Лев

Моему другу и коллеге – адвокату Вадиму Юрьевичу Абрамову

В свое время это довольно громкое дело сотворило много шума, породило кучу слухов, клубок сплетен и нагромождение всевозможных баек. Общественное мнение разделилось на две группы: одни жалели одного потерпевшего, другие – другого.
Официальная точка зрения так и не была твердо и однозначно высказана. От лица основных действующих лиц этой драмы никаких внятных комментариев на момент произошедших событий не поступало, поскольку главного героя чуть не затравила пресса с подачи «публики», которая, в прямом смысле, кормилась от самого существования основного зачинщика этой истории.
Другой фигурант – потерпевший в ходе происшествия получил жесточайшую психологическую (да и психическую) травму, по завершении происшествия долго лечился и не мог без содрогания вспоминать тот кошмар, который ему суждено было пережить.
А третий – злодей, чьи преступные намерения были на корню пресечены действиями победителя в схватке был мертв. Впрочем, даже если он был бы и жив, то вряд ли что–либо смог бы пояснить по данному делу, ибо он был – лев.
Но лев не простой – киноартист, на тот период он отметился в кинокомедии «Приключения итальянцев в России» и носил гордую кличку – «Кинг». Видимо имя действительно несет в себе нечто большее, чем просто конкретное обозначение того или иного объекта животного мира, ибо лев, похоже, проникся не только королевской статью, достоинством, но, в отсутствие сдерживающих факторов и какой–либо критики, еще и самодурством, и сумасбродством.
Вообще-то, ничего удивительного. Если мы наблюдаем, как сплошь и рядом и гораздо меньшие начальники, чем «Король (а именно так переводится с английского претензионная кличка покойника), дорвавшись до никем и ничем фактически неограниченной власти, начинают чудить так, что бывает потом и сами удивляются своим «похождениям», чего же ждать ото льва? Он еще менее самокритичен, хотя и не склонен к стяжательству.
В общем, мораль этой «басни» можно изложить уже в самом начале рассказа – любая бесконтрольная власть: силы, денег, страха, и т.п., рано или поздно ведет к трагедии и, как следствие – сама уничтожается. Потому, что на нее – беспредельную и беззаконную находится другая, более серьезная и грубая сила.
И никуда от этого не деться, ибо законы эволюции и диалектики работают и в том случае, если некоторые, даже такие уважаемые личности, как Владимир Владимирович, (но не тот, про которого можно подумать, а – Маяковский) «… диалектику учили не по Гегелю». Кстати, и плохо, что «не по Гегелю». Может тогда и страна бы давно уже жила по другим, по человеческим законам.  Пока, на мой взгляд, принципы по которым действует власть, больше похожи на те, которыми руководствовался лев Кинг в свой последний день жизни.
Другие очевидцы этой истории по разным причинам особо не откровенничали, во всяком случае, в средствах массовой информации, а довольно скупую и сдержанную точку зрения победителя – Александра Ивановича Гурова опубликовали гораздо позже, когда он стал уже очень известным, узнаваемым человеком. Тем не менее, актуальность этого происшествия и его итога не потерялась и вряд ли потеряется когда–либо, ибо выход грубой, необузданной силы из-под какого либо контроля на ничем не ограниченный простор будет актуален всегда. По крайней мере, до тех пор, пока существует человечество.

Мне обо всем этом безобразии (вопиющем разгильдяйстве, породившем героический поступок) поведал непосредственный очевидец и участник этого происшествия мой друг и коллега – адвокат Вадим Юрьевич Абрамов.
Про него надо писать отдельную книгу. Замечательный человек, грамотнейший специалист в области уголовного права и уголовного процесса, прошедший до поступления в адвокатуру довольно сложный жизненный путь от инспектора уголовного розыска Гагаринского РОВД города Москвы до начальника следственного отдела следственного управления центрального аппарата МВД СССР, который на период описываемых событий как раз начинал свой путь по служебной лестнице. Да и весь произвол, по стечению обстоятельств, был пресечён из его служебного пистолета. А потому я изложу всю эту историю от его имени и лица.

