Если верить в чудо, оно обязательно произойдёт,

или как я спасал подготовительную группу.


Посвящения:
Светлой памяти моих университетских преподавателей:
Зои Васильевны Николаевой-Фатовой, Александры Сергеевны Белой и Михаила Григорьевича Ивасюка.

События, о которых пойдёт речь, произошли, когда мне было около тридцати шести лет.
В то время я работал чеканщиком на художественной фабрике «Буковина». Чеканщиком я считался отличным, входил в пятёрку лучших мастеров фабрики и был одним из немногих, имевших право на авторские образцы. Это было совсем не просто. Вначале надо было сделать рисунок, по нему отчеканить один образец, а затем то и другое подать в художественный совет. После утверждения худсоветом чеканились дополнительные образцы и рассылались по действующим ярмаркам. На ярмарках эти чеканки предлагались потенциальным заказчикам, и, если было достаточно заказов,  образец запускался в производство, а значит, более чем у ста чеканщиков была работа на несколько месяцев. За сравнительно короткий срок я создал семнадцать утверждённых и запущенных в производство образцов. Поверьте, это не легко, так как повторения, различные варианты одной и той же темы не допускались. Но у меня был источник вдохновения! С раннего детства я любил читать и прочёл много книг, так как читал на русском и украинском языках всё подряд: сказки, былины, исторические книги и фантастику, классическую художественную литературу и детективы, философию и стихи, короче всё, что попадало под руки или можно было достать. Отсюда и разнообразие идей моих образцов, получавших соответствующие названия, например, «Ромео и Джульетта», «Шахерезада», «Садко», «Вселенная», «Кармен», «Счастливое детство», «Спартак» и др.
Чеканка пользовалась большим спросом, её просто сметали с полок магазинов, а потому зарабатывал я хорошо и думал, что так будет ещё много лет.
Но, «ничто не вечно под луной», всё проходит, прошёл и бум вокруг чеканки.
Стали даже поговаривать, что наш цех могут вообще закрыть.
В один из таких безрадостных дней, когда я сидел за своим рабочим столом и безостановочно прокручивал в голове эти грустные мысли, ко мне подошёл мой лучший друг, замечательный человек, глубоко порядочный и честный, по совместительству занимавший также должность секретаря парторганизации фабрики. Он помог многим рабочим, решая их проблемы, и потому все его любили и многие благодарны ему до сих пор. Я дружу с ним уже сорок восемь лет.
Так вот, он подходит ко мне и, протягивая держащую в руке газету, говорит: «Олег, я знаю, что ты всегда хотел получить высшее образование, посмотри, что написано в нашей газете».
Взяв у него из рук газету, я прочёл, что в университете объявляется набор в подготовительные группы  по специальностям филология, история и иняз. Для зачисления в группу достаточно только пройти собеседования по русскому языку и по истории. Учиться надо один год, потом надо сдать экзамены по истории, русскому и иностранному языкам и написать сочинение. Если пройдёшь по всем этим предметам - становишься студентом.
Мне это очень понравилось, и я сказал, что стоит попробовать!
«А ты что решил?» – спросил я своего друга, на что он ответил, что тоже пойдёт на собеседования и как коммунист попробует поступить на исторический факультет, а мне, как немного знающему английский, советует подавать на иняз.
Тут же на месте он написал мне характеристику, достойную героя Советского Союза, и мы договорились через два дня подать необходимые документы.
Домой я пришёл в приподнятом настроении и очень обрадовался, когда дома идею о поступлении сразу же поддержали.
Ночью я долго не мог заснуть, а когда заснул, мне приснился сон о поступлении в университет.
Во сне какой-то серьёзный и настойчивый голос несколько раз сказал мне: «Олег, не спеши подавать, посоветуйся».
Проснувшись, я продолжал слышать у себя в голове  тот ночной голос и его слова.
