Добрая Ми, знаменитая лейденская отравительница

В рабочих кварталах Лейдена её называли Доброй Ми. Она никому не отказывала в помощи: присматривала за детьми, ухаживала за больными, помогала по хозяйству старикам. И одновременно хладнокровно подготавливала и совершала убийства своих подопечных, подбавляя в их пищу яд. Накануне женщина страховала жизнь обречённого, чтобы потом получить небольшое возмещение, а порой и наследство, поскольку от её рук умирали также близкие родственники. Число её жертв исчислялось десятками. Действовала преступница исключительно по расчёту? А может, ей ещё и нравилось убивать?

ВСЕОБЩАЯ ЛЮБИМИЦА

Индустриальная революция началась в Нидерландах позже, чем в других европейских странах, лишь после 1850 года в стране появились первые мануфактуры. Труд на них был тяжёлым и изнурительным, платили же рабочим мало - денег едва хватало, чтобы выжить. Поэтому наряду со взрослыми на фабриках и заводах часто работали дети. Правительство мало беспокоилось о бедственном положении трудящихся, полагая, что повышение зарплаты приведёт лишь к росту пьянства. Сам же пролетариат не роптал, принимая как должное 60-часовую рабочую неделю, плачевные условия труда и нищенский быт. Именно в такой обстановке жила Мария Катарина Сваненбюрг (Maria Catharina Swanenburg). Будущая знаменитая отравительница родилась в Лейдене в 1839 году. С малых лет она с утра до вечера помогала матери по хозяйству и отдыхала лишь по субботам. Этот отдых был, впрочем, вынужденным: единственное платье девочки сохло после стирки, поэтому ей приходилось проводить целый день в постели. В 1869 году Мария вышла замуж за кузнеца Йоханнеса ван дер Линден (Johannes van de Linden), известного своим трудолюбием и благонравием. У пары к тому времени было уже трое детей. Впоследствии у супругов родилось ещё два сына и четыре дочери. Шесть детей из девяти умерли в раннем возрасте, детская смертность в то время была высокой: треть не доживала до пятилетнего возраста. После разоблачения Ми, как серийной убийцы, возникли устойчивые слухи о её причастности к смерти собственных детей, а также и родителей. Однако исследования, проведённые в 90х годах 20 века, опровергли эти предположения. К 1877 году в округе стали поговаривать о том, что Мария пристрастилась к спиртному. Однако её за это не осуждали: жизнь была тяжёлой, пили многие. Да и репутация у женщины была безупречной.

Сейчас многие вздыхают по прошлому: раньше все в округе знали друг друга, к любому можно было обратиться за помощью, рассказать о том, что наболело. Сейчас же каждый печётся только о себе. Были люди тогда, действительно, лучше, или лишь повышение благосостояния привело к индивидуализации общества? Так или иначе, в рабочих кварталах Лейдена конца XIX века царили взаимопомощь и солидарность. Горожане поддерживали соседей, оказавшихся в беде. Они знали, что тем больше некому помочь, и что они сами в случае нужды постучатся в их дверь. Попросить соседку присмотреть за детьми, сварить обед для немощных стариков или прибрать их дом было совершенно естественно - учитывая ещё и то, что многие женщины, в том числе семейные, работали. Так, Мария Сваненебюрг подрабатывала прачкой, но при этом находила время для оказания помощи всем и каждому. Её ценили за доброту и безотказность и звали Доброй Ми (Goeie Mie).

ТОНКИЙ РАСЧЁТ

За свои услуги Ми взимала небольшую плату, что отнюдь не вредило её популярности: ведь она сама бедствовала. Никому не приходило в голову, что входя в доверие к людям, она преследовала тайные цели. Между тем, Мария твёрдо решила улучшить своё материальное положение, для чего разработала хитроумный план. В то время в Нидерландах действовала особая система ритуального страхования: любой человек мог застраховать родственника, знакомого или даже незнакомого - не сообщив тому об этом. После смерти последнего страхователь получал определённую сумму, предназначенную для похорон, но никто не контролировал, как фактически она использовалась. Так Ми в разных агентствах застраховала десятки людей, объясняя чиновникам, что бедняги не в состоянии обеспечить себе достойное погребение. Впрочем, комментариев от неё не требовали, она должна была лишь аккуратно выплачивать взносы. Женщина так и делала, но больших издержек не несла - дорогая страховка была ей не по карману. Да и клиенты скоро умирали. От её рук… А Марии выдавали страховую сумму - деньги, кстати, довольно скромные. Совершая свои деяния, злоумышленница преследовала ещё одну цель: получение наследства. Ведь многие из тех, кому она сначала помогала, а потом отправляла на тот свет, приходились ей роднёй. Жалкое имущество бедняков! Стоило ли ради него идти на страшные преступления? Мария полагала, что стоило. И уничтожала большие семьи, предварительно установив очерёдность смертей - так, что в итоге она или её муж оказывались единственными наследниками.

