Оперуполномоченный - отрывок из повести о Трисоне

Сегодня сдал в издательство новую повесть об отважном лабрадоре-поводыре Трисоне. Здесь была опубликована первая книга "Радуга для руга". И вот уже шестая история! Публикую одну из глав.

_____________________________________________________

                СОН ТРИСОНА


      С ума можно сойти, но приснилось мне, что меня назначили участковым полицейским. Вот самым-самым настоящим. Даже фуражку выдали и пистолет. И главное, стою на построении в строю, никто не удивляется. Мимо проходит начальник отдела полиции, даже имя его запомнил - Малейкович Владимир Евгеньевич. Остановился напротив меня, затем пожал мне лапу и говорит:

      - Слышал-слышал, Трисон о твоих подвигах. Молодец! Объявляю тебе от лица командования благодарность!

      Я растерялся, глаза вытаращил, забыл, что нужно говорить в таких случаях. А рядом стоит полицейский Сергей и толкает меня в бок, мол, нужно сказать «служу… и так далее». А кому я служу? Долго размышлять времени не было, ну, я громко и гавкнул:

      - Служу людям! – получилось человеческим языком.  Я даже удивился во сне, хотя я всегда во снах по-человечески разговариваю.

      - Немного не по Уставу, конечно, отвечаете, сержант Трисон, но с другой стороны, ответ очень хороший. Кому же нам ещё служить? Конечно, людям. Пойдёт! Молодчина. – И снова пожал мне лапу.

      Заметили? Не просто Трисон, а сержант Трисон. Вот он – карьерный взлёт! Дослужился, думаю, уже до сержанта. Вот так поживёшь у Елисеевых да Вильдановых и офицером станешь. А на старости лет, смотри, и генерала дадут.

      Ага, конечно, жди. Дадут! Догонят и ещё раз дадут. Размечтался. Тебя ведь старик Андрей Максимович ждёт. Забыл, что ли, кем работаешь? Твоя профессия поводырь. А это так, временно. В поводырях званий не присваивают. Хотя зря. Я вот думаю, почему у всех профессий есть всякие ранги, звания, титулы, а у поводыря ничего такого нет. Согласитесь, ведь квалификация и опыт у всех собак-поводырей разные. Ну, разве может со мной сравниться новичок-поводырь? Ему ещё учиться и учиться. Помните, как я работал у самого первого подопечного и завёл Ивана Савельевича в лужу. Чуть не сгорел со стыда! Хорошо, подопечный такой был у меня добрейший человек. Другой как огрел бы тростью по башке. Хотя зря я такое говорю: слепые они добрые люди. Они уже и так жизнью проверены, зачем им на ком-то зло срывать? Это зрячие – те вечно куда-то летят, торопятся, обо всём на свете забывают, суетятся, словно жить будут вечно. А слепые – они  степенные, осторожные, аккуратные, терпеливые. Да и куда торопиться? Тут действительно вспоминается поговорка «поспешишь, людей насмешишь».  Если бы зрячие поступали и принимали решения точно так же, как слепые, на свете было бы меньше недоразумений и происшествий. Серьёзно вам говорю. Сами сравните.

      Так вот о рангах. Представляете, как было бы красиво и звучно! Поводырь третьего ранга. Ну, я-то был бы уже поводырём ранга не менее первого, а то и контр-адмиралом, если применить, к примеру, морские звания. Но вот люди как-то не догадываются о наших мечтах. А знаки отличия размещались бы на шлейке – одна звезда, две, три. Рядом с эмблемой красного креста. Было бы просто шикарно!

      Читатель мой, наверное, читает и улыбается: дескать, вот размечталась собака. Но вы строго меня не судите. Во-первых, всё это происходило во сне, а во-вторых, рациональное зерно в этом всё-таки есть. Речь ведь идёт об опыте и мастерстве. Ну, да ладно. Смотрите, что дальше произошло.

      Начальник отдела при всём честном народе поздравил меня и говорит:

      - Так вот, сержант Трисон, мы решили поручить тебе самый ответственный пост в полиции. Назначаем тебя участковым.

