Свадьба

                Свадьба
 

 Свадьба гремела на всё село, дело понятное, женился участковый. Просторный спортзал при Доме Культуры был уставлен столами, шум стоял неимоверный.
 Когда все подарки были подарены, добрые пожелания высказаны, да и градус принятого добрался до нужного уровня, веселье выбралось на баскетбольную и волейбольную площадки.  Началось, именно, веселье.
 Молодёжь танцевала под музыку из огромных колонок, женщины постарше пели хором, кое -  где им подтягивали мужские баски. Всему этому способствовал прекрасный, солнечный день.
  На свадьбу мы с дочкой попали случайно, ехали не торопясь по своим делам, заехали к дальним родственникам, а те собирались на свадьбу в это самое село, мы не отказались. Тем более, это была Родина моего деда.
 Добираться было не так просто, с автомагистрали надо было свернуть на узенькую дорогу, потом не затеряться на многочисленных поворотах и развилках. Да и ехать надо было несколько часов по степи, перечёркнутой узкой полосой асфальта.
 Добрались уже во второй половине дня, даже ближе к вечеру, сама свадьба назначена была на следующий день.
 Нашу машину разместили в просторном дворе, среди хозяйственных построек. Во дворе хлопотали женщины, предсвадебная суета была в самом разгаре.
  Что бы размяться после дороги, прошлись с дочкой вдоль по длинной улице. Село стояло на глинистой степи, трудно сказать, что думал тот человек, что основал это местечко. Скудная растительность, даже яблони в саду выглядели мученицами, глина и малое количество воды, не рай, даже для травы.
 Дочка обратила мое внимание на молоденьких девчат и женщин, ширококостные с сильными руками, ведь с малых лет они заняты домашним хозяйством, а это труд и не лёгкий.
 Она сильно выделялась своей фигурой на таком фоне, да и все догадывались, что мы здесь чужаки. Даже обратила внимание на их снисходительные взгляды, вроде как пигалица занеженная….
 Когда вернулись к машине, уже готовились спать, она сердито высказала: « Ну, я им завтра устрою…»!
 Рано утром, хотя мы были уже не первыми, кто не спал, спросила у хозяев, где можно умыться и привести себя в порядок. Взяла свою сумку и ушла, куда ей показали.
 Минут через двадцать, вышла в боевой раскраске и всеоружии.
 Одета была в своё любимое платье, туфли на небольшой платформе, а уж макияж вызвал даже у меня восторг, такое бывает редко.
 Конечно все, кто был во дворе, обратили на неё внимание, это было начало её мести местным девушкам.
 Далее события завертелись уже по свадебному порядку, приезд жениха с невестой, традиционные процедуры и прочее.
 Не знаю, что было в головах у молодых девчат, но часто ловил взгляды парней в сторону дочки, она мстила за пренебрежительные взгляды.
 Мне оставалось только зорко следить за ситуацией, что бы исключить любую неприятность, мало ли как ответят на месть конкурентки. Так и не отпускал её дальше двух шагов от себя.
 За столом, рядом с нами сидела пожилая женщина, она – то и поинтересовалась кто мы, откуда. Рассказал ей, что мой дед родом из этого села, только ушёл из села ещё в ранней юности, потом приезжал на пару дней перед Войной. Прадеда расстреляли немцы, во время оккупации.
 Оказалось, она всю жизнь прожила в этом местечке, с перерывом на учёбу, потом работала учительницей в школе. Что было до Войны, и во время оккупации, помнила мало, и о моём прадеде ни чего не знала.
 В это время на спортивных площадках, вовсю кипело веселье, пошли смотреть, как веселится русская глубинка.
 Жених с невестой выплясывали среди своих сверстников, чуть в стороне заливалась гармонь. Там столпились уже кто постарше. Какой – то мужик пел под гармонь, можно сказать и неплохо пел.
 Когда начинал петь матерные частушки, взрослые отгоняли детвору, но это, же невозможно, так что над дедовыми припевками хохотали все вместе.
 На гармошке играл дед, седой и короткой бородой. Короткие пальцы лихо сновали по кнопкам, играл, конечно, виртуозно. Тут же стояла и наша соседка по застолью. Я высказал ей своё восхищение игрой гармониста, а она принялась рассказывать его историю.
 « Зовут этого деда Иван, хотя всё село называет его «дед Ванька» это скорей из уважения, ценят его как местную достопримечательность. К нему приезжали братья Заволокины, слушали его игру, звали в Москву на встречу с другими гармонистами, но отказался и не поехал, гордый видать.
 Играть на гармони его учил его отец, тоже хороший гармонист, но ещё до Войны его посадили, так и загинул без вести. А уж сам Ванька кормился и мать кормил гармонью. Звали играть на гулянки, свадьбы, а  подрос когда, стал первым шалуном на селе, девки выли по нему как белуги».
  Я стал внимательней разглядывать гармониста. Лысоватая, седая голова, некогда синие глаза, средний рост, вроде ни чего особенного.
 Женщина продолжала рассказывать: « Разбаловали его женщины сами, играет, бывало, на свадьбе, поёт песни, они его расцелуют, натолкают сладостей, вот только пить не пил, мать запретила напрочь.
  На фронт его не брали по малолетству, оккупацию тоже кое -  как пережил, немцы за игру на гармони хлеб давали, консервы.

