Возвращение смутного времени

АВТОР   Хрулёв  Владимир  Николаевич.
«Возвращение  смутного  времени».
 Роман с использованием  черновиков  в  трёх  частях               

                Чудище  это  -  обло,  огромно,  озорно,
                стозевно  и  лайя.               
                А.РАДИЩЕВ



 В   РАЗДУМЬИ   РЕШИЛ  НАПИСАТЬ  НЕЗНАЧИТЕЛЬНУЮ  КНИГУ  О  ЗЕМЕЧАТЕЛЬНЫХ    СОБЫТИЯХ  В  РОССИИ,  ЧТО   совершаются  и  никак  не  могут  завершиться  у   нас  в  семье    братьев-соседей  за  условной  границей  в  донецкой  степи.  А  ведь  события  происходят  грандиозные  по  масштабам  двух  братских  народов  и государств.  Да  и  в  мире  эти  события  уже  прозвучали  и  звучат   удивительно  жестоко  с  обеих  сторон.  Но  что  более  удивляет  и  приводит к  непониманию -  это  глухота  простых  людей  к  реальным событиям  к  событиям  на  фронте  противодействующих  сторон:  люди  совершенно  отрешены  от  правды  за  что  проливают  кровь  и  отдают  свои  жизни.  У  каждого  есть  своя  правда,  которая  и  не  правда  вовсе  и  даже  не  полуправда  вовсе,  а  сплошная  ложь,  заранее  подготовленная  и  используемая  недостойными  людьми  как  ход  в  карточной  игре.
    Современнику    трудно  отстраниться от  происходящего  на  Украине  и  обратить  свои   взоры  вдаль  и  не  поддаваться  иллюзиям, ожидая   перемены, обещанные  властью.  Ему  невозможно  оценить  происходящее  под  давлением  пропаганды  и  не  зная  наперёд  чем  война  завершится.Ему   остаётся  лишь  гадать,  чем  же  всё  обернётся  то  или  иное  решение    власти  или  событие,  как отразятся  на  нём  стечения  обстоятельств  -  благоприятно  или  катастрофически в  самый  момент  их  свершения.
    Славяне   воюют  сами  с  собой  и  Россия,  кажется,  в  этом  не  по  -  следняя  и  её  власть  гарцует,  обвиняя  всех    прочих,  какой  бы  шаг  не  был  сделан  прочими  и  делает  это чудовищно  нелепо                Чудищем  кажется  Россия  с  такой  властью.  Чудище  это  -  зверь  дикий  и  зловонный,  множащий  себя в  злодействе  человеческом,  в  изменах  людских и  подлостях,  в  пустословии  избитых  фраз,  ломающий  судьбы  людские  во  мраке  и  тлении,  жестко  и  безмолвно  -не  объясняя,  а  если  что  и  проявится  непредвиденное  промыслом  божьим  и  просветлиться   среди свинцовых  туч,  так  это  для  того,  что  бы  дать  передохнуть  измученному  народу,  и  передохнувшего  снова  ввергнуть  в  пучину  терпения  и  уныния.
    Когда  и  где  он  зародился  в  нашей  земле  -   никто  уже  не  упомнит.
   
    Иван  Васильевич трудно  подошёл  к  окну  из  глубины  покоев задёрнутым    по  случаю  траура  черными  плотными  византийскими  шторами  и  раздвинул  их  на  обе  стороны,  впустив  в  темноту  озарение  для себя  -  не  просто  божий  свет,  что  высвечивал убого  спальню  свечами.  Но  свет  живого  дня  вторгся  не  просто  в  божий  свет,  в  тёмной  спальне  сделалось  ещё  более  прискорбно   и  наглядно,  ибо  высветилось  за  спиной  высокое  и  широкое  царское  ложе,  на  котором  лежал  покойный  человек  -  женщина  под  дорогой  простынёй,  прикрытая  до  самого  кончика  носа.  То  лежала  Анастасия,  первая  жена  Ивана,  прихватившая  внезапную  хворь  и  долго  мучившуюся  перед  смертью. Иван  любил  и  жалел  Анастасию,  пока  она  была  молода  и  привлекательна,  но  уже  больную  оставил  её вниманием  и  устранил  от  царского  ложа,  считая,  что  она  должна  смириться  со  своей  участью  и  доживать  свой  век  царицей,  но  в  стороне  от  его  внимания.
    Но  перед  самой  смертью  царицы  сам  перенёс  её  на руках  под  свой  балдахин  -  умирать   царицей.  Она  сама  попросила  его  об  этом,  ибо  помнила  его  неистовую  любовь  на  этих  перинах  и  этих  подущках  и  хотела  умереть  окутанная  запахом  мужа. Но  он  так  и  не  пришёл  к ней  ни  на одну  ночь   -  был  уже  далёк  от  царицы  в мыслях  и  желаниях. Его  занимали  больше  случайные  встречи  в  переходах  дворца  с  молодыми  боярынями  и  просто  с  дворцовыми  девками.  Он   так  увлёкся   своими   проделками,  что  пришлось  ему  задуматься  над  собой:   не  кобель  ли   Царь,  Государь московский,  когда  под  руку  попалась  ему  дочь  Крымского  Хана  и  он  удерживал  её  в  согбенном  состоянии  то  спереди,  то  сзади, пока  девушка  не  лишилась  чувств.  Этот  случай  заставил  его  остепениться  на время.  И  он  провёл   последние  дни  перед  смертью  Анастасии  с  ней   рядом.  Ждал   её  смерти.  И  дождался.
   России,  пожалуй,  никогда  не  везло с  исторически  удачными  властителями  на  протяжённость  такого    периода,  который  был  бы  точно  выбран  для  этой   личности  как  единственно  правильный  и  единственно  принятый сложившимся   на  тот  момент  истории  общественным  мнением. Никогда!
    Властители   всегда  были  как бы  не  ко  двору  или  не  ко  времени.  В  них  не  совпадало  сопряжение  сторон,  то  есть  они  не  подходили  друг  другу,  как  не  подходят  друг другу  шестерёнчатые  колёса  разницей  диаметров  или количеством  нарезанных  фрезой  зубьев.
   Мы  не   будем  глубоко  зарываться  носом  во  времена  веков.  Начнём  с  Ивана  Васильевича   Грозного,  в  царствование  которого  и  забеременела Смутой  Россия  -  с  середины  шестнадцатого  века.  И  сразу  же,  только  начав,  возвратимся  к  себе  -  пусть  нам   то  время  не  покажется  столь  отдалённым.   
               
                1               

    Более  трёх  лет  Елена  Глинская,  супруга  Великого  Князя  Государя  Российского  Василия  Ивановича,  вопреки  желанию  супруга  и  народа.  Не  имела  детей.  Этим  тяготились   все  -   и  Государство,  и  Государь,  и  сама  Государыня  Елена,  и  весь  российский  люд.  Но  пришло  время  и  какой  то  юродивый  объявил  ей,  что  вскоре  она  родит   мальчика  широкого  ума и  наделённого   двоякими  качествами,  оттого  несущего  собой   добро  и  злодейство.  И  25  августа  1530  года  царица   родила   «славного  добром  и  злом  в  нашей  истории»  мальчика,  как  пишут  современники    события.
И  в  сию  минуту  нарождения  земля  и  небо  потряслись  от    неслыханных  громовых  раскатов  и    гадатели  великокняжеского  двора,  вероятно,  сумели  дать  объяснение  этому  неслыханному  случаю  в  пользу  новорождённого  и  не  только  отец,  Великий  Князь,  но  и  вся  Москва,  и  вся  Россия  были  в  восторге  от  наследника.
   А  через  три  года  умер  царь  Василий.  И  в  людские  души   засел  страх,  кто  скажет  что  будет  с  государством?   Ведь  никогда  ещё  Россия   не оставалась  без  управления,  никогда  такого  не  случалось,  что  бы  у  России  был  столь  юный  правитель  с  его  ненавистной  матерью  ненавистного  литовского  рода.  Она,  Елена  Глинская,  не  могла  угодить  народу  в  делах  внешней  политики  да и  явная  её  любовь  к князю  Ивану   Телепнёву-Оболенсому  возбуждали   к  ней   презрение.  А  коли  так,  то  бог  услышал  укоры  людские  -  и  Великая   Княгиня   ещё   юная  летами,   цветущая  здоровьем  вдруг  скончалась  3  апреля  1538  года  без  каких  либо  видимых  причин.  А  на  Москве   тлели    слухи,  что  отравил  Княгиню  Василий  Шуйский,   стремящийся  к  правлению  России  за  малолетством  Ивана и  видящий  помеху  в  Елене  И  история   помогла  разгадать  загадку   -  Елена   Глинская   была  отравлена  ртутью.
   Внезапная  смерть   Еленны  предвещала  приближение   к  власти  тех,  кто   фактически  был  уже  близок  к  самому  верху  властвовать  и  среди  них   первый  боярин  Василий  Шуйский,  потомок  древних  суздальских  князей.
Он  объявил  себя  главою   правления  уже  на  седьмой  день  кончины  Елены  и   на  глазах  юного  Ивана  велел  схватить  его  надзирательницу боярыню  Агриппину  и  её  брата,  любезного  царице,  Князя  Телепнёва  и  заковать  их  в  цепи  и  бросить  в  темницу.
   А  Шуйский  начал  безраздельно  властвовать.  Но  не  долго.   Князь  умер в  1543  году,  но  род  Шуйских   оставался  у  власти  -  вместо  одного  сразу  трое  приблизились.  Но  тут  Иван  стал  чувствовать  тяжесть  чужих у  власти  и  Иван,   поддержанный  многочисленными  родственниками,  внушили  ему,  что  для  него  настало  время  объявить  себя  самодержцем.  И  объявил: «Имею  намерение  жениться».  И  другое  объявил,  громко   сказав первым  лицам    Государства:  «Ещё  до  своей  женитьбы  хочу  исполнить  древний  обряд  предков  и  венчаться  на  царство».
 Дьяки  и  окольничьи  разбежались,  разъехались  по  стране  в  поисках  невесты  и  нашли  её  в  роду  Захарьиных  по  имени  Анастасия.  Личные  достоинства  невесты  оправдывали  выбор  царя  и,  прервав  свадебные  пиры,  царь  с  царицей  ходили   пешком  в  Сергиеву  лавру,  ежедневно  молясь  у  гроба  святого   Сергия  Радонежского.
   Ни  эта  набожность  царя,  ни  любовь  к  супруге  не  могли  укротить его  пылкой  беспокойной  души,  его  беспричинного  гнева,  его  шумной  праздности,  что  сделалось  во  дворце   грубостью  и  неблагочинием.  Он  полюбил   быть  царём  всегда,  везде    и для  всех.
И  события  в  Москве  озлобляли  его,  как  например  пожар  1547  года,  когда  он  увидел,  что  нет  мудрости  в  государственном  управлении, что   нет  ожидаемой  любви   народной  -  и  видя  всё  это,  что  народ  готов  к мятежу,  он  стал  невольно  орудием  в  руках  Глинских  -  он  охотно  удалился  в  село  Воробьёво,  что  бы  не видеть  и  не  слышать  народного  отчаяния. И  сердце  наполнялось злодейством  и  столько  было  накоплено,  что  не  уместить   его  в  судьбы  наших  иных  правителей.  Не  вдруг,  конечно. Рассвирепела  душа,  некогда   благолюбивая.  Успехи   добра  и  зла постепенны  и  поочерёдны,  но  как  проникнуть  в  сердцевину  души,  чтобы  увидеть в  ней  борение  совести  с  мятежной  страстью  и   никто  не  увидел  и   никто  не  понял  причины  столь  жестокого  тиранства.  Когда  подозрение  только  вызывало  лишение  собственности,  ссылку,  оковы  и  темницы и  даже  чаще  всего  смерть.  Разве  могли  увидеть  в   Иване  Васильевиче  царя  доброго  и  справедливого  жители  Пскова,  Твери,  Великого  Новгорода,  большинство  которых  было  уничтожено по  доносам  клеветников  и завистников  и  гибли  то  люди   по  доносу  за  нескромное  слово  или   по  пустому  подозрению  в  измене  Москвы.
    И  Москва  цепенела  в  страхе.  Людей  давили,  топили,  сжигали,  а  царь свирипел.  Его  кровопийство  не  могло утолить жажды  крови  не  объяснимой  для  незамутнённого  ума.  Но  это  мерзко  даже  вглядываться из  наших  времён,  из  домов  барачного  типа,  и  я  решаю  -  не  мешать  жить  тирану  в  своей  исторической  эпохе.  Ведь  и  в  наши  дни  найдутся  злодеи  не  менее  жестокие  -  дай  им  повод.
   А  меня   интересуют   изменники,  которых  было  немало  на  Руси.  Что  их  подвигло  к  измене  Отечеству?  Как  ответить  на  это?  Жестокостями  Царя ужас,  наведённый      на  всех  россиян,  привёл  к  бегству  многих  из  них   в  чужие  края.        Бегство  в чужие   земли  не  всегда 
измена;  гражданские   законы  не  могут  быть  сильнее   естественных  законов  бежать  от   мучителя.  Но  горе  падёт на  гражданина,  который  мстит  Отечеству,  путая   тирана  с  Отечеством!
   Так  молодой  воевода,  ещё в  молодые   свои  годы  ознаменовал  себя  славными  ранами  в  битвах  за  царя  и  Отечество,  не  разделяя  их  под 
Тулой,  под  Казанью,  в  степях  Бащкирии  и  на  полях  Ливонии. Царь  не  взлюбил  своего  любимцы  и  вписал  в  черный  список  государственных  преступников.  Это  был  князь  Андрей  Курбский,  который  решился  на  бегство  и  зная   свою  сульбу  спросил  у  своей  жены,  желает  ли  она    видеть  его  мёртвым   или  расстаться  с  ним  живым  навеки?  Жена  ответила,  что  жизнь  мужа  драгоценнее  её  собственной   жизни.  И  Курбский  бежал  из  России  царя  Ивана  Васильевича  в  Литву,  где  принял  его  воевода  польского  короля  Сигизмунда.
   В  порыве  своих  чувств  он  написал  письмо  царю  Ивану  Васильевичу,  а  верный  слуга  взялся  доставить  письмо  и  сдержал  своё  слово.  Подал бумагу  царю  на  Красном  крыльце  в  Кремле  со  словами: « От  господина  моего, твоего  изгнанника,  князя  Андрея  Михайловича».  Царь  в  гневе  ударил  посланника  острым  жезлом,  кровь  брызнула  из   раны.  Гонец  молчал.  Царь  велел  читать  письмо.    И  тот  начал  читать.
«Царю  некогда  светлому,  от  бога    поставленному  -   ныне  же   по  грехам нашим  омрачённому адскою  злобою  в  сердце,  прокажённому  в  совести, тирану   беспримерному  между   самыми  недурными  владыками  земли!  Внимай!  В  смятении  горечи  сердечной   скажу  мало,  но  истину,   почто различными  муками  истерзал  ты   сильных  во  Израиле,  вождей   знаменитых,  данных  тебе   вседержателем,  и   святую  победоносную кровь  их  принял  во  храмах  божьих?  Разве  они  не  пылали  усердием к  царю  и  Отечеству,  вымышляя  клевету,  ты  верных  называешь  изменниками,  христиан  чародеями,  свет  тьмою,  сладкое   горьким!   
    Чем  прогневали  они  тебя,  представители  отечества?  Не  ими  ли  разорены  батыевы   царства,  где  предки  наши  томились  в  тяжёлой  неволе?  Не  ими ли  взяты  твердыни  германские  в   честь  твоего   имени? И  что  же  воздашь  нам,  бедным?  Разве  ты  сам  бессмертен?  Разве  нет  бога  в  правосудии  вышнего  для  царя?  Ещё  душа  моя  в  смятении,  скажу   единое:  ты  лишил  меня  святые  Руси,  кровь моя  за  тебя излиянная вопиёт  к  богу,  он  видит  сердца.  Я  искал  вины  своей,  в  делах  и  в  тайных  помышлениях, вопрошал  совесть,  внимал   ответам  её  и  не  было  греха  моего  перед тобой.  Я  водил  полки  твои   и  никогда  не  обращал
их  к  неприятелю:  слава  моя  была  твоею.  Не  год,  не  два  служил тебе,  но  много  лет,  в  трудах  и  в  подвигах  воинских  терпя  нужду и  болезни,  не  видя  матери,  не  зная  супруги,  далеко  от  милого  отечества.
    Исчисли  битвы,  исчисли  раны  мои!  Не  хвалюся:  богу  всё   известно, ему  поручаю  себя  в  надежде  на  заступление  святых  и  праотца  моего -   князя  Фёдора  Ярославского. Мы  расстались  с  тобою  на  веки, не  увидишь  лица  до  дня  Суда  страшного,  но  следы  невинных  жертв     готовят  казнь  мучителю,  бойся  мёртвых,  убитые  тобой  живы  для  всевышнего,  они  у  престола  его,  требуют  мести!  Не  спасут  тебя  воинства,  не  сделают  бессмертным  ласкатели,  бояре  недостойные,  товарищи  пиров  и  неги,  губители  души  твоей,  которые  приносят  тебе своих  детей  в  жертву!
    Сию  грамоту,  омоченную  слезами  моими, велю  вложить  в  гроб  с   собою  и  явлюся  с  нею  на  суд  божий.  Аминь.  Писано  в  граде  Вольмаре,  в  области  короля  Сигизмунда,  государя  моего,  от  коего  с  божьей  помощью  надеюсь  милостей  и  жду  утешения  в  скорбях».
ИВАН ВЫСЛУШАЛ  ПИСЬМО  И  ВЕЛЕЛ  ПЫТАТЬ  вручителя  -   царь  должен  был  узнать  обстоятельства  побега  князя  и  оставшиеся связи  в  Москве, а  вручитель  письма  Василий  Шибанов  не  рассказал  мучителю  ничего, лишь  в  ужасных  муках  нахваливал  своего  господина  и  радовался  мыслью,  что  за  него  умирает. Такая  твёрдость  изумила  Ивана  и  в  укор  Курбскому  говорит  об  этом  в  ответном  письме.
«Во  имя  бога  всемогущего,  того,  кем  живём  и  движемся,  кем  цари  царствуют  и  сильные  глаголют.  Смиренный   христианский  обет бывшему  российскому  боярину,  нашему советнику  и  воеводе,  князю Андрею  Михайловичу   Курбскому,  восхитившему  быть  ярославским  владыкой.               
   Почто  ,   несчастный,  губишь  свою  душу  изменой,  спасая  бренное  тело бегством?  Если  ты  праведен  и   добродетелен,  то  для  чего    не  захотел  умереть  от  меня,  строптивого  владыки  и  наследовать  венец  мученика?
Что  жизнь?  Что  богатство  и  слава  мира  сего? Суета  и  тень.  Блажен, кто  смертью  приобретает  душевное  спасение!  Устыдился  раба  своего,  Шибанова:  он  сохранил  благочестие  перед  царём и  народом,  дав  господину  обет  верности,  не  изменил  ему  при  вратах  смерти.  А  ты  от  единого  моего  гневного  слова,  тяготишь  себя  клятвою  изменников;  не  только  себя,  но  и  душу  предков  твоих,  ибо  они  клялись  великому деду  моему  служить  нам  верно  со   всем  их  потомством.  Я  читал  и  разумел  твоё  писание.  Яд  аспида  в  устах  изменника,  слова  его  подобны  стрелам,  жалуешься  на  претерпенные  тобою  гонения.  Но  ты  не  уехал  бы  к  врагу нашему,  если  бы  мы  не  излишне  миловали  вас,  недостойных!  Я  иногда  наказывал  тебя  за  вины,  но  всегда  легко  и  с  любовью,  а  жаловал  примерно.  Ты  в  юных  летах  был  воеводою  и   советником  царским,  имел  почести  и  богатство.  Вспомни  отца  своего.  Он  служил  в  боярах у  князя  Михаила  Кубенского!  Хвалишься  пролитием  крови  своей   в  битвах: но  ты  единственно  платил  долг  Отечеству.  И  велика  ли    слава  твоих  подвигов?...  Доселе  владетели  российские  были  вольны,  независимы:  жаловали  и  казнили  своих  подданных  без  отчёта. Так  и  будет!  Уже  я  не  младенец,  имею  нужду  в  милости  божьей,  пречистой  девы  Марии  и  святых  угодников,  наставления  человеческого  не  требую.
   Хвала  всевышнему:  Россия   благоденствует,  бояре  мои  живут  в  любви   и  согласии,  одни  друзья,  советники  ваши,  ещё  во  тьме  коварствуют,  угрожаешь  мне  судом   христовым  на  том  свете.  А  разве  в  этом  мире  нет  власти  божьей?  Вы  думаете,  что  господь  царствует  только  на  небесах,  дьявол  в аде,  на  земле  же  властвуют  люди.  Нет,  везде  держава  господня  и  в  этой  и  в  будущей  жизни.  Ты   пишешь,  что  я   не  увижу  лица   эфиопского.  Так какое  же  горе  мне!  Какое  бедствие  мне!  А  сам  престол  всевышнего  окружаешь  убиенными  мною.  Вот  новая   ересь!  Так  положи  свою  грамоту  в  могилу  с  собою:  этим  докажешь,  что  и  последняя  искра  христианская  умирает  с   любовью,  с  прощением,  а  не   со  злобой  к  завершению  измены.
   НАЗЫВАЕШЬ  ЛИВОНСКИЙ  ГОРОД  ВОЛЬМАР ОБЛАСТЬЮ  КОРОЛЯ  СИГИЗМУНДА  И  НАДЕЕШЬСЯ  ОТ НЕГО  ПОЛУЧИТЬ  МИЛОСТИ,  ОСТАВИВ  СВОЕГО  ЗАКОННОГО,  БОГОМДАННОГО  ВЛАСТИТЕЛЯ.   ТЫ  ИЗБРАЛ   СЕБЕ  ГОСУДАРЯ  ЛУЧШЕГО.  ВЕЛИКИЙ  КОРОЛЬ  ЕСТЬ  ТВОЙ  РАБ  РАБОВ. УДИВИТЕЛЬНО  ЛИ,   ЧТО  ЕГО  ХВАЛЯТ  РАБЫ?  НО  УМОЛКАЮ,  СОЛОМОН   НЕ  ВЕЛИТ  ПЛОДИТЬ  РЕЧЕЙ  С  БЕЗУМНЫМИ.  ТАКОВ  ТЫ  ДЕЙСТВИТЕЛЬНО.  ПИСАНО В  ЦАРСТВУЮЩЕМ  ГОРОДЕ  МОСКВЕ,  ЛЕТА  МИРОЗДАНИЯ
7072  (1564)  ИЮЛЯ  В  5  ДЕНЬ».
   Это  письмо  царя  Андрею  Курбскому,  наверное,  первому  нашему  из  известных  нам  диссидентов,  довлеет  над  смелыми    презрительными    к  тирану   должно  быть,  кажется,  если  тиранство    отравило  суть  России  и  не  могло  позволить  появиться  ничему  более   наряду  с собой  -   только  изменам  и  преступлениям.
   Начавшаяся   переписка   не  заканчивалась.  Она  продолжалась  и  стала казаться  обоим,  тирану  и  изменнику,  оправданием   друг  перед  другом и  обвиением  друг  друга.  Но  царь  считает,  что  он  прав,  потому  что  Царь.  Это  проступает  не  сразу.  Его  правота  в  споре  двоих  -   большим  количеством  аргументов   и  большим  количеством  насмешек,  что  хоть  и  недостойно,  но  в  те  времена  было  вполне  доказательно. Но  Курбский  вполне  герой  нашего  времени  и  поначалу,  другого  он  не  заслужил   - опять  поначалу,  когда  прямо  в  глаза,  хоть  и   на  расстоянии,  нашёл  в  себе  силы  назвать   тирана  тираном;  впрочем  и  в  голову  не  могло  придти.  Что  бы  в  его  поступке  искать  что  то  похожее  на  робость  перед  царём  -  тираном.
   В  отношениях  этих  двух  людей  -  более  интересен  Курбский,  потому что  в  храбрости  перед   злодеем  он  видит  верх человеческих  достоинств,  которые  одеты  на  него  как  одежда  по  плечу  -  это  он  такой, он  весь  одет  в  свой  характер.  А  царь  тем  и  характерен,  что  он  царь.
   Но  они  не  застыли  в  молчании  друг  перед  другом,  они  говорят  и,  кажется,  не  наговорятся. 
« Я  невиновен  и  бедствую  в  изгнании,  -  пишет  Курбский царю,  столкнувшись  с  трудностями,  -  добрые  люди  жалеют  меня,  следственно  не  ты!  Подождём  немного:  истина  не далеко».
   А чего  ожидал  Курбский  в  истине?  Победы  над   Иваном?  Как?  В  каком  виде?
   До  настоящего  момента  мы  только  можем  осуждать  беглеца  только за  язвительность  писем,  за  наслаждение  неминуемой  мести,  за  удовольствие  терзать  мучителя  смелостью  слов  и ,  пожалуй,  за  безразличие  к  судьбе  доброго  усердного  слуги,  решившегося  на  жертву.
Ничего  более!  А  если  ничего  более,  то  он  не  преступник,  не  враг!
   Но  увлечённый  страстью  борьбы  с  тираном, Курбский  лишил  себя  преимущества  быть  правым  в  историческом,  так  я  думаю,  споре  с  царём  о  добродетели  и  не на  словах  был  уличён, когда  превратился  из  изгнанника  жестоким  гонителем    в  преступника  и   изменника  России. 
Он  сделал  непоправимое:   соединил  смелые  свои  слова  с  оружием  против  России. И  подвиги   Курбского   состояли  из  разорения  сёл,  городов, монастырей.  Их  схватка  отразилась  на  России,  ибо  предал  Россию  не  только  князь,  но  предал  Россию  и  царь.
Иван  организовал  собственную  дружину  и  выбирал  дружинников   из  князей,  дворян,  детей  боярских.  Эта  дружина  -  его  телохранители,  стала    называться  опричниками.  В  этой  опричнине  вместе  с  самим  Иваном  были  Алексей  Басманов,  Малюта  Скуратов,  князь  Афанасий  Вяземский и  многие  другие  его  любимцы,  не  забытые  нашей  историей.
   А 4  февраля  1565  года  начались  казни  мнимых  изменников,  буд  то  бы  связанных  с  Курбским  и  замышлявших  убить  царя,  царицу  и  его  детей.
Как  известно,  первой  жертвой  опричнины   стал  славный  воевода  князь  Александр  Борисович  Горбатый- Шуйский,  потомок   древнего  рода  Князей   Суздальских  и  знаменитый  участник  завоевания  Казанского  царства. Ему  надлежало, мало  того,  быть  первым  в  этой  резне  по  всей  России  -  ему  надлежало  быть  казнённым  вместе  с  семнадцатилетним  сыном  Петром.  На   казнь  отец  с  сыном  вышли  держась  за  руки  и  никто  не  хотел  уступить  первенство  у  плахи.  Наконец   отец  по-  отцовски  грозно  сказал:  «Не  зрю  тебя,  сын,  мёртвым!  Уступи  место  отцу».
   И  начались   казни.  И  продолжались  вплоть  до  кончины  его.
   СЛАВА  БОГУ,  ИВАН  СТАЛ  ЗАДУМЫВАТЬСЯ  О  СВОЕЙ КОНЧИНЕ,  УВИДЕВ  В  НЕБЕ  ХВОСТАТУЮ  КОМЕТУ.  ПРИЗВАЛ  К  СЕБЕ  АСТРОЛОГОВ  И  ТЕ,  НЕ УБОЯВШИСЬ ЕГО,  ОБЪЯВИЛИ:  ВИДИШЬ, ГОСУДАРЬ,  КОМЕТА  УДАЛЯЕТСЯ,  КАК  БЫ  НА  ИЗЛЁТЕ.  ВИДЕН  ЛИШЬ  ХВОСТ. НА  ХВОСТЕ  КОМЕТЫ  ПОКИНЕШЬ  МИР  ЗЕМНОЙ  НЕ  ПОЗЖЕ  И  НЕ  РАНЬШЕ  17  МАРТА.  БУДЬ  ГОТОВ,  ЦАРЬ-БАТЮШКА,  ВСТРЕТИТЬСЯ  С   ВСЕВЫШНИМ.
И  УЖЕ   ХВОРОМУ  ЦАРЮ   17  МАРТА  ПОЛЕГЧАЛО  И  ОН  ВЕЛЕЛ  КНЯЗЮ  БЕЛЬСКОМУ:          « ОБЪЯВИ  КАЗНЬ  АСТРОЛОГАМ  ЗА  ИХ  БАСНИ  О  МОЕЙ  САЕРТИ».  «НО  ДЕНЬ  ЕЩЁ НЕ  МИНОВАЛ»  -  ОТВЕТСТВОВАЛИ  АСТРОЛОГИ.
А  ИСХОДЯ  ИЗ  СЕГОДНЯШНЕГО  ДНЯ,  РАЗВЕ  МОЖНО  ТАКОЕ  ПРЕДСКАЗАТЬ:  СМЕРТЬ  ВЛАСТИТЕЛЯ?
   «НЕ  стало  государя!»   -  как,  всё-таки,  случилась  долгожданная смерть. И  завопил  народ,  заплакал  навзрыд,  обливаясь  неутешными  слезами, платя долг  усопшему  монарху  хотя  и  до  крайности  жестокому. На  третий  день  совершилось  погребение,  памятное  в  своём  великолепии в  Архангельском  соборе  Кремля.  И  земля  не  отвергла  тирана.
    Он  и  в  гробу   не  казался  старцем.  Много  силы  оставалось  в  теле  с  юности  до  предсмертных  дней.  Он  был  высок,  плечист  опущенными  плечами,  но  широкими  и  какими  то  стрельчатыми  и  прямыми,  что  угадывало в  нём недюженную  силу.  Тонкая  жилистая  сильная    шея  легко  держала  непропорциональную  весу  и  росту  голову,  малую  и  узколицию,  покрытую  редкими  уже  сивыми  волосами,  когда  то  рыжеватыми.  На   узком  и  скуластом  лице  выделялся  ястребиный  нос  и  серые  светлые  глаза,  но  уже  старческие  и  злобные,  почти  дикие,  Но  всё  равно  весь  его  облик  царя    был  подходящ  для  России.  Когда  его  глаза  вибирали  кого то   для  расправы  или  глумления,  человек тут  же  прощался  с  жизнью,  моля  бога  проститься  с  этим  миром  побыстрее.
    Таков  был  тиран,  предназначенный  судьбой  властвовать   Россией. В  эти  годы  от  тирана  и  деспота  забеременела  Смутой  Россия,  давая  пример    поведения  многим другим  народам  жестокостями,  изменами  и  преступлениями.  Это  началось  с  него  и  продолжалось  до  его  кончины.
    А  России  нужно  бы  запомнить  этот  день  -  начало  смуты,4  февраля  1565  года,  когда  первыми  ступили  на  эшафот  отец  с  сыном  из  рода  Суздальских  князей  Александр  Михайлович   Горбатый-Шуйский  и  его  семнадцатилетний  сын  Пётр.  И   заложить  этот  день  в  свою  историческую  память.         
                2

Если  я  хочу написать  книгу  о  сегодняшних  событиях     в
России,  то  могу  ли   я   предположить что  меня  ожидает?  Могу  ли  я   предположить,  что  моя  затея    -    задача  неисполнимая,  ибо  в  событиях  этих  грандиознейшего  масштаба  трудно,   наверное,  разглядеть  современнику  правоту    и  справедливость  с  одной  стороны   и  ложь  и  преступность  с  другой.  Нет,  я  не  могу,  мне  невозможно  отстраниться   от  сегодняшнего  времени  и  мыслями  перебраться  в  будущее  -  я  весь  в  эмоциях,  под  впечатлением  сегодняшнего  дня  и    я  не  поддаюсь  иллюзиям.
   Это  одно.      
    Почти  невозможно  оценить   происходящее  из  предоставленной  информации  путинской  пропаганды и   почти  так  же  невозможно,  если  мы  поверим  украинской  расхристанной  национальной  болтовне. Каждая  из  сторон  болтает  и  не  знает  чем  закончится  противостояние,  при  этом  дерутся  так,  буд-то  с заклятым  вековым  врагом  -  жизни  не  жалеют,  пролитой  крови  не  меряют.  А  сейчас  можно   лишь  гадать  (  и  не  угадать),  как  обернутся  события  в будущем  -   процветанием   или  катастрофой.
   Это  другое.
   Для  написания  этой  книги    мне  никто не  был  нужен.  Я  ни  с  кем  не  обсуждал  события  и  никого  не  слушал.  Я  думал  о  происходяшем,  я  видел  власть  и  её  отношение  к  событиям  и  видел,  что  власть  опасна,  она причастна и  либо  молчит и ,  кажется,  что  тупо,   либо  ссылается  на  демократию.
Так  же  тупо.
     Вы   видите,  читатель,  что  власть  в  лицах  активно  болтает  до  хрипоты, до  исступления   на  всех  специально  отведённых   более  чем  достаточным  временем    телевизионных  каналах  и  не  может   наговориться  сама  с  собой,  обвиняя во  всём  Запад,  Америку  и  фашистскую  хунту  в    Киеве, придерживая  язык  в  отношении  Порошенко  -  он  как  бы   над  всеми  зрит  с  высоты,  но  как  и  его  коллега  в  России  ничего  не   видит.  При  том,  что
российский  коллега  проявляет  к  украинскому  Президенту  гораздо  больше  уважения,   каждый  раз  доверяя  ему   ожиданием  от  него   обещанного.  Но  всякий  раз  коллега   не  считал  нужным  уважить   нашего  Президента,  а   наш  Президент  изображая  из  себя   слабоумного и  продолжал  ожидать  обещанного,  то  давал   миллиарды      на  развитие  Украины,  то  натыкался   на  очередную  потребность  склонного  к  сотрудничеству  украинского  Президента  в  миллиард  -   что  бы   фашисты  не  перемёрзли  в  зиму. Но!  Этим  Президент  хотел  пустить  события  на  самотёк  -   был  уверен,  что  телега  покатившаяся  безостановочно на всех  и  всё  разметает  по  сторонам,  но  только  не  его.  А  пока, ещё  фашисты  только  задумали  громить  Донбасс,  а  он  не  поверив  их  намерениям  отказал  в  действенной  помощи  безоружным  жителям  и  оставил  их  на  растерзание  -  перешёл  на  язык,  как  ему  кажется,   хитроугрожающей  дипломатии:  посмотрим  что  дальше  будет.
    Но  пока  до  президентства   время   не  подошло.  Пока  он   ещё   мальчик
Вова,  ничем  не  примечательный  мальчик,  изредка  мнящий  себя  разведчиком.               

 Бледное  ленинградское  солнце  грело  землю  под  окнами  дома  и  с  трудом  выгоняло   на   свет  всходы  из   луковиц  пионов  и  георгинов.  Роз   не  сажали  даже  чайных  -  не  приживались.  А  что  расцветало  своим  цветом,  махровые  пионы  и яркие   с  унылостью  георгины,  несли  на  рынок  или  куда  поближе, где   много  людей  -  к  магазинам,  и  продавали молодым  мамам  для  дочек  и  сыночков  и  бабушкам  для  внучат   -    букеты  к  началу  учебного  года,  обремененными  радостным  удовольствием  нести  букетную  местную  флору  учителям  в  доказательство  любви  за  получение  обязательных    школьных  знаний.   
   Белобрысый  мальчик,  маленький  и  худенький  лет  восьми,  свешивлся     из  окна  второго  этажа  дома  по  адресу  Басков  переулок   дом  12 и  вслушивался  в  разговор  девочек  постарше,  лет   двенадцати,  усевшихся под  окнами  дома  на лавочке.  Поначалу  мальчику   был  интересен  разговор  девочек:   о  чём  же  могли  болтать  взрослые  девочки?  Но,  прислушавшись,  он  услыхал совсем  незнакомые  слова,  какие  то  шипящие  да протяжные,  словно  поющие  -  с-шшш-а,  о-о-о-н.   И  застыдившись  умных  девочек,  мальчик  спрятался  от  них  за   занавеску,но  подслушивать  не  переставал.
   Но  в это  время  небо  над  городом  потемнело  и  девочки  переменили   разговор   в  тиши   после   сумеречного потемнения   на  шёпота.  Многие  из  девочек верили  в  русалок,  водяных,  леших,  кикимор,  домовых,  оборотней  и  не    только  верили,  но  даже  всю  эту  нечисть  видели  собственными  глазами.  А  про  незнакомые  слова  забыли  -  непогода  вмешалась.
   А  над  городом  чернело  опускающееся  тучами  небо.  Становилось  всё  ниже,  клубилось  и  бежало непонятно  куда.  Но  всё  неслось  над  головой  грозно  и  мимо  людей  и  всего  города.  И  в  этом  беге  и  кружении  чёрных  туч  вспыхивали  голубые  зарницы,  бесшумно  и  ослепительно,  но  гром  не  гремел  и  не  пролилось  ни  капли  дождя.
   Девочкам  было  жутко    в  такую  непогоду, а  мальчику  было любопытно  наблюдать  за  бесстрашными  и  умными  девочками  и  когда  девочки  с  криком сорвались  с места и  бросились  по  домам,  мальчику  сделалось  уныло  и  он  захлопнул  окно  -  на  пустынных  улицах  не  было  ни  души.
   Потом  мальчик  несколько  вытянулся в  росте,  но  всё  равно  остался  низкорослым  человеком,  хотя  ой  как многого  добился  в  жизни  -   судьба  была  к нему  чрезвычайно  благосклонна  под  гром  и  зарницы  в  ленинградском  небе. Он  возрастал  и  матерел.
   Мальчика  звали   Вова.  В школе  он  себя  ничем  не  проявил,  учился ни  шатко  ни  валко  -  не  стеснялся  своей  усреднённости,  но  его  тянуло к  мальчикам  заметным,   они  как  бы  сами  появлялись  ему  на  глаза  и  он   цеплялся  за  них  как  репей   за  собачий  хвост. Тешил   себя  надеждой   в  своей  взрослой  жизни  достичь   завидных  успехов  лётчика,  моряка  или  разведчика. Он  не  бредил  на  этом  поприще,  просто  хотел  быть  в  очередь то  тем,  то  этим  и,  наконец,  уже  по  окончанию  школы  решился войти  в  двери  ленинградского  Управления  Комитета   государственной  безопасности  и  заявить  о  своей   мечте. И  после   этого  посещения  он исправно  получал  советы  и  наставления  от  серьёзных  людей  и  был  серьёзен  в  отношениях  со  своими наставниками. Прежде  чем  стать  разведчиком, говорили  ему  наставники,  ты,  Володя,  должен  получить  серьёзное  образование  и  ты,  Володя,  должен  быть  крепким  в  здоровье   человеком,  заниматься  спортом  и  иметь  высшие  спортивные  звания. Ты  должен  следить  за  своим  здоровьем,  прибегая  к  здоровому  образу  жизни  и  к   повышенным  требованиям   санитарии.  У  тебя  должны  быть  здоровые  зубы,  здоровый   желудок,  здоровый  кишечник, здоровая   двенадцатиперстная  кишка,  здоровые  лёгкие,  здоровое  зрение  и  здоровый  слух  -   всё   это  как  у  орла.  Следи за  артериальным  давлением,  за  своим  настроением,  аппетитом  и  функцией  мочеполовой  системы.
И  по  совету  из  Большого  Серого  Дома    Вова   после  окончания   школы  поступил  на  юридический  факультет  Ленинградского  государственного  университета.  И  тут  же  получил  что  то  вроде   внештатного  служебного  задания:  слушать.   Слушать  везде  и  слушать  всех.  Преподавателей  на  лекциях,  в  отношениях  со  студентами, в  личных  отношениях  между  собой  и  в  отношениях  со знакомыми  и  незнакомыми  людьми,  если  случай такой  представится.  Слушать  студентов  в  отношениях  с  друзьями,  на  вечеринках,  на  лекциях,  на  отдыхе,  в  общежитии,  интересоваться  их  интимными  связями  или  наклонностями,  материальным  положением.   Слушать  своих  соседей, знакомых  и  незнакомых,  слушать  случайных  людей.  После  чего  делиться  услышанным  в своих  отчётах  раз  в месяц.
   Так  или  иначе,  с  первого  своего  отчёта,  да  что  там!  -  с  согласия  исполнять  слежку  за  людьми  Вова,  стал  внештатным    сотрудником  КГБ,  или попросту  сексотом  КГБ.
   За  этим  занятием  он  и  закончил  институт.  А  потом  была  учёба в Москве  в  школе  КГБ  и  закончив  её,  он  смог  считать  себя  настоящим  разведчиком.  Но  он  видел себя  неуловимым  шпионом  заграницей.  Но  не  подходил  для  такой  работы,  он  был  холост. И  нужно  было  жениться.
И  как  только  был  заверен  начальниками,  что  это  единственная причина,  мешающая ему  пожить  в  ГДР,  то  сразу  начал   подыскивать   себе  жену.
Долго  ли  коротко  ли,  но дело   сдвинулось  с  места  и   28  июля  1983  года  Вова,  офицер  КГБ,  удовлетворил  требования  начальства  перед  заграничной   командировкой,  и  женился,  и  стал  в   повышенном  звании  Владимиром  Владимировичем   Путиным,  а  его  жена,  в   девичестве  Шкребнёва,  Путина  Людмила  Александровна,  не  придала  большого  значения  женитьбе   мужа    по  причине  выезда  заграницу. Она  не  знала  жизни  ещё  вообще  и,  в  частности,  супруги  молодого  офицера  государственной  безопасности  Путина  В.В.  Она  догадалась  о  своей    жизни  с  В.В.П  уже  позже,  после  своих  дочерей  Кати  и  Маши,  когда 
они  первыми  увидели жизнь    матери  и  первыми  ей    сказали,  что  так  жить  нельзя.         
               
                3   

И  мы   забегаем  вперёд,  если  кому  то  не  интересен  разговор   о  жене
Президента.  Мы  взялись говорить  о  Президенте   России  Владимире  Владимировиче  Путине.  Так  давайте.

