Ледоруб. Глава 14

Глава 14 – Начало войны.

(Атей Людевит)

- Вам не кажется, что это весьма странно. – Задумчиво произнес Велидар – парень лишился сердца как раз в тот миг, когда вас не было рядом. Это кажется весьма подозрительным, но местные лесорубы убеждены, что это работа нечисти порочной навроде перевертыша. Думаю, они от части правы. Не так ли, господин?
- Заткнись. – Кратко ответил Атей, придерживая подстегнутый холодным ветром плащ.
Рабы все еще убирали дерево из дороги, а громилы торгаша закутав мертвого паренька в ковер, улаживали его тело на повозку. Все, кто находился в домику, собрались на улице и наблюдали за происходящим. Рабы не давали топорам вкусить дерева, и поэтому мир погрузился в угрюмую тишину. Те, кто видел подобное, нервно перешептывались, а остальные лишь молча и бесстрастно наблюдали, пока все закончиться.
- Вам должно быть нелегко сейчас – Тихо произнес надзиратель, подойдя к Любогосту. – Мне ведомо это чувство, когда отбирают родного человека. Мне жаль, что это произошло.
Толстяк лишь устало кивнул. Его остальные сыновья помогали громила, которые охраняли повозки, расчистить вещи. Атей стоял у своей и думал лишь об одном. Как теперь Богдану украсть тот дневник. И как удержать торговца воз себя, чтобы не дать ему возможности самовольничать и лезть со своими идеями к кому- то еще. Лишь дурак не обратил бы на подобное внимание.
Десяток людей стояли полукругом, ожидая, что будет дальше, а высокие деревья скрывали их от небесной серости.
- Боги здесь. – Шепнул Богдан, подняв голову вверх, прикрыв глаза. – Я слышу их дыхание в этом ветре.
Атей услышал, что парень сказал, но не придал этому внимание. Хотя, он и не нуждался в этом. Парень воплощение одиночества, и не станет говорить по пустякам, а когда это происходит, то это не значит, что он ждет ответа. Чаще Богдан говорит лишь для себя.
Атей поежился с новым порывом ветра, а его ухоженные, короткие, рыжие волосы растрепались так же, как и бурая медвежья оторочка на плечах. Он думал, как бы побыстрее убраться, ибо подобное ему совсем не нравилось. Выдавливать из себя сочувствие – самое сложное и противное, для бессердечного. Поэтому Атей стоял поодаль, прячась от печальных глаз Любогоста.
- Боги огня очистят его душу. Как стекло станет его сердце. И после смерти, будет жить он вечно. – Произнес надзиратель, печальным голосом, а потом повернулся к рабам на дереве. – Уберите с дороги этот ствол, да по живей.
И лес вновь залился грохотом топоров, что отбивали опилки от дерева и шумом пил, что прогрызали путь сквозь ствол.
- Вам наверняка понадобиться помощь, когда вы приедете в Старисполь. – Атей наконец осмелился подойти в торговцу, что нервно потирал кольцо на пальце. – Мне жаль вашего сына. И жаль, что единственное, что я о нем знал – это его умение готовить. И если вы позволите, я бы хотел организовать панихиду в погребальном храме столицы. Если он, конечно, не хотел быть похоронен по традициям других Богов.
Толстяк поник сильнее, словно ему стола неуютно, или слишком неприятно слышать голос человека, который убил его сына. Или даже просто причастным к этому.
- Погребальный храм Старисполя? – наконец произнес Любогост – Он был нищим, а это не лучше раба. Такие люди не могут быть удостоены погребения в храме столицы. К тому же, Третяк старообрядец, он не может быть погребен под трехглавой звездой Истинных Богов Истогора.
- Я знаю одну церковь, что не попала под секуляризацию и все еще проповедует слово Ложных Богов. Это все, что я могу сделать для вас. – Настаивал Атей – Так будет лучше всего… Я не приму отказа.
Любогост натянул тяжелую улыбку.
- Тогда, я направлюсь именно туда. – Ответил он, а потом понизив тон, выдавил. – Спасибо вам.
- Тогда я пошлю своего слугу с вами, дабы он указал путь. – Кивнул Атей.
Возвращаясь к своей карете он заметил, как к ним приближается еще одна, а потом узнал ее.
- Кажется ваша жена едет. – Послышался позади голос Велидара.
Нахмурившись, он направился к ней. То, что она едет в Старисполь, не значило ничего хорошего. Когда карета остановилась, но забрался внутрь на удивление жене.
- Ты уже возвращаешься? – Спросила она.
Атей не ответил, а лишь сложил на груди руки.
- Кажется, вы направляетесь не в том направлении. – Произнес он, уперев недовольный взгляд в красные глаза Лебирии.
- Я еду по приглашению ее величества Льими. – Бросила она, демонстративно отвернувшись в окошко. – Но мне интересно, чем ты тут занимаешься. Неужто, среди здешней глуши, в этих огромных деревьях завились бордели? Небось, красавицы их, знатоки губой силы лесорубов, не привыкли принимать столь высокородных особ… А, постой, совсем запамятовала, ты же был одним из них когда-то.
- Как лестно знать, что вас это так заботит. – Беззаботно ответил Атей, отвернувшись в окно.
