6. Охотничьи летописи

                А по ночам мороз суровей…
                И будто слышен шепот звезд,
                Когда на голубых сугробах
                Танцуют зайцы у берез.

                А. Балонский

20.11.83
         Ночь на дворе. Выхожу в темноту и трублю собаку. Набата я потерял сегодня на охоте.
         Охотились с Некрасовым на Вилючевском лугу. Весь день сеял дождь вперемешку с мокрым снегом. Собаки вначале гоняли просто отвратительно, часто скалываясь, а затем, когда мокрый снег покрыл землю, вдруг отлично заработали. Прогнали лису круг по лугу, а потом ушли со слуха в степь в направлении Тарских сопок. Мы долго трубили собак на лугу, а потом Некрасов уехал, а я по следам собак и гонной лисы дошел до Семеновских кустов, потрубливая в рог и постреливая.
         Стало смеркаться, и я ушел домой. Еле доплелся. Ноги гудели, так как «намотал» не менее тридцати километров.
         Некрасовский Трубач пришел в восемь вечера, а моего выжлеца всё нет. Я бы не беспокоился (Довольно часто приходится возвращаться без собак: умные собаки всегда и отовсюду найдут дорогу к дому), но сегодня на лугу дважды вынимал собак из петель. А петли на лисиц – это вам не на зайцев. Это многожильный тросик из стальной проволоки телефонного кабеля, который не порвешь и не переломишь.
         PS: Утром следующего дня заглянул в будку, а там Набат с Трубачом. Набат даже из будки не выходит, так лапы набил. Поел лежа. А Трубач поковылял домой. Угонялись!

4.12.83
         Это какой-то закон подлости: всю неделю стояла отличная погода, а сегодня всю ночь гудел ветер, под утро началась метель. Однако планы остались прежними: идти!
         Уже выходил из дома, как подошли мои друзья-охотники из Первомайки: два Володи: Лаубах да Ермоленко и Валерка Лычагин. Мы вчера договаривались идти вместе, но я решил, что в отличие от меня они - серьезные люди. А серьезные люди в такую метель, когда добрый хозяин собаку из дома не выгонит, сидят дома. Подошел Некрасов, и мы пошли впятером. Да где там впятером: плюс Набат с Певкой, да Трубач с Караем. Вдевятером! Мертвого поднимем!
         Прочесали Грязнуху – пусто. Собаки подняли зайца в северном углу Маслозаводского острова. Да как погнали хорошо: злобно, азартно, без сколов! Гон начал поворачивать, мы рассыпались на дороге. Лычагин стрелял, но как всегда «промазал». Собаки развернули зайца, и Лычагин вновь «промазал», а вот Ермоленко не оплошал.
         Посреди Маслозаводского собаки подняли лису и перегнали ее через протоку, Некрасов и Лаубах трижды безрезультатно стреляли по ней. А потом собаки сошли со слуха.
         Я услышал гон только через час. Мы с Ермоленко стали на переходе у барсучьих нор, где Владимир Денисович эту лисицу и подстрелил.
         Пообедали. Еще раз безрезультатно прочесали острова. Все устали и решили двигать к дому. На галечнике, что напротив села, наткнулся на полузанесенный сегодняшний след зайца. Зайца недавно стронул табун лошадей, которые паслись на острове. Я один и пошел по этому следу, а мужики отнеслись к моим действиям очень даже критически. Беляк неожиданно вылетел с лежки на чистом месте, где и укрыться то негде. Я, как мне показалось, долго искал пальцем спусковой крючок, а потом ударил «двойкой». Раненый заяц поехал задом по снегу, а тут на него и насел Трубач.
         Настоящий охотник надеется на удачу до самого конца!
         Мороз крепчает. Погода устанавливается.