Пробуждение

Дима залез в трамвай, уселся, уставился в окно. Его взору предстали все те же стены, деревья, всё то же небо и те же облака. Убедившись в том, что ничего интересного там нет, он воткнул себе в голову наушники. Трамвай тронулся, Дима насторожился. Он услышал музыку, хотя его палец еще не коснулся плеера. По правую руку от Димы сидел парень в наушниках с очень модной буквой английского алфавита. Наушники плотно прилегали к его голове, но, тем не менее, звуки, исходящие из них, были слышны всему трамваю. Башка этого меломана качалась в такт ударным, сразу видно, что его увлечение музыкой колоссально. С презрением Дима посмотрел на него, ткнул пальцем в  сенсорный экран, и горе-меломан, вместе с трамваем, а также всем тем, что его окружало, выпали из его картины мира.

Покинув трамвай, Дима отправился в сторону сквера. По улице оживленно двигался поток людей. Кто-то шел с работы, кто-то шел гулять, одни студенты шли на поздние пары, а другие шли домой после ранних. По дорогам ехали автомобили и забитые маршрутки. Окружение не очень волновало Диму, он не видел и не слышал ничего кроме музыки. Вот он добрался до сквера, и, как обычно, купил себе кофе. Дима всегда покупал себе кофе и сидел на лавочке в этом скверике, эта традиция сформировалась благодаря его друзьям. Они любили вместе ходить в этот скверик, пить кофе, болтать о всяком. Почему юноша один приходил сюда неясно, сам сквер его внешне не привлекал, всё, что он делал тут – слушал музыку. Возможно, он просто слишком привык ходить сюда или слишком привык слушать музыку вне дома. Почему Дима посещал этот сквер снова и снова было непонятно даже ему самому, но тем не менее он уже сидел на лавочке, сосал кофе и сигарету. Его взгляд окинул сквер. Не было ничего, за что он мог бы зацепиться ¬– «Ну хоть музыка есть». Окурок упал на плитку, стаканчик полетел в мусорный бак, Дима спустился по каменной лестнице и вышел на набережную. Скучающие, заспанные глаза смотрели на море, облака, на прохожих. Ничего интересного, всё это он видит каждый день. Быстро пройдясь по набережной и посидев на скамейке, Дима отправился домой. Там он обнаружил, что заряд плеера подходит к концу. Поставить плеер на зарядку оказалось непосильной задачей для сонного Дмитрия, и потому он решил отложить её до утра.
Утром Дима проснулся с осознанием ужасной мысли: “Надо идти к первой паре”. Пока его тело с огромным трудом вставало с кровати, умывалось, ело, его ослабленный разум проектировал алгоритм дальнейших действий. Алгоритм был составлен и Дима начал его выполнение: оценив ситуацию за окном, Дима оделся потеплее, схватил плеер, телефон и сумку, в которой лежали какие-то тетради, и вышел из квартиры. Уже в подъезде Дима столкнулся с ужаснейшим потрясением. Он плеер забыл зарядить. Потрясенный своей глупостью и её ужаснейшими последствиями, Дима смирился с тем, что два процента зарядки ничем ему не помогут и спрятал плеер в сумку.

Решение одеться было ненапрасным. Шел мелкий дождь, который явно собирался перерасти в ливень, к тому же, мощный ветер делал этот легкий дождик весьма неприятным. Проходя мимо трамвайного депо, Дима услышал разговор двух водителей, они обсуждали дерево, упавшее на трамвайные пути. «Похоже, все серьезно» – подумал Дима и продолжил свой путь в институт, благо он мог дойти до него пешком за десять минут. Люди быстро бежали по улице, машин почти не было, трамваи не ходили. Металлические листы на крышах домов пугающе развевались на ветру и были готовы сорваться на кого-нибудь. Ветер уверенно подхватывал капли дождя и весело хлестал ими юного студента со всех сторон, таким образом, просто зеленый свитер Димы превратился в зеленый свитер в беспорядочный горошек.
Наконец произведение абстрактного искусства добралось до института. Аудитория была полна ярких впечатлений от погоды, когда он вошел. Дима уселся на место и присоединился к обсуждению. Через десять минут вошел преподаватель, тем самым мгновенно закончив все разговоры. Он спустился к доске, и, скинув своё пальто, без промедлений начал процесс обучения. Лекция уже почти достигла того неловкого момента, когда студенты перестают что-либо понимать, как вдруг потух свет. Сумрачная погода позволила сидящим на последних партах наблюдать удивительную картину слияния всего написанного на доске в одно размытое пятно, о чем они незамедлительно, очень громко и крайне возмущенно заявили. Оценив ситуацию и сделав пару звонков, ученый муж принял решение, что, если в течение следующего получаса электропитание не будет восстановлено,  то обучающиеся могут идти домой. Спустя ровно тридцать минут толпа первокурсников спешила отдать свои тела на растерзание ненастной погоде. Теперь ветер имел в своем распоряжении настоящий ливень. Дима добрался до дома абсолютно мокрый.
 