- Меня не заботят твои похождения на стороне. – Вызывающе возмутилась Лебирия – Адюльтер вышибают адюльтером.
Атей улыбнулся.
- Снова пагубное влияние твоей матушки влезает в наши отношения. Неужто я теперь изменщик, а не только недомерок, распутник, заговорщик и ненадежный мужчина, одурачивший ее любимую дочку?
Лебирия пристально посмотрела на мужа, выражая недоверчивость, но спустя минуту раздался тихий стук и дверь открыл Богдан.
- П-п-роезд с-с-свободен. – Заикаясь произнес он.
- Превосходно. – Ответил Атей, его рыжий взгляд остановился на торговце, видневшегося за спиной слуги. Тот в это время тихо разговаривал с сынами. – Не забудь передать Любогосту соболезнования, когда будешь указывать им путь к храму. И отправь мою карету обратно в замок, я поеду с женой.
Когда карета рушила, Атей мог только смотреть в окно и размышлять о том, как заставить торговца выдать свои секреты. И удивлялся его неосторожности в словах. Как легко он выдал то, что может изменить жизнь к лучшему, так и превратить ее в ад.
«И это уже началось. – Подумал Атей. – Третяк был первым, но далеко не последним»
Огромные, величественные стены Старисполя укрывали холодной тенью узкий подъезд к воротам. Они создавали ограждение по обе стороны от защитной кордегардии, словно устье реки, постепенно сужаясь. Небольшая долина с трудом помещала столь монументальные строения, за которыми, как грибы после дождя, утканы заснеженные дома. Приближаясь все ближе к воротам, одинокая, столь мелкая карета проезжала под несколькими мостами, что соединяли два разных квартала города. Издали могло показаться, что это два разных города, расположены на склонах гор, но за воротами располагался третий квартал, где в основном живут и обучаются регулярные войска. Он и составляет основную защиту при нападении. И путь в высшие кварталы лежит только через него.
Атей выглянул и увидел два высоких часовни по обе стороны от долины, на длинных и золотых шпилях которых большие, трехконечные звезды. И лишь с одной стороны, окружен вершками гор, словно в гнезде, располагался укромные королевский замок. Посмотрев, как белые облака оседают на той высоте, Атею стало жутко прохладно. 
Приблизившись к кордегардии, карета остановилась и к ней подошел стражник. Атею не пришлось ничего говорить, он лишь выставил вперед руку с королевской печаткой на перстне и дорога тот час же освободилась, и как только они оказались за стенами, город сразу наполнился какофонией оживленных звуков. Тонкие улочки, словно для изголодавших, не могли вместить весь поток людей, направляющихся в обе стороны.
Нижний квартал не имел особых удобств для роскошной жизни, не имел своих храмов, театров, центральных площадей, лишь серые улочки, грязные улочки, где вместо брусчатки неровно замёрзшая грязь. В этом районе проживали лишь нищие и рабы, которым вход в город строго воспрещен. И лишь главная улица, которой двигалась карета, имела приличный вид. Столбы с факелами, корчмы приличного вида, и лишь не мытый вид людей придавал отвращение к этому месту.
 Атей открыл заслонку за спиной, чтобы видеть того, кто управляет поводьями.
- Направляйся к Южному кварталу. – Произнес он.
- Зачем? – Удивилась Лебирия.
- У меня есть дела. Это не займет много времени.
- Неужели? – Нахмурилась она. – А поставить меня в известность уже не нужно? У тебя есть дела, которые меня уже не касаются? Неужто наш симбиоз подошел к концу.
- Это просьба моего нового друга. – Устало ответил Атей. – Его приемный сын умер несколько часов назад и я предложил свою помощь. Дабы парень был достойно погребен.
Лебирия недоверчиво взглянула мужу в глаза, откинув прядь рыжих, волнистых волос, упавших на плече.
- Что за друг? – Настаивала она. – Значит вот чем ты занимался в том лесу. Друзей заводил…
Атей устало протер глаза.
- По-твоему я забыл, чем мы занимаемся? Забыл уговор, и решил пустить все по ветру? – Хмуро произнес Атей – Я делаю это лишь в наших интересах, и когда говорю, что нужно поехать в храм - мы едим туда. К тому же это не займет много времени, я поговорю с пастырем и мы направимся к королю и его жене.
 - Мы планировали переворот слишком долго и мучительно, чтобы подобным все испортить. – Возмутилась Лебирия. – Стоит ли твои знакомства так много?
- Будь уверена. – Спокойно ответил Атей, и безразлично посмотрел в окно.
В этот момент они пробирались сквозь широкие и высокие ворота внутренних стен, что разделяли кварталы. И, как только оказались на той стороне, вид город кардинально изменился. Теперь их карета ползла по ровной брусчатке, меж высоких, в основном, двухэтажных домов. Иногда встречались громадные памятники воинам-героям, что гордо возвышались на монументах с большими секирами, щитами и мечами в руках, в рогатых шлемах, под толщей меховых плащей и на конях. Улицы заполняли лишь разодетые в дорогие одежды жители, рабами несущими носилки и угрюмой охраной, что сопровождала их.
Атей смотрел на них сквозь приоткрытую щель и удивлялся, как можно быть столь беззаботным, столь далеким от проблем. Ведь это не жизнь, если плывешь лишь по течению и ничего не меняешь. Он всегда смотрел на богачей с высока, даже когда принимал их деньги. И теперь, когда он возвысился в их стан, все больше убеждался в своей правоте.
