Из России с любовью

               
   Я шел по улице и негромко напевал :
  - Я иду и курю " Беломорканал",
   Светофор подмигнул - я его сломал.
  - А ну, подь сюды, - раздался мелодичный голос.
   Резко крутанулся. Хоба ! Она. Женщина моей мечты. Балерина. Голая. Ну ни х... себе, вот фартануло, так фартануло. Подгребаю. Неспеша так, с понтом - много вас таких.
  - Ты чего это поешь, мил человек ? - спрашивает меня почти богиня.
  - Песню. Или, перефразируя Гамлета, слова.
  - А партбилет имеешь ?
   Тут я чутарик притормозил, каюсь. Партбилет. Жуткое слово, внушает. Задумался. Какой нахрен партбилет ? Перегрелась, по-ходу, а может, замерзла. Надо пробить.
  - Тетенька, - вежливо начал я.- А вам не зябко ?
   И тут меня сзади по плечу, слегонца так, тук-тук. Пальцами длинными, музыкальными.
   Резко крутанулся. Хоба ! Она. Женщина моей мечты. Певица. Голая.
   Конечно, кондиции уже не те, это, наверное, только я к сорока годам тощее стал, а тут иные рамсы. Совсем наоборот, можно сказать. Хотя, чего от хохлушек ждать ? Растут они, вширь растут, а уж творчески - мама, не горюй.
  - Не слушай ее, - это уже певица мне, - глупая она, независимая. А вот я могу научить.
   Начал я штаны снимать. Пусть учит. Хоть при людях, я не стеснительный. Вот фартануло.
  - Ты шкары свои приспособь в обратку. Петь учить буду, дурак.
   Разочаровываться я начал. Не в женщинах. В судьбе.
  - Тока сначала партбилет, - молвит мне красава. - Без партбилета не получится. По глазам твоим вижу : слуха нету, голос стремный, и вообще - урод. И не п...дор.
   Тут я чутарик притормозил, каюсь. П...дор. Жуткое слово, внушает. Задумался. На память только Фаринелли-бедолагу назову, хотя, и он не в кон, там другая делюга. Чёто путает она. Перебухала, по-ходу, на корпоративе, а может, обнюхачилась лишку. Надо пробить.
  - Тетенька, - прокидываю ей. - А как нащот подлечиться ?
   И тут меня сзади по плечу, слегонца так, тук-тук. Плавно, нежно, по Станиславскому. Или Вахтангову, какая разница.
   Резко крутанулся. Хоба ! Она. Женщина моей мечты. Актриса. Голая.
   Фильмов нет, конечно, сериалы. Но тож ничо, жаль, не видел. Звездой зря не назовут.
  - Петь не ваша тема, - зашаманила, закудесила она. - Вам в театр абсурда прямая дорога, вымощенная, сами знаете, чем. А желаете в партер или в ложу - это сперва партбилет надо.
   Кайф ломает. Грамотно. Мастерски. Ученица самого Пуришкевича-Дымченко, это вам не какой-нибудь ДеНиро. Или ДеВито. Не говоря уж о ДеБюсси и ДеКуинси, но это я куда-то не туда. Стоп. А чё ей, собственно говоря, понадобилось, ангажемент в дышло и седло, понимаешь. Надо пробить.
  - Тетенька, - с чувством так. - А банкет он как, будет ?
   И тут меня сзади по плечу, слегонца так, тук-тук. Как по клавишам. Машинки или, например, компа.
   Резко крутанулся. Хоба ? Она. Женщина моей мечты. Писатель. Одетая. Даже закутанная, а голос хриплый, простуженный. Снял я шарф и протянул ей. Не красавица. Но...Лучше не бывает, короче.
  - Они тебе не надоели, - спрашивает, а сама шарф наматывает, холодно же.- Или как ?
  - Да понимаешь, сестренка, - внагляк так, по митьковски, - иногда ништяк.
   Она засмеялась.
  - Понимаю. Сама из Питера. А ты горьковский ? Меня, между прочим, Дуней звать. Бухнуть хошь ?
   Непьющий я. Вот облом. Зато Толяну фартануло. А я холостяк. Так - то.