Глава 12 Окостенелость

        Устав от будничной рутины, человек, с малых лет вовлечённый в круговорот общественной жизни, которая, в свою очередь, представляет собой гремучую смесь правил, привычек и мнимых в своём чередовании побед и поражений, ищет отдушину. Редко, в силу своей природы, удаётся человеку сохранить на протяжении сколь-нибудь продолжительного промежутка времени образцовый нейтралитет и ясность мысли. Впервые оторвав взор от груди матери, он познаёт страх перед миром, и в этот момент, теснее прижимаясь к пока единственному родному существу, создаёт кокон. На протяжении жизни кокон, сплетённый первоначально из тонких нитей древнейшего страха перед неизведанным, будет расти, приобретая всё новые и новые оболочки, вбирая в себя то горькие минуты отчаяния и меланхолии, то обманчивые фантомы, выплывающие из глубин всеобъемлющей радости и кратковременного экстаза.

        Сетуя время от времени на ограниченность физическую, человечество, как в целом, так и в лице индивида, ставит перед собой задачу объяснить, уравнять и подчинить законы мироздания своим прихотям, «забыв», а точнее, намеренно игнорируя природу самих прихотей. Стремление создать чёткую иерархию, под которым скрывается тяга к обобщению (за неумением охватить в один момент всё и вся), оборачивается дуализмом. Взяв в качестве средства достижения цели одну из областей знаний, на протяжении веков взращённую предшественниками, человек долгие годы посвящает себя поискам и, видя в конце пути, что он не в силах совладать с таинственным миром символов (букв, цифр, имён и прочих), начинает искать спасения в «вечном», то есть в архетипах. Отбросив логику, он с наслаждением окунается в иллюзорный мир, и, изредка предаваясь воспоминаниям о былых приключениях, останавливается. Отныне всё, что он видит перед собой, подчиняется лишь удобным в своей простоте законам в его голове. И в этот самый момент другой младенец отрывает взор от груди матери.