Храм, к которому они направились не выглядел как храм, и даже не напоминал о нем. Ветхое здание, на ряд хуже остальных. Черепица где не где сползла, окна заколочены, лишь большая дверь на распашку.
Атей осторожно вошел в здание, где изнутри оно казалось уютней. Всяческие жаровни, веники под потолком из разных душистых трав, изношенные писанием колоны пытались скрыть старое, разваливающееся здание.
- Приветствую. – Послышался хриплый голос старика. – Могу ли я чему-нибудь помочь?
Атей обернулся и увидел сгорбленного старика, поджигавшего свечи возле стола подношения, что выглядел более пустым, чем карман раба.
- Вас не щибко жалуют. – Произнес он, глядя на пустой зал и двух послушников, подметавших пол.
- Нынче временя такие, господин. – Сипло произнес пастырь, подходя ближе. – Люди не ведают, куда идут и кому поклоняются, и что это сулит им и их детям в будущем. Короли забывают на чем держится мир, когда восходят на трон, думая лишь об одном… Вы же не экспроприировать пришли?
- Я солидарен с вами, пастырь. – Ответил Атей – И пришел по другому поводу, но также не слишком радостному.
Старик устало присел на одной из длинных лав, для прихожан, опираясь на трость.
- За свою долгую жизнь я наслушался плохих новостей, - произнес он – поэтому говорите смело, что вам нужно.
- Похорон юного парня со всеми обрядами…
- Этим мы не занимаемся. – Выдохнул пастырь. – Для этого в городе есть могильщики и другие службы.
Атей словно не заметил отказа, начал бродить по залу, разглядывая деревянные лики богов, что виднелись над жаровнями.
- Я погляжу, дела у вас идут не важно. – Начал он – После секуляризации, все иные виды религии были вытеснены и приданы забвению. Люди забыли свои корни, не помня, кто они на самом деле. Императоры интенсивно занимаются пропагандой своей важности и исключительности. Что народ должен любить тех, кто их контролирует. И централизация религия яркий тому пример. Как и отказ от прошлого, глобализация традиций и прочие методы, что заставляют чувствовать человека то, чего на самом деле нет. А ведь прошло всего пятьдесят лет. Вы должны боготворить тех, кто обращается к вам по подобному поводу, а не выпроваживать. Ведь они последние из приверженцев старой религии, что отождествляют себя с предками, подвигами которых гордятся…
- Тут вы не правы, господин. – Вставил старик – Старообрядцы – это люди ведающие смысл веры, но не религии. Этим мы и отличаемся. Мы прославляем Богов, которые заботятся о нас, а вы поклоняетесь тем, кто вами пользуется. Ваши Боги глухи к молитвам, молчат, когда их спрашивают и полностью игнорируют человека. Их слово лишь о покорности… Только я не понимаю, как это относится к вашей проблеме.
Атей остановился и улыбнулся, держа руки за спиной.
- Прямым образом. – Спокойно ответил он – Ваших последователей осталось столь мало среди родных Братских гор, что их можно назвать семьей. И все больше переходят на нашу сторону людей, что гордо назывались Ситилийцами, даже не все Велиборовцы теперь чествуют староверов. Поэтому тот, кого нужно провести в последний путь, наверняка бывал в этих местах и захаживал в этот храм.
Старик заметно напрягся. Радивит запретил любую деятельность подобных храмов, и часто выискивал тех, кто все же решал ослушаться приказа. За это он мог потребовать любую вещь, и провинившийся должен был исполнить это желание, вопреки своему. Если у того была красивая дочь, император любезно возлегал с ней, прикрывая свою похоть, как искупление через соитие.
- Вы ведь знаете, что в нашей вере существуют многочисленные конфессии, которые разнятся не только пантеоном, но и традициями – Ответил Старик. – Нельзя с уверенностью сказать, что он именно из наших последователей.
Атей задумчиво почесал подбородок, пустив взгляд куда-то вдаль. Глаза Старика остановились на перстне с королевской печаткой, и в них заиграло напряжение.
- Вы наверное недопоняли. – Начал он. – Этот парень был старообрядцем, и похорон не принявшим Истинных Богов в храме заказан, но церемония должна состояться. Включая все обычая.
- Император запретил проводить подобное. – Неуступчиво ответил старик – Выйди мы на улицу, как стража тут же разгонит нас. Вам должно быть это известно…
- Давайте на чистоту. – Вдруг нетерпеливым голосом, оборвал Атей – Я знаю, что в этом помещении проводят панихиду, обмывание и поминки. Что есть незаконно, но если вы не захотите делать то, что я говорю – с вас и ваших прихожан взыщут штраф, а лавочку прикроют. Вы этого добиваетесь, отказываясь хоронить одного из своих?
Старик задумчиво выпустил воздух и поднялся.
- Когда его привезут? – спросил он.
- Вам не придется долго ожидать. – Ответил Атей, и направился к выходу – Надеюсь вы будете благоразумны, и сделаете все от чистого сердца.
На этих словах он покинул помещение, оставив старика в тяжелом молчании.


