Ниобия

                **************
  Шёл дождь. Эх, жалко, так хотелось сегодня же на море покупаться….
 Сегодня 13 июня 2010г, если мобильник не врёт. Я лежал на постели в номере, который достался мне по чистой случайности. Короче, я давно хотел на море, но предкам всё время некогда - то работа, то командировки. И сидеть бы мне всё лето дома, если бы не случайность: у маминых друзей с работы Гилей (вот такая вот забавная фамилия) на отпуск дали 4 билета в небольшой причерноморский отель-турбазу. Как-то так вот. Только я не до конца врубился,- то ли турбаза такая, с номерами как в отеле, то ли отель так поставили, но итог один - он стоял так, что от крыльца до морского побережья полкилометра ходьбы лесом, с комарами (хоть бы они все сдохли, сволочи), брёвнами поперёк дороги и другими "прелестями". Хотя оно и к лучшему. наверное. С утра вышел - и на море, мне 1/2 км отшагать - что чихнуть. От прогулки даже больше удовольствия чем от купания. Не знаю почему, но ходить пешком я люблю. Иду, размышляю, кругом ЗАПАХ! Тут тебе и хвоя, и дождём пахнет, и грибами мокрыми, и солью с моря освежает... Рай.
Вот только эти комарыыыы... Твари. Простите за мат, но спокойно я про них вспоминать не могу. Грызут и грызут, а на эти хвалёные спреи им вообще наср... Ладно, пропустим тему. Я про маминых друзей ещё не закончил.
Так вот, им дали 4 билета. А их 3 человека! Отец Андрей, мать Ольга и дочь Настя. Она, кстати, на полгода меня старше, ей сейчас 18 лет с хвостиком. Хорошая девочка, добрая.
Словом, им надо было взять ещё кого-нибудь с собой, иначе билеты были бы не действительны. они хотели бы взять кого-нибудь из моих родителей с собой, но у них были дела. Так что решили остановиться на мне. Тем более я хоть и похулиганить могу, но не очень. А уж за мою порядочность (и Настю) они точно не волновались. Хех!

                *********************
 Утро, как я уже сказал, было пасмурным. Делать было нечего, и мы с Гилями коротали время за "подкидным дураком". Играли сперва на интерес, потом рискнули играть на щелбаны. Меньше всего везло дяде Андрею. А вот Настя умудрилась лоб сохранить, как говориться, в целости и сохранности.
 Зато к обеду погода стала... шик. Солнышко яркое там, ветерок прохладный... Я, само собой, тут же рванул погулять и поплавать в море. Настя вызвалась составить мне компанию. Её родители, кстати, дали нам немного денег на мороженое. Мммм... 
   За купанием прошёл почти весь день. Я заплыл довольно далеко, а когда вернулся, Настя болтала с какой-то голубоглазой девушкой. Оказалось, что её зовут Катя, ей 15 лет, и она местная. Она мне сразу чем-то понравилась.
- Вы с какого отеля?
- Чёрт, не помню. - вздохнул я. - Но он в том направлении, только идти приходится через лес. А так нормальный...
 - Лёш, замолчи, коль не знаешь. - Улыбнулась Настя. - Отель  называется "Лукоморье". Он правда неплохой, только идти далековато. Но этому, - Она  кивнула на меня, - только бы походить. В номере из угла в угол мотается, до пляжа полкилометра пешком ходит, купается так, что силком тащить приходиться...
- А доплывает докуда? - С интересом спросила Катя.
 - До буйков. - Хором ответили мы.
 -Ой! А... к туманным скалам... э... доплыть не пытался?
 - К чему-чему? - переспросил я.
Катя явно смутилась, но ответила:
 -  Воон к тем скалам. (Она показала на стоящую в 3х километрах левее нашего пляжа группу скал, укутанных туманом). Мы их туманными называем, потому что они всегда туманом прикрыты. Всегда, можете себе представить? Туда немногие пытались доплыть.
 - И что? - Спросила Настя.
-  А то, что...(Катя замялась) э... половина людей пропадает. Просто так, без причины. Мы уже говорили куда надо, пусть оградят территорию. Приезжали люди из Сочи, всё проверили, говорят, ни водоворотов, ни течения, ни острых краёв. Ничего! Самое безопасное место у побережья, можете себе представить?
- Ого! Да у вас тут не скучно. - Хмыкнул я. - Прям тайна мадридского двора.
 - Не смешно! - Обиделась Катя. - У нас и на побережье, говорят, люди пропадают. Когда туман со скал приносит ветром, у нас тут прям чертовщина твориться начинает. Выйдет человек в туман - и всё, привет, пропал с концами. Ни тела, ни весточки. И сказать нельзя, что "не заметил обрыва или трясины" - у нас тут ровная земля. тишь да гладь. Ни волков. ни чего ещё такого спокон веков тут не водилось. А если бы и водились - хоть что-то да должно остаться. А тут ничего. Прям мистика какая-то!

                *****************

Покупавшись и наговорившись, мы вернулись в номер. Катю, кстати, мы к себе в гости пригласили. Я, правда, за ней украдкой присматривал. Что поделать, такой уж я недоверчивый к людям... Родители Настькины были в городе, шопингом занимались (ну и гадость!)?, а Катины, оказывается, привыкли к тому, что их дочка гуляет допоздна. Поразительное спокойствие, учитывая Катькин рассказ. Похоже, просто не верят во всю эту чепуху. Мои бы меня на домашний арест посадили, пока всё не рассосётся. Заботливые, блин! Так, я опять отвлёкся.
 У нас Кате понравилось. Оказывается, у неё родители небогатые, а учитывая, какие в Сочи цены, не удивительно, что Настин ноутбук произвёл на не неизгладимое впечатление. Мы всё втроём допоздна рубались в "Героев", а когда закончили, за окном стало темнеть. Катя схватилась за голову.
 - Ой! Боже мой... Мне же ночью через лес идти! И... умк... тумаан...
 - Боишься? - спросил я.
 Выразительный взгляд Кати был красноречивее любого ответа.
 - Эх ты... - Я поднялся. - Давай уж провожу.
- Ну уж нет! - Решительно заявила Настя. - Чтоб ты потом один назад шёл? Неет, я тебя одного не пущу! Вместе все пойдём.
 Спорить с девчонками - дело дохлое. Даже для меня, хотя меня переспорить - это тоже нервы нужны железные. К тому же спор мог затянуться до утра, и тогда пришлось бы отвечать на неудобные вопросы Настиных родителей. Или Катя просто бы не выдержала и пошла бы одна, со всеми вытекающими последствиями. Даже если её рассказ и глупая фантазия, то всякую гопоту
со счётов сбрасывать не стоило.
 - Хорошо. Идём все вместе. Только охранника предупредим, что вернёмся очень поздно, и пойдём.

                ****************************

?Охраннику очень не понравилось, что мы затеяли, но пропустить в отель на обратном пути он согласился. Путь до Катиного дома прошёл мирно и без эксцессов. Настя всю дорогу паниковала, что на обратном пути мы заблудимся. Но оно так и полагается, она ведь девочка. Я же, наоборот, был совершенно спокоен на эту тему. А вот сам переход назад через прохладную, туманную ночь заставлял нервно сглатывать. Но потихоньку, чтоб Настя не услышала. А то окончательно разведёт панику.
 -Ну вот, Катя, ты и дома.
-Ой, спасииибо, ребята, что проводили. - От избытка чувств девочка шмыгнула носом. - Я бы одна со страху померла... А как же вы? Может, у меня переночуете? Мало ли что случится...
 - Нет.
Настя, обрадованная мыслей, что можно будет переночевать у подруги, смерила меня испепеляющим взглядом.
- Ну... тогда хорошо.
Катя собралась было уже уйти, но вдруг передумала, подбежала ко мне и крепко обняла. В ночной прохладе её объятия показались мне очень горячими, даром что кожа была достаточно прохладной. Настя вздохнула и даже слегка улыбнулась..
 - Ну же, Кать, отпусти, задушишь. - Мягко отстранился я. - Давай, пока.
 -Пока, ребят. - Катя забежала по ступенькам и скрылась в подъезде.
 - Пошли, что ли. - Буркнула Настя.
  Всю дорогу назад моя спутница молчала. Я уже практически отключился от реальности и полностью ушёл в свои мысли. В голове сама собой крутилась моя любимая мелодия из "Silent hill"а под названием Theme of Laura.  Ну такой вот у меня бзик - другие голоса слышат, а я музыку...
-О боже! Лл-лёшааа...глянь... мама дорогая...
 Я очнулся  от своих мыслей и взглянул туда, куда, дрожа всем телом, показывала Настя.
 Мдэ-с... Машина была раскурочена до невозможности. Здоровенная иномарка (не помню, как называется) лежала на боку. Все стёкла были разбиты, корпус смят чуть ли не в лепёшку, крыша отсутствовала вообще.
- Ах.. ре... неть... - Только и сказал я.
Крыша не просто отсутствовала, её выдрало с мясом. В салоне было пусто. Ни крови,  ни каких-либо кусков плоти. Ремень безопасности был разорван какой-то неведомой силой и теперь свисал жалкими лоскутками. И запах...Я уловил практически неощутимый аромат ванили и воды. Хотя, может, мне показалось.
 Настя была бледна как смерть. Её явно подташнивало.
 - Лёёёша... Идёём отсюда... Не хочу на это смотреть...  - Она судорожно вздохнула.
Я тем временем нервно рассуждал вслух.
  - Ни хрена ничего не понимаю... Это ведь не авария... Во-первых, так здесь не разгонишься... А во вторых - хоть фарш должен ведь остаться... куда же он делся-то?
Настя крепко прижалась ко мне. Ночь была прохладной, и я был только рад тому, что девушка так поступила. Я чувствовал, как она мелко дрожит. Мне самому было ... не то чтоб страшно, но эта загадка меня угнетала. У меня редко бывали сильные чувства. Но сейчас... брр... уж лучше на кладбище переночевать, честное слово.
 - Пошли, Лёш! - Настя настойчиво потянула меня за руку. - Скорее же!
Я нехотя отошёл от машины. Ответ маячил где-то поблизости, но не давался.
 - Пошли.
Уже уходя, я обернулся и взглянул на землю у машины. На земле были отчётливо видны какие-то вмятины, ведущие в сторону моря. Как будто тут тащили что-то очень большое и тяжеленное...

                ************************
Вернувшись, мы буквально рухнули на свои постели. Спать хотелось зверски. Настя мирно засопела буквально сразу же. А вот ко мне сон не шёл. Я размышлял…
Туман…
Катя сказала, что он укутывает скалы постоянно. Как это возможно?
«У нас и на земле люди пропадают без следа…»
От машины остались очень заметные следы. И это ведь не авария! Её сломали! Но кто?..
«Люди пропадают, когда ветер приносит туман со скал…»
Скалы… Неплохое убежище… А туман только увеличивает надёжность этого укрытия… Никто не увидит.
Запах… Воды и чего-то наподобие ванили… Откуда?
Перед глазами появилась картинка следов на земле. Они вели к морю… К воде… И ведь они очень большие, больше, чем если бы тащили человека…
Мысли спутались окончательно, и я заснул.
                ***********

Утром мы с Настей проснулись поздно. И если я смог выспаться, то Настя была довольно бледной и сонной. Повалявшись под одеялом полчасика для приличия, я навёл порядок и, наспех перекусив завтраком, который Настины родители принесли нам наверх, удрал на улицу. Девочка осталась досыпать своё. Соня.
 Было довольно прохладно, и по спине побежали мурашки. Но, с другой стороны, ледяной ветер окончательно освежил мне мозги. Я направился к тому месту, где вчера вечером мы видели раздолбанную машину. Мне показалось, что я смогу узнать что-то, что пропустил в тот раз…
 Облом.
Вся поляна была буквально забита милицией, которые возились с машиной, что-то замеряя и переругиваясь. Один из них, толстый как боров, грозно меня окликнул:
- Эй, ты! А ну иди сюда!
Я опасливо подошёл. Выпрямился, руки скрестил на груди, губы поджаты. Не дай бог, меня с кем-то путают… Ну, сейчас будет!
 - Ты чего здесь трёшься? – Рявкнул мент. – Чего вынюхиваешь?
 - Ничего.
 - Не гони! Вы, мелочь, вечно тут чего-то трётесь! Небось магнитолу сп**дить решил?
 Я почувствовал, что мои тормоза дают сбой.
 - Нет.
 - А чего ты тут тогда забыл?!
Неожиданно в разговор вмешалась молодая женщина лет 30, с каштанового цвета волосами.
 - Иосиф Владимирович, вас зовут.
 Толстый милиционер надулся так, что казалось – вот-вот лопнет.
 - Иду! – Рявкнул он.  – А ты… вы, – поправился он. - Этого допросите. –Он кивнул на меня и, тряся жиром от злости, пошёл прочь.
  Женщина успокаивающе посмотрела на меня.
 - Испугался?
 - Ну… да. Спасибо вам. А то он накинулся… - У меня как гора с плеч свалилась.
- Ну, Иосифа Владимировича не зря весь отдел «Судным днём» зовёт. На всех кидается.– Она тяжело вздохнула. – Не везёт нам с начальником, а тут ещё и эти исчезновения… Ты-то то что тут забыл?
 - Ну…  - Я замялся, а потом, взглянув на добродушное лицо женщины, махом выдал её причину своего появления, ловко обходя имена.
 - Вот даже как… Следы-то и посейчас остались, только толку от них мало – в море тела не найдёшь. Значит, это со скалами связано, говоришь?
Я кивнул.
 - Ну и молодец. Только давай ты больше по ночам гулять не будешь, лады?
 - Лады. До свидания. И ещё раз спасибо за помощь.

                ************************


- Ты уверен что это хорошая идея?
Я пожал плечами.
 - Да чтоб тебя! Я же десятый раз объясняю -  родители с меня скальп снимут, если с лодкой что-то случится! – Не унималась Настя. – А ты что затеял? Проплыть на лодке к скалам и самим всё просмотреть! Сам же говорил что милиция теперь всё знает и будет проверять!
 - А я тебе ещё раз говорю, что менты ни хрена не найдут! Они же целой флотилией на катерах приплывут и начнут всё эхолотом замерять и тому подобное!  - Кипятился я. – И что бы там не было, они эту штуку расшугают почём зря, и всё! А лодка – маленькая, незаметная, тихая, да и если что – врубим движок и свалим!
 - Да чтоб тебе пусто было! Правильно мне про тебя, Лёш, говорили, что ты упрям как чёрт!
Настя бушевала ещё где-то с полчаса, но, наконец, успокоилась. И даже согласилась на эту безумную авантюру. Правда, с одним условием: Катя поплывёт с нами. Прям как в анекдоте: если уж соображать – то только втроём. Я был не то что против, но… если что, лишний человек в лодке – это дополнительная нагрузка. А грести-то мне придётся… Я так и сказал Насте, но в девчонку как бес вселился: берём Катю – и точка. Иначе она лодку не даст. Шантажистка хренова!
…Теперь я, кляня девчоночье упрямство последними словами, грёб в сторону скал, а обе мои спутницы весело о чём-то  щебетали между собой, развалившись в лодке. А чего им грустить, бабам проклятым? Солнышко печёт, ветерок прохладный обдувает, чайки кричат в небе, волны мирно шелестят об брезентовые бока лодки, даже грести – и то не надо, этим я занимаюсь. Единственное – комары. Вот кто устроил нам  уравниловку! Проклятые насекомые, надсадно звеня, накинулись на нашу компанию сразу после того, как мы отплыли от берега метров на пять. И мне, пожалуй, доставляло какое-то садистское удовольствие наблюдать за мучениями моих соседок по лодке, отчаянно пытающихся поймать мелких кровопийц, которые окончательно потеряли стыд и лезли даже в рот. Мне, конечно, доставалось не меньше, но всё-таки ощущение, что этим бездельницам немногим лучше чем мне, смягчало мои страдания.
 - Приплываем. – Пропыхтел я.  – Давайте-ка меняться, у меня всё тело уже болит, час уже гребу, мля…
 Девчонки дружно заныли, что они уже себе всё отсидели и не могут грести. Тогда я пригрозил в лучших пиратских традициях, что пошлю обоих за борт, и пусть назад плывут сами. Через несколько очень утомительных минут, во время которых я узнал о себе очень много нового, а лодка пару раз чуть не перевернулась, я наконец-то получал возможность, вальяжно развалившись в лодке, вволю поохотиться на комаров.
…Но ничто хорошее не вечно. Скалы мрачно нависали над нами, подавляя своей массивностью и готичной красотой. Солнце ярко светило у горизонта, окрашивая небо в цвета свежей крови, придавая местности ещё более живописный и загадочный вид. Розовый в вечернем свете туман создавал ощущение какой-то нереальности. Тут почти не дул ветер, вода мерно колыхалась у боков лодки, море у горизонта имело ярко алый цвет, на котором неверно сияла золотом солнечная дорожка… Я пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Идиот, ага.
 - Красота-а-а… – Протянула Катя. – Не зря Олег нахваливал эти скалы. Увидишь в них закат, говорил, до самой смерти помнить будешь.
- Говорил? – Насторожилась Настя. – А сейчас что, не говорит?
Катя поникла головой.
 - Он часто сюда плавал. Меня с собой звал… А потом исчез. Не здесь – на суше… Он провожал меня домой, а потом пошёл к себе…
 Я судорожно вздохнул.
 - А утром позвонили его родители и спросили, не видела ли я Олега… - Катины глаза увлажнились, и она всхлипнула.
 - Бедная… мфф…  - Настю тоже пробило на эмоции.
Я тем временем смотрел на воду.
 - Так, девочки, швартуемся. Ой… то бишь рулим к этой скале, и выходим.
Скала, про которую я говорил, имела небольшой «балкон», который гладко уходил в вертикаль. При этом образовывался как бы берег, на который вполне можно было бы разместить лодку, не опасаясь, что она уплывёт. Там-то мы и пристали.
Я быстро разделся до плавок и надел маску.
 - Щас вернусь. Только гляну вниз. Хорошо-хорошо, Насть, не буду отплывать далеко…
Я отошёл по скаты на чуть более глубокий участок и, глубоко вдохнув, нырнул в прохладную воду. Преодолевая силу Архимеда, выталкивающую меня вверх, я отплыл под водой пару метров к обрыву…
Ууух… Ну и зрелище… Подо мной оказалась пропасть, дно которой терялось во тьме. И где-то там, внизу, блеснула чешуя. И ещё, и ещё… как будто там было что-то поистине огромное…
Неожиданно я, поддавшись внезапному чувству опасности, поднял глаза вверх. Прямо на меня неслась здоровенная, сверкающая серебристой кожей АКУЛА! Я инстинктивно протянул руки вперёд, пытаясь хотя бы отгородиться ими от рыбины...
«Откуда здесь, в Чёрном море, взяться акуле?!» - мелькнула паническая мысль. –«Неужели мне сейчас придётся подвергнуться нападению это твари?!»
Но акула не напала. Не сменяя скорости, она свернула вниз всего в каком-то полуметре от меня. Чёрт, страшно… Я был предельно приближён к тому, чтобы перекусить очком арматурину. Единственное, что мне мешало – это отсутствие самой арматурины. А проклятая рыбина метнулась к тому неведомому, что поблёскивало чёшуёй в глубине. Оно вдруг вздрогнуло… И рассыпалось на тысячи осколков, прыснувших в разные стороны от хищницы! Фух… Это не гигантское чудище, а стая мелких рыбёшек!
Я почувствовал, что мне не хватает воздуха. К тому же я просто-напросто замёрз. Я развернулся и всплыл. Свежий воздух ворвался в лёгкие… чёрт, это прямо блаженство…
 - Блин, Лёш, что так долго? – Воскликнула Настя.
 - Щас, дай отдышусь… Там акула! Настоящая!
 - Что?! – Хором  завопили девочки.
 - Ага! Натуральная! – Я упивался своим торжеством. В глазах девушек… И страх, и изумление, и восхищение! Они завидовали мне!
Но мне стоило вылезать. Вода стала ледяная, да и акула могла вернуться…
И тут шарахнуло.
Я даже не успел понять, что произошло. В ушах зашумело, голова закружилась, всё тело мигом заныло, руки и ноги свело судорогой, а кожа словно стала на два размера меньше.  Я дёрнулся… и с ужасом понял, что не владею собой. Тело было как чужое, и я медленно пошёл ко дну…
Нет…
Это не может так кончиться…
Это неправильно…
Навстречу мне понеслись рыбы… Много рыб… сотни… и плыли они вверх брюшком… Это что, я схожу с ума? Или это я так… нет, не может быть… не должно… так…  нет…
Неожиданно сильные руки вцепились мне в правую руку и рывком дёрнули вверх.
Воздух!
Я раскрыл рот… И с силой закашлялся. Наверное, за всю свою бестолковую жизнь я ТАК жестоко не кашлял…
Господи, сколько же я воды наглотался…
- Катька! Что с ним?!
- Не знаю! Помоги положить… Боже, рыбы то сколько!.
Я уже понял, что происходит.
 - В...ый…ди… из во..ды. – Пробулькал я – Убьёт… бульк… нах…
Вода вокруг бурлила, огромные косяки рыб всплывали брюхом кверху в багровой от закатного солнца воде. Девочкам, слава богу, не пришлось повторять дважды. Настя резко затащила меня на опасно закачавшуюся лодку и помогла залезть Кате.
 - Всё, кажись, пронесло… блин, и чёрт тебя Леш… Лёшь?! ЛЁША!!!
Я судорожно хватал ртом воздух. Моё горло как будто сдавили верёвкой, я не мог нормально дышать, каждый проскочивший вдох отдавался судорожным кашлем и бульканьем в горле…
 - Насть, жми! Рули к берегу, скорее!
 - Мы… хнык… мфф… не успеем…
 - ТЫ ЧТО, СОВСЕМ ТУПАЯ? – Заорала Катя. – НА КОЙ ТОГДА У ТВОЕЙ ЛОДКИ ДВИГАТЕЛЬ?!
Настя с силой треснула себя по лбу. Дошло. А у меня всё поплыло перед глазами... И мир погрузился во тьму…
                ************************

- Он… Он… жив?
- Надеюсь, да.
Катя… Точно, это она спросила. А кто ответил? Что-то знакомое…
 Рядом кто-то всхлипнул.
- Это я виновата! Я! Бедный Лёша… Он был такой добрый… Он… так мне нравился…
 - Отлично. – Прохрипел я, с трудом разжимая челюсти. – Как живой, так хоть сгинь к дьяволу… кх… а как коньки откинешь… так сразу – я его любила…
 - Живой!!!
В следующую секунду я был бесцеремонно привёдён в сидячее положение и так крепко обнят, что рёбра затрещали.
- Насть… тише…. Задушишь…
- Милый! Я так… хмфф… боялась, что… что…
- Анастасия батьковна! Отпустите Алексея, ему и так плохо! – С улыбкой сказала молодая женщина, на коленях сидевшая около меня. Что-то она мне кажется знакомой…
 - Мам, ну ты и шутишь! – Хлопнула в ладоши Катя.
Мама?!
Я вспомнил, где её видел. Она же меня от Судного дня спасала!
- Вы-ы-ы?! Вы… мама…Кати?!
- Не ожидал? – Усмехнулась она. – Да я и сама изумилась, когда девочки тебя ко мне принесли. Вот, смотрю, лицо знакомое! Еле тебя откачала. И где тебя на этот раз носило?
 - Долгая история. – Я поморщился. Всё тело зудело, как будто у меня под кожей бегали стаи муравьёв. Ощущения не из приятных!
 - Долгая не долгая, а изволь-ка рассказать! – Нахмурилась женщина. – Я твою бестолковую голову постоянно спасать не намерена.
 - А разве… девочки вам ничего не рассказали?
 - А когда? Тебя когда они притащили, ты уже на ладан дышал, времени на разговоры не было. А вытаскивать тебя я только пять минут закончила. Ты очень много воды наглотался.
 Я устало откинулся на траву.
 - Не, я не смогу. Сил нет. Пусть вам Настька с Катей расскажут… Ах да! Еле вспомнил! Звать-то вас как?
 - Надежда Юрьевна Соколова. Про тебя я уже и так знаю, мне дочка рассказала.
Я вздохнул. Ненавижу рассказывать. Надеюсь, Катя с Настюшей хорошо всё расскажут. А я уже не могу.
На моё удивление, девчата оказались очень хорошими рассказчиками. Я сам заслушался, когда они рассказывали про наши приключения в туманных скалах, про нашу встречу на пляже, про разговоры, про… да мало ли чего с нами произошло за это время! Надежда Юрьевна только и делала, что ахала на самых эмоциональных моментах ихнего рассказа.
 - а потом мы его из лодки вытащили, Я тебе звонить стала, а Настька Лёшу откачивать стала. Только толку от неё… Я  уже решила, что всё…  - Катя опустила глаза.
- Ну, дочка, ты меня и «порадовала»! Залезла ты с ребятами в такие дела, в какие у нас пол-отдела не бывало! Чтоб больше такого не было!
 - Мам!
 - Не «мам»! Не «мам»! Я тобой рисковать не хочу! А если ты тоже сгинешь?
 - Ну… ээээ… блин, ну я же не одна, я с друзьями! И... Ах да, а что с Лёшей было там? Не знаешь?
Надежда Юрьевна вздохнула.
 - Электрический удар, судя по всему. Может, кабель внизу прорвало… Хотя я не помню, чтобы у нас в том месте кабель прокладывали.
 - А может, скат? Или угорь? – Предположила Настя. – Я читала, что они могут очень сильно бить током…
 - Не, Насть, нереально. – Встрял я. – Скат вообще-то обхватывает жертву при охоте плавниками и только тогда даёт разряд. Типа разность потенциалов. А угорь…  согласен, он бьёт всё вокруг. Но вы же сами видели – там рыбы тонны всплыли! Угрю такое слабо… Сил не хватит. Это больше на кабель похоже, но… - Я сделал глубокий вдох, чтобы привести свои мысли в порядок. – Почему тогда он шарахнул именно когда к нему приплыла рыба? Не больно-то похоже на правду… или случайность… И нихрена не ясно, отчего пропадают люди на берегу. Есть ещё идеи?
Мои собеседницы промолчали. Идей не было никаких.

                **************************

С тех пор прошло 3 дня. Никаких новых исчезновений не происходило, и мы все расслабились. Андрей с Ольгой ничего о наших приключениях не  знали, про исчезновения им тоже было неизвестно. Оно и неудивительно, ведь мы с Настей были достаточно благоразумны, чтобы им что-то говорить. А сегодня утром позвонила Катя и позвала с собой на шашлычки. Причём намекнула, что взрослых на пикничке не будет.       Ммм… Всё-таки они заразы, эти девчонки. Я теперь до обеда буду слюнями исходить от одной мысли об горячих, ароматных, дымящихся, истекающих жиром шашлычках…
… И вот настал долгожданный час. Мы с Настей закончили партию в шахматы, в которые рубились вот уже второй час, прибрались в номере (ёлки, мусора-то сколько!) и, голодные и радостные от предвкушения ожидающей нас пирушки, вышли из отеля. Солнце уже начало клониться к закату, остатки тумана уже истаяли. Было довольно тепло, сильный запах хвои и влажных грибов заставлял голову кружиться, где-то вверху чирикали птицы…
Идиллия была прервана занудным «ззззз…» и моими громкими воплями по поводу комаров, которые «ваще оборзели, твари поганые!» Настя смеялась надо мной ровно до того момента, пока её саму не укусили. Куда – я не заметил.
Наконец, мы, отчаянно матеря проклятых кровопийц, пришли на условленное место. Полянка была довольно уютной, с ромашками. Она была на самом краю обрыва, внизу которого  умиротворяюще шуршали волны. Так, вот и палатка… мангал… столик с полной тарелкой ещё дымящихся шашлычков (в животе у меня засосало) и… всё. Никаких признаков хозяйки.
 - Кать! Аууу!
Нет ответа.
 - Может, она нас не дождалась и домой ушла? – Предположила Настя.
 - И угощение оставила?
 - Ну-у… Тогда она, наверное, в кустики убежала…
 - А фигли тогда молчит?
 - Не знаю… Ой…
- Давай-ка на всякий случай тут всё проверим. Эх, жисть моя жестянка, неужели опять что-то стряслось…
 - Не дай боже!  - Вздрогнула девочка. – Только не с Катей!
Угробив минут двадцать на поиски, мы вернулись к палатке. Всё, что мы нашли – это видеокамера, умело поставленная на камни около обрыва.
 - Эх, блин, шашлыки уже остыли. – Уныло пробурчал я.
 - Как ты можешь сейчас думать о еде?! – Завопила на меня Настя. – Катя, может, в беде, может, она умирает, а ты на шашлыки облизываешься! Бесчувственная ты скотина!
 - Давай сюда камеру. И заткнись, Христа ради!
 - Чего?
 - Чего слышала. Щас просмотрим, может, увидим чего интересное.
Настя, тихо ругнувшись, передала мне камеру. Я осмотрел её, вывернул экранчик так, что бы было удобнее смотреть, и включил прокрутку назад.
« …Катя поправила камеру и отошла. Одета она была в один купальник. Господи, какая же она стройная и загорелая! Лёгкий туман, скрадывающий её очертания, только добавлял ролику красоты. Девочка улыбнулась в камеру и взяла в руки три шампура. Ещё раз улыбнулась и начала ловко ими жонглировать…»
 - Классно! – Прошептала с восхищением Настя.
Я коротко кивнул. Незаметно от Насти я умыкнул тарелки с шашлыками и начал их потихоньку есть, не отрывая взгляд от экранчика.
«Катя пожонглировала шампурами, потом отложила их в сторонку и задумалась. Явно размышляла, что бы ещё такое показать. А тем временем в тумане за её спиной…  начал подниматься гигантский силуэт!»
 - Ой, мамочки! – Пискнула Настя. Да что там Настя – я сам не верил своим глазам.
Это невозможно!..
« Туман растаял, давая нам явственно увидеть ЭТО. Существо, по пояс возвышавшееся за спиной Кати. Это же…
 Девушка?!
 Не может быть!
Но так оно и было.
Громадная девушка, с нежно-голубой кожей, покрытой чешуйчатыми пластинами как бронёй, с огромными добродушными жёлтыми глазами, и совершенно детским лицом! Её голова была лысой, а вместо волос из затылка росли сиреневого цвета щупальца, но это её ни капли не портило. Наоборот – она выглядела очень гармонично. Стремительное и прекрасное существо, прирождённая стремительно нестись под водой, не встречая сопротивления. Всё её тело этому способствовало: гладкий лоб, обтекаемые и стройные формы, гигантский плавник на спине, как у угря, начинающийся у этого создания за спиной. Мда… Совсем не так я представлял себе русалок…
Катя явно не замечала чуда у себя за спиной и продолжала напряжённо размышлять. Русалка с интересом посмотрела на нашу подругу, а потом с озорной улыбкой схватила  её своей голубой ладонью с небольшими перепонками между пальцами.
 - Ааах! – Вырвалось у Насти.
 Катя завопила не сразу. Сперва она непонимающим взглядом воззрилась на свою похитительницу, которая её с любопытством осмотрела… потом обнюхала… и вдруг она запрокинула голову, приподняла Катю над собой… и раскрыла рот!!!
Нет!
Она не сделает этого! Не может…
Вот тут Катя завопила. Причём так громко, что у нас уши заложило. А ведь мы смотрели это всё на видеокамере!
Русалка слегка поморщилась – визг был оглушительным – и закинула бедную девочку себе в рот. Теперь она опиралась локтями на береговой выступ, поддерживая голову ладонями. Вопли Кати стали намного глуше, сменившись глухим мычанием, а её ноги отчаянно месили воздух, высовываясь по колено из сиреневых губ хищницы.
 - Мммммм… - Мурлыкнула русалка, причём мурлыкнула так сладко, что я немедленно вцепился зубами в очередной кусочек шашлыка. Настя, которая не могла ничего положить себе в рот, очень напряжённо сглотнула.
Сссст.
Русалка втянула в рот Катюшины ноги, теперь она полностью была у русалки во рту. Крики затихли, сменившись мольбами о пощаде. Но хищница их проигнорировала, наслаждаясь вкусовыми ощущениями – похоже, Катя оказалась очень вкусной. Ещё раз мурлыкнув, русалка с некоторым сожалением сделала глоток.
Гулмпк!
Крики и мольбы Кати смолкли мгновенно. Как заворожённые, мы с Настей смотрели на небольшой комок, скатывающийся по горлу русалки. Конечно, за эту недельку мы очень много пережили и навидались… Но это был просто тихий ужас.
Русалка тяжело вздохнула, со смачным «чмшссссч» облизнула сиреневые губы алым язычком (Настю передёрнуло) и, тяжело оттолкнувшись от берега, откинулась назад, в воду. Раздался оглушительный шум падающего в воду многотонного тела, а в воздух взметнулся гигантский белоснежный из-за пузырьков воздуха гейзер, который с шипением рухнул обратно в воду.
Мои ногти скребнули по пустой тарелке из-под шашлыков, заставив нас обоих вздрогнуть. Надо же -  я сам не заметил, как умял полтора килограмма мяса. И куда оно всё в меня уместилось?!
 - Ужас… - Сдавленно прошептала Настя. Её глаза наполнились слезами. – Катя… она… хнык… не заслужила-а-а-а…
И она разревелась в голос. Я молча смотрел вперёд, погружённый в свои мысли, которые были где-то далеко.
Это бред… Бред… Русалка… В Сочи… Откуда, чёрт побери?!
Но кроме ужаса… было ещё кое-что. Удовлетворение. И… зависть?
Мама, я что, окончательно сошёл с ума?
 - Почему… Почему она не сразу… мффф… закричала? – Сквозь слёзы спросила Настя.
 - Ну… это просто! Поставь себя не её место. Это же бред! Русалок же не бывает! Вот она и решила сперва, что это сон, - Тяжело вздохнул я. – А когда та её лопать стала, вот тогда-то Катюша и поняла,  что это реальность. Жаль, что поздно уже было.
Настя ещё раз всхлипнула, но уже потише. Вдруг она вскочила.
- Надо немедленно что-то делать! Надо… Я знаю! Надо показать это Надежде Юрьевной! Уж она-то точно сможет помочь!..
 - Заткнись. – Я поморщился: от Настиного громкого возгласа у меня сильно заболела голова. – И сядь. Ничего мы никому показать не сможем.
- Но… Почему?! – Настя была на грани истерики.
- Покачему! Ты сама хоть на миг представь себя на её месте! Родная дочь ушла с утра на шашлыки, на звонки не отвечает, хрен знает, что с ней, а тут ещё и её подруга  из Самары приходит и показывает откровенно безумный ролик и заявляет, что, мол, её дочку сожрали!!! Ты хоть, *б твою мать, понимаешь, кем ты будешь выглядеть?! А?!
У Насти был такой вид, как будто её сейчас удар хватит. Нижняя челюсть предательски дрожала, глаза были всё ещё на мокром месте…
Впрочем, я и сам уже понял, что хватил слишком круто. Я глубоко вздохнул и продолжил уже спокойнее:
 - Слушай, Насть, нам никто не поверит. Катю… (я вздохнул ещё раз) нам, боюсь, уже не вернуть. С русалкой тоже сделать мало что удастся, ты же сама её видела.
 - Но мы должны хоть что-то сделать…
- А что? Что ты предлагаешь?
 Настя надулась. Я ответил ей не менее агрессивным взглядом. Наконец, она сдалась.
 - Помоги мне отнести камеру Надежде Юрьевной. Можешь не заходить в здание, просто проводи. Хорошо?
Я хмуро кивнул.
                ******************************

Мы подошли к зданию милиции.
 - Глянь, Насть! Это же Судный день!
 - Где?
 - Вон! У двери стоит, видишь?
 - Ну вооот… Он же нас  не пропустит…
Я усмехнулся.
- Всё, проход закрыт, все свободны. Я пошёл.
- Ну уж нет, Лёш! – Рассерженная девочка загородила мне дорогу. – Я не успокоюсь, пока не разберусь с этим делом! А ты уберёшь мне с дороги Судного!
Я смотрел на подругу и поражался – вместо безбашенной, но робковатой Насти предо мной стояла совсем другая девушка – наглая, уверенная в себе, готовая на всё ради достижения цели. Чёрт, с чего это она так изменилась?
 - Ну хорошо-хорошо… хрен с тобой, попытаюсь его отвлечь. Только чтоб потом не говорила, что я тебя не предупреждал!
Настя кивнула, напряжённо глядя на толстяка, который курил у подъезда.
 - Ну давай, вперёд. Авось уболтаешь. А я прошмыгну…
Я кивнул и направился на негнущихся ногах к Судному. Чёрт, такое ощущение, что не к менту подходишь, а как минимум к бомбе с тикающим таймером. Причём ядерной.
Так…
Не тупим! Не тупим, не тупим…
Я вздохнул и негромко окликнул его:
 - Э… Иосиф Владимирович! Здравствуйте! Можно вас побеспокоить?
 - Кого там черти несут? А, это опять ты? Чего надо?
 - Ой… Иосиф Владимирович, а я вас ищу! Тут такое дело…
- Что за дело? И почему ты именно меня искал? Ты же с Надеждой на короткой ноге!
 - Понимаете… Я не уверен, что Надежда Юрьевна сможет помочь.
Эта реплика явно успокоила сердитого начальника отдела.
 - Ну давай, говори по быстрому и чеши отсюда, я сегодня добрый какой-то… Будешь? – Он протянул мне сигарету.
 - Нет. Я не курю. Иосиф Владимирович, это срочно. Пропала девушка.
 - Ну и молодец, что не куришь… Что-о? – Внезапно подпрыгнул он.  – какая, нах, девушка?!
 - Имя не помню, Катя вроде бы… Или Надя…
 - Так, точно не гонишь? – Он напрягся. Всё его добродушие как рукой сняло. Теперь у меня нету права на ошибку, я уже перешёл эту грань.
- Ничуть. Это рядом совсем, метров триста где-то. Я как узнал – сразу сюда побежал, искать кого-нибудь…
 - Так, заткнулся и жди, через минуту буду. И упаси тебя бог если свалишь… Чтоб с места сдвинуться не смел, ты меня понял?!
 Я кивнул. Судный круто развернулся и резким шагом ушёл в здание. Настя дёрнулась из кустов, но я жестом велел спрятаться обратно. Пробурчав что-то нехорошее, она скрылась.
 - Так, молодец, ждёшь. Значит, не поиздеваться решил. – Судный День появился в дверях. Сейчас он был в полной форме, в одной руке держал черный кожаный чемоданчик, а другой удерживал за ошейник здоровенную пожилую овчарку с глазами, в которых отчётливо читалось «Господи, когда же я, наконец, сдохну?!»
-Так, веди давай! Живее! У меня каждая минута на счету!
Я кивнул и пошёл вперёд, Судный с собакой-мученицей - следом. Обернувшись, я заметил, как Настя, воровато оглядываясь на нашу «опергруппу», шмыгнула в здание.
…И вот злополучная полянка. Судный День с видом бывалого профессионала открыл чемоданчик, достал фотоаппарат и начал снимать место происшествия. Собака уныло взирала на всё это священнодействие, лёжа в сторонке. А милиционер тем временем закончил всё фотографировать и повернулся к собаке.
 - Ищи! А ты, пацан, вали отседова! Делать тебе тут больше нечего! Аай, бл**ь, комар, с**а…
Я кивнул и пошёл прочь. Я уже добился своего.

                *****************************
Господи, как же я устал! Вся эта нервотрёпка с исчезновениями, Катей, Судным, этой чертовой русалочкой (и откуда ей только взяться, монстрюке такой?) очень сильно вымотала меня. Это уже не отдых летний, а какая-то душевная каторга. Да и мысли надо бы привести в порядок. А то я так с ума сойду…
Я прошёлся вдоль берега. Тихое, умиротворяющее плескание волн о желтый песок, истошные крики чаек – всё это понемного успокаивало и отвлекало от мрачных мыслей.
Я присел на большой валун и тихо прошипел – он был просто раскалён на солнце. Подскочив, я пристроился чуть в стороне, на пенёчке. Тут уже не пекло, а стоящие рядом деревья прикрывали меня от палящего солнца. Даже комары не звенели, потому что солнце жгло нещадно. Но в моём крошечном уголке я был защищён от него.
Я, облокотив голову на руки, смотрел на мерно набегающие к моим ногам волны.
Шммммрршшш…
Шммммрршшш…
Шммммрршшш…
Думать не хотелось. Ни о чём. Хотелось только одного – проснуться от всего этого кошмара. Ибо не могло всё это быть правдой…
Шмммррршшш…
Я сам не заметил, как задремал. Очнулся я от прикосновения чего-то холодного и…мокрого…
????!!!!!!!!!!
Я вскочил как ошпаренный. Небольшая кремового цвета дворняжка со сдавленным тявом отпрыгнула. Я перевёл дух. С-скотина… Напугала… Я ещё раз вздохнул и снова присел на пенёк. Собака, виляя хвостом, подошла и робко потянулась ко мне мордой. Злость тут же сошла на нет. Я вздохнул и погладил животное по морде. Потом ещё… и ещё раз… Всё моё напряжение куда-то исчезало с каждым касанием твёрдой пушистой морды. Я вздохнул и встал.
Пора домой.
 Дворняжка прижалась ко мне, словно упрашивая не идти. Я хладнокровно проигнорировал её просьбу, направившись по кратчайшему пути к отелю. Но животное словно взбесилось – встала поперёк дороги и заскулила так жалобно, что рука не поднималась прикрикнуть.
 -Ну ладно, ладно! Пойду другой дорогой, если так паникуешь!
Собака тут же перестала скулить и радостно завиляла хвостом.
Я решил идти через здание милиции, сделав крюк километра в полтора. Этим я бы и проверил, чисто ли на горизонте (не прибили ли мою ненормальную подружку), и смог бы чуть дольше прогуляться. А ходить я, как уже известно, очень люблю. Почему – сам не знаю. Животное, что интересно, за мной не пошло.
…Проходя мимо милицейского управления, я услышал тихий женский плач. Плакали, судя по всему, из кабинета Надежды Юрьевной. Всё ясно. Настя тут уже побывала. Поддавшись внезапному порыву, я развернулся и направился ко входу в здание.
 - Э, парень, ты куда это? – Спросил пожилой дядька за столиком у входа.
 - Мне к Надежде Юрьевной!
 -  А, ну иди тогда. Только знаешь, она сейчас не очень хорошо себя чувствует. Второй час уже плачет, как будто дочь последнюю потеряла…
 - Последнюю? А у неё их несколько, чтоль?
 - Да нет, одна, Катей звать. Хорошая девочка. Далеко пойдёт… Ладно, чеши давай, не задерживайся!
«Далеко пойдёт»… У меня комок к горлу подступил при этих словах. Не услышу больше я её звонкий голосок… В глазах предательски защипало. Я потряс головой и прошёл в кабинет.
Я тут был впервые, поэтому с неким интересом осмотрел интерьер комнаты. У входа стоял новый, блестящий лаком шкаф, заполненный всякими папками с делами. Рядом приютилась кадка с небольшой пальмой. На подоконнике стояли горшки с цветами, то ли гиацинтами, то ли с фиалками… Я не знаю, не разбираюсь в цветах. Но монстеру я узнал точно – по её гигантским листьям-опахалам. Тяжёлые алые шторы с кисточками внизу создавали совершенно неуместный в таком учреждении уют. Даже обои были украшены алыми цветами! Старый стол, за которым сидела моя знакомая, был покрыт слегка треснувшим стеклом, как и полагалось. На нём было небольшой, но новый и блестящий пластиком приёмник, небольшая открытая коробка конфет «Родные просторы», источающих свой аромат на весь кабинет (я сглотнул набежавшие слюнки), на ажурной вязаной тряпочке стоял горшок с благоухающим ландышем. Рядом – небольшой коричневый телефон. Надежда Юрьевна, услышав скрип двери, оторвала от покрасневших глаз ладони и приняла строгую позу.
 -А, это ты… Проходи, Лёш, садись… Вот, возьми конфетку.
- Спасибо!
Я начал потихоньку смаковать усыпанный вафельный крошкой конусик. Мммм… Вкуснотища…
 - Ты зачем зашёл? Случилось что?
 - Ну… (я замялся) Ничего особенного. Проходил мимо, услышал, как вы плачете, решил узнать, в чём дело. Всё.
 - Мимо проходил? Тут же от вашего отеля километр, не меньше!
 - Я люблю ходить.
Надежда Юрьевна вздохнула.
- Врёшь ведь… Что, нет? Правда не врёшь… странный ты всё-таки человек. Что случилось, спрашиваешь? Да ничего.
Я прищурился.
 - Я ведь по глазам вижу, что что-то стряслось. У меня уже некий опыт по психологии есть, меня с детства по всем врачам гоняли… Что-то с Катей?
 Она взглянула на меня с изумлением.
 - Ты знаешь?! Катя… она… пропала…
Я знал. Но показывать свою осведомлённость в этом вопросе не мог. И поэтому я призвал на помошь весь свой актёрский талант.
- Пропала?! Когда?!
 - Сегодня. Утром ушла на шашлыки, сказала что с вами будет. К обеду звону, а она трубку на берёт. А потом мой начальник вызывает к себе и говорит: «Берите папку, заводите новые данные по этому делу. Пропала Екатерина Соколова, 15 лет…» Я как услышала…
Я прикрыл глаза.
 - Сочувствую. Катя… самому не верится…
 - Так, ты что-то знаешь про это? – Неожиданно спросила Надежда Юрьевна.
 -Немного. – Я решил не упираться и поделиться немного своими соображениями. – Кати уже не было, когда я с Настей пришёл. Я её искал, искал… А когда я вернулся, Настя убежала куда-то. Вы её не видели случайно?
 - Видела! И ей повезло, что она убралась отсюда!
 - А в чём дело?
 На самом деле я всё прекрасно понимал – Настя принесла эту долбаную кассету к Надежде Юрьевной, наплевав на все мои предупреждения.
Моя собеседница открыла было рот, чтобы ответить, но тут хлопнула дверь, заставив нас обоих вздрогнуть.
 - Надежда Юрьевна… ох, извините…
Сотрудник был явно новенький.
 -В чём дело, Антон?
 - Судный День… Он рвёт и мечет, орёт, чтобы вы к нему шли и отчитались за какую-то ерунду…
Надежда Юрьевна побледнела.
 - Бегу! Так, Алексей, жди здесь! Понял? Я сейчас вернусь!
Я кивнул. Женщина убежала за дверь, сотрудник тоже. Теперь надо чем-нибудь заняться…
Дррррррынь!
Я вздрогнул.
Дррррынь!
Я неуверенно взял трубку.
 - Э, понимаете, Надежды Юрьевны…
Из трубки раздалась жуткая какофония хрипов, стонов, бульканья и сердцебиения. У меня от такой психической атаки мурашки поползли по спине… Но это ещё были цветочки…
 - Л… бульк…лё…кх…ша?
 - КАТЯ?!
Это было дико… невозможно… безумно… нет…
 - Бульк… ххх… пого… бульк… гллммб… вори…
Господи, как она хрипит и булькает… как будто ей разъело горло кислотой… и губы…
 - О чём? Катя, как ты?
Тихий, умирающий, заглушаемый сердцебиением русалки стон…
 - Скажи… Бульк… хббррр… ма…ме… что… кхх… я … её люб… бульк…
 - Постой! Катя! Как ты звонишь?
 - Тут… кхх.. хххббрр… моби… бульк…
Тихий, последний вздох… Булькание… и – режущее слух «бип-бип-бип»…
Нет….
Я ткнул кнопку дозвона.
«Извините, аппарат вызываемого вами абонента выключен или находится вне зоны действия сети.»
Я стиснул трубку так, что побелели пальцы, а рука онемела. Дозвон!
«Извините…»
Нет!
Я выронил трубку. Она с грохотом упала на стол, но мне было пофиг. Я рухнул в кресло – меня не держали ноги. Надо же, а я думал, что ничто и никогда меня ТАК не заденет…
Она была ещё жива… эти 3 часа… растворялась заживо в желудочном соке… И умерла сейчас… в жутких муках, посреди телефонного разговора…
Ужас…
Лучше бы я не брал трубку…
 - Ну вот я и вернулась!  - сказала Надежда Юрьевна, появляясь в дверях.
 - Поздравляю.
Я неуверенной походкой направился к выходу.
 - Эй, с тобой всё в порядке?
 - Нет. И я не хочу об этом говорить!
Я довольно невежливо протиснулся между ней и косяком и пошёл прочь.
 - Так, вернулся!
Я пропустил этот возглас мимо ушей.
Она резко ухватилась за моё плечо.
- Стоять, когда я с тобой говорю! Что случилось? Отвечай!
Я хмуро взглянул на неё.
 - Вам этого не понять. Отпустите, пожалуйста. Я хочу побыть один.
Надежда Юрьевна нехотя отпустила моё плечо.
 - Да иди ты к черту. Всё равно ты потом ответишь мне на мои вопросы.

                ****************
Домой я пришёл уставшим, как собака. Хотелось одного – послать это всё к такой-то матери и рухнуть на тёплую, чистую, уютную кровать со слегка хрустящей от чистоты простынёй. А потом закрыть глаза и уснуть, отстраниться от всего этого…
Но я обломался. Оказалось, что весь народ ушёл на пляж. А ключи, разумеется, у Настиных родителей. Мне ничего не оставалось, кроме как матюгнуться последними словами  и направиться к  пляжу. Голова уже болела по дикому, даже ноги слегка гудели от всех сегодняшних километров. Ну если вернусь – точно до следующего лета никуда не буду уезжать! Надоело.
Пляж был буквально забит под завязку отдыхающими, которые все вповалку лежали на горячем сыпучем мягком песочке, как тюлени на лежбище. Куда ни глянь – люди, люди, ещё раз люди! Под ними даже не было видно песка, одни полотенца, которые чуть друг на друга не налезали. Отвратительно.
Я аккуратно шагал по песку, стараясь никого не задеть, и высматривал своих. Ни Настьки не видать, ни её родителей. Чёрт, сколько же их искать?!
 - Оля, куда уплыла? – крикнула молодая женщина со слегка восточными чертами лица, что делало её немого похожей на японку.
 - Мааама!!!! – Раздался тихий писк маленькой девочки.
 - А ну назад! Вернись! – Продолжала надрываться женщина.
 - Не могу! Меня уносиииит! – Ребёнок явно был напуган.
Я насторожился.
 - Простите, что происходит?
 - Оля! Моя дочка! Смотрите, куда уплыла! А я плавать не умею! Помогите, а?
Женщина показала на море. Там у ярко-оранжевых буйков колыхалась в вечерних морских волнах на небольшом ярко-жёлтом надувном круге маленькая такая копия той женщины. И судя по всему, её куда-то сильно несло течением.
 -Подождите, я сейчас помогу. – Я быстро скинул с себя майку–сеточку, шорты и сандалии, оставшись в одних плавках.
 - А… Спасибо! Я сейчас ещё кого-нибудь позову!
Я, спотыкаясь в обжигающем и сыпучем пляжном песке, перепрыгивая через загорающих отдыхающих, промчался к воде. Тёплые вечерние волны окатили мои ступни, приятно так охладив их после раскалённого пляжа, и я промчался к более глубокому месту, чтобы можно было бы поплыть по нормальному. Но, по закону мирового свинства, именно тут оказался самый пологий спуск дна, и поэтому за то время, пока я пробежал на более-менее подходящую глубину, борясь с волнами и заливая тучей брызг окружающих, ребёнка отнесло на добрые триста метров.
Я наконец-то добрался до глубины и поплыл. Чёрт, как же я медленно плыву! И вдруг меня потянуло…
Чё за … ?!
А… Течение. Вот почему ребёнок так быстро плывёт! Ну что ж, тогда будем догонять. Я поплыл быстрее прежнего, добавляя в силе течения свои нехилые гребки.
Тут мне в голову пришла мысль, от которой я похолодел (или это из-за воды? Холодная ведь). Я присмотрелся, куда нас несло течением. И то, что я увидел, мне не понравилось. Прямо по курсу мрачно  темнели скалы, из которых я так недавно еле-еле выбрался.
Значит…
Если мы с малышкой не выберемся из потока…
Нас отнесёт прямо к этой русалке!
Твою мать…
Я напрягся, молотя по воде пуще прежнего. Я должен успеть! Но когда я уже догонял бестолковое дитя, я понял, что выдохся. Сердце бухало как бешеное, грудь горела, каждая клеточка моего тела просто молила об отдыхе.
Что делать?
Погоди-ка… Что это там темнеет? Островок?
Да!
Пара гребков – и я ухватился за спасительный круг.
-Извини, деточка, но дальше плыть нам нельзя. Правим к берегу!
- Ой, дядя, а вы меня к маме отвезёте?
Я кивнул, успокаивая ребёнка. Дядя… это слово резануло мне слух. Что поделать – я взрослею, как бы мне этого и не хотелось.
… И вот я наконец-то приткнул упругий и скрипящий круг к островку. Потом я помог малышке вылезти из него и расположиться на островке. Теперь она в некой безопасности. Надеюсь. Потом я я напрягся и залез сам.
 - Дяденька, а когда мы назад поплывём?
 - Скоро, Оленька, скоро. Сейчас только отдохнём, и поплывём. Хорошо?
Оля улыбнулась и кивнула. Я улыбнулся при мысли, что скоро приплывут люди из береговой службы и заберут нас. А в том, что они прибудут, я не сомневался ни на йоту. Не думаю что та женщина не смогла бы поднять береговушку – тут ведь речь об её родной дочери идёт!
Сидеть было довольно неудобно, и я решил сменить позу. О чём пожалел почти сразу -  из-за морских волн скала оказалась очень скользкой, и я…Правильно. Бултыхнулся в воду.
Холодно, блин!
Я развернулся под водой… и обомлел: глубоко внизу, почти не видимая в подводной тьме, скользила русалка…
Плохо дело.
Если она сейчас поднимет голову и увидит нас…
Конечно, я испугался. Но было ещё кое-что. Восхищение. Ведь там, на камере, я видел её очень плохо и смазано. Здесь же она предстала моему взору во всей своей красоте,  поражая своими размерами и мощью (по другому не скажешь). Там, на камере, был виден только её торс в 15 метров. А тут я отчётливо смог увидеть, что после торса было ещё метров 40(!) длинного гибкого тела, как у угря. Огромная, гибкая, стройная –   русалка  была идеальной хищницей.
Я вынырнул на поверхность и подплыл к Оле, которая беззаботно сидела на камне и  даже не подозревала об нависшей над нами (вернее, под нами) опасности.
 - Дядя, а когда мы назад поплывём?
 - Мы не поплывём, нас заберут другие дяди на лодках. А пока давай сидеть тихо и отдыхать.
 - Но я не хочу сидеть! – Капризно крикнула малышка и заболтала ножками, баламутя воду. – Я хочу плыть сама, потому что я большая девочка!
Я похолодел при мысли о том, что эта малолетняя бестолочь сейчас очень неплохо уменьшает наши шансы на спасение. А если у русалки есть боковая линия?!
 - Тише ты! А то приплывёт злая акула и нас скушает! – Страшным шёпотом пригрозил я.
 - Не приплывёт! Мама говорила, что акул в этом море не водится! – Вредным голосочком пискнула Оля. – И поэтому я буду шуметь, потому что я хочу шуметь!
С этими словами маленькое чудовище вновь забултыхало ногами по воде, поднимая тучу перламутровых брызг. Если русалка и это не услышит – она точно глухая.
 - Хорошо, можешь шуметь и дальше.
Я с силой оттолкнулся от скалы и поплыл к скалам. Конечно, сидя за компьютером в тёплом уютном кресле, легко осуждать меня за такое позорное бегство. А с другой стороны – каким бы я не был хорошим человеком, рисковать собственной жизнью из-за чужого человека (даже если это пятилетний ребёнок) я не намерен. Вот так. И не надо называть меня крысой. Любой человек поступил бы также, как бы горько это не звучало. Жизнь – она одна…
Я не зря направился к скалам. Дело в том, что я раньше заметил там небольшую такую пещерку на высоте в 5-6 метров в одной довольно массивной скале. Достаточно надёжное убежище, в котором можно отсидеться от русалки, если она всё-таки услышала шум, который тут подняла Оленька. Хотя… Эх… Девочку жалко, да только мне её в ту пещерку не дотащить…
Подплыв к скале, я вылез из воды и присел на небольшой выступ – отдышаться. И взглянуть на Олю – как там этот бестолковый ребёнок? Чёрт… А  ведь я волнуюсь за малышку, даром что поступил как последняя сволочь.
Кстати, о сволочи… Синей которая. Русалка всё-таки всплыла, как я и опасался. И теперь эта махина склонялась над девочкой, как скала, и с интересом осматривала её. Как Катю. Только… Я чувствовал, что русалка ещё не видела таких маленьких людей. Именно это и озадачивало хищницу.
А Оля… Оля в упор не догоняла, что её жизнь висит буквально на волоске. Она была слишком мала, чтобы задумываться об этом, и с радостным писком тянулась в своей смертушке, горя желанием потрогать её. Бедняжка…
И тут жалость на пару с совестью  решили, что сейчас им самое время вмешаться. Мне внезапно стало погано от мысли, что я, такой лось, взял и слинял подальше, оставив малого ребёнка на съедение этой твари педоватого цвета. И тут я сделал самый безумный поступок в своей жизни, о котором буду вспоминать даже на смертном одре.
 - А ну оставь ребёнка, тварь!!!
Что… за… Это я сказал?!
Русалка оторвала свой любопытно-голодный взгляд от Оли и воззрилась на меня. Я буквально слышал её мысли. Вот у неё под носом – еда, которая не сопротивляется. Но её мало. А вот человек, которого ещё надо поймать. Зато большой… И, похоже, она сделала свой выбор, нырнув в воду. Я увидел водный вал, направляющийся в мою сторону.
Упс.
Хреново.

                ***************************************
Нечего было и думать, чтобы пытаться уплыть от русалки, отводя её от девочки. Про борьбу тоже говорить глупо – закинет себе в рот и проглотит, пикнуть не успеешь. Оставался один выход – пещерка. И близко, и убегать не надо, и, глядишь, русалка меня не достанет. Поэтому я, тихо кляня всё на свете, полез, ежесекундно оступаясь и оскальзываясь, на утёс. Быстрее! Быстрее!! Быстрее!!!
Я добрался до пещеры, когда чёртов персонаж детских сказок (и какого лешего русалок обычно изображают добрыми девушками-рыбками?!) доплыл до основания скалы. Теперь счёт шёл буквально на секунды…
Успел!
Я, пригнувшись в 3 погибели, ввинтился в пещерку, и тут же на том месте, где мгновение назад были мои ноги, с тихим чмоканьем сомкнулись перепончатые пальчики русалки. Я поспешно пополз дальше в свою норку, прекрасно понимая, что второго шанса не будет. 
Но судьба решила надо мной посмеяться. Пещерка оказалась совсем неглубокой, и через пару метров я больно тюкнулся лбом в твёрдый, холодный и сырой гранит.
!!!!!!!!!!
Но паника оказалась преждевременной – слева оказался проход, где я и притулился. Русалка попыталась вытащить меня из моего укрытия рукой, которая по локоть прошла в пещеру. А вот дальше она не могла – ладонь упёрлась в тот же тупик об который я так неудачно набил себе шишку, и в боковой проход она не могла просунуть руку. Гибкости не хватало, ага.
В течении нескольких кошмарных минут я жался к ледяной стенке пещерки, а в паре сантиметров от меня шевелились покрытые нежными чешуйками пальцы с просвечивающей перепонкой между ними. Ощущение было такое, что вот-вот они до меня дотянутся, схватят, вытащат на свет божий… а потом русалка устроит мне «тёмную», не дав даже пожелать её приятного аппетита.
Но русалка наконец-то сдалась, поняв, что так ей меня аппетитного не достать. Сердце бухало как безумное, сотрясая всё тело, а в голове был полный сумбур. Русалка… Катя… Оля… То, что ждёт меня, если попадусь… Опять русалка… Настя… мои сны, в которых меня глотали… На воспоминаниях о снах мой подсознание неожиданно заурчало. Эти сны  иногда посещали меня, и кошмарными они не были. Наоборот – я сам иногда загадывал, чтобы мне ЭТО приснилось. А увидев такой сон, я хранил его в памяти всю жизнь. И не только сны – всю свою жизнь я тихонько, втайне ото всех мечтал быть скушанным, как бы безумно это не звучало. Такие фантазии посещали меня с детства, и я сам не мог понять, ПОЧЕМУ они меня так привлекают. Наверное, это как детские мечты о живой лошадке или домашнем динозаврике - знаешь, что невозможно, но втихаря ты об этом мечтаешь. Хотя нет, это не совсем подходящее описание… Хотя… Может, я и правда совершенно ненормальный. Не зря мне это втолковывают вот уже 17 лет…
Мои размышления меня так увлекли, что я не сразу понял, что за хрень лезет в пещеру, заслоняя свет. Потом сообразил – это же скала! Шпиль одного из утёсов, который русалка отломала и теперь пытается им меня выковырять. Упёртая, однако!
Пошуровав своим каменным дрыном в пещере минут 15 и ровно ничего этим не добившись, русалка выкинула свой инструмент и… попыталась меня уговорить!
 - Ну… почему ты так прячешься? Выходи! Я кушать хочу!
Я изрядно прифигел от подобной наглости. Кушать она хочет, надо же! Офигеть. А что я жить хочу – это так, ерунда? И… Пожалуй, меня ещё очень удивило, что русалка может говорить. До этого момента все её звуки сводились только к плеску и урчанию. А вот интересно – зачем ей вообще разговаривать? И, главное, с кем? С рыбами, что ли?
 - Ну же, выйди! – Русалка просто ласкала мой слух своим нежным голоском, удивительно мелодичным и детским для такого гигантского существа. И, подумав, добавила: - По… шайста!
 - Знаешь что? – Крикнул я, предусмотрительно не высовываясь. – А не пошла бы ты нах?!
 - М…ах? – Переспросила русалка. – А это… где?
Я отчего-то смутился. Надо же, а я почему-то считал, что наш великий и могучий мат должен быть понятен всем без исключения.
 - Ну…Э-э-э… Нах – это значит, что … это плохо. Если тебе плохо, можешь послать это на х*й, и тебе полегчает.
Ситуация, если подумать, была абсурднейшей. Я сижу в пещере, в  самом загадочном месте сочийского побережья и растолковываю смысл самого популярного русского выражения русалке. Причём эта русалка заживо сожрала мою подругу, к которой я  уже начал привязываться, и желает поступить так же со мной. Причём она ещё и вежливо просит меня выйти из моего убежища и стать её ужином.
Фрейд бы сдох от зависти...
Русалка подождала немного - видимо, думала, что я соглашусь. Поняв, что угощать собой я её не намерен, она вновь попыталась меня вытащить рукой. Бестолку. Я уже постепенно успокоился, поняв, что так ей меня не достать, как бы она не старалась, и даже улучшил момент, чтобы схватить обломок скалы поострее. Тяжелый камень приятно отяготил руку, вселяя уверенность в себе. Ну, попробуй, возми! Авось не порежешься…
Но русалка сама уже поняла, что рукою меня достать уже невозможно, и сменила метод.
Я не сразу понял, отчего так потемнело. Рискнул выглянуть из своего ответвления… и всё равно ещё ничего не понял – было слишком темно. Чем это она выход закрыла?
Я присмотрелся, готовясь в любую секунду юркнуть в свой боковой проход. Темно, но по краям слегка заметен голубой свет, отражённый от мокрой чешуйчатой кожи. А дальше…что это там за сопли свисают? И что это там болтается???
Ептить!!!
Она прижалась ртом в входу в пещерку! Но зачем? Думает, что я решу, что настала ночь, и рискну убежать?
Резкий порыв ветра тут же раскрыл мне дьявольский план морской хищницы. Она высасывала воздух из пещерки!
Я упёрся руками и  ногами в пол, пытаясь совладать с ураганом, который медленно, но непреодолимо вдувал меня к русалке в рот. Чёрт, чёрт, чёрт! Неужели мне щас трындец будет?!
Но меня пронесло – у русалки кончилась дыхалка. Она оторвалась от пещеры и зевнула. Похоже, ей ещё и челюсть свело таким широким ротозейством. Наконец, она тяжело вздохнула и заглянула в моё убежище.
 - Выходи! Пжайста! Я кушать хочу! – Попросила она.
 - Сперва слово «пожалуйста» правильно выговаривать научись. – Я продемонстрировал ей средний палец.
 - А что это значит? – Тут же спросила русалка, попытавшись повторить мой жест. Получилось довольно криво и коряво.
-Ничего хорошего. И отвали ты уже наконец!
Вот это  русалка поняла. И надулась. Странно, она меня уже третий час караулит, и, похоже, что она очень давно ничего не ела. Кроме, разумеется, Кати. Нет бы поискать добычу попроще! Измором решила взять, ага. И ведь чует, падла, что я уже почти сдался. Всё тело затекло так, что ног не чувствую… Я попробовал немного потянуться, и почти сразу же пожалел об этом: в ушах оглушительно загудело, голова закружилась… Но это было ничто  по сравнением с чувством, когда тянулись задубевшие от холода и долгой неподвижности мышцы. Как резина от колёс, ей-богу!
Я начал осторожно потягиваться в своём укрытии, чувствуя, как толчками разгоняется по телу застоявшаяся кровь. Только сейчас я поймал себя на мысли, что замёрз как собака. И, да, я ещё отсидел себе всё, что только можно.
Но и русалке тоже даром не прошло такое долгое ожидание. Она явно хотела спать, да и голод давал о себе знать. Поэтому она попыталась достать меня побыстрее. Нет, не рукой. Языком.
Нет, ну упрямая же! Давно уже наловила бы себе с десяток людей за то время, пока меня выковыривала. Хотя… Нет, людей не надо. Вот почему ей рыбы мало? Белков не хватает? Так, я отвлекся.
Русалка, как я уже сказал, попыталась достать меня языком. И надо признать, оно выглядело довольно эффектно. Сперва она прижалась широко открытым ртом к входу, словно демонстрируя мне, что меня ожидает (я нервно сглотнул), после чего высунула алый, мускулистый, влажно отблескивающий в полумраке язык и стала медленно протягивать его вглубь, стараясь не касаться грязных стенок пещеры.
Ах, вот как?
Получай!
Я подождал, пока русалочий язычок не приблизится ко мне на достаточное расстояние, и наотмашь всадил туда свой импровизированный кинжал, который до сих пор не выпускал из руки. Толчком плеснула алая, липкая и горячая кровь, забрызгивая мне руку.
М-дя… Сдаётся мне, что ТАК больно ей ещё не было никогда. Она отдёрнулась (я едва успел выпустить из руки камень) и завопила так, что меня чуть не контузило от её крика. Больно, понимаю, девочка. А не надо такой дрянью быть!
Русалка довольно долго вытаскивала из языка мою занозу. Я немного поприседал и попотягивался в своём укрытии, разминая затекшие мышцы. К тому же я понял, что мне скоро надо будет «отлить».
 - Аай… Боль, плохо… боль… иди н*х, боль… о-о-о-о…
Я чуть на пол не брякнулся от изумления. Вот те раз! Русалочка-то на полном серьёзе восприняла мои объяснения!
 Мдя.
Я определённо оказываю дурное влияние на молодых русалочек. Надо бы меня отшлёпать.
«Или слопать» - Ехидно ввернуло подсознание.
Тьфу!
Я отвернулся в стенке…
Бух!
Моя пещерка заходила ходуном. Я не устоял и пребольно тяпнулся лбом об стенку. Пещеру ещё раз качнуло, но я уже успел упереться ладонями об стену. Чё за … ?!
Русалка! Она раскачивает скалу! Чёрт… Распсиховалась девочка… Как я её понимаю… Сам когда злюсь, крушу всё вокруг…
Скала наклонилась ещё немного, раздался шумный треск, шорох сыплющихся обломков, потом – бултыхание множества падающих в воду камней. Последняя секунда… и вся глыба, вместе со мной, обрушилась.
 - Песец!!! – Только и успел проорать я, кувыркаясь в переворачивающейся пещере.
Но падение кончилось так же внезапно, как и началось. Я отшиб себе все печёнки и теперь тихо постанывал, лежа на холодном жёстком каменном  полу и пытаясь ухватить хоть немного воздуха. Бл**ь, больно-то как… Так, спокойно… Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Хммффф… пххх…
Дыхание постепенно восстанавливалось, а тупая боль неспешно уходила. Тихо кляня всё на свете, я приподнялся. Вот тебе, блин, и пописал… Поссать спокойно не дают…
                ********************************
Снаружи было тихо. Не иначе, это чудовище опять чего-то замышляет. Хотя… А вдруг она наконец-то сдалась? И убралась искать более удобную добычу?
Чёрт, как мне хочется в это верить…
Сверху раздался тихий шорох, как от змеи…
Не сдалась, сволочь такая. Ну что ж, придётся проторчать здесь ещё чёрт знает сколько. Я уже свыкся с мыслью, что тут я в полной безопасности. Русалка меня не достанет, даже если в лепёшку расшибётся. Жаль, правда, что никого предупредить нельзя, что я тут застрял ( при этой мысли меня кольнула совесть)…
Чмок.
Что-то тёплое, влажное и мускулистое сползло сверху и захлестнулось вокруг моей груди!
Ёптить!!!
Я дёрнулся было, но ЭТО почти молниеносно дёрнуло меня кверху, вытаскивая из укрытия.  Сила хватки была такой, что у меня предостерегающе хрустнули рёбра. Я не мог ничего сделать, мои руки были прижаты к бокам с дикой силой. Меня потащило вверх, потом эта дрянь (я был уверен, что это не язык) поволокла меня к выходу из пещеры, обдирая кожу не спине. Я попытался стукнуться об пол, чтобы причинить хоть какую-нибудь неприятность хищнице, но тут же ко мне протянулись ещё штук пять этих тентаклей, лишив меня последних шансов. Это же…
Те щупальца, что были у русалки на голове!
Господи… как я мог про них забыть?!
 - Ну  и противный же ты, никак выходить не хотел. – Мурлыкнула русалка, перехватывая меня поудобнее своею прохладной, мокрой и мягкой ладошкой и встряхивая головой. – Даже кушать тебя неохота…
 - Тогда, может, отпустишь?! – Я хватался за любую соломинку, лишь бы избежать Катиной участи.
 Она с милой улыбкой покачала головой.
 - Нет… нет, конечно. Я ведь кушать хочу. Просто… ты такой упрямый… и хитрый! Так интересно было тебя ловить…
Из всего этого я понял одно -  она меня не отпустит…
Нет…
Только не это!!!
Я забился в руках русалки, которая с многообещающей  улыбкой стала подносить меня к личику…
«Это конец» - мелькнула мысль у меня в голове. Может, последняя мысль в моей жизни. Я попытался хоть куснуть напоследок русалку за руку, как вдруг она затормозила.
 - Слушай… а как… мне тебя называть?
Я не сразу понял, что она имеет в виду.
 - Ч… ч-что?
Меня просто трясло от липкого, животного ужаса, сковывающего грудь.
 - Как тебя называть? – Требовательно спросила русалка. – Просто хочу знать, как мне к тебе обращаться, когда ты уснёшь… там. – Она опустила свои жёлтые глаза на живот.
 - Давай я скажу тебе своё имя, и ты меня отпустишь? – Я был на грани паники, и был готов ставить любые условия, только бы не умирать.
Русалка усмехнулась и кивнула.
 - Давай я сперва скажу СВОЁ имя, а потом ты скажешь своё. Хорошо?
Я не сразу ответил, переваривая информацию. Она… согласилась? Не будет меня есть? Или решила поболтать? В голове у меня царил полный дурдом, мысли толпились одна за другой. Сердце колотилось как бешеное, как будто старалось отработать за все следующие годы моей бестолковой жизни.
Так… спокойно.  Если удастся развести её на разговор… если удастся…
 - А… Ага… Давай…
Так, не дышать как загнанная лошадь! Нельзя выказывать свою панику. А то ведь… Об этом «то» хотелось не думать. Была всего лишь одна мысль – «не ешь меня!»
Русалка явно обрадовалась тому, что я решил поговорить.
 - Хорошо! Меня зовут Ниобия! – Она игриво склонила голову набок, как ребёнок.
Стараясь не думать о том, что этот «ребёнок» сейчас может со мною сделать, я немного нервно выдохнул:
 - Красивое имя. Очень. А я… Лёша.
 - Лёша… -Промурлыкала русалка, как бы пробуя имя на вкус.
А через секунду я почувствовал, что всем моим надеждам пришёл песец. Как и мне.
 - ААААА!!! – Только и проорал я, когда Ниобия задрала голову и приподняла меня над собой. – Нет! Ты же обещала меня отпустить!
 - Я же этого не говорила! – Русалка погрозила мне пальчиком. – К тому же я так долго тебя ловила, что отпустить уже как-то нечестно будет, если я тебя даже не попробую!
Она шумно облизнулась своим алым и слюнявым языком. Меня передёрнуло.
Господи… Нет! Только не это!
Но молить эту тварь о пощаде было бесполезно. Для неё я был не более чем очередным куском мяса, которое она наконец-то поймала.  С таким же успехом можно было бы просить камень полететь.
Мне было страшно. И очень, очень обидно. Так далеко пройти, так много узнать… Столько всего сделать… И так нелепо погибнуть!
Я так хочу жить…
Русалка поднесла меня поближе к своей мордашке. Из уголка её сиреневых губ тянулась тоненькая мутная струйка слюны – она была чертовски голодна.
 - Ааааа…
Она широко раскрыла рот, давая мне возможность увидеть его «интерьер».  Даже сейчас, спустя год, я его очень хорошо помню – наверное, оттого что тогда пережил слишком сильный шок. Алая, влажно блестящая пещерка, с светло-кремовыми зубками, напоминающие булыжники, подвижный влажный мускулистый язык, покрытый мириадами пупырышек, напоминающих по форме присоски, тягучие белесые ниточки слюны, свисающие с немного ребристого нёба – всё это жуткое великолепие вызывало во мне странно противоречивые чувства. Я забился в прохладной ладони, пытаясь вырваться.
-НЕ НАДО!!!
Но всё было тщётно. Я малодушно зажмурил глаза. А через секунду я почувствовал, что меня положили на мягкий, склизкий и очень горячий язык. Сверху тут же капнула не менее горячая слизь. Буэ… От хищницы так и разило рыбой, морем и чем-то, напоминающим ваниль…
«Как тогда, у машины» - почему-то отстранённо подумал я. И тут же мысленно взмолился:
«Только не жуй».
Умоляю.
Русалка закрыла рот, теперь я полностью был у неё на языке, который постоянно юлил, то становясь плотным, как мыло, то мягко обволакивая меня. Всё ясно - эта тварь хотела меня как следует распробовать. Поколыхав меня минуты три, она приподняла кончик языка… потом центр… а ещё через пару секунд я почувствовал мощный хват мышц во влажной душной тьме Ниобиного горла.
Я не мог даже кричать – не было воздуха. Рот был забит слюнями хищницы, руки были намертво прижаты к бокам, так что было даже невозможно пошевелиться.
Гулпк!
Меня протолкнуло по горячему, узкому, скользкому и мускулистому пищеводу вниз, и, наконец, я с мокрым хлюпом провалился в желудок. Меня немедленно ткнуло лицом во что-то омерзительное, напоминающее смесь из фарша, киселя и манной каши. С комочками.
 Я попытался принять чуть более удобное положение, но мощные сокращения желудка опрокинули меня назад. Да и просто дикая скользкость складчатых упругих стенок желудка мешала даже присесть.
«Ну вот и исполнилась твоя золотая мечта» - съехидничало подсознание.
М-да уж…
Вот только почему же мне ТАК херово?!
Наконец, я смог принять более-менее привычное положение в этом маленьком аду, по ошибке названным желудком. Странный кисель изрядно действовал на нервы, щекоча пузырьками и прилипая к груди и лицу. Сверху стекала липкая и донельзя омерзительная слизь. А про запах я и вообще вспоминать не хочу… Адская смесь из кислой вони желудочного сока, смачного «аромата» недопереваренных остатков пищи (вот что это за крем у меня под боком пузырится?), густого тошнотворного запаха желудочной слизи… От такой газовой атаки  меня едва не вырвало. Остановила только мысль, что негоже умирать в чужом желудке натощак…
Господи… что за бред лезет ко мне в голову…
Что-то маленькое и прочное ткнулось мне в руку. Я не испугался – слишком много пережил на сегодня.  Я аккуратно взял эту вещь в ладонь и начал ощупывать – осмотреть я эту штуку не мог. В желудке было темно как у негра… эээ… неважно. Я был готов, наверное, ко всему…
Опа.
Мобильник!
Это же тот самый мобильник, с которого звонила Катя! Я не мог думать ни о чём, кроме одного: если мобильник работает, то я смогу посветить.
Я пожалел об своём решении сразу же, как только включил свет.  Потому что то, что я увидел…
Каре-жёлтые, цвета зубного налёта стенки желудка были покрыты толстым слоем жирно блестящей слизи, которая  мутными белесыми ниточками тянулась с «потолка», и чем-то устрашающе алым.  Багровый сок тихо пузырился, на глазах переваривая то, что я так неудачно сравнил с киселём. Я не сразу сообразил, ЧТО это за текучая слизистая гадость, в которой можно разглядеть какие-то обломки…
Катя.
Осознание этого пришло, как налоговый инспектор – внезапно. В голове зашумело. Нет… Катя… этот склизкий фарш с обломками костей – действительно всё, что от неё осталось…
НЕЕЕЕЕТ!!!!
Этого не может быть!
А тем временем кожу уже начало тянуть и скручивать…
   
                ******************************* 
Когда я отвлекал Судного, Настя зашла к Надежде Юрьевной.  Та сидела и что-то писала в папку чёрного цвета.
- А, Настя, заходи, присаживайся… Рада видеть тебя в своей обители. С какими новостями пожаловала?
-  Настя открыла было рот… Но передумала. Вспомнила мои предупреждения. Да и просто неудобно было вот так сразу, в лоб начинать этот разговор который никому не мог понравиться… Но Надежда сама начала разговор:
-Слушай, Настя, а ты хорошо время с Катей провела?
- Э... Понимаете... Я её не нашла. Пришла на место, там всё приготовлено, а Кати нет... Мы с Лёшей все ноги сбили, пока искали. И... вот.
Настя протянула свой собеседнице кассету.
 - Что это? Видеозапись?
- Да... -Насте было немного не по себе. Она понимала, что права и поступает правильно, но... - Только она странная немного...
Надежда Юрьевна включила камеру и стала смотреть последние полчаса записи. Сперва её брови поползли на лоб, потом медленно скатились вниз, не предвещая ничего хорошего.
 - Мне так жаль... - Заикнулась было Настя, но тут же умолкла, стоило только Надежде поднять взгляд. Не мать пропавшей подруги смотрела сейчас  на Настю, а суровый следователь, которому вместо улик под нос суют какую-то чепуху по такому важному делу, и ещё стараются выдать этот бред за настоящую улику.
« Мамочки...» - Мелькнула паническая мысль у девочки.
Какая же я дура!!!
- Что. Это?! - В голосе Надежды звенели сталь и еле сдерживаемая ярость, от которой по спине скользил холодок.  Настя поняла, что если она сейчас же не покинет этот кабинет, то встреча с русалкой покажется ей пределом мечтаний.
   - Я не знаю! - срывающимся голосов воскликнула она. -  Эта запись была на кассете, когда мы её нашли...
  - ВОН!!!
  От крика зазвенели стёкла. Настя подскочила как ужаленная.
 - Хорошо, хорошо. Уже ухожу!
Наталья грохнула кулаком по столу (стекло покрылось трещинами):
  - Убирайся! Живо! И чтоб духу твоего тут не было, сучка крашеная! Если я ещё раз тебя поблизости увижу, я тебя за решётку упрячу, слышишь?! Я ещё твоим родителям всё расскажу, пусть они тебя хоть убьют нах*р, но я не позволю, чтобы надо мной издевалась какая-то малявка! Вон!!!
   Настя кинулась наутёк. Над головой с треском разлетелся кувшин с фиалками, окатив брызгами и осыпав острыми осколками. Уже выбежав из здания милиции, девочка услышала женский плач...

                *******************************

  Я выронил мобильник. Теперь его свет, пробиваясь через кровавый кисель, заполняющий желудок, окрашивал всё в мрачно-багровые цвета. Света сразу стало меньше, теперь всё вокруг казалось чёрным с малюсенькими багровыми бликами, пробивающимися снизу.
  Очередным сокращением желудка меня опять ткнуло в Катины останки, потом перевернуло, полностью погрузив в горячее кровавое болото. С огромным трудом я смог найти положение, в котором я мог сидеть, не опасаясь быть перевёрнутым. По меньшей мере, пока.      
   Начальный шок уже проходил, когда мне в руки ткнулась ГОЛОВА.  На ней уже нельзя было различить черты лица — сплошное месиво из склизких лоскутков недопереварившейся  кожи и плоти, покрывающей разваливающийся, как гнилой арбуз, череп.
  Почему... почему она?! Чем Катюша заслужила такую ужасную участь?!
  Инстинктивно я стиснул голову в руках... и она с чваканьем смялась в крем, как прогнивший насквозь фрукт. И я заплакал. Навзрыд.
  Конечно, многие убеждены, что «мужчины не плачут». Но это неправда! Все плачут, когда душевная боль переходит некую границу — мужчины и женщины, дети и старики. Слёзы — это не слабость, они даны нам, чтобы облегчить боль. Даже солдаты плачут, видя смерть товарищей. Плачут — и с новыми силами идут в бой...
Мягкие места за коленками уже довольно сильно щипало, напоминая о том, ГДЕ я нахожусь. Но прекратить слёзы было непросто — отчасти ещё и потому, что я понимал: как бы это ужасно не звучало, но я заслужил весь этот кошмар.
  Всю свою жизнь я был странным ребёнком. Я не мучил животных, но в детском садике         
ребятишки от меня шарахались. И даже не потому, что я был задира, а... как бы это объяснить... я просто люто их всех почему-то ненавидел. Я сторонился людей, сидя где-то в уголке и кидаясь на каждого, кто рисковал сунуться. В школе я тоже с первого класса дичился ребят, не вынося того шума, который они поднимали. Боролся с шумом я довольно оригинально — просто кидался на крикунов. Меня перевели на одиночное...
  Во дворе у нас жила одна девочка. Ей было где-то 7 лет, но она уже ругалась как сапожник и не стеснялась кричать на меня. Мы с нею, разумеется, не дрались — я уже был в 6 классе, и совесть не позволяла мне даже пальцем тронуть ребёнка. Всё, что мне досталось — это мысленно проклинать её и обещать ей при встречах скорую кончину... А потом она пропала. Когда я спросил у ребят, где она, оказалась, что она умерла. Я был готов себя убить! Особенно потому, что с детства усвоил одно правило: мысль материальна. Я чувствовал себя убийцей.
  Но всё забылось. Я по-прежнему избегал сверстников, общаясь и играя с детьми и животными, которые меня почему-то любили. И даже звали меня с собой на «кошку» - качельку, с которой лучше не шутить, как я потом убедился...
  Воспоминание об этом жжёт мою душу и теперь, спустя столько лет. Я катался с одной девчушкой, имя которой не помню. Добрый ребёнок, который всегда ходил в простеньком розовом платьице и с веером. Мы всегда с нею над этим смеялись... До того момента. Мы катались на «кошке», и я решил похулиганить. А именно — опускать на пару секунд свою сторону, когда  напарница была на самом верху. Я всегда успевал вовремя схватить рукоятку... пока она не ударилась об нижнюю перекладину. Я не успел её схватить, и малышка со всей дури ударилась лицом с двухметровой высоты об асфальт. А я... я струсил. Я сбежал. Мне хотелось сдохнуть... А потом, когда мы вновь встретились, она первая подбежала ко мне и обняла меня... Она простила меня. Я же — нет.
   Господи...
   Я заслужил это всё. И тут мне самое место. Но Катя... она-то почему?! За что?! Неужели она тоже за свои 15 лет смогла причинить столько же боли и страданий, как и я?!
   ...Но, проплакавшись, я успокоился. Вся моя покорность судьбе ушла, уступив место злобе. На русалку, на весь этот несправедливый грёбанный мир, на самого себя, в конце концов! Я выберусь отсюда — и не через нижний путь, как все предыдущие жертвы! И пусть я издохну тут, так и не выбравшись на волю — но я сделаю всё, чтобы Катя была отомщена.
  Я глубоко вздохнул... и понял, что мне нечем дышать. Раскалённый воздух жёг ноздри и лёгкие, которые пытались выудить хоть капельку кислорода. Я с силой ткнул кулаком в верхний сфинктер, теряющийся во мраке, но безрезультатно. Круглая мышца была тверда, как камень, и была рассчитана на огромное давление наполненного желудка.
  Ещё!
 Я чувствовал, что если смогу воткнуть туда что-нибудь твёрдое, то смогу дышать. Но что? Что мне туда ткнуть?! Грудь уже жгло как огнём, голова кружилась, каждая клеточка моего тела молила о кислороде.
Катя ведь продержалась 3 часа в этом аду. Она дожила до того момента, пока ей не разъело желудочным соком мягкие ткани... Значит, она как-то решила проблему с воздухом... Но как?
Что-то ткнулось в ногу, пребольно уколов острым краем. Кость. Судя по всему-бедренная, а значит – полая.
Я напрягся, проталкивая эту неожиданную соломинку в упорно сопротивляющийся сфинктер. Нет, красавица ты моя сволочная, не сдохну я!
И… ничего не изменилось. Трубка была забита.
Вся моя уверенность исчезла, как дым. Ноги опять защипало, напоминая о необходимости поторопиться. Судя по всему, остатки костного мозга ещё не успели вытечь и забили трубку.
Неужели…
Всё?
Ну уж нет!
Я обхватил ртом кость и, наврав полную грудь спёртого, горячего и вонючего воздуха, дунул изо всех сил. Слизистые остатки костного мозга с чавканьем и жалобным хлюпом вылетели наружу, а ещё через миг в рот потёк воздух.
Глоток кислорода показался мне глотком жизни. Я сделал глубокий вдох, стараясь втянут как можно больше молекул спасительного газа… и через миг почувствовал, как рот с противным хлюпом наполнила кисло-солёная слизь. Меня едва не стошнило. Понимая, что если я хоть на миг приоткрою рот, и меня вырвет, я сделал натужный глоток. Желудок болезненно сжался, но я пересилил себя. И даже сделал ещё несколько глотков, на этот раз уже слюной – чтобы перебить этот отвратительный вкус. Никогда не любил кисель.
Вдох…
Выдох…
Хммффф… фуххххх…
Я рискнул оторваться от костяной трубки. Из неё заметно тянуло воздухом из лёгких русалки. Ну что ж, теперь задохнуться мне не грозит… По меньшей мере пока.
Живот стянуло с такой силой, что казалось,  что мои кишки сейчас выдавит наружу. Сок! Сок! Проклятый желудочный сок!
Я тихо зашипел от боли, скручивающей моё тело. Ещё немного, и моя кожа попросту не выдержит… и буду я бултыхаться, расползаясь как сухарь в горячем чае… или раскисшее тесто…
И никак ЭТО не остановить…
Я свернулся калачиком. Сил не хватало даже на то, чтобы заплакать, да и слёзы уже закончились. Было просто страшно, больно и обидно. Я вспомнил, как мысленно молил русалку меня не жевать. Идиот. Ну, подумаешь, несколько секунд кровавой мясорубки! Ну, подумаешь, сполз бы в желудок уже алым, хлюпающим фаршем! Зато умер бы быстро, не страдая от нехватки воздуха и мучительных воспоминаний, которые ужасали ничуть не меньше перспективы медленной смерти в кислоте… Да… Желудочный сок – это всего лишь немного соляной кислоты, одной из самых сильных в мире, и много ферментов. Их ещё используют при создании йогуртов…
Я поймал себя на том, что мои мысли опять пошли чёрт знает в каком направлении. Вообще-то они всегда такие  - думаешь об одном, а память тут же вываливает тонну всякой информации по теме. И мысли идут дальше, залетая в такие дебри. Что волосы дыбом встают… Хотя, наверное, я не один такой.
На голову с противным чваканьем опустилась очередная ниточка густой и донельзя вонючей защитной слизи. Ну и  мерзость!
Так, стоп…
Защитная слизь?
ЗАЩИТНАЯ СЛИЗЬ!!!!!
Я безмозглый идиот!!!
« Она служит для защиты желудка от его же кислотного содержимого» - выдала память. – «при повреждении слоя приводит к тому, что сок начинает переваривать стенки самого желудка, образуя сперва изжогу, а при дальнейшем воздействии – язву желудка, которая уже чрезвычайно долго и трудно лечится. В дальнейшем язва желудка может привести к летальному исходу ввиду повреждения внутренних органов кислотой».
Я понял, что нужно делать.
Натираясь смердящей слизью, я помянул добрым словом свою учительницу по биологии Елену Борисовну. Она сразу заметила мой яркий интерес к биологии (и пищеварительной системе) и с удовольствием одалживала мне различные книги, причём как школьной, так и университетской программы. Последние я, правда, не всегда понимал, зато школьные… я вполне мог удивить Елену Борисовну такими знаниями, что она меня даже в пример ставила остальным «нормальным» ученикам, которые меня ни во что не ставили и всегда обзывали «Лёша-дурачок».  Само собой, что они не могли мне простить такого позора и только сильнее дразнились и дрались. Я, впрочем, очень быстро бегал, да и вломить мог не по детски. Другое дело, что после этого мне всегда было, пардон, хреново. Вроде бы и по заслугам получили, а всё равно перед ними стыдно... В последний раз я так стыдился, когда был в 10 классе. Я шёл с уроков по школьному коридору, а мимо проходил один из этих уродов (я никогда не запоминал своих обидчиков ни в лицо, ни по именам). Был он, скажу прямо, в 6 или 8 классе, не больше. Но главное – ему хватило борзости прокричать мне в спину « Лёша-дурачок!» Я вернулся и, естественно, на него наорал. Мол, ты чё, обнаглел, мелочь пузатая, я тебя даже словом никогда не унижал и т.д. Бить его мне совесть не позволяла – я вон какой лось, метр восемьдесят где-то, а он… А он, похоже, привык к полной безнаказанности, как и все те, кто меня оскорблял.
В общем, он снял портфель и… ударил меня в лицо. Больно не было, я чуть ли не вдвое выше… Но я просто сорвался. Проорав что-то непереводимое, я вцепился ему в горло, поднял над головой (он ещё так потешно дрыгался и пытался отцепиться) а потом с размаху припечатал его головой об стену. Да так, что вмятину и до сих пор можно видеть – если только её не замазали. Как он кричал от боли… Сложился у моих ног, маленький, жалкий, исходящий соплями, слюнями и слезами… Я потом весь день ходил как в воду опушенный. Вроде бы  правильно поступил, а всё равно жалко…
Я потряс головой, прогоняя воспоминания. Сейчас не время для размышлений, жалости и прочей ереси. Я в желудке у гигантской русалки, и должен приложить все усилия,  чтобы избежать фекальной участи предыдущих жертв. Слизь соскребалась неохотно, а желудок, почувствовав угрозу, начал активно сжиматься, стараясь утопить царапающегося меня в горячем кровавом киселе с белесыми разводами и ниточками неароматного химуса. Я продолжал скрести грязно-жёлтовато-карею, цвета зубного налёта стенку желудка, которая колыхалась, становясь то твёрдой, как шина, то мягкой, как плохо надутый матрац. Слизь, которой я уже намазался целиком, защищала меня от губительного желудочного сока, а кость в сфинктере давала мне возможность дышать.
Неожиданно Ниобия издала сладкозвучное «аааааххх», как будто с нею происходило что-то небывало приятное. Я перестал скрести раздражённую стенку и прислушался к тому, что происходило снаружи.
 - Нет… не останавливайся, пожалуйста… Лёша… - Русалка явно гладила себя по животу. – Я уже испугалась, что ты уснул там и не почешешь мне животик…
Я прям офигел от такого заявления. Вот те раз! Если бы у меня в животе кто-нибудь начал скрестись, или просто шевелиться, меня бы вырвало на месте. А она, грубо говоря,  чуть ли не кайфует от этого! Словно я ей не желудок чешу, а кое-где… Пониже…
 - Тебе нравится, когда кто-то рвётся из желудка наружу? – крикнул я.
Ниобия ответила не сразу. Меня пару раз перевернуло, когда она принимала неподвижное положение. Наверное, она укладывалась на пляже – я слышал приглушённые несколькими метрами плоти шорохи волн и крики чаек. Мысленно я представил русалку, лежащем на золотистом песке и поглаживающую живот… У меня внутри что-то перевернулось. Какой бы ад не был у неё в желудке, снаружи она прекрасна… Наконец, Ниобия ответила:
 - Понимаешь… когда кто-то у меня там…и пытается вылезти… Я чувствую, что там у меня что-то есть! Я чувствую свой желудок, свои лёгкие… - Русалка шумно вздохнула (меня сильно тряхнуло). – К тому же когда мне щекочут животик, меня как током бьёт. Я не знаю, почему, но это так приятно…
«Тогда тебе будет ещё приятнее» - мстительно подумал я, принимаясь за свою работу. Слизи натекло уже достаточно, и пришлось потрудиться, чтобы расчистить дорогу желудочному соку, который уже начал с шипением и бурлением прожигать язву в стенке желудка. Я ещё подивился тому, что Ниобия не придаёт этому значения. Она просто получает удовольствие от моей возни в её желудке… Извращенка!

                ************************************

- Как же ты так, Алексей…
Надежда сложила одежду, принесённую матерью Оли, в пакет и убрала его в шкаф.
 - Вы его знали? – спросила женщина. Оля перестала играть пальчиками и тоже заинтересованно посмотрела на милиционера.
 - Мельком. Значит, вы говорите, что 3 часа назад он отправился помогать вашей дочери Оле, которую унесло течением, и не вернулся?
Та кивнула. Надежда сделала запись в дневнике.
 -  Вы можете добавить что-нибудь по этому делу?
 - Немного. Когда Алексей отправился спасать Оленьку, я обратилась в береговую службу за помощью. Они среагировали не сразу, потом долго готовили катер, а когда вернулись с Олей, выяснилось, что того парня нигде нет. Они честно проверили все скалы – по меньшей мере, так они мне сказали – но ничего не нашли и посоветовали отнести его вещи сюда. Всё.
 - Ваша дочь видела, что могло случиться с Алексеем?
 - Я видела, видела! – радостно запищала девочка, словно специально ожидала этого вопроса всё время.
 - Замолчи, Оля! – Повысила голос её мама. – Тёте милиционеру неинтересны твои сказки про большую русалку…
Надежде показалось, что её стукнули по затылку чем-то большим и мягким. Сразу вспомнилась кассета, принесённая Настей. А что, если … ?!
 - Будьте добры, не кричите на ребёнка. Оля, расскажи-ка, что за русалка? Какая она была?
 - Болсая! – Обрадовалась девочка. – Очень болсая! Как Смей Голыныч!
 -Извините мою дочку, когда она волнуется, она всегда шепелявит. – Шепнула женщина, с неодобрением смотря на дочку, которая так самозабвенно врала тёте милиционеру. Впрочем, этот милиционер проявил достаточно большой интерес к рассказу…
Надежда  путём наводящих вопросов выяснила, что русалка была просто огромная. Как кит? Наверное. Какого цвета она была? Синего, как море. Она похожа на Ариель из мультика Диснея? Нет, не похожа. Она похожа на человека? Да, у неё человеческое лицо и руки. Волосы есть? Нет, у неё из головы растут щупальца, как у осьминога. Что она делала? Сперва смотрела на меня, потом дядя Лёша отплыл далеко к скалам, что-то прокричал. А русалка? Поплыла к нему. А потом? Дядя Лёша спрятался в пещерку, а русалка стала его ловить. Она его поймала? Я не знаю, меня смыло волной и я уплыла. Потом меня нашли дяди на большой лодке…
С каждым ответом Надежда убеждалась, что пятилетний ребёнок просто не мог так хорошо всё придумать. К тому же Оля описала точь-в-точь ту же русалку, что и на видео…
Что это? Какой-то дурацкий розыгрыш, в который втянули даже ребёнка? Или…
 - Вы свободны. Кстати, у вас очень хорошая дочка. Надеюсь, она будет писателем.
 - Слышала? – Восторженно крикнула Оля маме, когда они уходили. – Я буду писателем!
 - Слышала, слышала… Но сперва пообещай, что не будешь больше врать!
 - Но это правда!..
Парочка ещё переругивалась, когда дверь Надеждиного кабинета отворилась и впустила старого знакомого, с которым Надежда даже не ожидала встретиться…
Она встала из-за стола и, широко раскинув руки, двинулась навстречу гостю.
 - Олег! Вот так сюрприз! Какими судьбами тебя сюда занесло?!
Олег Жукин, её лучший друг с первого же класса, был человек не менее весёлым, чем Надежда. В школе он был не только одним из главных хулиганов, но и настоящим донжуаном, разбивший сердце не одному десятку сверстниц. Высокий, статный, белобрысый сорванец с квадратной челюстью и серыми глазами, в которых всегда искрилась смешинка. Он всегда был рядом с нею и был её главным (и единственным) другом. Они даже думали пожениться, да как-то не склеилось. В институте Олег не смог отказать одной особенно настырной девчонке, да и Надя тоже присмотрела себе знакомого. С тех пор они не виделись уже несколько лет, не имея возможности даже созвониться. И тут – такая неожиданная встреча!
 - Да вот уж, занесло… Чёрт, год уже бок о бок работаем, а и не знали…
 - То есть? Мы полгода  рядом работали?!
 - Угу. Наши корпуса на одной улице стоят, прикинь?
 - То есть? – Переспросила Надежда, отстраняясь.  – Ты что, в отделе видеомонтажа работаешь?
 - Ага!
Надежда жестом пригласила старого друга сесть за стол и, воровато оглядываясь на дверь, стала расставлять на столе чашки  и блюдца с конфетами. Олег выпил чашечку её фирменного кофе-капуччино, такого густого, что аж ложка стояла, и почмокал губами:
 - Сказка востока…  почему у меня никогда не получается его приготовить?
 - Попробуй в следующий раз корицы добавить и ещё немного молочного шоколада. – Посоветовала женщина. – Вот, возьми ещё «ромашку»…
… Наконец, Олег сыто рыгнул и блаженно откинулся на спинку стула.
 - Ну что ж. подруга юности моей… Пока я ещё соображаю, не грех бы и о жизни поговорить… Дочка. Я слышал, у тебя появилась?
Надежда сразу помрачнела. Вся радость от прихода Олега сошла на нет, уступив место деловитости и горечи от воспоминаний…
 - Уже нет. Сгинула.
 - Да ты что?! – Олег рывком дёрнулся вперёд. – Неужели… Когда?!
 - Сегодня утром… Хотя ближе к делу. Я передавала видеозапись в ваш отдел, на предмет фальшивки и возможности её изготовления…
 - Это не фальшивка.
Надежда сползла на кресло. Ноги её не держали.
 - Как… не фальшивка?!
 - Да вот так вот. – Олег чиркнул зажигалкой и затянулся. В комнате раздался приятный аромат вишни.  – У нас весь отдел в шоке, компьютерщики, гримеры, склейщики – все! Я когда рецензию прочёл, сам обалдел просто. Во-первых, никакой комбинированной съемки не нашли, хотя плёнку чуть ли не под микроскопом исследовали. Во-вторых, грим такой сложный, что воссоздать удалось только после 3 часов работы над тестером. Притом что общаться с ним нужно предельно аккуратно, он смывается от малейшей капли… Щупальца воспроизвести вообще ни у кого не вышло, в примерной модели и гибкости меньше намного, и весит столько, что на шею даже я надеть не рискну… Так что грим да комбо-съёмка отпадают однозначно.
 - А компьютер? – У Надежды заколотилось сердце.
 - Без шансов. Одна моделька, по мнению экспертов, весить должна столько, что мама не балуй. Визуализация – это вообще всё, тут компьютер нужен, как в Голливуде. И рендерить должен дня 4, это минимум. К тому же тогда должен быть хоть какой-нибудь минус на плёнке…
 - Почему?
 - Съёмка в реальном времени, без малейших воздействий.  – Олег пыхнул сигарой. – Если бы снимали отрендеренную картинку на  мониторе или плазменной панели, всё равно можно было бы пиксели заметить. А тут – нет. В общем… Я теперь без пистолета к морю не пойду. И тебе не советую. Хоть и мистика какая-то с плёнкой, не бывает такого, но всё же…
 - Спасибо, Олег. – Надежда, морщась от дыма, начала проветривать помещение. – Теперь я всё знаю…
 - М-да уж… Давай, пока. Кассету береговикам показать?
 - Думаешь, поверят? – Устало улыбнулась женщина. – Выкинь её. К чёрту!
 - Оки. Ну давай, Надя. Не скучай тут без меня… Ещё увидимся…
…Олег уже давно ушёл в свой отдел, а Надежда всё сидела на своём месте и тихо плакала. Катя умерла. Осознание этого просто убивало женщину.
Почему? Почему именно она? Чем её дочь заслужила такую участь?!
Надежда вспомнила меня. Вежливый парень, который оставил приятные впечатления.  Хотя и не совсем обычный, да и рисковой он подозрительно… Но всё-таки…
                *******************************

Это был один из худших дней в жизни Насти. Нет, ну всё-таки: сперва приходишь на место встречи вся покусанная комарами, а подруги ни слуху ни духу…  Потом выясняется, что Катя погибла, причём оттого, что её проглотила русалка размером с дом. Потом разнос от Надежды Юрьевной, потом от родителей. А под конец ещё и Алексей всё ещё не вернулся…
Настя нервно сглотнула, отгоняя эту мысль Нет, Алёша слишком живучий для такого… Он бы никогда не попался этой рыбине…   
Дзыыынь!
 - Да, алло?
 - Настя, это Надежда. Ситуация изменилась. Ты ничем не занята?
 - Да нет вроде…
 - Тогда жду через час в своём кабинете. Это срочно. – Женщина положила трубку.
Настя хотела было перезвонить, сказать, что её заперли под домашний арест… но телефон Надежды был уже занят. А судя по её тону – что-то случилось, и серьёзное.
Что же делать?
Девочка подошла к окну. Оно не было закрыто, да и этаж был всего лишь второй. Но прыгать было страхово. Но спускаться всё-таки надо.
Напротив окна росло дерево. Мысленно молясь, что бы не свалиться с высоты на асфальт, Настя взгромоздилась на подоконник и прыгнула. В прыжке она обхватилась за ветку руками, потом, натужно сопя, обхватила ветку ещё и ногами. Вниз головой она доползла до ствола, потом, аккуратно перебирая всеми конечностями, спустилась по сухому, теплому и донельзя шершавому стволу. Очутившись на земле, девочка почувствовала себя уверенней и поблагодарила судьбу  за то, что в этот момент на тротуаре никого не было. Тяжело вздохнув, она припустила по золотистому пыльному тротуару в участок…
 - Ты заставила меня ждать.
 - Простите пожалуйста. – Выпалила запыхавшаяся Настя. – Меня дома под домашний арест посадили…
 - Ничего. Бывает. – Надежда со вздохом раскрыла папку.  – Садись, пожалуйста. Нужно поговорить.
 - Что-то случилось? – Настя понимала, что задаёт до ужаса глупый вопрос.
Надежда Юрьевна достала из ящика в столе пакет  вывалила его содержимое на стол: шорты кремового цвета, майка с раскраской под военную униформы (Настя не помнила, как он называется. Вроде бы хаки) и пара коричневых кожаных босоножек 40 размера.
 - Алексей пропал. 
Настя почувствовала, как всё куда-то поплыло… Надежда еле успела подхватить потерявшую сознание девочку на руки. Как она понимала ребёнка… Женщина аккуратно положила Настю на кресло и пару раз резко похлопала по щекам. Потом она рывком отошла к аптечке, смочила нашатырём ватку и сунула девочке под нос.
 - Кхх…
 - Давай. Спящая красавица, просыпайся…
Настя присела, опасно покачнувшись. И вдруг она уткнула лицо в руки и зарыдала:
 - Лёёёшааа…Хнык… Как же это… оооо… Хнык…
Надежда успокаивающе положила руку ей на плечо.
 - Слушай, я понимаю, как это тяжело.  Боюсь, Лёшу уже не вернуть. Как Катю. Но ты можешь помочь мне, если подробно расскажешь, как это произошло…
Настя подняла на неё заплаканные, покрасневшие от слёз глаза.
 - Хорошо…
                ***************************************

Когда допрос закончился, ноги сами собой понесли Настю на пляж. Настя не могла объяснить, почему она пошла сюда. В принципе, в номер она вернуться не могла, с родителями встречаться просто опасалась – её папа был человеком достаточно строгим. Наверное. ей просто хотелось попрощаться с Алексеем. Она прошла вдоль пляжа, на котором кипела жизнь, и присела на бревно. Сюда почти не долетали весёлые крики с пляжа, и поэтому ничего не мешало ей плакать.
Господи…
Ну почему он?! Чем Лёша заслужил такую участь? Настя вспомнила, как они впервые встретились. Их родители поехали вместе на рыбалку и взяли детей с собой. Она до сих пор помнила, как из машины Апаровых  вылез высокий худой пацан с немного квадратной челюстью и задумчивыми глазами. Он сразу же воткнул в ужи плеер и стал расхаживать вдоль дороги, по которым они сюда все приехали. Взад-вперёд, взад-вперёд… как маятник. А глаза пустые, сразу видно, что он о чём то задумался. Настя наблюдала за ним целый час, а потом не выдержала, подошла к нему и сказала:
 - Привет. Почему ты так мотаешься из стороны в сторону?
 Он ответил не сразу. Сперва выключил плеер и вынул один наушник из уха.
 - Сам не знаю. Просто ходить люблю. А под музыку мысли всякие лезут… А тогда я ну вообще стоять не могу…
 - Какой-то ты странный.
 - Сам знаю. Ты из Гилей?
 - Да. Я Настя.
 - Приятно познакомиться. А я Лёша…
Как давно это было… Настя навсегда его таким и запомнила – задумчивым и странным. Про таких ещё говорят: «не от мира сего». Это уж точно… С ним было всегда интересно, хотя иногда понять его было непросто – слишком уж он был начитанный. И логика у него была необычная. В смысле, она была правильной. Но настолько, что сама Настя иногда диву давалась.  C ним всегда можно было поговорить на любую тему. Абсолютно любую…
Настя по прежнему не могла остановить рыдания. Она хотела отпустить его – и не могла это сделать. Он стал ей как родным, хотя сам об этом не догадывался.  Да. Она влюбилась. Причём давно, хотя сама до сих пор боялась себе в этом признаться. Иногда они ссорились, но потом всегда мирились. Настя частенько ловила себя на мысли, что свой первый поцелуй хотела бы совершить с Лёшей. Но она так долго тянула…
Уже начинало темнеть. В летнем небе уже вовсю мерцала призрачная луна, но Настя ничего не замечала…
Неожидан девочка вздрогнула и убрала руки от лица. Ей показалось, или она слышала плеск? Словно что-то массивное с шумом ударило по водной глади недалеко от неё…
Сердце Насти испуганно забилось. Не может быть! Это её померещилось… спокойно… Она на суше… Она в безопасности…
Оглушительный всплеск совсем рядом…
 - АААААААААААААААААА!!!!
Настя с оглушительным визгом подскочила на бревне, а ещё через секунду кинулась наутёк, не разбирая дороги. Пробежав пару километров, она остановилась и упёрлась руками на колени, тяжело дыша. Сердце бухало как безумное, промокшая от пота рубашка прилипла к телу, создавая чертовски неприятное ощущение. В жизни так не пугалась.  Настя сделала ещё пару шагов. В глазах темнело, голова кружилась, и она упёрлась рукой то ли на здоровенное бревно, то ли на камень… Хотя нет, оно мокрое и мягкое…
Стоп!!!
Что это?!
Сердце снова пустилось вразнобой. Настя медленно отошла и взглянула на ЭТО. Массивное тело, покрытое голубой чешуёй. Громадная русалка была  совсем близко.  Настя поняла одно: ей конец.
Нет!
Колоссальное существо смотрело вдаль. Похоже, что оно ползло куда-то, а сейчас просто остановилось передохнуть… Внезапно русалка обернулась и уставилась на насмерть перепуганную девочку своими жёлтыми глазищами.
 - Ой… ещё одна…
Настя, дрожа с головы до ног от страха, сводящего её с ума, сделала неуверенный шаг назад, лихорадочно оглядываясь в поисках убежища. Сердце резало как ножом от ужаса, по спине бежали мурашки размером, наверное, с хомячка, а в голове билась только одна мысль:
«Она съела Катю. Съела Лёшу. И сейчас сожрёт меня…»
Девочка не могла смотреть в глаза этому прекрасному и смертоносному созданию и нервно покосилась на русалочий живот.
«интересно, а что будет, когда уже всё кончится?! – Билась мысль у девочки в мозгу. – куда я попаду?! В ад?! Рай?! Или ТАМ ничего нет?!» Только сейчас она впервые за свою жизнь задумалась над тем, что с нею будет после смерти.
Нет…
Надо бороться… Бежать, кусаться, делать всё что в её силах… Но только спастись… Русалка некоторе время рассматривала девочку, склонив голову набок, а потом наклонилась, протягивая руку…
Настя наконец-то скинула с себя ступор и рванула, не разбирая дороги. В миллиметре от неё сомкнулись здоровенные пальцы хищницы, и это только придало ей сил. Настя неслась как на крыльях, страшась только одного – упасть. Удивительно, но русалка, которая запоздало бросилась за девочкой, бешено извивая своё гигантское тело и помогая себе руками, практически не отставала. Слышался жуткий треск вырываемых с корнем кустов и сваливаемых деревьев.
Быстрее!
Быстрее!
Быстрее!!!
Настя уже выдыхалась, но и русалка практически отстала. Оно и неудивительно – с такой-то тушей много не поползаешь. Странно, что она вообще не померла. Какое же у неё крепкое сердце…
Ай!!!
Ступня Насти зацепилась за корешок, и она с криком полетела на землю. Между кустов мелькнула вода канала,  проходящего тут. Теперь ясно, почему русалка смогла так далеко забраться на сушу – от канала тут было совсем близко… Ободрав себе до крови ладони и колени, Настя закатилась под какое-то бревно. Именно это её и спасло…
Спустя  несколько страшных минут тень, накрывшая Настино убежище. Исчезла. А ещё через некоторое время раздался оглушительный плеск. Русалка нырнула в воду.
Настя тяжело дышала.  Сердце словно решило проломить грудную клетку и вырваться на волю. По лбу стекали тоненькие струйки холодного липкого пота. В жизни так не пугалась…
Неожиданно девочка вскрикнула – её укусил комар. Не то чтобы больно, но просто неожиданно. Снаружи раздался шумный плеск и приближающийся шорох.
Она услышала…
Настя в ужасе зажала себе рот ладонями. На зубах неприятно захрустели куски земли, а ещё этот её грязный вкус с терпковато-солёным привкусом крови… Хотя неудивительно, ладони до крови ободраны… Больно-то как… Стало темно – русалка приблизилась и теперь осматривалась, пытаясь определить источник крика… Она была так близко, что из своего убежища скрюченная под бревном девочка могла разглядеть каждую чешуйку.
Теперь главное – не шевелиться… не шуметь…
Девочка задержала дыхание.  Русалка приподняла один из камней, словно она могла там прятаться. Ничего не найдя, она с расстроенным вздохом отшвырнула глыбу в сторону… А через миг неожиданно издала сладострастный стон.
 - Ааааахххх… Как хорошо… Лёша, ты лучше всех, кого я ела…
Лёша?! Он жив?! Настя не могла это поверить, но в глубине души появилась счастливая мысль. Если Лёша всё ещё жив и пытается выбраться, то, может быть, и Катя тоже жива?!
Бревно над девочкой с шумом поднялось вверх, осыпав ту комками земли. Вся кратковременная радость исчезла, уступив место панике. Её нашли.
 - Ммммм… Я тебя нашла! – Радостно облизнулась русалка и потянулась к Насте. Та с криком вскочила и попыталась убежать. – Куда ты?!
Голубая ладонь преградила Насте дорогу и сшибла её с ног, а ещё через секунду сильные мягкие пальцы схватили бедняжку за ноги и вздёрнули вверх…
 - Аааааааааа!!!! Отпусти меня!!! – Истошно завопила Настя, бьясь в тщётных попытках вырваться.
Русалка явно не спешила есть девушку. Сперва она доползла до воды и с явным облегчением нырнула. Потом вынырнула и на спине поплыла в открытое море, держа над собой промокшую до нитки Настю. Наконец, она доплыла до скал.
Насте было очень страшно. Она не понимала, как это: она жива, здорова – и ничего не может поделать. Можно кричать, биться, молить о помощи – но итог один.
Сейчас её не будет…
Господи…
Русалка решила не тянуть и, разинув рот, начала опускать туда Настю. Та в ужасе забилась, прекрасно понимая, что это не поможет, а ещё через секунду стало темно, скользко, горячо и страшно…
Горячие сиреневые губы обхватили Настю в районе пояса, а потом её медленно стало затягивать внутрь по мягкому скользкому языку… По лицу шлёпнуло что-то мягкое и болтающееся. Язычок.
Это конец…
Но прежде чем девочка начала сопротивляться, её вытащили.
 - Ммм… Вкуснятина! – Промурлыкала русалка, любуясь обслюнявленной жертвой. А потом опять разинула рот и плотно обхватила губами уже за руки.
Чмок.
Ссс…
Хлюп…
Русалка с хлюпом стала засасывать руки Насти… потом голову… Вот уже верхняя губа прошлась по спине девочки… Наконец, русалка отпустила девушку и стала смаковать, елозя её во рту языком.
 «Наверное. так чувствует себя чупа-чупс» - мелькнула мысль у Насти в голове. Странно, что она вообще ещё соображает, насколько она себя помнила, она бы раньше с ума сошла бы от страха… Наверное. потеря друзей её так закалила… Девочка внезапно поняла – проглотит. И чисто на инстинкте царапнула ногтями по языку. Русалка недовольно что-то промычала, а ещё через миг язык с силой приложил Настю головой об зубы… В ушах зазвенело, а ещё через миг она поняла, что скользит вниз…
В желудок…
                ***********************************

Работа шла полным ходом, я даже научился удерживать относительно вертикальное положение в желудке.  Русалка теперь вздыхала и постанывала уже намного чаще. Оно и неудивительно – в мускулистой стенке уже зияла здоровенная дырка, в которой шипела кислота. Посреди дырки тянулись несколько волокон  мышечной ткани, за которые было довольно удобно держаться. Даже запах уже не чувствовался! Что значит привычка… По звукам снаружи я понял, что Ниобия кого-то ловит. Судя по визгу – девочку.  Я от души пожелал ей спастись и с удвоенной яростью начал скрести. Я, конечно, не мог повредить толстые прочные мышцы, но их отлично прожигала кислота. Мне оставалось только следить, чтобы слизь не мешала. Да и Ниобия чувствовала мои скребки в желудке... Катя давно уже исчезла бесследно, только регулярно смазываемая слизью кость осталась, снабжая меня кислородом. 
Катя…
Я всегда буду помнить её объятие…
Меня несколько раз перевернуло, потом, судя по всему, русалка поплыла куда-то. Хотя чего это я! К скалам она поплыла! Сверху никто не упал, и я уже расслабился. Хорошо, что…
Глухой крик снаружи развеял мои надежды. Чёрт! Ниобия оказалась той ещё заразой.  Мало того что девчонку изловила, так ещё и тянет со съедением! Что она только с нею творит – представить страшно.  Надеюсь, просто играет… Я запоздало сообразил, что кость в сфинктере может поранить подругу по несчастью, и поспешно выдернул её.
Крики сверху смолкли, а ещё спустя некоторое время сменились смачным «гулмп!»
Я отлично слышал, как девочку с шумом протолкнуло под смачное чмоканье слюны ко мне, и был подготовлен к тому моменту, когда сверху на меня с влажным хлюпом свалилась 50 килограммовая девчушка. Правда, он умудрилась задеть меня ногой по макушке.  Да так, что искры из глаз посыпались…
 - Уй… Больно же, блин!
 - Л-л-лёша!!!!
Сперва в темноте мне нашли исслюнявленные ладошки, а ещё через секунду Настя обняла меня, да так резко и стремительно, что я не удержался на скользкой подрагивающей стенке желудка, и мы дружно полетели в кислотно-слизистую лужу.
 - Настя?!
Я не мог в это поверить. Настя! Здесь! В желудке у Ниобии!
 - Настя…
Вместо ответа девочку вырвало. Я уже и позабыл, какая в желудке вонь. Настя тут была впервые и к подобным запашкам однозначно не привыкла. Вот её и стошнило… Причём прямо мне в лицо, так что мне пришлось целую минуту отплевываться от Настькиной блевотины. Впрочем, через секунду, когда мы проплевались и я сел, Настя снова меня обняла и,  уткнувшись носом в плечо, зарыдала. Я неуверенно обнял её…
Чёрт…
Жаль, что я даже увидеть её не могу… Как же тут темно…
Настя рыдала, обняв меня, а я успокаивающе гладил её по спине.
 - Ну же, Настя, успокойся… Мы выберемся…
 - Д-д-да? Хнык… Поче…поче…. Хмммффф…  Почему ты так думаешь?!
 - Я просто знаю.
Настя прижалась ко мне своею всё ещё прохладной  щекой.
 - Как ты можешь быть в этом... хмффф… уверен?
А правда – почему?
Я не успел придумать ответа на этот вопрос, когда желудок русалки сжался, ещё сильнее прижимая меня к девочке.  Нас сжало так что не ясно было, где мои руки, а где её. Дышать становилось тяжело – из нас выдавило весь воздух, а тот, что ещё оставался в желудке, переставал был пригодным для дыхания… В ногу ткнулась кость. Хорошо, что не краем, а то бы нас могло и поранить…
Я с трудом отлепился от Насти. Желудок только что расслабился, и такой шанс упустить было нельзя.
 - Я сейчас!
Воткнуть кость было уже проще, чем в первый раз – я прекрасно помнил, в какую именно точку и под каким углом надо было давить. Правда, теперь места стало поменьше, чем в прошлый раз, но это мне не помешало. Тихий чмок и лёгкое дуновение сообщило, что проблема воздуха решена, а ещё через секунду желудок опять сжался, и мы с Настей дружно плюхнулись в сок.
Сок...
Настя тихо что-то прошипела.
 -Что?
- Глаза… щиплет… И губы…
Следовало поторопиться. Однако что-то сделать было далеко не просто – нас опять прижало так, что пошевелиться было трудно. Вдобавок настюшины колени упирались мне прямо в живот, мешая дышать. Наконец, мы вместе приняли относительно вертикальное положение.
 - Насть, снимай одежду. Сваришься.
 - А смысл? Мы всё равно… - девочка всхлипнула -  умрём!
 - Не спорь со мной. Потом объясню, времени нет…
Мне показалось, или Настя улыбалась? Нет, показалось, наверное… тут так темно, что своих рук не видно. Я зачерпнул немного слизи.
 - Мажься.
 - ЭТИМ?! Чтобы я была похожа на слизняка?! – Она была в шоке.
 - Этим, этим. Насть, эта слизь защищает желудок от кислоты, нас она тоже защитит.
 - Ни за что! Лучше смерть!
 - Смерть никогда не лучше.
Настя уже разделась, оставшись только в купальнике, и прижималась ко мне своею ещё чистой спиной. У  меня внутри что-то перевернулось, но я себя пересилил. Я попытался смазывать девочку, но она отстранилась, насколько это вообще возможно в тесном колышущемся желудке.
 - Не надо!
 - Насть, без этого ты же погибнешь!
 - Не надо. – Повторила Настя. – Мы всё равно тут погибнем.  – Она судорожно всхлипнула. – Зачем тогда оттягивать неизбежное?! Уж лучше растаять сейчас…
 - Растаять?! Ты хоть представляешь, на что соглашаешься?! Да ты просто безмозглая девчонка!!! Ну хорошо, сейчас я тебе опишу, КАК ты будешь умирать!
Что-то я разбушевался… На нос капнула очередная ниточка слизи.
 - Значит так, вот ты щас заупрямилась и т.д. Начинается переваривание. Сперва тебе сок выест глаза, губы, половые органы, прожжёт кровавые раны в щёках, так что зубы наружу, в ямке меж ключицами, на сгибах локтей и коленок. Кровь из проеденных сосудов будет хлестать рекой, ты начнёшь корчиться  в агонии, а кровь, растворяясь,  будет кипеть, бурлить, дразня и задевая пузырьками раны...
Раздался судорожный вздох Насти, переходящий в стон отчаяния.
 - Дальше. Этап второй. Самый смак. Вся кожа слезла, кровь хлещет отовсюду, от боли не спасает ни эйфория, ни шок, нос, глаза, уши - всё растеклось смердящим киселем, ты уже не видишь, не слышишь, всё, что ты можешь чувствовать - это БОЛЬ...
 Кости уже трещат и хрупают, кости, жилы, кишки с остатками твоих завтраков - это всё наружу... жара... Ты уже готова просто сдохнуть и попасть хоть на последний круг ада, лишь бы не чувствовать...
 - Лёёёшшааа… Умоляю, не надо больше говорииить... – Настя было готова разрыдаться.
 - Наконец, ты скончаешься в адских муках, а багровый, отвратительно смердящий крем, оставшийся от твоего несчастного тела, будет тихо пузыриться…
 - ПЕРЕСТАНЬ!!!!!
Девочку било в истерике. Небось, представила всё, что я ей так смачно описал.
 - Если не хочешь испытать это всё на своей шкуре, делай, что я тебе говорю! – Я вздохнул. – Как же мне не повезло… Я попал сюда, когда Катя ещё недопереварилась… Тот ещё кошмар. От неё остался один кисель, горячий… Кровавый… И липкий… А потом мне ещё и голова Катина в руки воткнулась… Вовек бы такого не видел…
Настя поспешно мазала себя слизью, издавая рвотные звуки. Понимаю, запах тут ужасный, но ничего не поделаешь – жизнь дороже!

                ********************************

Ниобия неспешно скользила в воде, наслаждаясь жизнью. 3 человека за один день – отличный улов! Правда, кроме них она ещё ничего не ела, но это дело было поправимым. 
Её гигантское тело неспешно извивалось, толкая её вперёд. Прохладные потоки воды скользили по русалке, приятно щекотя и лаская лицо, щупальца и тело. Всё вокруг потемнело, а наверху играли вечерние блики цвета свежей крови, придавая всему вокруг загадочный вид. Вода была непроглядно тёмной для человека, но не для Ниобии, которая отлично видела в темноте. Вдалеке она заметила дно рыболовного траулера, который каждый вечер выходил в море за рыбой. Ниобия знала, что в его сетях всегда много вкусненькой рыбки, которую даже не надо бить током, чтобы скушать. Конечно, с людьми она не могла сравниться, но всё-таки… Ниобия чаще всего ела рыбу, реже ей удавалось поймать дельфина, который был так восхитительно прохладный и скользкий, что глотать его – одно удовольствие. К тому же дельфины довольно сильно бьются, попав в желудок (жаль, что они быстро засыпают), да и сытные они. Ниобия отлично помнила, как она удивлялась тому. что после дельфина, пойманного утром, ей не хотелось кушать целый день.
Но самое лучшее – это люди. Они были просто уникальные: во-первых, их было много, во вторых, ловить их – это целое приключение, во время которого Ниобия испытывала настоящий охотничий азарт. Только подумать: чтобы поймать человека, нужно выходить на такую странную и незнакомую русалке сушу, потом прятаться в тумане, чтобы никто тебя не увидел, потом незаметно подобраться к одинокому человеку (которого ещё надо найти), схватить и убежать в такую родную и прохладную воду, пока никто не заметил … Ух!
А ещё люди очень вкусные! Самое интересное, что все они разные. Одни имеют привкус какой-то не очень приятно пахнущей полочки, которую часто держат во рту и пускают ею дымок, другие отдают чем-то цветочным, от третьих пахнет почти так же, как от неё самой… Ещё они даже выглядят по разному! Одни лысые, другие, наоборот, имеют волосы до пояса. А эта их странная кожа, которую они могут снимать и одевать! Она то гладкая, как у дельфинов, то, наоборот, сухая и сопротивляется при глотании… Никогда не знаешь, что попадётся! Но больше всего русалке нравилось, что они могли очень сильно пинаться и царапаться.  Тогда она чувствовала, что у неё в животике что-то есть, а по спине пробегала сладостная дрожь…
Улыбнувшись этим мысля, Ниобия устремилась к траулеру, за которым уже виднелся длиннющий хвост из пойманной рыбки…

                *************************************

 - Алим! Подтяни невод, а то лебёдка не выдержит!
 - Щас, Антон, ужэ бэгу!
Это был обычный вечерний заплыв, коих было полно на веку этой команды, состоящей из разных национальностей. Тут были и азербайджанец Алим, и русские Антон и Евгений, и татарка Галима со своею дочкой Алсу, которую просто не на кого было оставить, и пожилой, но ещё крепкий украинец Дмитро, которого за глаза все называли Казаком. Несмотря на такой пёстрый состав, команда была на редкость дружной и слаженной. Никто никогда не сидел без дела, даже Алсу помогала взрослым. Много на неё, конечно, не сваливали – ребёнок же! - но бездельницей её никто бы никогда не назвал. Вот и теперь она, напевая своим звонким голосочком какую-то весёлую песенку, мыла палубу. Казак оторвался от руля и, велев Антону держать курс, спустился вниз.
 - Алсу! Поздно уже… Иди в каюту, что ли… Отдохни, книжку почитай, а то работаешь как каторжница…
 - Да мне не трудно, дядя Дмитро! Я чистоту люблю…
 - Алсу! Я капитан. И как капитал велю тебе идти отдыхать! Полы я сам помою.
Девочка умчалась с радостными криками, а Дмитро, закряхтев, взял в руки брошенную швабру. Хоть и говорят, что капитану не положено полы мыть, да только всё-таки Алсу ещё успеет наработаться, впереди вся ночь… А рыбу чистить она уже хорошо умеет, пусть маме помогает. Солнце зашло за море, бросив на прощание легендарный «зелёный луч».
 - Нэдобрый прымета – Пробурчал Алим, возясь с лебёдкой. – Говорят, кто «зэлёный луч» увыдыт, того Шайтан-рыба к сэбэ забэрёт.
 - Шайтан-рыба? Это ещё кто? – Переспросил Евгений, поднимаясь из машинного отделения.
 - А ныкто нэ знаэт. – Алим оторвался от своей работы. – Говорят, большой она. Сыний кожа она имээт, а из головы ещё щупалцэ растёт. И лыцо у неё человечый. Выдел её знакомый мой. Плылы мы, говорит, рыбу ловыть, а тут штормыть стало. Выпал товарышь, а внизу Шайтан-рыба была, и всё… Был человэк – и нэ стало… Схарчыла она его…
 - Ну и байки же у тебя, Алим! – Присвистнул Евгений. – Прямо триллер какой-то… Нам-то ничего не грозит. Синоптики погоду спокойную обещали…
 - Ага. Обещали они… - Вклинилась в разговор Галима. – Сами же знаете, что они небось на кофейной гуще гадают. Неделю назад обещали солнечную погоду, и нате вам – дождь 3 дня без передышки… Алсу чуть простуду не подхватила… хотя до сих пор иногда кашляет.
 - Галима, ну ты умеешь поднять настроение. – Съязвил Евгений. – Ладно, Алим, давай тащить. Заболтались мы тут…
… Лебёдка работала нормально, как вдруг она рывком остановилась, а весь траулер тряхнуло.
 - Евгений! Чё за херня?!
 - Ты меня об этом спрашиваешь?! Сам небось так зарулил, что на мель сели…
 - Да ты чё, какая тут мель?
Траулер снова тряхнуло. Солнце давно село, в небе уже вовсю сияла полная луна, и настроение это создавало тягостное. А тут ещё и какая-то чертовщина с лебёдкой…
Ещё один рывок, сильнее предыдущего. Корабль начал опасно раскачиваться, людей начало кидать из стороны в сторону.
 - Помогите!!!
Алсу! Она вышла из каюты, чтобы посмотреть, что происходит, и скатилась к самому борту!
 - Держись, дочка! – Галима проскользила по  палубе к дочери, но промахнулась и с криком вывалилась за борт. Алим, который это всё видел, только и прошептал:
 - Шайтан-рыба…
…Ниобия удерживала одной рукою рвущуюся сеть, а другой вытаскивала трепыхающихся рыбёшек и закидывала их себе в рот. Мммм… В желудки раздались шевеления – это Лёша и девочка принимали соседей.
Лёша… Она с таким трудом его поймала, что отвела ему особое место в своей памяти. Он был единственным, кто смог сделать ей действительно больно. А ещё – единственный, кто так долго не засыпал. Ниобия поймала себя на мысли о том, что думает о нём с нежностью…
В воду с криком свалилась молодая чернявая женщина. Русалка уже знала, что она член команды, а значит, есть её нельзя – команда может перестать выходить в море и ловить рыбу. Поэтому она ловко подхватила женщину щупальцем и закинула обратно в траулер. Потом отпустила сеть, в которой осталось уже совсем немного рыбы, и поплыла прочь, чувствуя приятную тяжесть в желудке и то, как там копошились ребятишки…
                **************************

Сидеть в желудке, набитом живой и шевелящейся рыбой – удовольствие ниже среднего. Хорошо, что Настя рядом – есть с кем поговорить, пока разгребаешь всю эту кучу.
Есть хотелось зверски, поэтому я ухватил одну из рыб и впился в неё зубами. Рот наполнил противный вкус рыбьей крови (или мозгов?), вызывая непреодолимое желание очистить желудок. Но я пересилил себя и, откусив кусок и очистив его от костей и кожи, проглотил его. Остальных рыб я поспешно спихнул вниз, в желудочный сок. Судя по всему, Настя занималась тем же. Запах… ужас. А я-то думал, что привык к этой желудочной вонище… Оказалось – нет. Одно утешало – у меня внутри пахнет не лучше.
Перекусив, мы с Настей разговорились. Рыба уже уснула и начала перевариваться, щекоча пузырьками, кость - дыхалка снова была в сфинктере, слизь теперь не только стекала сверху, но и образовала здоровенные прочные  пузыри, напоминавшие мыльные, которые забили оставшиеся место в желудке. Ощущения… не то чтобы неприятные, но когда по лицу то и дело прохаживается здоровенный пузырь из слизи, а просто поведя рукой можно пролопать как минимум десяток… Да ещё и желудок регулярно сокращался, окатывая нас с Настей полупереваренными рыбами и прижимая друг к другу так, что рёбра трещали. Я наконец-то нашёл более-менее устойчивое положение в этом маленьком аду  и принялся за старое – соскребать слизь с раны в желудке русалки. Ниобия очень скоро снова застонала от наслаждения и, судя по всему, выплыла на бережок и улеглась на спину, подставив пузо ночному небу.
Рыба уже превратилась в слизистую помесь фарша и каши, когда Настя не выдержала:
 - Лёша! Перестань скрести! У меня уже голова от этих стонов болит…
 - Я просто стараюсь выбраться.
На самом деле меня и самого уже достали стоны русалки. Да и размеренные «бу-бум», издаваемые её сердцем, уже отдавались во всей голове. Наконец, я устал скрести и теперь просто лежал во влажной горячей тьме, слушая размеренное дыхание Насти и биение сердца Ниобии.
Хотелось спать, но мысль о том, что, уснув, я могу просто-напросто упасть и захлебнуться, заставляла меня удерживать сознание.
 - Тут так темно… - Пробормотала Настя.
Как жалко, что я её не вижу. Тут так темно…
 - Ага.
 - Знаешь, Лёша, я давно хотела тебе сказать, но боялась… просто мы всё равно скоро умрём, и поэтому… Я…  - Настя вдохнула, словно собираясь с силами. – Я… Люблю тебя!
 - Что?
Я опешил. Вот те раз! Она меня любит?! Офигеть…
 - Да, я тебя люблю! – Настя  заговорила уверенней. – Я давно хотела это сказать. Я влюбилась в тебя, когда мы встретились на той рыбалке. Ты такой… удивительный, ты не как все… Я хотела признаться раньше, но боялась. А теперь… Я… не могу поверить, что говорю это, но… я… тебя… хочу!
 - Что ты меня хочешь? – Я по-прежнему не мог понять, к чему она клонит.
Я почувствовал, как девочка пододвинулась поближе. Желудок снова сжался, прижимая нас боками друг к другу. Я чувствовал, что Насте страшно, но было что-то ещё… И оно мне не нравилось.
 - Знаешь… - Продолжила она. – Я всегда хотела, чтобы ЭТО было с тобой. Но я…  - Она снова глубоко вздохнула. – Боялась… Боялась тебе это сказать… Вдруг кто-нибудь узнает? Но теперь, когда мы здесь… И не доживём до утра…
Она прижалась ко мне ещё сильнее, а потом перекатилась на меня сверху, упираясь руками в грудь. И тут до меня дошло.
Ептыть!!!! Да она что, извращенка?! Как она вообще об ЭТОМ может думать в таком месте?!!!
 - Э-э-эй! Полегче! Насть, ты что, извращенка, что ли?! Тут же желудок, а не постель!!!
 - Но ведь… если мы тут уснём, мы уже не проснёмся... Поэтому ждать нельзя… К тому же тут так… необычно… - Похоже, Настя сама не верила, что говорит. – так темно… тесно… Жарко и скользко…
Я раскрыл рот, чтобы возразить, но вдруг поймал себя на мысли, что она права. Не в смысле того, что нам надо… неважно, а что тут действительно незабываемо. Ну как ещё можно воссоздать такое место???
Но заниматься здесь … !
Ну и дела… Как только девчонке могла прийти эта мысль в дурную голову? Я никогда в свои 17 лет не смотрел сами-знаете-что, просто потому, что мне было противно! Пошлятина, фу… Весь интернет забит под завязку, так что иногда даже вообще выходить неохота… Да. Я ненормальный! Но исправляться мне что-то не хочется…
 - Ээээ… Настя, мы же ещё не достигли 18 лет! Нам ещё нельзя… и это статья…
 - Лёша… как ты не понимаешь… другие и в 15… а статья не касается добровольцев…
 - Я против!
 - Но нас же всё равно уже никто никогда не осудит…
Пипец!!! Ладно, попробуем отбиться по-другому.
 - Настя…Чёрт… у меня же гепатиты В и С! – Я цеплялся за это как за последнюю соломинку, способную отбить пыл девушки. – В роддоме гепатитом С заразили. А В вообще с рождения! Я не болею, но я носитель. А вот если ты… - Я сглотнул, не в силах выдавить из себя это слово. – Заразишься, то долго точно не протянешь. Даже если у тебя один гепатит будет. А если оба…
Настя запнулась. Проняло-таки! Я уже обрадовался, что наконец-то успокоил её от такой мысли, как вдруг она прошептала:
 - Но теперь это уже неважно…
 - Да ёпт…
Договорить я не успел, потому что Настя залепила мне рот поцелуем. А тут ещё и Ниобия подкинула мне подлянку – желудок сильно сжался, и мы дружно кувыркнулись, да так, что Настя подмяла меня под себя, прижимая к подрагивающей стенке желудке. Я оказался в ловушке – с одной стороны Настя, с остальных  - Ниобия… а желудок ещё и сжимается. Сволочь… Настя снова меня поцеловала. И я сделал то, о чём до сих пор жалею.
Сдался.
                *********************************

Хммм… А быть заживо проглоченным не так уж и плохо…
Я лежал, прижимая к себе мирно посапывающую Настю, и размышлял. Странно, что Ниобия не шевелится. Похоже, что она тоже спит. Я уже сомневался в том, правильно ли я делаю, прожигая дырку в желудке русалки. Ведь если бы не она, я бы никогда не узнал, что Настя меня любит… Никогда бы не научился ценить жизнь. Да и, чёрт побери, ощущение, когда лежишь вот так, в объятиях спящей девушки, а вас со всех сторон окружает горячая, подрагивающая плоть прекрасной русалки, которая тоже к тебе начинает привязываться… Ради такого стоит жить, как бы извращённо это не звучало. А осознание того, что вы единственные, у кого это случилось ТАК, вселяет какую-то гордость. Если выберусь – обязательно напишу об этом книгу… Потому что скрыть такое воспоминание… Мне эта мысль казалась богохульством. А с другой стороны – стоило мне вспомнить, что было не так давно, и хотелось провалиться от стыда. Срам то какой… Тем более что и русалка, будь она неладна, тоже кайфовала. Как вспомню её вздохи… Я покраснел.
Хотелось спать, но сон почему-то не шёл. Зато шли мысли, причём в таком количестве, что просто оторопь брала. Я вспоминал родных, оставшихся в Самаре. Мама… папа… Бабушка и братишка… Я должен выбраться отсюда. Не могу представить, каково им будет узнать о моей гибели… Внутри предательски засосало.
А Настькины? Их тоже убьёт эта новость… Мысль вернулась к Кате, заставив что-то прохладное предательски потечь по щеке.
Катя…
Я никогда её не забуду. Это обнимание тем туманным вечером, когда мы провожали её до дома… Я помнил всё: и дуновение прохладного ветерка, и запах её волос, и тепло её рук… Она не заслужила этого.
Я должен покончить с этим. Навсегда.
                **************************

Утреннее солнце поднималось над морем, проливая свои лучи на море, принявшее красивый цвет жидкого золота, на лес, в котором начали просыпаться птицы и комары, и на одиноко стоящую фигуру, стоящую у самой кромки воды…
Надежда стояла, вспоминая свою дочь. Катя… Слёзы лились по щекам женщины, которая их не замечала. Невозможно передать, что чувствует молодая женщина, потерявшая единственную дочь, поэтому я даже пытаться не буду. Наконец, она присела на колени опустила на воду небольшой тазик, в который положила две розы алого цвета крест-накрест – последний прощальный дар ушёдшей безвозвратно дочери. Тазик тихо поплыл по морю, а женщина по прежнему смотрела ему вслед и тихо плакала…
Неожиданно она с криком отшатнулась от воды. Она увидела массивную тень, плывшую в её сторону…
Русалка.
Рука сама нащупала на поясе кобуру, а через миг вытащила тяжёлый пистолет. Надежда одним пальцем с характерным щелчком сняла оружие с предохранителя. Ну же, давай, иди сюда, тварь…
…Ниобия лениво скользила в воде, наслаждаясь прохладными струями, которые словно ласкали её огромное тело, прогоняя сон и вселяя бодрость. Есть она не хотела – судя по всему, Лёша и та девушка всё ещё были в её животике…
Ай!
Русалка согнулась – Лёша снова скребнул в животе. Но на этот раз что-то было не так, как обычно. Вместо приятной щекотки по всему телу прошлась волна боли, так что русалка чувствовала её отдачу и в хвосте, и в щупальцах, а в голове внезапно зашумело. Ниобия не понимала, что же произошло, а потому очень испугалась. Сердце тревожно заколотилось. И русалка, опасаясь наглотаться воды, рывком всплыла вверх…
Она замерла. На расстоянии вытянутой руки от неё была женщина, сжимающая в руке какую-то вещь. Она не убегала, как другие люди, не ахала,  не падала в обморок. Она стояла и криво улыбалась немного безумной улыбкой. Ниобии стало интересно, и она сделала движение в сторону Надежды.
 - Получи, тварь. – Милиционер спустила курок.
Утреннюю тишину, перемежаемую лишь шелестом волн и звоном комаров, ищущих себе добычу, прорвал оглушительный крик русалки, которой пуля попала в плечо. Это было ещё больнее, чем когда я порезал ей язык камнем. Ниобия чисто инстинктивно рухнула обратно в воду и поплыла прочь, прижимая к кровоточащему плечу другую ладонь. Так как дело было в море, солёная вода только усиливала и без того сильную боль, делая её просто невыносимой. Надежда поняла, что убийца её дочери уходит, и выстрелила ей вслед ещё пару раз. Однако пули просто разбились об поверхность воды…
Чёрт!!!
Женщина отшвырнула бесполезный пистолет и долго стояла, смотря вслед удаляющейся русалке и сжимая в бессильной ярости кулаки.
Она всё равно добьётся своего… Отомстит за дочь…
Нас с Настей довольно сильно кувыркало, так что мы не могли даже понять, где верх, где низ, а сильные сжатия желудка только усиливало неразбериху. Наконец, мы еле-еле разобрались, в чём дело, и даже смогли снова принять нормальное положение.
 - Ладно хоть комары не кусают. – Съязвил я, снова начиная скрести рану в стенке желудка. – А то вообще бы ад тут был…
Словно в отместку желудок снова сжался. Я уже так привык к тесноте, жаре, вездесущей вони и слизи, что теперь замечал только Настю да постоянные колыхания желудка Ниобии. Шёл уже второй день моего пребывания в желудке,  и прогресс был налицо. Рана была уже очень большой, ткань была уже нежная и истекающая чем-то донельзя противным. То ли кровь, то ли сукровица – во мраке не разобрать. Похоже, что я уже проскрёб желудок, и теперь каждый мой скребок приводил к тому, что русалка вскрикивала от боли… Интересно, сколько мне ещё осталось скрести…
                ***************************************
 Ниобия не понимала, что происходит. С нею ещё никогда не происходило ничего подобного, поэтому она даже не могла ничего поделать.
Ещё скребок.
Ниобия застонала. Согнувшись посреди толщи воды, она сжала живот руками. На миг полегчало, но Лёша снова скребнул, причём сильнее прежнего…
Ниобия с трудом выползла на берег, прижимая руку к раненому плечу, и, наклонившись к своему животику, прошептала:
 - Что… Что ты делаешь? Перестань!
  - Ещё чего! – раздался глухой ответ из живота. – Уж лучше я закончу свою работу! Я жить хочу!
 - Какую… Кх… Оооо…
 - Ты и не думала, что людей есть нельзя? Не думала, сколько боли приносишь родным тех кого сожрала? Да таких тварей как ты убивать надо! – Лёша снова скребнул, заставив  застонать от боли.
 - Что происходит?
 Ответа не было. Русалка нутром чувствовала, что надо избавиться от людей, пока не случилось непоправимое. Она ещё никогда так не делала, поэтому ей было страшно. Но если её не вырвет, будет ещё хуже.  Поэтому Ниобия открыла рот и начала засовывать в горло пальцы…

                ******************************************
Что за…
Желудок начал сжиматься, причём гораздо сильнее, чем обычно. Нас прижало так, что непонятно было, где мои конечности, а где Настькины. Горячая подрагивающая слизистая плоть желудка обжимала нас со всех сторон, а сок со слизью и недопереварившимися останками рыб поднялась так высоко, что мешала дышать.
 - Настя! – булькнул я.
 - Лёш… что происходит?
 - Не... бульк… не знаю!
А потом нас сжало ещё сильнее и с неумолимой силой потащило куда-то вверх…
… Неожиданный яркий свет как ножом резанул по глазам, а ещё через миг я, кувыркнувшись в воздухе, ударился спиной об что-то жесткое и ледяное…
Да нет же! Это же…
Вода?!
Кашляя и бултыхаясь в обжигающе ледяной воде, от которой даже кишки схватывало морозом, я с трудом всплыл на поверхность. Рядом бултыхалась, кашляя, Настя, а сверху виднелся громадный силуэт русалки. Я почувствовал странное желание вернуться обратно в её желудок. Наверное, оттого, что вода была просто невыносимо ледяная… Ниобия выглядела странно блеклой. Её снова вырвало, и я невольно поморщился при виде омерзительной мутно-желтоватой слизи с белесыми ниточками химуса, выливающейся изо рта русалки. Впрочем, и я, и Настя были с головы до ног изляпаны в такой же тошнотворной блевотине. Глаза уже не резало так сильно, а свежий ледяной воздух разгонял гнилостный запах блевотины и прогонял вялое оцепенение, вселяя бодность и дикую, поистине животную радость…
Мы ВЫБРАЛИСЬ!!!!
Мы живы! От этой мысли хотелось сразу и плакать, и кричать, и смеяться, и… Да мало ли чего! Настя что-то кричала, бултыхаясь рядом со мной,  но я не слышал…
Русалка, морщась, прополаскивала рот свежей морской водой. Я тоже успел немного глотнуть её, и поверьте – она была… незабываемой! Вроде бы и солёная, и терпит, и в то же время…И в то же время это была ПЕРВАЯ вода за эти два дня, поэтому я не удержался и глотнул ещё.
 - Лёша!
Я обернулся. Настя взгромоздилась на какой-то утёс и теперь махала мне рукой.
Так, погоди!
Утёс?!
Да это же Туманные скалы! Получается, мы вернулись в то же место, с которого и начались наши мытарства в желудке… Кстати, а где эта чертовка?!
Я нервно обернулся на Ниобию, но та про нас явно и думать забыла. Обвившись вокруг скалы, она прижимала ладони к животу, опустив глаза к зем… эээ… воде, оторая с шипением билась об подножие скалы, подбрасывая молочно-белые брызги на несколько метров вверх. Кончик хвоста русалки находился в воде и иногда подрагивал.
Какая же она… прекрасная… мечта художника. Огромная, смертоносная, и в то же время – такая нежная, стройная, по-детски наивная…
Неожиданно она рывком повернула к нам лицо. Огромные жёлтые глаза не выражали ничего, кроме боли.
 - Уходи.
 - Что?! – дружно воскликнули мы.
 - Уходите. – Повторила она. – Не хочу вас… видеть… Особенно ТЕБЯ – Огромные глаза уставились на меня. – Как… больно… Кххх… и когда это закончится…
Она скользнула в воду,  А через миг щупальца обвили нас с Настей, которая запоздало крикнула, и вздёрнули кверху. Удерживая нас над водой. Русалка доплыла до берега и довольно грубо швырнула нас на раскалённый песок.
 - уходите… и не возвращайтесь никогда…
 - почему ты меня не утопила?
Настя отошла в кустики и стала приводить себя в порядок, а я… я почему-то не мог уйти сейчас. Я отошёл на небольшое расстояние и, обернувшись, просто смотрел на русалку, которая дала мне то, что не мог дать ещё никто – любовь к жизни, осознание того, что я ЖИЛ, что я добился права на это. И поэтому бросить её сейчас мне было тяжело. Я знал, что долго она не проживёт.
-Ниобия…
Глаза русалки блестели. А по её голубой чешуйчатой щеке текла слеза.
 - Почему? Почему ты поступил со мною так, Лёша?
 - Потому что я тоже хочу жить.
Ниобия запнулась. Мы оба отлично понимали, что она скоро умрёт. Дыра в желудке уже проделана, и разрушение жизненно важных органов – вопрос времени.
Ещё один взгляд, прямо в душу – и русалка нырнула в воду и направилась прочь.
Ждать смерти…

                *********************************************
Наверное, тут можно было бы и закончить рассказ. Что интересного в описании нашего возращения, в описании реакции Настиных родителей и Надежды на наше внезапное появление прямиком на подступе к церкви, батюшке которого они собирались подать прошение об нашем отпевании?
Не хочу вспоминать, что нам пришлось врать в своё оправдание, да я уже и не помню… Надежда снова разрыдалась, узнав печальную судьбу дочери, и слегла с нервным приступом, поэтому нам пришлось давать показания Олегу Жукину, который был её лучшим другом. А потом, когда протокол был закончен (Согласно нему, всему виной был какой-то отморозок из секты сатанистов), Олег попросил нас рассказать про русалку. Ух, как я тогда офигел… Потом, конечно, рассказал Олегу все свои злоключения, обходя самые пикантные детали.
… Теперь этот ужасный день наконец-то закончился, и я лежу в чистой, мягкой, сухой и чуть теплой постели, вдыхаю свежий морской воздух, слушаю стрекот цикад и тихое дыхание мирно спящей на соседней кровати Насти…
Настя…
Чёрт, что же с нею потом будет?! Я же говорил ей, что заразен… А она и слушать не хотела. Хотя оно и понятно – откуда ей было знать, что её скоро выплюнут?
Охо-хо…
Ниобия умеет ломать жизни людям. И не только поеданием их же.
Я мысленно представил русалку, которая сейчас, наверное, лежит на спине, дрейфуя между скал на волнах. Её огромные, наполненные печалью глаза направлены вверх, на огромную призрачную луну, которая словно манит к себе, отражаясь в слезинках… Возможно, последних в жизни этого огромного прекрасного существа. Единственного на всей планете…
Нет.
Ниобия не должна умереть!
Упс. Чего это я?
Но в голову был бардак. Словно два голоса внутри меня  затеяли яростную схватку.
«Ниобия – красивая. Согласен. Но туда этой людоедке и дорога!»
Она не просто красивая. Она прекрасная, как создание дивной, но немного странной сказки…
« Ну тогда пусть из неё сделают чучело! – не унимался голосок. – И сохранится эта красота на веки вечные…»
Нет, нельзя губить ТАКОЕ… После того, что она для меня сделала…
«Съела? О да, за это ей жить надо… пусть других по самые сапоги радует, доказывает, что это хорошо – стать ужином»
Если бы её уговорить… Она не станет больше есть людей. И то, что она для меня сделала – непередаваемо. Я научился ценить жизнь…
« И как ты её уговаривать будешь? Ей всё равно трындец! Не залатаешь же ты ей дырку в желудке…»
Чёрт, а ведь это мысль…
Сон как рукой сняло. Я осторожно поднялся с кровати и начал рыться в вещах, прикидывая, что мне может понадобиться и как…
                ****************************

Полная луна мерцала сквозь непроглядно-чёрные тучи, как огромный белоснежный глаз, а чёть дальше другие тучи принимали настолько необычную форму, что у меня возникло странная ассоциация: огромная планета, перечёркнутая линией и занимающая всё небо. Что значит фантастики пересмотрел… Да и перечитал тоже…
Чёрная в ночном мраке вода шелестела об брезентовые борта лодки, когда я плыл к скалам. Было видно лишь удивительное небо и чёрные, как сердце дьявола, силуэты Туманных скал. Да ещё редкие отблески на лодке и окружающих волн. Обычно я их не замечал, но сейчас, когда мрак и блики выделяли каждую неровность на поверхности, я поразился, СКОЛЬКО же волн было вокруг меня. Сразу вспомнилась цитата «вода состоит из волн».
Вот уж точно…
Было… чёрт, жутко. Такое ощущение, что плывёшь по пустоте, особенно когда луну прикрывали тучи. Не то что море – лодки и то не видно! Мрак… Холод… редкие дуновения ветерка…
И туман…
Очень хотелось вернуться. А то выпадешь – не вернёшься, берега не видать…
Так, отставить панику!
Я сделал свой выбор. Поставил цель. И добьюсь её! Считайте меня сумасшедшим, но я не могу позволить Ниобии погибнуть. Она сама выпустила нас, отнесла к берегу, хотя могла просто раздавить в лепёшку. И я отплачу ей добром на добро.
Наверное…
Русалку я нашёл довольно быстро. Она и не скрывалась – просто дрейфовала на спине, устремив полные обречённости глаза на небо. Щупальца на её голове мерно колыхались, раскинувшись по поверхности воды…
Она меня заметила. И вздрогнула.
- Опять ты?! Зачем ты пришёл?
- Я хочу тебе помочь.
Русалка снова взглянула на меня. