Испытания. Родители

Отец мой, Кирилл Александрович Панасенко, родился в 1899 году, по возрасту мобилизации не подлежал. Директор школы. Учитель математики и физики.
1942 год. Красная армия отступала, оставляя нас на оккупированной территории. Я тогда была в Армавире, удалось посту¬пить в медицинский институт. Папа отступил с войсками и был мобилизован, как доброволец.
Ему тогда было 42 года – зачислили телефонистом 900 артиллерийского полка Управления командующего артиллерией 339 Таманской стрелковой дивизии. Когда он возвратился в со¬рок шестом с войны, мы, его дети, а нас было трое, его награды видели и принимали как должное. А он никогда не рассказы¬вал, за что их получил. Кубань. Крым. Очищали свою священную землю от врага.
В 1944 году после ранений в правую руку, левую ногу и контузии он был переведен в 143 строительный железнодорожный батальон Управления восстановительных работ № 6 НКПС старшим писарем в звании ефрейтора. Демобилизовался в январе 1946 года.
Мне не под силу быть «Иваном, не помнящим родства». При жизни родителей мы, дети, как-то не вникали в их прошлое. Теперь, когда их не стало, хочется надолго сохранить о них па¬мять и рассказать, кем были.
Поколения должны гордиться своими предками.
Интернет. И хорошо и плохо. Как сказать. Однако познала и я его в свои немалые годы. Открыла сайт «Подвиг народа». За¬полнила нужные данные об отце и вот – ответ.
Ниже привожу документы, которые там нашла.
Из «НАГРАДНОГО ЛИСТА»
на Панасенко Кирилла Александровича, красноармейца взвода Управления командующего артиллерийской Таманской стрелковой дивизии, представляется к медали «За от¬вагу».
1899 года рождения. Украинец, беспартийный. Северо- Кавказский фронт 1942-1944 год. Ранений и контузий не имеет. В Красной Армии с 1942 года. Ранее не награждался.
В разделе «Описание подвига» сказано, что «Красноармеец Панасенко, работая телефонистом, показал себя, как знающий свое дело и опытный телефонист. В боях с немецкими захватчиками неоднократно проявлял мужество и стойкость. Особо отличился тов. Панасенко в последних боях за освобождение Таманского полуострова, несмотря на сильный артиллерийский минометный огонь противника, обеспечивал связь штаба артиллерии с артиллерийскими частями, а также своевременно устранял все взрывы и повреждения на линиях.
Дисциплинирован, энергичен и вынослив. Партии Ленина – Сталина предан.
Достоин правительственной награды – медали «За отвагу».
Начальник штаба 339 Таманской стрелковой дивизии подполковник Стаценко.                30 сентября 1943 года.»
Вторую награду мой отец получил в 1944 году – медаль «За боевые заслуги».
В «НАГРАДНОМ ЛИСТЕ» сказано, что «Ефрейтор Панасенко Кирилл Александрович, работая телефонистом Управления командующего артиллерийской 339 стрелковой Краснознаменной Таманской дивизии, в наступательных боях по уничтожению немецко-румынских войск в Крыму, проявил себя хорошим телефонистом, честно относящимся к порученному ему делу, помогая тем самым своей добросовестностью в управлении командующего артиллерией в наступательных боях под Севастополем.
Товарищ Панасенко достоин правительственной награды – медали «За боевые заслуги».                Начальник штаба артиллерии 339 стрелковой Краснознаменной Таманской дивизии майор                Кравцов. 19 мая 1944 года.».
Мои родители, мать и отец, еще в гражданскую добровольно вступили в ряды Красной Армии. Во время оккупации свои личные какие-то документы мама уничтожила, но сказала, что это справки о том, что она во время гражданской войны служила в рядах Красной Армии вместе с отцом.