(Лебирия Людевит)


Пока она ждала в карете, умирая от скуки, в голову забредали разны мысли и все отнюдь не приятные. Нужно ли рассказать Атею о цели ее поездки, или лучше держать в тайне? Хоть они муж и жена, добивающееся своих целей, но в итоге каждый лишь играет свою роль. Роль, чтобы обмануть, одурачить, ввести в заблуждение и нещадно использовать. И за все это время, Лебирия так и не поняла, играет ли она роль, или все же…
Действительно ли она желает провести остаток жизни рядом с Атеем, или все же любовь не та вещь, ради которой стоит страдать. И достоин ли он подобного? Лебирия любила когда мужчины ее боготворят, носят на руках и целуют ножку, но Атей был не таков. Его уверенность в себе пленяла, а высокомерный взгляд, которым он смотрел на всех с высока, восхищал. Пожалуй, он единственный, кто мог не заикаясь разговаривать с ней. Возможно его сравнительно холодное отношение и заставило Лебирию привязаться и может даже полюбить.
Но матушка все же права, ведь на свете есть уйма мужчин лучше Атея во всем. Поэтому, стоит ли включать его в свою богатую, будущую жизнь королевы…
- Поехали. – Оборвал мысли Атей, взобравшись в карету. – Теперь уж точно в замок.
- Не стоит ли поторопиться? – Спросила Лебирия – Император наверняка заждался, и уже умирает от скуки.
- Ожидание делает человека терпеливей. – Пресно выдавил Атей. – К тому же мы друзья. Разве друг не соизволит подождать друга?
- Нужна смелость, чтобы испытывать подобные узы, и заставлять императора томиться ожиданием. – Лебирия грациозно оперла тонкий подбородок на элегантную ручку в черной перчатке, и отправила задумчивый, рыжий взгляд в окошко. – К тому же, в карете ничуть не теплей, чем на улице. Мои ноги превратились в две хрупкие сосульки, а тело то и дело содрогается от холода.
Атей молча сел рядом и крепко обнял ее, накинув на ее плечи плащ с бурой оторочкой. Лебирия лишь безразлично отвернулась.
- Я пользуюсь этим, потому что Радивит позволяет. – Спокойно ответил Атей.
Дорога в замок оказалась быстрой, хотя и приходилось проталкиваться между многочисленными людьми. Проезжая мимо рынка, можно было ощутить слабый запах рыбы, увидеть, как охотники на перебой друг другу, выкрикивают цены на шкуры, портные хвастаются своими пестрыми одеждами.
Квартал за кварталом они преодолевали расстояние, и вот наконец оказались на пред замковой площади. По обе стороны от дороги, распростерлись большие просторы, окруженные высокими зданиями, с многочисленными окнами, а впереди, поднимаясь высоко между вершинок гор, тянулись массивные каменные ступеньки, с ровной площадкой где-то по средине. Они поднимались между низкими столбами с фонарями, и заканчивались у высокой кордегардии, втиснутой между горами. Защитный решётки в этот моменты опущены, а слуги давно ждут гостей.
Когда карета остановилась, Лебирии и Атею пришлось долго и нудно подниматься вверх, чувствую на себе холодный, горный ветер. Они молча остановились на площадке, где выступал император перед своим народом, собравшимся на площе, и оглянулись. Не говоря ни слов, они думали об одном и том же, вожделея то время, когда они будут выступать перед народом на этом месте. Но сейчас перед ними открывался лишь вид на пустырь.
- Роль. – шепнула Лебирия, искоса глянув на мужа. – Мы ведь играем роли, которые совсем не хотим.
- Для того, чтобы достигнуть заветных целей. – Кивнул Атей.
Она вдруг повернулась и глубока заглянула ему в глаза.
- Ты говорил, что взяв одну из них на себя, уже нельзя будет вернуться. – Вдруг произнесла она. – Что мы должны будем вечно их играть и не на секунду не забывать… Получается, что наша жизнь лишь постоянное притворство. Мы уподобились хамелеонам, но не затем чтобы выжить, а чтобы охотиться. И мы продолжаем постоянно притворяться, забыв о себе…
- Ты слишком сентиментальна сегодня. – Нахмурился Атей. – Неужели в твоей голове появилась новая дуратская идея? Мне стоит беспокоиться?
- Нет. – Ответила она – Лишь ответь, ты и я. Мы ведь претворяемся также и друг для друга? Все, что между нами – это фарс, и мы всего лишь актеры.
- Тебя заботят корыстная и бескорыстная сторона наших отношений. – Понял Атей. – Думаешь, если мы установили правила, границы и придумали договор, значит чувствам лучше отойти на другой план? Думаешь, слова, которые я произношу наедине, в постели лишь потому, что мы играем роли? Лишь для того, чтобы нас не обличили?
- А это так? – Насторожилась Лебирия. Ее сердце вдруг вздрогнуло.
- Жаль, что ты так думаешь. – Ответил Атей, и медленно продолжил путь.
Лебирия с облегчением взглянула ему в след. Надеясь, что ее следующая выходка не слишком разозлит его.
За воротами оказалось уютней, нежели на площади. Высокие стены не пропускали ветра, поэтому здесь оказалось тихо, спокойно и умиротворённо. Неподалеку расположился зимний сад, окружен низкими елями, а по высоким аркам расползлась зеленная лоза, создавая над садом живой потолок. Лебирия всегда восхищалась этим место, ибо умелые руки садовников могли превратить лозу в огромного коня, маленького зайца, или даже горгулью, восседавшую на арке и наблюдавшую за гостями.
