Ледоруб. Глава 11

Глава 11 – Разоблачение.


(Орей Торвар)


Страж в воротах поприветствовал их, и провел к внутреннему замку на самой опушке холма. По обе стороны город охраняли высокие утесы, вместо стен, а впереди, возвышаясь над всеми, находился дом ярла Хьярварда. Он словно надзирал за оживленными улочками города.
Орей не спешил попасть к Хьярварду, и медленно вел коня за стражником, который расталкивал толпу снующих горожан. Они медленно пробивались по длинной улочке Асьорнса, в конце которой виднелась большая решётка. Сейчас она открывалась, чтобы каменная арка, над воротами, смогла проглотить делегацию хэерсиров Ингольв Фредлейва и Эрик Дьярви. Сначала прошло лазурное знамя с золотыми лилиями и всадником проткнувшим горгулью, а затем бело-красное с головой быка, что удерживал на рогах лежащую луну. В заключение шел всадник с Асгатским флагом.
- Поскорей бы – жалостливо произнес Гейрмунд – Для таких путешествий мои кости слишком старые.
- Этот путь стоит ваших сил? – спросил Орей.
- Несомненно. – Удивился старик. – Такое событие… возможно единственный шанс вписать в историю свое имя, или вернуть благосклонность ярла и конунга. Правда, для подобного я уже слишком стар…
- Вы о чем? – насупив брови спросил Орей.
- О войне дружок – легко ответил Гейрмунд – О великом походе на север.
Дальше Орей не стал спрашивать. Сначала эта новость разозлила, но потом он вспомнил, как выбросил недочитанное письмо в окно. Война за Плывущие острова закончилась больше тридцати лет назад, и откровенно говоря, многие воины заскучали. В морях появилось больше пиратов, на островах больше мятежных армий, которые грабят королевские обозы с данью и Асгатских торговцев. Возможно подобное происходит не только на островах, а и по всей империи. И чтобы успокоить народ, конунг решил возобновить походы на север и поработить последний из обитаемых материков. А может решил вписать еще одну великую победу в хронику владыки Асгата.
Когда в ворота прошли еще двое хэерсиров их встретил седоватый герольд. В белых гетрах, вельветовой накидке и с жезлом в руках.
- Прошу за мной, ярл уже ждет – мягким голосом произнес герольд.
Он широким шагом направился к входу. Пришлось подниматься по ступенькам, между высокими, готическими колонами, на каждой из которых стоял каменный человек, смотрящий в даль. Когда большая, дубовая дверь отворилась, из холла полились шум и музыка. Душный поток воздуха нес одурманивающий запах пышного пира.
Герольд шел впереди, громко цокая каблуками о мраморный пол, выложенные черно-белой плиткой. В холле поселился полумрак и пустота, висел гул из соседней комнаты и стояло несколько стражей у входа. Герольд подходя ко второй двери повернулся к хэерсирам.
- Прошу оставить слуг у входа, где сидят все остальные, а для вас места за полукруглым столом ярла. – произнес он. – Хэерсир Орей Торвар должен сначала принести клятву верности…
- Пойдем уже. – грубо оборвал Орей и подошел к двери, поманив за собой Колля и слуг с сундуками. – Не томи.
Герольд некоторое время недоверчиво смотрел на хэерсира, а потом с усилием толкнул дверь. Из тронного зала вырвались шум и гам. По среди помещения горел большой костер, дым которого свисал под сводчатым, ребристым потолком. Длинные столы расположились в два ряда, а по обе стороны зала тянулись колоны, изощрённые резьбой. Полукруглый стол находился на помосте и хорошо обозревался. Герольд попросил музыкантов помолчать и объявил первого хэерсира Греймунда из рода Лейвов. Старик скромно поклонился и проследовал на указное место.
- И хэерсир Орей из рода Торваров – произнес герольд и откланявшись ушел.
Орей глубоко вдохнул и уверенным шагом направился к помосту, между длинными столами, под любопытные взгляды. Ярл Хьярвард сидел по среди стола на широком и высоком троне. В свои двадцать лет он выглядел довольно грозно. Короткая стрижка, большой нос, словно разбитый ударом, сильный подбородок. Узкие, синие глаза осудительно выглядывали из-под широкого лба. Так должен выглядеть настоящий правитель. Незыблемо, беспристрастно взирающий за владениями и подчинёнными. На золотых волосах, отражая многочисленные лучи солнца и костра, сверкала серебряная корона, сплетенная словно из языков огня. Наблюдая как Орей приближается, ярл поднялся, чтобы лучше разглядеть хэерсира. Золотой, меховой плащ, из львиной шерсти, украшала большая голова зверя. Вцепившись в плечо большими клыками.
- Чем вы нас порадуете? – громко спросил Хьярвард.
Орей поднялся на помост и приклонил колено, подавляя злость. Слуги остановились чуть поодаль.
- Я, хэерсир Орей Торвар, пришел к вашему порогу просить принять мою клятву верности. – Начал он, а затем обернулся и кивнул слугам. – Примите эти дары в знак моей покорности и желанию служить под вашим началом.
Колль открыл один из сундуков, в котором находились золотые монеты, мех и серебряная утварь. Затем Орей достал тонкий стилет из-за пояса и рассек им ладонь.
- Я окроплю эту землю кровью, в знак непоколебимой преданности и готовности жертвовать.
Хьярвард с ухмылкой наблюдал за Ореем, и когда тот закончил, протянул руку ладоней вниз. Он выжидающе глядел на вассала, а тот с неким недоумением продолжал стоять на колене. На пальцах ярла виднелись красные рубины в золотых каёмках, он пошевелил ими, подзывая Орея, и камни заиграли в лучах солнца, вырывающихся через большие окна под потолком. Пришлось подчиниться. Все, кто находился в зале понизили голос и с интересом наблюдали за происходящим. Орей чувствовал каждый из этих взглядов, когда приближался к ярлу. Они все улыбались и наслаждались наблюдая за этим унижением.
- Смелей – произнес Хьярвард. – Подкрепите свои слова действием. Целуйте.
Он неустанно держал руку перед собой, ожидая, пока Орей приложиться к ней губами. Орей сжал челюсть до желваков, когда наклонялся. Его рука дрожала от закипающий ярости, но он взял всю волю в кулак и подавил все чувства. Когда губы прикоснулись к руке ярла, тот резко выдернул ее и уселся.
- Отнесите подарки в кладовую. – произнес он, а глядя на Орея просто отмахнулся, словно от мухи.
Хэерсир садился на место под шутливые взгляды и колкие шуточки, что шепотом доносились до помоста и сливались с треском большого костра в центре зала. За столом находилось восемь человек, включая ярла и Орея. По краям стола сидели самые скромные хэерсиры, а рядом с Хьярвардом самые уважаемые. Поэтому Орей сидел самым крайним по левую руку от ярла. Рядом сидел Гейрмунд, дальше молодой Эрик Дьярви и Ингольв Фредлейв. Они были родственниками, поэтому их садили вместе.
С другого краю сидел хэерсир Хоринис Клардер. Высокий мужчина, щетинистые щеки, впалые скулы, хмурый взгляд. Он походил на кузница, что не спал всю ночь. А волосы его черней смолы, и вьющееся, словно лоза по спирали. Он единственный из хэерсиров, кто никак не относился к Асгатской империи. Отец Хьярварда пожаловал этому человеку надел и титул по окончанию войны, за великие подвиги и преданность. Орей никогда с ним не разговаривал, и всегда избегал любых упоминаний о нем.
Рядом с Хоринисом сидел хэерсир Гисли Брудрик. Пышные светлые волосы, утонченное лицо и высокомерный взгляд. Его губы мягко прикасались к бокалу, а синий взгляд жадно пожирал жену ярла - Яллу, что сидела по правую руку от мужа. Возле Гисли сидел хэерсир Сильстан Сольвульф, чей род берет начало из рода Сольвейгов. Хьярварду он приходился дядей. Жидкая прическа, но лет ему менее сорока. Приплюснутый, широкий нос, широкие губы и усталый взгляд. В стезе хэерсира он провел не много лет, но некоторые правители спрашивали его советов.