Всё утро я думал: с кем бы мне посоветоваться?! И вспомнил, что в университете работает мой хороший знакомый Валерий Шевченко, вот к нему я и решил обратиться за советом.
Валера меня внимательно выслушал и сказал: «Я в курсе этих подготовительных групп. Всё написанное в газете действительно так: пройдёшь собеседования, проучишься год, сдашь экзамены и ты студент! Но хочу тебя сразу предупредить – первое, не иди на собеседование с утра, а только после обеда, когда экзаменаторы достаточно устали, второе – ни в коем случае не иди на иняз, так как декан сказал, что не будет готовить кадры для Израиля или Америки! И третье – не подавай документы на исторический факультет, так как там существует негласная тенденция – брать только партийных и только по звонку из обкома».
«Куда же мне идти?» - растерянно спросил я.
«На филологический, - не задумываясь, ответил Валера.- Там прекрасные и порядочные люди, и нет ни какого антагонизма!»
По дороге домой я заглянул к моему другу и пересказал ему весь разговор с Валерой.
Но мой друг, выслушав, заявил: «Всё-таки я подам на исторический и пойду с утра!»
«А я сделаю так, как мне посоветовал Валера», – возразил я.
Вечером, сидя на диване и думая о завтрашнем собеседовании, я включил телевизор.
По телевизору передавали «Горе от ума» А. С. Грибоедова. Только-только начали. Обычно я не очень люблю смотреть по телевизору классику, предпочитаю в театре, но тут подумал: «А что, если завтра меня об этом спросят?». Я внимательно смотрел спектакль, прислушиваясь к каждому выражению, полностью вникая в текст и запоминая знакомые ещё со школы высказывания. Играли очень хорошо и спектакль мне очень понравился!
Вечером, уже ложась в постель, ещё раз подумал: «Вот будет здорово, если меня спросят о творчестве А. С. Грибоедова!»
На  следующий день, около двенадцати часов, прямо с собеседования, зашёл ко мне мой друг и с порога заявил: «Всё, меня отправили домой! Представляешь, они меня спросили: какая была первая революционная организация в девятнадцатом веке. Но откуда мне это было знать? И вот, не задав мне ни одного другого вопроса, меня отправили, не посмотрев, что я коммунист и парторг!»
Он был очень расстроен, и я удержал себя от напоминания, что я его предупреждал.
Вечером, в шесть часов, я пошёл на собеседование по русскому языку и литературе.
В аудитории, за главным столом сидели два преподавателя – мужчина и женщина, наблюдавшие за готовившимися к ответу абитуриентами.
Женщина, как я узнал позже, была доцент кафедры русского языка Александра Сергеевна Белая. Она, мило улыбнувшись, сказала: «Тяните билет».
Взяв ближайший ко мне билет, я прочёл: А. С. Грибоедов «Горе от ума».
Александра Сергеевна, продолжая улыбаться, спросила: «Что Вы можете нам рассказать о главном литературном произведении А. С. Грибоедова?»
Я, ещё не веря, что чудо всё-таки произошло, начал говорить:
«Не смотря на то, что школу я закончил около двадцати лет тому назад, я хорошо помню это великое произведение!»  Подробно раскрывая образы пьесы, я пересыпал свою речь множеством цитат, типа «Служить бы рад, прислуживаться тошно», «Счастливые часов не наблюдают», «И дым отечества нам сладок и приятен» и т.д.
Александра Сергеевна сказала: «Очень хорошо! У меня только ещё один вопрос. Вам тридцать шесть лет, Вы действительно будете учиться?» На что я ответил: «Конечно, и буду очень стараться учиться хорошо».
По русскому языку и литературе я получил пятёрку!
Второе собеседование, по истории, было назначено на восемь часов вечера.
Подойдя к аудитории, я увидел двух преподавателей, стоящих у двери и оживлённо беседующих. Говорили они по-украински: «Ну що, усi вже зiбрались? Через п’ятнадцять хвилин починаемо».* 
И я решил, что отвечать им буду тоже по-украински, так как украинский язык для меня такой же родной, как и русский.