- Прошу. – Сгорбившись, произнес слуга, указывая на входную дверь, исписанную рунами по старому обычаю прежних владельцев этого замка – Велиборовцев, что поклонялись Ложным Богам. – Вас ожидают.
В замке оказалось на удивление тепло, не смотря на огромные размеры холла. Мраморный пол выложен черным и белым, а в центре спиралью, тешась под огромной люстрой, расположился золотой, коронованный змей Истогора. Под стенами, украшенными большими и мелкими картинами, поднимались ступеньки, а в низу под ними еще одна дверь откуда и вышли Ридивит с женой и детьми близняшками.
- Ну наконец-то, - бросил император – я уж было подумал, что ты позабыл о нашей охоте на медведя.
Он шел первым, величественно переставляя длинные ноги в теплых, меховых сапогах. Широкие плечи, спрятаны за зеленным дублетом с золотым змеем на груди, говорили о том, что Радивит отнюдь не из робкой десятки. На поясе, как всегда, висел его широкий, двух сторонний меч с золотой чешуйчатой рукояткой, в форме головы змея. Он шел медленно, гордо, словно напыщенный павлин, приближаясь к гостям, чем так раздражал Лебирию. Хоть Радивит и император самой величественной империи в мире, он никогда не выходил из роли, будто он само превосходство, живое воплощение людских желаний и силы. Любой лицедей позавидовал бы его мастерству самозабвенного притворства.
Искренняя, дуратская ухмылка не сползала с его широких, коралловых губ. Глаза же сияли нетерпением и неиссякаемой жаждой. Короткие рыжие волосы, аккуратно зализаны назад, соединялись тонкой красной линией бакенбард с густой бородкой и такими же завидными усами. Лебирия любила небритых мужчин, именно поэтому Атей носил короткую бородку, какую смог отрастить.
Позади императора, словно береза за горой пряталась его жена. Ее пышное белое платье, украшено ветвистыми узорами красной калины, что придавало ощущение легкости и подчеркивало и без того ее скромную, хрупкую натуру. Нежные руки, как молодые белые ветви, спрятаны в длинные, узорчатые перчатки под цвет пышного, кружевного платья. Увидев, как Льими хорошеет, будто вино с годами, Лебирия чуть не визжала от зависти. Ее причёска проста, как у обычной служанки, слегка прикрашена живым синим цветком над ухом. Но даже это придавало ей особого шарма.
И последними шли близняшки, словно грибки опенки, отличаясь лишь прической зализанной в разные стороны. Две девочки, как капли воды, весело перешептывались, держась за руки. У каждой острый головной убор, с длинными шлейфами, что тянулись по полу, и белые платья с низким подолом придавали им вид маленьких фей.
- Рад наконец-то приветствовать вас в нашем доме. – Произнес Радивит – Неужто, я имел опрометчивость назначить день охоты на не удобное для вас время? Вы уж простите…
- Нет-нет, что вы. – Поспешил ответить Атей, чуть поклонившись. – Лишь несносные козни природы могли препятствовать нашим планам на сегодня.
Лебирия, натянув радостную, приветливую гримасу, проделала реверанс. Льими гостеприимно кивнула и расплылась в нежной улыбке.
- Девочки, поприветствуйте тетю Лебирию. – Королева шагнула в сторонку, приглашающе указав рукой.
Обе принцессы щедро поклонились и, показав маленькие молочные зубки, скромно улыбнулись. После обмена приветствиями, Атей и Радивит ушли в трофейный зал, громко обсуждая скорую охоту на медведя. Льими, предложила отведать чаю, перед камином, пока мужчины заняты своими делами. Лебирия охотно согласилась, учитывая то, что проведенные в холодной карете несколько часов были отнюдь не из приятных и комфортных. Даже пледы, которыми она укрывалась совсем не помогали.
В небольшое комнате, полностью укрытой коврами и увешанной картинами, находился маленький столик, между глубокими креслами. Небольшого камина хватало на то, чтобы полностью обогреть ее.
- Прошу. – Льими присела и приглашающе указала на место напротив. – Вы наверняка устали с дороги. Радивит слишком нетерпелив, когда дело касается охоты или турниров, и ведет себя словно ребенок… Поэтому он такой не учтивый.
- На то они и мальчишки, - Легко ответила Лебирия – Чтобы с головой погружаться в дела нас не касающееся. Им подавай драки, они живут в пылу сражений, а мы существуем лишь для того, чтобы зализывать их раны и целовать их шрамы… Так всегда говорила моя бабушка.
- Она была мудрой. – Ответила Льими. – Я своей не знала.
«Как и я. – Подумала Лебирия – И черт его знает, как они всегда говорила.»
А в слух произнесла:
- Очень жаль. Надеюсь я вам не помешала своим неожиданным письмом.
- Отнюдь. – Королева, поправила прическу и отправила близняшек играть чуть поодаль. – Я только и ждала, что кто-то наконец прервет эту рутину, тянущуюся длинной канителью. Королевская жизнь не так уж и весела, как раньше казалось. Ежедневные балы теперь утомительны и единственным развлечением является игры с дочерями. Йенни и Мирией. Они единственное действительно стоящее всех усилий в этой жизни.
