Пол Андерсон. Крестовый полёт. Глава 1

Архиепископ Уильям, прелат учёнейший и благочестивейший, повелел мне изложить английскими письменами хронику превеликих событий, коих был я скромным свидетелем. Во имя Господа и моего Ангела-хранителя берусь я за перо; и да помогут Они мне в моей немощи и да умножат мои силы во имя грядущих поколений. Ибо не только смогут потомки получить для себя немалую пользу от моего повествования о славном походе сэра Роджера де Турневилля, но и познать, и восславить пылко и ревностно величие Господа, чрез Него же всё начало быть.

Да не помешают мне гнев и пристрастие описать события в точности так, как я их запомнил, тем паче, что многих из тех, кому истина могла бы повредить, уже нет среди живых. Я же, скромный летописец, сыграл в них роль ничтожную, но скажу несколько слов о себе, ибо, прежде чем довериться рассказу, хорошо вначале узнать рассказчика.

Я родился за сорок лет до начала моей повести, и был младшим сыном в семействе. Уатт Браун, почтенный отец мой, был кузнецом в маленьком селении Энсби, что на северо-востоке графства Линкольншир. Земли эти издавна были владениями баронов де Турневилль, и старинный замок их стоял на холме, возвышаясь над городом. Там же было и невеликое францисканское аббатство, послушником которого я стал ещё в отрочестве. Там я научился читать и писать, и, хотя я боюсь, что это – единственное, чему я научился в жизни, мне доверили быть наставником в искусствах сих для послушников и детей мирян. Во имя святого послушания и смирения я перевёл прозвище детства своего на латынь и принял в постриге имя брат Парвус. Ибо низок я и некрасив, хоть дети, к счастью, и доверяют мне.

В год 1345 от Рождества Христова сэр Роджер, барон де Турневилль, собирал армию наёмников, дабы присоединиться к могущественному королю нашему Эдварду III и его сыну в походе на Францию, и избрал Энсби местом встречи. К празднику Майского Древа все они уже были здесь. Войско же оное, хотя и разбившее себе лагерь на отдалённом пастбище, уподобило наш тихий городок огромному вертепу непотребств. Улицы, и без того грязные, кишели лучниками, арбалетчиками, копейщиками и кавалеристами, кои беспрестанно пили спиртное, играли в кости, блудничали, горланили грубые солдатские шутки и вздорили между собой с величайшей опасностью для своих грешных душ и домов наших, крытых соломою. Воистину, два дома пожрал огонь. Но солдаты принесли с собой и непривычный нам пыл и страстную жажду славы – такую, что даже крестьяне с тоской мечтали отправиться на войну вместе с ними, если бы только могли. Таковыми мечтами часто тешил себя и я. Возможно, что для меня они не были столь уж призрачными, поскольку я приводил в порядок дела сэра Роджера и был учителем его сына. Барон часто размышлял вслух о том, чтобы сделать меня своим личным секретарём; против чего, впрочем, сильно возражал мой настоятель.

И было так, когда прибыл версгорский корабль.

Хорошо помню этот день. Я был послан в город по какому-то поручению. Несмотря на то, что улицы были по колено в грязи после дождя, в небе сияло солнце. Пробираясь через праздношатающуюся солдатскую толпу, я кивал тем немногим, кого знал в лицо. Дружный вопль множества голосов застал меня врасплох. И, подобно окружавшим меня, я воздел очи горе.

О, это было подобно чуду! Из небесных далей, увеличиваясь чудовищно по мере своего приближения к нам, опускался железный корабль. Столь ярко играло солнце на его обшивке, что я не мог узреть отчётливо его форм. Гигантский цилиндр, по меньшей мере в две сотни футов длиной. Он спускался бесшумно, слышен был только негромкий свист ветра.

Кто-то завизжал. Какая-то женщина упала на колени прямо в лужу и начала исступлённо молиться. Ещё один человек выкрикнул: «Боже, за грехи мои суди меня!», и присоединился к ней. Едва сознавая происходящее, я всё-таки нашёл в себе силы подумать о том, что стоит лишь начаться панике, и в такой толпе несчастные передавят друг друга насмерть. Да не попустит Господь человеку отдать душу без покаяния пред лицом чудес Его!

Ноги сами прыгнули на бомбарду, по самые оси увязшую в грязи посреди улицы.

- Держитесь! – крикнул я как можно громче. – Да не убоимся! Веруйте и спасётесь!

