Эхо войны

    
           С этого дня прошло пятнадцать лет, но осталась память, по крайней мере, моя. Хочется, чтобы все помнили, то время, когда наш народ совершил великий подвиг, и попробовали оценить свою жизнь, свои действия и поступки, стремления   и желания по меркам того времени, хотя бы один раз в году.   

           На город спустились сумерки. В воздухе стоял запах трав, было свежо и приятно. Уходящий день был днем Великого праздника – Днем Победы. Погода стояла прекрасная,  вся природа  радовалась передышке перед жарким летом.
На улице, на скамейке сидела наша соседка, пожилая женщина, по - профессии врач. Сегодня ее украшали  фронтовые награды. Поздравив ее с праздником, села  рядом. Поговорив о разном , я попросила ее рассказать о войне, о   ее жизни, меня всегда интересовали людские   судьбы.
   - Но что же мне рассказать? - сказала она задумчиво
   - Ведь моя жизнь напоминает судьбы многих людей моего поколения.
   - Я родилась в Ленинграде,- начала она рассказ. Только  окончила школу, как началась война. Моя мама  была учительницей литературы в школе, а папа работал инженером на Кировском заводе. Папу сразу же призвали в армию. Нам с мамой он велел эвакуироваться. Я же хотела пойти на фронт. Мы с подружкой пошли  в военкомат, но нам отказали, молоды еще, да и специальности никакой нет. К тому же я у мамы осталась одна. Примерно  через месяц, собрав вещи, мы с мамой простились с соседями, со своей комнатой и поехали на вокзал. Там на узлах сидело много людей, ждали, когда подадут поезд. Тем летом было жарко, и люди без конца бегали за водой и за мороженым. Примерно через сутки, вдоволь намаявшись,  наконец сели в поезд. Мама радовалась, что мы уже едем, в вагоне стоял махорочный дым, вповалку валялись вещи. Прошло несколько  часов, люди сидели в полудреме, как вдруг раздался громкий гул, где-то рядом взрывались снаряды, поезд остановился, и люди ринулись наружу. Выпрыгнув из вагона, я побежала куда-то по направлению к лесу. Взрывались вагоны, кричали люди, это было очень страшно и невыносимо, я никогда в жизни не испытывала подобного ужаса, исключая одного случая.
       С утра, едва рассвело, я пошла искать маму, всюду лежали трупы, серыми тенями ходили люди, разыскивая своих родных. Изнемогая от страха и отчаяния, я ходила по полю, но маму так и не нашла, наверное она не успела выбраться из вагона.
    Порасспросив людей, двинулась по направлению к станции. Вот так и стояла там, тихая девочка из интеллигентной семьи, одна, без еды, одежды, денег и документов, а кругом бегали люди, и никому не было до меня никакого дела. Я хотела уехать обратно в Ленинград, но не знала к кому подойти и спросить.
            Но через некоторое время мимо меня прошел  человек в военной форме, и спросил, кого я ищу.
Здесь не выдержав напряжения последний дней, я разрыдалась и рассказала абсолютно не знакомому человеку о своих злоключениях.
- Это война девочка, и мы сейчас должны собрать все свои силы, чтобы отстоять свою землю. Меня зовут  капитан  Олег Никифоров,- представился он.
- Ксения Лебедева,- ответила я.
-У меня к вам такое предложение, хотите работать на санитарном поезде, нам нужны санитарки? - Олег бросил папиросу.
-А документы и приказ выправим потом,- сказал он решительно.
Мне понравилась уверенность, исходящая от этого человека, к тому же я вообще  в тот момент не знала, что делать, вот так вмиг и решилась моя судьба. Мы долго пробирались через бесконечные составы, через железнодорожные пути, и вот передо мной стоял поезд, состоящий из зеленых вагонов с красными крестами.
                ***

           -Ксюша, готовь срочно операционную, - главврач нашего поезда, Александр Николаевич Крюков, закончил осмотр раненых. Профессор, замечательный хирург, добровольцем пошел на войну. Ни по годам, ни по здоровью он не подходил для строевой службы, и его направили в санитарный поезд. Жена  его недавно умерла, а сыновья ушли на фронт.
       Вообще- то наш поезд предназначен для перевозки  раненых из мест боевых действий в  тыловые госпитали, положены лишь перевязки, но случается, что нельзя не сделать операцию, иначе человек умрет. Поэтому оборудование и инструменты всегда должны быть наготове. Сейчас была самая работа и мы, весь персонал поезда, врачи, медсестры, санитарки, проводники, охранники, кочегары сутками не спали.
Бывало  целый день и ночь бегаешь между ранеными, и только слышишь
- Сестричка, сестричка……Им больно, им страшно, они должны  с кем-нибудь поговорить. И как только прислонишься к стене, то сразу засыпаешь, за что можно схлопотать   пару нарядов вне очереди. Героическая работа…., хотя нет, героическая это не то слово, мы просто работали и выполняли свой долг. А герои – это они, наши раненые:  без рук, без ног, контуженые, простреленные, загипсованные, это те, которые не прятались в окопах, а под огнем противника заслонили нас своим телом.