«С Сашей Гуровым мы работали в одном районном отделе внутренних дел на Воробьевском шоссе, 81, напротив киностудии «Мосфильм», где тогда размещалось Гагаринское РОВД и даже сидели в одном кабинете. Это потом уже появились районные управления, РУВД, а на тот исторический период в Москве были только отделения милиции, райотделы, и городское управление на Петровке. Штатное расписание было, наверное, раз в пять, а то и в десять меньше нынешнего и ничего, как-то справлялись. Учился я тогда в ВЮЗИ на втором курсе или на третьем, вроде бы на втором, а Гуров на втором курсе вечернего отделения МГУ.
Мы были оба младшими лейтенантами милиции и очень гордились этим.
Я тогда был инспектором службы отдела охраны общественного порядка, а Гуров работал в отделе кадров.
До этого я работал в уголовном розыске, но пришлось перевестись, поскольку в институт надо было ходить на занятия три раза в неделю к семи часам вечера, так как я обучался на вечернем отделении. В розыске всегда проблем много, то одно – то другое, а когда вечером на занятия идешь, старики постоянно попрекают: «Ты, за счет милиции идешь учиться, а мы почему должны за тебя работать, раскрывать преступления?! Кто за тебя будет их раскрывать?»
В общем, пришлось ради учебы просить перевод на другую должность, хотя работа в уголовном розыске мне нравилась.

В этот день 25 июля 1974 года, когда наступило время обеденного перерыва, мы собрались с Сашей в мосфильмовскую столовую. До нее от отдела надо было только дорогу перейти. Столовая была недорогая, но более-менее приличная и кормили в ней относительно неплохо.
И вот я спускаюсь по лестнице со второго этажа, следом за мной, на некотором расстоянии, идёт Саша Гуров, а чтобы выйти на улицу, надо было пройти через дежурную часть. Около дежурного по РОВД там еще стоял, царствие ему небесное, Геннадий Петрович Бурмистров – хороший, талантливый начальник и человек, он возглавлял розыск. Он был из тех людей, у которых можно и нужно было учиться. Мы учились именно у них, у них был хороший жизненный опыт, была человеческая порядочность и очень высокий профессионализм, хотя им и не хватало образования.
В тот момент, когда я уже проходил мимо дежурной части, в здание вихрем влетает какой-то мужик, чуть не сбивает меня с ног, весь трясется и даже губа у него дрожит:
- Лев, лев…
А Геннадий Петрович спрашивает:
- Какой лев?
- Да лев, лев, там, там человека ест…
Я на этого мужика посмотрел и думаю: «Дурак, что ли или больной? Ну, какой на московской улице может быть лев? Мы, что уже в Африке, что ли?»
А Бурмистров говорит:
- Ну, ладно, пойдем, разберемся.
Тогда было так – есть заявление – все, работаем! Устное, письменное – неважно, люди работали, так они, старики, были приучены. И нас так учили.
Бурмистров меня остановил:
- Возьми пистолет, сходи, посмотри. Мало ли что.
Я механически протянул дежурному карточку-заместитель на оружие. Дежурный нырнул в оружейную комнату, вынес мне ствол, колодку с патронами, и я автоматически зарядил одну обойму.
Это сейчас я понимаю: ну какой на льва пистолет? Да на него гаубицу надо! Тут Саша Гуров спустился, остановился у дежурки, ждет меня, недоуменно смотрит на всю эту суету и понемногу вникает в суть.
А мужик все трясется и лепечет:
- Лев, лев человека ест…
Бурмистров увидел Сашу и скорректировал свое указание:
- Да нет, Гуров лучше тебя стреляет, отдай ему пистолет! Ему уже некогда свой получать.
А Гуров, действительно лучше меня стрелял. Он был инспектором служебной и боевой подготовки. Я отдал пистолет Гурову, который, видимо, на тот момент даже до конца сообразил в чем дело, но понял распоряжение Бурмистрова. Он сунул пистолет в свою кобуру, и мы побежали.