Женщина покупала яд в аптеке. Это было средство против крыс и мышей, оно представляло собой побелку с примесью серы и мышьяка, которую наносили на стены. При этом домохозяйки строго следили за тем, чтобы дети не прикасались к опасной смеси, пока та не подсохла. Аптекари, правда, заверяли покупателей, что опасность ничтожна, поскольку мышьяк, соединённый с другими ингредиентами, угрозы не представляет. Однако некоторые фармацевты продавали крысиную отраву плохо перемешанной - так, что зёрнышки яда оказывались на поверхности. Ми могла с лёгкостью извлечь их, причём много ей и не требовалось: банки за пять центов было достаточно для убийства ста человек. Попадая в организм, мышьяк вызывает поражение печени, желудочно-кишечного тракта, сосудистой и нервной системы, что в итоге приводит к неминуемой и мучительной смерти. Добрая Ми подмешивала зелье в пищу своих жертв, при этом еда приобретала желтовато-оранжевый цвет и горьковатый привкус. Удивительно, но люди не замечали этого: вероятно, голод притуплял ощущения.

ПРИЗРАК СОЛДАТА

Первой (доказанной) жертвой Марии стал её деверь Ламбертус ван дер Линден (Lambertus van der Linden), умерший 17 февраля 1881 года. 30 мая за ним последовала его жена Корнелия. После этого Ми взяла их трёх сыновей к себе в дом, объявив родственникам, что не может оставить сирот на произвол судьбы. 15 июля она уже хоронила младшего мальчика, Виллема, а 1 ноября старшего - Аренда, только что отбывшего воинскую повинность. Позже, на суде, она расскажет, что тогда ей всюду мерещился призрак убиенного солдата. Впрочем, это не помешало ей попытаться отравить другого солдата: Питера, брата Аренда, который как раз начал служить в армии. Однако в этот раз расчётливая убийца потерпела неудачу. Юноша после обеда почувствовал себя неважно, но всё же поплёлся в казарму, где его сразу направили в госпиталь. Упорная Ми послала ему и туда отравленные пирожки, ими полакомились ещё двое пациентов. У всех троих проявились симптомы отравления. Двое выздоровели, третий умер. Врач однако не заподозрил неладное.

В последующие годы Мария продолжала убивать, от её яда умерли тесть, племянники, племянницы, родные, двоюродные и троюродные братья и сестры. А также жители округи, для которых Ми по-прежнему была незаменимой помощницей. Так, она регулярно присматривала за малолетними дочерьми супругов Абен (Aben) и разделила их горе, когда 23 ноября 1883 года внезапно скончалась старшая – Катарина. Причину её смерти нетрудно угадать… Ми «заработала» на ней 104 гульдена - эту сумму она получила от двух фирм, где ранее застраховала ребёнка. Преступница решила не откладывать следующего злодеяния и 1 декабря умертвила младшую сестру Катарины, пятилетнюю Сюзанну. Впоследствии именно это преступление - ввиду юного возраста жертвы и испытанных ею жестоких мучений - вызвало особое внимание следственной комиссии. Мать тогда ушла на работу, оставив дочь на попечение Доброй Ми и предупредив ту, что девочка слегка простужена. Мария пообещала поить ребёнка тёплым молоком и, разумеется, не забыла подсыпать в стакан яд. Обычно симптомы отравления мышьяком проявляются через несколько часов, но Сюзанне тут же стало плохо. «Тяжёлый грипп», - сообщила Ми вернувшейся домой матери. Г-жа Абен попросила её сходить за врачом, но Мария отказалась: толку от этого всё равно не будет, а малышка испугается белого халата. Наконец к доктору пошла соседка, однако тот не счёл нужным навестить больную и лишь выписал микстуру. Но когда женщина принесла лекарство, то увидела мёртвую девочку на руках у обезумевшей от горя матери, потерявшей за неделю обеих своих дочерей. Перед смертью Сюзанна страдала нестерпимо, её беспрерывно рвало, тело покрылось пятнами. Она кричала от боли и жажды. Но пила только воду. От молока отказывалась, очевидно, помня его горький вкус. Между тем стакан с остатками того самого отравленного молока по-прежнему стоял на столе, Ми даже не потрудилась его сполоснуть. Потом она приняла активное участие в погребении: обмыла и обрядила тело, получив за эту услугу 1 гульден 18 центов.

