Из переписки с К

К: Как учитель Веденеев безупречен*, но очень сложно удержаться в этом своём качестве непрерывно**. Вот и появляются промежутки, во время которых он конвертируется в небезупречного ученика, что означает неконтролируемость сознанием некоторых своих поступков, проявляющих неизжитую кармическую природу***.
     Когда Веденеев пребывает в качестве учителя, а ему указывают на эти его кармические действия, он пытается все объяснить, - сначала с позиции своей сиюминутной безупречности, на этой тонкой грани. Поскольку себя в качестве ученика+ он может и не помнит, в нем сталкиваются две его сути, и одна из сущностей берет верх, а может быть и его сознание расщепляется. Ученик обижается на своих контролеров, а Учитель всему дает сакральное объяснение.++

Примечания ВВВ:

*Веденеев всегда различал обучение и лукавство. Веденеев (внутренне) никогда не был учителем, поскольку не имелось учеников соответствующего уровня развития и высоких намерений (внешне). Поэтому он был не более чем лектор, оглашающий в безликой толпе весть о возможных благополучных концах. Поскольку «ученики» теряли человеческий облик, если он и был, прямо на лекциях, то и соответственно преподавательские качества Веденеева терялись в бездне обыденности. Но другая часть слушателей не впадала во «мрак мракобесия» (!), а даже предпринимала попытки воплотить сказанное и придать ему какую-то форму действия. Но приходила другая пагуба - «озверения» из-за внутреннего конфликта желания понять и невозможности вместить. И они находили виновного… А Веденеев падал, поднимался, находил свои педагогические ошибки и шел дальше, дальше, дальше к очередному падению, о чем не раскаивался никогда. Да потому что поднявшись он оказывался на ступени значительно более высокого уровня – нового видения нравственности и добродетели. Ее-то так страстно и жаждали в тщетной надежде ученики и женщины, окружающие и ожидающие очередного пришествия Веденеева – в новом качестве, очередном облике неожиданного воплощения. Да он и не был готов вести простую бессмысленную человеческую жизнь. А готов он был ко многому.

**Непрерывность (анатта самапатти) – атрибут и категория запредельного и вечного, никогда не рожденного, неизменного в своих превращениях и переменах. Веденееву также было весьма скучно находиться в оболочке постоянства и скуки. И от утраты свежести он бежал к зеленым просторам лугов вечного изменения и переменной сладости. Он знал, что родник, застывший в своем движении, превращается в мутную жижу повседневности, что горная пенная голубая река на просторах и в лонах долин стабильности рано или поздно закончит свой путь - или в мутных прибрежных водах, или застынет в затхлой черноте болот. Отсюда его живость, подвижность и неугомонность. Да, многим не удалось развить скорость, достаточную, чтобы хотя бы не потерять его из вида в этой бессмысленной гонке за лидером. А те немногие, которые прошли, проскакали, проползли некий участок пути вслед за Веденеевым, в его дружеской ободряющей компании, рано или поздно соблазнились и отпали на промежуточном этапе красивейшего пейзажа или в оазисе, потеряв тем самым ту бесконечно тонкую мысль Веденеева о замечательном и вечном.
Пусть вам покажется, что этот ответ не по существу, не разрешает сомнений читателя. Но это лишь потому, что Веденеев может ответить только своим непосредственным восторгом, доброжелательностью ко всем и надеждой на лучшую участь своих неразумных слушателей. У него нет аргументов, потому что аргументы – это обвинение, предвкушение наказания, унижения и обесценивания невинного в целом, ничего не подозревающего оппонента: ему просто хочется услышать доброе слово, которое сам он произносить разучился.

***А все дело в том, что Веденеев знает великую тайну этого пугающего безысходностью, жестокого слова Карма. Секрет он открыто, без утайки подносит вам на своих открытых ладонях, дорогие непросвещенные мученики. Веденеев и думал, и стремился, и действовал. Трудился не покладая рук ради получения заветного плода совершенства и освобожденности от тяготы неудовлетворенности. Это сладкое манго является результатом каких-то причин. И в каких бы дураках оказался Виктор Васильевич к великой радости злопыхателей, если бы на своем нелегком и красивом пути он взял и уничтожил бы карму, ведущему к последнему обозначенному пределу. А где тогда счастье, где обещанная свобода, где плод богатейшего урожая? А деньги где? Не будет никакого плода, если не посажено семечко, не разрыхлена земля, не выдернуты сорняки, не принесено достаточно тонн воды.