Как сейчас помню: мы бежим, а сзади нас Бурмистров, за ним шагает начальник РУВД – подполковник Батраков Николай Ефимович, фронтовик. Он всю войну прошел, неоднократно раненый был, хороший руководитель, все его уважали. За ним спешили его заместители, еще какие-то офицеры отдела…
Подбежали мы к ограде небольшого стадиона, а там за ним школа была, по–моему она до сих пор так и осталась школой. Она находится рядом с Академией внешней торговли, на Мосфильмовской.
Вся ограда была облеплена людьми. Рядом со школой была пристройка какая-то, вроде котельной. Люди столпились вокруг ограды, забрались на крышу котельной и, когда мы подбежали, растолкали народ, пробились к ограде, открылась жуткая картина, страшное зрелище…
Огромный лев с взлохмаченной гривой (тот самый который снимался в комедии про итальянцев в России, кстати, как потом рассказали, он и там несколько человек порвал, оказывается, были такие случаи и раньше, только их не афишировали), с огромной пастью играл окровавленным шаром в пасти, которая была головой лежащего на земле человека. Лев брал человеческую голову в пасть, потом, через некоторое время, выпускал ее и голова падала на землю.
Вся голова, целиком умещалась в пасти хищника! Затем лев вновь приступал к своей «забаве». Сколько времени он занимался этим злодейством до нашего прибытия – неизвестно и я не знаю, может быть, через какие-то мгновения, лев просто смял бы эту голову и сожрал! Но видно, он еще «не наигрался». 
Я крикнул:
- Саша, стреляй! - и, вот в этот момент, который показался мне тогда таким затяжным, как фильм в замедленной видеозаписи, Саша достает пистолет и открыл огонь! Расстояние до цели, (которой стал лев), было метров двадцать-двадцать пять.
Саша выстрелил один раз, второй, третий… Хлопки были, как на стрельбище. Гуров стрелял очень быстро, как потом выяснилось, но эти промежутки между выстрелами, казались мне тогда продолжительностью с обеденный перерыв. После третьего выстрела лев рывком поднялся на задние лапы и встал, готовясь к прыжку. Гуров выстрелил четвертый и пятый раз. По–моему, всего было пять выстрелов. После пятого выстрела приготовившийся к прыжку лев зашатался и медленно-медленно упал.
Как потом выяснилось, нам просто повезло – Саша попал льву в ухо, самое слабое его место. А вообще из пистолета, из «Макарова» убить льва невозможно это была просто случайность!

Хотя вокруг школы и была ограда, но довольно хлипкая, ее прутья легко разжимались, а кроме того, в ней было несколько проломов. Как нам потом рассказали специалисты по крупным хищникам, если бы лев захотел, если бы у него были силы, он легко перепрыгнул бы эту ограду, либо просто прошел бы сквозь эти решетки. И пока его угомонили бы, разорвал и разметал не один десяток людей. Тем более что второй обоймы я с собой не захватил, а про автоматы и пулеметы в отделениях и управлениях милиции тогда никто и слыхом не слыхивал. Это сейчас, чтобы просто подойти к дежурному, надо пройти чуть ли не сквозь артдивизион, скоро подходы к отделам минировать начнут. Тогда была совсем другая жизнь. В общем, всем нам повезло – Саша убил этого льва.

Мы с Сашей Гуровым протиснулись через пролом в ограде и подбежали к лежащему на земле человеку. Я приподнял беднягу, а он головой как мотнет и вся кровь, в которой была его голова, даже не брызнула, а просто выплеснулась, хлынула мне в лицо. От неожиданности я его выпустил, и он упал. Но, тут же встал, видимо еще силы были, добежал до пролома и там уже окончательно рухнул…
Потом прибежал Берберов – хозяин льва (у него, оказывается еще и пума была, и еще какая-то хищная и опасная живность), стал плакать, затем его жена прибежала, начала орать и причитать, еще какая-то свора набежала, там вокруг этого льва человек пятнадцать кормилось…
Затем подошел наш начальник РОВД, вызвали следователя необходимо было по этому происшествию дознание провести, которое и начали с опроса хозяина этой зверюги – Берберова. Первым делом он притащил фотографии, начал показывать фотокарточки льва с Заместителем Председателя Совета Министров СССР Николаем Константиновичем Байбаковым, который этого льва ласкает, снимки льва с другими видными руководителями партии и государства.
Там, на фотографиях с этим львом были чуть ли не члены Политбюро!
Берберов и его команда на этом и жили. Показывали зверя высокопоставленным руководителям, рассказывали свои «сказки», а те оказывали протекцию и всякое содействие этому чудовищному «эксперименту».
Суть которого, как я понял сводилась к тому, что такой дикий, хищный, горозный зверь, как лев, может полностью вписаться в человеческое общество и быть просто домашним животным, не опаснее его далекой родственницы – кошки! Они этого львенка вырастили, он считался вроде бы ручной, но как показала жизнь и как потом уже писали специалисты, инстинкт хищника от дикого, страшного зверя, даже воспитанного и выращенного в неволе – неотделим. Как бы ты этого зверя ни дрессировал, он все равно останется зверем. Тем более в период гона. 
В ходе проведения проверки по данному происшествию выяснилось, что потерпевший парень (на которого напал лев), студент первого курса бауманского института, гулял с девушкой, с которой раньше учился в этой самой школе, по школьному саду. Они просто вышли в школьный сад погулять, никого не видели, никого не провоцировали, ничего не трогали, не шумели и вдруг он почувствовал, как что-то мягкое и тяжелое сзади упало ему на плечи, и он потерял сознание.
Оказалось, что этим киношникам (и кто только додумался?) выделили в ближайшей к киностудии школе спортзал под их нужды. В нем, правда, было стекло разбито, так они его фанерой заменили и поместили туда льва. Для временного или постоянного места жительства. А лев в этом помещении сидел–сидел, потом ему скучно стало, он выдавил эту фанеру, благополучно вылез и стал ходить по школьному саду. Природа, зелень и тут идет еще какой-то кусок живого мяса. Лев и набросился. Может он и сожрал бы этого несчастного студента, если бы не Саша Гуров.   