- Не принимайте близко к сердцу. – Шепнул Гейрмунд. – Это стоило ожидать.
- Их смех придает мне силы – спокойно ответил Орей, наполняя кубок вином.
- И все же, то, что вас так задевает, должно стать защитой. – произнес старик, ища взглядом свою старуху. Женам не нашлось места на помосте, поэтому они сидела за другим столом, со слугами и детьми. – Никто не сможет вас ранить, если вы знаете, куда метит противник. Превратите их злорадство в свое оружие.
Орей взглянул на старика с любопытством.
- Почему вы говорите это мне? – сощурив глаза, спросил он. – И говорите все эти вещи?
- Потому что переживаю за ваших родных. – Спокойно ответил старик – Им пришлось пережить и без того много бед, а если вы не прекратите – вполне вероятно, что им будет хуже во стократ. Поймите, я был на вашем месте, понимаю все что сейчас происходит в вашей голове, поэтому пытаюсь предостеречь от необдуманных поступков. Если вы не оставите затеи, что кружатся в вашей голове, за все ошибки будут расплачиваться дети, ваша жена, все, кого любите. И тогда придет истинное отчаяние.
- Вы мне не отец. – Отмахнулся Орей – И давайте закроем эту тему. Сейчас не до этого.
Он крепко сжал чашу и опустошил ее. Вино теплом растекалось по телу. Чувствовался вкус красного, сладкого винограда и разных пряностей. Орей проглотил мутный осадок и наполнил чашу по новой. В этот момент Гисли пристально поглядел на Орея и поднял бокал, ехидно улыбаясь.
- Что может быть прекрасней вина из Южного острова? – Произнес он, и перевел взгляд на жену ярла. – Лишь глаза женщины, умопомрачительной красоты.
Девушка зарделась и спрятала глаза в светло-русых волосах, пышно ниспадающих до плеч. Ярл Хьярвард улыбнулся, и поднял бокал.
- Ты, хэерсир Гисли, всегда умел польстить девушке. – Произнес он и отпил несколько глотков теплого вина.
- Только тем, которые этого достояны. – подхватил Гисли.
- Подхалим – откашлялся сир Эрик Дьярви, опустошив свой бокал. – Как вы говорите? Лучше теплого вина, лишь голая баба?
Все на секунду затихли, лишь Эрик со своим недавно испеченным тестем Ингольвом Фредлейвом тихо и язвительно хихикали. Гисли заметив это хмыкнул и демонстративно отвернулся. Он не был человеком ссоры и никогда не вступал в ненужную перепалку с раздражающими его людьми. Орей довольно неплохо познакомился с Гисли, но до дружбы не дошло. Мнение окружающих о своем авторитете его заботили больше, нежели хорошие отношение с хэерсиром. Остров Брудриков располагался севернее всех, и часто лежал под снегом, поэтому тамошний народ состоит из высоких ценителей теплого вина. Хэерсиры часто называют остров Гисли – Винным домом. А второе имя Гисли - Брудрик, меняли на Винокура.
- Сир Эрик, - торжественно произнес Хьярвард – Не могли бы вы воздержаться от шуточек. Нам предстоит серьезный разговор, и нужно уважать каждого собравшегося здесь хэерсира. Ведь вы все мои вассалы и верные соратники… И во имя будущего похода – сплотитесь. Нам понадобятся все силы.
Эрик потупил взгляд, а ухмылка скисла.
- Простите. – буркнул он, запивая неловкость вином.
Ярл довольно кивнул, а потом поднялся, оглядев весть тронный зал.
- Я писал письмо каждому из вас, где указал цель устроенного мною пиршества, но хочу сделать это еще раз самолично. – начал Хьярвард – Посему, с великим чувством гордости, упреждаю о будущем походе на север, ибо конунг Гилион Хэйль возложил на наши плечи великую ответственность первыми исследовать берега Сиолна, последнего из обитаемых на севере. Я созвал всех хэерсиров в своих чертогах, под одну крышу где прошу от вас полной отдачи делу. Оставьте обиды и ссоры позади, ведь завтра вас ждут новые свершение и мы не можем потерпеть неудачи. Конунг Гилион ждет от нас лишь побед… - он на секунду затих, чтобы попросить слугу наполнить кубок вином - Так давайте же выпьем за будущие победы из этого кубка славы!
Зал внимательно слушал ярла, удерживая чаши над столом. Когда он поднял стоявший перед ним кубок - все замерли. Ножка в форме серебряной головы дракона, из ноздрей которого вырывалась струя золотого огня и поднималась к глубокому блюдечку в форме огненной короны, где плюхалось вино. Хьярвард приложился губами к кубку зал тут же наполнился бурными аплодисментами. Музыканты с барабанами принялись выбивать размеренный, тихий ритм, словно стук сердца, разливавшийся между колон.
- За силу и славу! – произнес Хьярвар опустошив кубок.
Низкая, боязливая девушка, удерживая глубокий кувшин, наполнила кубок заново. Как гласила легенда - первые охотники за драконами, которые смогли приручить духа, пили кровь падших из черепа дракона, перед походом в недра вулкана, дабы получить их силу. Они вернулись с победой. Так началась династия Хэйлов, всех конунгов Асгатской империи. И так начиналась каждая победная война с врагом, каждый поход на другие материки, где и не подозревали об асгатах. Посему, все чистокровные асгаты несли этот обычай сквозь века.  Правда вместо крови павших пьют вино.
- Кубок дракона – залог удачной войны. – произнес ярл – Как первые победители, наши предки пли из этого кубка за будущие победы, и никогда не терпели поражений. Разделим же кровь тех, кто пал в былых сражениях и станем сильнее для новых.
Он опустил взгляд на Сильстана Сольвульф, сидевшего справа от Яллы.
- Прошу, дядя – указал он на кубок, и расправив львиный плащ, уселся на трон.
Сильстан поднялся и спокойным, уверенным шагом обошел стол и остановился напротив Хьярварда. Длинная, сиреневая с золотистыми узорами в виде цветущей лозы, ряса доходила до колен. Подпоясан Сильстан широким, красным поясом, на концах которого висели комки ниток, словно бубенчики. Он легко кивнул племяннику и с торжественным видом испил вина.
- Сражайся храбро – умри достойно! – проскрипел он.
Служанка снова наполнила кубок, когда Сильстан вернулся на место.
- Сир Эрик Дьярви. – объявил Хьярвард и указал рукой.
Его синие, внимательные глаза наблюдали, как парень поправил золотую косу и быстро подошел к кубку.
- Сила и честь! – выпалил он и опрокинул кубок, но вино пошло не тем горлом и парень залился кашлем. Руки дрогнули и тяжелый метал глухо ударился о мраморный пол. Красная жидкость бросилась во все стороны и распласталась, словно сотни щупалец медузы. На мгновение в зале поселилась неловкая тишина. Слышалось даже тяжелое дыхание женщин, смешок детей и рычание шавок, снующих под столами в поисках брошенной косточки. Эрик украдкой оглянулся на длинный зал с колонами, где расположились два длинный стола, забитых посетителями и всеми яствами мира. Его молодая жена, дочь Ингольва, украдкой бросала тревожные взгляды на молодого мужа.
Ингольв, заметив, как зять мешкает, решил взять ситуацию под контроль. Он властно поднялся и широким, надменным шагом прошуршал к средине помоста, к Эрику. Подняв кубок, он приказал его наполнить.
- Честь и слава – спокойно произнес он.
Невозмутимо глядя в расслабленные, но внимательные глаза ярла. Словно кошка наблюдая за мышью, Хьярвард наблюдал за хэерсиром. Ингольв, не дрогнул и, поставив кубок, обернулся к Эрику. В глазах читалось негодование, но виду он не подавал. Усевшись на место, ярл довольно оглядел зал и, почесав спящую голову льва на плече, произнес:
- Сир Гисли Брудрик – Хьярвард указал служанке снова наполнить кубок и убрать после Эрика, а потом уселся поудобней, спокойно наблюдая за хэерсиром.
