Ч. 68 Напиваются, значит не мусульмане

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2014/11/24/1965

Часть 68. По праздникам напиваются, значит не мусульмане

Расчёт Виткевича оказался верным. Слух о русском офицере мгновенно облетел Бухару, и вскоре состоялось знакомство с Низаметдином, который постучался к прапорщику поздно вечером, когда на улицах Бухары было темно, хоть глаз выколи.

Вряд ли английский разведчик позволил бы себе такую бесцеремонность и был бы уверен, что его не выставят за дверь, не имей он сведений о Виткевиче от Бёрнса. Поляк докладывал Перовскому, что Низаметдин «выспрашивал меня обо всем: о Новоалександровске, о Новой линии, об отношениях с Хивою и проч. Будучи уже предупрежден, не давал я ему на это положительных ответов; но он, при всем том, отправил на другой же день после расспросов письмо через Карши в Кабул».

Так это было, или не так, кроме тех собеседников, никому не известно. Если бы Виткевич захотел бежать, то он давно смог бы это сделать, но у него был другой грандиозный план, который он, скорее всего, разработал не в одиночку. В Оренбурге ближайшими друзьями Виткевича были его земляки Томаш Зан и Адам Сузин.

Зан и Сузин учились в Виленском университете. Они активно участвовали в патриотическом движении студентов Виленского университета, и не просто участвовали, а были вместе с Адамом Мицкевичем и Яном Чечотом организаторами тайного общества филоматов (от греческого слова, означающего «стремящийся к знанию»). Стремление к знаниям окончилось в 1823 году арестом членов общества. Всего жандармы арестовали сто восемь студентов. Началось следствие.

Двадцать человек, в том числе Томаша Зана и Адама Сузина, приговорили к тюремному заключению, а затем, когда они год отсидели в крепости, к ссылке в Оренбургский край. Других, как и Адама Мицкевича, отправили вглубь России, благо глухих мест в ней всегда хватало. В отличие от Виткевича, на них не надели солдатские шинели, и жили они на средства от частных уроков.

 В 1829 году Сузина перевели из Орска в Оренбург, где определили в Оренбургскую пограничную комиссию на должность сначала казначея, а затем архивариуса. Зан тоже работал в пограничной комиссии. Вместе с Виткевичем он сопровождал Гумбольдта во время поездок того по Оренбургскому краю. Затем Томаш Зан был назначен смотрителем в Оренбурге первого музея, в который передал свои коллекции минералов.

Изучив биографии этих неординарных людей, я предположил, что ими был задуман план, столкнуть в прямом военном противостоянии Россию и Англию. Революционные романтики рассчитывали, что на родине в это время вспыхнет восстание и удастся освободиться от российской оккупации. Для этого решили использовать контакты Виткевича с английскими разведчиками.

Ян должен был убедить англичан, что Россия через Среднюю Азию стремится проникнуть в Афганистан, а затем в Индию. Доказательством его слов могли служить русские приготовления к захвату среднеазиатских государств. Виткевич вполне мог иметь с собой документальные подтверждения в виде скопированных Сузиным и Заном документов Оренбургской пограничной комиссии.

Индия была наиболее чувствительным местом Британской империи, раскинувшейся по всему земному шару. Можно было не сомневаться, что английское правительство немедленно предпримет контрмеры, которые могли вылиться в открытое военное противостояние.

Низаметдин попросил через своего посланца не отдавать ему европейского визита вежливости, по крайней мере, так объяснил Виткевич Перовскому. Ян был уверен, что кто-то из его окружения следит за ним для последующего доклада военному губернатору. Так было испокон веков – никто и никогда полностью не доверял  собственным шпионам.

Поскольку Виткевич должен был попытаться освободить русских пленников, то он несколько раз встречался по этому вопросу с кушбеги. Сановник с ехидством ответил, что возмущаться нет причин: русские дворяне своих собственных мужиков держат в рабстве.

В отношении принудительного принятия мусульманства захваченными русскими, возразил кушбеги, то и здесь офицер неправ: мусульманам запрещается пить вино, а русские рабы  по праздникам напиваются, и это доказывает, что они исповедуют собственную веру.

Прапорщик сообщал Перовскому, что со слов кушбеги Бёрнс обещал открыть английскую торговую факторию в Бухаре и предлагал заключить союз с английским правительством для защиты от русских. В сущности, Виткевич убеждал военного губернатора в необходимости захвата Бухары: «Мы, напротив, легко могли бы распространить круг торговли своей до самого Мультана и вытеснить английских промышленников из целой Средней Азии».

Торговля как раз и была приоритетом правительства России, а не какие-то пленники, обращённые в рабство. Торговля обещала доходы казне в виде таможенных пошлин, а люди никогда ничего не значили. В своё время Пётр I рассчитался за Янтарную комнату с Фридрихом I пятью дюжинами гвардейцев двухметрового роста. Отношение к людям – российская традиция, идущая из глубины веков.

Продолжение http://www.proza.ru/2014/11/27/1330

Картина Яцека Малчевского "Смерть на этапе"