Страшные времена наступают

Степанида Львовна чувствовала, что наступают непонятно какие времена. Все вокруг только и говорили, что плохие наступают времена, и всем придется не сладко. Пространство вокруг бурлило и шумело, казалось еще немного и произойдет взрыв, когда уже ничего не спасет.

Даже на работе у Степаниды Львовны, обычно оптимистичная до розовых фиг на черном фоне, Юлия Сергеевна, доедая лапшу «Доширак», стала заговорщицки говорить:
– Да… Грядут времена! Сейчас, думаю, выкрутимся, а дальше…

Степанида Львовна, которая всей душой ненавидела лапшу «Доширак» и даже не переносила ее запах, попыталась парировать мрачным мыслям Юлии Сергеевны:
– Я Вас не понимаю. Какие такие времена? Вот Вы каждый раз во время обеда вкушаете эту отвратительную лапшу, а она, между прочим, очень вредна для здоровья. И никакие западные санкции Вам не помогут переварить этот ужасный ужас в виде этой гнусной лапши! Вы прочитайте состав из чего эту пакость делают. Так скорее нас всех прикончит эта лапша, чем этот, как его, Обмама, ну… американский предводитель! Лично я лучше голодать буду, чем есть эту отраву. У Вас, между прочим, Юлия Сергеевна псориаз именно из-за этой лапши развился!

Юлия Сергеевна, как-то жалостливо посмотрела на Степаниду Львовну и ответила:
– Эх, голубушка моя. Скоро мы все этой лапшой питаться будем, ну и черным хлебушком, если повезет доползти до магазинных полок.

Степанида Львовна внутренне вся закипела, и ей чрезвычайно захотелось сказать или сделать Юлии Сергеевне что-нибудь жутко гадкое, но, глубоко вздохнув, Степанида Львовна стала пить маленькими глотками энергетический коктейль.

После работы Степанида Львовна заскочила в банк, чтобы оплатить коммунальные услуги и снять в банкомате немного денег для племянника. Народу в банке было настолько много и казалось, что воздух стал плотным, тягучим, и в нем кишат грязные помыслы.

В банкоматах денег не было. Возмущенной Степаниде Львовне объяснили, что в городе сейчас так везде, но можно попробовать взять деньги у оператора, но это если повезет к нему прорваться.

Степанида Львовна плюнула на этот банк и побежала в другой. И в другом, и в третьем банке, история была та же. Денег нет, и везде стояла грустнозлобнодепрессивная толпа уставшего народа.

Степанида Львовна устала, замерзла, страшно хотела есть и поэтому, когда заходила в очередной банк, то про себя материла всю власть и очень жалела, что родилась именно здесь, где родилась, хотя надо было ей родиться там, где ее нет и не будет, и где ждет ее страстно-жгучий молодой испанец, которого тоже, блин, в ее жизни нет и не будет.

– Обидно, бедлам и сущее свинство. – подумала Степанида Львовна. Но ей все-таки повезло и удалось заплатить за коммунальные услуги. Что касается банкоматов, то они все показывали кукиш. Попинав ногами последний в ее походе банкомат, Степанида Львовна, почувствовала, что на нее напирает толпа и ей пришлось выслушать массу страшных историй. Причем люди свои истории рассказывали в презрительном тоне, очень длинно, со всеми деталями и не слушали ответов, ибо ответы никому уже нужны не были. Все всё и так понимали. Понимали, что наступает Конец Света. И счастья нет, и вряд ли будет.

Степанида Львовна уже не выдерживала, потому что ужасно себя чувствовала и не могла переносить чужих историй. Хотя, некоторые из них, действительно, были ужасные – особенно связанные со властью, а еще ей рассказали про банкомат, который оказался монстром и вместо выдачи денег засасывал просителя внутрь себя, пережевывал его и выплевывал мелкой монетой. И, оказывается из очень достоверных источников близких Самому было известно, что вся власть уже давно в руках инопланетян и того хуже. А совсем скоро денег не будет вообще, продукты будут, а купить не на что, кроме как душу продать оператору банка или банкомату. И совсем скоро грядет и уже почти нагрянуло страшное время.

Степанида Львовна на полусогнутых ногах, выйдя на улицу, почему то пожалела, что она не курит и не пьет. Откуда-то издалека вспомнилась песня ее деда, который часто ее напевал, вернувшись с лагерей: «Ах, шарабан мой, американка, какая ночь, какая пьянка. Хотите, пейте, посуду бейте. Мне все равно. Мне все равно!..»

В своей жизни и жизни окружающего ее пространства, Степанида Львовна, чувствовала какую-то окончательность. Поэтому зашла в магазин, купила пакетик лапши «Доширак», леденцы, которые, зараза, оказались очень дорогими, баночку с помидорами и огурчиками, которые были дешевле леденцов и, немного подумав, еще прихватила зубную пасту и баночку пива.

Все, что она сегодня услышала и пережила, Степанида Львовна классифицировать и подвергать анализу не стала. А просто, придя домой, порадовалась, что у нее есть удобный диван, стиральная машина, телевизор и пока не капает с потолка.