Гисли грациозно прошел к по помосту, нарочито низко поклонился сначала Ялле, а потом и ее мужу. Все это выглядело словно хвастовство павлина перед парой львов. Оперение красивое, но бесполезное. Орей отвел взгляд, устало потирая переносицу.
- Вам не пристало отводить взгляд при подобном событии, - шепнул Гейрмунд, заметив, как Орей гуляет взглядом под столом. – Даже мне, за всю жизнь не удалось присутствовать на подобном.
Орей тоскливо поднял взгляд на старика. В этот момент Гиси закончил пить вино, и произнес:
- Во славу силе и красоте! За великую победу! – закончив, он снова продемонстрировал свое позерство и направился к месту.
- Мне это все осточертело. – буркнул Орей.
- Но если ярл заметит вашу реакцию – воспримет это как неуважение к традициям и к себе. – шепнул Гейрмунд и приготовился выходить.
Синий взгляд Хьярварда остановился на старике и некоторое время изучал его. Он наполнил легкие чтобы произнести имя, и старик уже почти привстал.
- Сир, - начал Хьярвард – сир Хоринис Клардер.
Ярл безразлично перевел взгляд к черноволосому мужчине, сидевшем на краю стола, и изучавшего белую скатерть, укрывавшую столы. Он сразу и не понял, ибо сначала выходят все из ближнего полукруга, а затем самые крайние, но Хьярвард не собирался отказываться от слов, и ожидал, пока Хоринис испьет вина. Грузный мужчина, почесав впалые, щетинистые щеки, тяжело поднялся и медленно направился к кубку. Зал затих, и приковано наблюдал за единственным черноволосым человеком среди хэерсиров на помосте. Даже дымка под потолком застыла, наблюдая за внезапным изменением традиций.
- Верность и преданность. – размеренным голосом произнес Хоринис и опустошил кубок.
- Вот вам уважение и традиции – буркнул Орей.
Старик растеряно смотрел на ярла, в очередной раз принимая удар. Казалось бы, никому до этого дела не было. Никто из приближенных даже внимания не обратил. Эрик Дьярви погрузился в мысли, его тесть спокойно и размерено потягивал теплое вино, уперев взгляд в чашу. Гисли, как всегда, занимался самолюбованием и разглядыванием красивых девушек. Сильстан перешептывался с Яллой. Хьярвард прочистив горло, произнёс:
- Хэерсир Гейрмунд Лейв.
На этот раз Старик поднимался неохотно. Орей понимал, что смирение с подобным отношением все равно приносит боль, и это хорошо читалось по глазам Гейрмунда. Старик потирая руки приблизился к кубку Его длинный, меховой хитон, складками тянулся к полу и придавал лишних несколько килограммов и без того не тощему старику.
- Могущество и превосходство. – Тихо просипел старик и опустошил кубок.
Пока Гейрмунд возвращался на свое место, Орей пристально наблюдал за ярлом, ожидая какой-нибудь шутки или прочей пакости. Но ярл спокойно провожал старика и, словно думал совсем об другом.
- Могущество и превосходство. – Повторил Хьярвард поднимаясь. - Ну что же, сир Орей Торвар.
Орей последовал его примеру и направился к кубку.
- Я бы позволил вам испить вина вместе с нами – продолжил ярл – Но не стану.
Орей остановился, почувствовав, как горячая кровь прильнула к сердцу, рукам, спине. В ушах вдруг зазвенело, а ноги дрогнули.
- Вы изучили письмо, которое вам прислали? – спокойно спросил Хьярвард.
- Разумеется. – Выдавил Орей, проглотив ком злости.
- Тогда я не понимаю, что вам помешало явиться сюда вместе с Оддом Торваром, наследником Хельгина, вашего старшего и чистокровного брата? – выжидающе спросил Хьярвард. – В письме указывалась цель вашего прибытия и мои распоряжения. Так почему же я не могу наблюдать мальчика в этом зале? Где он? Вы его потеряли, пока плыли к моему острову? На вас может пираты напали?
Орей сжал кулаки до белых костяшек.
- Простите, но он не смог прибыть…
- Какова же причина? – перебил ярл, расхаживая из стороны в сторону – Неужто и у него ноги отняло?
- Ему пришлось остаться дабы приглядеть за матерью и сестрами…
- Ваши дом не имеет достаточно слуг, чтобы ухаживать за госпожой? Почему этим занимается Одд, когда задачи мужчины совсем иного плана? – снова перебил Хьярвард – Вы обязывались взращивать мальчика как наследника, и быть ему верным советником. Вы давали обещание, что будите заменять тому отца до самого совершеннолетия. Вы вели дела от его имени с торговцами, управляли островом и строили флот, но по мне, так любой крестьянин из деревни справилась с этим лучше вас… Я вижу, что вы юлите и не исполнили приказ лишь потому, что хотели меня позлить…
- Нет, ваше…
- Замолчи. – отрезал Хьярвард, теперь его голос становился куда строже и грубей. – Разве пристало какому-то полукровке прерывать владыку Плывущих островов? Ты не больше, чем та шавка, шныряющая под столом в поисках брошенной хозяином косточки. Знай свое место…
Хьярвард шумно выдохнул и, поправив львиный плащ, спокойно продолжил.
- Асгатская империя не разрушилась лишь потому, что все ее чистокровные наследники следуют традициям предков. Мы чтим их память, их наследие. Но самое главное, мы преданы своим правителям. Хэерсиры – ярлам, а ярлы в свою очередь конунгу. И связь эта непоколебима. – Хьярвард подошел вплотную и остановился. – Ты же, Орей Торвар, как и твой отец, предатель. Не сыскать тебе славы на поле битвы, ибо ярл Хаук, отец мой, не видел в имени Торвар больше поддержки и отрекся от вашего отца, Бранда. Хоть и назначил хэерсиром его сына Хельгина. И мальчик оправдал все надежды. Пожалуй, Хэльгин единственный, кто позволил вам существовать. Посему его единственный сын должен стать следующим хэерсиром. Как знак уважения к тому человеку, которым был твой брат.
Зал застыл и с интересом наблюдал за помостом. Каждое слово ярла разносилось по большому залу. Летело между высоких, изрезанный узорами, колон, что растворялись среди многочисленных гостей. Поднималось к сводчатому, ребристому потомку и застывало в той дымке, растекавшейся от большого костра и многочисленных свечей. Орей сжал челюсть до желваков. Все хэерсиры приковали взгляды к ярлу и с интересом ждали продолжение.
- На сколько я знаю, Одду исполнилось семнадцать в начале года? – спросил Хьярвард.
- Это так. – Процедил Орей.
- А значит, он почти совершеннолетний. – Задумчиво продолжил ярл – Стало быть, я больше не нуждаюсь в твоих услугах, как и мальчик. Он может править полноценно, изредка прислушиваясь к советникам, не так ли?
Все нерешительно закивали. Лишь Орей не шелохнулся. Словно мраморная статуя, он ждал, когда ярл вынесет приговор. И осознание того, что этому нельзя было помешать давило во сто крат сильней любой ярости. Горло пережало, а дыхание застывало в горле.
- Ваше величество, - вдруг поднялся Гейрмунд – Традиции предков наше все. Как вы и говорили, они делают нас едиными, но провозгласить мальчика не достигшего совершеннолетия полноправным хэрсиром и флотоводцем, это…
- Замолчи, старец. – Отмахнулся Хьярвард. – Мой отец, ваш бывший ярл Хаук, провозгласил четырнадцатилетнего Хельгина Торвара хэерсиром вместо его отца Бранда. И не прогадал. Хельгим был единственным, кто достоим того, чтобы память о нем чтили. Так может и его сын, пусть и не чистокровный, будет лучшим для поместья, острова и моей армии, которая станет авангардом в будущем походе. К тому же, пока мы доберемся, ему исполнится ровно восемнадцать.
- Я лишь высказал свое мнение, ваша светлость. – Поклонился Гейрмунд – Мне казалось, Орей будет лучшем флотоводцем, нежели юный и не опытный Одд.
Старик уселся, словно не ожидал ответа, но вдруг хэерсир Эрик резко поднялся и с широкой улыбкой произнес.