Да. В красноармейской книжке папы есть записи о том, что он в 1920 году добровольно вступил в 1-й кавалерийский полк 12-й кавалерийской дивизии и со 2 января по 14. 09. 1920 года был командиром взвода связи. Затем 56-й учебно-кадровый полк 9-й армии – помощник командира полка по учебной части. С 14.09.1920 г. по 21.12.1922 г. Уволен в запас. Вот тогда-то и мама была рядом с моим отцом. Полк стоял в Краснодаре, в 1920 году Кубань была занята армией Деникина.
Сейчас бывшие бояре и графы судачат, что такая - сякая была Советская власть, что не готовы были к войне, что армия была голая. Читаю сохранившуюся красноармейскую книжку отца, удивляюсь тому, как даже в середине Великой Отечественной войны наша армия была одета. Перечислю, чтобы вы знали, полученное им обмундирование в 1942 году, при отступлении, когда он добровольно вступил в Красную Армию: шапка-шлем – 1, пилотка – 2, шинель – 1, гимнастерка – 2, рубаха нательная – 2, рубаха нательная нижняя – 1, кальсоны – 2, полотенце – 2, портянки летние – 2, портянки зимние – 1, перчатки теплые – 1, ботинки – 1, обмотки – 1, ремень поясной – 1, ранец (вещмешок) – 1, котелок – 1, фляга – 1, чехол к фляге – 1.
Вернувшись с войны, отец не жаловался на свое здоровье, но из этой же красноармейской книжки теперь я узнала, что в декабре 1944 года он был признан годным к нестроевой по статье 31 группа 1 с диагнозом «миокардиодистрофия». Тогда ему было 45 лет.
Папа не состоял в комсомоле, членом ВКП (б) не был, но был патриотом своей страны. Всегда говорил: «Я беспартийный большевик».
Да, он был таким. Грамоты. Одна за подписью секретаря Краснодарского краевого комитета ВКП (б) Селезнева в 1947 году в честь ХХХ годовщины Великого Октября.
В 1949 году, в год рождения Валеры, ровно через месяц, он получил орден «Знак почета» – за выслугу лет и безупречную работу по обучению и воспитанию молодого поколения. Награждал секретарь Краснодарского крайкома ВКП (б) тов. Игнатов. В его папке есть и Ставропольские грамоты: «За активное участие в общественной работе», «За устройство городской выставки цветов», «За активное участие в охране природы», «За активное участие в работе Ставропольского горкома обще¬ства Красного креста». Наш отец был награжден и другими ме¬далями: «За оборону Кавказа», «За победу над Германией».
Вернувшись после войны, Кирилл Александрович Панасенко сразу же Каневским отделом народного образования был назначен директором средней школы совхоза «Кубанская степь». В ту самую школу, которую сам когда-то создавал. Из района он вернулся на небольшом газончике, на него мы без труда погрузили весь свой скарб, которого у нас было не так много.
Сестры Изабелла и Алла еще учились в Херсоне. Десяти¬летку не оканчивали, но сразу после войны сестры задумали учиться. Взвесив все тяготы жизни, обе решили поступить в Херсонский рыбный техникум, рассудив, что голодными при такой профессии не останутся. Из белых простыней сшила им по платью, собрала на дорогу кое-какие пожитки, и они уехали.
Мы с мамой, пока отец еще был в армии, жили впроголодь в станице, сестры – в Херсоне. Четыреста граммов хлеба, которые тогда получали на каждого человека, там сестры делили на двоих, вторые четыреста – несли на рынок. Рассказывали, как однажды, продавая вторую пайку, неожиданно такой же голодный выхватил у сестры хлеб – и бежать...
Стародеревянковскую – «старую деревню», как ее называли в народе, мы покинули навсегда.
Родители снова в совхозе № 4 «Кубанская Степь». Школа все в том же длинном здании, как барак, а невдалеке от нее на выгоне – курган, на котором еще в раннем детстве мы любили собираться и с возвышенности оглядывать окрестности цен¬тральной усадьбы совхоза. Оттуда была видна и степь, распростертая до горизонта.
В пятых и шестых классах мы были осведомлены о существовании загадочных курганов и, сидя на его верхушке, меч¬тали и планировали попробовать его раскопать. Но мечты остались неосуществленными.