     Вот уже  год как  я служу санитаркой. Капитан  Никифоров, оказался замполитом поезда, человек малоразговорчивый и требовательный, он заботился о своих сотрудниках. Сделав запрос, помог мне узнать, в какой части служит мой отец.   
         Какое-то время мы переписывались, но я так и не решилась написать ему, что мама погибла. Но вскоре, в  1941 и он пал смертью храбрых под Псковом, и я  осталась круглой сиротой. Не знаю, смогла бы я это пережить,  если бы,  не поддержка моих товарищей. Они очень заботились обо мне. Кроме того, как самую молодую, меня все баловали, кто принесет кусочек сахара, кто баночку варенья. Но по работе требовали сполна. Так, медицину я начала изучать не с теории, а с практики. Уже могла и перевязать раненого и укол сделать. Особое восхищение вызывал у меня доктор Крюков своим мастерством и преданностью делу.
В порожние рейсы проводились занятия по политинформации, там же нас учили собирать, разбирать винтовку и  стрелять. Был  такой случай, который оставил неизгладимый след на всю мою жизнь.
        Когда мы забирали раненых из мест боевых действий, стоял жестокий бой, оглушительно ревели снаряды. Я осмотрелась вокруг, неподалеку  лежал наш раненый боец, а  фриц с автоматом, уже заметил солдата и прицелился. Я же быстро схватила винтовку  раненого  и пальнула в немца. Все произошло молниеносно, я даже реально не осознавала, что делаю, лишь хотела защитить, потом осознав, что убила человека, упала на землю, закрыла голову руками, так бы и лежала, но из ступора меня вывел стон раненого. Взяв себя в руки, я протащила  его поближе к поезду, тут и санитары с носилками подоспели.
   Мне сказали, что я совершила героический поступок. Всю ночь меня трясло, кое-как успокоилась, но после, когда много чего повидала  на войне,  я поняла, что  убить врага, который топчет твою землю и убивает твоих родителей - это не героизм, а жестокая необходимость. 
       Как-то  в 1942 году,  бомба попала  в один из наших  вагонов, начался пожар, и весь персонал поезда  вытаскивал раненых из огня. Помогали и те раненые поезда, кто был в состоянии. Здесь многие из моих товарищей пострадали, я же сильно  обожгла руки и часть лица. Наши меня лечили, но следы ожогов остались до сих пор. Я из-за этого сильно переживала  и постоянно прятала лицо за платком, ведь для девушки, женщины трудно принять тот факт, что она больше не красива.
      К концу  1942 года в наших душах, и в  наших сердцах звучало одно слово Сталинград. Только и было разговоров, что о Сталинграде, и у нас появилась надежда, а потом и уверенность, что мы остановили врага, и теперь повернем и погоним его с нашей земли. По вечерам, после процедур и ужина, наши раненые  заводили разговоры о военном житье- бытье.
Один из них, молодой светловолосый парень рассказывал:
    - Очнулся в яме около другой пушки нашей батареи. Оказывается, мы наехали на противотанковый фугас и взорвались, после этого меня притащили сюда. Из двадцати человек в живых осталось двое - я и один лейтенант - он тоже ранен. Чувствую себя ужасно, голова разрывается, контузило. А в яме подо мной вода, ведь с вечера шел дождь. Подняться нет сил, кое-как ворочаюсь, сильно знобит, а рука сильно опухла. Хорошо, что санитары нашли и  отвезли нас  на поезд.
  Другой боец с перевязанной головой рассказал :
-Во время затишья мы сидели в блиндаже, у немцев так: война войной, а обед по расписанию, и я решил навестить товарищей. Где пробежками, где ползком, добрался до соседнего блиндажа, смотрю, а там  все разворочено, бомба попала. Ну, погоревал, перекурил, пополз обратно, подползаю, а тут в наш блиндаж попадает бомба, меня взрывной волной и отбросило. Все погибли, а я один счастливчик,- по лицу солдата пробежала слезинка.
Бойцы помолчали немного, потом один немолодой боец говорит:
-А я наступил на бутылку с горючей жидкостью, которая на бруствере лежала, она взорвалась под ногой, облила меня я и загорелся.  Быстренько снял сапоги, а тут саперы с лопатами бегут, чтобы закопать меня, так как затушить жидкость можно лишь прекратив доступ воздуха. Но это ничего, скоро снова буду в строю.
