Сны 9 глава

9 ГЛАВА
ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА
ДРУГИЕ ЖИЗНИ?

I

Я работаю в поле, собираю высокие растения с острыми стеблями, которые нужно собирать очень осторожно, срывая поближе к основанию, чтобы не порезать руки. Жара. Солнце стоит высоко, в зените. Я обливаюсь потом, несмотря на то, что одета и обута легко: в тунику до колен длиной и сандалии.
Ох, скорей бы обед! Тогда можно будет перекусить и хоть немного отдохнуть; и ещё тогда я смогу увидеть Его, Рена, высокого, красивого, со светло-каштановыми, волнистыми волосами чуть ниже шеи длиной, обычно перетянутыми на лбу верёвочкой, чтобы они не падали в глаза – большие, красивые светло-зелёного цвета; моего Рена. Сейчас он, не покладая рук, работает на строительстве пирамиды. Эта стройплощадка располагается как раз по ту сторону неширокой, заросшей растениями реки, протекающей не так далеко от моего и других, таких же, как я девушек-рабынь, места работы. На строительстве огромной пирамиды работает множество мужчин и парней – рабов.
Всех нас пленили много лет назад хозяева этой страны, которая теперь стала нашим домом. Здесь прошли моё детство, юность, а теперь наступила молодость. Да, жить здесь тяжело. Но что поделаешь, видно, таков наш удел, такова наша судьба. Мы уже смирились с неизбежным. Пришлось.
Я выпрямляюсь. Спина ужасно болит от вечно согнутого положения при собирании ценного для жителей этой могучей страны растения. Поправляю волосы рукой. Они у меня очень красивые, иссиня-черные, густые, по плечи длиной. И сама я красивая, среднего роста, смугловатая; у меня чёрные большие глаза. Красивая, но несчастливая. Разве может быть счастлива рабыня, человек, не принадлежащий самому себе, человек, лишённый свободы!
Хотя, кто знает, быть может, не такая уж я несчастная: ведь я влюблена, и мне отвечают взаимностью. Мой Рен любит меня! Сможем ли мы быть вместе? Это неизвестно. Но это возможно. Если, конечно, наши хозяева нам не запретят. А, впрочем, какое им дело! Думаю, им всё равно. И так даже лучше. Никто и ничто не помешает нашему с Реном счастью. Несмотря на всё, на все трудности нашей жизни, мы всё же можем быть счастливы. Эта мысль дала мне силы продолжить тяжёлую работу, «нести свою непосильную ношу».