   О  правлении  Путина  написано  многое  и  многое  известно.  Может  быть и забудем  это  многое.  Мы  беспамятны.
   В  своё  время  Ельцин  ознаменовал  себя  как  Презитента  РФ  тем,  что  вывел  из  своего  окружения  всех,  кто  хоть  как  то  был  связан  с  его  предшественником  -  с  Михаилом  Горбачёвым. Этот  же  путь  монарха  всея   Руси  избрал  и  Путин  в новом  своём  качестве  -  Президента    Российской  Федерации.  И  что  мы  видим  в  этом?  Как  и  прежде,  при  Ельцине,  по-прежнему,  во  главе    путинской  власти  стоит  клан,  сформированный  не  на  основе  «семьи»,  а  из  так  называемых  «чекитов» и  «питерских».  В  этом  разница.  Но  чем  они  отличаются,  клан  Ельцина  от  клана  Путина?
   Ельцин  и  Путин  -  плод  исторической  генной  инженерии  от  Византии. Сложная  механика,  необъяснима. Куда  заложена   эта  память  на  века?
В какие  отделы  головного  мозга?  Наука  этим  не  обеспокоена,  нам  остаётся  только  предполагать  и  выдумывать  -  византийский   приобретённых  характер  -     это  что  то  из  области  фантастики.  Едва  ли  наши  цари,  даже  если  предположить  унаследование  этого  характра  от  императора  Константина,  то  едва  ли  действуют  на  основании  имнно  научных  знаний  о  генной  инженерии.  Каждому  и  в  голову  не  придёт  разобраться   со  своим  характером   и  найти  в  нём  что  то  этакое,  византийское. И  не  задумываясь  оправдают  себя в  любом  действии  и   поступке:  Как  я  поступил  гениально!  А  сам  поступок  или  само  действие  состояло  в  том,  что  бы  обмануть,  обхитрить,  наобещать,  оболгать  и  не  выполнить  обещанного,   Одним  словом    ограбить.
   В  отличии  от  царей  с  невыясненным  византийским  характером,  у  нас  были  ещё  цари,  опять же  предположительно,  с  характером  Рюрика.  Столетия  шлифовалась  династия  и  была  отброшена  в  сторону  смутой в  историческом  времени  -  а  уж  новые  цари  с  их  демократией  и  справедливостью  привнесли  в  жизнь  одну  галимую  ложь,  бестолковщину и  дилетантство,  чему  учиться  и  наследовать  было  не  надо  -  дураки сами  рождались  -  поливай  -  не  поливай. Эти  неизвестные  люди  начали  учить  других.  Ни  у  кого  из  них  не  хватило  естественного  любопытства  спросить  себя:  кто  я?  Ведь  не  медведь  из  сибирских  лесов?  Оказалось
не  медведь  прародитель.  А  простой  крестьянин  из  тверских  поселений  и  окружение  оказалось  из  крестьян  в  большинстве.   Но  среди  них  оказалось  столько  «умных  людей»  и  столько ворья  почти  одновременно!
-  Так  полюбопытствуй  о   своей  родословной,  -  сказал  я  себе.  -  Где?  У  кого?  У  меня  сохранилась родословная    моей  «Айзы»  и  я  счастлив  за  неё,  но  она   к  сожалению  не  знает  кто  она,  не  знает  своего  происхождения  и  не  знает  моего  счастья  от  её  внешнего  вида  и  от  общения  с  ней  и  если  увижу  её   фотографию  и  фотографию  её  деда  или  прозвучит  гордое  «Абирон  Айза»,  то  я  гордо  добавляю  всем:  моя  «Айза»  не  косолапый   медведь,  а  «Абирон  Айза  Владиировна»! Хотел  бы  дать  ей  и  своё  имя  собаке.  Но  не  принято! И  её  имя   условно  и лишь  для  меня.
   А  что  касается  моей  родословной,  то  мне  ничего  не  известно  за  исключением  происхождения  фамилии.
-  Ну  ка, ну  ка.  С  этого  места  поподробнее.  -  заинтересовался  мой  друг  Вячеслав  Хаскильевич  Розенбаум.
-   Заметь,  все  мы  крестьянского  роду- племени, славянского какого-нибудь  племени  вперемежку  с  заволжскими  племенами,  с  мордвой  или  с  коми  или  нельзя  исключить  другое  племя  за  Волгой  у  Нижнего  Новгорода,  Костромы  или   Ярославля,  то  есть  ближе  к  Ипатьевскому  монастырю,  где  славяне встретили  нашествие  поляков  в  смуту,  не  очень  обременённое  нашествие  в  связи  с  некоторой  отдалённостью   от  основных  исторических  событий,  связанных  с  Лжедмитрием  и  Смутой.  Эту  польскую  дружину,  наведовшуюся  к  славянам  как  раз  напротив  Ипатьевского  монастыря,  славяне  перебили,  а  оставшуюся  их  часть  пришлось  им  принять  в  свою  общину  и  стали  поневоле  с  ними  общаться.   И,  в  результате  этого  общения,  поляков  стали  называть  крулями  на  манер  их  короля  -  круль,  по-польски  король.  Со  временем  это  слово  трансформировалось в  слово  Хруль.  Отсюда  Хрулёв.  Так  что  мне  с  этого,  если  я  польский  круль,  не  король  же  в  реальности,  а  всего  лишь  крестьянин.  Не  радоваться  и  не  огорчаться  нет  мне  оснований.
   Тихо  и  спокойно  было  мне  в зеленоватом  сумраке  ванной,  насыщенной  бадузаном.  А  ещё  на  полке  стояли  кармазин,  шипр,  «Кармен»,   «Красный  мак»,  тройной  одеколон, «Красная  Москва»,  «Серебристый  ландыш».  Ветвистые  водоросли  воспоминаний  спрятали  меня  от  событий  на  Украине,  разволновали  и  обеспокоили  за  дочь  и  её  семью  со  всеми  домочадцами.  Все   эти  склянки  растрогали  воспоминаниями  и  я  оказался  согретым  пенной  горячей  водой,  этими  пузырьками  из  той  жизни.  Мне    их  подарила  сестра  перед  самой  своей  смертью,  которую  не  угадаешь,  если  это  скоротечный  рак.    И я довольствуюсь  ими,  созерцая   на  полке.
      По  поводу  событий  на  Украине я  звоню  в  Донецк  или  чаще  звонит  она  мне  в  Алдан  и  узнаю,  что  Россия  со  своим  Президентом  опять  предала.
Люди  на  Украине  уже  не  ждут  помощи  от  Путина,  никакой  помощи.  Не  печально  ли?  Опять  предатели.  Как  в  Югославии,  как  в   Африке,  как  со  своей подлодкой  «Курск».  Мы,  славяне  и  мы  предатели?  А  вот  так. Мы  доведены  умелой  рукой  до  такого  состояния.  Тяжело  сознавать,  но,  видимо,  легко помалкивать  или   изображать  из  себя  патриотов  в дешёвых ШОУ-программах  или  кричать  в пустоту:  или  мы  не  русские!   
    
                4               

     Людмила  Александровна  молчала  опустив  глаза,  пока  муж  говорил  перед   камерой.  Иногда взглядывала  на мужа,  пытаясь  определить,  когда  ей  вступать  в  подтверждение  его   лживых  слов.  Лицо  её  казалось  такою  же  мёртвой  маской,  как  и  лицо   самого  Владимира  Владимировича.
Людмила  Александровна  против  Владимира Владимировича.  Маска  против  маски.  Он  сказал,  Людмила  Александровна,  жена  Президента  России,  уж  очень  непублична.   Она  под  его  взглядом  подтвердила:  да,
я  очень  не  публична,  ему  нужна другая  жена,  в  смысле,  что  бы  была ему  украшением,  а  у  самой  её  широкое,  круглое,  пухлое  от  слёз  лицо    на  невыразительном  лице  мужа  отражается    как  в  зеркале.
   Зато  это  был  цивилизованный  развод  и  у  этой  венценосной  пары  СМИ  не нашли  никаких  оснований,  что  бы  предъявить  ей  претензии  в  увеличении  разводов  в  органах  загса.  Но!  У  Президента  России   не  публичная  жена.  Какой  позор  России!
   Так  не  принудил  ли  Владимир  Владимирович  Людмилу  Александровну к  покаянию  за  свою  непубличность  в  брачных  отношениях?  А  может  Президент   поколачивал  Людмилу  Александровну? Или  тут  прямое  принуждение  к  разводу?  А  может  всё  проще:  кроме  цинизма  в  брачных  отношениях    в  семье  Президента  ничего  не  увидеть?
   А  ведь  действительно,  наше  общество  принимает  цинизм  Путина  на  ура.  И  его  поведение  ничем не  отлично  от  поведения  Клинтона,  оставившему  биологические  следы  на  платье  его  практикантки  в  районе  ворота,  плеча  и  груди.  Да   какие  следы!  О таким  следах  Владимиру  Владимировичу  только мечтать.
   И   мы  забыв  о жене  Президента  не  замечаем  его  поведения  перед  телевизионной  камерой.  Кстати, читатель  обращает  ли  внимание  как  часто  он  плох  во  лжи,  этим  заметен  и  труслив  перед  объективностью  камеры,  он  не  талантлив  во  лжи,  как  и  ни  в  чём  не  талантлив   -  среднестатистический   человек корнями  из  Тверской  губернии.  Но  общественность  поддерживает  Президента  и  по  тихому  говорит: Настоящий  мужик!  Что  за жена,  если  не  публична  для  Президента?  Если  не  ценит  Кабаева,  то  к  стенке  Кабаеву  пригни,  бери  пример  с  мировых  лидеров:  Клинтон  такой  не  один.  Берлускони    пожалуй  повыше  стоит  в  этом  вопросе.  Бери пример  с  него,  говорят,  мышь  н  проскочит  меж  его  ног,  если  он  их  расставит.
   Других  мнений  в  обществе  не  было.  Владимир  Владимирович    своё  мнение   оставил  при  себе.  Лишь  объявил  о своём разводе.

                5               
     Мы   договорились  не  злоупотреблять.  И  пошли   просто  гулять.  А  после  прогулки  пообедать  в  «Славянском  базре»  на  прощание  и  слегка  выпить,  как  обычно.
   Мы  гуляли  по  Кремлю,  по  краю  косогора  тайницкого  сада  и  шли  вдоль  14  корпуса  и  необычно  чистая  Москва,  в  частности,  её  территория  Кремля,  хотя  время  всеобщей   запущенности  ушло,  но  всё   же   чистота  и  ухоженность  были  налицо.  Но!  Две  женщины  с   веником  и  совком собирали  мусор,  а  может  оглядывали  сквер  в  надежде  обнаружить  что  то,  что  недостойно  этого  великого  памятника  истории России.  Наверняка  в  Кремле  есть специальные  уборочные  машины,  но  видеть их  с  веником и  совком  доставило  этим   молодым   женщинам  некоторое  неудобство, да  и  нам  то же  -  они  непременно  приняли  нас  за  стареющих  кобелей, пытающихся  шутить с  ними  и  даже   непристойно.
В  итоге  нам  оставалось      тушить  назревающий  скандал  позорным  бегством  от  сквера  до  угла  14  корпуса  на  Ивановской  площади.
-   Я  рад  за  тебя,  что  у  тебя  всё  сохранилось  и  ты   до  сих  пор  верен  себе, тому  себе.  Что  из  прошлых  лет.  А  вот  что  себе  оставят    солдаты  убивающие  людей  в  Донбассе,  на  чьей  бы  стороне  они   ни  воевали?  Кровь.  Разрушенные   дома. Трупный  запах  убитых.  Детские  тельца  битых  детей  и  убитых  стариков.  Ложь   России  в  оказании  помощи  и  пустая  болтовня  о  событиях  на  телевизилнных  экранах,  перечисления    жертв,  перечисления   зверств. Так  закончится  эта  уже  не  заваруха,  а  настоящая   война,  не  может.  Есть  третий.  Не  названный  вслух.  Какой  то  не  славянский,  скверный  -  он  созерцает  над  происходящим.  И  если  схватить  его  за  грудки  и  тряхнуть  и  спросить,  этого  третьего:  ты,  третий,  с  какого  здесь  боку?  То  он,  третий,  ответит:  присматриваю  за  ходом  дальнейших  событий.  А  сейчас  достаточно  уже  повоевали.  Что  он  отетит?  Ну  и  что, третий?  Как  тебя  устраивают  дальнейшие  события?
Ведь  этих  событий   ты  ожидал?   
   
               
                6               
   
 -   Ой,  Володя,   как  я  устала    от  тебя,  от  твоей   жизни  грешной! Перестань  ты  воду   мутить,  дай  людям  роздыху  от   твоих  планов  и  начинаний.   Генералы,  министры,  депутаты,  олигархи  -  и  им  ты  уже  надоел,  никому  покоя  нет. Какая  хреновина  у  тебя  в  голове?  Брось  ты  их,  с  их  заботами  о  себе.  Все  они   проживут  без  твоего  покровительства.  Ты лучше  пожалей  свою  семью.  Дети  наши  отринуты  от  родителей и  от  отчизны,  людей  избегают,  а  люди  их  в  глаза  не  видели.  Или  наши  дети  чем  то  плохи?  И  ими  нельзя  гордиться  нам   с  тобой? Или  ты  стесняешься  своих  дочерей?  А   как  бы  их  на  свет  вывести  до  погордиться  -  так  почему  ты  не  сделаешь  этого?  Для  чего  я  их  родила  тогда,  когда  они тебе  не  нужны?.Или  ты  женился  на  мне  по  расчёту  разведчика,  что бы   выехать  в  служебную  командировку  в  Германию?  Так  что  ли?  А  я  давно  знала  об  этом,  ещё  с  замужества и  я  вижу  сей час    чем  я  оказалась  для  тебя  -  не  публичной  женой  Президента.  Скажи ка  лучше,  кто  просил  развода у своей  жены  из  цивилизованных  правителей  в  современном мире  в  связи  с  непубличностью  жены  или  был  ли  современный  подобный  пример  у  наших  советских  руководителей?  Вот  то-то. Исключения  разводов  были.  Но  не  по  основаниям  непубличности  жены. Своим  поступком  ты  осмеял  себя  и  Россию.  Я  у  тебя  не  публичная!  Да  что ты?  А  Нина  Петровна  была  публичная?  А  Наина  Ельцина  была  публичная?  Вот  то-то.  Друг,  ты  заврался  в  своей  семье.  Если  люди  приходили  к  власти   со  своими  жёнами,  то  и  освобождались  от  неё  не  нарушив  своих  брачных  обещаний.
    Владимир  Владимирович  замер  от  слов  жены,  не  поверил  себе,  что
такое  сможет  высказать   ему  в  лицо  -  ведь  не  ожидал  таких  слов  ни от кого,  а  тут  жена,  словно  на  партийном  собрании  отчитывает  за   какое  нибудь  прелюбодеяние    с  соседкой.   И  жалко  её  стало  до  слёз  и  тут  же  комок  к  горлу  подступил  и  даже  слёзы  готовы  были   ручьями  покатится по  щекам.
-  Люда, Люда …  -  прошептал  Владимир  Владимирович  и  его  глаза,  словно  выцветшие  под  ленинградским  небом,  вспухли  слезой.  -  Люда,  я  боюсь,  я  чего  то  боюсь,  Страшно  мне  очень  -  идти  туда,  вверх  по  этой  лестнице.  Страшно …  но  и  страшно  хочется  взобраться  туда.  Мне  всё  кажется,  что  там  ещё  жив  Иосиф  Виссарионович  и  Лаврентий  Павлович. И  мне  будет   нужно  им  объяснять  кто  я и  зачем  сюда  забрался. Страшно  мне  …
   Он запомнил  навсегда  как  он  мальчишкой  смотрел  с  невского  берега  на  великолепные  и   пугающие  его  закаты,   которые   каждую  осень  -   то  мёртвенно  синие   и  лиловые  и  вдруг  воспалённо  красные,   почти  бордовые,  точно окровавленные   тучи  напоминали  людям  об  их  грядущих   бедах  и  в  этих  закатах  ему  чудился  исполинский  непонятный зверь,  тяжело  лежащий  на  городских  зданиях  и   когтистыми  мохнатыми  лапами  разрушающий  всё,  что  оказалось  под  ним,  как  буд  то  там,  на  чёрном  сверкающем  молниями  небе,  уже  совершалось  это  в  таинственных  знамениях  и  это  должно  совершится  здесь  на  земле и  знакомое  чувство  конца  охватывало  мальчика.  И в  этом  чувстве  приближающегося  конца,  однажды  зимой  он  увидел  хвостатую  комету, появившуюся  в  небе.  Он  увидел  её  нечаянно,  хотя  давно  хотел  увидеть.
И  вот  увидел.  На  самом  краю  чёрно-синего  неба  сверкала  огромная,  как  буд то убегающая,  прозрачная  и  нежная  звезда,  спешащая  от  земли   в  космос.  И  Вова  задал  себе  вопрос: Что   это?  Какое  это  предзнаменование?  Рядом  с  ним  никого  не  было,  кто  смог  бы  сказать  правду и  разъяснить  ему  этот  его  вопрос.

-   Страшно  мне  очень,  -  сказала  Людмила  Александровна.  -  Лень  вспоминать,  неохота  помнить,  все  забыли  всё.
   А  Владимира  Владимировича  терзало    страдание  памяти  -  мука  воспоминаний,  чувств,  горечь  безнадёжной  попытки  повторить  истаявшие  ощущения  из  той,  прошлой  жизни,  ушедшей   навсегда  и  он  решился,  в  конце  концов:  я  истязал  свою  память,  я  мял  её  руками,   я  тискал  её  зло  и  страстно  -  хотел  и  надеялся  выдавить  что  мне  нужно,  но  что  нужно   -   не  знал,  но  я  всё  пытался  узнать,  но  память  сопротивлялась  -  значит  я  ничего  не  понял  из  пройденной  жизни,  из  своих  переживаний  -  я  не  сумел    выдавить  ни  капли  давно  умерших чувств,  а  может  и  не  рождённых,  и  ли  малую  толику  переживаний  той  закваски,  на  которой  взошли    пышные  хлеба  моей  нынешней  жизни,  с  неистребимым  привкусом  лебеды  и  полыни. Подымаясь  по  лестнице  дома  на Лубянке  и  проходя  мимо  офицера,  взявшего  под  козырёк,  Людмила  Александровна  испытывала  как  всегда  перед  свиданием  с  мужем  бессмысленный,  можно  сказать,  животный   страх.  В  глазах  темнело,  зубы  дробно  стучали,  ноги  слабели  и  подкашивались.  Она  боялась,  что  рухнет   без  памяти  на  ковёр  в  кабинете  и  не  дойдёт  до  дивана.
   При  встрече  лицо  мужа  становилось  дерзким,  но   внешне  себя  больше  ничем  не выдавал,  только  этим  -   дерзким  своим  лицом,  посторонний
бы  не  заметил.  И  он  говорил  спокойно  и  по  мере  спокойной   речи  мужа,  длинной  и,  видимо,  заранее  заученной  и  обдуманной,  Людмила  Александровна  успокаивалась,  всё  буд то  застывало,  каменело  в  ней  и  опять  было  ей всё  равно  -   точно  не  о  нём  говорили  и  не  с  ним  говорила.  Он знал,  что  хочет  сказать  ему  жена,  но  был  уверен,  что  не  скажет.  Не  потому,  что  разлюбила,  любви,  как  ему  самому    представлялось  уже  не  должно  быть,  о  она  должна  была  сохранить  не  мужа.  Она  должна  была  сохранить  семью  для  детей.  Сохранить  их  спокойствие  и  в  наличии  их  отца.  И  он  был  уверен,  что  сам  находился    в  том  же  состоянии:  в  пустоте  семейных  отношений,  но  в отличии  от  неё  без  слёз   и  вообще  без  переживаний,  поэтому  он  первым  вызвался  сказать  об  этом.
-  Людмила,  я  прошу   тебя  набраться  терпения  переносить  меня  и  все  мои,  казалось бы,   непродуманные   действия.  Мы  должны   расстаться.  И  ты  прекрасно  знаешь  об  этом.
   Наконец  то.  И  отлегло  от  сердца.  Людмиле захотелось  даже  счастливо  улыбнуться. И  она  в  ответ  сказала:
-   Я  давно  ждала  этого  и  ты  об этом  знаешь.  Но  как  де  мы  объясним  это  людям   -   всем  твоим  шпионам,  всем  твоим  гнералам  и  министрам,  всем  чиновникам  и  общественникам,  всем  депутатам  и  дипломатам?  Ты  подумал  об  этом?  -  весело  и без  промедления  ответила  Людмила  Александровна.
-  Я  думал  об  этом,  объяснение  может  быть  одно.  Жена  высокопоставленного  чиновника  должна  быть  фигурой  публичной.
-  Значит  я  не  подходящая  жена?
-   Нет, .нет  дорогая.  Я  не  в  этом  смысле. Я сейчас  вынужден  сказать тебе,  что  в  недавнем  разговоре    с  Ельциным  я  получил  от   него  гарантии  вступления  в  должность  Президента.
-  Да ты  в своё  уме!  -  вскричала  Людмила  Александровна  и бросилась  вон  из  кабинета.   
               
                7
   
 «А  мы,  христиане православные,  истинного  иконопочитания  не  разумея,  поклоняемся  иконам,  как  тем  же  идолам»,  -  продолжал  и  теми  же  словами  закончил    свою  лекцию  молодой  доцент  гражданского  права Дмитрий  Анатольевич  Медведев.  Лекция   называлась   «Право  и  религия»,  представленная   Дмитрием Анатольевичем   Владимиру  Владимировичу,  как  помощнику   Анатолия  Собчака  в  университете.  А  Путин  должен  сделать  заключение  по  этой  лекции  завтра  же,  а  сегодня  ещё   раз  перечитать  её  в  текстовом  изложении,  визуально,  не  на  слух
и  доложить  своё  мнение  Собчаку.
   Лекция   закончилась. Аудитория  в  молчании  засобиралась,  зашуршала  приготовлениями  встать  и  покинуть  свои  места.  Вопросов  к  лектору    не  было,  все  молчали,  кто  то  глухо  и  намеренно    простонал  чем  то   недовольный,  кто  то  хихикнул  как  то  странно  и  неожиданно,  что  на  смельчака     оглянулись  с  испугом и  кто  то  осуждающе.
   Дмитрий  Анатольевич  порывался  шагнуть  из-за  кафедры  и  выти  первым,  скрываясь    от  безразличных  взглядов   студентов  и  встретится со  своим  куратором,  признаться  в  незаинтересованности    студентов  темой.
     Но  оцепенение   охватило  его,  буд то  он  порывается  бежать  от  опасности,  а  ноги   не  двигаются,  словно  налитые  свинцом  и  хочется    бодрым  голосом  поблагодарить  слушателей  за  терпение    двух  часов  слушать  его  голос.  А  сам  в  глубин  души  не  понимал  своей  бестолковщины в  этой  лекции.  В   этом  оцепенении  от  стоял  и  смотрел  как  тихо  в  безмолвии  проходили  студенты  мимо  него   и  скрывались  в  коридоре  за  дверью.  А здась  в  опустевшей  и тихой  аудитории  вдруг  наступила  тьма,  непроницаемая  тьма  подземелья.
   Нет.  Нет.  Никакой  тьмы  не  было.  А  был  божий  свет  дня ,  простого  дня  осени  в  северном холодном  городе  Ленинграде.  А  ему  казалось,  что  он  в  чёрном  подземелье.  Как  и  кромешной  тишины  не  было  -  ему  это  всё  начало  казатся  снова,  но  топот  ног  и  шдрох  уходящих  людей  из  аудитории,  словно  бегущих  от   него  и  не  желающих  больше  слышать непонятную  им  бредовину  о  религии  из   уст  доцента  права. В  защитной  реакции  ему  привиделась  дальнейшая   го  жизнь.  Нет,  не  вся  его жизнь преуспевающего  охранителя  закона,  придуманного  им  вместе  со  своим  другом    Путиным  для  людей  А  только  та  её  часть,  которая  в  моментах
будет  характерна  для   новой  серии  людей,  которые  терпеливы,  не  обидчивы  напоказ,  вороваты,  лживы  и  циничны. И  вот  все  они  вместе  стоят  в  служении Отчизне  в  окружении    таких  же  беззащитных  от  судьбы  людей.  И  все  они  подавлены  лучезарным светом  и  золотом  одежд  и  все  эти  люди,  так  же  как  и  он,  в  рках  держат  горящие  свечи  и  хотят   поставить  каждый  своему  святому,  но  не  найдут  его,  своего  святого.  А  может   просто  не  знают  своего  святого,  поскольку  у  них  святости  нет  -  нет  и  святого.   Так  и  стоят  эти   люди  в  недоумении,  уже   одетые   в  простые  дорогие  цивильные  одежды  и  высвеченные  уже  не   белым  божьим  озарением,   А  чернотой  ночи.
   А  за  окном  в  такой  же  черноте,  какая  обуяла  его, не  вышедшего  из  аудитории,  вдруг  завыла,  засвистела,  загрохотала  буря,  расплескав  море воды  и  града  по  улицам  города.  И  продолжался  божий  день,  освещённый  солнечным   светом.  И  хотя  всё  смешалось  в  коридорах  университета,  а  было  спокойно  на  душе  у  Дмитрия  Анатольевича.  И  ему  ничто  не  мешало  находится  в  спокойствии,  никакие  визги  студенток  в  коридорах.  День  для  них  был  закончен.  И  лекция  не  возымела  на  них  воздействия.  И   они  о  ней  благополучно  забыли  уже  назавтра.

               
                8

О  господи,  какая   ты  была  спокойная,  ничем  не  нарушаемая  жизнь  в  достатке  советского  человека  тогда,  когда я  был  молод  и  кругом  меня  все  были  молоды  и  ничего  большего  не  хотели как  бриолина  себе  на  волосы,  чистого  бритья  с  горячим   компрессом  на  лицо,  футбольного  боления  на  беснующихся  трибунах  и  танцев  с  нестрогими  девушками  после  непродолжительного  знакомства.  Как  пахла  жизнь   и  люди  дождём,  гвоздикой, пирожками  с  повидлом,  ливером  и  горохом  за  5  копеек.  Нежная  моя  жизнь!  Ты  не  говорила  сл  мной  строго  и  не  поступала  со  мной  строго,  ты  всегда  подчёркивала,  а  я   всегда  соглашался  с  тобой,  что  у  нас  с  тобой   только  деловые  встречи,  вроде  беседы  клиента  с  адвокатом,  нам оставалось  лишь  оговорить  услуги  и  их  стоимость.  Глупышка  жизнь,  придумала  какую то  другую,  где  решила  вести  себя  как  королева  на  шахматной  доске,  где  кроме  самой  королевы  один  король,  где  кроме  его  охраны  уже  нет  никого,  кроме  пешек,  образующих  ровное,  но  слабое   давление  в  защиту  короля,  но  по-русски. Всё  в  защиту  короля  и  всё,  что  под  рукой.
А  вдуматься, люди,  даже  мои  ровесники,  послевоенные  мальчики  и  девочки,  не  в  силах  понять,  что  основной  закон  жизни  людской   ужеиной и  не  иначе  как  несправедливость.  И  где же  тут  справедливость,  если  в  защиту  короля  всё!  «Жизнь  продолжается,  а  принципы  всё  теже».  А против   принципов  я  бессилен  -  сказал  себе  Владимир  Владимирович, становясь  беспринципным   Президентом.
   И  любовь  к  ближнему  -  простая  выдумка  людей  со  ссылкой  на  Христа.  Эта выдумка  от  бессилия  человека  что  то   изменить  или  просто  обмануть  -  так  проще.  Если  начать  копаться  в  этой  придумке  человека, можно  докопаться  до  другой  мысли:  человек  одинок  на  земле  среди  своих  сородичей  и  самый  бдизкий,  кажущийся ему  другом,  в  других  обстоятельствах  оказывается  врагом.  А  если  это так,  то  и  распорядителем  твоей  судьбы и  даже  жизни   будет  он  -  вражина.
-  Господи.  Не  о  том  я  думаю.  -  сказал  себе  Владимир  Владимиович.  -  Мне  нужно  бы  посоветоваться  с  опытными  людьми  и  н  брать  на  себя такой  ответственности  -  задумываться.
   Тогда  ещё,  предстояли  бартерные  сделки  в  Германии.  И  он  сказал  себе:  Боже!  Явись  ко  мне  со  соим  советом!  Но  тут  же  и  передумал и  прошептал  в  себя.  Как  тайно  помолился  от  жены:  Я  -  благ,  Я  -  кроток,   Я  -  милостив. Придите  все  и  поклонитесь  мне,  бандерлоги.  Хотел  себя  назвать,  и  так  считал  уже,  -  богом.  Но  почему  то  передумал  и  даже  не   заикнулся.
   Он  умолк  в  раздумье,  как  умный  человек   при  должности  -  председателя  комитета  по  внешним  экономическим  связям   Санкт –Петербургской  мэрии  и  входил  в  группу    помощников   председателя Анатолия  Собчака,  где   и  сошёлся  в  дружбе    с  Дмитрием    Медведевым,  то  же входящим   в  эту  группу.
   Но  ослепляющая    молния  или  просто    зарница  вдруг   ослепила  его  с  ног  до   головы  и  те,  кто  смотрел  на  него  в  приёмной  нашего  первого
демократа,  почившего  при  невыясненных  обстоятельствах,  увидели   перед  собой  в  ослепляющем  блеске  вместо  человека   маленького  роста  и  невыразительной  внешностью,   великана  и  раздался    отзвук  какого  то   глухого словно  из  под  земли  грома,  превратившегося    в  отзвук  его  слов,  наполнивших  небо  до  самой  выси  и  землю  до  самых  глубин.  Все  в  изумлении молчали  и  сделалось   снова  тихо.  Но  уже    никто  не  мог  нарушить  это  молчание.  И  он  вышел  из  чужих  апартаментов  уже  без  слов,  аккуратно  прикрыв  за  собой  дверь.

               
                9   
Тогда  у  Людмилы  сердце  остановилось  и  время  сомкнулось.  Этот  человек,  которого,  кажется,  не  остановить,  одержим   лихорадкой  властолюбия,  когда  в  слезах  вымолвил:  страшно  мне  очень.  И   Людмила  впервые   разглядела  в нём  напуганного  призраком власти.  Ещё  не    водрузив  на  голову  короны,  а  на  плечи не  накинув королевской  мантии,  ещё  власть  была  в  чужих  руках,  а  он  был  уже  перепуган  своими    возможностями,  наблюдая,  как  этот  призрак  в  прозрачных  одеждах  овевает  себя  широкими  и  длинными  полами,  закутывает  в  шаль.  Это  чудилось  ему  не  раз,  как  он  въезжает  в  Кремль   на какой  то  разномастной    лошади  под  звуки  пионерского  горна  и  барабанной  дроби,  где  томились в  ожидании  числом  в  три  тысячи  его отборные  за  годы  президентства  друзья  и  соратники.  Они  ждали  его  в  Кремле,  представляя,  как  кортеж  движется  по  празднично  разукрашенным  улицам Москвы  к  ним  на  встречу,  что  бы  инаугурироваться.  Да,  он  как  то  уже  ехал  от  белого  дома  по  Арбату  и  через  Боровицкую   улицу  по  Кремлёвской   набережной  и  уже  поднявшись  по  Васильевскому  спуску  въехал  в  ворота  Спасской  башни  Кремля.  И  сейчас  то же  самое,  только  это  было  в  другой  раз  -  третий  по  счёту.  А  вслед  ему  на  всём   пути сплошь  тишина  и  для  многих  людей,  наблюдающих  эту  акцию  цинизма,  возник  вопрос:  А  можно  ли  в  этот день  и  час  выходить  было  на  улицу?  Можно.  Можно  было  выйти    на  улицу.  Только  люди,  наверное,  не  хотели  приветствовать  проказника  и  того,  кто,  всё  таки,  хотел  приблизится  к  процессии.  ОМОН   находил  место   куда  его  сопроводить.
   Весь  путь  от  Белого дома  до  Большого  Кремлёвского  Дворца  сопровождал  пионерский  горн  до  рези  в  ушах  и  уже на  Кремлёвской  набережной  послышалась  барабанная  дробь.  Владимир  Владимирович  обернулся  назад  и  через  стекло  «Мерседеса»  увидел  отряд    то  ли  единороссов,  то  ли  пионеров  -  ленинцев  -  было  непонятно  какого  возраста   эти  молодцы,  почему  они  в  шортиках,  не  скрывающих  слабых  ножек  и  куда  они  шагают  под  барабан.  Но  все  шагали  за  ним,  за  «снова    Президентом»,  за  его  «Мерседесом».  Вон  «единоросс»  Исаев  лупит  в  барабан,  только  палочки  щепками  разлетаются   по  сторонам.
Вон  девочка Матвиенко  из  тех  же  партийных  сословий  крутит  хула-хуп на  ходу   вприпрыжку  и  здорово  у  неё  это  получается.  Было в этой  пионерско-бородатой  толпе  много  людей  с  красивыми  бородами  и  совсем  не ухоженными,  запущенными  и  плохо  пахнущими  и  сам  Владимир  Владимирович  улавливал  носом  разведчика  этот  запах  толпы,  особенно  последних  её  рядов,  запах  из  под  лошадиного  хвоста.  Тьфу!
   Если  вам  скажут,  читатель, что  это событие  в  России  отмечали  от  Москвы  и  до  самых  до  окраин,  то  не  верьте,  это  событие    за  рамки  самого Кремля  и   трёх  залов  БКД  и  банкетного  зала  в  ККЗ  никуда  не   пробилось,  хоть  гастрономия  была,  как  всегда, на  должном  уровне:
сёмга, дыни,  угри,  крабы,  оленьи губы  с  морошкой,  помидоры,  сосьвинская селёдка,  осетры,  гранаты,  окороки  и  огромная  корзина  фейхоа   -   привет  от  Гейдара  Алиева.
   Если  сама  Москва  встретила  уличным  молчанием    проезд  на  инаугурацию  Владимира Владимировича  и  отдалёнными   приглушёнными  возгласами  «позор!»,  то  в  отдалённых  районах  России    люди  просто  спали  в  этом  возвышенном  времени  в  буквальом  смысле  -  им   не  нужно  было  вглядываться  в  сердцевину  власти,  что бы  убедится  как  она  плохо  пахнет. Люди  знают  запах хвоста  сивой  кобылы  или  кошачьего  помёта.
    В  России  понятие  «семья»  хоть  и   остаётся   взамен,  но  только   заменив родовое   имя  Ельцин  на  такое  же,  мягко  говоря,  не  любимое  «Путин».
       Но  самое  то  главное  и  интересное  то,   что  само  слово  и   значение  «  семья»  скоро  исчезнет  из обихода  политиков,  политологов  и  олигархов -   слово  исчезнет,  как  когда  то  вымерли  мамонты,  казалось  бы  приспособленные  к  жестоким  условиям  жизни.  Однако  же …   Преступность    как  среда  жизни  настолько  жестока,  что  в  этой  среде  не  выжить  многим  кланам  и   семьям,  привыкших  дышать  кислородом  и  азотом. В  России  придумано  другое.  Жизнь    без  кислорода  и  азота  и  без  потребления  белка.  А  теперь  не  понять  россиянам,  что  составляет  основу  жизни  на  земле  и  что  вообще  губительно  -   отсутствие  этой  основы  или  присутствие  того, что  неминуемо  губит.  Пока  выясняется  это  новое  положение  и  готовятся  новые  законы  с  авторитарным  уклоном. Это  пока.  Но  судя  по  тому,  что  Владимиру  Владимировичу  легко  удавалось  построить  всяких  там  Жириновских,  Исаевых,  Матвиенко, Железняков  и  даже  смешных  коммунистов  в  полном  составе.
   Так  вот.  «семья»  понятие  исчезающее,  если  мы  говорим   о  преступности. Это  факт. Тем  более,  что  оно  в ходу  лишь  в  2-3  государствах  с  характерной  формой  преступности.   Россия  спешит  не  отстать  от  передовых  в  мире  наработок  понятия  «семья».  На  подходе  другое  понятие,  кажется,  что  вполне  точное  для  России  -    двор.  Двор  Президента  Путина!  Звучит   то  как! Вот  уж  наслушаемся,  начитаемся  фантастики  под названием  «Ложь  путинского  двора»  или  «Хроники  путинских  времён»

               
                10
      
Если  верить    самому  Владимиру  Владимировичу,  поверю  и  я  лживому  разведчику,  то  20  августа  1991  года,  то  есть  во  время  августовского  путча,  Путин  подал  рапорт  об  увольнении  из  КГБ,  который  без  задержки  был  подписан  в  тот  же   день  Однако,  мы  знаем,  что  в  первом  телевизионном  интервью  Путина  в начале  1992  года  он  называет  себя кадровым  разведчиком.  Для чего  он  это  делает?  Он и  сам  себе  не  признается.  Думаю,  лёгкость  в  мыслях  необыкновенная,  что бы  утвердить  себя  во  лжи  хотя  бы.   Так  вот,  с  1991  по  1996  годы  Владимир  Владимирович  подвизался  у  Анатолия  Собчака в  различных  должностях  от советника  самого демократа,  председателя  Ленсовета,  до  первого  заместителя   председателя   правительства  Санкт-Петербурга.  Это  всем  известно,  но  позвольте  напомнить   об  этом,  потому  что  многое  стало  забываться  о  деятельности  нашего  многократного  Президента  в  его  начале  деятельности  -  с  чего  он  начинал.
Деятельность  Владимира  Владимировича  оценена    в  постановлении  специально  созданной   депутатской  рабочей  группы,  которая  постановила:
1. … .
2. Согласится  с  выводами  и  рекомендациями    в  отчёте.
3. Отметить  неудовлетворительную  работу   комитета  по  внешним   экономическим  связям.
4. Предложить   мэру Санкт  - Петербурга  рассмотреть  вопрос  о   соответствии  занимаемой  должности  председателчя  комтьета  по  внешним  экономическим  связям  Путина  Владимира  Владимировича.
Но  всё  обошлось  для  будущего  Президента.  Его  не  привлекли  к  ответственности  и  не  собирались  привлечь.  Его  просто  взяли  на  карандаш.  И  он  сгодился  да  как!
    Не  думаю,  что он  не  воспользовался  Собчаком  и  не  нагрел  на    нём  руки.  Нагрел  да  ещё  как  нагрел.  А  исходя  из  его  личности,  то   на  малом  не  остановился.
   Но  и  неудача  случилась  -  проиграл   в  борьбе  за  место  мэра   Собчак  и  Владимир  Владимирович  покинул  город,  Собчака  и  его  команду,  перебравшись  в  Москву  и  уже  многое  зная  и  умея  что  касается власти  и  около  властных  структур,  понял,  что  живёт  на  помойке  -  другим словом  не  назовёшь  этих  людей.  А  может  понял  это  и  раньше, скорее  всего  так  и  было,  когда  город  умирал  с  голоду,  а  у  Владимира  Владимировича  пухли  банковские  счета.
   И  по  сложившейся  традиции  его  окружали,  как  рыбы – прилипалы  стаи  из  сослуживцев   и   верных  друзей  из  Санкт-Петербурга,  он  их  всех  прихватил  и  все  они  им  остались  довольны.  Одних  друзей  по  кооиеративу  «Озеро»   тоько  восемь. Это  Смирнов  В,А,, Шамалов Н.Т., Якунини  В.И., Ковальчук Ю.В., Мячин В.Е.,  Фурсенко  С.А., Фурсенко А.А.. И  сам  восьмой.
   Предательство  ли это  на  ранней  стадии  своего восхождения  к  власти под  опекой  первого  демократа?  Может  и  банальное  хищение,  может  и  коррупция.  Нужно  разобраться.  Но  разбираться   никто  не  будет.  И  мы  добавляем  к  смутным  временам  России  ещё одну  криминальную  тайну.
   65  человек  занимают   руководящие  должности  в 30   основных  федеральных  структурах  чиновниками  из  Санкт-Петербурга.  Разгулялся  Вова  во  власти.            

               
                11

Людмила  Александровна  не  слышала  слов ,  что  кричал  ей вдогонку муж.  Но  каждый  звук  его  ранил  душу  и  врезался  в  неё  с  нестерпимой болью  как  нож  в  живое  тело. Это  было  подобно  убийству.  Она  хотела  закричать  и  остановиться  и заглянуть  ему  в  глаза,  но  чувствовала,  что  муж  не  поймёт  её,  не  услышит   сердцем  её  боли.  Опять  между   ними  встала  стена,  а  за   стеной  зияла  пропасть.  И  муж  уходил  от  неё  с  каждым  произнесённым  словом  всё  дальше,  всё  невозвратнее,  как  близкие  люди уходят   в  небытиё   не  на  Новодевичье  кладбище,  а  куда  то  в космос,  как  пыль  сдутая  с  поверхности.
   Наконец  и  боль  затихла.  Всё  в  ней  закаменело,  опять  ей  было  всё  безразлично,  томила  лишь  сонная  скука  от  этого  мёртвенного  голоса,  который   даже  не  ранил,  а  пилил  душу,  как  тупая  пила   и  тут  она    с  неожиданностью  для  себя,  спросила:  ты  готов  к  разводу,  наконец  то?
-  А  ты?  -  в  своей  манере,  что  бы  не  быть  инициатором, спросил  он.
-  Я  на  любых  условиях.  -   дерзко  сказала  она.
-  Хорошо.  Тогда  я  приглашаю  тебя  на  «Эсмиральду»  в  Большом.  Там  и  объявим  наш  развод по  причине  непубличности  супруги. Ты  согласна  с  этим?
-  Я  всеми  руками  -  за!  Наконец  то!
   Наступило  молчание,  чего  много  в  наших  краях. И  в  этой  тишине  было  слышно  как  течёт  время  под  мерное  тикание    маятника   на  стенных  часах  и  куранты  Спасской  башни  потрескивали  металлом.  Ни  время  не  остановить,  ни  само  время никого  не  остановит.
               