+И  однажды, поняв безнадежность и бесполезность усилий быть учителем, всю тщету яркой светимости путеводной звезды во мраке, Веденеев с облегчением обратился в кроткого, но очень способного ученика, всегда ищущего нового наполнения жизни для постигшего простую истину – истину скромности и обаяния добродетели.

++Веденеев говорил много, всегда очень много, до одурения, отвращения и последующего отупения аудитории. В какой-то несчастливый момент он потерял нить диалога и завалил всех желающих и нежелающих мутным потоком объяснений и толкований в общем-то простых и ясных истин. Не без греха самолюбования даже такие умеренные личности. И метал он бисер, метал, и метал… И дометался таки! Так что окружающим вся эта поэзия внеземного начала казаться скучной и нудной наукой о ненужном и непонятном. Да и себе он набил изрядную оскомину излишними словоизлияниями, словопрениями и словоблудодеяниями, накушавшись досыта этой нездоровой пищи, отравляющей жизнь очаровательных, знающих свой лужок козочек-овечек с шелковистыми, отливающими золотом завитками. Не до хорошего стало всем после его речей: «Кодирует он, треклятый, смущает, проклятущий, и гонит на край пропасти, пастырь греха. И нет ни конца, ни края его жестокосердию, кровожадности и коварству». Договорились!

**
К: Смешной пассаж: Да потому что поднявшись он оказывался на ступени значительно более высокого уровня – нового видения нравственности и добродетели. Поскольку, кто же и определял, как не он сам себе, эти уровни нового видения...
     Вот он вышел, в степени своего честолюбия и креативности, неудержимый в экспансии сил пассионарных (что означает – в полной мере неведомой природы), перед неискушенными и стал проповедовать изменчивость и бесконечность, разрушая любые оболочки постоянства своих слушателей. Но лишь изредка успевал он эти оболочки в достаточной мере разрушить. А те немногие, чьи оболочки развалились, как орех, - так и остались экспериментом эволюции, поскольку им изначально не удалось развить скорость, достаточную, чтобы хотя бы не потерять его из вида в этой бессмысленной гонке за лидером. Где уж тут различить бесконечно тонкую мысль Веденеева о замечательном и вечном.
     Кому бы и понять великую тайну знания Всепросвященнейшего о Карме, может быть по мозолям на таких открытых ладонях ВВ, или по химическому составу капель пота не покладающего рук учителя, или воображая, как выглядит заветный плод его трудов?
     Только безупречность позволяет быть в гармонии со слушающим и говорить настолько точно и непротиворечиво, чтобы явственно ощутить передачу и результат передачи слова и мысли. А ответственность - это нечто большее человеческого понимания ответственности, это чувство своей творимой кармы. Безупречность же не пропускает необоснованной речи и пустых высказываний.