Мне попался вопрос о древнерусском государстве.
«Я окончил школу двадцать лет назад, - начал отвечать я по-украински. – Многое позабыл, но помню, что были князья Олег и Игорь. Игоря убили, и княгиня Ольга сожгла город Коростень в отместку за смерть Игоря. Ещё я знаю, что князь Владимир утвердил на Руси христианство. Вот то немногое, что я сейчас могу вспомнить».
В этот момент один из преподавателей перебил меня: «А почему Вы отвечаете по-украински?». Я ответил, что родом из Коломыи, украинский язык мне родной и, когда я волнуюсь, мне легче говорить по-украински. «Тогда почему же Вы поступаете на русский факультет?» – продолжил свой вопрос дотошный преподаватель. А я ему в ответ: «Пам'ятаєте у Кобзаря? Чужому навчайтесь i свого не цурайтесь».**
По довольным лицам преподавателей я понял, что мои ответы и упоминание Кобзаря им понравились.
Оказалось, что один из преподавателей сам был родом из-под Коломыи. Позже, в подготовительной группе, он читал нам историю и стал моим хорошим другом. Он замечательный человек и сейчас профессор на кафедре истории.
«Мы решили поставить Вам тройку, но с Вашей пятёркой по русской литературе этого будет достаточно для зачисления в подготовительную группу».
Так я стал студентом подготовительной группы. В ней было восемнадцать человек: семнадцать молоденьких девушек и я, единственный мужчина.
Куратором нашей группы была Зоя Васильевна Николаева-Фатова, уже в пенсионном возрасте, но с такой светлой головой и такими глубокими познаниями в русском языке и литературе, что каждая её лекция была для нас открытием.
*  - (Укр.) Ну что, все уже собрались? Через пятнадцать минут начинаем.
** - (Укр.) Помните у Кобзаря, - Чужому обучайтесь, и своего не чурайтесь.

Подготовительная группа.
Итак, я стал заниматься!
Я шёл на лекции, как на праздник. Каждый вечер я брился, надевал праздничный костюм и шёл в университет.
Учёба давалась мне легко, и преподаватели стали ставить меня в пример.
Однажды я опоздал на лекцию и на вопрос Зои Васильевны о причине опоздания ответил, что задержался в парикмахерской, так как мне надо было уже подстричь волос.
Зоя Васильевна схватилась за сердце: «Господи! Какой волос? Покажите мне его. Волос – единственное число, именительный падеж. Надо было сказать «Постричь волосы» - множественное число, винительный падеж, понятно?»
«Конечно, - ответил я. – Не «КОНЕЧНО», - резко бросила Зоя Васильевна,- это писать надо «КОНЕЧНО», а говорить надо «КОНЕШНО», садись уже».
«Боже мой, - подумал я, - и куда я попал?!»
В следующий раз, когда я вновь опоздал, Зоя Васильевна с иронией спросила: «Вы снова ходили в парикмахерскую?». «Нет, нет, - быстро ответил я, - мне надо было провести одну бабушку на вокзал».
Зоя Васильевна опять хватается за сердце: «Провести! За что Вы её обманули? Надо было сказать «ПРОВОДИТЬ», понятно?» «Понятно», - ответил я. « И где же сейчас бабуля?» – спросила она. «Я оставил её саму на вокзале, так как спешил на занятия».
«САМУ!», - ну кто так говорит? Вы же будущий филолог. Надо говорить – «САМОЁ»!
Так шаг за шагом нас обучали, шлифовали и готовили к будущей профессии.
Постепенно учеба вошла в размеренное русло, но время от времени администрация присылала к нам проверяющих из разных кафедр. Все, включая преподавателей, ведь проверяли и их, очень переживали, как пройдёт проверка. И только я был на удивление спокоен, так как к тому времени уже твёрдо уверовал, что если человек верит в чудо, оно обязательно произойдёт.