                12

Людмила  Александровна  молчала  опустив  глаза,  пока  муж  говорил  перед камерой.  Иногда  взглядывала  на  мужа,  пытаясь  определить,  когда  ей  вступать  в  подтверждение  его  слов.  Лицо  казалось  такою  же  мёртовой  маской  как  и  лицо  Владимира  Владимировича. Людмила  Александровна   против Владимира  Владимировича  в  масках   вместо  лиц.
   Он  сказал:  Людмила  Александровна  уж  очень  не  публична  в  европейском  свете  звёзд  жён  политиков.  И  мы  приняли  совместное  решение  разойтись.
   Она  под  его  неусыпным  взглядом  подтвердила:  Да,  это  наше  совместное  решение.  Да,  я  очень  не  публична,  что  бы  была  для  мужа  украшением  в  его  работе.
   А  у  самой  её широкое  круглое  и  опухшее  от  слёз  лицо  отражается в  невыразительном  лице  мужа  как  в  зеркале.  Зато   это  был  цивилизованный  развод  у  этой венценосной   пары,  муж  прямо  сказал,  а  жена   услужливо  согласилась:  не  публичная   я,  не  подходящая  под  царскую  персону.  Да  полно  тебе,  Людмила  Александровна,  дурочкой  выглядеть  у  честного  народа! Погляди  ка  на  себя  на  кого  ты  похожа! Не  иначе,  разведёнка  из  какого - нибудь  Иванова,  Саратова  или  Мытищ.
   Так  не  принудил  ли  Владимир  Владимирович  Людмилу  Александровну к  всенародному  покаянию  своей  не  сопряжённости  с  персоной  Царя  Всея  Руси  в  жизненном  процессе,  зовущимся  у   юристов и  у честных  людей  брачными  отношениями.   Не  могло  ли  такое  несопряжение  превратиться  в  фарс?  Или  наш  Президент  в  этом  отношении   не  хочет  уступать  американскому  Президенту,  оставившему  биологические  следы  на  платье  его  практикантки  в  Белом  Доме  в  районе   ворота,  плеча  и  груди.  Да  какие  следы! О  таких  следах  можно   только  мечтать    Владимиру  Влдимировичу!   Но  и  среди  нас,  сиволапых,  слышатся  слова   восхищения  и  зависти  американским  Президентом.  Но  больше  слов  всё   таки  нашему  Президенту  обращены.  Они  просты  и  грубы.  Но  всегда  с  поддержкой:  Ты  настоящий  мужик,  Вова!  Если  тебя  не устраивает  жена,  так  меняй  жену,  ты же  Царь.  Или  забыл  что  в  народе  говорят  в  таком  случае:  Я Царь  или  не  Царь? Так  вот,  если   ты  Царь,  Володя,  то меняй  жену  и  не  спрашивай  никого.  А  меняй  на  Кабаеву,  ведь  дано  на  неё  метишь.  А  в  случае   чего.  Трудность  какая  возникнет,  то  каждый  из  нас  готов  посветить  тебе  в  спальне  -  только  свистни. Ты  молодец,  парень,
бери  пример  с  Берлускони,  своего  друга.  Говорят  мышь  не  проскочит меж  его  ног. Других  мнений   в  обществе  не  было.  А  если  и  были,  то  где  они?
   Нет сомнений,  Владимир Владимирович  любитель  ошарашить  общество.
Вот  Вам развод  по-путински,  вот  обещание  поддержки  Донбассу  по-путински,  вот  аннексия  Крыма  по-путински,  а  сколько  может  пребывать   наш  мебельный  генерал  Сердюков  и  его  соратница-подельница  Васильева  в  комфортных  условиях следствия.
   Президент  Вова  поговорил  о  чём то со  своими  друзьями  в  Европе и  после  этого   обратил  свои  взоры к  востоку  -   конечно  потому,  что  Европа  послала  его  куда  подальше,  туда  он  и  обратился  от обиды.  С  какими  обращениями он  мог  обратиться  к  Китаю?  Просил  поддержки.
Те,  конечно,  не  отказали,  но  сказали:  цена  поддержки  газ,  нефть.  У  нас  этого добра  так  много  -  на   век  двух  несменяемых  президентов  хватит, поэтому  -  да  сколько  угодно.  Вот  гениальная  политика  с  экономикой Путина.  Как  алгебра  с  арифметикой.  Этим  буд  то   бы  сплотил  свой  народ  Владимир  Путин.
   О  возвышенная  душа  российского  Президента!  Как  ясны и  естественны  её   порывы! Как  чист  и  понятен рефлекс  фээсбэшного  сердца! 
   Сейчас,  сидя  у  телевизора,  Людмила  Александровна  видела  жуткие  картины  жизни  на  Донбассе  и  подумала  о  тех  людях,  которые  ждали  помощи  от  России,  потому  что  другой   помощи   им    ждать  было  не  откуда  и  по  её  лицу  потекли  такие   привычные    слёзы.  А  Владимир  Владимирович,  оказавшийся  за  спиной  в  её  оставшихся  ещё  надеждах,  прошептал  на  ухо  примирительным  тоном:
-  Это  я  исторг  из  твоей  души  светлые  прозрачные  капельки  мочи  -  не  слёз,  твоя  моча  особая,  только  для  глаз,  поскольку  нет  в  ней  ни  соли, ни  горечи, ни  сахара.  Всю  твою  злобу  и  отвращение    ко  мне  ты  оставляешь в  душе  своей  до  удобного  случая.
- Что  за  мистика!  -  испуганно  прошептала  она,  но  за  спиной  никого  не  оказалось  и она  спокойно  заключила:  значит  Россия  опять  предатель.И  что  же?  Он  и  горевать  мне  запрещает  и  мои  слёзы  превращает  в  мочу  и  постоянно  советует  дружить со Светланой  и  радоваться  вместе  с  ней  за  своих  крутых  мужей  да  разъезжать  по  Рублёвке.  Вот  и  непубличная  жена  в  том,  что  она  непубличная  вся  в  том  -  никуда не  годна  как  дружить  со   Светланой.
   Вдруг  над  самой  её  головой  словно  чёрная  туча  раскололась,   сверкнула  ослепляющая  молния, грянул  гром  и   закрутился  вихрь  пыли.
Людмила  замерла  от  ужаса  и  радости  как  когдато  на  плече  у мужа  в  триумфальные  дни  победы  на  выборах в  последний  раз.  Голова  закружилась  и  дух   захватило.  Но  на  глаза  попал  крутящийся  вихрь  пыли   и  она  упала  на  колени,  боясь  и  желая,  что  бы  снова  сверкнула  молния  ещё  грознее,  ещё  ослепительнее,  но  стихия   затихла.  Счастья  России  н  прибавилось.
               

                13

 Людмила  Александровна   поимела    в  брачных  отношениях  с  Владимиром  Владимировичем  иллюзорного   счастья,  не  бабьего  и  российского,  а  какого  то  буд  то   взятого  от  Малахова,  беззаботного и кажущегося  постоянным.  Но  ей  не  удалось  избежать семейной  драмы,  хотя  она  не  подпускала  к  себе  другие  человеческие  неприятности  и  невзгоды. Ничего  не  предвещало  в  жизни,  но  развод  она  чувствовала  сердцем  и  ждала  его  и   он  оказался  для  неё  действительно  горем  и  ничего  её  больше  в жизни  не   волновало.  Только  это.  И  она  набрасывалась  на  семейный  развод  как   орлица   на   ускользающую    в  скальных  расщелинах  змею.  И  каждый  раз  промахивалась.  Оба  они,  и  Людмила  Александровна, и  Владимир  Владимирович  ускользали  от  моего  неопытного  пера.
   Не   знаю,  правильно  ли  я поступаю,  когда  откровенно  говорю  о  своём  неприятии  Владимира  Владимировича  как  Президентом  России.  Хотя   он, как  Президент,  для  меня  неподходящ  и  в  отношениях  с  супругой.
   Знаю,  найдутся   многие,  кто  скажет:  Президент   -  это  такая  личность,  которая  должна  рассматриваться  не  многогранно, а  в случае  с  Владимиром  Владимировичем,  двугранно  и  какое  дело  тебе  до  его  отношений   с  супругой.  И  я,  прикусив  язык,  умолкаю.  Но  не   оставляю  своего  мнения.  Я  просто  обращаюсь  к  другим  примерам  Президентов  и  их  супруг.  Где  им  воздаётся   хвала  и  даже  восхищение.  Но  вот  супружескими  отношениями  Путина  Владимира  Владимировича  восхитится  невозможно.  Да и  уважать  невозможно.  Я  действительно  считаю,  что  такого  Президента  Россия  призвала  себе  на  беду.  Но  коли  призвала,  то  призвала,  значит  терпи. И  Россия  терпит.

   22  мая  меня   разбудила  кукушка.  Я  ещё  спал  в  сладком тёплом  весеннем    сне.  Было  раннее  солнечное  утро  после  словно  не  начинающейся и  промелькнувшей    короткой  тёплой  ночи.  Я  лежал  в  тёплой   истоме  ещё  не   проснувшись,  но  понимая  пробуждение.  Я  услышал  кукушку.  Она   была  где  то  на  отдалении  -  не  рядом.  Но  где  то  в  распадке. Приглушённое   её   кукование  явственно  слышалось  в  утренней  тишине. Кукушки  прилетели  и  взялись  куковать,  значит  пришло  тепло.  Кукушка  куковала  упрямо  и  ненавязчиво  в  притихшем   городке  и  не  было  смысла  считать  её  -  она   куковала  без  счёта.  А  мне  хотелось  узнать  счёт  моим   дням  в  жизни.  Но я не  считал.  И  потихоньку  просыпался  с мыслью  о  ранних  новостях  из Украины  и  Донбасса. Где  гибнут  люди,  где  переживает  войну  моя  дочь  с  семьёй.
Только  почему  кукует   кукушка  для  меня?
Так   что  написать  мне  в  эпилоге   о   Владимире  Владимировиче?  И  писать ли? Что  скажут  мне  литературоведы?  Или  сами  ведущие  прозаики?  Или  может  сама  Татьяна  Толстая  с  Дуней  Смирновой? Или  сами  ведущие  политики?  Или  сами  преступники  прикрытые Владимиром  Владимировичем? Знаю, все  они  вместе  и  поодиночке  найдут  у  меня    множество  недостатков,  а  литературоведы  с  Татьяной  Толстой  и  Дуней  Смирновой  надут  множество  недостатков,  они  даже  в  «Апостоле»  или  в  «Манифесте  коммунистической  партии»  найдут  даже  то,  чего  там нет.
А  что  останется  от  моего  «Возвращения …»?  Да  тьфу  на  всех  их!  И  я  буду   следить  за  событиями,  в  которых  уверен,  что  они  произойдут. 
   Так  что  писать,  забыв  напрочь  о  прошедщем?  Хотя  бы  так  и    посчитаем  за   настоящее  смерть   людей   опасных  Владимиру Владтитровичу,  среди  которых  напомню  лишь  одну,  олигарха близкого   к  российским  президентам   Березовского.  Многие  считают   его  смерть  не  самоубийством  и  участником  в  смерти  считают  Владимира   Владимировича.  В  каком  качестве?  Я  бы  отвечал  на  этот  вопрос  исходя  из  немалых  разговоров  самого  олигарха  в   оценке   Владимира  Владимировича.  Хотя  бы  той, где  он  говорит  о  повешении  ВВП   на  рее, как  о  его  участии.    И  фактом  смерти  самого  Березовского  -  удушением.
   Давайте  спросим  себя:   кому  был  помехой  Борис  Абрамович   большей,  Великобритании   или  России?  Живёт  олигарх  на  острове,  местную  власть  и  местных  жителей  не   трогает,  только  ругается  через   забор  с  дальними  соседями  из  России, иногда  переписываются  друг  с  другом  и  хамят  высоким  слогом,  но  не  враги  они.  А  только  соотечественники.  И  поэтому  как  мог   ВВП   решиться  на   убийство    баба?  Невозможно.
   22  мая,  день, который  не  век  длится. Владимир  Владимирович  и  сегодня  знает  хронику   сегодняшнего  дня.  В  Малороссии  гибнут  люди,   но  прежде  ВВП  должен  показаться  в  Северной  столице  и  снова  кого  то  убедить   в  перспективах  развития России,  и  до  нас  дойдёт,  нет  сомнения  в  этом,  что  гости  высоко  оценят эти  перспективы   и  гости  выслушают  и  сделают  вид,  что  поверили   этой  болтовне.  Но  пока  он  не  появился  в  Северной  столице,  хочу  спросить  Владимира  Владимировича:  как  случилось,  что  договор  на  поставку  газа  Китаю  был подписан  сторонами
20  мая,  когда  визит  заканчивался  21   мая   и   подписание  его   было  под  угрозой?  И  поэтому  договор  был  такой  слабый  и  в  спешке  пришлось  уступать  Китаю.  А  Вы,  господин  Президент  не  хотели  возвращаться  в  Россию   с  пустыми  руками.  Не  кабальный  ли  договор  Вы  привезли,  господин  Президент?  Никакая  одна  ночь  Миллера  не  делает  чести  России    и  вам,  господин  Президент,  в  подписании  договора  с  Китаем.  Не  рискуете  ли  Вы  быть  одураченными  как  была  одурачена  Тимошенко
в  своё  время  при  подписании    договора  на  поставку  газа  на  Украину?
   Что  ему,   нашему  Президенту  недоверие   украинцев!  Если  ложь  и  беспринципность  процветает  в  государстве! И  если  бы  выпало  мне  спросить  Вас,  господин   Президент,  то  я  бы  спросил  Вас:   с  какой  целью  был  послан  к  брегам    Сирии  наш  флот,  когда  там  стоял  флот  США.  Для  противостояния  и  это  очевидно.  И  Вы  не  побоялись  развязывания  мировой  войны?  В  чужих  землях,  за  чужие  права!  Американцы  оказались  вполне  адекватны  российскому  руководству  -  они  покинули  берега  Сирии. Но  от  Вас,  господин  Президент,  русскоязычные  украинцы  не  дождались   помощи,  когда их  уничтожали  на  своей   земле
фашисты. Не  от  Вас  ли  были услышаны  провокационные  слова  о  приобретении  Россией  Крыма,  о   Малороссии  и  о  Новороссии  как  об  издавна  российских  землях. А  в  этих  землях  вообще  государства  Украины  не  было  и  оно,   это  гусударство,  и её  народ  никогда  не  имел  своей  государственности.  (?)  К  чему  все  эти  поджтигательские   бредни, господин  Президент.  По  вашему   получается  нация  есть ,  но  у  неё   нет  государства.  Как  у  евреев  в  недавнюю  пору  и  Россия  имеет  право  на эти  территории?  Довольно  странно  слышать  от  Вас,  господин  Президент.
То  есть  украинцы  были  постоянными  приживалками  на  российских  землях?  И  у  меня  нет  больше  к  Вам   вопросов,  господин  Президент,  и  я  умолкаю  на  эту  тему. Заткнулся,  одним  словом.
А  подумать  и   взвесить  вопрос  о   помощи  братскому   народу  -   хотят  ли  американцы  войны?  Русские  -   ясно,  боятся.  А  американцы  -  не  боятся,  но  не  хотят.  Поэтому  разминулись  с российскими   кораблями  у   берегов  Сирии
   Итак.  Народ  одного  государства  оказался   обманутым  своими  братьями,  живущими  по  соседству,  А   Президент  и  его  подручные  твердят  и  твердят:  посмотрим  ,  что  дальше  будет  и  потихоньку,  потихоньку  скатываются   в  сторону  беспредельщиков.  Сначала  призвали  восток  Украины  не  проводить  референдум,  но  восток  не  послушал,  потом  признал  выборы  нового  Президента  при  живом  и  не  свергнутом.
И  в  условиях  начавшейся   гражданской   войны  собирается   сотрудничать.
   О  непонятная  Россия!   Её  Президент  любит   говорить  ни  о  чём.
А  Людмилу  Александровну  Путину  давайте  оставим  в  покое  со   всеми  её  горестями  русской  женщины  -  хоть  и  президентши.  Почти  царицы  России.  Пусть  доживает  свой  век  в  спокойствии  наша  неудавшаяся  непубличная  президентша.



Автор  Хрулёв  Владимир  Николаевич.
«Возвращение  смутных  времён».
               
Часть   вторая.               

                1               

Слава   Розенбаум,   мой  друг  с  незапамятных  времён  и  с  которым  я  расстался  не  упомню  сколько  лет  назад,  о  чём  лишь  приходится  мне  сожалеть  сей час,  вероятнее  всего,  добился  благополучия  на  исторической  родине  или  в Канаде.  С  началом  второй  мировой  войны вся семья,  отец,  мать  и  он,  грудничок,  спасаясь  от  жестокостей  фашистов  в  Германии,  а  потом  и  в  Польше,  не  переставая  бежать, оказались  в  Советском  Союзе.  Здесь  они  без  труда  нащли  работу:  отец  играл  на  виолончели ,  а   мать  была  актрисой  Ивановского  музыкального  театра  комедии.
   Подросший   Слава  возвратил  в  памяти  бегство  семьи  через  Польшу  и  первую  остановку  в  казавшейся  безопасности  на   советской  земле. Это  была  земляничная  поляна,  усыпанная  земляникой  и  пахучими  полевыми  цветами.  А  по  травостою,  как  помнила   память,  стелился  дым  комтров,  на  которых  беглецы  готовили  еду.  В  наступающем  вечере  в  низких   сизых  дымах  костров  сновали  тени  людей  до  самой ночи.  Пока  людской  лагерь  не   угомонился  беспечно  отдыхать  в  дальней  дороге.  Кажущаяся  безопасность  оказалась  обманчивой.  Здесь,  на  чужой  земле,  казалось, часов  не  наблюдали,  но  не  от  избытка  наступившего  счастья,  а  от  бесстрашия  перед  врагом,  оставшегося  где  то  далеко  и  буд  то  их  не   было   вовсе.
   А  под  утро  их  убивали.  Всех,  кто  попался  под  нож  спящим  или  просыпающимся  от  страшных  криков,  кто  спал  на  этой  поляне  рядом  с  непотухшими  кострами.  И  люди  побежали  прочь  не  сразу  и  не  все.  Только  когда поняли,  что  спасения  нет  в  сопротивлении  и  смерть  их  вот,  вот   настигнет  и  они  поняли   что  их  убивают  без  разбору  -   детей,  стариков  и  старух,  сильных ,  как  Давид,  мужчин  и  красивых, как Юдифь     ,  женщин,  они  побежали.  Попытка  противостоять  была  легко  сломлена  и,  они  не  сговариваясь  побежали.  Редкие,  кто   прихватив  что  то  из  своих  пожитков,  редкие,  кто  схватив своего  ребёнка  и   глянув  прощальным  взглядом  на  уже  бездыханное  тело  родного  человека,  лежащего  в    луже  крови. И  Слава  это  запомнил,  может  придумал,  важно,  что  это  было  и  отражалось  в  его  голове.  Он  помнил.  И  помнил  всегда.  Ещё  он  знает,  может  родители  ему   навсегда  внушили,  то старики  и   старухи  не  побежали.  Они  кричали  своим  детям  и  внукам: Бегите! Бегите!  А мы  здесь  умрём за  вас  и   вернёмся  из  неживых,  что  бы  отомстить  во  сто  крат!
   И  люди  оставались  на  этой  земляничной  поляне  растерзанными  и  неживыми  в  страшных  мучительных  позах  и  не  погребёнными.  Где  это  было?  Где  эта  земляничная  поляна?  -  никто  сказать  не  может  и  сей час,  ибо  могло  быть   везде,  где  пролегал    их  путь  бегства  от  смерти.
   Пришло  время  и  Слава  вырос   во  взрослого  мужчину  -   красавца,  рыжеволосого,  с  прекрасным  лицом  Давида,  любимца  девушек  и  даже   женщин.  Он отлично  закончил   школу,  но  медали  не  заслужил  и  в  никакой  институт  документы  на  поступление  не  приняли
   И  снова   я  рассуждаю  теми  же  словами  в  своих  пересказах   о  знакомстве  с  Вячеславом  Хаскильевичем  Розенбаумом.  Думаю,  что  когда  закончу  свою  книгу,  поставив  последнюю  и  окончательную  точку,  и  тем  приду  к окончательному    выводу  о  том,  что  жизнь  никогда  такой  точки  не  поставит  и  появятся взамен   существующего  новые  события  и  другие люди  и  они  будут  до  неузнаваемости   менять  мои  мысли,  изложенные  в  моей  книге  и  вставлять  свои.  Но  это  потом,  в  безостановочной  жизни,  когда  события  и  люди  раздвигают  рамки,  ограничивающие  их  существование  или  деятельность,  но  это  потом.  А  сейчас  Слава  Розенбаум  не  принят  ни  в  один  вуз  города  Иваново. До  этого  момента  жизнь  его  была  беззаботна  рядом  с  любящими  родителями и  ничего  плохого  он  в  жизни   не  встречал. И  вот  в  эту  пору  жизненных  неприятностей  ему  повстречалась  Людмила,  похожая  на  Юдифь,   рыжеволосая  юная  еврейка,  не  поступившая  в  текстильный  институт  всё  по  той  же  причине,  что  и  Слава  -  без  объяснения  причин.  Ему  при  знакомстве  казалось,  что  встреча   закончится  всё  тем  же  -  восторженным наслаждением  друг  другом  целую  ночь. Но  Слава  задал   интересующий  его  вопрос  ещё  до  того,  как  он  открыл   дверь  своей  однокомнатной  квартиры,  что  бы впустить   туда  гостью.
-   Можно  задать  вам  нескромный  вопрос?
-  У  вас,  молодой  чемодан,  есть  такой  вопрос,  что  бы  удивить  меня  или унизить  хамством  или  небрежением  ко  мне?  -   удивилась Людмила похожая  на  Юдифь.
   Слава   задумался   не  надолго.
-   Кстати,   почему  я  молодой  чемодан? А  что  касается  хамства,  то   его  быть  не  может  по  отношению  к  тебе,  моя  прекрасная  Юдифь,  обезглавившая  Олоферна.  И  что  ожидает  меня,  если  помыслю  что то  недостойное    тебя?
-   Э-э, твой  нескромный  вопрос  может оказаться  и  хамством?  Вот  почему  ты  молодой  чемодан,  то есть  молодой  человек,  с  вопросами, хранящимися  в  чемодане.
   И  они  вошли   в квартиру  и  оставались  в  ней  долго,  до  позднего  вечера.
 
 Родственники  объявились  как  то сразу,  один  за  другим.  Пришло  письмо  из  Канады  от  владелицы  мебельного  комбината,  двоюродной   сестры  Славы.   Приезжайте  всей  семьёй.  Мы  вас  примем  всех.
   Пришло  письмо  из  ФРГ,  владельца  ресторана  в  Мюнхене.  Приезжайте  в гости  и  мы  подумаем  и  обсудим  вашу  дальнейшую  судьбу.
   Пришло  письмо  из  Израиля,  от  двоюродной  сестры  Славы.  У  меня  мзыуальная  школа и  я   жду  всех  вас  в гости,  Я  бы сама  приехала к  вам   повидаться,  но  боюсь  потерять  своих  учеников.  Тогда  Слава  решил:  надо ехать,  пока  родственники  приглашают.

-  Так  я  готова  выслушать  ваш  нескромный  вопрос.  -   сказала   прекрасная  Юдифь,  садясь  на  кухонную  табуретку  и  облокотясь  о   столешницу  кухонного  стола.
-   Где  голова   жестокого  и   притязательного  вавилонянина   Олоферна? Почему ты  не  таскаешь  её  за  волосы,  отделив  от  вонючего   тела?
-   Ты  пугаешь меня,  Давид,  я  не  Юдифь,  я  всего  лишь  рыжеволосая  еврейка  по  имени  Людмила. И  ты  не   Давид,  хоть  я  назвала  тебя  этим  именем,   но  вижу  -   похож  на  еврея  Давида,  второго  царя  Израиля.  И  ты  был  грешен,  если  считаешь  себя  Давидом,  когда  взял  в  жёны Вирсавию,  отняв  её  у  Урии,   хеттеянина.
-   Вижу,  ты  рыжеволосая  еврейка,  самая  прекрасная  со  времён  Юдифи, но  ты  не  Вирсавия,  ты  не  в  супружестве  и  не   целована   ещё,  и  ты,  самое  главное  для  меня  -  девственница. А  я,  с  тех  пор  как  увидел  тебя, переполнился  одним  вопросом:  А  бог  твой  где? И  верно  ли   -   девственница  ты,  хранящая честь  для  меня?
-  Может  быть  такое  -   если  мужем  предстанешь  предо  мной.  Может  быть.  А  бог  мой  всегда рядом  со  мной.            
             Словно  лань,  что  стремится  в  долину  к  воде
             Душа  моя,  боже,  стремится  к  тебе.
               
               Слёзы  мои    днём  и  ночью   -   мне  хлеб .
               Целый  день  мне  твердят:  Бог  твой  где?
 
 И  плева  моя  набухшая   кровью     в  ожиданиях      зачатия  ребёнка  нашего  -  еврея,  готова  сама  разорватся  и  освободить  лоно  моё  до  самых  глубин  для  сладкой  боли  и  принятия  семени  твоего   в  изнеможении  и   сладостном    бессилии  моём. 
И  тут  же   такое   и  случилось.
Девушка  явно  хотела  понравится.  Потом они  поженились. И  у   них  народилась  дочь,  красавица  из  красавиц. Похожая  на  легендарную  Юдифь.      
    Слава  запомнил  этот  день   15  ноября   не  только  знакомством  с  девушкой  много   младше  его,  но  и как  день,  повернувший  куда  то  в  сторону  всё  неспешное  движение  страны  по  брежневскому  пути  вслед  исканиям   твёрдой  руки.  В  этот  день  хоронили  на  Красной  площади  Леонида  Ильича  Брежнева.  И  страна  скорбела.  Что могло  гудеть  -  то  гудело.  Было  много  стояний  транспорта  и  было  много  гудений  такси,  тепловозов  и  электровозов,  фабричных  гудков  и  было много  приспущенных  знамён  с  траурными  ленточками.

               
                2

И  Слава  уехал.  В  институт  документы  не  приняли  и  созвонившись  с  родственниками  он  направился  в  Израиль,  когда  все  разрешения  на выезд  отменили,  тем  самым  избежал  презрения  народа  -  невозвращенец.
Стал  свободным  человеком  на  земном  шаре,  ибо  не  был  привязан  к  стране, к  государству.
   Он   бывает  у  меня.  Когда  приезжает  к  уже  одинокому  и  старому  отцу  и  если  я  оказываюсь  в  Иванове,  то  мы  с  огромной  охотой   и  радостью   встречаемся  в  незабываемых  нами  ресторанах  города  «Москва»,  «Заря»,   «Иваново»  или  «Север»  и  везде  за  столиком  с  рюмочкой  и  хорошей закуской    есть  что  нам вспомнить  и  посмотреть  на  новых  людей  и  даже  погрустить. Мы  со  Славой  любители  ресторанных  посиделок  ещё   с  юности.  Родители  давали  мне   пять  рублей  на  неделю.  Столько  же  было  у  Славы,  если  не   больше,  но  всегда  больше,  этим  он  любил  удивить.
Да  мы  всегда старались  ещё  кого  то  пристегнуть  к  нашей компании  для  увеличения  бюджета.  И  получалось  славно.
   Мы  не  обсуждали  декадентское  искусство.  Мы   всего  лишь  спрашивали:  -  Прочитал?
-  Ещё  нет.
-  Так  чего  тянешь?  Гляди  какая   очередь  желающих. Не  один  ты,   такой умный,  в  очереди  за  Фейхтвангером,  Ремарком.
Мы  не знали,  что  они  декаденты.  Мы   полюбили  их  не  за  декадентство  в  искусстве.  Нам  они  безумно  нравились,  они  были  популярны   среди молодёжи  и  ,  может,  отдельные  молодые  люди  на  грани  гениальности, считали  себя  декадентами.  Мы же  простые   читатели лишь подозревали  об  этом  направлении  в  искусстве. И  не хотели  и  не  знали  как  этим  направлением  интересоваться.
   Слава,  а  если  быть  точным  на  сегодняшний  день,  то  Вячеслав  Хаскильевич  Розенбаум,  после  нескольких  лет  жизни  на  этом  декадентском  Западе,  то  есть  в  Израиле  и  Канаде   постоянно и  во  множестве  иных  мест   временно  или  проездом,  приобрёл  право  утверждать,  что  основным  источником  декадентства,  декаданса  и  блуда является  третий  мир,  который   в  идеологическом  представлении   выглядит  как    жертва,  но  в  то  же  время  это  и  есть      рассадник  разнузданного  секса,  пошлой  и  отвратительной  мастурбации  ритмами в  музыке,  одуряющих  трав  и всепоглощающей  тяги   к кайфу.
   Ошибочно  вообще  представление  о  том.  Что  цивилизация   неизбежно  влечёт  за  собой  падение нравов.  Самые  изощрённые формы  половых    извращений и  наркомании  родились  и  достались в наследство  не  от  цивилизованного общества,  а  ещё  от  дикости.  Западная  цивилизация,  особенно  её  англосаксонская  форма,  является   последним  рубежом   собственной  защиты.
   Но!  И  цивилизация  трансформирует  все  эти  «прелести»  дикости,
не  отвергает  от  себя  эту   примитивность,  а  сообщает  ей  потребляемость    в  своих  субкультурах  и  тем  самым  организует  эту  стихию  и   придаёт  свои    системы   порядка.  И  мы   живём на  земле  как  бы  одним,  общим  законом  по  одним  и  тем  же  правилам.  И  нас  трудно  в  чём   то  переубедить.

   И  я  пришёл,  прилетел,  примчался  на встречу  с  ним  по  первому  его
звонку  в   нашу  любимую  «Москву».  Я  увидел  его  в  середине  ещё  пустого  зала,  удобно  развалящимся    в  кресле  (  в  «Москве»  вместо  стульев  за столиками  появились  кресла,  не  дорогие,  но  удобные  сидеть  за  столом)  за  уже  сервированным  столом.  Я  увидал  Славу  Розенбаума,  израильского  гостя в  злачном  месте  новой  России!  Если  бы  я  не  знал его,  то  меня  постигло  бы  осознание    собственной  беспомощности  перед его  позой  и  выражением   лица.  За  столиком в  пустом  ресторанном  зале  сидел  в позе  превосходного  патриция  над  робко  подходящим  плебеем некто.  В  нём  не  было ни  капли  развязности  и  я вспомнил,  что  Слава  сидел  так  всегда  и  эту  манеру  сидеть  так,  знали  все  -   в  этой  манере  не  было   ничего  оскорбительного. Он   так  сидел  всегда,  развалясь и  это  было  красиво  и  женщин   это  привлекало это  было его  достоинство.
Тут   плдошёл  официант,  молодой  человек  и,  как  всегда,  в  грязном, похожем  на  медицинский,  халате.  С  бессмысленным  выражением  на  лице  спросил:
-  Что  заказывать  будете?
-  Подожди  мальчуган. Дай  минутку  на встречу   с  другом. Да   и  звать  то  тебя  мы  не  знаем  как.  -  ответил  Слава.
   И  мальчуган  не  обиделся,  скривил  улыбку на  лице,  словно  похвалу  получил  от  щедрого  и  богатого  посетителя  и  принялся  сервировать  стол  заново.  Сказал  необидчиво:
-   Ну  и  что  из  того,  что  мальчуган?  Вас,  слава  богу,   ничем  не  хуже
-   Да  ты  не  сердись,  приятель!  -  пожалел  официанта  Слава.  -  Я  по-простому  с  тобой,  без  обид,  как  бы  любя  и    по  приятельски.
-  А  чего  мне  сердиться  на  вас? Толку  из  этого.  Не  трудно  и  стерпеть.
-   Вот  и  ладненько!  Достигли  консенсуса!  А  теперь  беги  на  кухню,  да  неси  всё  лучшее,  что  там  скопилось  в  закромах  для  привилегированных    посетителей!
   Официант  старательно   записал  заказ  и  в  его  заказе  признал  приятного  и  выгодного  клиента,  а  Слава  увидел в  официанте  самого  счастливого    молодого  россиянина. 
-   Ты   в  самом  деле   счастлив?  -  вежливо  спросил  Слава  официанта,  когда  стол  был  готов  к  разврату  желудка.  -  Тебе  хочется  жить  так  всегда  и  радоваться  именно  такому  счастью,
-  Я   счастлив  без  меры!  -  ответил  «мальчуган»  и  не  знал  что  добавить  в  доказательство   к  убедительности  своих  жалких  в   простоте  слов.
-  Вот  видишь,  -  сказал  мне  Слава,  -   «мальчуган»  счастлив.  Уверен,  что  и  шоу-бизнес  ещё  более  счастлив,  а  ещё  более  депутаты.  А  ещё  более,  чем  просто  более  счастливы  министры,  а  уж  совсем  отупели  от  счастья  Администрация  Президента  и   сам  Президент.  Счастливы  все!  А  ты  говоришь,  что  трудно  в  России  найти  счастливого  человека.  Какую  дурость  вбили себе  в  голову  -  нет  свободы  и  нет,  значит,  счастья!  Вот  этому  «мальчугану»  нужно  счастье,  с  которым  он не  знаком  и  не  желает  знакомиться?  Свобода  ему  нужна  как  стоп  сигнал  зайцу,  как  медведю  в  тайге  президент,  как  пьянице  токарный  станок  в  заводском  цеху,  как умирающему  от  голода   президентское  обещание  накормить  украинским  борщом  и  киевским  тортом  на  третье.  Такие  свободы  противопоказаны  вашему  народу  и  об  этом  все  знают.  Но они,  эти  свободы  суются  и  суются  ему  под  нос,  уже   ничем  не  пахнущие  и  ни  о  чём  не  говорящие,  выветренные    на  ветру  перемен   до  самой  сухости.
Ну  да   ладно,  хватит  бранить  непутёвых,  лучше  сядем ка   за  отрезвляющий  нас  стол  и  напьёмся  в  дружеской   попойке.
-   Зачем  напьёмся,  Слава?
-  А!  Хрен  с  ним! Правда  всё  равно  дороже!  Вот  поэтому  я  обращаюсь  к  религии  чаще,  чем  к  коммунизму. А  из  властей  я  выбираю  советскую  власть  и  ставлю  её  поперёк   путинскому  режиму,  хотя  советская  власть  не  сахар  и  из  далёких  ушедших  времён,  смотрится  как  кривое   зеркало  -  подумал  несколько,  помолчал  и  произнёс:  всё  равно  напьёмся  в  родных  краях  -  уж  это  то  не  грех  -  напиться  тихо  и  молчать.  Так  будем  здоровы!

                3
   И,  как  я  понял  впоследствии,  Слава  заматерел в бизнесе  рядом  с  канадскими  родственниками.
   Я  долго  мечтал  о  встрече  с  ним  здесь,  в  Якутии.  Мне  даже  снились  сны  о  его  приезде.  С  другой  стороны,   ну  что  я  мог  ему  показать,  прожившему  на  севере  двадцать  лет  и  не  повидавшего  ничего  из  жизни  якутян,  кроме  старательской  добычи россыпного  золота?
Он  приехал  без  напоминаний  о  себе  и  был  одет  так,  как  считают  одеваться  в Канаде  или  на  Американской  Аляске.  Это  он  мне  сам  сказал   -    уже  потом. На  нём  была  волчья  шуба  ниже  колен  с  песцовым  воротником,  на  голове  норковая   шапка  похожего  фасона  на  русскую  ушанку,  но  необъяснимо  чем  то  отличающуюся,  широкий  и длинный  шарф  закрывал  лицо  и  спиралью.  Витками  опутывал  всё  тело.  А  под  шарфом  шотландский  свитер.  Тёплые  овчинные  штаны  были  заправлены    в  разрисованные  короткие  валенки. Он   стряхнул   с  рук  рукавицы  и  они  повисли  на  резинках  из  рукавов  -  в  точности  как  мы  носили  варежки    детьми.
-  Давай  же  обниматься-целоваться  по - сибирски!  -  завопил   Слава,  -  ну, подходи  же,  подходи!  Где  твоё   гостеприимство?  Где  твоё  хлебосольство?
-   Будет,  будет  тебе  гостеприимство и  какао   с  чаем,  -  хотел я  отшутиться,  поражённый  его  одеждой  и  рассматривая  придирчиво   увиденное.
   А  он  замялся.  Наконец сказал:
-   Пожалей  меня,  мой  давний  друг,  не  требуй  объяснений.  -  произнёс он  жалобным  и  приниженно- просящим  голосом.
-   Но  к  чему  всё  это?  -  удивился  я,  указывая  на  его  одеяние.  -  Ты  увидишь,  что   северяне  обходятся  вполне   без  такого шика  и  это  здесь  вполне и  вполне.  А  ты  куда  собрался  во  всём  этом?
-  Экий  ты.  Право!  -  возразил  Слава,  -  Разве  плохи   эти  тёплые   вещи,   или  у  русских  есть  что  то  более  тёплое?  Может  придуманный  ватник  на  рыбьем  меху?
-   Ну,  хорошо,   -  сказал  я,  давно  догадавшись     о  судьбе  этого  наряда    и  охотно  сдаваясь   славиному  напору.  -  Но  всё  же,  кто тебя  надоумил  на  такой  подарок?  И  вообще  на  подарок?
   Одним  словом,  встретив  Славу  в  чульманском  аэропорту  мы  направились  в  Алдан,  где  аэропорт  не работал  уже  полтора  десятка  лет,     с тех  пор,  как  в  России  находились   в  упадке  и  разорении  не  только  аэропорты.
   Стоял  мороз.  Попадавшиеся  на  пути  реки  и  речки  были  подо  льдом  и под  снегом  и  не  были узнаваемы  в  сплошной  белизне. Зимняя   дорога   в  Якутии  сплошное  удовольствие  для  автомобиля  и  его пассажиров.  Люди  созерцают  это  белое  безмолвие  с  замиранием сердца. Конечно,  если  небо  слепит  голубизной  и  солнце  льёт  свои  лучи,  а вверху  небо расцвечивалось  золотом.
   И  вот  перевал  Тит, последний  перевал  Алданского  нагорья.  Это  уже  не  сопка,  это  целая  гора,  по  краю  которой  взбирается   наш  УАЗ.  Слева  гора,  в  её   склоне  провал,  как  откусанный  бок  от  головки  сахара.  Дно  провала  страшит  глубиной,   и    темнотой,  и  холодом.  Холод  веет  из  темноты  вместе   с  клубами   тумана,  который   и  пропадает в вышине  под  солнцем.  И  здесь,  на  гребне  перевала,  можно рассмотреть  как  змеятся  внизу   полосы  тумана,  тревожно  и  быстро.  Слава  молчит,  видит  адскую  картину  в  угнетённом состоянии  и  невысокое  солнце  на  голубом   небе  его  не  впечатляет  -  не  привык  рассматривать  природу  в  раздельном,  словно  расколотом  виде.
                4

   Слава  хотел  познакомится    с русской  охотой  на  медведя. Когда  медведи  спят  по  своим  берлогам?  Нет,  Слава,  такая  охота,  описанная  где  то  в классике,  когда  охотники  поднимали  зверя  из  берлоги  спящего  и  будили   от  спячки  собаками,  в    России  давно  забыта  и  даже  лучшие  охотники  сейчас  не поднимут зверя   -  не  умеют  и  некому  учить.  Всё  забыто.
-  Давай  ка,  Слава,  лучше  набьём  куропаток.  И  что  будем  иметь  за  нашим  столом?  Куропатки, баночная  красная   зернистая  «обкомовская»  икра,  водка  «крещенская»  и  старательской  выпечки  чудесный  хлеб  и  не  менее  чудесное  масло  «вологодское»  да  приличный  кусок  тайменя  в  сметанно-горчично-чесночном   соусе.  Как  это  тебе  нравится?  Если  нравится,  то  скажу  тебе  по  секрету:  весь  этот  стол  от  наших  прежних  старателей  со  времён  Вадима  Туманова. А  я  ещё,  мой  друг.  Обещаю  свозить  тебя  к якутам  в  селение  Марха,   что  под  Якутском,  что  бы  ты  увидел,  прочувствовал  и  запомнил  якутскую  жеребятину.  Не  возражаешь?  И этим  я  компенсирую  недостаток  моего  гостеприимства.
   Благостная  улыбка  озарила  лицо  Славы.  Он  увидел,  что  дело,  как  всегда  в его  руках,  кивал  на  все  мои  предложения  и  сказал,  что  в  первую  очередь  хотел бы  увидеть  настоящие  якутские  морозы и   переночевать  хоть  ночь    в  старательской  тардохе.
   Но  сначала  Слава  погрелся  в  моей  бане,  мы  приняли  на  грудь,  как  всегда  поговорили  о    многом,  позлословили  и  он  попросил  меня    свозить  его  на  участок  золотодобычи,  посмотреть  на  вид   участка  и  представить  себе  старательскую  добычу,  хоть  отдалённо,  и  ощутить    мороз  своим  нутром  и  увидеть  старание,  как  вид  производства  в человеческой  деятельности.
   Мы  добрались  до  богатого   золотом  участка  Улахан-Мелемкён  к  вечеру. Мороз  крепчал. Тардоха,   где обитали  дежурившие  на  участке
старатели,  Геолог  Виктор  Стручков  и  бульдозерист  по  прозвищу  Леший,  ожидали  нас,  приготовив    нехитрую  старательскую  еду,  жаркое  из  картошки  и  свинины  и  мы   с  превеликим   удовольствием  опустошили  эту  традиционную  баланду старателей  из  железных  мисок,  наполненных  хозяевами  тардохи  до  краёв  и  выпили   по  кружке  чаю  с  карамелькой.  Поблагодарив  хозяев  мы  вышли  из  тёплой  прогретой  тардохи  на  мороз  и  по  глубокому  снегу  подошли  близко  к  занесённому  снегом  берегу  реки  Мелемкён  и   долго  стояли,  созерцая  грустное  очарование.  Воздух  был  неподвижен  и  наполнен  какой  то  чуткой  морозной   густотой,  не  нарушаемый    ни  одним  звуком,  как  буд то  застывший  в  ожидании  чего  то  не  разгаданного,  отчего  может  содрогнуться  эта  морозная  ночь,  зазвенит  как  разбитым  стеклом   и  всё  содрогнётся  кругом  и  застонет  освобождаясь  от  этого  мороза,  словно  женщина   в  оргазме,  обрывая  своё  состояние  постоянного  ожидания  любимого.  Внезапно  слёзы  появились  на  глазах  Славы  и   горло  сжалось  спазмами. Он  отвернул  от  меня  своё  лицо  и  слеза  с  его  щеки  сорвалась  и  перелетела  на  мою  щёку.  Он  этого  не  заметил.  Отошёл  от  меня  на  пару  шагов  и   постоял  так,  повернувшись  лицом  к  белой  ширине.  Я  взглянул  на  него.  Светлое  от   Луны  и  звёзд  небо  освещало  уже  изменившееся    лицо,  оно  стало  другим,  чего  я  только  что  не  замечал.
Черты  лица  стали  рыхлыми,  какими  то  размякшими  и  превратились  в  лицо  сентиментального  и уже  старого  человека,  глядевшего  в  безжизненное  пространство  с  любовной  приниженностью.
-  Что  это,  -  произнёс  он  растроганно,  -  до чего  чувствителен  этот  вид  безжизненности  на  земле  и  до  чего  всё  прекрасно,  чёрт  возьми!  И  всё  в  белом  -   как  девственница  в  ожидании  замерла  и  ждёт  первого  соития. Вот  за  что  тебе  спасибо,  дорогой  друг  да за  эти  слёзы  мои  совсем  некстати  и  нежданные.  В  Канаде  я  этого  не  видел  и  не увижу.  Там  нет  такой  первозданности.  Спасибо  и  пойдём  пить  чай  по-старательски.
   Нас  заждался  в  тепле  Виктор.  Усадил  за  стол,  указал  на  большой  чайник,  лучше  назвать  его  жбаном,  на  плите  печки:  вот  крутой  кипяток для  чая,  сахар и  карамель    в мисках   -   на выбор,  кто  как  и  с  чем  пьёт  чай.  А  я   пойду  за  куропатками.  -   сказад  геолог Виктор.
-  Как  это?  -  удивился  Слава.
-   А  ну  расскажи  гостю и  поясни,  как  это  ты  делаешь.  -  сказал   я.
-  Не  хотите  ли  присоединиться,  Приглашаю.  -   Виктор  подхватил  рюкзак,  в  котором  раздался   звон  или  стук  стекла.
Все  мы  вышли  на мороз,  из  гремящего  стеклом  рюкзака  Виктор   вынимал  стеклянную  банку,  бросал  в  неё  ягодку  брусники  или   почку  кустарника,  поясняя:
-   Куропатка  увидит  ягодку  и  просунется   вся  в  банку,  а  обратно  вылезти  не  может  и  за ночь  от  бездвижности  замёрзнет -  мороз  сделает  с  ней   своё  дело,  а  мы придём  и  пособираем  их  как  урожай  с  дерева.
Вот  и  вся  хитрость.
   Слава  был  в  восторге  от  простоты  такой  охоты.
   А  на  следующий  день  я  отправился   его  провожать.
               