      Тут я точно знаю, что нужно отвечать. Если по-собачьи, это «ав», если человечьим языком, то – «есть». Словом, приступил я к службе. Работал в паре с без пяти минут пенсионером. Он охотно делился со мной опытом, рассказывал о тонкостях, хитростях и подводных камнях моей новой профессии.  Для начала мы решили обойти вместе с ним все дома и квартиры в нашем районе.

      - Главное, Трисон, - советовал мой напарник, - ты должен знать всех своих жителей в лицо. Тогда тебе легче будет принимать решение в неожиданных случаях. Иногда пока выяснишь, кто перед тобой, настоящего преступника и след простыл. А когда всех знаешь, тут уже по-другому и ориентируешься. Ага, этот с твоего участка, из такого-то дома, из такой-то квартиры, с ним позже побеседуем, а вот чужакам не давай уходить. Сначала опроси, потом отпускай или вызывай наряд полиции. Понял?

      - Ав! –отвечаю я по привычке и тут же поправляюсь: Да-да, понял!
      - Молодец! – треплет меня за ухо полицейский.

      И мы направились в первый дом, знакомиться с жильцами нашего участка. Вообще, работа участковым в полиции называется «походить по земле». То есть тут мои коллеги набираются опыта. Если кто-то думает, что участковый целый день либо бродит по микрорайону, либо сидит где-нибудь в кабинете, это большое заблуждение. А насчёт риска, здесь его не меньше, чем в уголовном розыске. Беда может случиться в любую минуту.

      Немного отвлекусь, тут тоже очень интересный момент! Напарника моего зовут Подосёнов Антон Станиславович. Он рассказал мне, как мучается из-за буквы «ё» в своей фамилии. У него в разных документах разные буквы – в одних «ё», что верно, а в других «е», что неправильно. Многие у нас до сих пор думают, что это одна и та же буква. Нет, это не так. Совершенно две разных буквы. Бывает, что из-за разночтений фамилии у человека возникают серьёзные проблемы, например, как в нашем случае при оформлении пенсии, или у кого-то при заключении Договора о купле-продаже недвижимости и т.д. Антон Станиславович возмущался, рассказывая мне:
      - И понимаешь, мой друг, в чём закавыка? Когда нашему родному государству что-то нужно получить с человека, ну, там налоги, пошлины, оно как-то сильно и не вдаётся в подробности, какая там у тебя буква. Или, допустим, тебя вызывают в военкомат. Им наплевать, «е» там у тебя в приписном свидетельстве написано, или «ё», призвали в армию, ружжо (так и сказал!) вручили, и иди служи. Или, к примеру, прокуратура не станет требовать от товарища справки и подтверждения, если захотели тебя арестовать. Понимаешь?

      - Угу! – чисто по-человечески ответил я.
      - Удивительно, Трисон, - продолжил напарник, - но проблемы всегда возникают там, где человеку необходимо что-то получить от государственного учреждения. О-о-о-о! Тут господа бюрократы весь мозг тебе вытряхнут и нервы намотают на кулак. Начинается такая бюрократическая вакханалия, что и не рад становишься своей фамилии. То сходи туда, то принеси справку оттуда, то зайди через неделю, то не пришло подтверждение. Или постой там-то и там в очереди, подпиши ту или иную бумажку. Словом мучить будут долго и беспощадно.

      - Слушайте, Антон Станиславович, - предложил я. – А почему бы вам не отказаться от этой буквы «ё», если она такая… это зловредная.
      - Ну вот, - досадливо цокнул языком Подосёнов, - и ты туда же. Ну, во-первых, уже поздно пить «Боржом», поскольку в разных документах написано по-разному. А во-вторых, чего это я должен отказываться от родной фамилии? Мои прадеды ходили с ней, и никто не думал отказываться, а вот я бах, и в двадцать первом веке взял и отказался? Ну, и как это будет выглядеть? Ты бы согласился стать, например, Трюсоном или Трясоном?