    Вот в это сложное время я…влюбилась. Объектом послужил молодой лейтенант с ампутированной по колено  ногой. Он  лежал, повернувшись к стенке лицом,  и ни на что не реагировал. Так вели себя многие раненые после ампутации, трудно было смириться, с тем, что стал инвалидом. Мы старались  таким раненым уделять больше внимания, разговорить, убедить, что жизнь не закончилась. Постепенно он оттаял, и начал со мной общаться,  разговаривать. Я тоже оттаяла, и перестала прятать лицо. Почувствовав  взаимную симпатию,  мы помогли друг – другу принять себя такими, какие мы есть. Я постоянно находила повод, чтобы подойти к нему. По вечерам мы разговаривали обо всем на свете. Моего героя звали Николай, он из Смоленска, где работал инженером на заводе.  Вот его рассказ, о том, как его ранили
        Шел жестокий  бой. Немцы нас молотят бризантными гранатами, шрапнелью, минами. Скрывшиеся в лесу танки, не жалея боеприпасов, тоже лупят из башенных орудий по деревне.  Но наш батальон стоит намертво.  Вдруг один танк  начал нагло переть на нас, и тут Федоров, самый тихий в нашей роте, спокойно взял противотанковую гранату, пополз по- пластунски и бросил снаряд в танк. Тот  с разбитой гусеницей завертелся на месте
Защелкали выстрелы двух пушек, охранявших тыл, еще два танка поперли на нас, и мы с товарищами, следуя примеру Федорова, поползли по направлению к ним с гранатами. Из танка на нас направили струю трассирующих пуль. Я бросил гранату и подбил еще один танк. Вот так меня ранило, а  танки, продолжая пальбу дали задний ход, санитары вытащили меня с поля боя. Федоров же  геройски погиб.
      Но потом, Николай  как бы замкнулся в себе, наверное решил, что такой молодой девчонке, как мне не нужен инвалид.  Я не смогла его переубедить в том, что он не будет мне в тягость.
- Посмотри на меня,- убеждала я его, имея в виду свое обожженное лицо, разве я красавица?
-Ты Ксюша, лучше всех и  красивей, ты  еще встретишь  хорошего и здорового человека ,- отвечал он на это.
Там мы с ним и простились, лишь вежливо пожав друг - другу руку. Я очень переживала, ночами плакала, но жизнь продолжалась, и нужно было жить.
В 1945 году, отпраздновав великую Победу, меня и многих моих товарищей наградили орденами и медалями. Родина высоко оценила наш скромный труд.
После демобилизации, моего друга и учителя, профессора Крюкова пригласили на работу в Ташкент, он и позвал меня с собой:
- Поехали Ксюша, там настоящий рай, тепло, фрукты, поступишь в Медицинский, выучишься на врача, я всегда помогу.
Я с удовольствием приняла его предложение, ведь у меня никого не осталось, а он был мне как отец.
Мне очень понравилось в Ташкенте, здесь  солнце, очень много солнца. Карагачи, тополя и платаны в прозрачном свечении солнечного света. Эта вязкая сладость абрикосов, восхитительная сочность  дынь, рубиновая сладость гранатов Я, дитя туманов и белых ночей была в восторге от ярких азиатских красок и экзотики.
Я поступила в ТашМи, жила в общежитии, ночами дежурила в больнице. Александр  Николаевич, много работал, делал операции, и пользовался огромным уважением у местного населения. Окончив  институт, я работала вместе с ним.
Уже много лет прошло, как он умер. Я чту его память в своем сердце. Никто не сделал для меня так много, как этот  замечательный человек.
         А в 1949 году, иду себе по Алайскому базару, вдруг смотрю, идет молодой симпатичный парень, на палочку опирается. Вгляделась, а это мой Николай. Вот так мы и встретились снова, и больше никогда не расставались. Видно, судьба нам быть вместе. Оказалось, его пригласил сюда фронтовой друг, пожить, осмотреться, поработать. Помог устроиться на авиационный завод имени. Чкалова.
 Мы  поженились, сняли комнату на улице Карла Маркса, потом у нас родился сын. Сорок пять лет прожили в мире и согласии, И радостей у нас было намного больше, чем горестей. В 1966 году, после землетрясения нам дали квартиру на Чиланзаре.
Вот уж два года, как умер мой Коля, а я до сих пор жива, но мне есть для кого жить, ведь у меня сын, внуки и правнуки.
А что касается моих товарищей по поезду, то долгие годы мы со многими переписывались.
Вот и жизнь прошла… долго и быстро. Я сейчас приду, возьму ручку и начну писать  свои воспоминания о войне. Я напишу о своих товарищах, о каждом из них, ведь каждый из них был героем.
Закончив свой рассказ, Ксения Михайловна задумалась и ушла в свои воспоминания.
    Вдруг раздался гром канонады, нет, это начался праздничный салют. Разноцветные звезды расцвечивали черноту  бархатной ночи.  А я подумала  о том, почему же  мы уважаем ветеранов и восхищаемся ими  только раз в году? Вот сидит пожилая женщина, пронесшая на своих плечах тяготы войны, принесшая много пользы людям в своей мирной профессии. Их было много таких как она, целое поколение, сколько же их осталось сейчас? 
P.S.  В  Узбекистане  осталось пять тысяч двести ветеранов, из тридцати  миллионного  населения. Они сделали для нас все, что могли, освободив от фашистского рабства. Мы должны им поклоняться и носить на руках, но лучше всего помочь им реально. Не хочется вышибать слезу, но они уже немощные, больные, а может быть одинокие. Теперь мы должны сделать для них все, чтобы они закончили жизнь в спокойствии и благополучии.