Непонятый

Осень уже позабыла о тонких штрихах своей золотистой кисти, вовсю разойдясь раскрашивать природу небрежными мазками. На улице стоял ноябрь, несколько дней тому сменивший своего предшественника, но воздух уже успел пропитаться морозной свежестью. Хаотично распорошеные по земле опалые листья со дня на день собирались укрыться белоснежным одеялом матушки зимы, чей предвестник, морозный ветер, хорошенько разгулялся, нахально врываясь даже в самые укромные места.

Вася сидел в углу старого сарая, с хрипом в груди дрожа от холода. В тени, изрешеченной редкими лучами, которым удалось пробиться через прогнившую крышу, он пытался укрыться от груды накопившихся неудач. Временами такое случалось в его жизни, когда сосуд терпения разбивался о суровый камень взаимоотношений. И тогда спасательный круг ему бросал только необитаемый островок в конце этой постройки. В воздухе витало облако бесконечных вопросов.

- Почему меня никто не хочет понять? - энный раз прокручивал он в своей голове, - Ладно бы меня прозвали отшельником, но они ведь постоянно твердят о любви. И куда она только испаряется, когда вопрос подходит к делу? Ах, люди… Они, все-таки, существа двуликие. И никогда не сможешь быть уверенным, с каким из этих лиц тебе представляется возможность общаться. Но мало того, что своим лицемерием они разрушают достоинство других. Так еще и ухищряются переложить ответственность за содеянное на другое лицо своего внутреннего Я, бесконечно выходя из воды с сухой совестью.

- Ууууу, - словно подключившись ко внутреннему разговору Василия, согласно прогудел ветер. Тот замолчал. Повеяло свежей порцией прохлады, острыми иглами прошедшейся по коже. Парень уже совсем прозяб. Но, казалось, мороз не мог пробиться через его шерстяное одеяние, а исходил непосредственно из глубины души, того места, которое изначально брало на себя обязательство согревать.

- Но разве я многого прошу? - продолжил, дождавшись окончания монолога витающего между стен собеседника, - Да, может, я и странный, но я ничего не требую, как только понимания и…, - задумался, - наверное, все-таки, уважения. Они ведь даже не слушают, что я говорю. Словно меня и нет, словно я - пустое место.

Обида кислотным паром облизывала его сердце в попытках сломать защитный механизм сокровищницы бытия. Мысли нагнетали все больше, и, казалось, эта коварная диверсия вот-вот должна была состояться. По щеке улиткой поползла одинокая слеза. Съежился.

- Могу дать гарантию, они не представляют своей жизни без меня. Я им точно нужен, они у меня на крючке, - хитро улыбнулся, - Так почему же ради того, чтобы уберечь их от плача, слезами должен умываться я? Ничего, рано или поздно все измениться, но будет уже поздно что-то менять.

С этой мыслью через открытые двери сарая он мечтательно посмотрел на дорогу, уходящую к селу. На дворе, и без того хмурое, небо помрачнело в нетерпеливом ожидании ночи.

- Самонадеянные, они думают, что счастье - это не привилегия судьбы, данная по указу его величества Случая или как медаль за преданность мечте, а ее безусловная обязанность перед всеми. Отсюда и источник всех бед, однако расплачиваться за это приходится окружающим. Так и тянем на своем горбе ошибки друг друга.

- Вася, - донесся женский голос где-то издалека.

- Ну вот, снова ищут меня, - продолжил он с обидой, - И сейчас будут делать вид, словно ничего и не произошло. Словно мне можно вот так просто плюнуть в душу и сказать “Как же мне тебя не хватало”. Нет, надоело все это! Каждый раз одно и то же, и, подумать только, каждый раз я их прощал. Но у меня тоже есть достоинство! И это было последней каплей.

С этого момента парень по-прежнему прятался в углу, опасаясь, что его найдут. Но в глубине души жадно чаял этого, чтобы показать весь свой нрав в действии. Он был полон решительности, прокручивая в уме всевозможные варианты ожидаемых событий.

- Вася, - снова прозвучал знакомый голос, но уже совсем близко. Тусклый свет, пробиравшийся в это безлюдное место через дверной проем, совсем померк. Запылал только  огонек в глазах Иры, заглянувшей в помещение. Его сердце словно сорвалось с цепи, бешено барабаня непонятные ритмы.

- Ах, вот где ты, - радостно воскликнула она, встретившись взглядами, - а я тебя повсюду ищу. Ты что, не слышал меня?

- Ну я же говорил, они и не вспомнят о моем унижении и буду дальше играть роль любящих друзей, - подумал он в ответ, сохраняя молчание. Но в этих мыслях уже послышались нотки тающих ледников, успевших за такое короткое время покрыть безмерные широты души. Тело задрожало, а смелость улетучивалась на глазах.

- Ну же, Вася, иди ко мне. Скорее! - продолжила девушка с неизменной радостью в голосе. Да, как и предполагал обиженный, это было последней каплей. Но только, наоборот, каплей негодования. В груди, не успев присесть на троне, весна уже спешила передать пост жаркому лету. И, казалось, даже ветер решил оставить их здесь наедине, а парень и вовсе забыл, по какой причине оказался здесь.

- Мур, - наконец-то неуверенно сказал Вася, окончательно распрощавшись с разъедающей отравой обиды, и показательно протянул своими маленькими лапками по пропитанном осенним холодом бетонном полу.


Мораль этой истории в том, что очень часто нас не понимают окружающие люди. И в большинстве случаев мы принимаем это как неуважение к себе. А еще чаще мы делаем из этого проблему, выращивая плантации обиды в парниках своего сердца. Но только задумайтесь, может, нас не понимают не потому, что не хотят этого сделать, а только по той причине, что не понимают языка, на котором  общаются наши сердца. Возможно, мы другие, словно, с иной планеты. Ведь каждый из нас - это отдельная и неповторимая вселенная, со своими законами и ценностями. Поэтому вместо того, чтобы обижаться, разумнее было бы просто поискать точку соприкосновения.