                5
   
 Я  жадно  в  его  всматривался,  хоть  и  видел  его   много  раз,  но  не  мог понять  ненависти  царей   к  его  личности,  как  буд  то  он  мог  разрешить   все  мои  недоразумения  и  мог  пояснить  мне:  чем  он  мог  возбудить  такую  злобу  в  этих  бессовестных  людях. Я  знал,  что  он  мог  ошибаться  в  своих  суждениях,  заключениях.  Он  не  был  Казанником,  который  без  сожаления   бросил  Москву  и  не  видел  себя  на  столь  высоких  должностях,  в  этой  клоаке. И  Казанник  возвратился  в  свой  дом,  в сибирские   просторы,  Юрий   Ильич  был  москвичом,  был  вынужден  жить  с  этой  камарильей  и  дышать  одним  воздухом, ходить  по  одним  улицам,   но  стремился быть  хотя  бы   честным    в   окружении  этого  гадюшника.
    А   камарилья   приглядывалась  к  нему  и  поначалу  посчитала  его  наивным.  Действительно,  он  таким  казался,  он  был  слишком  ясен  и  прост  для  них,  достойным  насмешек  в  их   кругу  за   легкомыслие  и  заметное самодовольство  и  превосходство  над  действительной  низостью людей, предавших  всё  вокруг  себя  и  живущих в  человеческом   обществе   как  солитёры,  высасывающие   все  жизненные  силы  у  плоти  и  совоку  пляющиеся  сами  с  собой,  оставляя  в  зачатии  себе   подобных.  А  он  в  их  понимании  был  неисправимым   эгоистом. Но  и  они  в  его  эгоизме  находили  привлекательность  и  допускали  ему  такие  проявления.  Иначе  они  бы   не  не  позволяли    ему  быть  таким  независимым  с  ними.  А  они  ему  позволяли  -   вели игру. Он  был  не  по  возрасту  наивен  и  почти  ничего  не  понимал  в  действительной  жизни.  Они  его,  как  говорят,  обули  в   сорок  лет  не  самые  обугленные  уродством  люди,  то  с  таким  же  успехом  это  и  в  шестьдесят,  и  в  семьдесят   -  с  возрастом  он  не  менялся  и  по  своей  конституционной  морали    изменится  не  мог,  то   есть  он  был  честным  во  всех  отношениях  человеком.  Он   помнил  своё  предназначение,  помнит  и  сейчас.  Когда   его  попытались  растоптать  властолюбцы.
     Его  знали  в  прокуратуре  как  руководителя  НИИ  права. Знают  и  сейчас.  И  вот  он  войдёт  снова  Генеральным  прокурором  Российской  Федерации  в  эти  стены  и  найдёт  их  всех  этих  мерзавцев и силой   закона  и  справедливости  вышвырнет  из  этих  стен до самых  стен  Кремля,  а  здесь   им   не  место.
    Но  нет,  не   сделает  Юрий  Ильич    этот  маленький  незначительный  шаг.  У  него  нет  таких  прав.  Этими  правами  владеют   другие  люди И,  как  видится,  вцепились  в  них.  Никакой  Обама,  никакое  Еврпейское  сообщество  не  оторвёт  от  беззакония  и  даже  мировая  война.  Страшно!
   Пользуясь   правом   автора,  я  в  изложении   отошёл  от  строгой    хронологической   последовательности  и  расположил  возвращение  смуты  как  посчитал  наиболее  удобным  и  оптимальным  для  достижения   скромной  и  не   претендующей   ни  на  что  цели:  познакомить   читателя  с  существованием  иных  взглядов  на   российскую  жизнь. Если   я  не  имею  такого  права,  то  пусть  мне  на  это  укажут  как  раз  те,  у  кого  есть  право  лапошить  меня   и  подобных  мне.
   Я  знаю,  что  читатель    не  будет  однозначен  в  оценке  этой   книги.  Со  временем,  когда  обстоятельства  меняются  и  я часто  меняю  свои  представления   и  оценки,  вижу  их   в  ином  свете.  Но   сейчас  обстоятельства  не  меняются,  я  рассуждаю  и  пишу  взахлёб  и  я  решил  ничего  не  менять  и  всё  оставить  таким,  каким  виделось  мне  в    августе-  сентябре  -   начале  октября  2014  года. С  учётом  того,  что  пишу  о  событиях  несколько  ранних.

   Мы встретились  с  Юрием  Ильичём  как  он  только  что  попрощался с  властью  в  Совете  Федерации.   И  он  тут  же  при  нас  связался  с  Устиновым,  новым  Генеральным  прокурором  Российской   Федерации и  попросил  его  и  сказал,  чо  хотел  бы  попрощаться   со  своими  сослуживцами  в стенах  Генеральной  прокуратуры.  К  удивлению  Юрия  Ильича  Устинов   возражать  не  стал.   
   На  следующий   день  Юрий  Ильич    приехал  в  Генпрокуратуру   к  десяти  и  зашёл  сперва  в  свой  кабинет,  сейчас,  естественно  кабинет  Устинова.  За  несколько  минут  до десяти  попрощался  с  ним и  направился  в  конференцзал  в  последний  раз  в  этих  стенах.  На    встрече   руководства  Генпрокуратуры  не  было  -   не пожелали  быть,  да  и  Юрий  Ильич  их  не  ждал  и  не  приглашал.  Говорил  он  мало,  пять  минут  не  более.  Слова   его  были  простые  и  искренние  и  шли  от  всего  сердца. Поблагодарил    их  за  поддержку  в  трудные  минуты,  извинился за  те  случаи,  когда  был  не  прав.  Пожелав  всем  присутствующим   удачи  и   успехов,  бытро  вышел  из-за трибуны  и  сошёл  со  сцены.  Все  зааплодировали.  И  Юрий   Ильич  Скуратов,  бвывший  Генеральный  прокурор  России  покинул  зал  и  стены  прокуратуры  навсегда.
   Совестью  он  не  кривил,  взяток  не  брал,  закону  служил  честно.  Несмотря  на  высокую  должность,  не  превратился в  чинушу,  дверь  его  кабинета  всегда  была   открыта.  Поэтому  самое  главное  -  уважение  коллег  -  всегда  оставались  за  ним.
   И  он   ушёл  победителем  над   новой  российской  властью.  Стыдиться  ему  было  не  за  что.  Он  был  примером,  но  не  для   них.
 
     Он  решил  пройтись  пешком.  Водитель  остановил  машину  где  он  просил  -  на  Театрольном  и  на  торце  Большой  Дмитровки.  Было  сухо  и  прохладно,  осенний  воздух  оцепенел  в  бездвижности,  было  малолюдно  и  в  ранней  пустоте  улиц  было  удивительно  тихо  и  солнечно.   Было  слышно,  как  где  то  ворковали  голуби   и  шумно  возились  в  своих  стаях  воробьи.  И  было  мирно,  как  в  целом  мире.
   И  мы   гуляем  и  любим  в   ночной  Москве,  вплоть  до  свежего  утра,  Мы  тоже  любим  работать,  а  может  не  любим,  Когда  нам  делать  нечего.  Мы  не  работаем.  И  ни  у  кого   не  узнаешь  -  все  спят  с  утра  до  полудня,  все  отдыхают  от  отдыха  по  ночной  Москве.  В  этих  без  конца  отдыхающих  нет  тревоги  и  неустроенности,  никакого  беспокойства  ни  на  что  и  ни  за  что,  только  благодать,  как  на  Новодевичьем  кладбище  все   спят  непробудным  сном  и  им  неведом  мрак  и    холод,  им  неведома  тревога.
-   С  каким  чувством,  Юрий  Ильич,  Вы   вступали  в  должность? Вам  памятно   это?  -   спросил  я  его,  когда  мы   подошли  к  проходной   Генеральной   прокуратуры.
-  Я  пришёл  в  Генеральную  прокуратуру  как  сторонник  Ельцина   и  считался  в  его  окружении  как  новым  человеком  Ельцина.  Тогда  у  меня  было  твёрдое  убеждение,  что  я сам  часть  этой  новой  власти  от  Ельцина.  Но   я  сам  и  вся   властная   «семья»  просчитались  -  они  ждали  от  меня,  что   я  буду  выполнять  их  желания  и  команды.  Но  они  не  знали  меня,  как  не  изучали  во  мне  того,  что  хотели  видеть.  И  я не  знвл  ещё  их  и  сумкл  продержаться  в  должности  немного  -  всего  четыре  года,  даже  менее  и  мне  этого  хватило  в  жизни  с  избытком.  Порвалась  связь  времён.  Что  то  определённое  закончилось,  пропало,  растворилось  во  времени,  выпало  в  осадок,  но  уже  его  нет.  А  то  что  оказалось  в   осалке  -  это  уже  яд  в  выжимке.  Так  что  остаётся  поколению? Пить  эту  прозрачную  на  вид  воду  ушедшего  времени?  Хлебать  стаканами  и  захлёбываться  этим  дистиллятом  испарившихся  в  неизвестность  лет?  Только  это  остаётся,  хочется  пить  эту  прозрачную,  дистиллированную  воду,  оставшуюся  в  колбах.  Но  это  яд!  И  выдают  этот  яд  за  исти
ну  прошедшего  времени,  хотя  знают,  таких  выжимок  найдётся  не  меньше,  а  может  несравнимо  больше,   в   настоящем  растворе  настоящег  времени.
-   Что  Вас  оттолкнуло  от  власти?
-   Не  оттолкнуло.  А  заставило  задуматься  и  не  сразу  понять  что  происходит. Это  был  результат  длительных  наработок,  причём  начало  было  столь  незаметным,  что  никто  не  мог  предположить  такой  оглушительный  финал.  Всей  стране  известна  история  с  долларами  в  коробке  из-под  ксероксной  бумаги.  Но  не  известны  действия   президента   на  этот  факт.  Да  и  мои   действия    нуждаются  в  пояснении,  которые  надо  признать,  подорвали  мою  репутацию.
   Помню  те  дни  и  годы,  когда   шахтёры из  Кузбасса  перед  Белым  домом     стучали касками.  И  то  ли  Чубайс,  то  ли  Лисовский  вынесли  или  выносили  в  ксероксной  коробке    доллары  или  евро  в  пользу  власти. Захотелось   молиться,  замаливать  грехи   перед  богом.
Отче  наш,  иже  еси   на  небесех!
Да  светится  имя  твое ;
Да  приидет  царствие  твое.
Да  будет  воля  твоя;  яко  на  небеси  и  на  земли.      
-   Хлеб  наш  насущный  даждь  нам  днесь  -  просили  люди  у  бога.  О  чём  прошу  тебя, господи?  Кто  числится на  всей грешной  земле  должником  моим?  Прошу   тебя,  господи,  списать  все  долги  моих  должников.  Давай,  господи,  ликвидируем  и наше  прошлое  и  ликвидируем  прошлое  врагов  наших.  Вот  было  время!
   Чувствовал  себя  в  это  время  напуганным Москвой  и  её  коробками  с   долларами,  толпами  людей,  снайперами  на  крышах,  горящими   машинами,  очередями  за  продуктами,  за  водкой  и  везде  присутствовала  тревога.  Поэтому  многие  москвичи  искали   облегчения   в  религии  и  находили  там  чувство   силы  и  уверенности  -   в  молитве.  Выученной   случайно  и  бессмысленно  ещё   в  детстве.   Я  очевидный   свидетель  того  времени  -  на  рубеже  тысячелетий.  И  то,  что  я   говорю  тебе  -  не  только  детали  власти,  но  это  основной   механизм  -  то,  что  есть  суть  власти.
Совет  Федерации  обсуждал  вопрос  об  отставке  Генерального  прокурора   дважды.  Первый  раз  обсуждение  закончилось  его  победой.  Но  Ельцин  не  отступил  по  настоятельному   требованию  «семьи»  и  иже  с  ними. И  среди  них  был  и  Владимир  Владимирович  Путин.  И  уже  на  следующий    день  Ельцин  вызывает  меня   к  себе.  А  ранним  утром,  когда  он  готовился  к  встрече  с  ним,  ему  сообщили  пренеприятнейшую  новость:   ночью    по  второму  каналу  телевидения  показали  плёнку,  на  которой  человек  похожий  на  меня,  развлекается  с  проститутками.
    Юрий  Ильич  замолчал  и  видно  было,  что  его  охватило  знакомое  волнение.  И  он не   мог  скрыть  брезгливости,   напомнив  себе  фигуру  этого   человека.

                6               

И  вот   Скуратов  едет  на  ковёр  к  Президенту  с  тяжёлым  сердцем  предстоящей встречи  с  главой  государства    -  Гарантом конституционных  прав  человека. Его  поджидают  в  кремлёвской  больнице  сам  Ельцин  за  столом  во  главе,  Евгений  Примаков  справа  от   Ельцина  и  Владимир  Путин  слева  от  Ельцина.  Все  трое  личностей  изображают  суд  и  все  ожидают   проказника,  но  все  спокойны  и  не  злобивы  -   знают  суть   дела   досконально.  За  это  жизни  не  лишают,  но  вот  крови  попортят.
   Юрий   Ильич  направляется  по  вызову  Президента  к  нему  в  больницу  на  беседу,  так  сказать.  Или  на  выволочку,  или  на  ковёр.  По  любому  верно.  Он  едет  в  служебном  автомобиле  и  без  охраны,  хотя  охрана  положена,  но  её  сняли  без  пояснения  причин.
   Раздаётся  неожиданный  звонок  по  мобильному  телефону.
-  Юрий  Ильич,  не  могли  бы  Вы  прокомментировать  ночной   показ  плёнки  по НТВ?
-   Считаю,  что  это  форма  давления  на  меня  в  связи  с  расследованием  крупного  уголовного  дел. -  отвечает  Юрий  Ильич.
-  Какого  дела?  -  интересуется   журналист.
-  Дело  швейцарской  фирмы  «Мебетекс».
   Так  впервые  Юрий  Ильич  Скуратов  назвал  фирму,  связанную  преступными  нитями  с кремлёвской  верхушкой.
   
   Это  дьявол,  не  иначе,  увязался   за  мной  повсюду,   -   подумал  Юрий Ильич  о  швейцарской   фирме,  Ельцине,  Путине  и  прочих  бесах  и  бесенятах,  -   Что  они  хотят  от  меня?   Что  же  мне  делать  с  ними?  Господи!  Выведи  меня  из  этого  искушения!  Заслони  меня  и  убереги  от  этих  злых  людей.  И  ему  казалось,  что  господь  слышит  его и,  войдя  с  ним  в  контакт,  отвечает:
-   Как  я  уберегу  тебя  от этого дьявольского  сборища,  мил   человек?  Может  визы  их  лишить?  Может  под  трамвай  их  бросить?  Так  сам  знаешь,  как  всё  это  для  них  устранимо.
-  Но  избавь меня,  господь,  от  лукавого!   Нет  сил  терпеть!  Молю  тебя:  яко  твое  есть  царство,  и  сила  твоя,  и  слава  во  веки.  Аминь.  А  мне    совсем мало  нужно:   что  бы  не  воровали  из  бюджета  хотя  бы.
-  И  всё?    -  удивился  господь.
-  Да  что  бы  первые  лица  державы  не  щурились  на  бюджет.  Ведь  о  них  речь  я  веду  -   они  уж  очень  докучают .
   И  господь  изменился  на  глазах  Генерального  прокурора.  Как  то  сник  и  начал  чесать  бороду  активно,  вздыхать  и  даже  прослезился.  И  ничего  не  ответил,  не  нашёлся  что  ответить  в  утешение  Юрию  Ильичу.

               
                7
Скуратов  ехал    по  вызову  Президента  в  клинику  то  ли  на ковёр,  то  ли  за  отставкой,  чего  не  исключали  ожидающие  его  любопытством  в  покоях  Ельцина.
   Ельцин  ожидал  Генерального  прокурора  в  больничной  палате  за  столом  в  окружении  Примакова  и  Путина.  Вошёл  человек  из  личной  охраны  и  доложил:  Генеральный  прокурор  в  пути,  Борис  Николаевич.
Президент  согласно  кивнул: проводите  до  палаты.
   Как  Штирлиц   до  Мюллера,  так  Скуратов  до  Ельцина   шёл  под   злорадным  наблюдением  людей  из  окружения  Ельцина,  скопившихся  в  клинике  в  этот  день  больше  обычного.
   Юрий  Ильич  сам  вылез  из  машины,  остановив  движение   водителя  помочь,  взошёл  по  ступеням    не  торопясь,  успокаивая  себя. Здесь  при  входе  его  никто  не  встречал. Но  тут  же,  как  только  он  шагнул  из  дверей  в  вестибюль,  к  нему  подскочил  узнаваемый  человек  из  охраны    Президента:  Прошу  к  лифту  и  на  второй  этаж.
   Первый,  кого  увидел  Генеральный  прокурор  как  только  вышел  из  лифта  был  начальник  федеральной  службы  охраны  Юрий  Крапивин.  Он  не   ожидал  встречи  в  тесном   коридоре  и  ему  пришлось  поздороваться  и  даже  протянуть  руку и  первым  заговорить  о  смене  охраны.  Но Юрий  Ильич     прервал  его  объяснения:
-   Юрий  Васильевич,  я  уже  предупреждал  вас, что если  вы поиняете  охрану,  я объявлю  об  этом  всенародно  и выскажу  свои  соображения  по    поводу  того, зачем  вы  это  делаете.   Вы  этого  хотите?
Генеральный  прокурор  не  задерживаясь  подле  главного  охранника  страны,  не  удосужив  его  большим  вниманием,  вошёл  в  палату  Президента.
   Тройка  сидела  за  столом  сплочённая    и   ждала  входа  Юрия  Ильича,  устремив  взгляды  на  дверь.  Его   ждали  уже  пять-десять  минут  после  того  как  он  подъехал  к  главному  входу  клиники  и  вот  дождались  для   экзаменации  на  пост Генерального  прокурора  с  целью  пристыдить  и  отказаться  от  себя  и  покаяться.  Юрий  Ильич  удивился  такому присутствию,  но  не  сделался  удивлённым.  Стало  ясно,  Ельцин  не  хотел  встречи  с  глазу   на  глаз.  Не  хотел  слушать  Генерального  прокурора.  Ему  это   не  было  нужно.   Ельцин,  приподнявшись  в  кресле,  протянул  руку.  Но  не  пожал  протянутую  в  ответ.  Спокойствие    к  Юрию  Ильичу  пришло  само.  В  этом  спокойствии  он  увидел  на  столе,  бросившуюся  в  глаза,  видеокассету   и  тоненькую  папку,  видимо,  с материалами   его  дела. 

                8               

Мне  всё   кажется ,  что  я  излишне  обращаюсь  к  истории,  которая   в  наше  время  не  только  никому  не  интересна,  более  того,  ею  стараются  напоказ  пренебречь  на  весь  крещёный  мир  и  за  его  пределами.  И  от  этого,  уже  от  этого,   душит  какая  то  несправедливость,  ядом   разлившаяся  по  лесам,  долинам  и  взгорьям.  Но  именно  этот  яд  заставляет  сдерживать  дыхание и  смахивать  с   глаз  слёзы,  пытаясь  рассмотреть   туманное  прошлое,  а  в  нём  -  вереницы  образов,  предстающих  нам  как  раз  этой  историей  в  лицах и  я  с  удовольствием    всматриваюсь  в  эти  лица  из  исторической  памяти,  но  не  знаю,  прав  ли,  когда  заключаю  в  рамки  их  портреты   в  своём  воображении.
   Эпоха  Ельцина  формально  закончилась  к  событиям  конца  2011  года,  но  его  время  никак  закончится  не  может,  никчемное  время  вредных  реформ  продолжается  и  сейчас.  Неся  России  тот  же  обман  и  ложь  своими  пректами  «возрождения»  России,  такими  как  «Проект  Россия»,  как  сохранение  власти  у  тех  же  ельцинских  людей  из  числа  выдвиженцев   «Царя   Бориса»  и  окруживших  уже  «новый»  дуумвират Путин – Медведев  в  настоящее  время  и не  отступающих  от  трона  новых  (старых)  наших  царей,  перешедших  словно   по  наследству  в  идеологическую  собственность тандему  вместе  с  «Единой  Россией»,  не  изменившей  в  себе  даже  названием  -  осталась  такой  же  ельцинской,  такой  же  циничной,  какой  были её  создатели  и  предшественники.  Сам  Путин  остаётся  в  том  же  ельцинском  круге  «семьи»,  который  привёл  его  к  власти.  Что  и  говорить  власть  прежняя,  она  у  нас  не  менялась  и  изменений  не  планировала,  То  есть  эпоха  не  менялась  и   продолжается.
   Бывший  президент  России  и   сегодняшний  президент  -  одно  лицо, 
Путин  всё  видит  и  строит  под  себя  авторитарную  систему  (и  уже  построил),  поэтому  он  никогда  не  уйдёт,  поэтому  закон  навсегда  будет  молчалив  и  нем  в  России  и  всегда  непонятно  его  исполнение  (неисполнение).  А давно    пора  бы  мне  понять,  власть  позволяет  воровать  тому,  кому  это   позволительно  и  столько,  сколько  позволит.
И скольких  людей  задушила  в  своих  объятиях  при  таком  размахе  воровства  эта  посткоммунистическая  власть!  И  с  другой  стороны,  при  таком  размахе  воровства  можно  обеспечить  любой  концентрации  авторитаризм  сколько  угодно  долго,  до  самого  полного  обнищания,  до  самого  полного  его  отупения  от  никому  непонятных  экспериментов  с  реформами,  с  образованием  никому  не  нужных  подконтрольных  неизвестно  кому  фондов. Признаемся,  мы  давно  забыли  об  этих  фондах.
   Мы  ещё  не  говорили  о  событиях  в  Крыму  и  в  Донбассе,  а  время  придёт  и  этим  разговорам.  Подождём  и  мы.
   А  сейчас,  читатель,  обратим  внимание  на  статью  82  Конституции  РФ,  в  которой  изложена  к  исполнению  при  вступлении  в  должность  Президента  его  присяга:  «Клянусь  при  осуществлении  полномочий  Президента  Российской  Федерации  уважать  и  охранять  права  и  свободы  человека  и  гражданина, соблюдать  и  защищать    Конституцию  Российской  Федерации,  защищать  суверенитет    и  независимость  безопасность  и  целостность   государства,  верно  служить  народу».
   Но  я   уже   убедился,  присяга  не  для  Президента  и  ничто  не  может  повлиять  на  Президента  Российской  Федерации  -  никакие   жалобы,  никакие  отказные  постановления  прокуроров,  никакие  противозаконные  решения   судов, никакие   нарушения  прав  человека  в  Российской  Федерации.
   Президент,  тот  или  этот, остаётся  недоступен,  но  успокоивший  всех  нежеланием  идти  на  третий  срок  президентства,  он  получил  чего  добивался  для  себя  -   только  власти,  да,  может  быть,  спокойствия  во  власти.
   По  истечении  второго  президентского  срока  Путин  становится  во  главе  партии  «Единая  Россия»,  а  затем    и  примьером.  Под  его контролем,  таким  образом,  оказывается  и  Парламент  и  Кабинет  Министров.   Ему  переподчиняются  все  министры  (включая  силовые  и  политические).  На  пост  Президента  подбирается  правильная   фигура  -  человека  не  амбициозного,  но  приятного  настолько,  что  бы   его  избрал    электорат.  В  итоге  -  де-факто  государством   правит  премьер  и  все  делают  вид,  что  восхищены  гениальностью  проделки.
   И  уже   Президент  Медведев  с  подачи  Президента  Путина  не  считает  в  своей  компетенции  деятельность  прокуратуры  -  мои обращения  раз   за  разом  направляются  по  подведомственности  в  органы  прокуратуры,  то  в  Генеральную,  то   в   республиканскую.  Президент,  и  тот  и  этот,  присмотреть  за  прокуратурой  не  хотят. Прокуратуре  гарантируется  её   бездействие.
   Ещё  не  началась  предвыборная  кампания  выборов  никому  не  известного  человека   в  Президенты   России  и  электорату   не  верилось   до  конца в  реальность  слухов.  Но  слухи  оказались   реальностью.  Путин  посоветовал  народу  избрать  его,   Медведева  Дмитрия  Анатольевича,  потому  что  Дмитрий  Анатольевич  его  друг  и  знает  его  что  то  вроде  восемнадцати  лет  -   и  это  правильная  кандидатура,  она  понравится  избирателям.  И  многим  стало  ясно,  что  никому  не  светит  из  электората,  шагать  в  президентство  походкой  Путина.  Но  предвыборный  спектакль,  всё  таки,  состоялся.  И  всё  политологи  рванули  на  ТВ  светиться,  утверждая  одно:  голосуй,  а  то  проиграешь.
   А  я,  наивный,  готов   был  сватать  в  наследники  Ирину  Хакамаду и  даже  предложил    назвать вслух  эту  яркую  в  то  время  для  россиян  женщину   местной    газете  «Алданский  рабочий»,  что  бы  было  названо  её   имя  вслух  и  все  бы  увидели,  не  только  в  Москве,  не  менее  приятного  для  электората  Президента,  если  не  более. Или,  к   примеру,  Григория  Явлинского.  Но  редактор  и  владелец  газеты   не  отреагировала  на  необычность  предложения  никак  -  к  тому  времени  мне  уже  нужно  было  догадаться  самому,  что  время  и обстоятельства  не  позволяют  говорить,  слушать  и  читать  иное  -  только   о  Путине,  только  о  Медведеве,  об  этой  слаженной  паре на все  времена  и  только  со  слов  Павловского,  Соловьёва,  Познера  и   их  приглашённых    за  исключением  явных  недоброжелателей  из   числа  оппозиционеров.  Да    и  найти  таких  было  с  большим трудом. И  только  слышалось   одно:  голосуй,  а  то  проиграешь.

               
                9    

 Как  то   Владимир  Владимирович  сидел  у себя     в  кабинете   на  Лубянке.  В  его  кабинет  без  предварительного    сообщения  вошёл,  а  можно  сказать,  что   вломился  посторонний   для   Лубянки   человек.  Он  подошёл   к   Директору  ФСБ  и  на  вытянутой  руке  протянул  какое   то  удостоверение  в  похожем  клише  Администрации  Президента  Российской  Федерации.  Посетитель  сразу  отнял  руку  с  удостоверением  от  глаз  Путина  так  же  резко  и  быстро,  как  и  протянул.  И  тут  же  спрятал  его  в  грудовом  кармане  кожаного  пиджака.
    Сейчас  Владимиру  Владимировичу  не  вспомнить  этого  человека  -   ни  лица  и  ни  фамилиии,  ни  занимаемого  поста,  этот  человек  очень  быстро  и  неожиданно удалился   не  оставил.  Весь он  был  словно  со  страниц  Булгакова, безликий, как  здание   первого  корпуса  в  Кремле,  высунувшего  на  Ивановскую  площадь  всего  лишь  свой  угол  с  парадным  первым  подъездом.
   Усевшись  в   кожаное  кресло  напротив  посетитель  выговорил  членораздедьно  такую  фразу: Владимир  Впадимирович,  Борис  Николаевич  приглашает  Вас  на  конфиденциальную  беседу,  которая  может  состоятся  или  в   Кремле  или   в  Барвихе  -   он  ещё  не  решил.  Будьте  готовы    в  любое  время  быть  приглашённым  на  эту  весьма  важную  и  конфиденциальную  встречу.  Вопросы  прошу  не  задавать,  они  не  уместны.  А  я  прощаюсь  с  Вами.  Всего  хорошего.
   А  ведь   был  впереди  Путина  ещё  один  претендент.  В  те  дни  сватовства  выбор  падал  не  наодного  Путина  -  видимо  Ельцин  искал  претендентов  на своё  наследство,  как  Иван  Грозный  себе  невест  в  жёны .
    Чем  ему  не  понравился  Кириенко,  мы уже  не  узнаем  да и  не  хочется  знать  неправду  или  полуправду.  Да  и  почти  затерялся  этот  пухлощёкий,  похожий на звеньевого  пионерского  отряда или  на  четырнадцатилетнего  комсомольца,  наш  не  прошедший  конкурса,  наследник   престола.  И  мы  редко его  видим  -  весь  погряз  в  успехах  атомной  энергетики.  Но  тоже  был  приятный  во  всех  отношениях  человек,  но  не  сгодился  на  замену Борису,  да  и  вообще  тесному окружению.
   Удивлению  молодости  Кириенко  не  было  конца  среди  наших  журналистов  и  телевизионщиков  и  сам  Борис  радовался  со  всеми  -  этим  хотел  удивить,  ибо  удивлять  больше  было  нечем.  И  предвидя  безмолвие  и   раскрытые  рты  от  удивления,  промолвил  в  телевизионную  камеру:  А    будут  ещё  моложе,
   Ельцин  радовался молодости  незнакомого  готового идти  в  сподвижники  и  в наследники  -  во  всё  сразу  и  немедленно,  как  на  амбразуру,  словно   Коммунистическую  .партию  запретил.  А  будут  ещё  моложе!  НЕ  исключаю,  что  были  бы   и  ещё  моложе,  и  ещё  бессовестнее,  и  ещё  вороватее,  и  ещё  циничнее.  На  вкус  Бориса  Ельцина.
   Но  всё  это  было  далеко  не  ново,  это  было  что  т о  старое   и  пыльное, из  заброшенного  сарая.  Только  освежив   в  памяти  время,  мы  увидим  разрозненную  пару  кипучих  малышей  в   несколько  ином  исполнении,  но   всё  спутал  дефолт.
   И  тогда  стало  ясно  Ельцину,  что  без  резкого  поворота  к  авторитпризму  не  обойтись. Для  этого  нужен  абсолютно  новый  человек,  желательно  из  КГБ,  влюблённый  в   КГБ.  Таким  показался  Ельцину  Путин.  Для  когда  то недолюбливающего  КГБ  Ельцина,  Путин  казался  что надо.   И  уже  с  потоком  прошедшего  времени   сам  Ельцин  был  унесён  куда  то  в  небытиё,  осталось  невыясненным  насколько  все  ошибались в  Путине. И  невыяснили  что  это  такое  Путин.  Только  увидели,  что  слабые  руки  Ельцина  долго  удержать  власть  не  могли,  его народная  симпатия  падала  в  рейтинге, значит  ему  нужно  было  бежать от  власти  и  он  бежал,  сказав  на  прощание  преемнику:  властвуй!  А  преемник,  всего  то  требующий  гарантий  от  власти,  прикроет  бегство  и  обеспечит  выполнение  джентльменских  согдашений.  Вот  в  этом  все  увидели   достойный  уход  Ельцина  и  никого  не  поколебало  выполнение   «джентльменских»  соглашений  Путина.  И  Путин  начал  властвовать  с новыми  людьми,  прибежавшими  на  запах  власти,  где  этот  запах  перемешался  с  запахом  нефтедолларов.  И  наступило  помутнение  рассудка  -  неужели  это  всё  моё  и  в  моём   распоряжении  и  я этому  хозяин? И  если  задумается,  то  и  ответит:  Я  этому  хозяин!  И  закон  суды  забыли,  а  вместе  с  судами  прокуратура,  милиция  и  чиновники. То есть процветает  беззаконие.  В  последнее  время  пришли  им  на  замену  «правовой  нигилизм»  и  какой  то  «российский  консерватизм».  А  в самое  последнее  время  и  эти  слухи  выпущенные  на  свободу  из  уст  власти  поутихли  вконец.  Хотя  о  коррупции  что  то  шевелят   прикушенным  языком,  но  всегда  умолкают  не  развивая   темы.  Чего  говорить,  если  этот  «правовой  нигилизм»  когда  то  был  слышен  из  всех   точек,  откуда  слышна  человеческая  печь,  вдруг  пропал, словно  и  не  было.  Так  обо всём,  когда  нужно  людям  запудрить  мозги  умствованиями  двух  наших  юристов.  Последний  пример  эпос  о  Малороссии,  названной  Новороссией. Так  и  сидит  этот  «правовой  нигилизм»  не  распознанным   и  не  отличным  от  банального  воровства  и беззакония  везде  -  в  суде,  в прокуратуре,  в  полиции,  одним  словом,  во  власти,  затаившись  по  углами   и  в  полном  молчании.
   И  незнакомец,  видимо,  весьма  доверенное  лицо  и  надёжное,  как  в  ту  годину  смутности,  когда  Россия,  забеременев  лихолетиями,  имела  ещё  малый  остаток  преданности  и  верности  в  людях,  потеряла в  хищных  лапах  Ивана,  последнего  своего  патриота  от  предателя  Курбского. Но   тому,  патриоту,  успевшему  своей  кровью  окропить  землю  предков,  как  зёрна  разбросать  в  ожидании  урожая,  что  бы  когда  то  что  то  взошло    памятное. 
   И  незнакомец   канул  в  Лету.  И  Владимир  Владимирович   помнил  его  недолго.   А  может  это   приснилось,  или  наоборот,  виделось  ему  наперёд  -  его  президентство  с  его  верным другом  то  ли  наперебой,  то  ли   наперехват,  но  всегда  сговариваясь о  полномочиях  каждого  при  исполнении  обязанностей  Президента  и  Премьера,  никого  не  спрашивая,  считая  это  дело  не  конституционным  а  их  личным,  о  чём мечтают  они  просыпаясь  утром  или  отходя  на  покой  после   встречь  с  генералами,  министрами  или  политиками  из  Европы,  Азии  и  Америки .
     Всё   выходило  гладко,  все  молчали,  возражений  не  было.  А  редкие  возражения,  как  еле  уловимое  чьё  то  недовольство  легко  подавляли  молчанием  с  деланным  видом  углублённого  изучения   проблемы. А  если  коммунисты  обращали  внимание  во   всеуслышание  на  обнищание  народа,  то он,  оставаясь  с  собой  наедине,  вспоминал  слова  третьего  могучего  малыша,  Наполеона  Бонапарта: «Сердце  государственного  деятеля  должно  находится  у  него  в  голове».  И  этим  они  закрывали  тему.

               
                10
   
Ельцин , по-прежнему  сидя  во  главе  стола,  быстрым  взглядом  оценил  Юрия  Ильича  и  увидел  в  нём  непокорность,  непослушность  школьника,  отказывающегося  отвечать  заданный  урок.  Он  приподнял  руку  над   столешницей  и  ткнул  пальцем  в  направление   стоящего  у  торца  стола    стула  -  садись  здесь.  Экзаменаторы  оставались  на  своих  местах.
   На  несколько  минут   установилась  мёртвая  тишина.  Даже   в  больничных  покоях  такой  тишины  не  бывает.  И  в  этой  тишине  Юрия  Ильича  охватило  безразличие  к  происходящему.  Он  безучастно  смотрел  в  окно  и  видел  там  гвалт  стаи  галок,  каких  то  чёрных  птиц,  не  поделивших  между  собой  гнезда   на  дереве,  то  ли   грачи  прилетели  и  сей час  обживались  в  прошлогодних  гнёздах. А  может  в  этом  птичьем   гвалте  обсуждалось  что  то  важное  и  люди   просто  не  понимают  чужого  языка? Но  Юрий  Ильич  долго  не  задумывался над  птичьими  проблемами  за  окном  и  безошибочно  решил:  начинается  весна.
    Наконец  Президенту  пришлось  устало  отбросить  себя  на  спинку  кресла  и,  ещё  не  отдышавшись  от  перенапряжения,  казалось  бы  ни  к  месту,  произнёс:
-  Вы  знаете,   Юрий  Ильич,   я  своей  жене  никогда  не  изменял.
   Такое  начало  могло  обескуражить. Стало  понятно,  что  говорить  Борису  Николаевичу,  объяснять  или  доказывать  что  то  не  могло  стать  предметом  интимного  заседания,  где  первыми  лицами  являлись  Президент  и  Генеральный  прокурор  и  в  очень  узком  кругу.  В  таком  узком.  Что  уже  быть  не  может.  Юрий  Ильич,  естественно,  про  себя  стал  обвинять  эту  тройку  и  находил  этим  обвинениям  юридическое  обоснование.  И  нащёл этих  троих   соучастниками  преступления.  От  собственных  размышлений  его  отвлёк  голос  Ельцина:
-   Впрочем,   Юрий  Ильич,  если вы  напишите  заявление  об  уходе,  я  распоряжусь,  что  бы  по  телевизионным   каналам  трансляцию  плёнки  прекратили.
   Вот!  -  прокричал Генеральный  прокурор  в  гневе  внутри  себя.  -  Это неприкрытый  элементарный  шантаж,  господа!  Прошу  вас,  троих,  быть привлечёнными  к  уголовной  ответственности!
   Но  не  прокричал  Генеральный  прокурор  этих  слов,  не    существовало  такой  юридической  процедуры  в  стране.  Он  молчал  и  бессмысленно  смотрел  в  окно,  где  стаи  птиц  дрались,  возмущались  и  мстили  друг  другу  в своих  весенних  драках. Он  молчал  и   видел  краем  глаза  как  Примаков  и    Путин  с  такой  же  степенью  заинтересованности,  что  и  Президент,   смотрят  на него  в  ожидании  ответа. Путин  -  жёстко  с  неприятной  ухмылкой,  Примаков   -  сочувственно.
   Юрий   Ильич  до  сих  пор   помнит то  чувство,  которое  промелькнуло  в  тот  момент,  когда увидел  глаза  Путина. Такие  гдаза  он не  видел  ни  у  кого  из  людей,  которых  он  знал,  которых  встречал  в  жизни,  Они  не  привлекательны,  они  холодны  отталкивающи  и  какие  то  студенистые  -  они  характерны  для  этого  человека!
   Юрий  Ильич   молчит.
-  В  такой  ситуации  я  работать  с  вами  не  буду   и  не  намерен. -  сказал  Президент.
   Юрий  Ильич  молчит.
   И  Президент  молчит.
   Наконец   Юрий  Ильич  не  выдерживает:
-  Борис  Никлаевич,  вы  прекрасно  знаете,  кто  собирается   от   меня  избавиться  на  посту  Генерального  прокурора.
-  Кто  же  он?
-  Те ,  кто  проходит  по делу  «Мабетекс».  Это  их  работа.   
   Ельцин  сразу  умолк  от неожиданности,  пожевел  губами,  причмокивая. Упрямо  повторил:  
-   Нет,  с  вами  я  работать  не  буду.  Соберитесь  и  признайтесь  и  не  водите  нас  за  нос.  Напишите  заявление  и  покончим с  этим.  Тем  более,  что  у  вас  проглядывают  и  финансовые злоупотребления  в прокуратуре.
   В  разговор  неожиданно  включился  Путин,  пытаясь  добавить давления    на  Генерального  прокурора:
-   Мы провели  экспертизу  и,  оказалось,  кассета  подлинная.
   На  роль  кагэбэшника  он,  впрочем,  подошёл бы  не  только  по  своим
внешним   данным,  выработанным  ещё  в  свои  юные  годы,  но  и по  хорошо  знакомому  советским  людям  принципу   отбора  -  по  анкете.  Но  вначале  то  он  мечтал  об  авиации.  Но  не  пришлось.  Новая мечта  завладела   им  окончательно.  И  он  добился  своего  как  то  легко  и  без  всякой  суеты,  которая овладевала  молодыми  людьми  после  окончании  школы   -  незнание  что  делать  во   взрослой   жизни  занимало  почти  всех.  Посмотреть  со  стороны  -  то  жизнь  его  удалась, несмотря  на  то,  что   на  стороне  не  считалось  хорошей  крепкой  семьёй  его  семья,  уважения  товарищей  по  работе  просто  не  было,  высокой  квалификации  он  не  приобрёл  и  считалось,  что   молодой  муж  был  деспотом   в  семье.  Иногда  он  одиноко  грустил.  Видимо,  ничто  не  в  состоянии было  заглушить    в  нём   боль  о  неосуществлённой  мечте.  И  сам  себе  удивлялся,  каким  это  образом  удалось  ему    взобраться  на  самую  вершину   власти,  если  в  жизни  он  ничем  не  владел.  Но  он  ещё  не   был  Президентом.  Президентом  Российской  Федерации  был  Борис  Николаевич  Ельцин.
   Юрий  Идьич  искал  и  не  находил  мгновения  времени,  что  бы  Президент  мог  стерпеться  с  Генеральным  прокурором,  уличённым  в  прелюбодеянии на  стороне  от  семьи  и  не поверить    голословию,  заказанному  тобой  же  для  чего  то.  И  гудела  у   него  в  душе  обида  и  острое  желание рассказать  всю  правду  Президенту  на  бытовом  уровне,  как  он  обманут,  сам  обманщик  и  сам  понимающий  обман,  но  кто  же  будет слушать и  понимать  его  в  этих  больничных  покоях.  Не  этот  ли  больной  человек,  окружен    челядью  из  строптивых  людей  и  сам  такой  же  строптивый  и  охочий  до  всего  этакого,  что  бы  подозревать  и  расправляться  с  неугодными.  И   они,  к  тому  же, показали  эту  кассету.  И  адрес  не  спросили  этой  квартиры  или  какой  то  бани  или  где  это  всё  творилось. Сами  всё  знали  и  знали,  что  Юрию  Ильичу  такой  адрес  не  знаком.    Вот  и  не  спрашивали  и  вопрос  у  них  не  возникал.
   Отсмотрел  Юрий  Ильич  эту  кассету, И  задумался  в  простоте  своей.
«Нельзя  пользовать  женщину,  когда  тебя  раскалывает похмелье  или   болит  голова  в  мигрени.  Да  мало ли  есть  причин,  когда  этого  делать  нельзя.  Не  по-божески,  например,  если  в  саму  женщину,  в  её  дешёвое  и  не  интересное,  не  возбуждающее  тело  хочешь  запихнуть память  о  другой,  недоступной  тебе».
   Что  это  было? 
   Опять  молчание.  И  нет  объяснений.  Одна  ложь,  сплошная  ложь!  И  я  в  этой  лжи,  как  в  говне.  И  Юрий  Ильич  думает  об  этой  фальшивке.
«Со  слов  Путина  эта   кассета  всегда  будет  подлинной.  Людей,   которые   заинтересуются  этой  фальшивкой  не  найдётся.  -  А это  для  Ельцина  доказательство.  Именно  этого  хотят  люди  «семьи»  и  стоящие  у  него  за  спиной,  организовавшие    встречу  на  обозрение.  Они  не  дали  мне  возможности  переговорить  с  Президентом  один  на  один.
-   Надо  написать  новое  заявление  об  отставке.  -  объявил  Ельцин.  -  А  то,  что   Совет  Федерации  только  что  принял    решение  в  вашу  пользу,  пусть  вас  не   волнует  и  не  беспокоит.
   И  Юрий  Ильич  Скуратов,  Генеральный  прокурор  Российской  Федерации,   написал  заявление  об  отставке  и  протянул  его  Президенту.
               