II

Сегодня рано утром вернулся из очередного путешествия мой отец-купец. Он привёз мне подарки: парочку золотых браслетов, украшенных рубинами и золотые серьги с изумрудами. (Мой отец такой же, как я: красивый, смуглый, высокий, кареглазый (глаза большие, широко поставленные), брови вразлёт, прямой нос, небольшой рот, лицо в форме несколько вытянутого «сердечка», с прямыми, короткими чёрными волосами. (Только у меня волосы чуть выше лопаток длиной.) Ему почти 40 лет. (А мне 20 лет))
Я, нарядившись в длинную тунику, сандалии, украсив руки браслетами, отправилась прокатиться на своей особой колеснице по пустыне.
Ещё до того, как я выехала из нашего городка, с улицами, пересекающимися под прямым углом и небольшими двухэтажными зданиями квадратными в плане, мне преградил дорогу мой знакомый. Это был смугловатый, красивый, высокий, молодой парень (21 год), черноволосый (волосы до конца шеи длиной), черноглазый (глаза широко поставленные), с широкими «соболиными» бровями, ртом с тонкими губами, лицом вытянутой формы и с «острым» носом и подбородком.
Я остановила лошадь, натянув поводья.
-     Приветствую, красавица! – поздоровался он со мной.
-     Здравствуй, сосед! – поздоровалась я с ним. (Этот парень жил в доме напротив моего дома)
-     Как поживает твой Единый Бог? – с сарказмом в голосе поинтересовался он у меня. (Мой сосед знал, что я верю в Единого Бога, а его верой было Многобожие)
-     Мой Бог «разлит» по Вселенной, поэтому он не «поживает», как говоришь ты, а Существует везде и всегда, – в который раз пояснила парню я. (Ему было трудно принять мою веру, как и многим жителям моей могучей страны. Ведь вера в Единого Бога пришла из чужих и далёких земель)
-     Глупо верить в Единого Бога, тем более в такого эфемерного. Боги нашей страны более живые. Они могут вмешиваться в наши дела, если нужно, и помогать нам. Твой же заморский Бог безразличен. Он как бесстрастный наблюдатель.
-     Он может вмешаться лишь в исключительных случаях. Это исключение, а не правило. Бог создал Вселенную и Человека, и он дал Человеку свободу выбора.
-     Ладно. Оставим эту тему, – мой сосед, похоже, решил сменить тему. – Давай лучше поговорим о тебе, а, точнее, о твоём глупом поведении.
-     И что же такого в нём глупого? – нахмурила брови я.
-     Мало того, что ты поверила в эфемерного Единого Бога, так ты ещё и разъезжаешь одна по пустынным окраинам. С тобой может случиться всё, что угодно. И кто тебя защитит? Никто.
-     И что ты предлагаешь?
-     Ты могла бы брать меня с собой на свои прогулки, – парень мило улыбнулся. В который раз, он мне дал понять, что я ему небезразлична.
-     Вот ещё! – фыркнула я. – Уйди с дороги, Луэр! Мне нужно ехать.
-     Но это глупо, Лаона! Ты знаешь, что я влюблён в тебя, что я готов на тебе жениться, несмотря на твою глупую веру. Немногие приняли бы тебя из-за этой твоей абсурдной, нелепой веры в Единого Бога, разлитого по Вселенной, – горячо произнёс красавец Луэр.
-     Только не надо делать мне одолжение. Я в нём не нуждаюсь. Если я захочу выйти замуж, то выйду за человека, который разделит со мной мою веру, – бросила Луэру я.
-     Для этого тебе придётся отправиться за море.
-     Может, я так и сделаю. Мой отец – купец, как тебе известно. Он может взять меня в одно из своих путешествий. Или же я попрошу его привезти мне жениха из заморской страны, любого, лишь бы единой со мной веры, – усмехнулась я. (Мне нравился Луэр, но я и представить не могла его в роли своего мужа. Он совсем не подходил на эту роль)
-     Ты насмехаешься надо мной. К тому же твой отец не разделяет твою веру в Единого Бога. Мне это известно, – фыркнул парень – «жених».
-     Но он не мешает, не запрещает верить мне. Он уважает мою веру, несмотря на то, что не может или, вернее, не хочет её принять.
Помолчав.
-     Ты могла бы брать с собой служанку в качестве сопровождения, – предложил мне Луэр.
-     Мощная защита! – хохотнула я.
-     И всё-таки.
-     Я сама справлюсь. Не беспокойся за меня. Я самостоятельная девушка – не пропаду, – заметила соседу его возлюбленная (я).
-     Ну, как хочешь. Не буду настаивать. Если ты не слушаешь своего родного отца, разве ты послушаешь меня! – покачал головой парень, уступая мне дорогу.
-     Вот именно. Поэтому не задерживай меня, – я продолжила свой путь.
-     Что ты ищешь в пустыне? Дурацкие папирусы и глиняные таблички? Они не могут быть дороже твоей жизни! – крикнул Луэр мне вослед.
Я не стала отвечать на его вопрос – не хотелось почём зря надрывать горло.


