распыл. роман. ч. 12

Кубань.

   А потом был фантастический побег с отцом на Кубань. Оставил он маме записку – не жалкуйся Лена, не плачь – чрез неделю вернемся.
И сгоняли на Дон, и к дядьке Зарубе на Кубань! А там все другое: реки большие, море безбрежное,  а уж встречали-то как!.. Столько родни да  братьев оказалось и дед Заруба - грудь в крестах георгиевских! Дал Игнат зарок себе по-возвращению – жить там и жениться на казачке – Зойка-то, тю-тю! – замуж взятая…
    Скандал меж родителями был дикий – чуть не драка. Мама так переволновалась, что обрыдалась, говорят, и хотела беглецов с милицией искать – опять мудрая Акулина спасла – окоротила, а после всем перстом погрозила и за стол усадила – а там какие ссоры? Поели, попели и мир наступил.

    И ведь еще были радости, но в зиму - Игнату чудом удалось уговорить своего пирата Сильвера дать поиграть об¬резом. Отец, кряхтя, выкопал под забором винтов¬ку образца 1913 года, и до самого Рождества, казачок ходил с ней в атаку на «красных», пока не принял обиду от детей коммуниста Вити.
На всю округу дядя Виктор был единственным членом партии, и нападение его отпрысков приняло для па¬пы почти политическую окраску. Винтовка тут же была рек-визирована, - Сильвер вновь вложил в обрез затвор, спрятал оружие, а затем засунул плоскогубцы в рука¬вицу сына и приказал победить Васю и Вовочку – иначе…
Игнат влез во двор «крас¬ных» и стукнул ребят по голове железной десницей. Они кульками попадали наземь. Подняв глаза, он увидел спину гордо уда¬лявшегося родителя.
     Потом к папе приходил молодой милиционер с обыском, но разбойник сказал сначала, что в его годы он очень хотел жить, а под вечер напоил чекиста до безобразия.
С соседскими мальчиками Игнат отвез дяденьку на санках до¬мой. Семья Вити-коммуниста перестала здоро¬ваться даже с мамой.