- А сколько раз Орей был капитаном на судне, выходящее в море дабы сражаться? – Эти слова пролетели по залу неожиданно громко и звонко. – А я вам скажу: ни единого раза! Никогда!
Орей кинул испепеляющий взгляд на парня, но Эрик лишь сильней заулыбался. Легкий смешок проскользнул по устам всех хэерсиров, но Орей не мог так это оставить.
- А вы, сир Эрик Дьярви, сколько раз брали в руки пику, чтобы сбросить противника с коня на ристалищу? – Ядовито произнес он. – И сколько же раз целовали землю, так ни разу и не достигнув цели?
- Довольно – дыхнул холодом Хьярвард. – Прекратите этот балаган… Я принял решение. И поскольку сир Орей Торвар недавно принес присягу, я, как тот, кто ее принял, могу избавить его от этой ноши. Сем провозглашаю, что хэерсир Орей Торвар более не имеет никаких прав на наследие своих предков и более не носит титула хэерсира. Все его права и владение переходят Одду Торвару.
Поселившаяся тишина удушала и сдавливала со всех сторон. И когда зал залился волнительными аплодисментами, Орей не слышал ничего и никого. Тяжело опустившись на свое место, он закинул голову и прикрыл глаза. Это был конец.




(Атей Людевит)


- Вы направляетесь в Старисполь? – поинтересовался Атей, глядя на семью торговца. – На следующий рынок?
Любогост обгладывал кость и жадно облизывал жирные пальцы. Его приемные дети никак не интересовались разговором, а просто играли в карты. Огонь в очаге мирно потрескивал, пожирая последние подброшенные дрова. Прошло не более чем полчаса, когда Атей пришел в этот домик, но они пролетели словно мгновение. Любогост все больше разогревал его любопытство, и Атею все больше хотелось взглянуть в тот дневник, о котором говорил торговец. Где собраны все его интересные мысли. Возможно он мог бы использовать его в своих целях, а позже для поднятия империи на новый уровень.
- Пожалуй, что да. – кивнул Любогост – Наш путь подходит к концу, а после мы будем возвращаться к Ирисполю, а там к потру и на малый материк. И сочтем за честь посетить ваши имения, как гости.
- Превосходно. – улыбнулся Атей – Тогда, если у вас возникнуть хоть какие-то просьбы, не стесняйтесь обращаться. Я лорд и нахожусь в хороших отношениях императором Радивитом. Если нужно хорошее место на рынке, или скупщики завышают цены, не бойтесь звать стражу, я их предупрежу. Будет трудности с очередью в город…
- Не стоит. – Вдруг произнес Любогост – Мне очень лестно, что вам пришлись по душе мои мысли, но подобное лишь усугубит положение.
Атей не ожидал столь холодного отказа, но поняв, почему торговец так сказал, успокоился.
- Не хотите портить репутацию среди свояков? – понятливо произнес Атей.
- Именно, сир. – Кивнул толстун – Но если вам так интересны мои заметки, лучше будет показать их императору. Пускай ознакомиться, может, что-то да приглянется. Это будет куда приятней услугой…
- Обязательно, - кивнул Атей. – Но прежде я должен сам их увидеть.
Он не хотел показывать подобное Радивиту, ибо использовать подобное лучше самому. В борьбе за власть все средства хороши, и если подобное повысит все общую любовь, кто знает, как поведут себя лорды, когда придет время делать выбор.
- Нужно знать с чем идти к Радивиту, иначе велик шанс, что он не поймет. – продолжил Атей – Император наш консервативных взглядов и относится ко всяким новшествам чрезмерно скептически. Как и все высокородные люди, он ревностно относится к своему состоянию и не станет попусту тратить золото. Поэтому я, как его верный советник, должен ознакомится с вашими набросками лично, в первую очередь. Выбрать то с чем можно работать и привести его в безупречный вид. Тогда Радивит не сможет отвертится. Уж поверьте.
- Охотно. – Улыбнулся Любогост, но искренности Атей так и не увидел. – За всю свою долгую и не легкую жизнь я повидал многих лордов. Пожалуй, вы первый, кто откликнулся на мой зов. Большинство из них попросту боятся утратить золотишко и не понимают перспективы. Не видят того, что откроет им мои знания. Посему, я полностью вверяюсь в ваши руки. И жду с нетерпением следующей встречи…
В этот момент дверь отворилась и в домик вошел Велидар. Скинув капюшон, он прошелся к одной из лавочки. Рыжая бородка торчала вперед, словно засохшая трава. Позади волосы собраны в короткий хвостик. Он оглянул всех присутствующих и устало выдохнул.
- Ты почему карету не охраняешь? – нахмурившись спросил Атей.
- А вы видели, какая там вьюга начинается. – Беззаботно ответил тот. – Ветер дует вовсю, не жалея ни деревьев, ни людей, ни рабов. Зверье с визгом разбегается по норам, а вы хотите, чтобы я мерз охраняя бесполезную карету, где сидит ваша птица. Нолл не умрет от нескольких часов одиночества.
Атей сжал зубы и подавил желание врезать этому выскочке. Любогост с интересом взглянул на Велидара, но расспрашивать ничего не стал.
- Знаете, - продолжил рыцарь – Вы тут сидите, разговариваете, а в этом лесу уже с месяц рабы погибают при странных обстоятельствах. Говорят, хищное зверье завилось, а может и еще какая-нибудь дрянь. Мы же прекрасно знаем, что это может быть. Один из надзирателей говорил мол воукулак или перевёртыш завелся, а может гули. Убивают поодиночке бредущих путников, выедают сердце…
- Уволь нас от своих историй. – оборвал Атей, и повернулся к Любогосту – Вы не могли бы еще рассказать о том, что крутится в вашей голове? Видимо, мы застряли в этой дыре не на один час, и мне бы хотело узнать, на что можно рассчитывать. Ввести в курс дела, так сказать.
Любогост вытер губы полноватой рукой, протер обвисшие щеки. А потом крупными, словно сосиски, пальцами, поддел змеевик, висевший на груди.
- Видите этот камень? – Начал он. – Не поверите, но мои странствия в молодости не ограничивались лишь торговлей. Многие говорили о разных пещерах и прочих каменоломнях, где есть драгоценные камни. Это одни из них…
- Золотишко лучше. – Вставил Велидар. – Уж его каждый дурак вожделеет.
- Может и так, но один подобный камень стоит сотню золотых монет. – продолжил Любогост. – Тот, кто будет иметь в распоряжении хоть одну шахту по добыче драгоценных камней - будет править миром. Сейчас эти камни дешёвые, ибо их слишком мало и половина человечества попросту не знает, что это. Но когда человек сможет наладить крупномасштабную добычу и распространять их, станет богаче всех королей вместе взятых.
- Но как какой-то камень может заменить золото? – не понимал Велидар. – Неужто вы их женщинам будете продавать?
- Делать из них украшение не глупо, ибо подобное всегда в моде и высоко ценнится в любом обществе и в любое время. – пожал плечами Любогост – А еще мой отец любил очень древне истории, и в народе ходила одна легенда, где рыцарь облачался в стекленные доспехи, что были крепче любой стали. Так вот, этот змеевик из пещеры, где есть залежи подобного стекла. Древние люди знали, как их обрабатывать, чтобы изменять формы, думаю мы не глупее предков, не так ли?
Веледар громко засмеялся.
- Хах, ваш отец был глупцом. – Сказал он – И вы забиваете дурным голову…
- Вы забыли упомянуть ободном. – Перебил Атей, игнорируя рыцаря. – где же слово «Но»?
Улыбка украсила тонкие губы Любогоста, он хитро посмотрел на собеседника.
- Я зарисовал карту, где есть подобные пещеры, - начал он – И побывал лишь в одной из них. Но, унес оттуда ноги лишь чудом… Эти пещеры впитывают в себя много плохого, поэтому на них наложены могущественные чары, что убивают любителей наживы. Для того, чтобы снять эти чары нужно много знающихся на этом людей, берущих отнюдь не символическую плату за услуги. А еще подобные шахты создавать очень дорого и неудобно. И лишь то, о чем мы с вами говорили несколько минут назад поможет позволить создавать такие шахты по всему королевству…
Веледар резко поднялся, скорчив недовольную рожу.