В пустыне.
Я оставила лошадь снаружи (Я знала, что она никуда не убежит, и будет терпеливо ждать меня) и по ветхой лестнице спустилась вниз, в пирамиду, засыпанную песком на две трети. Здесь, в одном из залов я нашла полки с глиняными табличками и папирусами древних. Я принялась их изучать. С папирусами приходилось обращаться особенно осторожно, чтобы не повредить их.
Примерно через час я услышала испуганное ржание моей лошади.
«Что там с ней? – подумалось мне. – Что её так испугало?»
И в этот момент пол задрожал у меня под ногами.
«Землетрясение! Но у нас уже много лет не было землетрясений! Тем более таких сильных толчков, – пробормотала я. – Мне нужно поскорее выбираться отсюда».
Я поспешила к лестнице, но лестница прямо на глазах обвалилась, и сверху посыпался песок. Так что мне пришлось вернуться в зал. А здесь песок начал сыпаться из маленьких окон где-то под потолком. Пол продолжать дрожать у меня под ногами.
Я замерла посреди зала глиняных табличек и папирусов, с высоким потолком. И таблички, и папирусы повалились с полок, потом стали падать сами полки. Песок же стал сыпаться ещё сильнее и в большем количестве. Вскоре он завалил меня почти до пояса. Я закричала во всё горло. Я звала на помощь. Но кто мог помочь мне здесь, в этих пустынных, давно заброшенных краях! Даже свою лошадь я уже не слышала. Наверное, в страхе она убежала неведомо куда.
Я была одна, абсолютно одна в этом древнем зале-библиотеке древних мудрецов. Никто не придёт мне на помощь. Никто.
Меня засыпало уже почти по грудь, и я устала бороться с песком.
«И отец, и Луэр были правы, абсолютно правы. Ну почему я никогда не прислушивалась к их советам! Какой же я была глупой! Это всё моя самоуверенность. Я слишком переоценивала себя, слишком надеялась на свою самостоятельность, полагалась только на свои силы. Никогда не слушала других. А ведь они были правы... Теперь мне предстоит погибнуть здесь, одной. Никто не сможет спасти меня и даже съездить за помощью... Никто не найдёт меня в этой древней пирамиде, которую очень скоро целиком и полностью засыплет песком. Не отыщут даже моё бездыханное тело... О, Боже, какая глупая смерть! Я сама буду виновна в своей смерти!.. Но я не хочу умирать! Я ещё так молода! Я хочу выйти замуж, родить детей. Наблюдать за тем, как мои дети будут расти, день за днём, год за годом. Выдать их замуж (женить). Увидеть внуков... Этим мечтам не дано осуществиться... Но почему? Я не заслужила такую смерть и не заслуживаю! Я хочу жить! Я должна жить!» – мой крик был приглушен огромной массой песка, заполнявшей этот зал – мой будущий склеп, мою могилу.
Когда песок дошёл до моей шеи, я уже почти смирилась с неизбежным. Слезы тихо капали на песок вокруг меня. Стало тяжело дышать. 
Наконец, тряска прекратилась. Видать, землетрясение закончилось. Но, несмотря на это, песок продолжать сыпаться. Наверное, пирамида осела, и её всё равно завалит. Эта пирамида скроется под толстым слоем песка, а вместе с ней и я – исследовательница древних папирусов и глиняных табличек, искательница приключений... на свою голову.
«Папа, Луэр, простите меня! Я не сберегла самое дорогое, что было у меня – мою жизнь!» – выдохнула я.
Песок дошёл до моего подбородка.
«Ну, вот, и всё, – подумала в последний раз в своей жизни я. – Смерть близко. Я уже слышу её шаги, чувствую холодное дыхание смерти... Как страшно!.. Боже, забери мой страх! Я готова. Я иду к тебе, на Небеса. Прими мою Душу, если я заслуживаю попасть на Небеса. И прости меня за мою беспечность».
Песок стал просачиваться мне в нос. Я непроизвольно открыла рот и проглотила ещё песка.
Песок заполнил мой рот и мой нос. Пошёл дальше, внутрь. Я чувствовала, как он заполняет меня. Я задыхалась, давилась песком. А затем потеряла сознание и почувствовала, как Душа покидает моё тело.
Я смотрела на огромную массу песка сверху, из-под потолка. Вот, и всё. Пора уходить. Безжалостные пески поглотили моё тело. Но они не в силах удержать мою Душу. Она свободна. Навеки.