Однако, питие с ментом не прошло даром. Возможно, бывший зэк Борисов осудил себя – мол, надо бы пришить районного вертухая, а не зелье на него переводить, ну, а скорее всего, вспомнил он погань камер и душ человеческих – кто знает? Однако запил батька беспробудно…
16.
Чем отличался этот запой от других?.. Пожалуй, молчанием. Нет, оно, конечно, не было полным: - так же отдавались резкие приказы – дай то, поди, Игнаха, туда-то, но батька не буянил, не дрался, а пил, пил и то ли вовсе от водки отупел, то ли думку думал – поди пойми…
Так с трудом великим и терпением прожили аж до апреля. Весна запаздывала… И вот однажды, Игнат вернулся из школы, а отец с трудом открыл запенившиеся от месячного запоя глаза и уставился на сына:
 -  Игнаха, расcолу!
Тот кинулся в сени.
Родитель с трудом присел на диване и стал надевать протез.
Игнат принёс банку с маринованными помидорами в оторванном рукаве овечьего тулупа – мороз!
-  Мяса!
Игнат так же быстро притащил кусок замёрзшего мяса.
-  Стругай!
Отец открыл банку и, жадно глотая расол, строго  смотрел  на сынa – чтобы нарезку делал как учили…
Тот с трудом удерживал и заледеневшее мясо и острый сапожный нож.
- Давай!
Сын мигом положил на тарелку и мясо, и ложку соли, а также чёрный перец.
Александр Васильевич вяло пожевал деликатес и отдал блюдо.
-  Ешь!
Игнат отрезал ещё пару прозрачных ломтиков, посолил, поперчил и, изображая на лице удовольствие, стал тщательно жевать ненавистную сырую говядину.
Отец выловил из банки помидор.
-  Держи гарнир…
Игнат съел и это лакомство.
- Молодец! – собирайся пойдём на прогулку!
Папа вытер мокрые татуированные пальцы о кусок газеты и снова прилёг на диван.
Игнат же, прикрыв завтрак полотенчиком, впрыгнул в валенки надел шапку, рукавицы и кинулся к двери. Надо было срочно сбить ледяные надолбы до калитки – накапало с крыши. Сие оказалось делом непростым…
После предстояло ещё очистить проходы к калитке и туалету - без этой часовой прелюдии планы папы могут круто измениться.
- Быстрей, быстрей! - приговаривал себе Игнат, вгрызаясь штыковой лопатой в шышаки и промоины – натекло и с крыш сарая. Батька пил, а последние бураны отодрали стоки и козырьки крыш.
Только  бы выдержал отец, только бы не послал за водкой – тогда всё сначала - продолжение запоя, возможно драки с соседом Колей и снова долгое отсутствие матери.
Она, в этот раз, опять пыталась увести его к бабушке, опасаясь побоев, но он её уговорил уйти, а сам остался – мол школа, то, сё… K тому же, отец всё время хватался за задний карман и кричал где его пистолет?! А это всегда было дурным знаком…
В общем, и с ним жить в подобные деньки не сахар, но и бросать нельзя – вдруг опять посадят батьку!…
     Наконец, Игнат победил лед и радостно проследил, как вдоль ограды прополз и свернул в сторону шоссе, бульдозер. Водителю его, отец регулярно платил месячный трояк – за спасение от последствий стихии. Дом их стоял на окраине и никаким властям не был нужен.
Отлично! – Значит и по пути к автобусу отец не подскользнется.
На улицу вышел батька. Был он одет в чёрное полупальто «Москвичку» с шалевым воротником и нараспашку, на голове - кепка.
-  Взмок?
-  Да.
-  Переоденься и догоняй.
Игнат облегчённо вздохнул – сдержался папка, конец запою!
Он быстро разметал перед ним льдышки от калитки до дороги и кинулся в дом.       
***
Прогулка началась! Оказывается городок их давно проснулся. Eхали по улицам сани конного двора с крикливыми и уже явно подвыпившими возницами, сдержанно здоровались с отцом старики, тоже приводящие в порядок свои дворы, – Игнат дедков понимал – его папе лучше оказать уважение, чем поиметь ночные визиты, или лишиться собаки – не уведёт, так забьёт, тут отец был мстителен и безжалостен.
Довольно быстро подошёл и автобус. Старенький ЗИС подхватил ещё десяток пассажиров и отчаянно заскользил по шоссе. Отец поздоровался с водителем, заплатил за проезд и подмигнул рыжей кондукторше с кожаной сумкой на пышной груди, та расцвела, затем, то и дело оглядываясь на хромого красавца, пошла обилечивать других.
Через несколько остановок Игнат с отцом вышли. Это был почти центр их городка – рукой подать до бабушкиного двухэтажного барака. Справа – стадион, за ним парк отдыха трудящихся, пожарка, вообщем знакомые до дыр в заборах места.
Солнце резало лучами тучи, снег вспыхивал, морозец почти не ощущался - то и гляди потекут ручьи! А там в обвалах треснет лёд и после школы можно начать кататься  на его обломках-плотах.
Возле булочной Игнат домечтался - подскользнулся и разбил нос.
На снег капала кровь, на сына ухмыляясь поглядывал отец и было очень больно…
Да, ладно!.. Игнат легко поднялся на ноги, подхватил горсть снега и прижал к носу.
Василич не спеша закурил папиросу:
–  Больно?   
-  Ничуть!
Он храбро сплюнул кровь, обтёр нос платком и двинулся к отцу. Тот остановил его, уткнув трость в грудь.
-  Бублик будешь?
-  Конечно, бать!
Отец бросил ему пятак. Игнатка поймал монету, опять упал, затем рассмеявшись вскочил и вбежал в магазин.
И снова сияло солнце, а бублик до того был вкусным, что Игнат, казалось, жевал его вместе с счастливой улыбкой, прилипшей к опухшим губам. 
-  Эх, ну ведь как же прекрасна жизнь, какой выпал денёк!
Отец вновь шагал впереди. Он удивительно быстро восстанавливался после запоя, так как отдыхал всё реже и то для того чтобы унять боль в колене.
Стадион остался позади. Впереди темнели распахнутые ворота гаража, куда медленно затягивали на тросе помятый грузовик. Отец дружески махнул водителю и направился к железной калитке, но дорогу ему преградили два молодых парня.  Рыжий блеснул фиксой и нагло спросил: «Слышь, ветеран, на пиво не подкинешь»? - Папа не медлил и секунды – он дал ему палкой в лоб, а второго стукнул кулаком в челюсть. Парни рухнули в снег и застонали суча ногами в яловых сапогах. Игнат осторожно обошёл их. Отец двинулся дальше не оборачиваясь и лишь мельком взглянув на часы. Он быстро  вошёл вслед за своим «ветераном» во двор гаража.
Тут отца многие знали – уважительно здоровались перепачканные мазутой слесари – Василич ведь когда-то был шофёром 1-го класса, а после войны, как он сам говорил – чин этот причислялся к генеральскому. Конечно, город нуждался в таких специалистах и отец бы точно бросил пить, но инвалидам устроиться на работу было почти невозможно. Быть может сегодня?..
Мимо них быстро прошёл усатый дядька в галифе и телогрейке. Отец его окликнул: 
-  Не узнаёшь, Петро?
Тот резко остановился.
-  Да забегался тут напрочь, да и ты нарядился как на праздник! Короче… Не берёт тебя начальник, – мало ему твоей ноги, друг, – только две признаёт сучара! Извини – дела…
-  Может и у него выдернуть?
Усатый хохотнул и побежал дальше.
К отцу подошёл златофиксый мужик в начищенный до блеска сапогах в таком же, как у папки полупальто «Москвичка» и в чёрной матерчатой фуражке.
-  Че, Васильич, не взял лысый?
-  Нет.
-  Пойди в слесаря – работы валом и -  «Деньги советские целыми пачками с полок глядели на нас»!.. 
-  В зоне ты пел хуже, Стручок, – дергай отсюда!
-  Тяжёлый вы человек, Васильич…
Стручок быстро отошёл к помятому грузовику, обернулся, дурашливо приподнял кепку и поклонился.            
Отец презрительно сплюнул: - «Баклан»!
Они вышли за ворота гаража, папа снова закурил и, вдруг, увидел медленно, как на параде, движущуюся в их сторону новенькую Волгу с никелированным оленем на капоте. Папа шагнул вперёд и, когда машина поравнялась с ним, неожиданно треснул палкой по её ветровому стеклу...