- Ох и пудрите же вы нам мозги. – буркнул он – Лучше поищу выпить.
Атей с любопытством взглянул на торговца.
- Вы позволите ознакомиться с вашим дневником? – спросил он. – Мне не терпеться начать…
- Простите, но он сейчас не со мной, - улыбнулся Любогост – К тому же там без меня не разобраться, уж больно скверный у меня почерк.
Атей понятливо кивнул, но острое желание заполучить тот дневник возрастало с каждой секундой, и ждать он не хотел. Поднявшись, Атей кивнул Богдану, что дремал с открытыми глазами и направился к выходу.
- Вынужден ненадолго покинуть вас – произнес он. – По зову природы.
Любогост кивнул и принялся разговаривать с сынами.
- Побойтесь воукулаков. – кинул Велидар.
На улице действительно оказалось холодней, нежели было полчаса назад. Ветер усилился, снежные песчинки царапали лицо, но Атей окутался сильней плащом с бурой оторочкой и направился в глубь высокого леса.
Теперь он не слышал ни звуков работы лесорубов, ни пение зимних соек, лишь настырный, сильный ветер. Богдан шел позади, не издавая звука. Его шаги были легче нежели Атей. Зайдя в ложбину, окруженную высокими кустами, они остановились.
- Что ты думаешь? – шепнул Атей, обернувшись к Богдану.
- Что старика нельзя показывать Радивиту. – Пожал плечами парень.
Атей выдохнул.
- Чем дольше мы здесь находимся тем вероятней шанс, что император прознает о красных повязках и перехватит инициативу. – Буркнул он – Боги шутят, или я им не угодил? Почему я не могу воплотить в жизни ни один из планов? Сколько еще раз они обрекут меня на провал?
- Это вопросы не ко мне. – спокойно ответил Богдан – Мое дело исполнять ваши приказания. И пока мы сидим в этом захолустье, я ничем помочь не могу. Все мои контакты находятся в Старисполе… Пожалуй, я мог бы отправиться сам, чтобы успеть отдать нужные распоряжения.
- Пока ты нужен мне здесь. – Ответил Атей, оглядываясь. – То, что говорил Любогост о возможности улучшения торговли… Если хорошо над этим подумать, можно извлечь очень ценную информацию, которая повысит наши шансы на победу во много раз. Но мне натерпятся узнать обо всем, что написано в том дневнике…
Богдан нахмурился, глядя на господина.
- Возможно торговец лжет. – Ответил он – У меня он не вызывает доверия. Слишком уж просто все выдал.
Атей призадумался.
- Возможно он глупее нежели хвастается. – начал он – Тот дневник наверняка принадлежал кому-нибудь более мудрому. Не знаю случайно ли, или целенаправленно торговец присвоил те записи, о которых говорит, но даже из нескольких его рассказов стало ясно, что книжка достояна внимания. Возможно она перевернет весь мир…
- А возможно это все лишь великая афера. – вставил Богдан.
Атей улыбнулся.
- Учитывая это, ты мне и нужен. – шепнул он – Я хочу чтобы ты все проверил. Найди ту книгу любим способом. Мне она нужна немедленно, или раньше, чем торговец провернет то, что замышляет. Понимаешь?
- Думаете он втирается в доверие, чтобы одурачить вас? – скривился парень.
- Возможно он также чей-то шпион, или чего похуже наемный убийца. – пожал плечами Атей. – У таких людей бывает весьма мудрёный способ убивать. Поэтому хочу, чтобы ты немедленно украл ту книгу...
Не успев закончить, Атей запнулся, когда Богдан выхватил из широкого рукава нож и метнул его в кусты позади. Парень секунду всматривался за траекторией ножа, а потом молча направился к кустам.
- Что произошло? – нахмурился Атей, следуя за парнем.
Богдан молча откинул веточку куста зимних ягод. Снег легко слетел с мелких листочек и падал на растекающуюся пурпурную, вязкую и парующую кровь. Он забрался под плотно сплетенную лозу и извлек оттуда тело молодого паренька. В одной руке он держал корзинку, на дне которой были красные ягоды. По белой, как снег коже, белым волосам Атей понял, что это Третяк. Младший сын Любогоста.
- Черт. – выругался он. – Какого черта он здесь делал?
- Возможно собирал ягоды, – спокойно ответил Богдан – а возможно и подслушивал. Он снял накидку, оставшись в одной белой рубахе. Это подозрительно…
Атей еще долго смотрел на тело парня, лежавшее лицом вниз. Неужто парень подслушивал? И теперь даже если Любогост и говорил правду, им придется отбирать дневник силой, а этот способ был слишком хлопотным. Атей любил действовать из тени, не прикасаясь к оружию… А потом он вспомнил о расказнил Велидара.
- Вырежи ему сердце. – холодно произнес он и отвернулся. – И постарайся, чтобы это походило на убийство зверя…



(Одд Торвар)

- Тэрин, не задирай сестру! – произнесла Каммэли, сидя в беседке.
- Ваши дети весьма жизнерадостные – заявил Табер – Весь день бегают и играют… Лишь Одд почему-то вечно в раздумьях.
Табер перевел серебристый взгляд на парня сидевшего рядом с матерью и увлекшегося чтением. Точней пытался сделать вид, что он не слушает их разговор. Услышав свое имя он не смог удержаться и поднял взгляд.
- Быть может они вызваны чем-то конкретным? – подняв одну бровь, спросил Табер – Если тебе станет легче, можешь спросить у меня все что захочешь и я отвечу честно…
Парень выжидающе глянул на торговца. Заглянул в самые глаза, но не увидел в них никакого страха разоблачения или нерешительности.
- Все что угодно, молодой господин. – повторил Табер.
Каммэли с испугом поглядела на сына, расправляя подол платья, но плач Фрэи заставил ее перевести взгляд на дочку и младшего сына. Тэрин в этот момент отнял мягкую куклу у сестры и пытался насадить ее на палю. На что Фрэя плакала и колотила кулачками в спину брату.
- Тэрин! – выкрикнула Каммэли.
- Тогда ответьте мне, - начал Одд, закрыв книгу – какова цель вашего визита? Почему вы все еще здесь, и не убираетесь восвояси? Зачем втираетесь в доверие к моей матери?
Услышав последнее Каммэли нервно хихикнули.
- Думаю, мой сын имел ввиду нечто другое. – Выпалила она, а затем грозно посмотрела на Одда и раздельно выдавила – Не так ли?
- Не нужно. Я с радостью отвечу. – Легко произнес Табер – Я дал слово и сдержу его, таков мой удел…
- Ваш удел? – скривилась Каммэли.
- Именно, моя госпожа. Мужчина должен быть честным и не разбрасываться пустыми обещаниями. – кивнул Табер. – Вы спрашиваете какова моя цель? Я вам отвечу. Очень проста. Мои торговые барки стоят у вас на причале и люди из моего окружение уже вовсю торгуют на здешних рынках. Но это не все. Я говорил, что приехал дабы повидать госпожу Каммэли, о красоте которой слагают песни, и желал познакомится с вашим отцом…
- Тогда вы опоздали… - перебил Одд – Он умер.
- Одд. – оборвала Каммэли, взяв сына за руку.
Табер прикусил нижнюю губу. А потом перевел взгляд к горизонту. Он молчал некоторое время, а потом причмокнул и наклонился чуть вперед.