Но льва убили, по-моему, даже дело возбудили, точно не помню, во всяком случае большой, хороший том собрали. Я участвовал тоже во всех этих опросах. И как-то в перерыве между всей этой суетой читаю статью в «Красной звезде»: младший лейтенант милиции в Ростове-на -Дону задержал преступников, за что ему досрочно присвоили старшего лейтенанта и наградили орденом, точно таким же как и название газеты – «Красной звезды».
А тут наш случай! Саша – герой! Все, все его поздравляют, а я показал ему эту газетную статью и говорю:
- Саша, видишь, как минимум – старшего лейтенанта тебе дадут, а то еще и орден!
При этом самому так обидно было: «Ну, почему не я?! Почему Бурмистров дал ему мой пистолет?!»
А у нас один сослуживец такой мудрый был, услышал он эту фразу и говорит:
- Ребята, подождите, не радуйтесь, сбавьте обороты, еще неизвестно, чем все закончится.
Все возмутились:
- Как это неизвестно, чем закончится? Гуров подвиг совершил, убил льва, жизнь человеку спас! Должны наградить!
Уже секретарь райкома партии начальнику РОВД звонил, и из горкома партии звонили, и начальник Политуправления Советской Армии Епишев звонил, вся Москва, вся Москва шумела!

Но мудрец оказался прав – эти киношники нашли какие-то ходы, какие-то связи и вышли прямо на министра МВД СССР Щелокова! Информацию ему доложили в совершенно искаженном виде, но мы про это тогда не знали.
 И тут звонок из министерства вызывают – Гурова к самому министру, к Щелокову. Мы все решили, что Сашу награждать будут!
Мне совсем обидно стало, настроение у меня опустилось ниже низшего, до самого плинтуса, и я вновь ему напоминаю:
- Саша, ты не забывай, что пистолет сначала мне дали! По идее я должен был стрелять! Ты министру-то скажи, что я рядом с тобой был, что Абрамов рядом стоял! Ведь действительно, мы же вдвоем стояли! Единственное, что мой пистолет оказался у тебя, а так ведь я бы мог быть на твоем месте! Ведь больше никого не было! Ты об этом не забыл? Ты хоть как-нибудь намекни об этом Щелокову!
А он такой гордый, только кивает – мол, помню.
И вот вызывают: начальника райотдела Батракова Николая Ефимовича, заместителя начальника по оперативной работе Геннадия Петровича Бурмистрова и Сашу к Министру внутренних дел СССР Николаю Анисимовичу Щелокову. Все в белых рубашках, в парадной форме.
А я купил две бутылки водки, закуску и говорю Гурову:
- Саша, я все подготовил к празднованию, только ты не забудь там сказать, что я с тобой был! Там, в Ростове, вообще произошла хрень какая-то: ну, задержал милиционер каких-то вшивых преступников, их так каждый день пачками задерживают, а тут серьезное дело – ты льва завалил, а ведь мы вместе были, получается, вдвоем подвиг совершили!
А Саша такой важный ходит… Я уже готов был ему рубашки, брюки гладить, ботинки чистить, только бы он не забыл сказать про меня министру!