СТРАННАЯ КАША

Мария решила действовать быстрее: зачем убивать по одному, когда можно уничтожать  целые семьи? Её следующими жертвами стали сразу три человека: деверь г-н Франкхёйзен (Frankhuizen), его жена и маленький сын. На этом преступлении лейденская отравительница и попалась, её подвели свойственные ей практичность и расчётливость. Она не могла не понимать, что в конце концов её должны заподозрить - ведь она всюду оставляла за собой трупы.  Ей следовало остановиться хотя бы на время. Но она не сделала это, по-видимому, убеждённая в своей  безнаказанности.

Субботним утром 8 декабря 1883 года, как только Франкхёйзены отправились за покупками, Ми вошла в их дом. Дверь оказалась незапертой: в рабочих кварталах почти никто не имел замков, ведь красть было нечего. Отравительница бесшумно поднялась на второй этаж, где находилась квартира её родственников. По-видимому, она намеревалась подсыпать мышьяк в молоко или воду, как заметила в печи казан с горячей кашей - семья собиралась съесть её сразу после возвращения. Вероятно, Мария обрадовалась, ведь теперь успех её дела был обеспечен. Подмешав в кашу смертельный порошок, она - забыв об осторожности - поспешила вниз и тут подумала, что пожилая вдова, проживавшая на первом этаже, могла услышать её шаги. И чтобы усыпить бдительность той, громко позвала снизу деверя, сделав вид, что только что вошла. Потом, как ни в чём не бывало, поздоровалась с вышедшей ей навстречу соседкой. Однако та чётко слышала стук башмаков по лестнице, о чём позже заявит на суде. И прибавит, что непрошенная гостья выглядела растерянно и сконфуженно.

На следующий день, в воскресенье, Мария, как обычно, пошла в церковь, после чего навестила семью деверя, убедившись к своему удовлетворению, что все трое больны. Однако от помощи, предложенной ею, те отказались, полагая, что недомогание скоро пройдёт. Добрая Ми однако не разделяла их оптимизма, поскольку в тот же день сообщила одному знакомому, что Франкхёйзены наверняка скоро умрут. В понедельник она уже терпеливо ухаживала за родственниками, которые расхворались не на шутку. Даже обратилась к доктору - правда, к тому самому, который ранее не потрудился прийти к умиравшей Сюзанне Абен, а лишь ограничился рецептом на микстуру. Так врач поступил и в этот раз, однако сутки спустя всё же явился сам: ему показалось странным, что трое совершенно здоровых людей неожиданно серьёзно заболели. Мать и ребёнка он застал уже мёртвыми. А отца велел доставить в больницу, тот умер через несколько дней, успев рассказать о съеденной каше со странным цветом и вкусом. Медики заподозрили мышьяк, но спасти пациента уже не смогли. Вскрытие подтвердило наличие яда, полиция была поставлена в известность… Между тем обеспокоенная Мария отправилась к похоронному агенту, чтобы попытаться аннулировать заключённую ею ритуальную страховку для семьи Франкхёйзен. Самого служащего она не застала и вступила в переговоры с его женой, пообещав немалое вознаграждение. Соблазнила ли чиновника предложенная взятка, осталось неизвестным: вечером того же дня, 15 декабря 1883 года, Марию Сваненебюрг арестовали.

«Я НЕ ХОТЕЛА УБИВАТЬ…»

Первоначально Ми решительно отказывалась признать себя виновной. Но спустя десять дней сдалась. По-видимому, умная и рассудительная злоумышленница поняла, что отпираться нет смысла: всё свидетельствовало против неё.  Была проведена  эксгумация нескольких её жертв, опрошены аптекари, страховые агенты. А также родственники и соседи. Некоторые из них признали, что и раньше сомневались в Марии, однако не решались публично заявить об этом, убеждённые, что никто им не поверит. Ведь это казалось немыслимым: Добрая Ми, всеобщая любимица, ангел-хранитель…  Возможно, опасения возникали ранее и у жертв отравительницы, но те тоже молчали. И в итоге поплатились жизнью.