- Я открою вам секрет. - Начал Табер, поглаживая трость. – Я это никому не рассказывал, поэтому слушайте внимательно… Когда мне исполнилось семнадцать, моему старшему брату исполнилось двадцать пять. Он был капитаном одной барок. Плыли мы тогда к берегам великого материка, дабы закупить товары по соглашению с местным населением. Семья наша тогда не имела столь много богатства, как сейчас и жили мы скромно, но с братом мы не ладили. Вечно грызлись и ссорились. Иногда доходило до драки. Тогда нас разнимала вся команда. Бывало это раз в неделю, по малейшему поводу. Из-за девушек, выпивки, косых взглядов и многого прочего. Но вот мы подошли к порту и сошли на берег. Он сразу же направился в бордель, где и наткнулся на асгатов. Там его здорово поколотили, благо не убили… Нам пришлось задержаться еще на некоторое время, чтобы он залечил раны. А из-за перелома ноги, доктор наградил его этой тростью. – Табер поднял трость и вручил Одду, чтобы тот рассмотрел ее получше. – Мы возвращались назад, когда на нас напали пираты. Бой длился не долго и закончился нашим поражением. Мы с братом лишь чудом спаслись, прыгнув вводу… На горизонте виднелась суша, и мы плыли пока могли. Иногда помогая друг другу. Но когда приплыли… Оказалось, что то была не суша, а высокие рифы торчащие из-под воды. Они протягивались высокой стеной на долгие мили, и краю им не было видно. Пока мы добирались до них – сильно устали. Повезло, что брат взял трость. Он вставил ее в щель между камней, и мы держались за нее, чтобы не утонуть, но когда стало понятно, что нам не спастись, Брат решил плыть один, чтобы найти берег… Тогда я видел его в последний раз…
- И что же означает ваше откровение? – подозрительно спросил Одд.
Каммэли снова недовольно схватила его за руку.
- Не беспокойтесь, госпожа. – спокойно ответил Табер – Я отвечу… Мой брат ненавидел меня и с радостью избавился бы. В этом я мог поклясться, положив руку на сердце, но он пожертвовал собой ради меня. Когда, через пару часов ко мне приплыли несколько человек на лодке, я спросил, как они нашли меня. В ответ услышал, что обо мне, из последних сил, рассказал приплывший парень. Он кашлял водой, но постоянно указывал в мою сторону. Если бы не он… Я бы погиб… Когда я сошел на берег, мне сказали, что он потерял много крови из-за того, что постоянно работал ногами и руками. Поэтому, молодой господин, вам нужно больше ценить семью, иначе потом пожалеете о каждой секунде проведенной в гневе. Уж поверьте.
Одд невольно перевел взгляд к Тэрину. Теперь он понял торговца. Понял смысл этой долгой тирады о прошлом.
- В будущем именно родственные связи могут стать единственным спасением – улыбнулся Табер.
- Это не ответ на мой вопрос. – произнес Одд, пристально взглянув в глаза торговца. – И мне решать, кого любить, а кого нет.
Назидательная ухмылка так и не сползла с уст Табера. Он перекинул трость в руке и положил на место.
- Ваш дядя Орей, вот с кем я хотел бы познакомиться. – легко продолжил Табер – Знакомство с ним могло бы принести мне пользу для расширения торговых границ. Как я уже говорил вашей матери, имя моего рода не сильно известно в высших слоях общества. Поэтому и товары расходятся слишком неохотно. И то, что может принести наше сотрудничество, будет полезно не только мне, но и вам. С вашего позволения мои барки начали бы пускать и во все остальные порты этих островов, и всех южных.
Синие глаза Одда потупились, пальцы задумчиво скользнули по подбородку.
- Значит поэтому вы проводите с мамой столько времени? – произнес он, подняв взгляд к торговцу – Чтобы она вступилась за вас перед дядей?
- Ну все, достаточно этих разговоров. – оборвала Каммэли. – Мне это все уже надоело. Вы закончите разговор сейчас, и больше не будете к нему возвращаться… Тебе ясно, Одд?
Парень неохотно кивнул, а Табер от шутил, как всегда. Дальше Каммэли вела долгие светские беседы, ничем не интересовавшие Одда. Он откланялся и направился в поместье, хотя такой хорошей погодой ему хотело насладится подольше. Над головой пролетала стая олуш. Паря на потоках воздуха, они пронзительно кричали, словно обговаривая какую-то дилемму. Одд оглянулся. Каммэли держалась скромно, как подобает леди. Ноги вместе, и хрупкие руки сложены на коленках. Подол светлого, шелкового платья свободно повис над деревянным полом. В плечах широкий а в талии обвязано тусклым бархатным, широким поясом. Ее золотые волосы собраны в сеточку, показывая длинную, тонкую шею. Она в очередной раз прикрыла рукой скромную улыбку, хихикая над шуткой торговца.
Табер напялил строгий вельветовый дублет с ватой на груди и фестончатыми краями на рукавах. Он казался расслабленным, словно разговаривал с давней знакомой. С тех пор, как Каммэли позволила ему свободно передвигаться по поместью, он не брезговал заглядывать во все комнаты, кроме хозяев и детей. Даже заходил в библиотеку к Цеонию, где провел не мало времени. Казалось, он здесь прописался и собирался остаться жить, но не упускал возможности напомнить о своей семье за морями, куда охотно бы вернулся. Только вот дела не позволяют. «Вот вернётся Орей, он уж точно даст понять, где место торговцам» - подумал Одд, и направился к входу, но не успел, как перед ногами упал деревянный меч.
- Асбьерн говорил, что с мечем нужно практиковаться каждый день. – Послушался надутый голос Тэрина. – А мы уже несколько дней не брали в руки мечи.
- Деревяшки. – поправил Одд, поднимая тренировочное оружие.
- Деревянные мечи. – надув губы, поправил Тэрин.
Он держал свое оружие перед носом клинком вверх, совсем как на картинках в книге. Черный камзол в клеточку, берет и бриджи совсем не придавали полному мальчику грозного вида. Скорей броского, игривого, но это его не заботило.
- Я вчера разговаривал с Табером, и он показал несколько новых приемов. – Продолжил он – Хочу испробовать их сейчас же.
- Он уже и до тебя добрался. – Буркнул Одд.
- Что? – скривился Тэрин.
- Говорю: раз Табер показывал - на нем и испробуй. – брезгливо ответил Одд. – А у меня дела.
Но мальчик не желал слушать. Как только Одд поднял меч, тот с криком набросился.
- Держи меч крепче, бей быстро и сильно! – вопил он, размахивая деревяшкой в разные стороны. – Я одолею, если буду разить словно молния.
Одд скривился, не понимая о чем мальчик говорит. Он не хотел сражаться, но защищаться бока пришлось. Тэрин теснил брата на клумбу, пока тот не споткнулся.
- Ты медлишь! – воскликнул мальчик – И я тебя одолею. Главное внезапность.
- Если хочешь сражаться, то пожалуйста, но перестань выкрикивать эти глупости – произнес Одд, поднимаясь – Я полагаю, это Табер сказал, что так ты победишь…
- Нет, он говорил: Ветер не уловим – будь ним. Молнию не отразить – бей как она. – напыжившись, ответил Тэрин. – И я следую этим правилам, именно поэтому ты споткнулся и упал.
Одд улыбнулся глуховатости брата.
- Скорей, я был застигнут врасплох твоими истерическими криками и девичьим голосом. – Ответил он. – Попрошу больше так не делать. Мне становиться неловко…
- Замолчи, презренный! – выкрикнул Табэр – И держи удар.
Он наскочил, держа меч над головой.
- Удар сокола! – с натугой выдавил мальчик, и ударил.
Но меч наткнулся на легкий блок. Одд с легкостью ушел в сторону, а ехидная улыбка не сползала с его губ.
- Думаешь какой-то торговец сражается лучше, нежели Асбьерн? – шутливо спросил он. – Я бы посмотрел на их бой…
- Перестань говорить во время боя. – Посетовал Тэрин – Я не стану тебя щадить!
Он шагнул вперед, целясь в ноги. Но удар не достиг цели. Одд отскочил в сторону и сразу же ударил в бок. Легко, широкой стороной меча, а затем снова отшагнул. Тэрин оскалился и наступал новой силой. Его движения были медлительными, из-за неповоротливого тела, поэтому уклоняться было не тяжело. Но взмахивал он мечом словно секирой, удерживая оружие двумя руками. Одд снова отскочил и атаковал. В этот раз удар пришёлся по ноге, что подкосило Тэрина, но мальчик не собирался сдаваться. Он яростно взмахивал мечом из стороны в сторону, не подпуская брата на расстояния удара.