Никто не обратил внимания на мои жалкие потуги. Тогда Рыжий Джон Хеймворд, капитан лучников, вскочил на бомбарду рядом со мной. Он был моим другом со дня своего приезда в Энсби – весёлый гигант с волосами цвета медной проволоки и живыми голубыми глазами.

- Я не знаю и знать не хочу, что это за хрень! – проревел он так громко, что уличный шум мгновенно стих. – Бьюсь об заклад, это проделки лягушатников! Или же шутки союзников, которые посмеются над нашим дурацким страхом! За мной, солдаты! Пощупаем эту штуку, когда она опустится на землю!

- Это же магия! – прорыдал старик неподалёку. – Это злое колдовство, а мы все покойники!

- Как бы не так, – обернулся я к нему. – Никакое колдовство не в силах повредить доброму христианину!

- Я же жалкий грешник! – ещё громче возопил он в ответ.

- Святой Георгий и король Эдвард!

Рыжий Джон спрыгнул с орудийного дула и бегом бросился вниз по улице. Я подобрал полы сутаны и, задыхаясь, устремился вслед за ним, по пути вспоминая формулы изгнания дьявола. Оглянувшись через плечо на бегу, я удивился тому, что большая часть солдат последовала нашему примеру. Вряд ли их столь воодушевила речь Хеймворда – скорее, они просто боялись остаться без командира. Но, так или иначе, вооружённые воины бежали вслед за нами. Те же, кто был без оружия, присоединились к нам на лугу, куда должен был опуститься корабль, вооружившись перед этим в лагере. С холма к месту посадки уже мчались во весь опор кавалеристы.

Во главе отряда был сэр Роджер де Турневилль, не успевший надеть латы и препоясанный одним лишь мечом. Надрывая горло, сэр Роджер и Рыжий Джон носились перед рядами копейщиков и лучников, пытаясь выстроить весь этот сброд в подобие боевого порядка. И едва они успели сделать это, как огромный корабль опустился на луг.

Глубоко увяз чудесный челн в земле пастбища; невероятным был его вес, и преудивительно было видеть его, ещё недавно столь легко парящего в небесах. И даже стук испуганного сердца не мог заглушить моё изумление, что не было у корабля сего ни вёсел, ни парусов. Лишь башни, из которых торчали стволы орудий, подобных нашим бомбардам.

Судорожное молчание повисло над шеренгами. Сэр Роджер подъехал ко мне, стучавшему зубами от холода и страха.

- Ты образованный монах, брат Парвус, – сказал он мне тихо, и ноздри его были бледными, а волосы – мокрыми от пота. – Что ты думаешь обо всём этом?

- По правде говоря, не знаю точно, сэр, – заикаясь, промолвил я. – В древних легендах говорится о волшебнике Мерлине, который умел летать по воздуху…

- Может быть, это… посланец от Господа?

Сэр Роджер истово осенил себя крестным знамением.

- Не мне, грешному, об этом судить, – проговорил я и робко взглянул на небо. – Но ангельских хоров оттуда точно не слыхать.
 
Что-то тихо лязгнуло внутри корабля, и круглая железная дверь начала открываться. Кто-то в ужасе застонал. Но все солдаты остались на своих местах, ибо были англичанами – если, конечно, не были вдобавок слишком испуганы для того, чтобы броситься прочь.

Про себя я отметил, что дверей было две, и нечто вроде небольшой комнаты между ними. Металлические сходни, подобно языку чудовища, скользнули на три ярда вниз и коснулись земли. Я высоко поднял распятие. Бессвязные слова молитв градом сыпались из моих уст, пока из дверей перед нами не появился обитатель корабля.

Господь милосердный, дай мне сил описать словами этот кошмар с первого взгляда! Истинно, что перед нами стоял демон, тварь из глубочайших кругов ада. Пяти футов ростом, широкоплечий и мускулистый, одетый в тунику, отливавшую серебром. Безволосая кожа тёмно-синего цвета. Длинные острые уши по бокам круглой головы, янтарные глаза на тупорылом и высоколобом лице. И у него был хвост, короткий и толстый хвост!

Не ведаю, кто начал кричать первым. Рыжий Джон взмахнул луком и прорычал:

- Всем заткнуться! Первого, кто струсит, я сам отправлю к чёрту в ад!

Ей-Богу, он нашёл неподходящее время для кощунства. Вскинув распятие ещё выше над головой, я заставил себя двинуться вперёд на негнущихся ногах, произнося первые строки молитвы об изгнании нечистой силы. Каюсь, я был тогда уверен, что никакие молитвы не в силах защитить от этого воплощения Судного дня; сама преисподняя глядела нам в лицо.