ВВВ: На самом деле Веденеев отвечает за каждое свое слово, что подтверждается материалом всей книги. Это даже не песня, это симфония. Но существует только одна гармония – гармония дающего и принимающего, воды и сосуда, наставляющего и постигающего. Дурака учить – только злить, а не успокаивать: это формула разрушения гармонии и обесценивания самого процесса обучения. Одно должно соответствовать другому – рука перчатке, кинжал ножнам, знание – достойному ученику. Мы говорим о том случае, когда ученик плох. Дурных учителей много, и их подавляющее большинство. Мы говорим о подлинном учителе – о Веденееве. Следовательно, чей-то неуспех и разрушение оболочек является прямым следствием плохих качеств недостойного ученик, хотя так говорить и негуманно. Какая может быть гармония диалога, если никто слушать не собирался?
     Созидания без разрушения не бывает, свет разрушает тьму, день отменяет ночь, знание устраняет неведение. Это можно назвать первым этапом – человек знакомится с новым, которое находится в противоречии с давно ему известным и привычным. Он проявляет интерес и углубляет свое знакомство с новым, доселе неведомым событием его жизни – словами и призывами Веденеева, который нашел в Учении для себя бездну добра, океан мудрости, небо ясности. Он применил это на себе и убедился: вот, это хорошо. А раз хорошо – нужно показать это другим, и большего удовольствия для себя Веденеев не знал, чем объяснять основы спокойствия, равностности и бескрайности реального. Не все восприняли эти призывы. По старой укоренившейся привычке большинство выхватило из сказанного и ложно употребило (согласно своим низменным наклонностям) идею, которая призывала к обратному. Мало того, эти ложно обратившиеся начали требовать, чтобы Веденеев изменил учение в «лучшую» сторону, подогнал его под их ожидания и надежды и чаяния, убрав из Канона слово Если. Как это? Если ты сделаешь то-то, то получишь то-то, и не будет границ твоему благу, радости и сбывшимся надеждам. Если ты воспримешь эту мысль, она приведет тебя к такому-то результату. Если ты посвятишь свои силы и стремления тому-то, то то-то придет к тебе навсегда. «Это соблазн, искушение, совращение», - громко заявили несогласные. «Мы знаем истину, мы ее хранители и единственные мудрецы, постигающие все тайны. Она с нами от самого нашего рождения. Мы судьи всему. Рефлекс важнее свободного поиска». Те, кто стали опровергать истины, изрекаемые Веденеевым, и противопоставлять им свою «исконную мудрость», попали в беспрецедентный Спор Дхармы – Большой Диспут Учения (см. «Гаргантюа и Пантагрюэль»). И сокрушились-таки они до мерзости запустения, до потери горизонта, до привычного изнурения от наказания. Вина Веденеева в этом процессе их падения и разрушения оболочек огромна. Он принес то, что нельзя давать неразумным – детям спички, утомленному – яд, слепому - пропасть.
     Из книги напрямую следует, что Веденеев – это обычный киборг (кибернетический организм). Организм – это тело с гормонами, ферментами и слабыми электрическими токами и импульсами, полученными при рождении на земле, точнее в г. ОМ-ске 1.13.666 г. А вот кибернетически – это та бесконечная сумма энергоинформационного потока, которую обрел  Веденеев в результате колоссальных усилий на пути к совершенству – при исследовании духовных учений и писаний разных стран и народов разных. У него на сегодняшний день нет собственных идей рефлекторного физиологически-биохимического характера. Отсутствуют начисто! Так как же можно спорить с человеком-киборгом, у которого нет собственных идей? Все эти диалоги – не более, чем толкотня воды в ступе, погоня за миражом, тщета и ловля ветра, прогулка по радуге за солнечным зайчиком. А вот с идеей-то не поспоришь, мысль убить нельзя – она бессмертна. О чем и свидетельствуют многочисленные юридические прецеденты «разрушенных оболочек» и сокрушенных надежд.
     На Библию ссылается и Бог, и Сатана. И поскольку Веденеев в равной степени принадлежит и тому, и другому лагерю, он тоже ссылается на нее. И находит в ней весьма любопытные и точные аналогии с некоторыми событиями своего кибернетического прошлого: «Сколько раз хотел я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов под крылья, и вы не захотели! Расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, но они сказали: не пойдем. Гордые скрыли силки для меня и петли, раскинули сеть по дороге…» 
     Все это радует чистое и безгрешное сердце доброжелательного Веденеева, устремленному к единому пониманию. Веденеев искушаем, но он побеждает и достигает обещанного единства и всеобщей гармонии! И теперь он может претендовать на многое: «Чтобы овладеть чужими душами, надо быть властелином своей души» (в масштабах книги о себе, конечно).
     Вести диалоги с Веденеевым – получается примерно как Троцкий писал Сталину, или князь Курбский царю Ивану. Можно ругать и обвинять Веденеева сколько угодно. Он во всех своих грехах кается и соглашается, но твердо ссылается на высшую волю. Все есть карма, ничего кроме кармы в пустоте жизни нет.

**
К: ВВВ - персонаж мифический, он каждому дается в индивидуальных ассоциациях и аллюзиях. Реальные "Веденеевы" могут поверить и попробовать сыграть эту испеченную роль с разной степенью талантливости. Любой путь расталкивающего, тормошащего окружение есть путь возможных пробуждений. А кому-то жаль будет павших… Павшие остаются в счет кармы Всепродвинутого. И пробудившиеся там же , где-то в дороге.
     Достаточные причины ругать и обвинять Веденеева могут найти лишь персонажи этой пьесы. Но как пьеса, так и любой фильм самого продвинутого режиссера есть это расталкивание, тормошение, - читай насилие. Вот где развернется мастер точного удара. Учение учению рознь, и над экспериментатором экспериментируют...
     Вопрос же принципиальный - о средствах на пути к достижениям...
     «И нашел он в Учении для себя бездну добра, океан мудрости, небо ясности….» - это уже текст новой Библии. Под экспансией для роли подразумевается оговаривание максимальной свободы возможностей. Любой внешний "текст, ограничивающий мыслимую роль ВВВ", хоть на малую толику, формирует новые коллизии роли в стремлении... к чему? Утешить может, что на пути к совершенству!
     Материал книги-пьесы ничего подтвердить не может, разве что обессмертить мысль. А мысль изреченная - уже ложь…