                11

 Сидел  он  тихо,  сложив  на  животе  руки,  ещё  молодые,  не  рабочие,  не  земледельческие,  но  годами  натруженные  в  спорте  и  в  тире,  упражняясь  с  ПМ.   И  глаза  его  светлые,  льняные, как  посконные,  но  не  посконные,  чистые  и  без   белого  накрапа  гноя  в  воспалённых  красных  уголках  были  полуприкрыты.  Но  он  не  спал  и  не  дремал  -  он  землю  родную  стерёг.  Смотрел  из  под  опущенных  век  на  Юрия  Ильича  внимательно  и  не чуть  презрительно.  И  не  чуть  вяло,  и  не  чуть  зло.  Как  осенний  комар ранней  весной  смотрит  на  вновь  представившийся ему  мир.
  Юрий  Ильич  покидал  клинику. Возле  лифта  наткнулся  на  Путина,  не  удержался    и  спросил  небрежно:
-   Ты  чего  такой  волглый?
   Он  сразу  решился  с  ним  на  ты,  своего  неуважения  к  этому  человеку  трудно  было  скрыть.  Поэтому  сказал  себе:  «Пошл  ты  …»
-   Не  волглый  я,   а  усталый.  Ваше  дело,  Юрий  Ильич,  беспокоит  ночами  и  до утра.  Дело  то  серьёзное.  Да  вы  что  то,  как  погляжу,  собой  не   обеспокоены.
-   Мне  беспокоится  нечего.  Беспокоится  нужно   вашему   ведомству  по  сбору  доказательств. И   пожалейте  тех  женщин,  которые  у  вас  на  поводу  дают  нужные  сведения.  Какая  грязь  разводится  вами,  Владимир  Владимирович!  И  это   рядом  с  Президентом?
-   Э-э, нет, н-е-ет.  -  нечленораздельно  промычал  Владимир  Владимирович,  качая  непокрытой  головой  и  больше  не  нашёлся  что  сказать.  Так  и  простоял  у  лифта    и перестоял  Юрия  Ильича,  который  спустился  на  первый  этаж  по  лестничному  маршу.
   И  с  этого  дня  многое  изменилось  в  жизни  Юрия  Ильича. Хотя  начало  изменений  можно  обнаружить  в  иных  днях.  Но  все  они.  Эти дни, лежали  где  то  рядом  с  одними  событиями, которые  в  одинаковой  степени  ломали  его  жизнь.
   При  всей мерзости  показанной  плёнки,  она  имела  положительный  момент,  благодаря  ей  он  прозрел,  он  увидел,  кто  есть  кто  среди  тех,  кто  ещё  несколько  дней назад  называл  себя  другом   Юрия  Ильича.  Он  сейчас  увидел,  как  многие  высокопоставленные  особы,  раньше  первыми спешащими  поздороваться,  подобострастно  улыбнуться,  сейчас  проходя  мимо,  совершенно  не  замечают  Генерального  прокурора.  Они  сразу  после  того  дня  посчитали  -  со  Скуратовым  покончено.
   О  возвышенные  души  властей!  Как  ясны  и  естественны  их  порывы!
Как  ясны и  понятны    рефлексы  их  сердец!
   Вот  загадка  для  грядущих  за  настоящим  временем этонографов:  почему они,  путинцы,  так  ярко  проявили  себя, так  зарекомендовали,  так  реализовались? Никто  не  знает  этой  загадки.  Может  разгадают  будущие    этнографы?
   Как  они  понимают  глупость  Запада  и  Америки,  но  не  расскажут  землякам,  что  все  эти  президенты,  конгрессмены,  дипломаты,  в  душу  их  мать,  все  они  сами  хотят  узнать  о  политической  системе,  тактических  замыслах,  таинственной   несгибаемости,  идеологической  продвинутости  своих  лидеров.  И  среди этих  стад  без   хорошего  пастуха  российские  ничем  не  отличимы.

               
                12

Наступил  апрель.  Юрий  Ильич   помнил,  что  5  апреля он  подписал  своё  заявление  об  отставке  и   передал  его   Ельцину из  своих  рук  в  его  руки   при  свидетелях  -  Примакове   и  Путине.  Сегодня 2  апреля  Юрий  Ильич  рано  утром  собирался  на  работу,  когда  ему  представился  новый    начальник  охраны:  Юрий  Ильич,  принято  решение   о  замене  у  вас  охраны.  И  уже  подъезжая  к  Москве   из  Архангельского  в сводке  новостей  по  радио он  услышал: «Указом  Президента  Российской  Федерации  Генеральный  прокурор  Скуратов  отстранён  от  исполнения  своих  обязанностей  на  период  расследования, возбуждённого  против  него уголовного  дела».
   На  работе  его  поджидал  дежурный  помощник,  который  сообщил:
-  Здесь  находится  и   ждёт  вас  представитель  МВД.   Он  хотел  бы    с  вами  встретиться.
-   Кто  это?
-   Какой  то  генерал.  Кажется   начальник Управления  по  охране  объектов  особой  важности.
-  Я  встречусь с  ним,  как  только  освобожусь.
   Тем  временем  Юрия  Ильича  не  покидал вопрос:  кто  же  удосужился  возбудить  уголовное   дело  против   Генерального  прокурора,  если  его  личность  требует  особой  процедуры  возбуждения   уголовного  дела?
   В  кабинет  вошёл  его  заместитель:  Дело  против  вас  возбудила  прокуратура  Москвы.
-  Срочно  найдите  Герасимова,  прокурора  города,  и  срочно  ко  мне!
   Уже  через  минуту  секретарь  сообщила  по  радиосвязи:  Герасимов  на  подъезде.  Сейчас  будет.
   Собравшиеся  прокуроры  на  совещание  стали  свидетелями  как  на  их  глазах  меняется  руководство  прокуратуры.
   В  кабинет  вошла  секретарша  и  сказала:   Борис  Николаевич   требует  к  телефону  Чайку.  Чайка  вышел,  глянув на  Юрия  Ильича  извинительно.  Юрий  ильич  понял  его  взгляд.  Когда  Чайка  возвратился,  не  дожидаясь  вопроса, сказал:  Борис  Николаевич  просил    взять  руководство    Генральной  прокуратурой  на  себя.  Я,  конечно.  Не  посмел  ему  перечить. Извините,  Юрий  Ильич.
 -  Какие  тут  извинения!   
 Подошёл  прокурор  Москвы. .
-  Можешь  поделиться  по –человечески  тайнами  следствия?
-   Утором  ко   мне  пришёл  Росинский,  мой  заместитель,  можетзнаете  такого  или  слыхали   о  таком.  Из «голубых»?
   Юрий  Ильич  неопределённо    пожал  плечами.  Герасимов  продолжал:-  Так  вот.   Этот  Росинский  заявил   мне,  что  ночью  его  лично  и  конфиденциально  вызвали  в  Кремль.  Результатом  этого  вызова  стало  возбуждение уголовного  дела    против  вас,  Юрий  Ильич  по  статье  285  часть  первая:  «злоупотребление  должностными   полномочиями».
-   Россинский?  По  285  говоришь?
-  Именно  так.  Именно  Росинский. Именно  по   285.
   Позднее  у  Юрия  Ильича  нашлись  добродеи,  рассказавшие  ему,  что  в  эту  ночь,  около  двух  часов,  сотрудники  ФСБ  привезли  к  Волошину,  Главе  кремлёвской   Администрации, Росинского  и  Волошин.  В  ходе  соответствующей  беседы,  продемонстрировал  уже  известную  ему  плёнку   и ознакомил  с  наспех  составленным   проектом  протокола  о  возбуждении  уголовного  дела.  В  кабиете  кроме  Волошина    были  Степашин  и  Путин.
-   Опять  Путин.  -  сказал  себе  Скуратов,  уже  бывший  Генеральный  прокурор.  -  Каков  малыш!
   А  Волошин  распоряжался  этой  ночью  у  себя  в  кабинете.
-  Берите  материалы,  -  сказал он  Росинскому ,  -  и  идите  в  кабинет  Татьяны  Борисовны  Дьяченко,  он  свободен  до  утра.  Если  возникнут  трудности,  здесь с  нами  находятся  два  заместителя  Генерального  прокурора  -  Чайка  и  Дёмин.  Они  вам  помогут,  ни  в  чём   не  отказывая.   Ваше  дело  возбудить  уголовное  дело.
   Казалось,  вся  власть  не  спала   в  ту   ночь  в  Москве.  Одной  думой  была объята.  Освободиться  от  чужеродного  тела,  неудобоваримого  в  кислотном  кишечнике  и  не  пережёванном,  поскольку  твёрд  и  нельзя  пережевать  по   кусочку  -  твёрд  зараза.
   Сам  Росинский  подтвердил  Катышеву,   заместителю  Юрия  Ильича.
Видел  у  подъезда  несколько  машин,  приписанных  Генеральной  прокуратуре.  Значит  верно  это.  Администрация  Президента   нашла  себе  поддержку  в  Чайке  и  Дёмине.  Все  события   укладываются  в  пару  строчек  текста,  если  не  в  одну. Росинский  возбуждает  уголовное  дело  против  вышестоящего  прокурора,  когда  он  не  имеет  полномочий  на  эти   действия  и   не  имея  достаточных  оснований. Это  происходит  в  два  часа  ночи. А  в  восемь  часов  утра  появляется   Указ  Президента  Российской  Федерации,  успевший  получить  все  согласительные  визы  и  визу  в  Главном  правовом  Управлении  Президента  Российской  Федерации.
   Что  это  как  не  грубейшее  отклонении  от юридических  норм,  как   не  вопиющее    нарушение   процедуры  беззаконием?
   Люди!  А  кругом  люди!  Они  вьются  вокруг  Генерального   прокурора  Российской  Федерации!  И  все  при  должностях,  и  все  без  полномочий,  и  все   действуют,  и   все  мельтешат.  Не  остановишь ничем,  никаким  законом,  никакой  справедливостью и  даже   никакой  целесообразностью.
   А  Юрий  Ильич  СПРАШИВАЕТ:  Почему  Верховный  суд,  почему  Конституционный  суд  не  выяснили,  к  чему  такая  спешка?  Почему    пошли на  такое  быстрое моё  отстранение  от  должности?  А  не  с  тем  ли  это   было  связано,  поскольку  назавтра  мы  хотели  арестовать  Березовского  и  эта  информация  утекла в  Кремль?
   Что  касается  Росинского,  говорит  Юрий  Ильич,  то  я  с  ним  знаком  не  был,  слышал  только,  что  он    человек  нетрадиционной   половой  ориЕнтации.  Позже  до  меня  дошли  сведения,  что  вызванному  в  Кремль
Росинскому  вначале  была  показана кассета  с  его  похождениями  среди  «голубых»,  а  потом  жёстко  сказали:  либо  подписываете  все  бумаги  против  Генерального  прокурора,  либо   уже  ваша  кассета  пойдёт  в  эфир.
И  Росинский  подписал  все  нужные  бумаги  против  Генерального  прокурора. 

                13               

   Кто     только  не  принимал  участия  в  позоре  Юрия  Ильича?  Понятно  было  такое  участие  со  стороны  подчинённых  и  возвышенных  на ступеньку  ниже,  как  ходящие  в  заместителях  Чайка  и  Дёмин.  Но  откуда  то  появился  некий  Хапсироков,  вернее  не  некий,  а  именно  Хапсироков, известный  в  околопрокурорских  кругах  и  в  СМИ как  «серый  кардинал»
Генеральной  прокуратуры,  увлечённый  в  неё  буд  то  какой  то    центростремительной  силой.  И  другое. Все эти  Росинские, Герасимовы, Чайки  и  Дёмины,  сами  блюстители    закона,  позволяли  Ельцину  не   останавливаться  ни  перед  чем,  включая  прямое  насилие.  А  Хапсироков  был  связующим  их  всех  и  передаточным  звеном  для  Президента.
   Последний  день  на  службе  Юрий  Ильич у  себя  в  кабинете. Но  его  ждёт   в  приёмной генерал  МВД. Секретарша  напоминает  ему  об  этом:
-   Юрий  Ильич,  генерал  МВД всё  ещё  сидит   в  приёмной  и  ждёт,  когда  вы  освободитесь.
-  Я  ещё  занят,  пусть  подождёт.
   Он  ждал  своего  заместителя  Катышева,  который  был  единственным,  кому  он  верил  после  поголовных  предательств  в  Генеральной  прокуратуре.  Нужно  было  передать  сокровенные  документы  по  расследованию  последних  громких  уголовных  дел  и   два  международных  поручения  для  Карлы  дель  Понте,  которые должны  уйти  в  Швейцарию сегодня  же.  Он  дождался  Катышева  и  сделал  так,  как  наметил.  Осмотрел  в  последний раз  свой  кабинет  и  вышел.
    Тут  же  генерал  МВД  и  Хапсироков  с  нескрываемым  вздохом  облегчения  его  опечатали.
   Всё, что  происходило  у  Генерального  проКурора  на  глазах  в  отношениях  с  властью,  вызывало  у  него   длинный  ряд  недоуменных  вопросов,  что  послужило  причиной  столь  грубой  и  неприкрытой  акции  в  отношении  Генерального  прокурора  Российской  Федерации?  Ответ  пришёл сам  собой:  в  прокуратуре  происходит  постоянная утечка  информации.  И  всё,  что  происходило  в  последние  дни  перед  отставкой,  происходило  столь  наглядно,  что  по  другому судить  было  бы  смешно.
               

                14

 Ещё  до  отставки  Юрий  Ильич  имел  серьёзный  разговор  с  Бородиным  по  фирме  «Мабитекс».  Разговор этот   больше  походил  на  допрос.  По  его  указанию  готовились  допросы  дочерей Президента.  Уже  были  проведены  выемки  документов  в  Кремле.  Юрий  Ильич  вместе  со  своим заместителем  Катышевм  понимали,  что  главный  кукловод  «семьи»  Березовский  и  они  ясно  представляли,  если  не  успеют  реализовать  против  него  уже  имеющиеся  материалы,  потом  им  сделать  ничего  не  дадут.  Поэтому ими  было  принято  решение  об  аресте  Березовского  и  уже  был  подготовлен  ордер  на   его  арест.
   Дело  для  «семьи»  принимало  опасный  оборот.  Но  утечка  информации  из  прокуратуры  текла  широким  говорливым  ручейком,  что  было  приятно    слушать  в  Кремле  и  страшно   было  для  них,  если   в  страшном  сне  увидят в  на  Ивановской  площади  Иосифа  Виссарионовича,  прогуливающегося  в  Тайницком  саду  тираном  недалёкого  прошлого.
   Так  или  иначе,  о  планах  Генеральной  прокуратуры,  в  лице  в  первую  очередь  Скуратова  Юрия  Ильича,  стало  известно  Кремлю  через  утечку  информации. Об   этом  узнал  первый  получатель  утечки  Волошин  и  сам  Березовский.
   Березовский  в  это  время  был  на  Украине,  в  Киеве,  и,  конечно,  он  передумал  возвращаться  в  Москву,  не  надеясь  на   защиту  Ельцина .
И   в  Кремле   запаниковали,  когда   узнали   о  намерениях  Генерального  прокурора  арестовать  вслед  за  Березовским  и  Волошина.
   В  Кремле  было   кому  обсуждать  создавшуюся  ситуацию и  разрабатывать,  планировать  тактику  действий  против Юрия  Ильича,  Пожалуй  самым  активным  в  этом  сборище  был  Анатолий  Чубайс.    Именно  ему   принадлежит  идея  возбуждения   уголовного  дела  против  Скуратова,    этим  и  замарать  это  имя   для  России  и,  тем  самым,
лишить  его  какой  либо  возможности  в  своё  оправдание.  Для  замыслов  Чубайса  нужны  были  исполнители  и   их,  казалось,  нашли  в  лице  следственного  комитета  МВД,  потом  в  лице  заместителей  Генерального  прокурора  Чайки  и  Дёмина.  Но  ни  Кожевников,  Глава  Следственного  комитета  МВД   не  согласились  с  этоцй  явной  ролью  преступников.
Вот  если  бы  что  то  было  предложено  позамысловатей,  то  можно было бы и  подумать. Над  предложением.  Наконец  при  дальнейшем    обсуждении  этого   животрепещущего  вопроса  с  участием   всё  тех  же Чайки  и  Дёмина  нашли компромиссное  решение:  пусть делО  возбуждает Росинский.  А  заниматься  им будет  Главная   военная   прокуратура.
               

                15

И  всё  находилось  под  контролем.  И  даже   сам  Генеральный прокурор  Российской  Федерации.  Но  уже  остались  неохваченными  в  наше  время   мурлычащие,  горланящие. Вещающие  все   разом  -  голланлская  вертушка «Филипс»,  японский   видеомагнитофон  «Акай»,  американский  транзистор  «Зенит»,  канадская  куртка  «Голден  Дак». 
Кофты  из  Италии  (  неужели от  Валаччи?) , кожаные  пальто из  Турции,  дублёнка   из  Бельгии,  меховая  шапка  из  Швеции,  плащ  из   Исландии,  мужские  носки  из  Неметчины
или  Польши.  Кто  же   ещё   может  бытЬ  в  этом  списке?
   Ах,  да!  Забыли    про  ничтожную  республику  Монако,  но  в  Монако  мы  не   можем  взять,  что  нам   не  дадут   -  большую  рулетку.  А  зачем  нам  она,  когда   у  нас  есть  традиционная,  давно  приготовленная  на  всякий  разнородный  случай  и  как  то  давно  уже  пользующаяся  спросом  у  русского  офицерства.
   Есть  ещё,  конечно,  до  ничтожности  малые  республики,  которым  никогда не  быть  великими  и  что  с  них  взять?  Ели  оба регент  -капитана  коммунисты.  Это,  к  примеру,  Сан-Марино.  А  регент-капитан  как  бы  управляющий  этой  республики в этом    звании.
   Но  кого  то  надо  ещё  контролировать.  Но  кого!  Но  кого!
   Вот  если  бы  Европу  или  саму  Америку!
   Но  они  подозрительно  быстро  покраснели  на  глазах  российского  Президента,  сначала  одна,  потом  другая,  заёрзали,  забегали  растерянными  глазками.  Но  врать  не  умели,  только  учились.  И  под  требовательным  взглядом  российского  Президента,  запинаясь  стали  бормотать,  прикрыв  рот  ладошкой:
-  Это  в  писании  сказано:  «живу  среди  народа,  у  которого  уста  нечисты».
   В  переводе  это  значит,  что  не  понимает  народ  наших  реформаторских  шуток.  Власть  боялась,  что  народ  обидится,  а он,  народ,  рассмеялся и  ничего  серьёзного  не  спросил.
   Налицо  было  процессуальное  нарушение  при  возбуждении  уголовного  дела,  поскольку  уголовное  дело  можно  было  возбудить  только  по  материалам  прокуратуры,  но  не  ФСБ,  как было  в  случае  с   Юрием  Ильичём  Скуратовым. Незаконным  было  и  время  возбуждения  дела:  по уголовно-процессуальному  Кодексу  все  следственные  действия  должны  быть  проведены  до  22  часов.  Дело  было  возбуждено  в  2  часа  ночи.
Не  подлог  ли  это  и  не  фальсификация  ли  это?  И  есть  ди  в  этой  стране  юристы? А  ещё в  одной  из  справок,  составленной  в  ФСБ  руководимой  в  то  время  Владимиром  Владимировичем  Путиным,  дата  составления  4  апреля    была  исправлена  на  1  апреля,  то  есть  фальсификация  исходила  из  ФСБ.  В   любом   случае    из  этих  формальных  нарушений  можно  было   и  нужно было  возбуждать  служебное  расследование  самой  Генеральной  прокуратурой,  где  Генеральный  прокурор    не  кто   иной  как  Юрий  Ильич  Скуратов,  чей  кабинет  уже был  опечатан  к  тому  времени.
   Назревала  эта  новая  сенсация  уже в далёкие  от  настоящего  времена,  когда  Управление делами  Президента  заключило  договор  со  швейцарской  фирмой  «Мабетекс»  на  ремонт  Кремля.  Четырехстраничный  контракт
№ 1810-94  от 18  ноября  1994  года  на  оформление  интерьеров  корпуса  № 1  Кремля,  то  есть  по  условиям  контракта  «Мабетекс»  должна поставить  в  кремлёвские  помещения  мебель.  Со  швейцарской  стороны  подпись  под  договором поставил  представитель  фирмы  в  Москве Виктор  Столповских,  с  российской  стороны  Павел  Павлович  Бородин.  Но  глянуть  на  сумму  договора,  99  миллионов  долларов  -  не  поверить.  По  мнению  швейцарских  экспертов  ни   в  одном   дворце  мира,  ни  в  одном  правительственном  здании  вы  не   найдёте  мебели  на  такую  сумму.  По  их  мнению  в  самых  богатых  домах  земли  -  американского  бизнесмена  Билла  Гейтса  и  судтана  Брунея,  стоимость  интерьеров  на  порядок    ниже  и   не  превышает  10  -15  миллионов  долларов  США.
   И   молодая  поросль  увидела   в  контрактах  капитализма  перспективу.
Не  эта  молодая  поросль.  А  та  самая,  которая  «ещё  моложе»,  которая  родилась  на  радость  своему  деду  Борису  Николаевичу. А  у  Бориса  Николаевича  есть   дочери,  которые  подросли  сначала  в  поросль,  а  потом  как  водится  и  вошли  в  «семью».  И  обзавелись  персональными  семьями.  А  в  персональной  семье   свои  традиции:  не  быть  разведёнкой, в  синяках,  с  опухшей  от  слёз  рожей,  кровавых  соплях  и  в  разорённом  доме.  Да  никогда  вы  не  дождётесь  такого  от  дочери  Бориса  Николаевича,  грязные  супники,  сволочи, юристы,  экономисты,   журналисты,  империалисты, сионисты, милитаристы,  экстремисты,  гегемонисты  и  все   остальные  прочие  онанисты. Фигушки  вам  всем.
-  Не  забыли ли  мы  о   мебельном контракте?  -  спрашивает  себя Юрий  Ильич.  -   Я  уже  не  знаю  как  власть  -  вероятно  забыла.  Но  я  помню  всё  прекрасно.
   Итак. 18  октября  1994  года  был  подписан  договор  на  поставку  в  Кремль  мебели.  28  марта  1995  года  в  Лугано.  В «Banko  del  GOTTRADO»  был  открыт  счёт  № 182,605  DEAN?  Чуть  позднее  он   был  подписан.  Его  распорядителями  стали  три  человека.  Двое  из  которых  являлись  гражданами  Российской  Федерации.  Это  Павел  Павлович  Бородин,  Управляющий  дедами  Московского  Кремля,  и  его  дочь  Екатерина.
   Я  никогда  и  нигде  не  утверждал,  -  говорит  Юрий   Ильич,  -  что  Ельцин,  его  дочь  Татьяна  Дьяченко  и  другие  проходящие  по  делу  фигуранты  -  преступники.  Нет. Этого  я   никогда  не  говорил.  На  то  есть  презумпция  невиновности.  Что   бы  уверится  в  этом,  убедится,  так это  или  нет,  то  есть  преступники  ли  члены  «семьи»  Ельцина,  нужно  расследование.  А  теперь  я  просто убеждён,  что  полученные    результаты  следствия  по  делу  «Мабетекс»  -   лишь  малая   часть  вершины  айсберга, скрывающегося    в  мутной  воде.  Но  именно   поэтому  Кремль  сделал  всё от  него,  что  бы  оставить меня.  Тем   не  менее,   трон  под  Борисом  затрещал,  и  единственное,  что  ему  оставалось  -  это  уйти  в  отставку намного  раньше законом   предусмотренного  срока.
   Уходя  со  своего  поста,  Ельцин  потребовал  от  Путина  ( и  «семьи)  гарантий  собственной  безопасности  и такие  гарантии  ему  были  даны,  они  были  беспрецедентны,  бессовестны  и  позорны  на  долгие  годы  России.
   Но  я  услышал  в  словах  Юрия  Ильича некоторое  сожаление   о  том,  может  быть,  что  иногда   был  некорректен  с  «семьёй»,  с  Березовским.
   «Сказали  бы  мне:   надо  уйти,  Президент  тебе  не  доверяет,  но  дела  и  следствие,  которые  ты  ведёшь  будут  продолжены  другими  людьми.  Если  бы  всё  сделано было  так,  то  я  бы  ушёл.  Но  всё  было   обставлено  наглостью  и  оскорблениями,  то  я,  естественно,  задал  себе  вопрос:  а  почему  я  должен  им  уступать?  Они  сами  вынудили  меня  на  решительные    действия».
   Нет,  я  их  не  боялся.  -  сказал  он  решительно.  А  у  самого  зубы  сцепились.  Желваками  взбугрилось лицо.  -   Но  к  сожалению,  ситуация    была  таковой.  Что  я  не  был  уверен,  все  ли  обладатели  зарубежных  счетов, чьи  фамилии   мне  стали  известны,  преступили  закон.  И  мне  думалось  провести  крупномасштабное  расследование,  не  такое  как  провела  Генеральная  прокуратура  Уже  после  моей  отставки,  похожее  на  пародию.  И  другое  волновало  меня,  скрывать  не  буду  -  это   вопрос  личной  безопасности  и  безопасности  моей  семьи.   
   
               
                16 
У  нас сегодня  новые  дни  и  новая  ситуация  в  мире.  Да  такая,  что  и  не  подумаешь,  что  такое  может  быть.  Это  в  первую  очередь  Крым  и  Донбасс.  Какова  роль  России  в  этих  событиях  мне   едо  конца   не  ясно.  Но  я   знаю,  что  это  очень большой,  необъятный  вопрос,  который  хотят  решить  опять  как  всегда  в  России  с  кондачка.  А  я  определённым в  этом  вопросе  не  хочу  быть,   за  исключением некоторых  моментов.  Например,  почему  Россия  пристально  всматривалась  в  события  на  Донбассе чересчур  внимательно  и  выжидательно,  словно  подогревая  себя:  а  ну,  кто  кого?  А  я   посмотрю  как  будут события  развиваться  дальше  и  исходя  из этого  приму  решение. Так  что  этот  вопрос  очень  больной  для  России  и  этот  вопрос  не   о  демократии,  а  скорее  всего  о  морали  российской  власти.  И   вы,  читатель,  не  будь  наивным  простачком  и  возвратись  мыслями  назад,  когда  русскоязычное население  Донбасса  взывало  к  России    о  помощи.  А  сей час  та  же   Россия  делает  из  себя единственную  защитницу  в  русском  мире   и  потрясает  воздух  организацией   международных  судов  над  преступниками.  Но  сначала  нужно  бы   преступников  определить   -  кто  они?  Не   произойдёт  ли  так,  что  в  преступниках  окажется  сам  Президент  Порошенко?  А  может  только  олигарх  Коломойский?  А  может   всё  свалят   на  рядоых  артиллеристов  господствующего  кургана,  откуда  город  обстреливали?  И   роль  властей  России  уже  определена  -  она  безвинна.
   Наступили  сегодняшние  дни.  Нет  Президента  Ельцина.  У  власти  Президент  Путин.  И  уже  сменилась  «семья». Юрий  Ильич  продолжает  свою  жизнь.  Он  признаётся:  « Я  хочу   сделать  политическую   паузу.  Хочу  заняться  преподаванием  и  написанием  учебников,  книг.  Я  вижу  бесперспективность  своих  усилий.  Я  не  отказываюсь  от   своих  позиций. Убеждений,   взглядов.  Но  жизнь  такова,  что  она  имеет  и  другие  грани. Я  не   хочу,  что  бы  во  мне  видели  человека,  испорченного  властью,  который  хочет  только  одного  -  возвращения  к  власти.  Я  видел  для  себя неплохую  нишу  в  Совете  Федерации.  Был   уверен,  что  я пригожусь.  Не   получилось.  Буду  заниматься  другими  делами».
   Юрий  Ильич    точно  знал  о  состоянии  нашего  сумрачного  корабля,  плывущего  к островам  благословенного   завтра  под  флагом  России  -  о   законе.  Счастливые  острова,  которвые  были  обещаны   команде  нашими  штурманами,  может  и  были  где то за  туманным  небосклоном,  но  на  этом  глобусе  их  не   оказалось  -  были  наверное, но  на  другом глобусе.  А  корабль  плыл  и   продолжает  плыть  неведомо  куда.  Сменились  штурманы.  А  корабль  в никуда  всё  плывёт  мимо  горящей  Украины,  мимо  радостного  Крыма,  мимо  безразлично  озабоченной  Европы.
   Сдаётся мне,  думает  Юрий  Ильич,  он  никуда  и  никогда  не  доплывёт,  а  все  плывущие  на  нём  пассажиры  умрут  по   дороге.
   В  своих  многочисленных  интервью  пенсионер  Ельцин  и  его  семья  жаловались,  как  им  тяжел,  как   необъективно  нападает  пресса  на  Татьяну,  на  их  семью,  ту,  которая  с  маленькой  буквы.  Но никогда  Юрий  Ильич  не  встречал  с  их  стороны  даже  простого  желания  войти    в  положение  эксГенпрокурора  с  точки зрения  простого  человека,  просто  попытались  бы взглянуть  на  ситуацию  с  точки  зрения  его  жены.  Уже  по  прошествии  времени,  совсем  недавно,  жена  сказала  ему:  «Мне   страшно  вспомнить  о  том  времени,  Я  просто  хочу  вычеркнуть  из  своей  жизни».
   То,  что  Ельцин  выбрал  Путина    в  качестве  преемника,  во  многом  определялось  состоянием  его  здоровья.  Ельцин  мог  подписать  любой указ,  если   кто  то из  ближайшего   окружения  ему  шепнёт,  что  указ   хороший  и  нужный.  А  Ельцин  уже  не  контролировал  ни  ситуацию  в  стране,  ни  себя  на  посту  Президента  России.  Приезжал  в  Кремль   на  работу  на  2-3   часа,  тогда как    что  бы  управлять   Россией     не  хватит  и  18  часов  в  сутки.

               
                17

И  вот  настал  день,  когда  мы  встретились  со   Славой  Розенбаумом,  моим  другом  из  Канады.  Конечно.   Мы  засели  в  «Славянском  базаре»  с  утра.  А где    же  мы  могли  встретиться  и  наговориться?  О  злополучных  российских  делах  мы  словно  нарочно  не  заикались  -   избегали  тяжёлого  нервного  разговора.  Но  знали,  что  не  избежим  этого.
   На   вопрос:  как  твои  дела  в  бизнесе?  Слава  изобразил  счастливое  лицо,    опрокинув   рюмку,  следом  проглотил  хорошую  ложку   икры  из    икорницы  и  только  потом  промолвил:  У  меня  всё    отлично,  спасибо.
Усевшись  за  стол,  добавил:
-   Под  конец  жизни   притянула  к  себе  работа  -   бизнес,  так,  что  отстать  не  могу.  А  сейчас  есть  день  отдыха.
  Всё  застолье  я  молчал,  ждал  от  него  вопросов,  ждал  от  него  начала.
А  он  всё  лопал,  что   заказал,  икру, осетрину,  филе  с  грибами  и   запивал   это  обилие  водкой,  которую   нашёл  для  себя  вполне  подходящей,  наконец  то  -  «крещенской».  Наконец  довольный  звук,  означающий  блаженство,  и  помолчав   и   что то  обдумывая,  отложив  в  сторону  приборы. Сказал:   махновщина  какая  то.  Россия  ждёт,  что  это же  слово произнесёт  Путин.  А  не  произнесёт  -  то  это  никакая  не   махновщина    и  эта  ситуация,  требующая  мирных  переговоров  с  фашистами,  с  махновцами,  с  петлюровцами. Неужели  человечество,  я  хотел  бы  выделить  из  него  Путина,  так  глупо  и   беспамятно.  Ведь  такой  политик  должен  же  обладать  исторической  памятью.  Нет,  он  не  политик,  он  кукла.  Не знаю  как  у  него  дела  обстоят  с разведкой  или  контрразведкой,  скорее  всего  на  том же  уровне.
    Если  судить  объективно,  -  продолжал  говорить  Слава,  предполагая во  мне  оппонента  и  соглашателя,  -  то  он  по  своему  прав:  и  кошка  на  переговорах  хочет,  что  бы к  ней  относились  ласково,  ибо  к  ласкам  кошка  приучена  в  домашних  условиях.  Но  что  толку  в  этих  требованиях  или  нижайших  просьбах,  если  тебя  никто  не  слышит,  значит  тебя  никто  не  уважает  и  ты  сам  знаешь,  что  ты  человек  в   этой  среде  неуважаемый,  да  ещё  с   некоторыми  недостатками  человека  и  гражданина,  но попросту  упрямый,  вбивший  себе  в  голову,  что  если  ты  сумел  уверить  в  чём  то  своих  сограждан,  то  с  такой же  лёгкостью  ты    завоюешь  весь  мир.  Так  что толку  от  такой  объективности?  К  тому   же  она  не  такая  объективная    твоя  объективность.  И  уже  весь  мир  знает  об  этом,  ты,  Вова,  не объективен  и  не  силён  против  силача  и  не умён   против  умника.  Ты,   Вова,  купил  президентство  у  дряхлого  пьяницы, ты, Вова,  просто  уверился,  обманувшись,  в  своей  силе.  Ты  требуешь  объективности  от  сильных людей  и  называешь  их  слабыми.  А  самому  невдомёк, что  так   думают  те,  кто  хоть  малость  подкачал  силёнок,  но  людям  маленьким  и  слабым  сильные  не  оставляют  ничего  кроме  своего  народа  управлять  им  как  заблагорассудится.  Вот  почему  вызывает  недоумение  сильных:  слабый  Путин  требует объективности  от  сильных  европейцев   и  америанцев.
   Не  велика  честь  и  доблесть  сжимать  челюсти  до  скрипа  зубов,  когда  ничего  изменить  нельзя.  Когда  Донбасс  сгорел  дотла,  этот цветущий  край.  Не  украинский  и  не  русский  -  этот Донбасс. Им  пользовались  как  товаром  в спекулиции  торгаш.  У  Путина  просили  помощи,  а  он  не  отказывал.  Но …  Наверное  обсчитывал  варианты,  что  будет  иметь,  если поможет  и  что  потеряет,  если  обманет.  И  случилось  так, что  просрал  ситуацию  и  Россия  стала  в  очередной  раз  предательницей.  Бездействие  его  непонятно.  Неужели  хотел  взять  на  поклон  Малороссию?  Так  допустимо  ли  торговать  русским  миром?  Ожидал  варяжский   давний  вариант,  как  когда  то  варяги   славян взяли:  приди    и  правь  нами,  благодетель.  Историческая  память  в  своих  остатках  ещё  сохранилась.
-   Вот  те  раз!  А  у  меня  почему  не  сохранилась?  -  спросил  я  у  Славы.
-   Потому  что  ты  не  из  кагэбэшного  племени,  такими  качествами  вообще  не  обладал.  И  ты  не  жопин   дядя  и  ты  не  находишься  в  родственной  неопределённости с   тем  или  иным  подобным    дядей,  ты  им  никто  и   у  тебя  нет каких-нибудь  жопиных  племянников,  тем  ты и  отличаешься  от   них,  что  твоя  семья  состоит  из  социально  родственных    по  крови  людей  и  в  ней   нет  договорных  отношений,  в  ней  всё  на  традициях,  на  рукопожатии  от  рождения.  Как   королева  Англии  правит  своей   страной  -  на  традициях.  Теперь,  ты  можешь  назвать  мне  традиции  той  «семьи»,  которая  правит  до  сих   пор  Россией?
-   Дак …  -  не  успел  я  рта  раскрыть,  Слава  продолжал:
-   Наследника беззакония  «семья»  отбирала  тщательно,  ты  не   хуже  меня  знаешь. Родили  наследника  наконец  и  роды состоялись  не  лёгкие  и  не  тяжёлые.  Роды  как  роды  при  запущенном  здоровье.   Молчи  и  не  перебивай  и  слушай  меня,  тем  и  поддерживая  нашу  беседу,  что  бы    заполнить   нашу  встречу.  Так вот,  продолжаю,  о  чём  думаю  и  что  знаю   с  уверенностью.  Примаков  ими  рассматривался,  не  подошёл  Татьяне -  стар  черезчур,  Степашин  показался  «семье»  излишне  лояльным  к   Ельцину.   Вопрос:  с  чего  бы  это?  И  Лебедь  подошёл  -  солдафон  в  Президенты?  Да  упаси  бог! И  тот,  который  самый  молодой  то же   не  подошёл.  Пригодился  лишь для  того,  что  бы  повесить  на  него  дефолт    98  года.  На  том  большое  спасибо.  Подошёл  Путин.  Почему?  Потому  что  принял  условие   наследства.  Первое время   не  пугать  «семью»  непонятными  ей  телодвижениями  и  другое:   дать  гарантии  самому  Ельцину  быть  в  безопасности  от  любой  смены  власти  и  его  семье  в  самом  широком  смысле  дать  гарантии  помимо  безопасности,  гарантии  материальные.  Приобретённое  имущество  не  конфисковывать  ни  при  каких  обстоятельствах,  защитив  его  и  семью  Указами  Президента  сразу  же  после  вступления  наследника  в  должность.  И  все  фигуранты  «семьи»,  и  сама  семья  зажили    и  живут  в   полном  порядке  никем  и  ничем  не  потревоженные  за  исключением  разве  скоропостижной  смерти  самого   Бориса  Николаевича.
   И  уже   не  скандируют  русские  украинцы  в  Малороссии:  Путин!  Путин!  Россия! Россия!  И  напоминание  Путина  на  весь  мир,  что  Луганск,  Донецк  и всё  побережье  вплоть  до  крымского  побережья  -  это  всё  Малороссия  или  сейчас названная  Новороссия  принадлежит  России  с  исторически  давних  времён.  Но  этот  обман  сразу   же  и   прервался,  но   затаился  где  то  в  степях   Тавриды.  И  Юго-Восток  Украины  молчит  обманутый  своим  соседом,  русским  до  мозга  костей.  И  уже  не  просит  помощи  и  никто этого  не  замечает.  Только  однажды  какой  то  дядя  в  интернете  спросил  кого  то,   наверное  себя: Доколе? Кровь  льётся.  И  этот  же  дядя  всё  объясняет  себе  же  там  же  в  интернете  и  не сомневаясь: Путин  всё  видит,  Путин   всё  знает,  он  владеет  всей  информацией,  но  вроде  бы  как  время  не  пришло. Загадка  верным путинцам?  Безусловно.  Верить  как  верили  Сталину.  Но  я  не  верю  Путину.  Я  спрашиваю  дядю  из  интернета:  какое  время?  Чему  оно  должно   наступить?  Каким событиям?  Мало  ещё  крови  пролито? Ещё   Украина не  уяснила ситуации,  что  в  Москве  решают  её  судьбу   и  ждут  когда  она  приползёт  к  ногам  властителя  и  взмолится  о  пощаде. Ведь  этого  ждёт  Кремль  когда  будут  снесены  «градом»  цветущие  города  Донбасса,  когда  намучается   достаточно  народ,  тогда  и  соизволит  протянуть руку  облобызать.  Ах, Россия, Россия!
   Пропади  всё  пропадом.  Устал  народ   жить  в  своей  стране.  Я  взял  большую,  покрытую  испариной  рюмку  водки и,  не  чокаясь  с  другом, проглотил.  И  вкуса  не  почувствовал.  И  тепла  она  мне  не  дала.
  А  Слава  спросил:
-   Так   вам,  почтенный,  нужна виза  за  границу?  Или  приглашение,  допустим,  в  Канаду.



Автор  Хрулёв  Владимир  Николаевич
«Возвращение  смутного  времени»
часть   третья.