Хочу рассказать о некоторых проверках и как всё проходило.
Как-то я, по своему обыкновению, опять опоздал на пару минут. В аудитории была вся группа, Зоя Васильевна и проверяющий с кафедры литературы.
На доске было написано «К _ _ _ _ _ _ _ _ К». Проверяющий, объяснив, что это слово из известного стихотворения Сергея Есенина, ждал, чтобы кто-нибудь вышел к доске и дописал недостающие буквы.
Я посмотрел на наших девушек. Кто-то крутил пальцем у виска, кто-то беззвучно шевелил губами, перебирая возможные варианты.
Как и они, я внимательно всматривался в эту криптограмму. И вдруг, как молния, меня осенило: «Кленёночек маленький матке зелёное вымя сосёт».
Подойдя к доске, дописал недостающие буквы. Зоя Васильевна захлопала в ладоши.
Проверяющий остался доволен проверкой и ушёл. Зоя Васильевна подошла ко мне и сказала: «Спасибо, Вы спасли всю группу!»
В те годы очень трудно было достать художественные произведения, а пособия по изучению литературы вообще были редкостью.
У меня была машина, и я часто мотался по разным районам, выискивая интересные книги.
Однажды в книжном магазине какого-то городка я наткнулся на книжку «Размеры стихосложения». Я её купил и несколько вечеров изучал, хорошо запоминая, что такое ямб, хорей, гекзаметр и др. А также приведённые в ней примеры.
Через несколько дней, в понедельник, в середине пары к нам пришёл проверяющий с кафедры зарубежной литературы и спрашивает, какие размеры стихосложения мы знаем.
Я мысленно улыбнулся: ну, кто мог знать, что я уже несколько вечеров именно это изучаю.
Проверяющий окинул взглядом аудиторию, полную девушек, и остановился на мне – единственном мужчине в группе. «Подойдите, пожалуйста, к доске и напишите: «Есть женщины в русских селеньях». Я написал «А сейчас определите, пожалуйста, стихотворный размер».
Мои одногруппницы с тревогой и надеждой смотрели на меня.
«Это амфибрахий», - уверенно ответил я.
«Очень хорошо, - сказал проверяющий, - я доволен, больше у меня вопросов нет», - и вышел.
Зоя Васильевна подошла ко мне и сказала: «Опять Вы спасаете группу!»
А я знал, что это провидение мне помогает.
Расскажу и о третьей проверке.
У меня был двоюродный брат Иосиф. Он не дожил несколько месяцев до семидесяти лет и умер в Бруклине, а тогда ему было тридцать девять. И вот как-то вечером звонит мне его мать и говорит, что Иосиф в больнице, что у него был приступ язвы. Его прооперировали, и он сейчас в реанимации. Не мог бы я поехать посидеть с ним ночью, так как она все эти дни одна с ним в госпитале была и последние сутки вообще не спала. «Какие могут быть вопросы, - ответил я, - только соберусь и сразу же еду».
Когда я вошёл в палату, Иосиф тихо спал, подсоединенный к каким-то системам, а я сел рядом и начал своё дежурство.
Мой взгляд упал на тумбочку. На ней лежала книга – «Ницше и его философия». Я, конечно, слышал эту фамилию, но знал о нем мало. Взял в руку книгу и начал читать, чтобы время прошло быстрей.
Книга меня очень увлекла. Я читал всю ночь, время от времени стараясь понять полнее, возвращался к некоторым страницам, запоминая интересные мысли.
Утром меня сменила мать Иосифа, и я пошёл домой отдохнуть, благо было воскресенье.
В понедельник вечером я, как обычно, пошёл на занятия. В самом начале урока к нам зашёл проверяющий с кафедры философии. Представившись, он объяснил, что администрация хочет узнать более подробно о группе, которая вскоре вольётся в университет, насколько она сильна, каков потенциал студентов и прочее. Пробежав взглядом по аудитории и, видимо, подсознательно выделив меня среди всех девушек, спросил: «Что Вы знаете о немецком философе Ницше?»