«Как бы не так. – ухмыльнулась Лебирия – Посмотрим, что ты скажешь, когда все это богатство окажется в моих руках.»
- Так, что же вас привело ко мне? Что вас тревожит? – Льими подалась вперед, понизив голос продолжила – Это касается вас с Атеем?
- Ничуть. – Кратко ответила Лебирия, слегка удивлена такому интересу.
Обычно королева спокойна и бесстрастна ко всем светским интригам. Она никогда не обговаривает людей за спиной, не критиковали и даже делала вид, что подобные разговоры ее не интересуют. Но не в этот раз.
«Кажется кто-то дал слабину. – Подумалось Лебирии. – Неужто посиделки с детьми на самом деле не столь интересны, как ты это описываешь.»
- Вы наверное знаете о том, что юго-восточные районы империи все еще находятся во власти разбойников и приверженцев старых порядков. – Начала она, подавив злорадную ухмылку. - Грабители, насильники, воры, убийцы кои подчиняются тем, кто называет себя националистами, все еще представляются нашим караванам весьма серьезной проблемой.
- Красные повязки. – Понятливо кивнула Льими. – Мне о них совсем ничего не известно, так же, как и о Берендеях. Они ведь еще не вымерли?
- На этот вопрос вам может ответит лишь мой муж. – Спокойно ответила Лебирия, хотя некоторое представление все же имела. – У него более достоверные сведенье, нежели женские пересуды. Не зря же он мастер над слухами и глава школы шпионов.
- И он совсем не делится информацией? – Подозрительно сощурившись, спросила Льими.
- Считает, что это не женское дело. – Отмахнулась Лебирия – Но я здесь не поэтому. В тех неспокойных районах живут добрые друзья моей семьи, и верные слуги короны. Это Лорд Арабор Кастелянский и его верная супруга Главета Кастелянская. Вы наверное знаете, что недавно произошло очередное нападение на королевский караван с данью, налогами и выплатами. Все, кто сопровождал его были убиты, но вскоре грабителей нашли. Это оказались Красные повязки. Они имели неосторожность подойти слишком близко к дорогам при охоте, поэтому на их поимку снарядили около полусотни воинов и вырезали всех, кого удалось… К сожалению, среди них было много детей.
- Это ужасно. – Шепнула Льими. – Значит, детей вербуют не только гильдия волкодлаков и друиды, но и эти разбойники.
- Не могу представить, как болит сердце матери, узнавшей подобное. – Продолжила Лебирия – Но это не вся история. Накануне ко мне прилетел стриж, а это самая быстрая птица в мире. На ее ноге я обнаружила письмо с истогорской печатью. Оказалось, что оно от леди Главеты. Она писала, что вчера ранним утром в районы, прилегающие к стенам Радислава, пробралась шайка разбойников. Красных повязок, как оказалось позже. Они укрылись в одной из таверн, ограбив ее, но бедный трактирщик смог выбраться и рассказать страже о них. Также, он добавил, что они готовили покушение на всю семью лорда, включая Главету и ее двух маленьких детишек. Лишь отважному главе замковой стражи, Ламинье, удалось прогнать их из города, лишившись при этом руки.
Льими с ужасом слушала все, что говорила Лебирия, иногда поглядывая на своих девочек, играющихся в другом конце комнаты. Зная слабости человека, их предпочтения или страхи, можно им манипулировать, лишь слегка искажая правду, или добавляя в нее чуть горького трагизма и того, кто в нем повинен. Лебирия в душе улыбалась, рассказывая эту историю, и удивлялась наивности некоторых людей.
- Убегая в лес, они кричали, что обязательно вернуться, и тогда уж точно напьются кровушки. – Закончила она, откинувшись на спинку кресла. – Будь то воин, муж, мать или дети, они убьют всех, а затем повергнут город в хаос и разрушение, не оставив и камня на камне… Подобное не должно произойти, уж тем более с невинными детьми. А эти беспринципные, подлые порождения тьмы, должны наконец почувствовать гнев империи. Дабы больше никто и никогда не страдал.
- Что же там сейчас происходит? – После раздумий, спросила Льими. – Как они могут спать по ночам, зная о такой угрозе под боком?
Лебирия, словно хищник, почувствовав мягкость и хрупкость добычи, решила добить ее последним ударом, направленным на самое важное.
- Это вечно ноющий нарыв на теле Истогора, - Начала Лебирия – Дети там погибают чаще, нежели мужчины на войне. И не только потому, что их вербуют противоборствующие стороны, но и потому, что те места очень бедны. Несмотря на снисходительность императора и низкие налоги, земли, бывшие когда-то отдельными королевствами, не могут избавиться от, полученных за годы войны, ран. А постоянные набеги разбойников, считающих своим долгом убивать истогорцев и их подчинённых, тех, кто сменил стороны, лишь усугубляют дело. Они не понимают, что этим разоряют свои земли. Они пленены яростью, которую им внушают вожаки, пережитки давно забытой войны, и не видят перспективы. И если этому не положить конец - нам не когда не жить в мире.
- Я более не смогу спать спокойно. – Тяжело произнесла Льими. – И, приходя к алтарям Единого, теперь буду знать, о чем молить.