                1               
 
 
     Украина  отказалась  от  поставок  российского  газа.  Люди,  вы  помните  об  этом.  Что  будет  делать  в  этом  случае  Россия?  То   есть  вопрос   к   российскому  обывателю:  Что  думает     он,   российский обыватель,   в  этом  случае,  услышав  такую  вполне
предсказуемую   ситуацию?  Ничего  он  по  этому  поводу  не  думает.       Впрочем,  обыватели  за  пределами  Москвы  и  обыватели  аборигены  неоглядных  территорий  и   думать  не  спешат,  считая,  что  продолжается  банальный  спор  двух   дураков  о  цене  за  газ,  который  разрешить  не   могут,  потому  что   братья  и  каждый  из  братьев  более  брат  и  более  нуждается  в  признании  -  один  потому,  что  старший,  другой  потому,  что  младший.
       Можно  подумать,  что  Украина  вела   спор  всё  это  время  дурача  Путина,  а  Путин,  зная,  что  его  дурачат,  делал  себя   благодетелем  в  глазах  мира,  надеясь,  что  так  он  одурачит  всех -  и  саму  Украину,  и  Европу,  и  Америку.   А  оказалось  всё   так  просто:   Украине   российский  газ  оказался   не   нужен.  Во  всяком  случае  так  заявила  Украина,  но  при  этом  вся  тягомотина   ещё  не  закончилась  -   и  это  можно  предположить,  что  споры  ни  о  чём  будут  продолжаться.  Видимо,  в  этом  заинтересован  Путин  -  болтать  о  том,  что  вот  мол   закроем  вентиль  и  делу   конец.  Если  бы!   
Если   бы  он  видел  конец  делу  в  этом,  то    давно  бы  перекрыл  задвижку   братьям.  Но  очень  увлёкся    игрой,  похожую  на   игру  малышей  в  песочнице.    Игра  будет  продолжаться.  Иначе  это  против  правил  Путина,  записанных   в  его  судьбе  на  основании  его  врождённого  характера.  Иначе  это   против  его  первоначальных  намерений  прихватить  Крым   и   так  называемую  Малороссию. Ведь  это  он  первым  вспомнил  о   незаконности  передачи   Россией   Крыма  Украине.  Ведь  это  он  првым  напомнил  о  территориях,  зовущимися  Малороссией  -   Донецкую  и  Луганскую  современные  области.
И  это  стало  объяснением   претензий  возврата  Крыма  и  притязаний  на  Малороссию.  Но  не  учитывает  Путин,  что  времена   другие  наступили, даже  если   вся    Украина   покрыта  фашистскиими  знамёнами,  если   в  её  властных  органах засели  сплошь  разбойники  и  мироеды  (  будь  то  БЫ  России  этого  дерьма
недостаточно),  то  нарушать  миропорядок  ему  никто  не  позволит.  И   если  миропорядок  установлен  американцами  (  а  это  так ),  то  необдуманно  действовать  против  установленного  порядка, американцы  и  поставят  его  на  место.  И  поставили,  считаю  я.  А  теперь  ему,  что  бы  не  упасть  в  грязь  лицом   необходимо  искать  другие  решения в  своём  поведении.  Вот и ищет  других  решений.  По  тихому  отказался  от  помощи   Донбассу,  придёт  время,
боюсь,    откажется   и  от  Крыма.  И  всё  это   будет  предъявлено  как  дальновидная   политика  Путина. Но!   Не  этой  ли  политикой  привлечена  америка   к  российско -  украинским  отношениям? Или  этого  добивался  наш  Президент?  В  надежде  у  всех  на  виду   посрамить   американского  Президента   в  делах,  которые  сам  решает  на   раз,  будь  то  бы. Не  вышло  и  не  выходит.  На  раз  решить  дело  с  Крымом  получилось и  то  с  угрозами  поправить  дело  со  стороны  Украины.  А  вот  с  Малороссией  это  позор.
Выдумал  игру,  сам  и  запутался  в  ней,  но  зато  засветился на  весь  мир.
Итак.  Операция  по  геноциду    русских  на   Юго – Востоке  Украины
будет   продолжаться. И  в этих  условиях  население  будет  стремиться
к  той  силе,  которая  будет  способна  навести   порядок.  Для  этого России    давно пришло время принимать  жёсткие    решения. Иначе  Россия  получит   в  лице Украины  мощную  военную  силу,  конечной  целью  которой  будет  война  против  России  за  возврат  Крыма.  И  Россия  тем  самым  получит  не  только  войну, но  и  позор.  И  перед  ней  никуда  не  исчезнут,  а  остаются  те    же приобретённые  на   пустом  месте    проблемы:   Крым  и  Малороссия.
При   этом  на  данном  этапе  не  нужно  отвлекаться  от  первоочередных   задач  помощи  Юго-Востоку  Украины  и  Крыму  стратегическими  планами,  ибо  стратегия  -  наше  больное  место.  Пока,  хотя бы,  стратегию  нужно  оставить  без  рассмотрения.  В  первую  очередь  нужно  вспомнить  обещание  России   не  бросать  своих  и  ввязаться  в  военный  конфликт,  хотя   бы  обеспечить  над  Донбассом  беспилотную  зону  и  исполнением  армии   полицейских  функций  для   наведения  элементарного  порядка. Участие  России  в  конфликте  привлечёт  на  её   сторону  жителей  Юго-Востока.
А  сейчас  остаются  вопросы  к   Москве:  Сколько  трупов  нужно  Кремлю,   что  бы  Россия  вмешалась  в  конфликт  и  избежала   позора?  Неужели  не  ясно,  что  под  боком  фашизм  и  победить  его  силами  ополченцев  невозможно.  Так  Россия  способна  ли  обратиться  к  примеру  истории,к  своему  примеру,  когда  она  воевала  с  фашизмом  на  территории  Испании,  не  Украины.  Но  что  то  не  верится  мне,  что  Путин    готов  биться  насмерть  с  этой  идеологией.  Неужели  у  него  нет  своей  идеологии,  а  фашизм  ему  не  мешает  быть  Президентом  инертной  страны?  Тогда  беда!               

                2
Убийства  сами  по  себе  уже  давно  перестали  быть  сенсацией  во  всём мире,  а  в  нашей  России  тем   более. Уже  никто  не  удивляется  трупу,  найденному  в  квартире,  где  хранилось  много  денег  и  иных  ценностей,  или  утопленнику,  выловленному  из  реки  без  документов  и  без  бумажника  после   посещения  банка.
А  Слава  мне  говорит.  Я слушаю,  что  говорит  Слава  и  мне  интересно  что  он говорит: «Сейчас  я  уже  почти  американец. Я  привык  чем   пахнет  америка,  к  слабому   кофе,  к  футболу,  который  (не)  футбол  и  я  уже  освободился  от  безоговорочного  восхищения  америкой  и  я  уже  вижу  не  только  безукоризненно  светлые  чистые  окна  небоскрёбов, но   мой  нос  безошибочно распознаёт  вонь  помоек  и  затхлых   городских  углов  и  я  вижу  в   Америке  трущобы. Да,да.  Трущобы  и  в  них  живут  люди,  но  они  какие то  другие,  не  как  в  России.
Но!  Я  всегда  найду  альтернативность  американского  образа жизни   советскому,  как  прежде,  или  российскому,  как  сейчас. Где   примитивность  лжи  так  и  остаётся  у  вершителей  «исторического  процесса»,  что  вполне  устраивает  заказчиков  этой  примитивной  лжи.  Но!  Новых  умов  заказчики  не  приобретут.  Заморочатся  на  лжи  только  уже  замороченные,  которым  нравится  быть  замороченными.  Опережая  твой  вопрос:  а  кто  это  такие?  Я  отвечаю тебе:  ты  слыхал  о  национал – патриотах?
-   Что  то  с  тобой  происходит  или  уже  произощло.   -  возразил  я.  -  Твоя  прорусскость   куда то  пропала.  Я  не  для  этого тебя  пригласил.  Между  прочим,  я  не  хочу  тебя  видеть  американцем.  Давай  же  найдём  этого  твоего  друга  Дворковеца  Аркадия  Вадимовича.  Но   ты  где  то  шляешься.
-    Ах,  с  каким   бы  удовольствием  поговорил  я   с  этим   наивным  евреем  где   нибудь  за столиком  в  каком - нибудь  «Славянском  базаре».   -   встряхнул  себя  руками   Слава.  -   Вот  уж  человек  лёгок  на  разговор.  Вот   уж  душа  на  распашку.
Слава  гнал   машину  как  орёл  в   свободном  парении   совершает  полёт  над  вершинами  Кавказа.  Внизу    не  было  вершин  и  Кавказа   не  было,  как  и  самого  «внизу»,  под  колёсами  был  асфальт. А  выехав  за  город  мы  увидели  справа  лунный  блин,  висящий   над   мутной  белизной  подмосковных   полей,  а   вдали  огоньки   жилищ  пробивались  сквозь  дымку,   а  в  близи  полоска  чёрного  леса  подступала   к  обочине.
В    темноте   мимо  пролетела   Новая  Купавна,  Слава  сбавил  скорость перед  29  километром  шоссе  Энтузиастов,  где  поворот  направо  и   сразу  дача.  Не  в  глубине,  не  обособливо, а как  у  простых  людей  -   в  посёлке  и  в  общем  ряду.
Ворота  расползлись  по  обе  стороны  автоматически  и  Слава  направил  машину  в  небольшой  двор.  В  доме  неожиданно  для  меня  оказался   Юрий   Ильич   Скуратов,  сидящий  в  глубоком  кресле  и   укутанный  в красный  плед.
-   Это   ваш  доверенный   ко  всему   друг?  -   спросил  Скуратов,  обращаясь  к  Славе.
-   Действительно,  Юрий  Ильич,  это  мой  друг  и  я  отвественен  за  него  во  всём.
- Рассаживайтесь, господа,  повторите  ваши  возникшие  проблемы,  Вячеслав  Хаскильевич,  а  я  постараюсь  вам  помочь  чем  могу,  а  вы   не  обессудьте  в  моей   беспомощности,  если  ничем  помочь   не  смогу.
Слава  всё   обстоятельно  и   правдиво,  видимо,  не    в  первый   раз повторил,  что  нас  беспокоит.
-   Если  он  человек   с  самого  верха  или   близкий  к  верхам  или  в  окружении  этих  верхов,  то  и  искать  его  там  же  или  причины  его  отсутствия   -  там  же.  Это  общее  правило.  К  сожалению  большой  помощи  от  Генеральной  прокуратуры  я  не  смогу  вам  оказать.  Моих  друзей  там  почти  нет.  Но  если  что  и  происходило  с  ним  криминального,  то   только  происходило  в  центре  -  по  месту  работы,  жительства  или  свободного  времяпрепровождения.  Если  он  свободен  был  на  язык,  допустим,  как  вы,  Вячеслав  Хаскильевич,   то  знакома  ли  вам  ситуация  на  Красной  площади  в  предпраздничный  день  для  милиционеров  10   ноября?
-   Это  случай  с чудаком  из  Петербуга,   пришпиливший  свою  мошонку  к  брусчатке   на   площади?
--Да,  да.  Именно  этот  случай.  -  Подтвердил  Юрий  Ильич  и   заключил:.      Вам  нужен  адрес  его.  С  моей  стороны  я  постараюсь  что  то  узнать.  А  начать  вам  с  места  жительства  и  родных.
Мы  возвращались  от   Бывшего   Генерального  прокурора  в  полном  молчании  до  самой  Москвы,  мы  не  проронили  ни  слова,  сейчас  задумавшись  над  словами    Скуратова,  Генерального  прокурора Российской   федерации,  не  из  продажных  газет  в  газетных  развалах  на  Петровско  -  Разумовской:  « Мои  отношения  с  Владимиром  Путиным  были  хорошими,  ровными  и,  честно  говоря,  я  надеялся  на  его  объективность  по  отношению  ко  мне  позицию.  Позицию.  Ориентированную  на  Закон.  Я  искренне  считал,  что  Путин  хотел    мне  помочь.  И  для  меня  было  ударом,  шоком.  Когда  я  узнал  о  его  роли   в   фабрикации  дел  против меня.  Конечно  ,  он мог  бы  этого  не  делать,  но  тогда,  возможно,  его  в  качестве   Президента   и  не  было   бы. Не  знаю,  на  каких  весах  можно  взвесить   все  эти  нюансы.  Это   тот  выбор,  который  каждый  должен  сделать  сам.  Он  выбрал  такой  путь  -  путь  стоимостью  в  право  быть  преемником».
-   Бедная  Россия!  -  Это   жалеет  себя   Вячеслав    Хаскильевич.  -   Где   я  жил?  Кто питал  меня  и  чем?
Я  не  стал  возражать   его  стенаниям,  молчал. И  думал: Задавить,  дискредитировать, обанкротить    кого  угодно  в   нашем,  далёком  от  правового  государстве   -   дело  несложное.  И  против  маховика  государства   выстоять   просто  невозможно.  Это я  испытал  на  себе.  И  не  только  я.    
               
                3
     -  Ты  обрёл  свой  дом  и  тебе  легко  от  этого  и  свободно.   -    Сказал  Дворковец  и  было  не  понятно  для  чего  он  сказал  это.
-   Ты  забываешь,  что  я  обрёл  родину  под  конец  своей  жизни, а  вся  большая  часть  её  прошла  в  обмане,  что  не  редко  бывает  в   приёмной   семье,  пусть  в  сладком,  но  в  обмане.  Сладость  того  моего существования  не  испортит  никакая  ложка  дёгтя  в  бочке  мёда.  Это  две  мои  половинки  дарованные  богом,  прожитые  мной  одинаково  счастливо  как  в  православной  России,  так  и  в  иудаизме  в  Земле  Израильской.  Но  в  православии  я    не знал  своего  народа  и  не  был  частью  своего  народа,  но  ведь страна  Израиль    или  Земля  Обетованная,  обещанная  народу  богом,  изначально была  тем  местом,  куда  евреи  должны  придти,  уже  будучи  народом,  так  как  народом  они   стали  со  времён исхода  из  Египта.
-   Значит,  в  конечном  итоге,  ты  меняешь  отношение  к  Путину?
-   Упаси  бог! Менять  отношение  к  другу  педофила  -  нет  оснований. И  если  меня  спросят:  кто  сегодня  враг  или  враги  России,  то,  конечно,  я  их  назову.  Только  я  боюсь,  что  Россия  сама  их  прекрасно  знает.  Они  все  на  поверхности.  Беда  только  в  том,  что  Россия  их  не  назовёт,  она  ждёт,  что  назовёт  своих  врагов  Царь,  её  Царь, как  всегда  плут  и  обманщик.  И  назовёт  не  врагов  России,  а  своих  личных,  персональных.  И  будет  бороться  с  ними,  персональными  недругами,    будет  мочить  их,  преследуя  даже  в  «сортирах».  Похвально,  что  и  говорить.
     А  я   сейчас  живу  в  том  месте,  где  определил  народу  жить  бог,  в  земле, текущей молоком  и  мёдом,  в  земле,  расположенной  между  Средиземным  морем  и  рекой  Иордан  и  я  счастлив,  что  не  отстал  от своего  народа  и   всегда  готов  разделить  с  ним  всякую  скорбь  и  всякую  победу.  Я  к  народу присоединился,  наконец,  и  я  счастлив  с   ним.   А  Россия,  моя  Россия,  только  моей   и остаётся, и  я  не  изменю  ей  ни  во  мнении  о  ней,  ни  о  её  правителях – узурпаторах.
-     Смотри ка  как ты  сыплешь тирадами  -  да  и  только.  Слушать  тебя  -   не  наслушаешься. В  твоих  пламенных  речах   угадывается  настроение  того  поколения,когда   вся  теория  прохождения  в легальную   литературу  приносилась   из- за  границы  -  Аксёнов,  Солженицын.  И  вот    -  ты,  мой  дорогой  друг, предстаёшь  передо  мной  словно  новый  герой  революции.
-   Какой  новый  герой?  Какой  такой  революции?   Что  вы такое  говорите!  Ах,  Аркадий  Вадимович,  Аркадий  Вадимович!   -   Слава  обиделся  и   сделал  вид,  что  не  на  шутку.
-    Давай  без  обид  и  давай  закончим  это  кухонное  промывание  косточек   нашему  лидеру,  ему  наверное  сейчас  икается.
-      А  тебя  это  беспокоит?
-   Нисколько  и  пусть  икается.
-  Если  он   лидер,  то  пусть.  Только   лидер  не  может  быть  втиснут  ни  в  какие,  пусть  даже  самые  разумные  и  логичные,  рамки.  Потому  он  и  лидер,  а  не  просто  рядовой  исполнитель  идей   и  каких  то  событий.  То  есть от  него  ждут  идей  и  от  него ждут  наступления  событий.  Если  так  называемый  лидер  молчит  о  своих  идеях,  значит  у  него  попросту  их  нет.  Если  ожидаемые    события  от  лидера  не  наступают,  то  ничего  хорошего  от  такой  пустоты   нет  и  не  будет.   И  этот  лидер  просто  надсмотрщик   -  в  одном  случае  или  распределитель  бюджета,  который  в  подарочном  новогоднем  мешке.
-   Ты  опять  за  своё  -  длинно,  кому  то  покажется  скучным.  -   перебил  его  Дворковец.
-   Это  патриотам  скучным  не  покажется.  Да  я  и  не  книгу  пишу,  а с  тобой  упражняюсь,  как  отбить  от  тебя  путинский  патриотизм,  скорее  похожий  на  масонство   из  лжи  и  банального  воровства  и беззакония.
-   Но  мы  евреи, Слава.  Это  то,  что  отделяет  меня  от  народа,  а  тебя от  иудаизма.  -  Дворковец  почти  вскричал,  словно  в  негодовании.  -  А  тебе  иудаизм  нужен в  Израиле,  как  мне  российский  патриотизм  в  России. Неужели   не  понять?
-   Э-э-э,  не  понять?  Понять! Только  ты должен  сказать  себе:  Я   люблю  этот  народ  и  эту  страну.  Россия,  я  твой  сын,  ты  -  мать  моя,  только  от   крайней  плоти  еврея  Вадима  плоть,  веточка  от  развесистой  берёзы  едина  в общей  кроне  белоствольного  дерева. И  все  мы  едины,  народ   -  за  меня,  а  я  один  за  них  всех.  Только  в  этой  всеобщей  любви  не  заиграйся  и  не  ищи  врагов,  что  бы  их  обязательно   уничтожать.  Таких  искателей  в  России  всегда  избыток.
     Дворковец   понимал,  со  степенным  видом  кивал  значительно,  редко  ухмылялся  в  сторону  и  продолжал  с  интересом  смотреть  на   Славу.

     Если  говорить  о  причинах войн,  в  которых  поучаствовала  Россия  начиная  с  последнего  десятилетия   прошлого  века,   то  их  объяснение  элементарно  просто  -    всякая  из  случившихся  войн  объясняется  элементарной  простотой  -   как  в  элементарной  драке.  Когда  двор   против  двора,  улица  против  улицы. По  тому  же  принципу  велись  баталии  на  спортивных  площадках    -   кто   кого.  Животный  инстинкт,  ещё  так крепко  сидящий  в  гомо  сапиенс,  ещё    не  покидает  человеческую  биологию  и  физиологию  и  застилает  человеческий  разум.  Вступив   в  такую  драку  местного  локального  значения,   люди  не  сохраняют  в  памяти,  а  может  и  не  хотят сохранять  кто  прав,  а   кто  виноват  и  это  становится  уже  исторически  неизвестным  и  людям  смутно  помнится  как  всё  это  начиналось,   из-за  чего  и  кто  первый   пробил  голову  дальнему  соседу,  а  кто  сломал   руку  ближнему  соседу. Но  поколотив  друг  друга  даже  бывает  самым  жестоким  образом,   улицы  и  дворы  расходятся  восвояси,   потому  что  драка  для  них    -  это  не  профессиональное  не  обязательное  занятие  и  не  жизненно  необходимое,  отдалённее,   чем  второе  и  даже  чем  десятое.
Война  -   это  не  соседская  драка,  но  и  она  начинается  с  традиционного  «наших  бьют»,  только  отличается  от  соседской   драки  тем,  что  войну  легко  начать  и  даже  запутаться   в  ней  и  потом  не  найти  ни  ума, ни  воли выйти  из  неё,  как  бы  сторонам 
не  хотелось  этого.
     Давайте  глянем  на  наших  воюющих.   Молдова,  Грузия,  Осетия,   Чечня,  Ингушетия, Дагестан соседи  с  Россией  и  между  собой. Если  присовокупить  к  этому  количеству  воевавших  с  Россией  стран  и   Ирак,  то   Россия   предстаёт    страной не  только  любительницей  повоевать,  но  так  же  и  злобной   в  своей  памяти  мочить  даже  в  туалетах  боевиков  для  достижения  своих  собственных  далеко  не  праведных  целей.
     Ни   для  кого наши  политики  и  демократы  не  секрет,  в  том  числе  нашим  демократам  в  России,   что  войну  и  сам  процесс  демократизации,  в  котором  успешно  варится  наше  государство,  совместить  невозможно.  Мы   знаем,  что  война  -  всегда  экстремальная  ситуация  требует   адекватных  действий.  И  мы  знаем.  И  мы  видим,  что  война  ведётся   внутри  России.  Только  нужна  ли  нам  ещё   другая  война,  в  которую  Путин  и  вся  демократическая  Россия  готова  вступить,  окунувшись  в  Сирию?  А  ведь  готова  была  вступить  Россия  в  войну!  Послав  корабли  к  берегам  Сирии.  Буд  то  не  знали  наши   адмиралы,  что  встретив  такие же  корабли,  если  не лучше  и  не  более  оснащённые, что  у  тех  самых  берегов  постоят  за  себя  американские  корабли. И  глазом  не  моргнули  и  завизжали  от  радости  как  продавили  ситуацию  -   враг   был
способен  оценить  невменяемость  русского   оружия.
     Для  России,  где  демократия  находится  лишь  в  стадии  становления,  война   вообще  губительна.  А  это  значит,  что  лидеры  демократических  государств  не  смогут  сохранить  за  собой  посты  и  своё  влияние.
    Казалось  бы!  Но  к современной,  то  есть  к  путинской   России  это  не  относится.   И  война  в  России  продолжается , и  все привыкли  к  ней,  и  все  призывают   кого  то    в  пустом  небе  России  самые  сложные  битвы  выигрывать  за  столом  переговоров.  Но,  при  этом,  самым  сложным  битвам  оставляют  много  места  и  поэтому  эти самые  сложные  битвы  решаются  на  полях  сражений.
     Какая  война?   Где  вы  видите  войну?  -  спросите  вы.  Да  посмотрите  вы,  всё -  таки, на  Кавказ.  -   Разве  не  видите?  А  если  не  видите,  то   вы  привыкли  к войне  и  война 
уже  рядом,  совсем  рядом,  даже   ближе  чем  к  вашему  дому,  она  в  головах  у  каждого.  А  это  среда  обитания.
      То  есть  Россия  в  войне  живёт  как  в  своих  сказочных  молочных  реках  и  кисельных берегах – КАК В  СКАЗКЕ.               
      
 А  я  вышел  на  дождь,  что  бы  покинуть  компанию  пьяных  неадекватных  людей, и  подумал,  что   я   недостаточно  плохо  отношусь  к   власти. Наверное,  потому,  что   я  возвратился  в  старую   свою  жизнь,  куда  всем   этим  людям   не  было  ходу.  А  я  с  лёгкостью  снова  очутился  там.
      Эти  затраханные  своим  криминально-  политическим   божеством  могли  молчать  днём  и  ночью,  как  прикажут,  или  орать  в  безумстве  своих  встречь  с  его  блеклой  тенью,  как  попросят.  И  они  старались,  и  не  могли  перестараться  -   столько  было  в  них   бессознательного   старания.  И  никто  не  мог  победить.  Но  все  они,  в  конце  концов,  к  концу  своих  стараний  подавленно  презирали  себя,  буд  то    собственными  глазами  увидели  эту  эпидемию  лжи  в  этом   бледном  запуганном  победами    мире,  парализованно  взиравшим  на  бушевавшую  эпидемию в  стране.
-   Вы  воспитали  наследственный  ген  лжи  в  гражданах!  -  кричал  Вячеслав  Хаскильевич  Розенбаум  какому  то  журналисту  небольшого  росточка,  так  желающего  показаться  присутствующим  Владимиром  Ильичём  и  так  похожего  на  Владимира  Соловьёва. 
      Сегодня    за  прошедшее  десятилетие  всем  становится  ясно,  что  наступило  время    маленьких    сказочных   существ,  живущих  в  подземельях  Кремля  или  Альпийских  гор в   образах  чёрной  курицы,  к  примеру,  или  гномов, эльфов,   фей,  гоблинов,  своей  особой  жизнью,  которая  не  только  воплощение  человека  играть  определённую  роль  в  спектакле  жизни,  но  и   воплощение  гнусных  качеств  и  характеристик.
-     Вы  открыли  и  воспитали  наследственный  ген   лжи  в  гражданах  России!   -   не  отпускал  свою  тему  редактор  «Молодого  коммуниста»  из  Сибири.  И  таскал  за  шиворот  как  половую  тряпку  по  лужам  после  тёплого   дождя,  отключившегося  после  выпитого  ещё   не  старого  в  дорогом  костюме  представительного,  но  не  сейчас  человека.  Человек   превращался  в  свинью  и  все  веселились,  глядя  на  эту  трансформацию.
     И  тут  я  понял,  что  это  я  сам  заманил  себя в  эту  не  хитрую  ловушку,  когда  пришёл  сюда,  как  на   встречу  с  давним  временем  и  давними  друзьями.  Оказалась, что  ни  друзей,  ни  того  времени  уже  не  существует.  А  я нахожусь  молодым  и  здоровым  идиотом   в  мире  объективной   реальности,  не  зависящем  от  собственного  сознания.  И  вокруг  меня  такие  же   кретины  как  этот  ростом  с  Президента,  кандидат  экономических  наук,  мастер  сцены,  а   на  сцене ограниченный  любитель  изображать  Владимира  Ильича  Ленина.
     Если  нет  моего  мира  и  нет  моего  времени  в  этом  мире,   то  мир  умирает  или  уже  умер.  Но  беспамятство  не  наступило  -   значит  мир  жив.  А  в беспамятстве  я  помню,  что  существуют  идеологические  истины  обязательные  для  всех  в  определённое  время  и  в  определённом  месте.  Или  не  существуют  эти  идеологические  истины.  То  в  любом  случае   -    мир  жив.  Пустота  вместо  истины  в  этом  случае  становится  истиной.
      И  тогда  свободный  от  идеологий  и  от  истин  кандидат   наук  может  таскать   кого  угодно  за  шиворот   в  весенних   лужах.  Значит  мир  не  умирает,  он  становится  иным.
     Нет,  -  думаю  я  в  нерешительности,  -  мир,  всё – таки,  умирает.
     А  с  другой  стороны,  если  он  не  умирает,  а  возрождается  даже  в  бредовых  истинах  власти,  то  на  кой  хрен  он  мне  нужен  этот  перевёрнутый  наизнанку   мир.

                4

     Судьба  человека  меряется  от    конца    полученной  жизни,  но  не от  её  начала,  например  в  роддоме  № 1  недалеко  от  улицы  Смирнова  через  овраг,  рядом  с  районным  сельским  комитетом  партии  по  улице   Куконковых.
     Помниться,  город  Иваново  был  знаменит  всегда  своей  текстильной  промышленностью  и   званием  «город  невест»,  взявшимся ниоткуда. Город  был  пыльный,  тихий, со  стуком  трамвайных  колёс,  разносящим   по городу  однообразие,  застой  и  опустошённость  среди  жителей,  понаехавших  сюда в поисках   лучшей  доли  с  Поволжья,  Заволжья, Украины, с  культурной  столицы  и  её  окраин. Все  нашли  здесь  приют,  в  том  числе  и  фронтовики,  распространившие  среди  обывателей  эпидемию  пьянства  и  преступности.
     В  городской   пыли    и  в тишине  залитых   летним   солнцем  улиц  замирал  соцгородок  и  сад  «живых  и  мёртвых»  с  его  могучими  липами  возле  могильных  холмиков,  а   из  пришедшей  в запустение  церкви  Успения,  точнее  из  пристроя  для  монахов,  из  тесных  келий  выходили  новые  жильцы,  рабочие   меланжевого  комбината  и  среди  них  мальчик   Костя  чуть  старше  садового  возраста.  Костя   на  верёвочке  выводил     с  собой   козу  и  козлёнка  пощипать  травки  на  могилах.  Иногда  обоих  сразу, но  чаще  по  одному  и  играл  с  ними  как  с  собаками   или  кошками   играют  дети.
     Эту  кладбищенскую  идиллию  наблюдали   из  окошка  детского  сада  детки  соцгородка. Костя  был  их  кумиром и  имя  мальчика  было  невероятно  популярным  среди  детей,  как  и  много  значений,  ставших  значительными  и  трудно  достижимыми.
     Так  как  лучше  измерять  жизнь  -   от  конца  или  от  начала?  Никто  точно  не  скажет,  а  скажут,  то  все  по-разному.  Но  как  я  устал  и  от  усталости  хочу  спать. И  я  ложусь  в   постель, что  бы  уснуть. Господи,  Боже  ты  мой,  я  хочу  спать,  помоги  уснуть!   А  сон  не  идёт.
-    Ты  не  спишь?
-    Не  сплю. -  Но  чей  это  голос?  -  Я не  могу  заснуть,  когда  мне   мешают.
-    Странно. Не  спишь?
-   Врёшь  ты  всё,  засранец,  вот  и  не  сплю.  Иди  отсюда  в жопу,  а  я буду  спать.  Ты  мешаешь,  уходи.  Я  узнал  тебя.
-    Узнал?  Так  кто же  я?
     Я приподнялся  в  постели  и  налил  себе  полстакана  водки,  процедил  сквозь  зубы   как  кит  сквозь  китовый  ус  океанскую  волну,  обогащённую    планктоном  и  уже  ясно  увидел  прозрачный  контур  шевелящийся  в  солнечных  бликах  в  океанских  волнах,  похожий  на  медузу,  бесформенную  и   неживую,  гонимую  перекатами  волн  куда  то.   Но  уже  сон  ввергал  меня  в  пустоту.
     Но  и  пустота  заполняется.  Детский  сад  вышел  на  прогулку  перед  своими  окнами  к  весеннему  солнцу и  радостному  дню  и  каждый  громкоголос  и  счастлив   в  себе  и  дружен  с  каждым  и  хочет   принести  другу  неосознанное  превосходство,  которое  в  этом  возрасте  и  при  этих  обстоятельствах  и  называется  счастьем.
-   Скажи  ЧАЙНИК.  -   СПРАШИВАЕТ   ОДИН  ДРУГОГО
Каждый  знает  эту  игру  и  охотно  соглашается  в  неё  играть  -  все  будут  рады,  знает  каждый . Смеются  дети.
-   Скажи   чайник  .  –  спрашивает  один  другого.
-  Чайник.   .
-   Твой  отец  начальник!
     И  снова  общий  смех  и  общая  радость.  Хотя  отец  никакой не начальник,  а просто солдат  и  сейчас    на  фронте.  Это  дети  так  вспоминают  своих  отцов. Мой  отец  начальник   -   как  это  поднимает  меня  и  всю  мою  семью  в  глазах  окружающих  -  нянечек,  поваров,  Анны  Ивановны,  детишек,  что  рядом  всегда,  с  кем  едят   за  столом,  спят  рядом,  гуляют  рядом. Живут  рядом. И  в  этом  радость,  И  только  в  этом была мечта.

     «Наш  народ, как  дети,  которые  за  азбуку   не  примуться,  пока  приневолены  не будут, которым сперва досадно  кажется, а  как  выучатся,  то  благодарят,  -  что  ясно  из  всех  нынешних  дел: не  всё  ли  невольно  сделано?    И  уже  благодарение   слышится  за  многое,  от   чего  и  плод  произошёл.  Не  приняв  горького,  не   видать  и  сладкого  …».
     Довольно  ясно  излагались  предшественники  настоящей  власти,  не  так  ли?
А  если  будучи  не  приневолены  к  «азбуке»,  «нашему  народу,  как  детям»  предложат  какой  нибудь  «правовой   нигилизм» в  праве,   а  то  и  вовсе  «аморальный   интернационал» в  политике. Думайте  и  восхищайтесь  над  предложенным  и  не  говорите,  что  власть   не  умна.  И  найдутся  не  вскорости,  а  тут  же  и  в миг,  кто  возьмётся  объяснять,  что  такое   «аморальный  интернационал», или  «аморальный  консерватизм»,  а   про  «правовой  нигилизм»   и  не  упомнят  сами,  что  был  такой  у  нашего  прохиндея  Никонова,  у  нашего  же  Соловьёва  и  у нашего  же  двуединого  Медведева.  Но  и  где  он,  а  многие  точно  забыли  и  не  только  не  припомнят,  но  и  не  признаются  в  этом  «правовом  нигилизме»  -  нет,  с  этим   их  никто  не  знакомил.  И  мы  сделаем  вид,  что  поверили  -   Не  было  такого,  что  бы  эту  бестолковую  мысль  нам   кто  то  вколачивал  осторожно  в  головы  или  втирали  через  доверчивые   уши.  Но  уже  забыли  этот  позор.  Да  и  было  ли  это  позорно?  Нисколько! То  же  произойдёт  и  с  «аморальным  интернационалом».  Все  вместе  и  забудем.

                5
Аркадий Вадимович полюбил  гулять  по  ночному  городу. В эту  пору  город     отпускал  от себя  тепло и  оно  пахло  узнаваемо  в  прохладной  ночи.  Весна  прошла  с холодными  ночами,  а к середине  лета  всё  превратилось  в  пекло  и  ночь  не  давала  отдохновения.  И  эта  ночь  была  знойная  и  светлая  своим  небом   -   она  так  начиналась.  Но  уже  к  полуночи  появились  низкие  грозовые    облака  и   застлали собой  быстро  всё  небо  и  ночь  превратилась  в   сплошной  сумрак  с  мёртвой тишиной.  Со  всех  сторон  подкрались  грозовые  облака,  быстрые,  но  безмолвные  -   словно  солдаты  в  окопной  грязи  бросились  в  последний  бой  в  отчаянии,  без  ожесточённого  крика,  смиренно  идя  на  смерть.  Но  вдруг   стал  различим  далёкий  ворчливый  гром,  словно   звук  пролетевшего  самолёта  высоко  в  небе  и  далеко  в  стороне. Неожиданно  стали  вспыхивать  ярким  светом  молнии,  словно  в  ночной  город  вошёл ужас  становления
земли и  вот –вот  воздух  будет  напитан  серой.  И  при  каждой  вспышке  молнии  высвечивалась   площадь,  брусчатка,  красная  кирпичная  стена,  грани  Мавзолея, ёлки,   своими  вершинками  напоминающие  маленькие  крестики.  Не  успел  свет  молнии  сомкнуться  в  темноту,  как  новая  молния  высветила  ширь  реки  и  по обе  её  стороны   две  набережные  -   Софийская  и  Кремлёвская  и  обе  безлюдны  в  ночи  под  тяжестью      двух  мостов  -  Москворецкого  и  Большого  Каменного.
 
                6

     Это  не  значит,  что  став  его  верным другом  однажды,  он  остался  им  навсегда.  -    фраза  эта,  где  то  услышанная  недавно,  постоянно  вертелась  в  голове,  наверное,  потому,  что   Аркадий  Вадимович  сейчас  осознавал  измену,  которая  постигла  его  в мыслях.
       И  он  пошёл  по  скользкой  брусчатке  по  пустынной  площади. Кругом  никого.  Ни  друзей,  ни   врагов.  Ни  друзей  …  .  Кем  бы  можно  дорожить  и  за  кого  можно  бы  поболеть  в  беде и  быть  обеспокоенным  его  судьбой.  Нет  человека,  как    Жванецкий имеет Романа  Карцева,  который  может  запросто  спросить  его :  как  твоё  здоровье?  Как  поживаешь?  Или  как  твои  дела?  А  получив  ответ  ободрить  давнего  товарища:  Смотри,  держись,  не  сдавайся  напастям.  Я  люблю  тебя,   мой  друг,  обнимаю  и  целую  и  помню  о  тебе  всегда. А  если  попросит  помощи,  то  не  откажет.
       Нет  у  Аркадия  Вадимовича таких  людей.  Среди   партийцев?  -  какие  они  друзья,  если  едут  на  инаугурацию  по  пустой  Москве  и  ни  одного  человека  их  не  приветствуют  и они  никого  не  приветствуют  -  людей  просто  нет,  их  не  хотят  видеть
«высокопоставленные», а  сами  то  они  обрыдли,  кажется,  всему  белому  свету  и  в  Большом  Кремлёвском  Дворце  инаугурируют  в  окружении  развращённой  властью  публики.  Но  и  они  по  отношению  друг  к  другу  не  могут  сердечно  и  заинтересованно  поинтересоваться:  Как  живёшь?  Как  здоровье?  Как  жена?  Как  дети?
Не  могут!  У  них  семейный  развод  какой то  не  человеческий,  не  по-русски  -  жена  не  публичная (?)  Не  по-русски!  Не  по-христиански! Потому  что  жена  не  публичная.  Жена всегда   должна  быть  публичной, какая  бы  не  была  -  эту  традицию  последних  времён властитель проигнорировал.  И   его  проезд  на  коронацию  должен  происходить  при  скоплении  радостного  и  счастливого  народа,  а   не  мышью  спасаться  к  сытым -  пресытым  котам, готовым  промурлыкать тебе  сладкие  успокоительные  речи.    
-  Как  здоровье?  Чем  помочь, благоверная?  -   не выговорят.  Только  одно  с вымученной  улыбкой  на  глупом  лице:  Мы  приняли  решение  совместно, обоюдно,    мы  разводимся.  Вроде  как,  восхищайтесь  нашим  разводом.
      И  заговорили.  Как  раз  о  том,  на  что  расчитывали:  О  Кабаевой, значит  об  изменах,   значит  о  настоящем  русском  мужике  Путине. Им  так  видится  развод  после  разговоров  о  странной  жизни  жены.  Или  это  простое  и  глупое,  мальчишеское  подражание  Петру  Алексеевичу?   
      Но  Аркадий  Вадимович  видит,  что  не  друг  он,  Владимир  Владимирович,  ей,   Людмиле  Александровне.   Бывшая  жена  -   и  всё.  Но  не  друг.  Так  кто  в  друзьях?
Говорит ,  что  Дмитрий  Анатольевич, Президент   на  подхвате.  Это  друг?  Пусть  думает  и  объявляет  друзьями  кого  захочет.  Не  друзей  не  приближал.  Так  почему  в друзьях  был  позор  России  Сердюков? Или  Шувалов?  Потому  что  сам  позор  России!
      Об   этих  троих  говорить  и  думать   запрещено  самому  себе.  А  там,  за  стеной    есть  ещё  Администрация  Президента,  а  там,  на  Красной  Пресне  целый   Кабинет  Министров. И  все  друзья  или  товарищи.  И  все  дельные,  умные,   способные  на  многое   -  если  их   не  трогать.  А  тронешь,  так  как  минимум  сажать  надо,  ан  нет,  надо   что  бы  суд  во  всём  хо-ро-шень-ко  разобрался,  по  закону.  А  как  это  по  закону знает  только  он  один.
       Трудно  представить,  но  представьте. Кремлёвская  набережная.  Кремлёвская  стена    вдоль  набережной.  На  стене  среди  её  зубцов  иногда  показывается  солдат,   постовой на  стене,  если  это  пост,  а если  нет  поста  на  стене,  то  солдат  этот  вроде   дозорного
за  передвижением  татарской  конницы,  подступившей  к  Москве,   или  за  действиями поляков,  донских  казаков  и  отечественных  толп  грабителей  во  времена  Смуты.
       Но  в  том  то  и  дело,  что  на  стене  нет  дозорного  и  что  под  стенами  Кремля  творится,  можно  только  догадываться.  А  творится  всякое  со  времён  Московского   Фестиваля  1957  года.      
     Так  вот  дозорный  на  стене  не  видел,  поскольку  его  там  не  было.
      Как   Аркадий  Вадимович  в  полночь  спускался  к  Москворецкому  мосту.
      Как   ещё   с  Манежной  площади,  потом  поднимаясь  по  Кремлёвскому  проезду  за  Аркадием  Вадимовичем  кралась  иномарка  чёрного  цвета.
      Как   эта  чёрная  иномарка  от  Ильинки,  или  от  Лобного  места  газанула   почти  с  места  и  под  визг  всего  существа  японской  или  немецкой  машины  -  неважно, полетела   искать  неминуемой  встречи  с  тем,  на  кого  был  указан  перст  судьбы.