Девушки облегчённо вздохнули и смотрели на меня с явным сочувствием.
Вставая, я подумал: «Наверное, Бог всё же любит меня, если вчера мне попалась книга о Ницше!»
Спокойно глядя проверяющему в глаза, спрашиваю: «Вы хотите послушать о философии Ницше в интерпретации Мережковского или Вас интересует, каково мнение народника Иванова о нём?»
Вы бы видели его лицо! Он просто «выпал в осадок»! Но я, не останавливаясь, начинаю по полочкам раскладывать самый знаменитый труд Ницше: «Так говорил Заратустра», перемежая свои слова цитатами и мнениями различных исследователей.
Проверяющий сидел тихо-тихо и удивлённо слушал.
Когда я закончил, он встал и произнёс: «Я очень доволен! Сразу видно - группа сильная. Так и доложу администрации».
Когда он вышел, все девушки повскакивали со своих мест и окружили меня: «Откуда ты всё знаешь?» А Зоя Васильевна добавила: «Видимо, у него большой жизненный опыт».
На этом можно было бы и закончить, но хочется рассказать ещё об одной проверке, на этот раз с кафедры иняза. В этот раз нам послали преподавателя - женщину. Она вошла к нам и объявила, что завтра придёт проверять наши знания английского.
Надеяться на провидение не было времени, и я решил подсуетиться сам.
Занятия наши всегда были вечером, поэтому утром я помчался к моей хорошей знакомой Леночке Фельдман, она была преподавателем английского языка в вечерней школе.
 «Леночка, выручай! – с порога воскликнул я, - напиши мне, пожалуйста, на английском небольшой текст, типа, я окончил школу двадцать лет назад, а потому прошу прощения за ошибки, которые могут быть в моей речи. Но, если я поступлю, то обещаю, что выучу английский язык досконально. В настоящее время я работаю художником-чеканщиком, но надеюсь по окончании университета стать учителем и передавать свой опыт детям. Спасибо за внимание».
Леночка за пять минут набросала мне этот текст, и я выучил его наизусть.
Вечером на занятия, как и обещала, пришла проверяющая из иняза и начала нас опрашивать. Почти все ответы были скудными: «Меня зовут так и так, мне столько-то лет, я люблю читать и т.д.».
Подходит моя очередь, и я без остановки выдаю заранее выученный текст.
Господи, ещё много лет я не видел такого удивленного лица преподавателя и не менее удивлённых лиц мои соучениц. «Замечательно! Вам не надо идти на филфак, вы должны идти учиться к нам на иняз! Я буду говорить о Вас на кафедре».
Зоя Васильевна опять захлопала в ладоши и сказала: «Олег Кройтор , Вы… Вы… Вы большой молодец!»

Студент-заочник
Закончилась учёба в подготовительной группе, я прекрасно сдал экзамены и стал законным студентом филфака. Учился я, как одержимый, ходил по возможности на все лекции:  днём на стационар, вечером с вечерней группой и, конечно же, на все семинары заочников, так как поступил на заочное отделение. Все экзамены сдавал на отлично.
Меня знали все преподаватели и студенты моего курса. Многие преподаватели были интереснейшими людьми.
Помню, на пятом курсе у нас начал читать лекции Михаил Григорьевич Ивасюк, доцент кафедры украинского языка. Ивасюк – писатель, литературовед, фольклорист, педагог, общественный и культурный деятель, отец поэта и композитора Владимира Ивасюка, написавшего популярную песню «Червона рута». Михаил Григорьевич знал, кроме родного украинского, румынский, латынь, французский, немецкий и польский языки. Интеллигентнейший человек, глубокие знания, демонстрируемые им нам на лекциях, поражали воображение. 
Как-то, взяв в руки мою зачётку, он перелистал её и спросил: «Ви хочете отримати диплом з вiдзнакою?» «Якщо так вийде, то буду дуже задоволений»,* - ответил я». Его вопрос дал мне дополнительный стимул учиться ещё настойчивее.