Уехали они втроем после обеда. Вечером все ждем их обратно. Я две бутылки водки наготове держу, закуска у меня свежая в авоське, два стакана и все думаю: «Может действительно, не забыл, сказал Щелокову про меня, глядишь, что-то и мне отвалится? Только бы он не забыл сказать, что я там рядом был!»
Тут к РОВД подъезжает «Волга», выходит начальник райотдела Батраков. Черный. Ничего никому не говорит и только шмыг в здание. Заместителя начальника РОВД Бурмистрова вообще нет в машине. Затем выходит Саша.
Все к нему:
- Саша, ну как?
Он сухо отвечает:
- Министр сказал никому ничего не говорить. Никому никакой информации.
Наши поняли, что бесполезно какие-либо вопросы задавать, тем более что начальник РОВД вернулся злой. Никому не хочется в такой момент руководству на глаза попадаться, это понятно.
Толпа так тихо-тихо рассосалась, а я подошел к Гурову и говорю:
- Саша, ты не забыл, что я водку с закуской купил? Пойдем, отметим!
Это было в самом середине лета, погода стояла хорошая, мы присели где-то на скамеечке в кустах около МГУ, я разлил по стаканам водку, чокнулись, молча выпили и я опять принялся за свое:
- Ты не забыл там сказать…
А он как рявкнет:
- Какое, на хрен там, сказать! Я сам не знаю: кто я, уволили меня или пока еще нет?!
Я не поверил:
- Как это ты, не знаешь, кто – ты? И что никакого приказа о награждении нет?
- Какой на хрен приказ! Мы пришли туда, в зал коллегии, выстроились. Первым стоит подполковник, начальник РОВД Батраков, вторым Бурмистров Геннадий Петрович и я – младший лейтенант.
Министр подходит к Батракову:
«Что за болван?!»
Батраков отвечает:
«Начальник Гагаринского РОВД, товарищ министр!»
Щелоков прищурился:
«Начальник РОВД? Ты, смотри, никому больше об этом не говори! Уволить без пенсии! А это кто?»
Бурмистров рапортует:
«Заместитель начальника по оперативной работе капитан Бурмистров, товарищ министр!»
Министр только косо посмотрел:
«Уволить! А этот…», - он дошел до меня, и прямо заревел:
«Богом обиженный младший лейтенант», - прямо так, дословно, - «Богом обиженный! Кто стрелял во льва? Ты?! Ты загубил великий эксперимент?!! Это же эксперимент был!!! Вы понимаете, что вы загубили эксперимент, который миллионы рублей стоит?!! Неуч!!!»
А я говорю:
«Никак нет, я учусь в институте!»
Щелоков спрашивает:
«На заочном?»
Отвечаю:
«Никак нет, на вечернем, в МГУ!»
Министр:
«Я же говорю – неуч! А как же ты из револьвера смог убить льва?!»
Тут какие-то холуи начали подсказывать:
«Да нет, товарищ министр, никак нет, не из револьвера, из пистолета «Макарова»!»
Министр оторопел:
«Из пистолета «Макарова?!»
Все обалдели и замолкли. У льва одна лобная кость, как у танка – броня! А мне было терять нечего: начальника уже уволили, зама тоже, меня вообще сейчас отсюда пинком выгонят, собрался с духом и выпалил:
«Товарищ министр, как же так?! За что?!! Ведь там лев рвал, разрывал человека!!! Там ведь человек был!!!»
Министр опешил:
«Какой человек?!»
«Человек был, лев его разрывал! Когда мы подбежали, перед тем как стрелять, мы увидели, что лев разрывает человека! Как же его можно было остановить, даже если он и был экспериментальный? Уговорами?!!»
Щелоков тут же рявкнул:
«Дежурного!»
Дежурный выскочил, как из-под земли.
Министр, сам, аки лев набросился на него:
«Почему мне не доложили, что там человек был?!!»
Дежурный стал что-то лепетать, запинаться, заикаться, оправдываться и сразу стало ясно, что Щелокову дали необъективную информацию. Про происшествие рассказали, но не всю правду и не до конца.
Министр продолжил греметь:
«Был человек?! Все!!! Всю болтовню немедленно прекратить, и чтобы не было никакой информации! Ни в газетах, ни на радио, нигде! А вы», - он кивнул в нашу сторону, - «идите, и чтобы никому никакой информации о том, что здесь происходило! Никому ничего не говорить!»
Тут у меня вырвалось:
- Саша, надеюсь, ты, не сказал Щелокову, что я тоже с тобою был?
А сам думаю: «Как же хорошо, что это не я стрелял!!! Как же мне повезло, что Саша Гуров взял, этот чертов пистолет, что стрелял именно он!!! Что это он, а не я убил, завалил этого чертового льва!!! Как же мне повезло!!!»