Лебирия лишь иронично улыбнулась.
«Как мало нужно, чтобы исправить ошибку, или сделать доброе дело – Подумалось ей. – Но человек продолжает удивлять своим невежеством, продолжая уповать на волю Бога»
- Единый не сможет избавить Истогор от армии непреклонных, душегубов и извергов, коими являются Красные повязки. – Произнесла она в слух. – А вот решительное руководство правителя – может. Ваш муж - пример для всего Сиолна, и может изменить судьбу всех подчиненных в своих владениях. Ему лишь нужно помочь верным подданным. И не позволить в нем усомниться.
- Но разве Радивит не делает для этого все, что может? – Нахмурилась королева. – его патрули выслеживают непокорных, его армия стережет границы, что тянутся от южных Белых берегов и до самых Мертвых земель. Он строит храмы Единому повсюду, избавляя людей от ложной веры, тем самым сплачивая их в один единый народ… Но есть в этом мире нечто неосязаемое, что неведомо человеку. Чего он не способен понять, к чему не способен прикоснуться. Единый учит нас, что в этом также есть смысл, и пророчества ведунов, что они вещают перед народом – это слово Бога. Не верить в него – грешно.
Лебирия не переставала удивляться королеве. Не смотря на статус, престиж, богатство, ума в ее голове не более чем у необразованного кмета. Там лишь любовные истории, песни и Боги, что напрочь убивают весь разум и способность мыслить. Когда Лебирия только встретилась с Льими, то не могла поверить, что подобное вообще возможно. Но играть на этом она не брезговала и вела себя словно волк с овечкой.
- Неужели вам не жаль тех всех детей? – Удивленно спросила она. – А ведь собрав сотню воинов – этому можно положить конец… Но я не буду в это лезть, ведь я не император и не разбираюсь в бюрократии и политике.
- И куда же он их пошлет? – Развела руками Льими – Красные повязки – призраки. И никто так и не смог отследить их до логова…
- До этого момента. – Вызывающе вставила Лебирия, ехидно улыбнувшись.
Пока Льими пыталась понять все, что на нее свалилось в комнату вошла служанка, неся на подносе чайные сервиз.

«Атей Людевит»

В этой комнате всегда прохладно, но воздух затхлым и спертым. Все эти чучела, что молча вглядываюсь в гостей, тихо расположились по всей комнате. Головы оленей, снежных барсов, пум украшали стены, а их братья, что не теряли частей тела, в разных позах, заняли места внизу. Для кого-то, более редкого и ценного, Радивит выделял целый угол, и даже подготавливал сцену. Чучела величественных птиц располагались на ветвях, торчащих из стел, словно корни.
Когда Атей вошел, следуя за огромной статурой императора, первое, что он увидел – Величественного медведя, угрожающе занявшего середину комнаты. Он стоял на четырех лапах, ибо в полный рост уперся бы в потолок. Но и без этого, чучело занимало чуть ли не четвертую часть комнаты. Его пасть широко раскрыта, а клыки с трудом обхватывались ладонью.  Такой смог бы перекусить Радивита и не заметить, а каменный стены для него наверняка не препятствие. С этим медведем связанная великая история, которой Радивит гордился даже во сне. А вот Атея вид Берендея, хоть и мертвого, слегка пугал.
«Сколько же усилия приложил таксидермист, что изготовил это чучело» – В очередной раз, подумалось Атею.
- Пока я томился ожиданием, мне на ум пришла довольно неплохая идея. – Начал Радивит. – Насчет охоты.
Атей почувствовав в голосе императора осуждение, поспешил вставить:
- Простите меня за такую задержку. Но мне пришлось торчать в лесу несколько долгих часов, ожидая пока уберут, перегородившую дорогу, секвойю.
Радивит в ответ лишь понимающе, но строго, кивнул.
- И о какой же идеи идет речь? – С интересом спросил Атей.
- Может ты помнишь сказ об Великом охотнике, любимчике всех Богов? – Начал Радивит. – Как он загонял любую дичь в одиночку, и был убит, когда охотился в группе?
- Что-то такое вы уже рассказывали. – Задумчиво, словно вспоминая, произнес Атей.
На самом же деле, Радивит неустанно повторял этот сказ, каждый раз, как загонял дичь, и делал последний удар.
- Так вот, есть в его одиночестве нечто особенное. – Продолжил тот. – Несмотря на то, что он все делал сам, стратегия охоты говорила совсем о другом. Просто он настолько был уверен в своих инструментах, которые называл помощниками, что безоговорочно рассчитывал на их помощь. Но пытаясь охотиться с людьми, он забылся и поплатился. Люди – это не те же инструменты. Им свойственно ошибаться, поэтому любая стратегия пойдет прахом, если все ее грани не будут одним целым.
- К чему вы ведете? – Нахмурился Атей. – Это же не просто метафора, вы задумали нечто грандиозное, не так ли?
- Так, мой друг. – Широко улыбнулся Радивит – Это будет грандиозным днем… Когда каждый, кто служит в армии Истогора возьмется за оружие и выйдет на охоту. И так будет происходит каждый месяц.
Услышав слово «охота», Атей с трудом сдержал разочарование, продолжая восхищенно слушать.
