Побег

Он ушёл в тот день пораньше с работы. Просто встал и ушёл, даже не выключил компьютер, ни с кем не простился, в добавок ко всему хлопнул хорошенько дверью. на дворе стоял хлюплый октябрь, опавшие листья изо всех сил мокли в отчаянных лужах, поджидая со дня на день наступления заморозков. Он шлёпал не глядя под ноги куда глаза глядят, держа нос по ветру, думая в данную минуту лишь об одном, лишь о побеге. Весь план, всё, что так долго вынашивал он в своей голове, изредка отдельные мысли доверяя ненадёжной бумаге, всё пошло прахом. Поддавшись сиюсекундному импульсу, он предал все свои дни, проведённые в суровых раздумьях. однако он радовался, он был рад, тому, что это случилось, можно было сказать лишь спасибо, «спасибо» - отзывались эхом грядущие испытания. А их будет много, да, много. Что делать! Такова жизнь. Но притворяться и роптать я больше не намерен, слышите! Не намерен! Пусть лучше испытания меня подстерегут в борьбе, чем тёплое болотце моим домом будет. Так думал он, перепрыгивая лужи и канавы уже на окраине города, ведь домой он решил тоже не возвращаться. К чему? Ведь там меня тоже не ждёт ничего хорошего. Станут, конечно же, уговаривать, уговаривать, наконец, уговорят, и я вернусь, скажу всем «извините», вновь нырну в то самое болотце, откуда только что вынырнул, фыркнув, там у меня друзья, там я всех знаю… тьфу-ты-ну-ты-ерунда! Вот, собственно, потому-то и не иду домой. Да. И он шёл дальше. Вот уже показались поля, леса, огороды, вдалеке какой-то посёлок, а он всё шёл и шёл, не зная устали и глада. Решил не спать этой ночью. А зачем? Так я смогу уйти подальше от всей этой гадости. Ночью шёл вдоль дороги, проезжающие авто грубо выхватывали своими яркими фарами из мрака его спину и тут же бросали вновь в пустоту. У него было немного денег с собой, и утром он покушал в придорожном трактире. Сразу запахло усталостью, сон резким окриком пригласил к диалогу, но он был крепок. Ни минуты не мешкая, продолжил свой путь. Стараясь не глядеть на указатели, решил положиться на случай. Сворачивал куда хотел, ведь уже до ужаса надоело катиться по желобу, по одинокому желобу своей жизни. Так прошло трое суток. Карманы его опустели, вежды клонились ко сну, и ничто, ничто более не могло их сдержать, а дальнейшего плана у него так никакого и не было. Тогда-то я его и подвёз. Не знаю отчего, но я не смог не остановиться у этой сгорбленной спины потрёпанного в пути человека. Он шёл с вытянутой левой рукой, трагично понурив свою бедовую голову. Помню тот звериный оскал его челюстей и выражение ужаса на измученном донельзя лице, когда ввалившись в приоткрытое окно, он, хрипя, взывал о помощи. Я не испугался, он плюхнулся на заднее сиденье и тут же уснул. Как он несчастен, видимо, сорвалось с моих уст, потому что в ответ его иссушённые губы сквозь сон прошипели – я счастлив.
Октябрь стоял холодный, мокрый, я довёз его до ближайшей поликлиники и, оставив там, уехал бесследно. Что с ним сталось потом, не знает ли кто из читателей, грызущих глазами эту новеллу? Не встречали ли вы мимоходом его сгорбленный силуэт? Молчите. А я думаю, с ним всё в порядке – всё так же идет, свободный, бесстрашный, счастливый.
21.10.14