Следствие пришло к заключению, что с 17 февраля 1881 по 13 декабря 1883 года Ми умертвила двадцать семь человек, а здоровью сорока пяти других нанесла непоправимый вред. Это были лишь доказанные злодеяния, всего же их предположительно насчитывалось сто два. На заседаниях суда обвиняемая держалась в основном спокойно, правда, несколько раз разразилась рыданиями. Искренними или притворными - неизвестно. Так или иначе, раскаяния она не высказала. Преступница пыталась убедить судей, что вовсе не собиралась убивать. Она хотела лишь наказать людей за те или иные проступки, полагая, что от принятого яда они немного поболеют и вскоре оправятся. Кроме того она уверяла, что страдает алкоголизмом, поэтому постоянно находилась в состоянии опьянения и не ведала, что творила. Это однако не подтвердили показания свидетелей. Ми, хоть и пила, но в меру, а свои преступления старательно планировала и подготавливала. По мере обнародования новых пугающих фактов изумление и неверие лейденцев перерастали в бешенство: подследственную тщательно охраняли, чтобы уберечь от ярости толпы.

Психиатрическая экспертиза признала Ми полностью вменяемой. Похоже, отравления стали её хобби: во время предварительного заключения она подсыпала цинковые белила в суп своей сокамерницы за то, что та якобы пыталась соблазнить её мужа. Йоханнес ван дер Линден между тем регулярно навещал Марию в тюрьме. Следствие доказало, что он не был причастен к её злодеяниям и ничего о них не знал.

Добрая Ми не была первой голландской серийной отравительницей. В эпоху раннего и позднего средневековья получили известность несколько судебных дел в отношении женщин, отравивших или пытавшихся отравить своих родных, соседей или знакомых. Одни действовали из мести, другие из расчёта, третьи стремились вырваться из домашнего плена. Их приговорили к сожжению на костре, обезглавливанию или повешению. Но Марии, которая  значительно превзошла их по масштабам преступления, такая участь не грозила: смертная казнь в Нидерландах была отменена в 1870 году. Процесс Марии Сваненебюрг длился около полутора лет, обвинительное заключение прозвучало 1 мая 1885 года: пожизненное заключение. Женщина пробыла в застенках до 1915 года и скончалась в тюрьме города Горинхем (Gorinchem) в возрасте 75 лет.

ЗАГАДОЧНЫЙ МОТИВ

Личность Доброй Ми оставалась в течение долгих лет предметом исследования многих психиатров и криминалистов. Учёные пытались понять, убивала ли она исключительно ради денег, или у неё были ещё и другие мотивы. Некоторые склонялись к последнему. Так, согласно мнению психиатра Гербрандюса Йелгерсемы (Gerbrandus Jelgersma, 1859-1942) Мария получала особое удовлетворение от своих деяний. Начав лишать людей жизни, она уже не могла остановиться: убийства стали её манией, страстью, жизненной потребностью. Йелгерсема полагал, что это относится и к другим женщинам, вступившим на подобный преступный путь. В 1929 году он писал: «Известно, что массовые убийства путём отравления женщины совершают гораздо чаще, чем мужчины. Обычно они выбирают жертвы из ближайшего окружения и хладнокровно уничтожают их, одну за другой. Выгода, которую они при этом преследуют, в сущности - полностью или частично - служит лишь ширмой. В действительности они испытывают своеобразное удовольствие, наблюдая за страданиями несчастных. При этом многие из них заботливо ухаживают за больными: отталкивающие симптомы отравления сильным ядом притягивают и завораживают их…». Однако есть исследователи, не согласные с этим мнением и убеждённые в том, что Марией руководила лишь материальная выгода. Другие сомневаются в её дееспособности: возможно, современная судебно-психиатрическая экспертиза признала бы её душевнобольной. Так или иначе, Мария Сваненебюрг добилась цели, к которой вряд ли стремилась: она получила известность. Её имя можно поставить в один ряд с Локустой, Екатериной Медичи и Лукрецией Борджа. Лейденская серийная отравительница: Добрая Ми.