Лунатик

ЛУНАТИК

    Вы не страдаете лунатизмом? Нет? Я тоже, но на моей памяти был случай ужасного лунатизма. Фиг с ним, случись это не со мной, а с другим, это бы было вполне объяснимо, но со мной? Мой брательник его, наверно, помнит, но я его начисто забыл, хотя произошёл он именно со мной. Ни водкой, ни наркотиками, ни колесами и прочей психотропной дрянью меня не накачивали никогда, может быть за меня просто некому было взяться, по причине моей "материальной" мало интересности. Тем более за школьника десятого класса в период выпускных экзаменов.
    В юные годы я отличался богатырским сном. Конечно, вам не следует путать с богатырским сложением, коим я не отличался ни тогда, а тем более сейчас. Разбудить меня было очень трудно, хотя и возможно, впрочем.. Только однажды я проснулся по собственной воле и без принуждения к прерыванию сна. Это было тогда, когда нас посетила тётушка из Тверской губернии, а тогда Калининской области. Её мелодичное аканье, звучало сильным диссонансом в сибирской ночи, даже извечное иркутское чоканье не заглушало его. Видимо мой сторожевой инстинкт сработал чётко, и я подскочил, как ужаленный, метра на полтора.. Но это было единственный раз в моей жизни. По собственной инициативе я не проснулся даже тогда, когда в нашу общагу в колхозе полночи ломились местные оболтусы, как не проснулся ни один из парней экономического факультета, дрыхнувших в закутке бабского общежития у самого порога, ко всему прочему эти олухи всё-таки тогда проникли внутрь. Так что поутру мы имели десятка три злых бабских рож и столько же надутых губок. Но это что? Меня едва поднимали даже тогда, когда поливали водой, как репку. Конечно, каждому не просыпанию есть предел, но подобное не просыпание я отношу к разряду уже собственного лунатизма.
    Так что это очередная история происшедшая не только со мной, но и с моим незабвенным брательником. Если я уже учился в десятом классе, то этот оболтус продолжал, как отмечалось ранее, тупить свои зубы на агрономическом факультете Иркутского секретно-химического института аж два года. Точнее заканчивал второй курс оного учебного заведения, где я оказался уже в конце этого же отчетного периода. Поскольку между Иркутском и З-ми возлежало более двухсот километров железнодорожных путей мерянных бог весть какими службами приставленными свыше, то этот оболтус мог прибыть домой или в девять часов повечеру или в двенадцать пополуночи..
   Повечеру ему в этот выходной не удалось приехать, так что он припёрся только на поезде, следующим, кажется, до Усть-Илимска, или Гидрике, если мне не изменяет память. К двенадцати часам, естественно, мой могутный организм нагуливал не только богатырский сон, но и не менее богатырский аппетит, что следует заметить. Поскольку сие время было ближе к лету, чем к зиме, когда я не мог смотреть не только на котлеты, но и даже на пельмени, когда мясо было в избыточном количестве, но летом мой организм выросший на мясе, отчасти на сметане и твороге, поскольку молоко я не любил, требовал оный продукт. Так что я был готов замолотить чего-нибудь похожее на мясо в великом количестве, особенно в те времена весьма золотой юности тем более летом.
    Надеюсь, все точки над и мы расставили, то следует перейти к самому предмету моего лунатизма. Так как разбудить меня в те славные времена было практически невозможно, то и явление моего брательника в лоно родительского дома не могло сделать это. Я продолжал дрыхнуть, как барсук в норе, хоть всё кругом и оживилось. Правда в детскую, где было мое логово, никто не входил, что следует заметить, но мимо ее дверей шлындали взад-вперед. Все мои многочисленные родичи во главе с отцом собрались в зале, мама суетилась на кухне, жаря яичницу с колбасой. Про яйца я не буду говорить ничего, поскольку они всегда были у нас в избытке, но колбаса в таком захолустье, что был рабочий поселок З-ри, был редким дефицитом и береглась на всякий пожарный случай. Этим пожарным случаем было явление голодного студента в лице моего незабвенного брательника.
    Поскольку остальное я начисто забыл, то изложу версии происшедшего исходящие от моих ближайших родственников. Отмочив харю положенное для моего организма  время, сразу с утречка я обнаружил злые рожи моих не только сестер, но и брата. Мои попытки выяснить причину их повышенной агрессивности, вылились в не очень длительный рассказ о моем лунатизме.
    На чем я там остановился? Ах, на том, что мои родственники беззаботно чирикали в зале, а мама усиленно жарила колбасу с яйцами. Это её занятие не было продолжительным, так что она довольно скоро присоединилась к воркующим чадам и домочадам. В то время моя душа дрыхла во все лопатки, тело мое проснулось основательно проголодавшись. Как известно сон разума рождает чудовища, мое чудовищно - прожорливое тело учуяло жареную колбасу с яйцами и, пока мой лопоухий брат чесал язык в зале, в один присест проглотило не только трогательно пожаренное мамой колбасное изделие, но и приложенное к ним произведение птицеводческой промышленности папо-маминого хозяйства, честно сказать довольно жидкой консистенции, отчего на вороватой харе моего тела остались желточные разводы и достаточно живописные для подобного случая. Со стороны моего тела это было не то что некрасиво, но и даже большим свинством. Честно сказать этот поход на кухню не был никем засечён, так, что когда была обнаружена пропажа, то мое бренное тело уже во всю мощь помогало душе в его святом деле общения с Морфеем. Так как моя душа, а тем более тело, любило пообщаться с этим божеством основательно, то не только свет, но и возмущенное сопение по поводу моей наглой бесчеловечности, при виде омлета на моей морде, не пробудили меня ото сна. Так что разборки пришлось отложить до утра, а брату довольствоваться, в отличие от меня, яичницей пожаренной на сале, от которой он тоже не отказался, сволочь. Что впрочем, не помешало ему обозлиться на мое красивое тело, тогда ещё молодое и высказать всё, что думает в адрес моей невинной души..

   P.S. Разборки по поводу бесчинства моего жадного до колбасы и яиц тела закончились моим же заразительным ржанием и виноватыми оправданиями, и всеобщим прощением. Право слово, я ничего не помню.