Сказ о былом

  Да, было дело, кается ее душа за дела свои прыткие, кается, было мне в подтверждение тому видение. Тот кто ее видел в живых говорили, мол старуха она древняя, а рядом стоящие спорили, да нет, дева она младая. А третий стоял и в стороне, улыбаясь, гласил: « Да как сказать можно, сколько лет ей, коли телом стара, душой молодая. Смотрит глазами уставшими, помутневший разум, улыбка еле выдавлена на лице бледном, говорит задыхаясь, устав слова и ноги волочить… А, обернувшись, вдаль посмотрев куда-то, оборачивается иным ликом, и лик тот сияет, как у девы младой, живостью во все щеки, глаза лукаво блестят, щебетать начинает быстро слова заумные, диву даешься переменам тем. Глаза узкие резко стали огромные по размеру, серо-каре –болотные по цвету, в гипноз попадаешь, забываешь о чем говорить хотел, когда старухой молву свою до того молвила. И жестокой назвать ее трудно было, щадить и любить умела. Но коли в ярость входила, то теряя рассудок, неимоверно жестокой становилась, и пощады никому ни давала, шальной становилась".
   И звали ее богиней, перевоплощаться вмиг могла, и характер резко ее менялся, и внешность, за секунды. Жестокой стала со временем. А началось все с того, что когда-то давным-давно неизвестно откуда на край деревеньки к обвешалось избушке к одинокому деду дитя приблудилось, стояло, молчало, глазки огромные пялило, слов не разумела, там и жить осталась. Ела очень мало, и мало спала, но быстро в рост пошла, хорошела, на загляденье всем женихам была, и в зависть девицам приезжим и местным. И жених ей уже объявлен был. Но беда пришла в их края, повадились юнцы из знатного рода в края те, над девицами поглумиться охочи были. Парня ее к столбу привязали, истязали и убили. Ей глаза завязали и по кругу ходили, требуя отгадать кто именно сейчас с нею дело имеет. Отгадывала, так как непростою была, и запомнила всех до одного лица. В миг повзрослела, деда похоронила и пошла с деревеньки той восвояси. Больше ее такою уже никто не видел. Но пошла в краях тех молва, что юнцы из знатного рода пропадать стали, то одного нет, то другой пропал без вести, господа в панике и шоке, трупы находят своих господят, да половые органы там отсутствуют. И так было до тех пор, пока вся компания в мир иной не отправилась, в след за женихом девы той.
   И вот как –то напала проказа на богатыря знатного и богатого, облепила его чешуя зудящая, шелустящая, ни богатству не рад, ни почестям, посоветовали ему бабку, что в лесочке живет на излечение. Пришел, мол вылечи, отблагодарю. А она в ответ: «- В деньгах и славе не нуждаюсь я, в жены возьмёшь, в миг проказа пройдет". Думать не было мочи у господина того, помирать рановато, молод еще, уж лучше на старухе жениться, чем так жить и мучатся. Женился, излечился, богатство и слава неимоверная к нему в миг прилепились, от девиц младых и старух искусительниц отбоя нет, гениталии не в сил удержать то, что наружу рвется, увеличившись в мощи. Но насмехаться над старухой стал. И услышала ведьма та, что супруг ее усмехается в слух, честь ее марая словами грязными среди мальцов и девиц своего окружения, мол единица она без нолика, нищею подобрал, забыв о том, что сам ничегим был, и в жизни порою, не видел уж смысла. Насмеявшись, пришел и шутил, мол, а когда же пойдем в постель? На том и исчезли и он, и она, а время спустя слуги нашли тело в лесу без мужского достоинства.
   И явилась к господам дева младая красоты неимоверной, и бросила к их ногам пучок высушенных половых органов, и сказала сквозь зубы шипя: «-Отныне, вы услышите имя мое ни один раз, и не два, но не смейте на дороге моей появляться более. И пошла молва и в округе той, и за ее пределами далеко -далеко, мол дева, иль старуха сошла сума, и кромсает любого кто на пути ее в плоти мужской объявится. И девы стоять возле нее одна другой сильнее и краше, и ужас охватывает мать с дитем- мальчиком на пути ихнем, но детей они не убивали, не трогали. Коли похотью не одержим, коли безоружен и дитя малое, то просто ступай себе с миром мамку за ручку взявши. И казалось, что им и солнце, и ветер, и дождь, и мороз, друзья, что нет дома у них, а дом их деревья и скалы, что нет родины у них, ибо появлялись то здесь, то там, и сражались, коли к битве призывали недруги. Постоять за свою честь не в позор, и не в падлу, считали. Другие говорили, что где-то в горах они живут, и дама та- Снежная Королева. И что пленные там орлы на услужении ее из скал вытесают замки, обрамляя камнями драгоценными, золотом озолачивая.