- Я думал, как улучшить связь между воинами, - Продолжил Радивит – И мне припомнилась этот рассказ об охотнике и его помощниках. Как мы можем противостоять врагу, если наши воины не доверяют друг другу. И дело не только в том, что они разный народ. Дело в муштре. Они должны быть одним целым. Одним телом с одной головой, как змея. И кидаться в атаку, как она. Яростно и смертоносно. Но этого нет. Я видел, как генералы надрывали глотки, пытаясь достучаться до командиров, сотников и десятников, но те продолжали стоять на своем, не доверяя тому, кто стоит рядом. Этому настал конец.
Радивит говорил воодушевленно, восхищаясь собственными словами, а Атей продолжал притворяться, пытаясь казаться заинтересованным и непонимающим о чем же идет речь.
- Как же вы это исправите? – С наигранным интересом, спросил он.
- Охотой. – Легко и снисходительно ответил император. – Они будут оттачивать мастерство, становиться одним целым, узнавая возможности друг друга, пока загоняют дичь.
- Это превосходная идея. – С уважением, произнес Атей. – Я бы никогда не подумал…
- Прибереги лесть, мой друг. – С довольной улыбкой, произнес Радивит – Ты в этом сыграешь важную, непосредственную роль.
На этих словах Атей насторожился, пристально посмотрев на правителя.
- Все знают, что в Истогоре слишком много лордов, которые враждуют между собой. – Начал Радивит – Это сводит на нет всю боевую мощь. Их амбиции мешают нам быть одним целым. Поэтому, мы и не в состоянии ответить на агрессию наших восточных соседей, и достичь мира внутри империи. Ты будешь тем, кто будет проводить подобные мероприятия. Кому лорды будут подчиняться, дабы загнать животное в угол и нанести последний удар.
Сначала Атей не обрадовался услышанному, охота его никогда не радовала, но передумал, когда дослушал. Ведь так ему будет легче найти тех, кому не нравиться правление Радивита. Кто с радость поможет Атей в его коварных планах.
- Сочту за честь. – С искренней улыбкой ответил он.
В этот момент прозвучал тихий стук и в комнату вошел слуга.
- Госпожа зовет к столу. – Произнес он, склонившись.
Радивит жестом отпустил его.
- Надеюсь, вы голодны. – Произнёс он, и предложил пройти к женщинам.
Когда они вышли из комнаты, Атей увидел Велидара, стоявшего в кругу остальных стражей и огромного, на две головы выше остальных, Данакта. Громилу, что днем и ночью охранял императора, как цепной пес. Он был самым известным и сильным из ордена волкодлаков. Можно сказать – он был их предводителем, но истинным главой все же оставался Радивит. А чуть в сторонке, предавшись одиночеству, ожидал Богдан. Увидев господина он поспешил подойти.
- Торговец останется в городе, пока парня не похоронят. – Шепнул он.
- А книга? – буркнул Атей, не глядя на слугу. – Ты достал ее?
Богдан огляделся, делая вид, что они не шепчутся, а молча следуют за императором.
- Мне не удалось подобраться к повозке. – Ответил он. – Ее постоянно охраняют.
- Что насчет всего остального, что я тебе поручил? – Спросил Атей – Мне не терпеться узнать, что убежище Красных повязок наконец разоблачено. Что Лорд Арабор спокойно дожидается ответа на свои письма императору, и что я наконец получу долгожданную награду.
- Арабор так и не прислал ни единого письма. – После паузы ответил Богдан.
Артамир вдруг остановился.
- Чего же он ждет? – нахмурившись, спросил он.
- Пока мне это не известно. – Склонив голову, произнес Богдан.
- Атей, друг мой, что-то случилось? – Озабочено спросил Радивит, стоя у приоткрытой двери. – Почему ты стоишь?
Голос императора вернул шпиона к реальности и мысли об Араборе улетели.
- Мой слуга забыл моего орла в карете. – Выпалил он. – Принеси его. Живо.
- Д-да. – заикаясь ответил Богда, и направился к выходу.
Вокруг большого стола, словно статуи, стояли слуги. Лебирия сидела рядом с Льими, а места для мужчин находились напротив. Овальный стол, персон на десять, прятался под белой скатертью, и лишь четверть его заставили различными немногочисленными блюдами.
- Пока вы не отправились охотиться, - начала Льими, когда все расселись. – Хочу донести до вас одну важную новость. Мне стало известно о Красных повязках, и об их возрастающей угрозе.
Услышав эти слова, Атей очень удивился, но теперь понял, почему Богдан не смог перехватить письмо. Его рыжий взгляд с не скрывающей злостью остановился на красных, хитрых глазах Лебирии. Она сидела словно ни в чем ни бывало и продолжала делать озабоченное лицо.
- Можно по подробней? – Нахмурился Радивит.
- Отчего же нет? – Пожала плечами королева. – Они нападают на города и убивают наших людей. Строят заговоры и недавно вторглись в город, что назван в твою честь, с целью уничтожить семью лорда Арабора. Теперь они просят помощи, чтобы раз и на всегда разобраться с этой угрозой.
Радивит на секунду призадумался.
- Видимо, - начал он, повернувшись к Атею – Охота теперь отлаживается на неопределенный срок. До тех пор, пока главный враг нашего спокойствия не исчезнет.