- Прекратите дурачиться! – послышался голос Каммэли, на Тэрин не собирался останавливаться.
 Одд опустил оружие и просто ходил вокруг противника. Мальчик выглядел так, словно держал в руках настоящий, тяжелый меч. Покрасневший и тяжело дышащий. Его ноздри раздувались будто у вола, тащившего нагруженную повозку на подъем. Хотя в глазах горел азарт, стремление победить. Одд видел, как братишка старается, чтобы не выглядеть дураком. Но удары становились все слабей и медлительней. Одд решил поддаться. Выставив меч перед собой, он показал намеренье ударить, на что Тэрин отреагировал блоком, а затем, как учил Асбьерн, он должен был контратаковать. Но, чего не ожидал Одд, что братец ударит ногой между ног. От боли, он выдохнул весь воздух из легких, и скорчился на каменной тропинке, между клумбами.
- Тэрин! – испугано воскликнула Каммэли. – Прекрати, немедленно… И иди в свою комнату... Ты наказан! Дэя, отведи его.
Девушка, что до этого момента пряталась за пышной кроной низенькой яблони, поспешила исполнить приказ.
- Пойдемте, господин. – робко шепнула она, снисходительно покосившись на Одда.
- Но ведь это бой, и я победил! – возмутился Тэрин.
- Не пререкайся, и ступай в свою комнату. – Твердо произнесла Каммэли.
Табер поднялся, и направился к парням.
- Простите, госпожа… Это моя вина. – Произнёс он, опустившись на колено перед Тэрином. – Вы не должны так поступать. Это не по чести. Мужчина не бьет мужчину между ног, без веской на то причины. То, о чем я говорил… Вы прекрасно усвоили, но не пользуйтесь этим в тренировочных боях. Это не красиво и низко для таких сильных воинов, как вы. Но не прекращайте совершенствоваться. Вы делаете успехи… А теперь делайте то, что сказала мама.
- Но ведь я победил. – буркнул Тэрин. – Застал противника врасплох.
- И это несомненно хорошо, но не в данном случае. – продолжил Табэр – Вы ударили своего брата и должны извиниться. Так будет правильно и продемонстрирует вашу снисходительность к поверженным, вашу силу и честь.
Тэрин обернулся к брату, свесив тяжелые щеки, словно набив их виноградными ягодами.
- Прости – кинул он, и зашагал по тропинке к входу, словно сделал всем одолжение.
Одд распластался на отшлифованных камнях, глядя, как по синему небу ползут величественные, рельефные тучи, постоянно изменяя громоздкую форму. Табер наклонился, протягивая руку.
- Вы поддавались. – Говорил он, но Одд не слышал сосредоточившись на тупой, ноющей доли в животе. – Это было снисходительно с вашей стороны. Но мальчик так ничему не научиться.
- Зато вы научили его всему, что так необходимо великому воину. – буркнул он, поднимаясь.
- И за это должен извиниться.
- Должен – кивнул Одд, выжидающе глядя Таберу в глаза.
Уголки гуд торговца слегка, почти незаметно, растянулись, но он сдержал улыбку.
- Извините. – громко заявил он. – И вы, моя госпожа. Видимо, советы с благими намерениями не всегда приводят к добру. С этого момента не буду совать нос, куда не следует. Слово чести. В следующий раз, когда мне придется извиняться – вышвырните меня за ворота.
Одд ухмыльнулся. Слова торговца звучали уверенно, но как-то фальшиво и слишком уж напыщенно. Он словно вынуждал Каммэли отменить это обещание, что она и сделала. Устав от этих разговоров Одд вернулся в комнату и, усевшись на подоконник, развернул карту. Ему захотело сосчитать порты, в которые пускают всех мореходцев, а которые открыты лишь для высокородных, титулованных и чистокровных асгатов. Старая бумага оседала пылью на пальцах, Одд легко и нежно разворачивал страницы, чтобы те не рассыпались. В кабинете Орейя находится нормальная карта, но Одд не хотел туда входить, поэтому пользовался той, что нашел на полочках библиотеки.
Старые изображение уже давно выцвели, черная краска посветлела, поэтому очертания островов разглядеть было трудно. Некоторые слова исчезли полностью, остались лишь самые большие. Хотя и на старом языке, которым пользовались островитяне до поражения. Который принесли из северного материка. Одд понимал немного слов, которым его научила Дэя. А ту в свою очередь ее мама.
Остров, который принадлежал Торварам расположился правее и ниже всех остальных. Он походил на виноградную ягоду, что слегка придавили. Три больших острова, что походили на языки пламени, протягивались на север, беря начало из главного, продолговатого острова. Вместе эти острова составляли части трех парусного корабля. Левый парус сгибался, словно ловил штормовой ветер, и имел самую малую площадь. Средний был более круглый, словно обрезанный листок яблони, а третий, самый большой похож на банан без хвостика. Главный остров растянулся под парусами горизонтально, словно палуба.
Одд ткнул пальцем в первый порт, находящийся на главном острове, еще несколько расположились на мелких островах, ореолом расположившихся над парусами, и последний на острове Торваров. Пожалуй, можно было отыскать еще несколько причалов, или пирсов на всех больших островах, но для разгрузки торговых барок они не предназначены. Одд вспомнил остров, из которого приплыл Табер, нашел тот порт и город, где по словам Табэра, он жил всю жизнь, а затем взгляд пополз дальше на сушу, где виднелись нарисованные, высокие башни замка. Это удивило Одда. Он узнал в этом замке столицу среднего острова - Кувирштель, где правит хэерсир Хоринис Клардер, единственный из хэерсиров, кто не имел никаких кровных связей с асгатами. Это было странным, что торговец преодолел такой путь, если мог подлизаться к Хоринису.
Но сколько бы он не думал над этим, в голову не приходило логичных идей. К вечеру в дверь кто-то постучал. Одд нехотя открыл дверь и увидел Дэю. Она улыбнулась, заправив прядь черных волос за ухо.
- Госпожа звала тебя к ужину. – Произнесла она.
- Я поужинаю здесь. – ответил Одд.
- Она настаивала. – Продолжила служанка. – И хотела, чтобы сегодня за столом собрались все.
Одд уставился в серые глаза девушка и не отводил их. Но Дэя не дрогнула. Она стойко выжидала ответа и молчала.
- Хорошо – буркнул Одд.
Он надел бурый кафтан и спустился в зал, где расположился длинный стол, укрыт белой скатертью и большим количеством снедью. Во главе сидела Каммэли, на высоком стуле, с красной спинкой. Дальше сидели, друг на против друга Цеоний и Табер затем Асбьерн. Стул на против него свободный, куда Одд и сел. А дальше сидели Фрэя и Тэрин.
- Итак, можно начинать наш ужин. – улыбнулась Каммэли.
Табэр поднял чашу с вином и отпил половину. Когда тарелки были пусты, он откинулся на стуле и с любопытством посмотрел на Цеония.
- Когда я спускался к вам в библиотеку, - начал он – То заметил множество незнакомых картин. И в основном на них было поместье, и здешние виды. Заметил даже картину, где фигурировала ваша библиотека. Эти полотна остались после захвата?
Цеоний не ответил, лишь пожал плечами.
- О, это работы Цеония. – поспешила вставить Каммэли. – Он писал их с самого детства.
- У него довольно неплохо получается, я восхищен! – ответил Табер, подняв чашу – Пожалуй, за это я выпью.
Цеоний тяжело выдохнул. Одд заметил смущение Цеония, хотя тот держался каменной статуей, и скрывал чувства.
- Прекратите говорить, словно меня здесь нет. – Недовольно вставил библиотекарь.
Торговец понятливо кивнул.
- Почему же ваши творения пылятся в подвалах поместья? – Спросил он. – Я видел столь умело они нарисованы. Даже стены моего дома украшают не такие красивые картины, как ваши. Подобный талан не должен быть предан забвению. Людей, умеющих творить должны прославлять, а не прятать в подземных библиотеках.
Табер натянул милую улыбку и перевел взгляд к Каммэли, а потом выжидающе посмотрел на Цеония. Но библиотекарь сидел молча.