   Время не стояло на месте, но остановилось для то ли девы, то ли бабы старой, ни болезни ее не брали, ни смерть жизни ее не лишала. И взмолилась тогда сия дама к небесам и Богам, мол тягостно мне сей груз на себе волочить, я устала, сжальтесь на домною, помилуйте, отнимите у меня мощь- силу и божественною прыть, отпустите меня рядовою в жизни пожить, чтобы грех свой замолить, каючись. И услышала она глас Небес: "- Пусть так и будет". И свершилось, однажды в бою молодец порешил наконец –то богиню, и пошла душа ее прочь блуждать из одного тела в другое, а тело в прах превратилось, и пошел прах к праху земному, и пошла душа колесить карму людскую.
   Говорят, якобы, она и ныне по земле и воде еще где- то бродит, судьбу свою носит, дорабатывая карму свою, как может. И грешит и кается, но грех ее невелик ныне, ибо слаба она в теле своем, и влачит ноги свои еле-еле, дожидаясь, когда Небеса призовут туда, откуда явилась на землю, когда- то.
   Вот как замолвилось слово в массмедиа о богине той:
   "Наши жено управляемые сарматы.
   Среди мифических стран, существующих в человеческом воображении, одна из самых грозных — Амазония. Таинственное государство воинственных женщин, оставляющих мужчин только на расплод, помещается в нашей памяти где-то рядом с Атлантидой и островами Вечного Блаженства. Ни во что они самца рода человеческого не ставят. Не только царем, но даже главой семьи не признают. Вместо Бога — Отца всего сущего — молятся Великой Матери. Богине, якобы породившей наш мир. А захватив зазевавшегося мужчину в плен, тут же превращают его в раба. Или убивают. Страшная, но соблазнительная картина. Некоторые мужчины (почитайте соответствующие эротические сайты) даже сами просятся к женщинам в плен.
   Одним из первых страну амазонок описал в V веке до н. э. древнегреческий историк Геродот. Между прочим, он поместил ее в наших краях — в Скифии, занимавшей тогда земли нынешней Украины. Но и до него феномен Амазонии активно проедал плешь в мужских головах.
   Если верить Гомеру (а он жил лет за 300—400 до Геродота), амазонки едва не переломили ход Троянской войны. Девичье войско привела под Трою с берегов Черного моря царица Пенфесилия — дочь бога войны Ареса. Конная атака амазонок отбросила греков к их кораблям. Оставалось только с позором бежать на родину и рассказывать дома, как бесстрашных героев разбили бабы. Но тут в битву вступил греческий супермен Ахилл. Он пронзил царицу амазонок своим копьем насквозь вместе с конем, как энтомолог накалывает бабочку. Убитая девушка была настолько красива, что Ахилл почувствовал, что влюбляется в нее уже мертвую. Он снял с нее шлем и заплакал. А когда один из греков, насмехаясь над печалью победителя, ткнул мертвую амазонку копьем в глаз, Ахилл со злости одним ударом кулака убил его на месте. Он собственноручно вынес тело амазонки с поля битвы и возложил его на погребальный костер.
   Железная баба-матриархат в Киеве.
   Даже сегодня, читая этот отрывок из Гомера, мы чувствуем ту же печаль, что и древнегреческий герой, живший более трех тысяч лет назад. Ахилл только что убил царицу амазонок, но он не в силах вынести надругательство грубого хама над ее мертвой красотой. Этот сюжет становился темой для бесчисленного множества художников — от мастеров античности до Рубенса, написавшего знаменитую "Битву греков с амазонками" — картину, в которой смерть и секс, кажется, слились воедино.
   Но уже в древние времена многие трезвые исследователи сомневались в существовании страны амазонок. Ученый I века нашей эры и великий скептик Страбон из египетского города Александрия писал: "Кто поверит, что войско или город или целая нация женщин могли организованно жить без мужчин?". Тем не менее многие до сих пор верят в то, что Амазония существовала в реальности.
   Да и в наших краях полно ее "следов". Выйдите на берег Днепра в Киеве и взгляните на всем известную Родину-мать возле музея Великой Отечественной войны. Дева-воин встала прямо на берегу Днепра. Спиной — к Западу. Лицом — к Востоку. Согласитесь, странное расположение для монумента, символизирующего победу над гитлеровской Германией, когда враг пришел с запада. Что-то тут недоглядели партийные вожди, когда устанавливали ее в брежневские времена.