     Иномарка  была  ещё  далеко  позади.  Аркадий  Вадимович  задумчиво  размышлял.
     Нет  политической  воли.  А  откуда  ей   взяться,  если  страну  застило  ложью,  воровством,  чванством   власти, непрофессионализмом.  И   всего  этого  в  чудовищных  масштабах.  И   нет  политической  воли  бороться  с  этим.  Всё  это  означает,  что  изменение  политической  ситуации,  только  это,  реально  освободит  место,  простор    или  как  то  по  другому,  если  хотите,  назвать  смену  политического  руководства,  то  вот  тогда  и  может  появиться  та  «политическая  воля»  борьбы  с  коррупцией,  о  которой  бредят  все,  но  только  не  они,  политические наши  руководители.  Только  тогда.
      Вот  тогда  это  означает  раскрепощённую  в  соответствии  с  законом  работу  прокуратуры,  МВД, судов, ФСБ,  Государственной  Думы  и  найдутся  люди   способные  для  этой  работы.  Но  этой  позорной  власти  в  России  быть  не  должно.
      Что  то  отвлекло  от  размышлений.  Аркадий  Вадимович  шёл  уже  по  мосту.  Заслышав  рёв  автомобильного  мотора  он  повернулся  и  увидел  совсем  рядом  ревущую  машину  и  в голове  пронеслась  вихрем  мысль  о  сообщении  телевидения    о  непризнании  Россией  решений  Страсбургского  суда,  если  они  не  будут основаны  на    Конституции  Российской  Федерации.  И  ещё  он  успел  уловить  запах  бензина.  И  больше  ничего.  Эта  были  последние  его  мысли.
      Свидетелей  этому   не было  по  обе  стороны  моста,  ни  на   набережных   реки.
      Труп  обнаружили    среди  ночи,  когда  подгулявшие  в  «Балчуге»  разъезжались    по  своим  норам  до  следующего  празднества   завтра  или  точнее  сегодня,  но  не  так  рано.  Эти  как  раз  и  не  дрогнули  сердцем.  Хорошо  на  мост  въехала  поливальная  машина. Водитель  быстро  вызвал  полицию  по  мобильнику  и  полиция  примчалась,
а  как  не  примчаться,  когда  чуть  ли  не  под  стенами  Кремля в  радиусе  200 -300   метров  валяется  хорошо  одетый  и  ухоженный  труп  человека.
-   Наступление  острой  сердечной   недостаточности  исключается.  -  сказал   старший из  полицейских.  -   Надо  бы  отвезти  в  морг  сейчас  же.
-   Надо  бы  смерть  зафиксировать  сначала.  -  не  смело  возразил  молодой.
-  Вот  и  пиши  протокол.  Да  карманы  посмотри,  личность нужно  установить,  то есть  паспорт  нужен  в  первую  очередь,  а уж  потом  всё  остальное. Ушибы,  переломы,  иные  травмы,  алкогольный  запах  и  прочее. 
-   Мне  всё равно.  -  пожал  плечами  молодой,  закурил  сигарету и  полез  по  карманам погибшего  явно  в  ДТП.  -   Запах?  Да,  угадывается  крепкий  запах  коньяка.
     Но  тут  где  то  невдалеке, не   дальше  Василия  Блаженного,  завизжала,  заулькала, завыла   синеглазо  -  красноглазая сирена.  Кто  то  ещё   спешил  на  происшествие. . Кроме  этого  сигнального  звука,  спешащего  так,  что  бы  не  опоздать  на  случившееся  на  Москворецком  мосту,  ничего  не   звучало  и  было   тихо  и  даже  выглядело  пристойно  до  самых  бастионных  стен  Кремля  и,  напротив,  Софийская    набережная очерчивала  огнями  границу  света  от  Замоскворечья,  над  которым  надвинулась тревожащая   душу   тьма.  И  всё  это  пространство  было  пропитано  ночной  тишиной. Стихли  сигнальные  звуки.  И  уже  никто никуда  не  спешил.
     Молодой   полицейский  задумчиво  смотрел  на  труп и  словно  в  задумчивости  сказал:
-    Душа  то  христианская,  всё  таки  не  умрёт,  если  с  богом  была  дружна. Воскреснет  в  своё  время. -  Старший  откашлялся  от  табачного  дыма  сигареты,  оглушительно  схаркнул  на  мокрый  асфалт  и  заметил,  не  обращая  внимания  на   тихо  подкатившую  иномарку:
-    Жизнь  кончилась  вместе  с  душой.  Душа  не  воскреснет,  она  не  воскресает  -  это  закон.   
     Трое  вышли  из  иномарки,  это  был  «Мерседес»,  оставив   водителя  за  рулём.  Конечно,  это  были  люди  с  Лубянки,  отличимые  от  всех  и  от  всего  люди,  опрятные,  аккуратно  подстриженные  и  чисто  выбритые,   пахнущие  дорогим  коньяком  со  времён  середины   прошлого  века.  Им  интересно  быть  сотрудниками  своей  «конторы»,  как  они  называли  промеж  себя   свою  организацию,  и  распространили   свою  кликуху  на  окрестные  ведомства,  нисколько  не  заботясь  о  впечатлениях, тянущихся  за  этими  серыми  мышами  -  ещё   раньше,  чем  прилип  к  ним  коньячный  запах  -   так  это  с  начала  прошлого  века.
     Трое  вышли  из  иномарки. Как  трое   вышли  из  леса,  не  блуждая  в  лесу,  а  сознательно  проживая  в  нём  годы,  прячась  в  тени  деревьев  от   солнечных  лучей  и  в  дуплах  дубов,  от   проливных  дождей.
-   Не  буду  с  тобой  шутить,  -  сказал  старший  из  «конторы»,  обращаясь  к  старшему  из полиции,  -   нельзя  силы  тратить  попусту.  Поэтому  просто  скажем,  человека   этого,  который  несомненно  труп,  мы  забираем  от  вас  без  лишних  слов,  без  актов  приёма-  передачи  и   другого   какого  -  либо  словоблудия.  Одним  словом,  без  объяснений. Ясно,  коллеги?
-    Чего  тут  не  ясного.  -  ответил  старший  из  полиции.
-    А  труповозку  вызвали?
-    Вызвали.
     Полицейским,  как  всегда  в  подобных  случаях,  дали  понять,  что  этот  труп  не  их  дело  и  о  нём  должно  им  забыть.

                7   

 А  между  тем,  вдали  от  Москвы  в  периферийных  районах  России  и  в  близких  к  Москве  городах  в  умах  людей  взвешивалась  тревога  и  носилось  по  умам   что  то  тревожное.  Оттуда  все   смотрели  на  Москву,  а  Москва  показывала  себя  в  той  роли,  которую  столица  играла.  Устоявшиеся фигуры  власти   устояли  и  даже  не  покачнулись, а  толпа  застыла  в  нерешительности  и  не  знала  что  ей  делать,  когда  власть  не  призналась,  просто  намекнула,  что  ей  стало  известно  о  своих  просчётах  и  будет  их  исправлять  цивилизованным  путём, но  не  уступками, доносившимися  с  площадей  и  улиц.
    Люди  снова,  как  бывало,  засели  по  кухням,  вздыхать  и  скрипеть  зубами,  вместо  сказок  о  реформах  хотят  не  сказочных  реформ,  а  чего  то  другого.  А , между  прочим, что   это  такое,  помилование  Президентом  Ходарковского,  дождавшись  от олигарха  прошения  о  помиловании  и почему  Президент  не  миловал  его  без  прошения. Наверное  тому  было  в  темнице  очень   комфортно  -   так  думал  Президент  что  ли?  Но  Ходарковский  умеет  себя  подать  не  слабее  Президента.  Говорят,  как  только  его  разбудили  ночью  на  нарах,  он  не  помчался  в  Кремль  благодарить  Президента  за  помилование,  то  есть  за  предоставление  ему  свободы.  Глазом  не  могли  моргнуть 
наблюдатели за  происходящим,  а  он  уже  в  Германии  благодарит  Геншера   за  проявленные  им  и  Германией    участие  в  его  судьбе.  А  Россия  в  спешном  порядке  снабдила  Ходорковского  паспортом  и  выездными  документами.  Наверное  считает  этот  шаг   своеобразной  высылкой  из  страны  в  надежде,  что  Ходорковский  больше  не  возвратится.
    Непознанная  эта  страна  Россия  до  сих  пор.  И  потому  неведомая  многим  и  в  не последнюю  очередь  неведома  и  непознана  она  нами,  из  числа  русских  людей,  и  в  не последнюю очередь  из числа  властвующих. Не ведают  что  творят,  ей  богу.  А  расчёт  то  был  один  -  всё  это  должно  выглядеть как  выдворение  из  страны, о  чём  говорит спешная  выдача  паспорта. А  вообще  то  действия  бывшего  директора  ФСБ  понять  трудно.  А  наверное  так  хотелось  оригинальности  своих  действий  и  ожидал  от  олигарха  иных  действий:  вот  явится  под  стены  Кремля  и  попросит  как  рядовой  гражданин  приёма,  что  бы  попрощаться  и  поблагодарить  за  помилование.  Только  не   расчитал  Президент,  что  найдутся  люди  в  России,  которые  отважатся  пренебречь свиданием  с  ним  и  словами  благодарности  за  предоставленную  свободу в  его  адрес.  Этих  слов  Президент  как  ни  ждал  -  не  получил.  Но  ведь  опять  слукавит,  если  спросить:  а  Вы  господин  Президент  ждали  от  олигарха  слов   благодарности?

                8   

Подошло   Рождество  Христово.  «Христос  воскресе  из  мёртвых,  смертью  смерть  поправ …».  -  поёт  хор.  «Христос  воскресе!»  -  провозглашает  священник  и   православные   в   ответ  ему:  «Воистину  воскрес!»  Начинаются  троекратные  целования.
И   в  этой  толпе  русских  людей  с  очевидной  долей  фантазии  видятся  Толстой, Чехов   и  другие  русские  классики  и   здесь,  среди  них,  весь  православный  народ.
     И  здесь  же,  только  в  стенах  Храма,  стоят  подсвечниками   об  руку  с  жёнами  тоже  православные,  как  они   себя  называют, но  среди  них  нет  ни  одного  имени,  которое было  бы  дорого  этой  толпе.
     Подошла  Пасха.
     Телевидение  каждый  год  показывает сцены  пасхальных  служб  и  крестных  ходов  в  Москве.  Всё  в  этих  передачах  выглядит  весьма  пристойно  и  так  бы  и  выглядело  и  в  отсутствии   большого  количества  милиции  (полиции)  -  она  здесь  ни  к  месту.  Но  кому  то  надо,  потому  что  у  кого  то    страх  перед  толпой.
      Пасха становится всё  более  народным  праздником,  всеобъемлющим,  значительным  и  празднуется  хоть  и  в  прежнем  пьянстве  зачастую,  но  заметно,  что  излюбленное  их хобби, пьянство,  конечно  -  занятие  других  дней  и  имеет  другие  причины.
      Но  нет  единства.  Написав  это  -  нет  единства,  я  не  уверен  какого  единства  не  видит  власть,  политического,  религиозного,   а  может  классового.  И  какого  единства  власти  недостаёт. Может  простого  человеческого,  а  сама   то  власть недодумается,  что  всё   просто,  проще  простого.  Начало наступления простого  человеческого  единства  я  видел  в  своём,  можно  сказать,  детстве.  Тогда  холодной  весной,  не  пятьдесят  третьего  ли  года,  когда  снег  ещё  не  сошёл  и  не  растаял,  а  толпы  людей  города  Иваново  праздновали  Пасху  в  единственной  в  городе  церкви,   а  люди  ломились на  службу  и  в  церковь  -   нельзя  было  войти  и  толпы  людей  заполонили  всю  округу,  несли  и  несли  святить  куличи  и  яйца, только  где  взяли  такое  в  непростую  годину?    Только  непонятно  где  всё   это  взялось  у  людей  в  таком  количестве в  далеко не  сытом годе.  А  церковь  была  освещена  электрическим  узором     из  крашеных  электрических  лампочек  буквами  ХВ  -  Христос  Воскрес.  И  во  всём  тёмном  городе  было  светло  и  радостно.

     Прошло  полвека и наступал  новый  год. И  вскорости   ждали  наступления  Рождества  Христова.  Но  в  канун  нового  года  вслед  за  взрывом  в  автобусе  на  остановке  в  Волгограде  раздался  ещё  один  -  на  железнодорожном  вокзале,  где  погибли  полтора  десятка  граждан.  И  это  особо  никого  не  удивило.  Как  на  войне,  убитые  никого  не  удивляют.  Больше  того,  особо  не  удивляют  сами  случаи,  сами  факты  террористических актов.  И  всё  в  том  же  Волгограде,  имя  которому  только  Сталинград  -   город  -  герой  и   не  иначе,  взрывается  троллейбус  -   и  ещё  до  двух  десятков  жертв  прибавилось  в  народе.  А  нам  кто  то  говорил,  не  власть  ли,  что  будут    преследовать  террористов  хоть  в  туалете   и  уничтожать.  Но  уничтожается,  в  не  меньших  количествах  народ.  И  такого  безоружные  граждане  не  заслужили.   
       Привычно?  Оказывается  к  незабытым,  но  кажется  отдалённым  жертвам  Волгодонска,  Буйнакска  люди  относятся  как   к  взрыву  бытового  газа  в  квартире  алкоголика  и  ушли  из  памяти  трагедии  в  Москве  и  совсем  не  возвращаются в памяти  события  в  Рязани.  Да,  это  становится   привычным.
      -  Какими  же  критериями  прикажете  сегодня  мерить  убийства?   -  спросил  меня  Александр  Хаскильевич  Розенбаум  при  первой  же  встрече  в  Москве,  как  только  он  появился  из  спокойной  Канады  на  новогодние  каникулы  к  своей  жене  в  Иваново.
       Он  ещё  не  знал  о  смерти  своего  друга  -   не  друга ,  но  во  всяком  случае  приятного  для  него  человека.
-   История за  всех  спросит,  -   уверенно  сказал   Розенбаум  не  подозревая  ни  о чём  то плохом,  ни  о  хорошем  в  отношении  Дворковеца.  -  Люди  спросят   обе  стороны:  что  же   вы  делаете  на  белом  свете,  если  не  богохульствуете  друг  над  другом.  -   
Он  имел ввиду   последние   террористические  акты  в  Волгограде.    -    Какая  история?  Какие  люди? Обе  стороны  в  человечестве  слабоумны  и  не любопытны.  А  вся  их  история  -  это  ликующие  лживые  сообщения  газет  и  телевидения  о  победах.  Но  у  обеих   сторон  нет  победы  и  нет  победителей,  а  значит  нет  и  истории.  Потом  назовут  это  время  белым  листом  бумаги,  только нечем эту пустоту  будет  замарывать. Но  история  спросит за  всех.
-    Куда  же  делись  победители  и  побеждённые?  Ведь   не  без  следа  же  канули?
-    Именно  без  следа!  Растворились  и  исчезли.  В  перегной,  в  прах  ушли.  И  река    времени  унесла  тот  перегной  в  мировой  океан  и  теперь  не  разобрать  где  тот  прах  и он  стал  общим  прахом  земли  и  её  истории.  И  из  этой  общей  истории уже  будет не  под  силу  выделить  участников  этой  пирровой  победы  -  вот  и  придумали    люди  историю  -  нелогичных,  кое  как  связанных  между  собой  мифов  золотой цепью  лжи.
А  давние  сроки  или  давностные  сроки  поглотили  собой  все  несуразицы,  предательства, ошибки,  если  они  были,  конечно.  Это  я об  ошибках,  в  которых  сомневаюсь.  Но  предательства  -  в полной  мере.
-    Правильно!  Степени  предательства  в  России  можно  позавидовать  хоть  кому.  И  подвиги  российских  предателей  кого  угодно  изумят,  потому  что  из  предательств  есть история  не  подвигов,  а  злодеяний.
-   Видишь,  мы  с  тобой  как  однояйцевые  петухи,  не  раздерёмся.  -  сказал  Розенбаум   вытягивая   из  рукава  бутылку  «Белой   лошади».
-  Верно,  не  раздерёмся.  Мы  поговорим  и  распрощаемся   до  следующей  встречи. 

               
                9

   Я  очень  хорошо   помню  Красную  площадь .  Ту,  из  уже   ушедших   времён.  НЕ  помню  стихов  Евгения  Евтушенко  об  этой  площади. Помнится.  что  они  назывались, кажется,  «220  шагов».  И  напечатаны  были  в  «Правде»,  кажется,  по  случаю смерти    Иосифа  Виссарионовича  Сталина.  Об  этом  возможно  уже  не  помнит и  сам  Евтушенко,  но  стихи  были  и  почти  точно  от  Евгения  Евтушенко,  поэта  более,  чем  известного  к  концу  пятидесятых  прошлого  столетия  и  равного  среди  равных  своим  друзьям  и  критикам,  которые  как и  сам  поэт  были  молоды  и  дерзки. Кто  из  них  был  более  дерзок,  я,  конечно,  знать  не  мог.  Да  и  никто  в  стране  этого  не  знал.
Знали  одно,  что  эта  компания  инакомыслящих,  почти  диссидентов.  Конфликтует  со  всем  и со  всеми,  кто  не  любит  Запад,  кто  не  любит  западную  моду  и  западные  кинофильмы,  кто  не  курит  иностранные  сигареты,  и   не  пьёт  виски,  но  зато польские  фильмы  и  болгарские  сигареты  и  русская  водка,  в  другом  случае  портвейн 777  -  верх  патриотической  развращённости  какого  нибудь  студента  из  МГУ, отчисленного  за  падение   социалистических  нравов  с  последнего  курса  обучения.
    Так  «220 шагов»  я  слышу  как  читал  их  Е.Евтушенко  и  не  боюсь  ошибится.  Его  голос, его  голос.  От  Спасской  башни   до  Мавзолея расстояние  в  220  шагов,  как  говорит  поэт. В  нашей  паре  с  Сашей  Скрибуновым было  всегда  чуть  меньше,  но  никогда  ровно  220.  Так же  и  в  других  парах  -  или  чуть  больше  или  чуть  меньше.
Но  кто  то  эту  цифру  назвал  и  назвал  правильно. Маленькой  ошибкой  можно  пренебречь.  220  -  это  ориентир  из  53  года,  а  может  ещё  раньше  -  из  двадцатых  годов,  вдруг  зачёркнутый  по  чьей  то  чёрной  воле. Безвластно,  но  по  воле. Как  это?
    Бьют  куранты.  Я  близко  к  воротам  Спасской  башни,  начинаю  идти.  Нам  с  Сашей  Скрибуновым  на  весь  путь  отведено  менее  трёх  минут. Поэт  мог  бы  этот  скорбный   и  величественный  путь  назвать  «три  минуты»  и  так же  был  бы  точен.  220  шагов  и  3  минуты  находятся  в  этом  случае  в  сопряжении:  220  шагов  исчисляются  по  выходу  из  Спасской  башни,   начало  от  14  корпуса   под  курантами  -  не  засчитывается. Мы  смотрим  на  часы  снизу  и  только нам  известно  -  время  пошло,  так  как  стрелки  не  дают  точности,  их  положение  на  нашем  предчувствии. Переступаю  через  бордюр  и  словно  идём.  Я  помню  как  записывался  наш  шаг. Утром,  в  сухую  погоду,  в  безмолвии  площади  -  к  этому  готовились  не  один  день  и  были  перепробованы  не  одна  пара. У  кинематографистов  прошла  наша  запись  и  мы   с  Сашей  были  безмерно   рады  и  горды  как  герои. А  сейчас  я  шёл  и  видел  перед  собой  своего  напарника  и  через  его  плечо  дядю  Мишу  -  милиционера,  уже  приготовившего  для  нас  подход  к  Мавзолею   у  его  калитки,  где  особо  кучно  размещается  народ  посмотреть  легендарную  смену  караула.
     В  реальности  подхожу  к  калитке,  тихо  почти  крадучись.  Народу  почти  никого,  дяди  Миши  нет,  говорят,  что  умер  милиционер  как   сняли  караул.  Осматриваюсь,  ищу  перемен.  И  не нахожу.  Всё  так  же   лежит  резиновая  рифлёная  дорожка  от  калитки  к   незаметно  приоткрытым   дверям, нет  ковриков  под  ноги  часовым,  нет   сигнализации  на  шнуре  для  часового  слева.  Но  правая  дверь  Мавзолея  приоткрыта  и  там  непременно  должен  находится  дежурный  по  Мавзолею,  если  не  сам  Комендант. Всё  так же,  но  нет  часовых!
     А я  уже  на  своём  месте  -  справа и смотрю  на  Сашу:   неужели  снова  расчихается  или  неужели  снова  жары  не  выдержит  и  придётся  вызывать  офицера  и  приводить Сашу  в  порядок.  Через  две – три  минуты  Саша  в  порядке:  умылся,  что  то  понюхал что   дал  офицер  и  никто даже  не заметил  произошедшего  на  посту  № 1.  А  из-за  ГУМа  давно  жарит   солнце,  но  ещё  полчаса  стоять.
     К  тому  же  сегодня  доступ  в  Мавзолей.  Мы  уйдём, сменившись,  допустим  Незовибатькой  -  Басаевым  и  вернёмся  сюда  через  час.  Что  бы  услышать  за  калиткой  о   нас  всякие  сказки  или  увидеть  удивлённые  лица: это  не  солдаты,  это  специально  подобранные  лица.  Редко,  но  земляки  и  землячки  узнавая  не  узнают.  Проходят  мимо.  Опускают  глаза  и  не  оглядываясь  спускаются  по  лестнице  в  глубь  траурного  зала.
     Что  бы  не  закрадывалось  что  то  нехорошее по  поводу  фамилий,  то   Басаев  это  ивановец,  а  Незовибатько  -  воронежец.             
      Но  в  Москве есть    одно  место,  где  мне  не  тревожно,  где  дышится  в  сердечном  спокойствии,  где  не  встретишь   холодных  или  пренебрежительных  взглядов , которые  так  и  называются  среди  знатоков,  взглядов  на  испуг;  их  таких  пугающих  не  встретишь,  когда   ранним  прохладным  утром  идёшь  от  площади  Дзержинского  (  Лубянской    площади)  по  улице  25  октября  (по  Никольской)    и  ожидаемо  выходишь  на  Красную  площадь  перед  Никольской   башней  Кремля,  едва  не  тронув  плечом здание Исторического  музея.
    Красная  площадь     с  утра   ещё  пуста.  Люди  забьют  её   с  открытием  ГУМа от  самого  слияния  площади  с  Никольской  до  громадины  Василия  Блаженного,  подмявшего  под  себя  ту  дальнюю  часть  площади,  где  под его  тяжестью  осела  земля,  образовав   спуск  к реке  Москве  и  сам  Кремль  покривился  своими  стенами   к  берегам  реки .
     В  другой  день ,  когда  не так  рано,  можно  увидеть    вереницу  людей  непрерывной  змеёй вползающее  в  Мавзолей.  Но  стоп!  Этого  уже  нет!  Уже  нет  тех  притихших  людей, которые  подходят  к  Троицкой   башне    в  Александровском  саду  и нескончаемо  идут  к  Мавзолею. Но  сей час  всё  не  так.  Я  уже  не  нахожу  того  милиционера,  к  которому  подойду  и  скажу просто,  не  ожидая  отказа:    Я  из  1005 ,  разреши  встать  в  очередь,  дружище,  я  проездом. Я  уже  не  услышу  уважительное:   давай, давай.  Всё  это  и  здесь  кончилось.
     Что  то  не  то  и  что  то  не  так.
     По  НТВ   пытались  объяснить  какие  то  странные  случаи  из  жизни  людей,  как  один  единственный  факт  их  жизни  повлиял  на  дальнейшую  жизнь   страшными  болезнями.
Вот  корреспондент  ТВ    идёт  по  Красной  площади   впереди    странного  расхристанного   человека,  который  то  ли  плачет, то  ли  воет,  подходит   к  трибунам  и  садится  на  трибунный  блок,  и  поджимая  под  себя  ноги, показывает икроножную, мышцу изъеденную  язвой.  Фамилия  его  ПОРШНЕВ,  он  уже  не  молод и , видимо,  не  уравновешен, он жалуется  на  свою  жизнь, что  болезнь  его   мучает  с  начала  шестидесятых  годов.  Я  припомнил  его  сразу,  когда  голос  его  зазвучал  за  кадром. Я   узнал  его  по  голосу.
Самый  конец  октября  1961года, Поршневу  оставалось   служить  ещё   ровно  год,  а  сейчас  ,  31 октября  1961  года,  демобилизуются  и разъезжаются  по  домам  призывники  1958  года  призыва  по  разным  городам  России.  Иваново,  Ярославль,  Кострома, Тула,  Рязань, Воронеж, Ленинград, Саратов, Куйбышев, Горький, Владимир, Свердловск, Челябинск. В  часы  и  минуты  демобилизации   Поршнев  на  службе,  на  выносе  тела  Иосифа  Виссарионовича  Сталина  из  Мавзолея  и  захоронении    его  в  могиле  за Мавзолеем  рядом  с  захоронениями  с  другими  нашими  руководителями  партии  и  Государства.  Голос  за  кадром  говорит,  что  гроб  с  телом  полководца   и  вождя  не  может опуститься  и  лечь  в  могиле  свободно  -  могила   вырыты  тесной,  то  ли  по  длине,  то  ли по ширине.  Примета  не  хорошая.  Разве  не  может  вселить  такая  примета  смуту  в  сердца  людей .  Может .  И  мы  по  этой  примете  узнаём  новое  Смутное время.
      Что  делал,  какую  функцию  исполнял  при  этой  церемонии  кремлёвец  Поршнев  сказано  не  было  и  мне  нечего   что  либо  разъяснить    по этому  поводу,  да это  и  не  столь  важно  сей час.  Но  из слов  за   кадром ,  мы  знаем,  что  Поршнев  получил  от  какого  то  генерала,  присутствующего  на  церемонии  встать  на  крышку  гроба и  осадить  гроб  в  могилу  ногами  на  означенное для  генералиссимуса   место  только  что  состоявшимся  партийным  съездом.   И  Поршнев   не ослушался  генерала,  ступил  на  крышку  гроба,  произвёл  несколько  усилий  и  гроб  превозмог  могильное  сопротивление.
     Кто  давал  указания   Поршневу?  Как  сказано,  это  какой  то  генерал.      А если  это   генерал,  то   либо  генерал –лейтенант  Веденин (Комендант  Московског  Кремля),  либо  генерал _майор  Бурмистров  (заместитель  Коменданта  Московского  Кремля), либо  генерал -  майор  Захаров  ( начальник   9  Управления  КГБ  ). Других  генералов  в  Московском  Кремле   не  было.   И  тогда   поступок  Поршнева  вызвал  бы  у многих   кремлёвцев  осуждение, а  может  и  вызвал,  не  знаю.  Ведь  действительно,  поступок кощунственный ,  безбожный  и  пренебрежительный  к  Великому  человеку,  да  и  глумливый  над  вождём  не  по-,  человечески.         
     И  вообще   что  это  такое? Ужасные  скорбные  дни,  из  ожидания  перемен и  с  проклятиями,  со  слезами   похороны  вождя в  1953  году. И   скорое,  наспех перезахоронение  1961 года.
     Вот  она  ,  цитадель  власти.  Кто  там   в  ней?  Вожди?  Депутаты.  Всё  смешалось  и до  сих  пор  не  устоялось  в  Смуте.
     У  калитки  Мавзолея  нет  милиционера  дяди  Миши,  встречающего    и  провожающего    караул   восхищённым  взглядом.  У   дверей  Мавзолея   не  стоят  часовые, кто то лишил  почёта оставшегося  в  нём  В.И.  Ленина,  кто  то  определяет иные  ценности   советскому  человеку  -  без  Мавзолея,  без  Ленина и Сталина, без  Красного  знамени,  без  КПСС,  без  Героев  социалистического  труда,  без  этого  Мавзолея  и без  Колумбария  в  Кремлёвской  стене.  И  нет  ненужных  ковриков  под ноги    часовым  и  не  заметна  кнопка   тревожного  звонка   у  левой  двери  при  входе.  Всё  это  малозаметные   атрибуты   первого  поста   караула  №  2. Их  больше  нет  и  не  будет ,  видимо.
     Но  правая дверь  в  Мавзолей  приоткрыта    как  и  прежде.  Я  знаю ,  там  дежурный  офицер. И  всё  та же  резиновая  рифлёная  дорожка    покрывает  путь   от  калитки    до  дверей.  И  во  всё  это втиснута  пустота  и никчемность  перемен.

                10
А ведь было  другое  время,  абстрактно – революционное  в  историческом   смысле  или  конкретно  -  бандитское  в  местном  бытовом  значении,  когда  хунхузы  муравьями  шли  по  тропам  Яблоневого  хребта и  Алданского  нагорья  за  золотом,  а  следом  или  смешавшись  с  хунхузами  шли  тогдашние предприниматели :  спиртоносы,  водку  или  спирт  менявшие   у  старателей  на  золото.  Лошади  или  даже  верблюды  были  их  незаменимым  транспортом,  то же  имевшим  цену  на  бандитских  тропах.  И людей  погибло  не  мало  в  стычках  между  собой  и  с  отрядами  новой  власти.  И  это  всё  помниться в   семьях  до  сих  пор,  особенно  среди  старых  старателей  и  старателей нового  поколения,  когда  человек  лишь  окажется  пролетающим  в вертолёте  через  перевал  Тит.  Дикие  это  места,  но  похоже ,  умирающие  в  своей  дикости,  но  обретающие новое  своё  лицо ,  похожее  на  лунные  или  марсианские  пейзажи .  Всё  человек  и  здесь  преобразовал :  ручьи  и  реки   уже  не  текут  с  шумом  водопада,    перепрыгивая  через  пороги,  их  ложе ,   вздёрнуто  как  ножом  брюшко  горбуши    или  тайменя  и  освобождено  от  кишок и икры,  так  всё  валуньё   со  дна убрано в  сторону, что  бы  не  мешать  повороту  реки -  отводу  воды    в  нужном  направлении . И  ручьи,  и  реки так  и  текут  загрязнённые  и    безрыбные,  впадая  друг  в  друга,  оставляя  за собой
лунные  пейзажи.
      Но  что  то  многое  выплеснулось  на этот  раз  в  толпу   непонимающих  и  сомневающихся. Кроме  этой  всеобщей   модернизации,  даже  единороссы    не  отважатся  спросить  у  своих  вождей:  господа  вожди,  объясните что такое  ваш  консерватизм,  к  примеру? О  котором  мы    ничего  и   никогда  не  слышали,  а  многие  из  нас учились  и  изучали  науки,  в  том  числе  политические  и  экономические  науки,  но   мы  не  изучали,  потому  то  не встречали  консерватизма  Российского. Заодно  разъясните,  наконец,  через  своих  юристов,  например:  что  такое  правовой   нигилизм?
Хотя  бы  это,  на  первый  раз,  что бы  понять нам, кто  вы  такие,  сравнимы ли  с  Марксом  или  с  Лениным?  А  может  вы  ближе  к  пониманию  последних  коммунистических  вождей?  Я  отвечаю  за  вас  себе  наперёд:    Если  Маркс   и  Ленин  трудны  к  пониманию    для  многих,  то ваша близость  к  мыслям о  коммунизме  меня  пугает  -  вы  заранее  впали  в  упоение победой.  А  вы  хорошо  подумали?   Но если  я  ошибаюсь,  то  в  чём  и  как  можно  исправить мои  ошибки с  учётом  того ,  что  мне  за   семьдесят?
     Был  один  момент   попытки  популярно  объяснить  что  это  такое,  правовой  нигилизм, от  телеведущего  Владимира  Познера.  Но  это  было  так  давно,  что  и  сам  Познер  уже  не  упомнит  когда  это  было.  Но  поскольку  вопрос  этот  о  «правовом  нигилизме» принципиален и  не  может  быть  направлен  в  бездну  небытия,  поскольку  исходит от  самого  Президента  Медведева,  он  должен  быть увековечен  в  своём  прямом  значении истинно  знающими  людьми,  как  то  учёными  -  юристами,  историками  и,  может ,  лингвистами.  И  мне хочется  что  то  сказать  по  этому  вопросу,  поскольку  он,  не  услышит  меня  ни  с  Болотной  площади,  ни  с  проспекта  Сахарова,  ни  с Поклонной  горы. Просто  потому.  что  он  слышать  никого  не  хочет.
     Пока  вы  задумаетесь  о  «правовом  нигилизме»,  читатель,  и  будете  готовы  порассуждать   со  мной  на  эту  щекотливую  тему,  я  в  свою  очередь,  не  утруждая  вас ,  буду говорить  об  абстрактно  -  созерцательном. . 
     Более десяти  лет   я  вёл  бесплодную  войну  с  властью за  свою  собственность. Поздно понял,  что  в  этой  войне   мне  не выиграть.  Я  проиграл,  испробовав  все  законные  методы  борьбы  и  прекратил  тратить  себя. Я  проигравший,  а  вы,  читатель, должны  знать  об  этом,  с   кем  вы  имеете  дело.
      Да  Бог  с  ними,  с  правами  человека,  соответствующими Международной  Конвенции.  Не  слишком  ли  круто  для  россиян? Может с начала о законе,  его  месте  в  жизни  Российского  общества,  о  судах  и  их  решениях,  о  прокурорском  надзоре,   о  преступности и об отношении ко  всему  этому  нашей  Российской  власти.  Просто  о  законе.
«Какие  бы  суды  ни  были,  но  это  же  наши  суды». Эти  слова  и  эта  мысль  принадлежат Президенту  России Медведеву. Словно  песню  пропел  Президент о  наших  полевых  цветах  Российских  лугов:  «Полевые  цветы, полевые  цветы,  незатейливые  такие».
     Или:   не  трогайте  своей  неосторожной  мыслью  и неосторожным  словом  судей и  всё  это  сообщество  -  они  и  только  они  в  значительной  степени   поддерживают  весь  наш  порядок   и  только  время  научит их быть  профессионалами  и  честными,  а  сейчас  их  трогать  не следует  -  ведь это  наши  суды и других  у  нас  нет,  как  нет  и  не  может  быть на  наших  лугах  других  полевых  цветов,  кроме  тех, что  можем  увидеть  воочию.  В  смысле  у  нас  нет  и  не  может  быть  судов  американских,  судов  английских  или  судов  израильских.  Всё,  разговор  окончен,  вопрос  закрыт.  И  Президент  на  манер  Путина сделал  обиженное лицо,  словно оскорбился  темой -  всё,  вопрос  закрыт  окончательно!
     Такая  картина  возникла  в  моём  воображении,  её  в  реальности  не  было.  Но   меня  не  покидает  это:  но  это  наши  суды  -  до щенячьей,  до  телячьей,  до   поросячьей  нежности,  до  умиления  -  они  наши.  Значит  ли ,  что  иными  им не быть  никогда?
     А  я  наивно  рассматривал  себя способным пободаться  с  правоохранной  системой, отстоять свою  правоту  и укорить  власть в  беззаконии.  Но как  я  просчитался! Власть  молчит  …  и  выигрывает!  Выигрывает  молча!  Без  шума ,  никому  ничего  не  объясняя!
И  вот  ,  удивительное ли  дело,  суды  оправдывают  преступления от  раза к  разу.  И  вот  у  артели  старателей  «Восход»,  что  когда  то  вела  добычу  золота  в Якутии,  не  осталось   ничего,  ни  болтика, ни винтика.  Преступники  выпотрошили  артель на  глазах  у  милиции,  суда  и  прокуратуры.  Если  бы  только   на  глазах. А  если  с  применением   их  волосатых  прилипчатых  рук?  Это  помнится  ещё  многим.  А  мы  до  сих  пор  называем  их  как  подобает  судам  или  прокуратурам  или  милиции.  Они  до  сих  пор  у  нас  судьи ,  прокуроры  и  милиционеры  (полицейские).
   
      Я  возвращался  из  Читы,  где побывал  у  сына в  армейском  госпитале  во   время  его  службы  в   армии,  и  вышедши  из  вагона поезда  на станции  Сковородино,  оценивал  ситуацию   -   как  добираться  мне  дальше  -  до  Алдана?
В  ту сторону,  на  север ,  сквозь  Тынду,  столицу  БАМа ,  как  назвали  новый  выстроенный  город  вместо  якутского  посёлка  и  с таким же  названием,  путь  был  прямой,  отклоняясь  лишь  незначительно  от  вертикали  Север  -  Юг.  И  везде  встречаться  на пути  могло быть  одно  разорение  и   убогость. Это был  год нашей  власти в  стиле  непривычного  для  России  формата  ,  год  нового  (старого)  Президента,  новых   очередных  ожиданий.
У  автобусной  станции в  пустынном  месте  за  шириной  железнодорожных  путей, запруженных  составами, открылись  мне  пустынные  места ,  так   привычные  здешним  местам, кругом  было  пусто  и  необъятно,  тайга  начиналась  вдали  и  виднелась  узкой тёмной  полоской,  зато  было  вблизи озерцо,  блестевшее зеркальцем  в   километре -  двух  от  места  , зовущимся  остановкой  автобуса,  которая  включала  в  себя давно  необитаемую и непосещаемую деревянную  постройку  станции,  рядом  досчатое   отхожее  место  для  её  работников и  вытоптанный  пассажирами  и  наезженный  шинами  машин  круг  на  земле .   И  кругом  пусто  и  необъятно,  потому  что взгляд  не  останавливался  и  не хотел  видеть  эту не  русскую пастораль  в глуши,  надеясь  в  набегавшей   в  след за  ночью   холодной     свежести  утра  встретить  добрый   тёплый  солнечный  день  конца  бабьего  лета.
      В  этих  местах,  если  кто и повстречается  человеку,  то  развивает   в  нём особое  болезненное  настроение ,  подавленность. Людей  здесь  проживает  мало   и они как  буд  то  стараются  не  тревожить  друг  друга,  понимая   чутьём  настроение  каждого. Это  гиблые  места ,  расположенные  чуть  выше  и  к  востоку   от     Байкала на пути  транссибирской  магистрали Москва  -  Владивосток.  Это    центр  Азии.
Позади,  набирая  ход  от  станции,  простучал   осторожно  по рельсам  состав,  нарушая  местную  утреннюю  тишину, вселяя в  душу  надвигающуюся безисходность ,  растворённую  в  этом  мире.  Ночь  посветлела  и  всё  стало  видно:  озеро  засверкало  ещё  светлее,  луга  заозёрные  приобрели  цвет  потухшей  осенней  зелени,  небо  стало  из  тёмного  почти  белым  и   звёзды  на  небе  пропали. Но  всё  посветлело  и  как  то  развиднелось.
     И вдруг  в  этом  расцветающем  дне  родилось  во  мне  что  то  жуткое,  какое  то бессознательное  ощущение  из накопившихся   впечатлений  об  окраинных   землях  России -  всё  это  встало  передо  мной.  Что  слышалось  обитателям  этого  Российского  угла  в  голосах  или  в  молчании  прошедшей ночи,  когда я  спал  в  тёплом  вагоне  под  стук  колёс? Если бы эта ночь  была  проведена   в  пустыне  -  это одно,  если бы этой  ночью  завывала  зимняя  метель  -  это  другое,  но  почти  равноценные  сравнения,  но  когда  где  то  рядом  в  жёлтой  «Ладе»  сопровождаемый   специальными  людьми  проезжает  сам  Президент   для  чего  то ,  а  для  чего    -   ему   самому не  известно,  потому  что  после  такого  проезда  -  посещения   ничего  не  меняется  на  этой  земле  и  изменится  не  может,  то  для  чего Президент  был  в  этих  местах? И  я  задаюсь  этим  вопросом:  что  хотел  выведать  здесь  Президент?
                Уж  как мы  ль  ,  друзья,  люди  русские  !
                Весь   субботний  день в  банях  паримся,
                Всякий  божий  день  жирны щи  едим,
                Жирны щи  едим,  гречиевку  лопаем, 
                Всё   кваском  родным  запиваючи,
                Мать  святую  Русь  поминаючи,
                Да   любовью  к  ней  похваляючись,
                Да  всё   русскими  называючись.
                И   как  нас  то   все  бранят  попусту,
                Что  ничего  то   мы  и  не  делаем,
                Только  свет  коптим,  прохлаждаемся,
                Только   пьём –  едим,  похмеляемся.
                Ах,  и вам  ли  ,  люди  добрые,
                Нас  корить – бранить, стыдно б,  совестно:
                Мы б  работали,  да  хотенья  нет;
                Дело  плёвое  , да  труда  бежим!
                Мы  труда  бежим,  на  печи  лежим,
                Ходим  в  мурмолках,  да  про  Русь  кричим,
                Всё  про  Русь  кричим    -   вишь  до  охрипу!
                Так ещё ль ,  друзья ,  мы  не  русские?!
И с  этой  точки  зрения,  что  в пьяной  песне  наших  мужиков  слышится,  Россией  не  управить,  а  реформы  Медведевские  или  Путинские  не  понять;  главное  -  не  понять.  А  не  поняв ,  мужик   с  печи  не  слезет,  а  власть  не  видит  лежащего  на  печи  русского  мужика.  Так  они ,  мужик  и  власть, забыв   о   существовании  друг  друга   никогда  бы  и  не  вспомнили,  что  на  печи  лежит  мужик,  а  в  Кремле  властвует  Власть,  от  воров  не  отличимая.  Но  наша  Власть очень  ограничена  своим  властвованием  и,  видя,  что  у  мужика    нет никакого   «хотения»  к  работе  и  не  пытается  выманить  его  с  печи,  напротив,  зная  буйный  нрав  мужика,  оставляет  его  в  покое,  пусть  «пьёт  -  ест   и похмеляется»,  мне  спокойней  во  властвововании.    
      Но  рядом  и вокруг  меня  люди  всё  же были  и  было  их  не  мало.  За  спиной  оставалось Сковородино,  большая  железнодорожная  станция  на  БАМЕ,  здание  вокзала,  а  в  нём  люди;  рассыпанные  по  обе  стороны  путей  кварталы  одноэтажных  домов,  где  то же  были  люди;  идущие  непрестанно  сквозь  станцию  поезда   от  Москвы  до  Владивостока , где  то же  сидели ,  вглядываясь  в  проносившиеся  мимо  пейзажи ,  люди;  или  ещё  не  проснувшиеся  на  плацкартных  полках  или  в  купе,  или  с  больной  головой  после  вчерашнего  чрезмерно  выпитого  устремившиеся  в  вагон –ресторан, спешащие  выпрашивать  у  буфетчика  бутылку  на  опохмелку  успеть    побыстрее  поправить  себя  до  Хабаровска.    Везде,  везде  люди , хоть  и  не  большим  количеством,  но  достаточным,  что  бы  их  заметить.
     Но  их  никто не замечал  пьяных  ли,   трезвых  ли,  больных  ли.  Или  даже  абсолютно  трезвых. От   железнодорожной  станции     стали  заметны  движущиеся  люди .  Их  было  не   много,  до  десятка.   Первым  среди них  был   человек  неопределённого  возраста   в    стоптанных  калошах,  вырезанных  из  заношенных  валенок,  видимо, валенки  уже  ни  на  что не  были  годны,  повязанный  грязным  шерстяным  шарфом  на  такой  же  грязной шее.  Без  сомнения  это  был   местный   бич, отпетый  бичара,  гроза  всех  слабых людей  и  бездомных  собак.  На  голове  его  торчала  по  уши  надвинутая   уже безформенная зелёная  фетровая шляпа,  а  на  плечах  женский  шерстяной  платок,  превращённый  в  прах  временем  и  молью.
-  Куда  спешить  изволите?  -  спросил  меня  бич,  как  только  остановился  возле  меня.  -  Так   ли  я  спрашиваю,  ай  нет?
-   В  чём  дело,  любезный?  -  ответил  я  далеко  не  приветливо.
-   А  в  том дело,  -  ночевать здесь  придётся!
-  Ну,  и  прекрасно. -  ответил  я  хмуро.
-  То-то.  –  зацепился  за  разговор  бич.  -  А не  быть бы  мне  в  ответе  за  ваше  ночевание  сегодня. Поняли?
-   Положим,  ничего  не  понял.
-   Это  плохо.  Потому,  что  здесь  опрятным  людям  делать  нечего,  они  у  нас  по  своим избам  хоронятся  возле  своих или  не задерживаются,  когда  мимо  проезжают. И опять  не  понятно?
-  Да  в  чём,  наконец,  дело?  -  спросил  я  с  досадой.  -   Я  здесь  в  первый   раз,   а  вы  ко мне  пристаёте    не  известно  по  какому  поводу.   Отстаньте  от  меня!
-   Извините ,  не  докумекал ,  не сообразил,  но  объяснить  мне  всё  же  придётся,  а вам  выслушать.  -  заторопился   бич,  но  не  ушёл ,  остался  неподолёку.  Снова  приблизившись,  потянулся  к  моему  уху  что  то  прошептать.  -   То  есть  проще   вам  сказать, чужим  делом  вы занялись.
-   Не   понимаю  я вас.  У  меня  свои дела.
     Какие  призраки  людям  шлёт  эта  ночь ,  это   утро  и этот     день?  Куда  их  манит  и  зовёт,  что  обещает,  если  они  живут  в  этих  местах?  Ведь,  кажется,  и  сам  Президент  не  побрезговал  этими  местами.   Неужели простое любопытство?  И хочется   не поверить:  неужели,  не  побрезговал? Но  чего  я  рассуждаю?  Ведь  ни рядом,  ни  вокруг    меня  нет  никого.  Тогда  как  не  заметить раздражённых   жизнью  -  все  они   на  виду,  если  присмотреться.  А  если  не  присмотреться,  то  и не  увидишь.
     Я  продолжал стоять  на пустой  от  всякой   жизни истоптанной  и  изъезженной  площадке  станции,  не  зная  что  мне  делать  и  как  добираться  до  Алдана,  стоящего как  раз на  половине  пути  от  Сковородино  до Якутска.  От сюда  шёл   автомобильный  завоз  продуктов  и  ГСМ  и автомобили  должны  быть,  а  водители ,  кто  с  охотой,  а  кто  и  с опаской  подбирали  попутчиков,  что  бы  не  скучать в  пути.  И я,  надеясь на такой  подвернувшийся  случай ,  ожидал  такой  оказии. .
     Заметно  приближалась  зима,  воздух  был свеж  в это  утро  по  особому и  я,  глядя  на  восток  в  поднимавшееся  солнце,  благочестиво  загрустил  и  чуть  не  заснул  с  застывшим  лицом ,  ощущая  на лице  приятное покалывание  от  лёгкого  морозца.   
 -  То  есть  я проще  вам  скажу   -  услышал  я  в  полусне  всё  тот  же  голос  бича.   -      .  Спиртоносы  на  прииски  и  в артели  запрещённым  способом  запрещённый  спирт  доставляют  и выменивают  его  у  рабочих  на  золото,  стало  быть  это  их  давнее  дело. А  вы,  как  я  вижу,  человек  в  этом  деле  новый, или даже  новый  в этих  местах.  Значит  нужно  разрешение  у спиртоносов  на  вступление  в дело. Такие правила  в этих  местах   и  эти  правила  они  вам  нарушать  не  позволят.
-   Боже  упаси,  мне  чужие  правила  нарушать.  Я  еду   по  своим  делам  и  мне  нужно  добраться  до  Алдана. И  не  мешайте  мне  и  не  приплетайте  сюда  каких  то  спиртоносов.   -    И завидев  невдалеке  плетущийся  КАМАЗ –бензовоз  с  прицепом  со  стороны  дороги  на  Благовещенск,  я  распрощался  с  надоедливым   бичом:  Вот  видишь ,  попутка  тащится,  может  возьмёт. 
     По  этой  безжизненной  земле  мне  предстояло  проехать  полтысячи  километров.  Я  и раньше  ездил  по якутским  дорогам   не  мало,   укатанная  зимняя  дорога  -   нет  лучше  для  путников ,  хоть  на  автомобиле, хоть  на  санях,  запряжённых  лошадью  или  оленем. Но  дорога  в  начале  зимы,  когда  снег  ещё  не  лёг,  -   это   сущая    пытка.  И  пушкинские  строки  к этой   дороге  не имеют  никакого  отношения.  Но  где  взять  другие?  Если  и  есть  они  у  кого  то ,   то  не  у  меня.  У  меня  только  Пушкин.
    -             По  дороге  зимней,  скучной
                Тройка   борзая   бежит,
                Колокольчик  однозвучный
                Утомительно  гремит.