Однажды на очередной лекции Михаил Григорьевич вдруг спросил:
«Хто читав «Витязь у тигровiй шкурi?» Аудитория смолкла.
Я встал и сказал: «Я читав українською i на все життя запам’ятав чудову фразу «Муси друг заради друга з’iсти солi цiлий пуд».
«Чудово, - сказал Михаил Григорьевич, - менi ця фраза теж дуже подобається».
А я ещё добавил: «В Грузii є чудовий звичай: якщо весiлля, то наречена дарує нареченому книгу «Вiтязь у тигровiй шкурi» i шахи». - Удивлённый преподаватель сказал в ответ: «Велике спасибi, цього я не знав». **
После этого мы очень подружились. Я часто заходил к нему домой, он жил на Маяковского. В доме у него была шикарная библиотека, и он часто давал мне почитать редкие книги. Он был прекрасной души человек, его не сломали Сталинские застенки и лагеря ГУЛага. Даже там Михаил Григорьевич продолжал расти интеллектуально. Овладел медицинскими навыками, познакомился с интеллигентными людьми, среди которых Л.А.Зильбер, родной брат Вениамина Каверина, дочь маршала Тухачевского – Светлана Михайловна и др.
* - (Укр.) Вы хотите получить диплом с отличием? – Если так получится, то буду очень доволен.
** - (Укр.) «Кто читал «Витязь в тигровой шкуре?» - Аудитория смолкла.
Я встал и сказал: «Я читал на украинском языке, и на всю жизнь запомнил чудесную фразу, - Должен друг за-ради друга скушать соли целый пуд».
«Чудесно, - сказал Михаил Григорьевич, - мне эта фраза тоже очень нравится».
А я ещё добавил: «В Грузии есть чудесный обычай: перед свадьбой невеста дарит жениху книгу «Витязь в тигровой шкуре» и шахматы». Удивлённый преподаватель сказал в ответ: «Большое спасибо, этого я не знал».

Шесть лет учёбы пролетели незаметно. И вот я, как отличник, должен был завтра защищать диплом. Тема была очень интересная: доказать, что «Памятник» А.С.Пушкина уже является жанром.
Иду по коридору, а навстречу мне Александра Сергеевна Белая. Она на шестом курсе у нас уже не преподавала, и я её долго не видел.
– Здравствуй Олег, как твои дела?
– Замечательно, завтра защита диплома. А помните, как семь лет назад я у Вас проходил собеседование?
– Да, конечно. Кстати, я буду у Вас завтра на защите, так как являюсь председателем комиссии.
«И опять, как тогда, спросите меня о Грибоедове?»  - в шутку спросил я. «Может, и спрошу», - с улыбкой ответила она и пошла дальше.
Я на минуту задумался над её словами и бегом в библиотеку, поднял там всё, что можно было успеть прочитать о Грибоедове и его творчестве. Засиделся до закрытия, но успел много.
Диплом защитил прекрасно.
Затем прозвучало «Будут ли вопросы у членов комиссии?». И тут Александра Сергеевна говорит: «Вы очень хорошо рассказали нам о А.С.Пушкине, а расскажите нам, что Вы знаете о А.С.Грибоедове?»               
Ну, разве это не чудо! И тут я выдал им, как Пушкин перед Державиным! Когда я закончил, вся комиссия мне зааплодировала. Я был счастлив!
Что я хочу всем вышесказанным сказать? – Если очень верить, то чудо в жизни случается!
Но чтобы оно произошло, одной веры недостаточно, надо ещё хоть немного помочь ему случиться быть.



Зоя Васильевна Николаева-Фатова умерла, когда я был на пятом курсе.
Александра Сергеевна Белая умерла через три года после того, как я окончил университет.
Михаил Григорьевия Ивасюк умер в 1995 году.
Царство им небесное и светлая память!