   Художественными достоинствами сварной монстр не отличается. Со дня открытия в 1981 году народ в шутку называет ее "Железной бабой". Зато это самая большая железная баба в мире. Она даже выше аналогичной бабы в Нью-Йорке — знаменитой статуи Свободы. Та выросла от постамента только до 46 метров. А наша амазонка — на целых 16 метров выше! 62-метровая мать!
   А буквально в двух шагах от железной бабы еще один символ матриархата в наших краях — памятник мифическим основателям Киева. Обратите внимание: кто на веслах — не ясно, но впереди всех — княжна Лыбедь. А три мужика просто безвольно тащатся за ней — туда, куда Лыбедь грудью покажет. Так и плывем по течению, делая вид, что знаем куда.
   Кстати, Лыбедь — это яркий пример матриархата у древних славян. Летописец приплел ее к Кию, Щеку и Хориву за компанию, соединив персонажей совершенно разных эпох. И вот почему. Героиня с таким же именем есть и в сказках других славянских народов. К примеру, в русском фольклоре машет крыльями Царевна-Лебедь — символ высшей женственности. Только пленив ее, мужчина становится настоящим супергероем. А в чешской традиции — все еще интереснее. Там прописался рассказ о княжне Либуше. Именно она предсказала основание города Прага.
   Лыбедь. В Чехии ее называют Либуше, а в России — Царевна-Лебедь.Лыбедь-лебедь-либуше.
   Легенда о Либуше сохранилась в составе "Чешской хроники" Козьмы Пражского, написанной в XII столетии. Для чехов эта книга то же самое, что для нас "Повесть временных лет". Туда вошли самые древние устные предания этого славянского народа. Княжну Либуше избирают вождем после смерти отца. Она правит мудро. Но мужчины-чехи оскорблены самим фактом женского правления и на совете племени требуют поставить во главе себя князя, а не княжну. Ибо соседи над ними смеются и не ставят ни во что. Тогда Либуше объявляет, что выйдет замуж за первого же мужика, к которому ее вывезет конь.
   Конь вывозит княжну к простому пахарю — Пржемыслу. Именно он, по этой легенде, и становится основателем первой чешской династии — Пржемысловичей. Но после смерти Либуше часть женщин устраивает переворот, пытаясь вернуть народ под свою власть. Победить мужчин и примкнувших к ним "прирученных" сестер чешским амазонкам не удается. Они уходят из племени и закладывают замок Девин — то есть Девичий. Взять его чехам удается только спустя многие годы.
   Как полагаю ученые, рассказ о Либуше — это свидетельство перехода чехов от матриархата к патриархату. В общем, в этом вопросе я с наукой согласен. Но говорил бы даже не о чехах, а о наших общих с ними предках — славянах. "Мужская революция" произошла у славян где-то накануне Великого переселения народов, когда ни чехов, ни поляков, ни украинцев или русских еще не существовало. Ведь отец "чешской" Либуше — Крок — назван в "Чешской хронике" основателем "польского" Кракова и убийцей дракона, жившего до него на месте этого города. А у нас бытует миф о Лыбеди как одной из основоположниц Киева и тоже полно сказок о героях-змееборцах. Развалины замка Девин сохранились в Словакии прямо в Братиславе. Царевна-Лебедь из русской сказки, переосмысленной Пушкиным, — это одновременно мечта о заморской красавице и девушке, которая находится рядом. Просто ее красоту не замечают до поры до времени: "Нет, зачем искать далёко? Я скажу, вздохнув глубоко: знай, пришла судьба твоя, та царевна — это я!". В общем, у множества славянских народов одновременно сохранилось предание о Либуше-Лыбеди-Лебеди. И это только лишний раз свидетельствует о том, что они вышли из одного лона. Вышли, выросли и, выбрав предводителей-мужчин вместо женщин, отправились покорять мир — расширять ареал обитания. И добрались из Полесья, где находится славянская прародина, и до Кракова, и до Праги.
   А по соседству со славянами в те давние времена жили другие племена, где женщины тоже играли важную роль. На рубеже нашей эры нынешние украинские степи населяли ираноязычные кочевники — сарматы, которых греческие очевидцы называли женоуправляемыми! Именно от этого народа всадников мы позаимствовали такое вроде бы привычное слово, как "штаны" — весьма важный предмет экипировки, позволяющий ездить верхом, не натирая ноги. В то время греческие женщины, за исключением спартанок, не имели никаких общественных прав. В домах им отводилась особая женская половина — гинекей, древнегреческий аналог восточного гарема. А сарматки свободно ездили верхом и сражались наравне с мужчинами. Греков это несказанно удивило, и они сразу же вспомнили миф Гомера об амазонках.
