Отныне здесь только танцуют!

. Внутри было несвойственное для меня чувство подъема духа, воодушевления, даже радости, в какой-то степени. Оглядев свою палату, свой маленький мирок, душный от пыли и крошечный, словно собачья будка, я задумалась. Здесь не было ничего, за что мог бы зацепиться мой взгляд. Ни одной вещи, которая стоила бы внимания. Все предметы сливались со стенами и растворялись где-то в лабиринтах радужки глаз. Цвета здесь было так мало, что как сильно не освещай эту комнату, она все равно останется темной и мрачной. Однако она мне даже нравится. Нравится ее простота и естественность. Будто ее выточили из камня. Будто ее касалась одна только природа. За эти годы она стала моим убежищем. Моим бункером от войны, которая называется «жизнь». И, как ни странно, она же стала моей тюрьмой.
Выйдя в коридор, я почувствовала сильный сквозняк. Пройдя до террасы, где был разбит небольшой цветник, я увидела, что все окна были открыты настежь. Что интересно, на окнах террасы не было решеток. Поэтому было удивительно то, что медсестры оставили его без присмотра, в этом-то царстве самоубийц и сумасшедших…
Я подошла к окну и втянула в легкие свежий осенний воздух. Он пронизывал легкие, и, казалось, дошел со своей свежестью до самого сердца.
Было так недалеко до земли, что можно было перекинуть ноги через оконную раму и выпрыгнуть на волю. Но зачем? Что меня ждало там, на «воле»? В мире, где про меня уже давно забыли. Там, где для меня не останется места даже в некрологе дешевой газетенки. Идти и строить новую жизнь, когда фундамент старой снесен полностью? Ну уж нет. Мне уже давно не 17 лет. Манящие горизонты уже погасли для меня.  В моем возрасте люди достраивают последние этажи дома своей жизни и начинают обустраивать комнаты. А там, где должен был стоять мой дом, стоит табличка, как на площади Бастилии, «Отныне здесь только танцуют!»