III

В этот день на центральной площади перед золотистой гигантской пирамидой был праздник в честь 20-и летия правления нашего правителя. На этой площади с изображением гигантского (в профиль) глаза с завитком вместо брови собралось много народа. Здесь выступали разные артисты: пели и танцевали.
Я (с золотисто-рыжими волосами чуть ниже шеи длиной, большими зелёными глазами, несколько загорелая, красивая, среднего роста девушка, в сиреневых комбинезоне и сандалиях) тоже пришла на праздник; тем более что сегодня был праздник и у меня: мне исполнялось 19 лет.
Середина дня. Светит полуденное, яркое солнце. Но не жарко.
Я протиснулась меж толпы в первые ряды, чтобы лучше рассмотреть артистов и правителя, сидящего на золотом троне, в окружении придворных, на верхней ступени перед входом во дворец (пирамиду), украшенным двумя колоннами, квадратными в плане. В это время на площади танцевали девушки, в золотистых длинных туниках и золотистых сандалиях. А правитель Филион (Он был черноволосым, сероглазым, немного бледноватым, красивым, высоким мужчиной лет 40), в золотисто-белом одеянии (брюках и тунике), в золотистых полусапожках, с золотой короной на голове, смотрел на них, слегка улыбаясь. Мне показалось, что в этот момент его мысли были где-то далеко. Мне надоело на него смотреть, и я перевела взгляд на девушек-танцовщиц.
Они кружились, подпрыгивали, выполняли сложные, гимнастические пируэты. Я смотрела на них и чувствовала, как у меня начинает кружиться голова. Перед глазами у меня всё поплыло: танцовщицы, толпа зрителей, правитель с его придворными, площадь с гигантским глазом. В какой-то момент мне показалось, что на плитках этой площади алеют капли крови. Я помотала головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. Но оно не отступало. Перед моим взором поплыли мысленные картины, которые сложились в целый сюжет: Я увидела себя, танцующей на площади, почти так же как эти девушки-танцовщицы танцевали в сегодняшний праздник. Это происходило ровно двадцать лет назад, в день, когда правитель Филион встал на престол. Я, высокая, стройная, очень красивая (Я знала это), темноволосая (Волосы у меня длинные, до талии длиной.), темноглазая. Мне 19 лет, как и сейчас. В толпе, окружающей площадь, я вижу своего жениха. Он высокий, красивый, 20-и летний парень. У него светлые волосы и синие глаза. Его зовут Эрит. На троне, на верхней ступени, в окружении придворных, сидит молодой, только что вставший на престол – уже правитель, – Филион. Он смотрит на меня, и его взгляд внушает мне страх.
Далее идёт такой сюжет: На площадь вышли парни, в том числе и мой жених. Они поют. А я теперь стою среди зрителей в первом ряду и тихонько им подпеваю. Бросив взгляд на правителя, я замечаю его злой взгляд, направленный на моего жениха. А потом я вижу мужчину с оружием, по другую сторону площади, в толпе. Почувствовав неладное, я бегу через площадь к моему жениху. И в этот момент раздаётся выстрел. Я успеваю закрыть своего любимого, и первая пуля попадает в меня. А вторая – уже в Эрита. Мы умираем вместе на площади. Наша кровь окрасила её плитки в алый цвет.
Видение закончилось мгновенно. И в это мгновение я поняла: В прошлой жизни я умерла на этой площади с изображением гигантского глаза, точнее, меня убили; убили и меня, и моего возлюбленного – моего жениха Эрита. А заказчиком убийства был отвергнутый мною (Я не приняла его любовь) правитель Филион. Жгучая волна ненависти захлестнула меня так сильно, что я потеряла сознание.


Очнулась я в незнакомом месте. Меня окружала незнакомая, богатая обстановка – мебель и прочее. Похоже, я находилась в неких покоях внутри дворцовой пирамиды. Я лежала на круглой кровати, застеленной шёлковым постельным бельём. А позади меня через окно проникал свет заходящего солнца.
Приподнявшись на локтях, я села. И в эту минуту в комнату вошёл слуга. Он поклонился мне и сказал:
-     Правитель ожидает Вас в золотом зале, госпожа. Меня послали проводить Вас.
-     Можно мне сначала привести себя в порядок? – я провела рукой по своим взлохмаченным волосам.
-     Конечно. Правитель подождёт Вас. Ваша новая одежда висит в шкафу. Наденьте её, – предложил мне слуга.
-     Хорошо.
-     А я подожду Вас за дверью.


Я, в длинной, золотисто-бежевой тунике и в сандалиях, сидела на пуфике подле низкого стола с мраморными шахматами и шахматной доской. А напротив меня, на другом пуфике восседал правитель Филион. Мы играли в шахматы.
Я, делая каждый ход, думала вот о чём: «Я должна отомстить Филиону за свою смерть и за смерть моего возлюбленного. Он лишил меня моей прошлой жизни. А я, в своём новом воплощении, лишу негодяя Филиона его этой затянувшейся жизни. Но прежде я сделаю его жизнь невыносимой. Он поплатиться за все свои злодеяния. И я буду ангелом-мстителем и ангелом смерти правителя Филиона... Пора покончить с правлением этого тирана раз и навсегда».