                Ни  огня,  ни  чёрной  хаты …
                Глушь  и  снег…   Навстречу  мне
                Только  вёрсты  полосаты 
                Попадаются  одне.

                Скучно,  грусно  …

   Водитель  бензовоза  взял,  не  отказал.
   
 -   Не  спите ?  -  спросил  меня  водитель,  заметив моё  шевеление  как  только  я  устроился  в  кабине и  пытался  уснуть  в  тепле.
-   Не  сплю.
-   Двигатель мешает?
-  Не  знаю,  но  вроде  бы ,  не  мешает.  Это  бывает  так  после  сильной  усталости    и  спишь  плохо   -  не  засыпается,  а  заснёшь ,  тут же  и  вскочишь,  словно   опасаясь  чего то.  Вот  и  сейчас  всё  поменялось,  только  что  солнце светило  и  вдруг  за  минуты  пропало  и белые  мухи  лепят  стёкла.
-   Первый  снег.  -  сказал водитель  односложно.  Помолчал  и  добавил:  Сойдёт ,  лежать  не  будет.
-   Не  будет. -   подтвердил  я  согласно.  А  впереди  за  окном  уже  не  мело  и  не  бросало  в  стекло  снегом ,  но  падал  хлопьями  густой  снегопад.  Дорогу  засыпало  снегом.

По  лицу  водитель    напоминал  скорее  скандинава,  рыжий,   с  рыжей  щетиной  на  щеках,   в вязаной  душегрейке  из  разноцветной  шерстяной   пряжи,  в  нём  не  чувствовалось  никакого  беспокойства.
-   Здравствуйте!  -  сказал он сам  себе  спокойным  тоном.
-   А,  что такое?  Да,  здравствуйте,  здравствуйте.  – ответил  он сам  себе.
Я  ,  не  понимая  его  монолога,  молчал.
-   Всё,  приехали  и  дальше пути  не  будет.  -  продолжал  водитель  уже  информируя  меня.  И  тут  я  сквозь  белую  пелену  разглядел  темнеющую  тень  здоровенной   лесины,  может  даже  кедра,  лежащую   поперёк  нашей   дороги. Недолго помолчав,  склонившись над  рулём,  он    спросил  меня:
-   Далече  едешь?
-   До  Алдана.  А  вы?
-  Я  далече.
-   А  как  далече?  На  такой  то  колымаге  разве  можно  рисковать?
-  Как не  рисковать ?  Жить  то  как  то  надо ,  да семью  кормить.   -   Видно  было,  что  напряжение  этих  минут  не  проходит  для  него  даром.  -   А  добраться  надо  аж  до самого  Магадана,  не  боясь  ,  что  тебя  подорвут  вместе  с  двадцатью  тоннами  горючки.
-   Сам  то  местный?  -  спросил  я.
-   Местный,  да  что  бы  покрутиться  в  завоз   в  эту  зиму,  подумал  я  и  в  Благовещенске  найду  клиентов.  Вот  и  нашёл  каких  то  упырей. Пришлось  стать  местным.
-  То –то   вижу  из  Благовещенска  идёшь  и  домой   не  заехал.
-  Тороплюсь,  вот  и  не  заехал.
-  Так  что  делать  будем?  -  спросил  я.
-  Возвращаться  надо.  Кому  надо,  тот  лесину  уберёт ,  не  век  ей  лежать  здесь,  самим  ,  верно,  мешает.  А  мы  подождём. Верно?  -   спросил он так ,  буд  то  мы  товарищи. -  А   впрочем,   и  возвращаться  не  надо.  Вишь,   идут  шутники ,  с пилой  да  с  топорами  -  путь  расчищать.
Мы   с  водителем  так  и просидели  в  кабине пока  пришедшие  те  самые  люди,  что  спешили  с  бичом  от  Сковородино   до  остановки  уже  давно  не существующего   автобусного  рейса,  где  пассажиры  надеются  быть  взятыми в попутчики,  пока  те  самые  люди  не  освобождали  дорогу  от  препятствия  во  главе  с  моим  разговорчивым  и  любопытным  бичом:  рубили  сучья   лесине  и    распиливали  её  на  швырки.
Метель  вообще  стихла  и  установилась  совершенная  тишь  без  движения   в воздухе,  но снег  шёл  густой   и  таёжный   лес  виднелся  сквозь  ленивые  струи  падающих  потоками снежинок  чем  то  большим,  тёмным     и      неопределённым.
Водитель  готов был  уже  тронуть  в  путь  автомобиль  как   к  кабине  с  моей  стороны  подошёл  этот  странный  бич.  И  я  сквозь  рёв  двигателя  за  стеклом  услышал:
-   Ну,  прощай, друг.  Езжай  сам  здоров.  -   И  в  голосе таёжного  бича была  слышна  то  ли   насмешка,  то  ли  угроза .
-  Прощай.  -   ответил  я  неприветливо  и  отвернулся.
-  Фью – ю – ю!   -  свистнул  водитель   и  махнул  рукой.   -   Теперь  до  самого   Якутска  никто  не  остановит.
     И  мы  под  звериный  рёв  КАМАЗа  в  пелене  нежданного    раннего       снегопада  покатили ,  переваливаясь  на  ухабах  не  выравненной   ещё  снегом   предякутской   дороги.
     Я  вглядывался  сквозь лобовое  стекло,  напрасно  пытаясь разобрать сквозь  пелену  очертания  медленно  проплыващих   мимо  пейзажей.  Снег  ,  казалось ,  усиливался и  валил  на  землю  целые  сугробы,  в  воздухе  белело  от  туч  белых  мух.  Где  то на  белом  свете, вероятно,  уже  занималась  вечерняя  заря,  но здесь  света  оставалось  мало  и   темнота  становилась  молочной.  КАМАЗ  покачивался в этом  белом  море,  нырял  в  белые   волны  из  снега  и  трудно  было  разглядеть  наше  движение  вперёд,  поскольку  нельзя  было  разглядеть  ориентиров  -   движемся  ли  мы.
     И  в наступившей  ночи   я крепко  и  незаметно снова   заснул  под  рёв  мотора. Я  очень  устал  в  пути,  казалось, промёрз до самых  костей и кишок. А в  кабине  было   тепло  и  сладко   клонило  в  сон. Но сон  был  чуток  и  я снова  проснулся. Наверное  меня  разбудил  рёв  двигателя. И  спросонья  мне  сделалось  грустно  от  чего то  -  может  от  одиночества,  может  от  подавленности  пейзажами  Южной  Якутии  -  холодной  земли,  неприветливой  к  людям ,  прибывшим сюда  из  тёплых  краёв  России  за  отысканием своего  счастья  в  дали  от  дома.
     Здесь  нечасто  бывают   наши  первые  лица, здесь никогда  не  подвергаются  остракизму местные  руководители  со стороны  бонз  -  москвичей, здесь  всегда  тишь  да  благодать, естественно,  условная. Ибо  в  России  всё  условно,  как  средняя  температура  по  больнице.
     Водитель  исправно  вцепившись  в  баранку,  вглядывался  в  дорогу  и  изредка  в  меня,  спящего. Наконец,  словно  не  выдержав  моё  терпение  в  молчании  сказал, словно  приглашая  к  разговору:
-  Ух  и  спать  ты,  дорогой  товарищ,  горазд.  Быстрый   отход  ко  сну  и  быстрое  просыпание  ото  сна  -   это  признак  усталости.  Согласен,  дорогой  товарищ?
-  Согласен, очень  даже  согласен. -  ответил  я  ему,  а  сил  говорить  не было,  так хотелось  закрыть  глаза  и  продолжать  быть  в  полной  отключке  и  ни  на  что  не  реагировать. Но  сквозь  дремоту  слышались  слова  водителя :
-  Видишь  ли,  дорогой  товарищ,  из   моей  жизни  воды  достаточно  много  утекло  и  я  уже  давно  не  молод.  И  кажется  мне,  что  давно  это  было. А  оглянусь  назад   -  и вижу,  буд то  во  вчерашнем  дне  всё это  начиналось.
-  Что  же  начиналось?  -  спросил  я  с  трудом  шевеля языком.  -  праведных  людей  искал?
-    По    правде  да,  искал,  но  больше  через  молитву,  у  Николы  Угодника  просил  помощи.  И  выпросил,  наконец. И  вот  третий  год с  удовольствием  ворую.
-  Неужели  тебе  легче  стало  от  этого?
-  Поначалу  какое  легче!  Истомился  за этим занятием.  Не  знаю  уж,  чтоб  и  вышло  из  меня,  а  вот  вышел  со  мной  не  тот  случай,  что  бы  всласть  мне    грехи  непростительные.
-  Так  стало  ли  легче, найдя  людей  праведных?  Как  ты  говоришь.
-  Представь  себе.  Как  только  нашёл  поддержку  у  этих  людей,  всякая  шпана  стала  меня  уважать,  чуть ли  не   облизывать .
-  И  в   тебе  грехов  нет? Не   поверю,  что  бы  без  грехов  в  воровстве  жить  -  не  бывает  такого.
-  Я же  сказал, есть и  грехи,  как  не  быть  им,  в  грешной  жизни  нашей.
   Темно  было  в  кабине  машины,  темно  за  окном  КАМАЗа по  сторонам  высветленной  фарами  дороги,  заносимой  снежной  массой, вылившийся из  невидимого  в  ночи  неба. Мы  болтались,  казалось,   в  каком  то  неземном  пространстве,  где не  встретишь ничего кроме этой  снежной  круговерти в  темноте  ночи. И  голос  водителя  был  просто  человеческим  звуком  из  слов,  значения  которых  пропадало  в  замкнутом  пространстве  кабины.  Он  что  то  говорил,  но  смысл  и значения  слов  тут  же  превращались  в  немое  и  неслышимое  -  как  сон. Он  говорил,  а  я  не  слышал  буд то. Усталость,  морозная  ночь,  невидимая  неизвестность,  прятавшаяся  в  темноте  за   стёклами  машины,  а  может  и  моя  тоска  -  всё  это  чудным  образом  заслоняли  от  меня  лицо  водителя,  на  котором  отпечаталось  боль  и    страдания  и  внушало  мне  невольную  симпатию.
      Говори,  говори.  Я  слушаю  тебя.  -  Мне  казалось.  что  я  сказал  эти  слова,  а  я  всего  то  подумал  так.  А  когда  попутчик  замолчал  и  долго  от  него  я  не  получил  ни  звука,  то  мне  захотелось  разговора  с  ним  и  я  сказал,  превозмогая  себя:  говори,   говори,  я  слушаю  тебя.
       Но я  не  мог  разглядеть  в  слабом  свете  кабины энергичного  лица  водителя,  когда  он  поворачивался  ко  мне  с  вопросом  или удостовериться, что  я  не  сплю,  что  бы  продолжить  свой  разговор..  Я  молчал  на  его  слова,  потому  что  он  не  требовал от  меня  непременного  ответа  и  он, не замечая   моего  молчания, продолжал  вести речь,  буд  то  с  трибуны  для  разинувших  рты  митингующих. И  теперь  его  энергичное,  поросшее  рыжей  щетиной  лицо,  отличалось  какой  то странностью,  стало  казаться  мне  каким  то  новым,  но  оставалось  довольно  приятным,  и  не  отвращало  угадывающейя   злобой  в  его  глазах,  в  которых, однако,  не  пропадали  тихая  задумчивость  и  искрился  добрый  человеческий  ум.
-  Я  вот  думаю  не  о  нашем  житье – бытье  на  самом   краю  России   -    продолжал  водитель,  когда  КАМАЗ  вползал  на  Тит  со  скоростью  трудно себе  представить  -  со  скоростью  пешехода  и при  этом  по  бампер  в  сугробах  и  страшно  урча  и  рыча  от  своего  бессилия.  -   Наша  жизнь  мало  меняется  от  смены  власти,  Ельцин  ли  на  троне,  или  эти  двое  близнецов трутся  друг  о  друге  -  не  расцепишь. Как  то  встретилось  мне  изречение какого  то  умного  человека:    «В  мире  нет  ничего  более  постоянного,  чем  непостоянство».  Это  у  них  в  глубине  времён   так   было,  в  наше  время  постоянное  постоянство  в  мире  -  это  и  есть  постоянство,  состоящее  из  сплошных  постоянств.  Хочешь  пример?
-  Хочу. -  с  готовностью  откликнулся  я,  надеясь  услышать  какую  - нибудь  путаницу  в  мыслях  или  непонятную  игру  слов  от  уставшего  от  жизни  человека.
-  Ельцин  -  Путин -  Медведев -  опять  Путин.  Что  это?  Скажите?  Это  и  есть  постоянство.  Постоянное  постоянство,  которое  зовётся  у  нас   стабильностью.  Вам  не  смешно    жить  в  такой  стране?  Вам  не  страшно  жить  в  таком  государстве?
-  Бывает   и  страшно,  бывает  и  смешно.-  ответил  я не  особо  раздумывая.
-  Вот-вот,  бывает.  И  это  постоянство  никуда  не  делось  со  времён  нашего  первого  царя, гонителя  коммунистов,  вечно  пьяного  ратоборца за  свои  реформы, подсказанные Чубайсом и  Гайдаром  в  экономике  и социальной  сфере  До  сих  пор через  все  президентские  сроки  в  руках  ельцинских  сторонников  остаются  нефть  и  газ.  До  сих  пор  ельцинисты  отираются  в  Государственной  Думе,  мне  их  уже  не упомнить,  напоминают  о  себе самые  их саркастические  личности  вроде  О.Морозова, А.Исаева, Е.Лаховой, П.Крашенинникова. Остальные  все  из новичков,  хотя  чуть  ли    не  более  прыткие,  чем  эти  первые.
-  А  самого  то  помнишь?
-  Кого?   -  удивился  водитель.
-  Ельцина,  конечно.
-  А  на  что  мне  его  помнить?  И  не  дай бог.  Разве  плохим  словом,  а  так  на  что  он  мне  нужен. Только обидно, что  у России  долго  не  будет  таких  вождей  как  Сталин, а  всё больше  мы  будем видеть над  собой  этих,  которые   сей час  глумятся. Ведь  и  моё   положение,  в котором  я  нахожусь,  от  них,  кровожадных  и  безумных,  превративших людей в  нищих,  воров, рабов  или  олигархов.
Теперь  я  стал  понимать  водителя,  что  он  обманывал  себя,  уверяя.  что  он  доволен  своим  спокойствием   в  жизни,  своим  существованием  на  воровские  деньги,  своим  домом  в  Сковородино,  живностью  в  стайках,  где  клохчут  куры, хрюкают  свиньи  и  мычыт  корова. В  глубине  души  он  сознавал,  что  это  не  его  удел  - а  просто случайность, предоставленная  возможность безответственно  воровать  солярку  и  возить  её  по  бросовой цене  старателям.
-  Мне уважительней  Мавзолей  Ленина  посетить  с  поклоном,  чем  помнить  с  благодарностью  за  уничтожение  коммунистической  идеологии.  – продолжал он,  обнаруживая  свои  собственные  оригинальные  мысли.
-  Кого  помнить  то?  -  спросил  я  буд  то  не  понимая.
-  Его ,конечно,  падающего  с  моста  в  реку  по  пьяне  и  выходившего  всегда  сухим   из  воды . Лгуна,  а  если  и политика,  то  циничного  и  продажного. Искавшего  и  нашедшего  себе  в  защиту  такого  же  лгуна  и  такого  же  продажного  из  равных  себе  -  из  Президентов.  Но  не  США,  не Великобритании  и даже  не  Польши  или  Финляндии ,  но  из  самой  России  матушки ,  то  есть  у  себя  под  ногами,  с боку  от  Кремля.
-  Вроде  Путин  в  ту  пору  не  подходил  ему  равным,  он  на  Лубянке  сидел  в  учениках  и  никак  к  управлению  Государством  не  подходил?  Он  и на  Лубянку  не  подходил  в числе  первых.
-  Э-эх!  -  с  досадой  выдохнул  водитель.  -   Люди  то  понимают,  что  сеть  над  страной  была  раскинута,  нужно  было  отловить  нужную  дичь,  готовую  стать  Президентом  России  после  некоторой  стажировки   под  присмотром   самого  Президента и  его  многочисленной  семьи. Главным  было  понравится  семье  и  готовность  ученика  Президента  пойти  на  некоторые  обязательства  перед  уходящим  Президентом. Не  верите ? пожалуйста, не  верьте.  Только  это  в  открытую  пишут   люди  и не  простые  люди,  а  известные.
-  М-м-мда! Лихо  у  тебя  получается,  словно  в  средневековую  Русь  мы  с  тобой  закопались.  М-мда.
Между  нами  наступило  молчание. В кабине  стало  тепло настолько, что  замороженные  стёкла  дверей  начали  оттаивать,  значит  мороз  прихвативший  нас   на  Титу стал  слабеть  и  туман  над  стланником  по сторонам  дороги  рассеялся  и  стал   прозрачным. Впереди  на  далёком  Севере  над  гребнями   невысоких  сопок,  где начиналось  Алданское  нагорье, слабо  мерцала  маленькая  безимянная звезда, часто  скрываемая  пробегавшими под  её  мерцанием  облаками. Мы  скатывались  бесшумно к  Васильевке по  длинному  прямому  спуску  под  светлым  небом  Якутии  и  видели  перед  собой всё  пространство  впереди  и  всю  ширь  снегов,  скрывших собой  лагерь  зеков  слева  от  дороги  и   обширное   кладбище  справа, скрывшееся  в  стланнике  от  глаз  проезжающих  и  сейчас  засыпанное  снегом, оставив  на  обозрение  монументальное  краснокирпичное уже  *изъеденное  временем  здание  лагерной  электростанции. Видя  всё  это,  не  находишь  слов  объяснить  себе  и  только  скажешь, отогнав  от себя  всякую  мысль  о  глупости и   жестокости  человека  и  человечества:  А  ведь  здесь  жили  люди!
В  Южной  Якутии и в  средних  её  районах  морозы  гораздо  сильнее  чем  у  Северного  океана,  если  мы  забудем Колыму  и  Полюс  Холода. Но  здесь  редки  северные  сияния,  но  бывает  и ,  кажется,  не  менее  красивы и  живописны.  И  сей  час  водитель  заметил  слабые  сполохи  и  повернулся  ко  мне,  улыбаясь: Глянь!  А  ведь,  кажется,  мороз  не  силён.
-  Как  не  силён?  Тридцать  пять,  а   то  и  сорок.
В небе  сияло  северное  сияние. Столбы  красок  во  всё  небо  разноцветно  полыхали  панорамой чудных  цветов над  могильным  пейзажем заснеженной  земли. Картина в  небе  менялась ежесекундно  -   пропадая до  синевы  неба и  вдруг  вырывалась  в  небо   божественным  разноцветьем  с  новой   силой.  И  было  тихо. И  что  то  шелестело  в  небе. Обаянию  праздника  трудно  было   не  поддаться  и  мы  уставились  в   панорамное  стекло  кабины,  следя  восторженно  за  усиливающимися сполохами не  ночного ,  а  какого  то  праздничного  неба.  Якутская  зимняя  ночь развернулась  во  всей  своей  холодной  и  унылой  красе. Рядом  с  сиянием,  но  не  выше  его  переливов  попрежнему  сияли  ночные  звёзды  и  так  же  заметен  своей  белизной  снег,  покрывающий  землю,  но  ничто  не  могло  затмить  сияния, а  сияние  оставляло  в  неприкосновенности  будничность  якутского  ужаса  -  ужасного мороза  и  гнетущей  пустоты  на  земле.  И  это  всё  трепетало  в  тишине   и  веяло  дуновением в  душу  печальной  грустью.
      Но  нужно  было  ехать  дальше,  не  столько  мне  нужна  была  эта  необходимость ,  сколько  моему  водителю,  которого  я  за  несколько  часов  знакомства  в  пути очень хотел  назвать  другом.  И  мы  не  сговариваясь  залезли  в  тёплую  кабину  и  мы  осторожно,  что  бы  не  разорвать  шин    на  морозе  сдвинулись  с  места.
        Всю  кровь  взбудоражил  во  мне   водитель  своими  рассуждениями. Почему  на  меня пахнуло таким  острым  несогласием  с  властью,  да  что там   -   озлобленностью  ко всему,  что  ей,  властью,  совершается  и  задумывается,  о  чём говорится. И  если  я  почти  всегда  не  верю  её  обманам,  то  как  неодолимо  должна  она  лежать  на  сердце этого  человека  и  к  чему  призывать  его,  уже испившего  из  этой  чаши,  отравленной  чуждыми  желаниями       для честного   человека,  живущего  противозаконными  заповедями  -  не  воруй.
-  Всё.  -  неожиданно  сказал  водитель.  –  Ехать  дальше  не  могу.  Проехали   Васильевку,  впереди   Большой   Нимныр.  Нужен  отдых. Часа   три.
     Отыскав  карман  на  трассе ,  мы  остановились  в  нём  поглубже.
     Водитель  сразу   уснул на  предназначенной  для  сна   полке, закрывшись  шторкой  и  богатырски  захрапел, оставив  меня  с  мыслями   о  Законах  Времени  и   Жизни. И  в  этих  наивных  мыслях  я  забыл  вспомнить  о  том,  что  его  привело  в  эту  добровольную  ссылку  и  что  его  заставило  мыслить  и   жить по-другому  перестав   слушать  власть    и  быть  ей  противным. Я  видел  в  нём молодую  незнакомую  затаившуюся и  опасную энергию силы.
      Водитель   во сне  бормотал  о  чём  то ,  а  в  моей голове  перемешиваясь  блуждали  сумрачные  мысли. Сполохи  сияния  стали  мешать  и, казалось,  что  они  мешают  этой  громадине  земле,  что  лежит  своей  необъятностью и  беспомощностью  перед  ними, грустная   и  не  защищённая  ни  перед  кем,  потерявшая  всякие  мысли   в   замороженной  тишине.
      Водитель  раньше  обещанного  трёхчасового  сна  встрепенулся  и  сразу  объяснил  мне  причину  своего  пробуждения:  чего  солярку  зря  жечь,  когда  ехать  нужно.  И  мы  снова  тронулись  в  путь. Всю  дорогу до  Малого  Нимныра   мы  ехали  молча. Меня  несколько  тяготило  подозрение  моего напарника   в  моей  неискренности  в  наших  беседах,  где  я  был  в  основном  слушателем ,  а  он  лектором  у  студента  в  пустой  аудитории. Но  это  походило  на  невольный,  почти  дружественный   нейтралитет,  где  я  был  снисходителен,  а  он откровенен,  впечатлителен  и  широк  духом.  По  всему  он  не переставал  думать  о  своей   семье,  оставленной  в  Сковородино,  иначе  чего  бы  спешить  ему  в  рейсе?
      Интересно,  что  он думает  обо  мне? И  так  же  как  он  для  меня,  я  для  него  -  не  враг, а  в  худшем  случае,  кого  не  надо  бояться  в  человеческом  общении,  в  лучшем  -   с  кем  можно  не  боясь  установить  дружеский  нейтралитет.  В  этом  я  уверен .
-  Ты  не  возишь с  собой   радио  или  что  то  другое  наподобие   приёмничка, а  то  война  начнётся,  а  мы  и  знать  ничего  не  знаем. -  задал  вопрос  я ,  завидев  впереди  слабые  и редкие  огоньки  Малого  Нимныра.
-  Нет,  ничего  подобного   с  собой  у  меня  нет. О  всех новостях  в  пути  стараюсь  не  знать ,  берегу  нервы  до  дома,  но  бывает  у  старателей  всё узнаю,  эти  мужики  охочие  до  российских  новостей.
-  И   что  они?
-  Что,  что. Плюются.
     А мне  хотелось  разузнать  о  нём  побольше. Я угадывал  в  нём хорошего  человека, о  каких  сей час  вспоминают  как  о  наивных  людях,  веривших  в  идеалы,  бывает  что  и  в  несовместимые  или  просто  разные,  но  всегда  светлые   и  до  такой  степени  далёкие,  что  пропагандисты  того  режима затруднялись  ответить  на  вопрос  о  реальности  наступления  этих  нереальных  идей  или  просто  ожидания  счастья. Коммунизм, алые  паруса, два  капитана, три  товарища,  три  мушкетёра, Победа и Сталин, чемпионы  Олимпиады  по  футболу, чемпионы  Олимпиады  по  хоккею, целина, Космос и Гагарин, Муслим Магомаев, пост  № 1  у  Мавзолея  Ленина, ансамбль  Игоря  Моисеева,  целина, отдельная  квартира,  БАМ.  Такой  путь  не  осилит  путинский  режим.
-  Плюются?
-  Да. да.  Плюются.
-  Но  всё  это  не  будоражит  общественное  мнение?
-  А  как  оно  может  будоражить,  если  старатели  в  тайге  и  их  не   более  двухсот?  Да  и  в безлюдной  Якутии  кого  это  может  будоражить?  Вон   над  лесом  кружит  вороньё  без  счёта  -  кто  то  сдох  в  тайге.  Это  может  вызвать  интерес  кого  то  скорее,  чем  в  Москве  любые  события  на  Болотной.
-  Согласен  с  тобой. Я  помню,  как  на  здании  администрации  комбината  «Алданзолото»  был  вывешен  плакат  к  празднику,  призывающий  работников  куда  то::  «Народы  Европы!   Боритесь  за  мир  на  планете!»  И все,  кто  проходил  мимо  считали,  что  этот  призыв  из  центра  Азии  к  народам  Европы   -   вполне  и  вполне.  Если  он  обращён ни  больше,  ни  меньше  -  к  народам  Европы.  Как  тебе  это?
-   Ни  горько,  ни  сладко     Но  поди-ка,  скажи  об  этом  Медведеву, Путину,   что  получим?  Полагаю,  что  только  молчание или  взамен  что  то  новое  и  такое  же  невразумительное,  как  и  прежде. Но  поддержка  Медведева  будет  чуть ли  не  рекордной,  если  он  вдруг  захочет  получить  такую  поддержку,  как  Путин,   выбираясь  в  Президенты  России. И  действительно  получит  -  какую захочет  и  от  кого  захочет. Будут  и исключения,  ведь  я  слышал,  что  многомыслие  у  нас  в почёте.  Но  что  за  люди  у  нас  в  России? Если  они  не  терпят  соседа,  своего  начальника, своего  подчинённого, бывает  и  не  редко  своего  супруга или  супругу,  своего  сослуживца,  своего  однопартийца,  просто  знакомых;  может  это от  того,  что  наши  люди   чрезмерно  самолюбивы?  Беспонятны  и  легкомысленны,  невежественны  и  упрямы  и  поэтому   не  терпят  противоречий,  не  прощают  неуважения и  легко  увлекаются  новыми ,  особенно  сладкозвучными  словами,  охотно  повторяют  всякую  новость,  а  привыкнув  к  ней,  не  могут с ней  расстаться? Зная  хорошо  об  этом, власть  хорошо  этим  и  воспользовалась,  когда  каждый  раз  шла  на  выборы. Но  вы  заметили  , попутчик,  как  власть была  спокойна  и уверенна? Но  фактическая,  то  есть  реальная  власть,  нарисованная  мной   лишь  для  себя    и   довольно  поверхностно для  знатоков,  меня  не  волнует  настолько,  что   бы  спорить  об  этом  вопросе,  меня  волнует  суть  нашей  власти. Властители  пусть конструируют  свою  власть,  меня  волнует  её  сущность.
К  примеру.  Путин, или  Медведев  -  нисколько  не  важно,  расходятся  в  очень  многом,  со  своими  восторженными  адептами   -    слушателями, читателями,  избирателями.  Оба  они  полагают,  но  помалкивают  об  этом,  что  народ  в  своей  массе  признает  своей только  такую  власть,  которая   почтит  то же,  что  чтит  народ.  То  есть  это   самодержавие  и  православную  церковь. И  я  вижу,  что  оба  готовы  повернуть  Россию  к  монархическому  пути,  оба  любят  власть,  но  их  любовь  не  монархическая, а  скорее  диктаторская.  И  Россия   остаётся  без  этой  власти,  которая  ей  предназначена  -  без  Монарха  и  без  Патриарха.  И   не  дай  бог  современные  диктаторы  России  не  поймут  этого. Таких  монархов  Россия  не  потерпит
-   Постой,  откуда  ты  такой  умный ?  -  удивился  я.
-   Я  учился  в  советской  школе,  я  закончил  советский  вуз  и  этим горжусь  до  сих пор.
-  Так  что  же  ты  скромничаешь  своим  багажом?  И  что  тебя  привело  красть  солярку  и  продавать  её  в  глухой  тайге?
- Я   уже  сказал   вам что.  А  вы   не  уяснили.  Что  элементарный  голод  накроет  вас,  если  вы  поддадитесь  отчаянию и  у  вас  не  найдётся  тысячи  рублей,  что  бы  в  магазине  купить   хлеба  и  молока  для  голодных детей.  Но  я  не  могу  красть  у  людей,  смотрящих  тебе  в  глаза  и  я  иду  воровать  туда,  где  деньгам   нет  счёта  и  они  лишние  для  этих  самодовольных. А  у  меня  их  катастрофически  нет.  Этих  бумажек.  И  я,  вы  думаете,  буду  терпеть  всё   это?  Нет,  я  найду  способ,  что  бы  выжить.  Зная  ,  что  власть  мне  не  поможет.
-  Извини, друг.  Я  тебя   ни  в  чём  не  упрекаю.  Вот  если  бы    ты рассказал  мне  свою  историю  жизни.  то  мы  бы  с  тобой, как  думаю,  и  подружились.  А  не  подружились,  так  не  оставили  бы  ничего  плохого  за  собой.
-  Тогда  как  быть  с  заповедями  «не  убий»,  «не укради»? .
-   А  заповеди  пусть  живут. Многим   пригодятся.
-  Ладно,  коли  так.  Тогда  и  слушай,  как  всё  может  случится:  Это  был  человек  ещё  молодой  или   лучше  совсем  молодой,  с  тонкими  еврейско – аристократисческими   чертами  лица,  юрист  по  образованию,  с  напомаженными  волосами  бриолином.
-  Ты  разве  знаток  еврейства?
-  Что  за  вопрос!  Я  и  есть  самый   из  самых  евреев,  из  Прибалтики  по  фамилии  Литвинас .
-   Ничего.  Ничего.  Я  вовсе  не  хочу  поставить  тебя  в  неудобное  положение. Так  что  у  человека  по  фамилии  Литвинас случилось  такого?
-   Человек  по  фамилии  Литвинас  не  смог  воспрепятствовать  молодому  хлыщу  ухаживания  за  своей   женой  и  тот  обнаглел  до  такой  степени,  что  попытался  изнасиловать  женщину.
-   Вашу  жену.  -  уточнил  я.
-  Да,  мою  жену.
-  И что?  было  следствие?  Было  обвинение?
-  И  следствие  было,  и  обвинение  прозвучало,  и   приговор  суда  был,  и  обжалования  процессуальные,  и  жалобы  к  господам  из  власти  до  самого  верха  -   но  всё  без  всякого  толку:  всё  рассмотрено,  процессуальных  и  материальных  ошибок  или  нарушений  закона  не  обнаружено.  Баста!     Но !  -  вскрикнет  не  поверивший  в  молчание  Президента, а  к  Президенту  я  обращался, -    у  нас   же  есть   Уголовный  Кодекс ,  давайте  применять  его  нормы,  пока  власть  придумает  ответственность  для  коррупционеров. Вот   и  был  придуман  ход  осудить  меня.
      А  в  ответ  молчание  .  И юристы,  только  что  рассуждавшие  с  упоением  родившиеся  в  голове  фрагменты  закона  о  коррупции  куда  то  разбежались   и  до  настоящего времени  своё  существование  проводят  в  молчании.  Другая  часть  юристов  приняла  Президентские  указания   и  согласно закивала  головами в  знак   полного  согласия   и одобрения от  районного  прокурора Балыкбаева  до  Генерального  прокурора  Российской  Федерации  Устинова, от  районных  судей Алданского  суда  до  Председателя  Верховного  Суда  Российской  Федерации.
-   Подожди,  подожди.  Так  ты  был  осуждён?     
-    Да,  я  был  осуждён.  За  доведение  до  самоубийств .
-   Да  что  ты?  -   удивился  я.  А  сам  приготовился  слушать  дальше.
-   А  дальше  -  ещё  хуже  и  ещё   непонятнее.  Хлыщ    этот  не  выдержал  позора,  так  думаю,  да  и  повесился,  уйдя  в  тайгу,  после  того  как  я  притронулся  до  него  слегка  кулаком.   Но  перед  смертью  написал  записку,  что,  мол,   люблю  её  и  жизнь  мне  не  мила, когда  мы  живём  на  свете  -  он  и  я. Это  он  про  меня.
    Водитель  замолчал.  Его  молчание  длилось   долго,  пока  я  не  отвлёк  его   внимания,  что  то  прохрипев  придушенным  горлом.
-   Причина  этого  самоубийства  -   наконец  продолжил  водитель  -  осталась  для  меня  неясной.  Все  мои  товарищи  и  знакомые  не  могли  мне  помочь.  И  я  даже  склонялся  к  тому,  что  может  быть  здесь  действительно  была  замешана  его  любовь   к  моей  жене.  И  без  этой  своей  любви  он  не  мог  жить.  И  я  спокойно  принял  приговор  суда к   условному   лишению  меня  свободы.         
 -  Ты  что ,  обиделся?  -   И  мне  пришлось  улыбнуться.
-  Нет, нет.  Никакой  обиды и  никаких  подозрений.  Я  сын  своих   родителей  и коллега  ваш  в  давней  давности,  а  сей час  спасаюсь в гиблых  местах  от  неминуемого   забвения,  где  ещё  можно денег  заработать, на  содержание семьи на  расстоянии. Да  и  митинговая революция,  надеюсь,  здесь  себя  не  проявит.
-   Действительно,  здесь  некому   митинговать.  И тебе  не  нравятся  те  митинги,  стало  быть  власть  тебе  нужна?
-  Упаси  боже!  Да что  б  власть  мне  нравилась.  Лучше  бы  спросили,  кому  она  нравится. Таких  убогих  властителей  Россия  ещё  не  знала.
-  Да  полно,  всяких  бывало.
-  Но  такой  власти  я и не  предполагал,  что  может  быть. Вот  вы  говорите  о  митингах.  В  смысле,  имеете  ввиду  людей  на  площадях,   вышли  они  на  площадь  и  давай  кричать, может  что  то  и   невпопад  крикнут,  но  власть  как  это  всё  воспринимает?  В  первую  очередь  она  себе  не верит,  что  на  площадях   собрались   сто  тысяч  человек,  к  примеру.  Нет.  Говорит  власть,  не  сто  тысяч,  а  только  двадцать  пять. Буд  то  это  не  повод  для  людей  в  двадцать  пять  тысяч  человек   выходить  на  площадь  и  митинговать  -   мало  собралось  для  митинга.  Или:  что  то  много  было  замечено  в  толпе  митингующих   подозрительных личностей :   с  употреблением  алкоголя,  неопрятно  одетых  -  явных  бомжей,  членов  партий  внесистемной  оппозиции  или  членов  оппозиционных  партий   Государственной  Думы, случайных  прохожих,  жителей  соседних  домов,  переулков  и  улиц,  подмеченных   дипломатов  из  недружественных  государств, значит,  не  шпионы ли  они,  были   и  наши  заслуженные  известные  люди,   пришедшие  ,  конечно,  не  митинговать,  а  выразить  протест  митингующим.
И  что?  Можно  не  воспринимать  этот  котёл  из  людей  серьёзно  -  их недостаточно и  люди  не  те,  которых  можно  было  бы  уважать.
И  уже  на  следующий  протест  людей  власть   цинично  заявляет:  всё,  протесты  идут   на   спад. То  есть протесты  можно  не  замечать.  Только  я  сей час  не  о  том.   Я  хочу  продолжить.
-   Продолжи,  а  я  внимательно  слушаю.
-   Только  власть  как  прицепилась  ко  мне,  так  и  не  могла  отцепиться.  Случилось  и  такое,  что  в  недалёком  времени  от  состоявшегося  суда.  Идём  с  женой  поздно  из  гостей  в  обнимку.  Радуемся  друг  другу.  Навстречу  шалман.  Что  то  ёкнуло  в  сердце -  быть  беде.  Подходит  один,  самый  смелый,   поди,  и  говорит:  Привет  тебе  от  Михаила  Моисеевича.  Ждёт  тебя  в  гости,  коли  выживешь  сейчас,  а  не  выживешь,  то  и  примет  с  вечной  радостью.
 -   Отойди  ка.  -   подвинул  я  жену  подальше,  а  у  самого руки  дрожжат,  шарю  в  карманах,  ищу  там  хоть  какую  то  защиту,  а  там  кроме  ключей  от  квартиры да  носового  платка  ничего,  по  сторонам  гляжу  и  вижу  палисадник  перед  домом  штакетником  огороженный.
-  Эх, мать  твою!  -   Взревел  я,  рванул  штакетину  и  не  сдерживая   себя в силе ,а  силы  во  мне  и  сей  час  ого -  го, дал  этому  посреднику  или  ходатаю  с  того  света  точно  в  лоб.  Штакетник   переломился  на  башке  этого  смельчака  и  вслед  за  половинкой штакетника,  отскочившей  в  сторону,  я увидел  выпученные  глаза,  висящие  на  ниточках  по  щекам.
   Зрение  потерпевшему  удалось  сохранить  хоть  какое  то.  А  мне  -  срок  взамен  на  бизнес.   Вот  такая  моя  история,  дорогой  мой  попутчик.  А  мы  уж  за  разговором  успели   в  Алдан  въехать.  Так  куда  тебе?
-   Притормози  у  Гиви,  где   прилично  кормят,  здесь   и  позавтракаем,  если  не  против?
-  Не  против. Ведь  мы  не  закончили  разговор?
-   И  не  закончим,  наверное,  никогда.  Мы  так  любим  поговорить.          

               


© Copyright: Владимир Хрулёв, 2014
Свидетельство о публикации №214022401111


© Copyright: Владимир Хрулёв, 2014
Свидетельство о публикации №214102901245


© Copyright: Владимир Хрулёв, 2014
Свидетельство о публикации №214112601362