Если бы демон так и продолжал безмолвно стоять перед нами, мы бы, скорее всего, не вынесли и бросились врассыпную. Но он поднял трубку, которую незаметно для нас держал в руке. Из неё вылетело ослепительное белое пламя; раздался треск, и стоявший подле меня солдат был сражён наповал. Пламя охватило его, и он упал замертво с обугленной грудью.

В дверях появились ещё трое демонов.

В таких случаях солдаты привыкли сначала стрелять, а потом рассуждать. Прозвенела тетива лука Рыжего Джона. Демон, стоявший ближе всего, упал к нашим ногам, пробитый насквозь стрелой длиною в ярд, закашлялся кровью и издох. В едином порыве лучники дали залп, и сотни свистящих стрел на миг обратили день в ночь. Мгновенная смерть нашла демонов ещё до того, как их тела коснулись земли, нашпигованные стрелами, словно мишени на стрельбище.

- Их можно убить! – заорал сэр Роджер. – Святой Георгий с нами! За старую добрую Англию! Бей!

Он пришпорил коня, вихрем влетел на сходни и ворвался в корабль.

Говорят, что страх иногда порождает сверхъестественное мужество. С безумным воплем отчаянной отваги войско бросилось вслед за вождём. И, как бы это ни было предосудительно для монаха, я сделал то же самое.

Вскоре яростная бойня охватила все проходы и трюмы летающего корабля. Откуда взялась алебарда у меня в руках? Слишком мало я помню об этом славном сражении. Во мне остались лишь обрывки воспоминаний о том, как я изо всех сил бил алебардой по рычащим от ненависти синим лицам, поскальзывался в кровавых лужах, падал, вставал и снова бил. Сэр Роджер потерял контроль над схваткой. Его солдаты словно обезумели. Узнав, что демонов можно убивать, каждый из них был одержим единственным желанием – убить их как можно больше.

На всём корабле было около ста адских тварей, однако огненные трубки были лишь у немногих из них. Позже, обыскав арсеналы, мы нашли множество видов подобного оружия. Демоны надеялись, что одна лишь их мерзкая внешность способна обратить любого в паническое бегство, и, не ведая нрава англичан, не ожидали сопротивления. Корабельные бомбарды были заряжены, но во время боя внутри корабля в столь грозном оружии не было никакого смысла.

Не прошло и часа, как мы обложили и затравили последнего демона.

Я пробирался к выходу через груды окровавленных останков со слезами радости на глазах. Благословлен будь солнечный свет! Сэр Роджер и капитаны пехотинцев подсчитывали наши потери – пятнадцать человек погибли в бою. Стоя рядом с командирами, я пытался придти в себя, дрожа от усталости, поэтому не заметил, как, откуда ни возьмись, появился Рыжий Джон Хеймворд с бездыханным демоном через плечо.

- Я оглушил его кулаком, сэр, – заявил он сэру Роджеру, бросая существо к его ногам. – Я подумал, что вам было бы интересно взять одного из них живьём и допросить как следует. Или не рисковать и отрубить его уродливую башку прямо сейчас?

Сэр Роджер задумался. Спокойствие уже снизошло на него; никто из нас ещё мог оценить всю чудовищность этого выбора. Он ответил по-английски так же свободно, как и по-французски, несмотря на своё благородное происхождение.

- Если даже это и демоны – сказал барон, мрачно улыбаясь, – то это выродки, ибо убивать их легче, нежели людей, ей-Богу! В рукопашной они понимают ровным счётом столько же, сколько моя маленькая дочка. И даже меньше её, ибо она уже несколько раз как следует врезала мне кулачком по носу. Мне кажется, что если заковать этого парня в цепи, он никуда от нас не денется, правда, брат Парвус?

- Да, господин, полагаю, что цепи его удержат, – ответил я. – Но будет безопаснее, если рядом с ним пребудут священные реликвии и Святые Дары.

- Тогда забирай его в аббатство и попробуй что-нибудь вытянуть из него. Охрану я пришлю. И приходи сегодня ко мне на ужин.

- Сэр, – заметил я с мягким упрёком, – должно отслужить благодарственную мессу во славу Господа, прежде чем мы займёмся этим демоном.

- Да, конечно! – нетерпеливо перебил меня сэр Роджер. – Поговори об этом с настоятелем. Делайте всё, что посчитаете нужным. Но я жду тебя вечером, и ты расскажешь мне всё, что тебе удастся выяснить.

Он ещё раз посмотрел на железный корабль, и в его глазах загорелась мысль, ведомая пока лишь ему одному.