 Война закончилась, он гармонь в мешок и ушёл в город. Мать его работала в школе уборщицей, перебивалась, как могла. Позже стал присылать ей деньги, да всё из разных мест, когда умерла и не знали, куда ему телеграмму посылать.
 Приехал сам через несколько лет после её смерти, одет в городской костюм, и гармонь с ним. Глаза синющие, говорливый, а уж когда вечерами запоёт, не у одной бабы сердце колотилось….
  Материн домишко подновил немного и снова исчез на несколько лет. Приедет, наделает переполоху среди баб, мужиков поит вином и снова пропадает невесть куда.
  На старости лет вернулся, живёт в сторожке колхозной, так и играет на гулянках и свадьбах, чуть поуспокоился по женской линии, видать постарел».
 Собирались мы уезжать ближе к ночи, ночью проще ехать машин меньше, сон может сморить уже к рассвету, так что успеем далеко проехать.
 Дед Ванька продолжал петь, грустные песни чередовались с частушками, часто совсем не безобидными, но это вызывало ещё большие аплодисменты.
 Вокруг певца собирался народ больше и больше, даже молодые подходили ближе, как будто
 чего – то ждали. Наша соседка по застолью сообщила, что сейчас будет интересно…
 Стоящий рядом с гармонистом мужик, налил пол стакана вина, подал деду Ваньке, тот медленно выпил, крякнул и пробежал пальцами по кнопкам гармони. Разговоры вокруг стихли….
 Из гармони полилась странная, для неё, мелодия, казалось она сама начала петь, проиграв вступление, дед запел.

       Не сидеть мне на пиру и не слушать здравицы,
       Ярких губ не целовать у жены красавицы.
       Посох звонкий, ворон друг, да дорога пыльная,
       Радуй душеньку мою, сера степь ковыльная.
       Ноги резвые мои, годы молодые…
       Не гляди, что голова с бородой седые.
       Сколько баб перевидал, девок сколь обидел,
       Радуйтесь, когда помру, чтоб я слёз не видел.
       Что затеяно судьбой, ни сменить, не выбросить,
       Да и мысли нет такой, чтоб другое выпросить.
       А как примет степь – ковыль душу мою грешную
       У могилки посадите иву безутешную….
 

Певец смолк, только гармошка продолжала петь под пальцами старика. Обратил внимание, что окружающие слушали, не перебивая пение разговорами, Что – то их затрагивало в этой песне, да и у меня возникло много ассоциаций по этому поводу.
 Что – то неистребимое есть в русской душе, какая – то бесшабашность, лихость что ли?
  Смолкла гармонь, дед Ванька, молча, показал стоящему рядом мужику на стакан, тот живо налил пол стакана. Выпив вино, дед, молча, поцеловал свою гармошку, поднялся со стула. Толпа расступилась, певец повесил гармонь на плечо и, молча, удалился.
 Веселье продолжалось, видимо, такое поведение гармониста было привычным. Учительница снова стала рассказывать, что эту песню старик поёт на каждой свадьбе, затем уходит к себе и запирается. Люди привыкли, а песня уже стала обычаем села.
 Пришло время нашего отъезда, попрощались со всеми новыми знакомыми, тут дочка выдала прощальный аккорд своей мести, я даже подыграл ей в этом:
 Открыл дверь машины, помог ей сесть и аккуратно прикрыл дверь. Группа парней жадно следила за этой сценой, один, рыженький такой, был совсем печальным, я часто замечал его рядом.
 Мстительница переоделась в дорожную одежду километров через двести, когда остановились возле маленького кафе, купить чай.
 Всю остальную дорогу она проживала удовольствие от своей мести, а я пытался представить, как же дед Ванька прожил свою жизнь, поди, разгадай эту русскую душу….