Весь день шторм не утихал, в городе царила всеобщая паника. Прекрасные кроны деревьев, служившие им украшением, теперь становились причиной их гибели. Листья, поддаваясь порывам ветра, раскачивали все растение, пока то не будет вырвано из земли. На улицах было пусто, за исключением отважных водителей, спасавших свои автомобили от падающих деревьев и оборванных линий электропередач. Когда ветер был еще достаточно силён, но слишком слаб для новых разрушений, Дима осознал, что ему крайне скучно. Несмотря на возражения родственников, он вышел в некомфортный внешний мир.

Юный самоубийца шел по улице, а под его ногами шуршали зеленые листья. Он озирался, но не потому что боялся за свою жизнь, а потому что он искренне наслаждался окружавшими его пейзажами. Пейзажи были действительно интересны. На улицах не было ни одной живой души, что весьма необычно для этого времени суток. Дима дошел до сквера и двинулся по дорожке, по которой он всегда двигался,  но ему было не суждено закончить движение на этой же дорожке. Причиной тому послужило огромное дерево, принявшее столь неловкое для него, горизонтальное положение. Это препятствие вырвало Диму из пучины мелких дум. Еще никогда Дима не смотрел на растительность так сосредоточенно. Старое огромное древо, которое, казалось, ничто не может затронуть. Настолько огромны, сильны и непоколебимы деревья, что Дима только сейчас вспомнил, что они такие же живые, как и он сам. Только сейчас он обратил внимание на то, что они также страдают от непогоды, меняют своё облачение в зависимости от сезона, борются за жизнь, также как и люди. Эмоции захлестнули юношу. О красоте природы толкуют все и везде, мало кто осмелится сказать, что нет в природе красоты. И Дима так не говорил. Но он не понимал, как можно видеть красоту в том, что видишь каждый день. «Природа может и красива, но уж точно нет ничего особенного в этом скучном сквере, в этом скучном море».

Дима преодолел препятствие и встал сверху большой каменной лестницы. Верхняя точка лестницы была выше деревьев. Дима мог видеть всю набережную. Большие плотные тучи легли пластами друг на друга, полностью покрыв небо. Лишь вдалеке, на воде виднелся ограниченный с обеих сторон тьмой ярко-белый отрезок света. Это странное сочетание тьмы и света придавало горизонту ощутимый объем, казалось, Земля настолько мала, что там, где стоял Дима, вечер, а на горизонте еще день, будто бы юноша смотрит на Землю с большой высоты и может видеть, что она не плоская, но шарообразная. За исключением этой удивительной полоски, пейзаж был угрюмый, как будто пропитанный обидой ко всему живому: тяжелое темно-зеленое море было покрыто рваными волнами, а хмурый темно-синий облачный ковер казался абсолютно не подвижным. Взгляд метался, пытался рассмотреть каждую деталь и охватить все сразу одновременно, мысли сверкали, сменяя друг друга так быстро, что Дима не успевал ни осознать их, ни понять, откуда они пришли. В конце концов, разум успокоился, а тысячи чувств слились в одну простую, но невероятно сильную эмоцию: восхищение природой.
 В ту ночь он никак не мог уснуть, все думал о том, что видел сегодня. Юноша никак не мог понять, почему этот знакомый сквер, это скучное море, на которые он смотрел в течение всей своей жизни, сегодня вызвали у него такие эмоции. Будто сегодня он увидел их впервые.

Спустя пару дней погода пришла в норму. Дима сидел на лавочке и смотрел на море. Заряженный плеер мирно покоился в сумке. Море было спокойно, а воздух невероятно чист. Пышные бесформенные облака плыли над спокойной водной гладью к противоположному берегу и к хаотично рассыпанным по нему домам и деревьям. Абсолютно прозрачный воздух и спокойствие моря позволяли ощутить чувство простора и необъятности мира, чувство, которое так редко посещает городского человека, чей взгляд постоянно натыкается на жилые коробки. Дима глядел вдаль и, сам не зная почему, был счастлив. Спустя мгновение он очнулся и поместил свои наушники туда, где и положено быть наушникам. Не успел он с головой уйти в музыку, как заметил на соседней лавочке того самого меломана из трамвая. Дима наблюдал, как этот парнишка с явным интересом и удовольствием созерцает природу. Через некоторое время меломан накинул на голову гарнитуру и включил музыку. Дима снял один из своих наушников. Взгляд паренька бегал по брусчатке, останавливался, а потом снова пытался ухватиться за что-либо, при этом он периодически увеличивал громкость. Он явно не мог сконцентрироваться на музыке и получать от неё удовольствие. Только когда громкость стала настолько высокой, что не только горе-меломан, но и мимо проходящие люди ну никак не могли игнорировать его музыкальные предпочтения, этот парень погрузился в буйство созвучий. «В этом мы с тобой похожи» – подумал Дима и коснулся плеера.