Тропа свободных

Тропа свободных (иллюзии)

Большинство из нас приходит в этот мир голыми и мокрыми, а потом все становится еще веселее.
Очередной бой, толпы поверженных монстров, кровь, капающая с меча-пики и смертельная усталость – вот то, что сопровождает таких парней. Давным-давно они запретили себя чувствовать, убедив себя в том, что это они не созданы для эмоций. Или может кто-то их в этом убедил.
Но разве так было изначально? Нет. Он тоже хотел любить, чувствовать, жить полной жизнью. Но где сейчас эти мечты, даже сам уж не вспомнит о них.
За спиной каждый миг призраками идут все его ипостаси, в которых он проходил по Грешным землям. Это по Святой земле демоны не ходят. В шкуре льва бежал он по выжженной пожарами земле, орлом взмывал там, где совсем невмоготу было идти от жара. В затопленных водой мирах, где нечем было дышать, он покрывался чешуей и хищной рыбой кидался в пучины морские, продолжая идти вперед, не останавливаясь ни на миг. Обернувшись мотыльком, поднимался он с потоками воздуха вдоль отвесных скал, с ловкостью лани и упрямством барана прыгал по каменным глыбам над пропастью.
Быть бесчувственным воином оказалось поначалу сложно, но потом стало проще и привычнее.
В каждой из ипостасей-аватаров его долго преследовали образы. Девы, которые пытались ему помочь, спасти. Каждый раз это были лики из предыдущих воплощений, словно уроки, которые ты вынужден отвечать перед строгим учителем. Тебе не дали шанса исправить все при жизни в одном теле, а показывают этот опыт, когда ты уже в ином.

Когда-то он не умел плавать. А она умела. Когда она уплывала на глубину, оставалось лишь бродить по мелководью и переживать за нее, окрикивать время от времени призывами не заплывать далеко. Потом она говорила «какая разница, на какой глубине тонуть – метр у тебя под ногами, или десять». Осознание бессилия и невозможности помочь, если с ней что-то случится, очень раздражало. Прошли годы. Теперь он умел плавать, даже в море он дерзко заплывал далеко от берега. Но теперь не за кого было бояться.

«Никогда не забуду я запах той квартиры», - говорил себе он, воплощаясь в новом теле. Он не был сверхъестественным, резким, или неприятным. Скорее мягким и неизвестным. Это пахло не что-то отдельно взятое, это были не следы, оставшиеся от человека, а, скорее, запах самой квартиры, может быть деревянной отделки балкона. Здесь он не взял свой третий шанс, упустил третью попытку быть счастливым. Это полупустое жилище с минимумом мебели, с запахом неизвестно чего и огромным куском отколотой эмали на дне ванной – мог стать билетом на свободу, в любовь. Мог.
Здесь его учили чувствовать. Уже тогда он забыл, что такое отдыхать, расслабляться, наслаждаться едой. Отдых был для него ненужным атрибутом жизни, тело и мозг всегда были готовы к борьбе, а еда давно стала лишь топливом для организма. Его нежно с безоглядной верой старались оживить. Старались.
Он хорошо помнил первый день в новом месте. Даже не день, а миг. Придя, он открыл окно и сел возле него на табурет. Что было делать – все старое разрушено, нового еще нет, и каким оно будет – непонятно. Через открытую створку окна он увидел лишь клочок мира – кусок дороги, пару деревьев и многоэтажку напротив. Но именно этот кадр он видел когда-то во сне, это он знал наверняка. Хотелось верить, что такой знак – не что иное, как судьба, а, значит, все будет хорошо.

Он никогда не впускал никого слишком глубоко в свою душу. Где-то давно-давно затаилась мысль-страх, что он может в кого-то влюбиться, а потом этот кто-то умрет раньше, чем он. И как тогда жить?
Но желание научиться любить преследовало его всегда, желание любить так сильно, чтобы с готовностью отдать свою жизнь ради другого человека. Но то ли человека не было, за которого можно умереть, то ли ситуаций подобных не происходило, но долгое время он не хотел ни ради кого умирать.
В этот раз он даже не думал «ах, вот за нее я готов умереть». Как-то само вышло, что он подставил свою грудь на пути стрелы, летящей в нее. Не было здесь ни секунды сомнений или размышлений. Человеку, женщине грозила опасность. Мгновенье и стрела прошила чешую нагрудника. Он чувствовал, как темный каленый наконечник, прорезая мясо, с хрустом отколол кусок ребра. Лучник был опытным, от силы удара стрелы воин отступил шаг назад и, обмякнув, завалился назад. Кто-то нежно подхватил его и уложил на землю. Стражи уже бежали вдогонку за преступником, покушавшимся на принцессу, а сама она держала голову своего спасителя на коленях и гладила по волосам. Смерть на руках прекрасной девы – такую награду желает каждый воин, но получает лишь избранник богов. Он сейчас был готов умереть и сделал бы это с улыбкой. Но и в этот раз не старуха с косой, а уже его постоянная подруга прошла в своем балахоне где-то мимо, лишь подмигнув, намекая на встречу, и смахивая пыль с косы.
А он уже погружался в иные миры и перерождался во все новые и новые образы. Стрела еще не успела закончить свой путь в его теле, а часть его самого уже откололась и возродилась в новом непонятном мире.
Видимо, урок снова не пройден, впереди опять круговорот битв, перерождений, тысяч образов из прошлых жизней и пустота, вселенская, более глубокая и темная, чем сама тьма.
В очередной раз он скажет: «Я ничего не чувствую, я воспринимаю мир лишь как поток информации». И в очередной раз не пройдет урок.

Минск 23.11.2014
1:03