Горькое счастье

(Размышления живущего в Германии пенсионера после поездки в Россию.)

   Недавно я вернулся из России и теперь пытаюсь сформулировать свои ощущения от поездки на родину. Мне пришло в голову, что, в целом, эти ощущения можно определить, как «горькое счастье», или даже, как «счастливое горе», имея в виду, что в предыдущие годы мои поездки были сопряжены с болезнями и утратой моих родных. Счастье, — потому, что жизнь там яркая, напряжённая, концентрированная. Тон этому ощущению, конечно же, задаёт радость встречи с близкими, дорогие, родные лица вокруг. Много умилительных моментов дарят внуки, их непосредственность, ясные наивные глаза.

   А горькое ощущение порождает бросающаяся в глаза и режущая душу неустроенность тех же детей и внуков, напряжённость в их отношениях друг с другом, трудности в быту, отсутствие социальных норм и эгоизм властей. Жизнь людей в России можно, как и прежде, назвать «борьбой за выживание». Это трудная, зачастую, грубая жизнь, она ранит душу, но и захватывает своей реальностью. И это совсем другая реальность, чем в Германии. Естественно, что я плотно вошёл в эту российскую действительность, потому что постарался разделить труды в многодетной семье старшего сына. С непривычки пришлось нелегко.

   По сравнению с русской реальностью, наше «проживание» в Германии — это какой-то сонный омут. Мы болтаемся здесь, как мушки, попавшие в сладкий кисель. Не в оскорбление говорю живущим здесь, не в обиду, но просто «там» возникает такое ощущение. Да, живя здесь, в Германии, мы страдаем и переживаем, болеем и тоскуем, но из России это видится как какой-то застой. Редкие счастливцы, нашедшие себя в творчестве могут, живя  на германском «социале» ощущать себя как в «башне из слоновой кости». Пока они здесь. Но, всё равно, это видится из России как эрзац жизни.

   Отчего же возникает у нас такое болезненное ощущение при возвращении в российскую действительность? — Может быть, от бытовой неустроенности наших родных, от повседневного риска, присутствующего в жизни, от проблем, которые стали нам непривычны? Или от плохой экологии, допотопного городского транспорта, от грязных домов? — Не знаю! По-моему, к внешней стороне быстро привыкаешь и перестаёшь её замечать. А вот несовершенство отношений — это более капитальная вещь. Грубость и агрессия, в доме и на улице, режут душу и вгоняют, порой, в уныние.

   Я понимаю, что, скорее всего, непосредственной причиной переживаний является перемена точки зрения, когда глаза наши, как бы, заново открываются на непривычную уже для нас жизнь. Ощущение такое, будто мы только что родились (или с Луны свалились). Те, кто живут в России постоянно, многого не замечают. А иные, наверное, и не представляют, что можно жить иначе. Но, по сути, боль в душе возникает от невозможности помочь нашим близким, взять на себя их тяготы, надоумить, примирить, научить, как надо жить...

   Однако, думаю, стоит ли тут унывать? Детям и внукам нашим необходимо пройти свой собственный путь в жизни. Они не захотят, да и не смогут жить нашим умом. Можно попытаться взять на себя часть их трудов, но вскоре убедишься, что мир этот существует по своим законам, и без нас...    Ну, что же — Бог всех научит! — А мы, старики, можем только молиться, сочувствовать и плакать в душе о бедах наших близких... Но, поможет и им и нам только Бог!

   Но, вот я и возвращаюсь назад. В гостях думал: «только бы продержаться до возвращения!» А теперь, моё жилище и всё в нём кажется мне, почему-то, чужим. Странно! Не хочется возвращаться в эту реальность. Ночью ворочаюсь на ставшем непривычным диване, встаю и чувствую, что постепенно, всё-таки, вхожу в этот мир. Наступает утро, я бегу на зарядку в старый парк и смотрю на всё новыми глазами. После петербургского пронизывающего ветра непривычно тепло и тихо. В городе нашем надолго поселилась золотая осень. Удивляюсь, как прекрасен этот мир. В парке тишина, красиво и безлюдно.

   Но после умилительного восхищения в сердце заползает тоска и грусть. Жизнь как-то ощутимо опустела! Несколько дней чувствую себя потерянным. И только придя на службу в церковь, увидев родные и приветливые лица прихожан, раздав все подарки, я, наконец, ощущаю, что вернулся домой. Хотя здесь и чужая земля, но в церкви мы всегда обретаем свою духовную Родину. — Как  же много дал нам Господь, подарив веру! Не по заслугам. И невольно задумываюсь опять: как же мне оправдать эту мою жизнь?

Ноябрь 2014. Нюрнберг.