Тайна Мастера

 В одном старом городе, название которого вы не найдёте на карте, потому что нерасторопный ученик картографа пролил на неё банку великолепных чернил, жил Мастер.
 
  Его искусство  живописи и рисунка  было известно далеко за пределами страны. На обыкновенном холсте он создавал работы, способные оживать под взглядом зрителя. Предметы натюрмортов, изображённых Мастером,  переливались на солнце, источая  тонкий аромат  свежесорванных  цветов и фруктов. Кружки шотландского эля  из-под руки Мастера выходили настолько добрыми, что частенько местные гуляки  ухитрялись  их  не только взять, осушить, но и даже  поставить обратно,  в  плоскость картины. На пейзажах Мастера мог идти настоящий снег, дождь, светить солнце, а изображённые на портретах люди, пожимали  зрителям руку.

 Мастер был добрым и прилежным малым. Любые заказы выполнялись им точно в указанный срок,  поэтому с ним было приятно иметь дело.

  Однажды в дом Мастера постучали. На пороге стоял молодой человек совершенно потерянного вида с небольшим свёртком в руках.

  -  Моя Мадлен… Мы были очень дружны  с ней, - неспешно начал свой рассказ молодой человек  после  первого стаканчика  старого вина  и  доброго куска  пирога  с варёной телятиной. -  Будучи детьми, мы проводили  всё своё время в играх и шалостях, а когда выросли, поклялись никогда не расставаться друг с другом.  Даже теперь, даже сейчас, - голос молодого человека задрожал, - мне трудно сделать это…
 Молодой человек нехотя, но  всё же протянул Мастеру свёрток.  Под  несколькими слоями пергаментной бумаги был спрятан  небольшой портрет миловидной девушки с золотистыми локонами в иссиня-чёрном  бархатном платье и чёрной широкополой шляпе с вуалью. Работа была весьма и весьма недурна.
 -  Этот портрет был сделан, когда Мадлен была ещё …, - произнёс молодой человек  и зарыдал на плече Мастера.
 -  Ваше горе безутешно…, - с сочувствием произнёс Мастер, - но что же я могу для вас сделать?
-  Оживите её.
- ??
-  Я знаю, вы сможете,-  в голосе молодого человека появились стальные нотки.
-  Молодой человек, я – художник, я пишу картины и не занимаюсь  оживлением безвременно ушедших, произнёс Мастер.
-  С недавнего времени я остался совершенно один, и только вы мне можете помочь, - молодой человек посмотрел на Мастера с надеждой. – Прошу вас!
- Да, но всё что я могу для вас сделать, так это написать копию того портрета…Всего лишь, - озадаченно произнёс Мастер.
-  Именно-именно, копию! – радостно закивал головой молодой человек.- Все работы, сделанные вами, словно живые, значит и моя Мадлен…  Она оживёт тоже!
 -  И всё же, думаю, вы не понимаете о чём просите, - Мастер был  серьёзен. -  Ваша Мадлен на  моей работе будет… как бы это сказать, не совсем ваша. Я не знал её при жизни, - продолжал Мастер, - поэтому я  буду  делать своё восприятие  от  изображённой.
- Сходство…,– глаза молодого человека   горели, а на  лбу появилась испарина.- …главное внешнее сходство!
- Значит, остальное вам не важно? – Мастер пристально посмотрел  на молодого человека.
-  Не важно, - утвердительно произнёс тот.
- Хорошо. По рукам. Но я вас предупредил.
 
 Триста  золотых в качестве задатка  были неплохим стимулом, и Мастер, после визита молодого человека, немедленно приступил к работе.

   Ах, эти милые  голубоглазые блондинки, сводящие с ума любого мужчину! Похоже, Мадлен была одной из них.  Шёлковые локоны цвета спелой пшеницы  ниспадали из-под чёрной шляпы с вуалью, обрамляя  нежное девичье личико. Её очаровательные  розовые влажные губки застыли в полуулыбке, взгляд был игрив и мечтателен. Белоснежное кружево воротника  подчёркивало красоту  персикового цвета кожи. Чёрный цвет платья добавлял изящества и благородства… Мадлен действительно была хороша.

  Полетели дни, часы, минуты, секунды. Мастер работал, не покладая рук. С каждым мгновением, с каждым  мазком, ударом кисти,  портрет Мадлен становился  чётче, ярче…
Девушка, изображённая  на нём  оживала на глазах. Розовели её щёки и кончики пальцев,
голубая тонкая жилка на её нежной шейке начала пульсировать, источая благоухание сочного персика,  зрачки её чудесных васильковых глаз  то уменьшались, то увеличивались, живо реагируя  как на количество света в мастерской, так и на присутствие самого Мастера. 
  В указанный день пришёл молодой человек,  расплатился с Мастером и забрал картину.

  Прошло  несколько месяцев. Сотни заказов больших и малых,  сотни людей и событий  почти стёрли из памяти Мастера  и Мадлен, и молодого человека, как вдруг…
  В одно дождливое утро в дом Мастера  забарабанили с такой силой,  что казалось дверь мастерской разлетится на куски.

 На пороге стоял молодой человек со свёртком в руках. Его лицо было искажено злобой и ненавистью.
- Что ты мне подсунул, хитрый Мастер, - закричал он и бросил свёрток под ноги художнику.
Картина, а в свёртке была именно она,  с грохотом  упала на пол. Мастер  раскрыл  свёрток  и ужаснулся.  С картины  смотрела на него  пожилая  женщина с сине-лиловым опухшим лицом и мутными, покрасневшими глазами. На щеках и груди у неё виднелись ссадины,  чёрная впадина беззубого рта  кривилась в злобной усмешке.
- Мадлен… , - с ужасом  произнёс Мастер.
- Она самая, -  прошамкала  из портрета старуха и … из её глаз потекли слёзы.
- Опять выть? А ну, замолчи, дрянь, - подскочил к портрету  молодой человек и занёс над Мадлен руку,  старуха на портрете  вскрикнула, сжалась и закрыла лицо руками.

  Движение Мастера были точны и быстры. Молодой человек,  оказавшись на  полу,  рассыпался в проклятиях.
 -  Ты подсунул мне  другую  Мадлен, - хрипел молодой человек. – Она не помнила  ни меня, ни нашего детства, ни наших клятв,  она постоянно звала тебя,  чёртов Мастер, она шептала твоё имя!
- Но я же тебя предупреждал, - взволнованно проговорил Мастер. – При внешнем  сходстве она будет другая. Не твоя. И ты, вспомни, ты согласился.
- Да, но я не знал, что будет так… Настолько… И это сходство … Это проклятое сходство… , - молодой человек быстро вскочил на ноги, подбежал к портрету, схватил его  и бросил  в огонь  огромного камина.  Портрет  мгновенно вспыхнул. Леденящий душу крик раздался  с поверхности  горящего полотна. Пламя  не дало Мадлен ни одного шанса.

 -  Отдай мне тот первый портрет, с которого ты делал копию, -  еле слышно произнёс молодой человек после продолжительной паузы. –  Он ведь остался у тебя.
  Из-под  вороха драпировок Мастер достал  пергаментный свёрток и молча протянул молодому человеку. Тот развернул свёрток и застыл в изумлении. Портрет был пуст.
То есть, всё было… кроме Мадлен.

  Прошло  много времени. Мастер также радовал  горожан и приезжих  своим искусством,
только  больше никогда  не писал  портреты.
.