- Я говорила ему тоже самое, но он не слушает. – Вставила Каммэли – К тому же, самые ценные его картины украшают некоторые коридоры, хотя он и не признается, что рисовал их. А на просторах вашего острова, много талантливых людей?
- Как я уже говорил, - беззаботно ответил торговец – Лишь красноречивые барды, поющие о вашей красоте…
- Вы мне льстите. – опустив взгляд, произнесла Каммэли.
- Нисколечко. – мягко ответил Табер, заметив, как покраснел Цеоний – Я могу взять несколько картин и порекомендовать на рынках. Глядишь, ваше творчество кто-то да заметит.
- Мне не нужно ваше покровительство. – Прыснул библиотекарь. – К тому же, сейчас, как вы уже говорили, модно быть бардом. А живописцы, рисующие пейзажи, архитектуру, как я, уже давно не в моде. Такие художники уступают место тем, кто рисует голых девушек. Натура прекрасных женщин всегда в моде.
- Хорошо подмечено – улыбнулся торговец, прикоснувшись губами к кубку. – И что же вам мешает рисовать картины ласкающие глаз женской красотой?
- Ублажение человеческой похоти – это не искусство. – Твердо заявил Цеоний. – Это аморально и низко. Как человечеству прогрессировать, если умные люди будут идти на поводу у безграмотной толпы? Ведь дай волю, и человечество начнет интенсивно изучать все прелести деградации. Позабыв, что такое честь. Что такое манеры. Цивилизация, общество. Искусство станет ничем иным, как развлечением. Сведётся к похотливым песням, написанным для веселья, гулянок и балов. Станет обычным товаром на рынках, и тавернах. Что может принести в мир подобное, поддельное искусство, кроме морального упадка?
- А вы человек жестких принципов? Такие попадают в хроники, а их деяние живут веками. – Подняв бокал, произнес Табер – Я полностью согласен с вашей мыслью. А вы, госпожа?
Каммэли легко кивнула. Асбьерн в этот момент налегал на еду и питье, мало интересуясь высоколобыми разговорами. Одд не торопился, наслаждаясь обществом и вином с пряностями. Фрэя и Тэрин, как всегда дурачились. Мальчик выковыривал из носа козявки, и незаметно бросал их в тарелку сестре, а потом долго хохотал, когда они попадали в цель. И лишь этот смех давал знать девочке, что произошло нечто коварное, поэтому она жестоко всматривалась в тарелку, перед тем, как съесть что-то.
- Тогда сочту за честь показать вам виды моего острова. Вы видели, как зеленные луга плавно переходят в невысокие горы, укрыты блестящим белым снегом, как детишки, которых окутала в одело заботливая мать? Как яркие лучи солнца одновременно терялись в пышной листве деревьев и играли на кристаллической поверхности снега? – спрашивал Табер, с интересом глядя на библиотекаря. – Как по утру вязкий туман скатывается с гор и растягивается среди черепичных крыш Кувирштеля, столицы среднего острова. Эти виды наверняка натолкнут вас на сотворения великих шедевров, уж в этом я не сомневаюсь.
- И когда же вы покидаете нас? – спросил Одд.
Все слегка удивились. Торговец посмотрел на парня, а затем перевёл взгляд к Каммэли.
- Собственно поэтому мы здесь и собрались. – ответила она. – Чтобы провести этого человека. Завтра его корабль отчаливает и возвращается домой.
- Но почему так скоро? – возмутился Тэрин – Останьтесь еще ненадолго!
- Тэрин, дома его ждут дети и семья, которую он не видел уже несколько недель. – пояснила Каммэли.
- А как же тренировки? – недовольно спросил мальчик. – Мне нравится с вами играть.
Табер тихо засмеялся, но не успел ответить, как его перебил Одд.
- Но, как же ваша встреча с Ореем? – удивился он. – Вы же ради него приехали, не так ли?
- К сожалению, неотложные дела требуют моего в вмешательства, поэтому мне необходимо вернуться домой незамедлительно.
- Я не хочу, чтобы вы уезжали! – вставил Тэрин.
Табер ухмыльнулся и вопросительно взглянул на хозяйку.
 - Думаю, молодому господину, и перспективно воину также не помешает посмотреть мир. – Начал он.
- Приятное предложение с вашей стороны, но… - Начала Каммэли, почесав шею.
Так она делала, когда ей неловко отказываться.
- У меня есть сын его возраста, и две дочки. Одна чуть старше Одда, а вторая чуть младше Тэрина. – Продолжил Табер – Думаю им будет весело вместе. Ведь здесь в поместье мало с кем можно пообщаться. Уж репутация Орей наверняка отпугивает многих благородных господ…
Он вдруг запнулся и с сожалением посмотрел на Каммэли, а потом на злорадствующее лицо Цеония.
- Думаю, я должен извиниться. – неловко продолжил он. – Я не хотел ничего такого сказать…
- Вы правы. – Оборвала Каммэли. – Вам не стоит извиняться. Иначе мне придется вышвырнуть вас за ворота…
На устах торговца поселилась улыбка.
- Вы женщина с огромным и великодушным сердцем. – экзальтирующе произнес Табер. – Я понимаю, никакая мать не оставит свое чадо не понятно с кем. Поэтому, сочту за честь, если вы позволите посетить вас снова, когда вернется ваш муж, со своими детьми и женой. Мне бы хотелось показать им мир за пределами города. К тому же вашим детям наверняка захочется поиграть с другими детьми.
- Буду очень рада. – мягко произнесла Каммэли.
Табер кивнул, отпивая из бокала. Он глубоко вдохнул и посмотрела в окно.
- Как хорошо, что крестьяне прекратили вам досаждать. – Начал он – Из разговоров воинов, что охраняли ваши имения, стало известно, что некоторые желали забраться за ограду, чтобы попасть в поместье без приглашения. Но, за все дни, что провел здесь, не видел ни одного оборванца, разгуливающего по двору. А значит великий воин Асбьерн прекрасно справляется со своими обязанностями. Теперь ребята, и вы можете спокойно гулять по саду. Выезжать за приделы поместья.
- Это уж точно. – улыбнулась Каммэли. – Хорошо, у меня было так много помощников.
Табер поднял бокал.
- За верных соратников. – произнес он и выпил. – А когда-то ваши дети вырастут, и начнут править самостоятельно… наверняка они будут сильными правителями. Но каждому правителю нужна верная семья и союзники. Жена и дети, чтобы передать наследие. Вы ведь хотите понянчить внуков?
Табер вдруг перевел выжидающий взгляд на госпожу. Но, Каммэли слегка опоздала с ответом. В разговор вклинился Цеоний.
- Думаю, он имеет ввиду, ожидается ли в скором времени свадьба. – Произнес библиотекарь, словно раскрыл вековой заговор.
Табер ретировался, нервно улыбнувшись.
- Это так? – нахмурилась Каммэли, выжидающе уставившись в глаза торговца.
Теперь лицо Табера потеряло былую уверенность. В глазах виднелась растерянность, и даже паника.
- Возможно. – нерешительно произнес он. – Но это ничего не означает…
- Зачем? – холодно произнесла Каммэли.
- Наверняка рассчитывает поженить своих дочерей на ваших мальчиках. – злорадствующее произнес Цеоний.
- Это не так. – ответил торговец, но уверенности в голосе не ощущалось.
- Значит вот, для чего вы подлизывались? – грубо спросила Каммэли. – Этот спектакль был лишь ради этого?
В комнате повисло напряженное молчание. Торговец опустил взгляд к полу. Библиотекарь довольно ухмылялся, а все остальные просто замерли, увидев злость в глазах Каммэли.
- Отвечайте. Все ваше обходительное, вежливое отношение было ради этого? – продолжила она. – И детей вы за этим привезете, чтобы продемонстрировать, как товар? Больше не хочу разговаривать об этом. Завтра вы сядете на корабль, и больше не вернетесь сюда, никогда больше.
Она несколько минут смотрела на торговца, а потом попросила слуг отнести ее в комнату. Все, кто остался неловко разошлись по своим комнатам, не произнося не слова. Лишь Цеоний выглядел довольно, словно выиграл войну.