Memento mori

Солнце светило в окно так ярко, что пришлось даже сомкнуть шторы: маленькой девочке оно било в глаза спросонья. Она вспрыгнула с кровати, прогнула спину, закинув прямые и тонкие руки за голову, потянулась, встала на носочки и восторженно заверещала: такое хорошее утро! Бабушка, умилённая этим порывом молодой души, ворвалась в её комнатку с доброй понимающей улыбкой пожившего человека и спросила в шутку, а всё ли с ней хорошо, не заболела ли? На что ребёнок ответил звонким, заливистым смехом, на который способны лишь самые искренние люди – дети.

 После утренних процедур наступило время завтрака. Кухню, светлую и просторную, заливает мягкий, как будто пропущенный через кристально-чистую воду, свет.  Он падает на белый круглый стол средних размеров, даруя ему манящую теплоту постели; на стулья, в цвет стола; на диван крупный, уже слегка потёртый, но, несмотря на это пользующийся стойким успехом: все домочадцы предпочитают хоть чуть-чуть полежать на нём после пробуждения, кто с газетой, кто с трубкой, а кто просто с пледом и подушкой.

 И вот она идёт, ступает босыми ногами по ковру с длинным ворсом. В сумерках коридора девочка своими большими серыми глазами, немного впалыми, но удивительно ясными, почти прозрачными, прикована к ласкающему свету, дымкой струящемуся через стёкла кухонной двери. Своими аккуратными острыми ушками она улавливает бурление свежего кофе, чириканье воробья на ветке деревца, что у окна, возню бабушки, шипение оладий на сковороде. Она знала про них всегда, это нос убедил её в этом. Её крупный, но прямой и правильный нос уловил тот пьянящий, вызывающий волчий аппетит запах; ни аромат кофе, ни сирень, цветущая у дома, ни даже душистое мыло во время умывания не смогли перебить его. Вошла в кухню. И мгновенно тепло, свет, мягкость дивана и нежность бабушки утопили её в себе.

                ***

 В хороший, крепкий солнечный день город преображается. Серые однотипные многоэтажки, серый асфальт, унылые лужицы, – всё это, превращается в чудную живописную картину бликов, теней и солнечных зайчиков. Истоптанные газоны становятся зелёными лужайками, обшарпанные скамейки привлекают желающих передохнуть, а качели начинают весело и задорно скрипеть.
 Лидия Ивановна - полная женщина лет шестидесяти с сединой в голове, но с силой в теле и отвагой в сердце - гуляла с внучкой Катенькой - худой, бледной, но румяной, радостной и по-своему прелестной девчушкой. Они ходили по аллее и щебетали о том, о чём вообще могут щебетать женщины таких возрастов. Бабушка присела на лавочку и дала ребёнку возможность самостоятельно ходить в зоне досягаемости своих старых глаз. Вприпрыжку Катя понеслась к собачникам, наигравшись с такими же резвыми, как она; наблюдала три минуты гусеницу, затем, осознав бесполезность этого занятия, раздавила пальцами крупную ягоду и со смехом пустилась по дорожке вокруг своих владений.

 Да, сплоховала Лидия Ивановна. Когда она, разгорячённая и запыхавшаяся, уже подбежала и была готова защитить внучку, то стала свидетельницей очень нового, интересного диалога абсолютно разных существ, в котором одно постигало незнакомое, а другое как будто вспоминало что-то старое и давно забытое. Бабуля в удивлении, стараясь не нарушить гармонии, возникшей между её цветком и этим удобрением, опустилась на не занятый бомжом конец скамейки.

 В течение часа продолжался столь феноменальный разговор, в котором Катя многое узнала, а бомж заплакал от счастья, от улыбки ребёнка, от понимания женщины, от того, что его вновь приняло общество, да ещё какое! А какое ему оказали доверие? Растрогавшись, Лидия Ивановна, даже оставила внучку с ним, а сама пошла в магазин поблизости. Она чувствовала любовь ко всему, она любила небо, землю, дома, деревья, а лужи казались ей такими чистыми и прозрачными, что, если бы ей хотелось пить, она, казалось бы, и выпила прямо из них.

 Переходя дорогу, Лидия Ивановна не посмотрела по сторонам. Раздался визг тормозов, протяжный мучительно громкий гудок, глухой удар. Проходящая мимо женщина, ахнула и начала задыхаться. Каждый оставит на земле свой след. Это фраза не была бы так трагична, если бы не бордовое неправильное пятно на сером асфальте. По месту аварии прибыл наряд. Водитель не был пьян. Он не был виноват. Так бывает. Такое случается.