      Ух, как больно ударил меня Антон Станиславович таким вполне закономерным вопросом, аж шкура моя пошла буграми.

      «Знал бы ты, дорогой напарник, как меня только в жизни не называли. Вон недавно один пчеловод так Трюфелем назвал…»

      - Нет, - скрывая свои мысли, решительно ответил я. – Извини, ляпнул не подумав. Конечно, имя своё и фамилию нужно беречь. Всё правильно!
      - Один чинуша, посчитав мою фамилию нестандартной,  отправил меня однажды в Институт русского языка имени В.В. Виноградова.
      - Это ещё зачем? – удивился я.
      - А затем! – язвительно ответил напарник. - Он напрочь забыл, что наш государственный язык – русский. И его речь, и графическое оформление являются одним из наиважнейших приоритетов Российского государства. Защита языка – это бескомпромиссный вопрос. Графика русского  языка – это кириллица, в нашем алфавите тридцать три буквы, и буква «ё» занимает в нём седьмое место. Всё – точка! Русские энциклопедии, словари, справочники печатают букву «ё» во всех словах, где она должна стоять по правилам. Между прочим, таких, как я, не та уж и мало. 3% граждан России имеют фамилии, имена, отчества, в которых есть буква «ё» и во многих случаях запись в паспорте искажена. Вот так! Ладно, хватит болтать, пришли уже. Начинаем обход. Слушай внимательно и всё запоминай. Понял?

      - Так точно! – ответил я по-полицейски.

      В этот момент я вспомнил участкового, который спас нас с Фукусимой от разъярённого «охотника» с ружьём. Помните тот случай? Если бы не полицейский, точно тогда бы нас обоих укокошили. Но слава богу, благодаря именно бдительности и ответственности участкового, всё обошлось. Я мысленно себя настраивал на то, что к своим обязанностям теперь и я должен относиться со всей серьёзностью, держать ухо востро, всё замечать, не оставлять без внимания ни одного нарушения. Иными словами, нужно поддерживать на участке порядок.

      - Чего задумался? – спросил напарник. – Волнуешься?
      - Есть немного, - ответил я.
      - Не переживай, я ведь рядом…
      - Ты задачу участкового-полицейского уяснил?
      - Так точно! – уверенно ответил я и добавил: - Наша зада - сделать этот  мир лучше!
      - Ну и завернул, ты, Трисон, - рассмеялся напарник, а затем, посерьёзнев, приблизился ко мне вплотную и сказал: - не нужно делать лучше мир, ты лучше сделай счастливыми людей на своём участке, и мир сам собой станет лучше и добрее. Понял?
      - Понял, - ответил я.
      - Вот так-то! А как сделать людей счастливыми, знаешь?
      - Ну… это.., - замялся я и честно ответил: - Не знаю.
      - Очень просто, - похлопал меня по спине Антон Станиславович, - сам стань счастливым и ты увидишь, что вокруг тебя тоже счастливые люди.

      Последний совет как-то не сразу дошёл до меня. Я задумался, но мои собачьи мозги с трудом переваривали мудрёную фразу моего напарника.

      Тем временем мы подошли к многоэтажке. Никак я не ожидал, что в первой же квартире у нас случится казус. Оказывается, там жила собачья семья. Надеюсь, вы не забыли, что я рассказываю сон? Открывает дверь бульдог и с порога спрашивает:
 
      - Что вам нужно, господа полицейские? 
      Смотрю, у моего напарника челюсть так и отвисла. Немного заикаясь, он спрашивает:
      - А это… извините… хозяева ваши дома?
      - Я здесь хозяин! – твёрдо так отвечает бульдог и представляется: - Догин Дог Бульдогович.
      - И паспорток имеется? – ехидно спрашивает Антон Станиславович. – И вытирает пот со лба.
      - Имеется, - не менее язвительно отвечает Дог Бульдогович. – Только сначала объясните мне причину проверки документов. В чём проблема?
      - Нет никаких проблем, - вмешался я. – Это мой напарник, он уходит скоро на пенсию, а я буду… вернее, уже есть ваш новый участковый. Вот ходим с жителями нашего района знакомимся. Трисон меня зовут.
      - Очень приятно.
      - Взаимно! – кивнул я головой и покосился на напарника. Он почему-то стоял грустный и поникший. – Так можно взглянуть на ваш паспорт?
      - Конечно, можно! – пёс удалился.
      Антон Станиславович шепчет мне на ухо:
      - Это какое-то недоразумение, Трисон, здесь никогда не жили собаки. Я был в этой квартире месяц назад, тут жила одинокая старушка. По-моему, тут какая-то афера. Нужно срочно разбираться.
      Дог Бульдогович принёс паспорт, в которым черным по белому… нет-нет, если вы видели паспорт, то чёрным по розовому написаны фамилия, имя, отчество в соответствии с тем, как и представился новый жилец квартиры. Я проверил и регистрацию - всё совпало.
      - Спасибо, - сказал я и вернул паспорт владельцу квартиры.
      И тут Антон Станиславович не выдержал:
      - А с каких это пор у нас стали регистрировать недвижимость на собак?   
      - Коллега, - обратился гражданин Догин ко мне, - объясните своему напарнику, что на дворе двадцать первый век. Права собак и людей давно уже уравняли.
      - Это неправда, - закричал майор Подосёнов. – Вы решили меня разыграть?
      - Погодите, уважаемый, - оскалился хозяин квартиры. – Значит, лабрадору можно работать участковым, а бульдогам предлагаете жить в подворотне? Я завтра же пожалуюсь вашему начальству. Как вы смеете так себя вести? Вы пришли ко мне без приглашения и хамите тут…
      В этот момент на возмущение отца прибежали два щенка.
      - Папа-папа, - затявкали (или просто закричали?) они, ты сердишься?
      - Нет-нет, что вы, - замахал из стороны  в сторону хвостом папа, - это пришли мои давние друзья.

      Тут и Антон Станиславович улыбнулся.

      - Ладно, извините, что потревожили, ещё увидимся. До свидания.
      Мы вышли на улицу. Сели на лавочку у подъезда, напарник мой  снял галстук, смахнул пот со лба, тяжело вздохнул и тихо сказал:
      - Трисон, по-моему, мне и правда пора на пенсию, заработался я совсем!
      - Ну, вам осталось немного, - сказал я. – Когда вы увольняетесь?
      - Да вот тебя обучу и со спокойной совестью на заслуженный отдых, - ответил Антон Станиславович.
      - А вы скажите начальству, что я уже разобрался что по чём, - предложил я. – Ну что тут ещё учить?
      - Нет дорогой, - усмехнулся мой напарник, - не всё так просто. Это тебе не в школе по подготовке собак-поводырей учиться. Тут с людьми нужно работать.
      - Ну, да, - съехидничал я, - мы только что видели людей в квартире. А школу-то мою зачем затронули? Что за некорректное сравнение? Там собак учат, а тут вроде как должность человеческая.
      - А вот здесь я и сам не могу никак понять, -  взволнованно произнёс Антон Станиславович, почему на человеческую должность назначили собаку? Хоть убей, не могу найти объяснения.
      - Вы отстали от жизни, - вдруг возразил я. – Сейчас на многие должности стали назначать собак. Равноправие, видите ли. Чего вы хотели? 
      - Нет, дорогой Трисон, - возмущённо воскликнул мой напарник, - такого равноправия я не хочу. Не желаю я такого собачьего равноправия. Понимаешь, я… я всю жизнь работал в милиции, полиции, и теперь меня уравняли с собаками?
      Полицейский начал кричать, махать руками, топать ногами. Я принялся его успокаивать, заскулил, потом громко гавкнул и… проснулся. 
     -  Что с тобой, Триша? – рядом со мной стояла Роза Андреевна. – Что-то приснилось? На кого гавкаешь?
      Я виновато посмотрел на женщину и снова закрыл глаза.