   Археологи уже в ХХ веке действительно нашли в южноукраинских степях захоронения сарматок в доспехах и с оружием — луками и стрелами. Но оружие ближнего боя — мечи и топоры — в этих могилах отсутствовали. Сразу же родилась версия, что женщины у сарматов участвовали только в завязке сражения — обстреливали врагов из луков, а потом прятались за строй мужчин. Но противника появление дев-воительниц на поле боя, согласитесь, должно было шокировать. Не каждый день увидишь женщину с луком, стреляющую в тебя.
   Крым — девичье Царство.
   Академик Борис Рыбаков считал, что именно соседство с сарматами породило у праславян образ так называемого девичьего царства. Вот что он писал по этому поводу: "Женоуправляемые" сарматы, прозванные так из-за сильных пережитков матриархата, оставили свой след в славянском фольклоре… В волшебных сказках сохранились повествования о Змеихе, о змеиных женах и дочках, о Бабе-Яге, жившей не в лесной избушке на курьих ножках, а в подземелье близ моря, в знойной приморской стране враждебного "Девичьего царства", где отрубленные "русские головушки торчат на тычинушках".
   Обратите внимание на выражение "знойная приморская страна". Не подразумевалась ли под этой страной Таврида — нынешний Крымский полуостров. Удивительно, но в Крыму, где тоже жили сарматы, до сих пор сохранились развалины пещерного города Кыз-Кермен под Бахчисараем. В переводе с татарского Кыз-Кермен — "Девичья крепость". Скорее всего, татары, которые появились тут только в XIII веке вместе с Батыем, просто перевели с сарматского языка исконное название древнего "женского" города, напоминающего об амазонках.
   Тем более что сделать это было проще простого. По-татарски девушка — "кыз". А по-сарматски — "чызг". Почти одно и то же. Не в этом ли "Девичьем царстве" торчали на "тычинушках" русские головушки?
   Эта гипотеза вполне имеет право на существование. Пусть ученые проверяют. Надо же им чем-то заниматься. Главное, что мужчины всегда верили в существование страны амазонок. И очень боялись туда попасть. Хотя бы потому, что в детстве мы все там уже были. Ведь воспитательницы в детских садах, душившие нас шарфиками, чтобы мы не простудились, и так называемые "Шкрабы" — то есть школьные работники, все как на подбор — женского пола.
   Получается, что и детство человечества непременно связано с женской властью. Ведь родившийся ребенок сначала оказывается в руках матери и, только повзрослев, попадает на воспитание отцу, а потом становится членом подросткового мужского сообщества. В наше время аналог его — обычная уличная банда, состоящая из подростков.
   "Они ходят почти нагие".
   У каждого из нас дома живет своя амазонка. Поэтому измученные женским воспитанием мужчины бежали куда глаза глядят. У нас — на Запорожскую Сечь. В Европе — за океан. В начале XVI века одного из таких беглецов занесло из Испании в Южную Америку. Его звали Франсиско де Орильяна. В 1542 году он отправился из Перу на маленьком корабле вниз по течению огромной реки.
  24 июня на одном из привалов на бедных испанцев набросилась толпа каких-то голых баб. Вот как описывает это приключение соратник Орильяны монах Карвахаль: "Битва, здесь происшедшая, была не на жизнь, а на смерть, ибо индейцы перемешались с испанцами и оборонялись на диво мужественно… Мы увидели воочию, что в бою они сражаются впереди всех и являются для оных чем-то вроде предводителей… Сии жены весьма высокого роста и белокожи, волосы у них очень длинные, заплетены и обернуты вокруг головы. Они очень сильны, а ходят почти нагие — только прикрывают стыд. В руках у них лук и стрелы, и в бою они не уступают доброму десятку индейцев, и многие из них — я видел это воочию — выпустили по одной из наших бригантин целую охапку стрел…".
  Эта встреча с лесной бандой голых нечестивиц настолько потрясла монаха Карвахаля и дона Франсиско де Орильяна, что, посовещавшись, они решили назвать только что открытую гигантскую реку Амазонкой. Так страна древнегреческих мифов получила абсолютно реальное место на современной карте. Самая длинная река в мире носит название самого великого мужского страха.
  (Олесь Бузина. http://www.buzina.org)".