В общем, никого не уволили.
А что дальше? А дальше ничего. Никакой информации, естественно, никуда не давалось, все как работали, так и работали, никого не наградили и никого не наказали. Мы только молились Богу и говорили:
- Как же хорошо, что опала прошла и все, вроде бы кончилось!
Начальник РОВД Батраков отходил от министерской выволочки несколько дней, бедный мужик, весь израненный во время войны!
Бурмистров просто всю неделю подряд пил от радости, что все закончилось так благополучно.
Саше Гурову терять было нечего – он был на втором курсе в МГУ, а я еще наверное, месяца два каждый день думал – ну, какой же я счастливый и как же мне повезло, что стрелял не я, а Саша Гуров! А потом, как-то постепенно все забыли про этот случай.
Гуров увлекся уголовным процессом, стал ходить в научный кружок, окончил университет, поступил в адъюнктуру. Дальше наши пути разошлись. Потому, что я, окончив институт, ушел работать на Петровку, а он – в НИИ МВД. Там он защитил кандидатскую, а потом докторскую диссертацию по организованной преступности. Потом он создавал Главное управление по борьбе с организованной преступностью и возглавил его. Он хорошо организовал эту структуру, у него все здорово получалось, были хорошие показатели, но кому-то он, видимо, не понравился своей откровенностью, своей честностью, порядочностью и его с этой должности подвинули. Затем он стал депутатом, возглавлял комитет по безопасности в Госдуме. Так сложилась жизнь.
Но, тем не менее было время, когда он стоял в зале коллегии младшим лейтенантом, которого министр трепал, как Тузик грелку, а потом стал доктором наук, начальником Главного управления, генералом милиции… И в этом же зале бывал неоднократно, уже в ином качестве.
А Щелоков, к чести этого человека, поступил справедливо со всеми – никого не наказал, правда, никого и не поощрил. Я слышал, что про это дело, правда гораздо позже, писали всякую чушь, вплоть до того, что Щелоков кричал на Гурова, что это был настолько уникальный лев, что даже если бы он слопал и дюжину таких студентов, все равно его нельзя было убивать! Все это полный бред и выдумки журналистов. Ничего подобного Щелоков не говорил. Все что происходило в тот день в зале коллегии МВД, мне стало достоверно известно со слов Александра Ивановича Гурова в тот же самый день. А ему не было смысла приукрашивать картину ни в одну, ни в другую сторону.
Бедный студент целый год не мог учиться после такого нервного потрясения, потом он все же восстановился в этом же институте, про девочку я не знаю.
Пресса долго муссировала этот случай, писали, что под этого льва написали киносценарий, что за ним ходила целая команда «ухажеров», что лев съедал пятнадцать килограммов мяса в день… Конечно, эти киношники мясо воровали и похоже, бедного льва плохо кормили, что очевидно сработало, как пусковой механизм в отношении его, вроде бы, немотивированной агрессии в отношении абсолютно незнакомого ему человека. Но специалисты-зоологи потом правильно написали: сколько бы этого льва ни кормили, ни дрессировали, его звериные инстинкты рано или поздно все равно проявились бы!
И жизнь показала правдивость и правильность этой научной точки зрения. Когда Берберовым после гибели Кинга дали еще одного такого же льва, произошла очередная трагедия – через довольно непродолжительное время он тоже кого-то разодрал, правда рядом на этот раз не оказалось уже ни меня, ни Александра Гурова.
А мне в память на всю жизнь врезалась эта жуткая картина: огромный лев с косматой гривой и кровавый шар в его пасти…»

Когда Вадим Юрьевич закончил повествование я подумал, что все-таки справедливость до сих пор так и не восстановлена. Согласиться со справедливостью поступка Щелокова можно было только в том случае, если бы он, плюнув на все, наградил или хотя бы представил к награде, если не Гурова вместе с Абрамовым, который «стоял рядом», то хотя бы одного Александра Ивановича. Ведь не убей Гуров льва на месте и перемахни этот хищник через ограду, биться с ним пришлось бы уже в рукопашную, теми же самыми прутьями ограды, палками, булыжниками, всем, что подвернется под руку и уже не одному Александру Ивановичу, а и тому, кто там был и стоял рядом с ним. Так что и вопрос о награде Вадима Юрьевича я полагаю, так же до сих пор актуален.
Этот вопрос до сих пор не закрыт. Подвиг был? Был! Но он так и остался неоцененным. Понятно, что и у А.И.Гурова и В.Ю.Абрамова и без того достаточно наград. Но они за другие дела и поступки. А потому это дело может считаться окончательно закрытым только тогда, когда этот подвиг – спасение человеческой жизни, пусть и в далеких 70-х годах прошлого века, будет отмечен достойно.
По-моему, так будет правильно.   

Белоруссия, Нарочь. Январь, 2012.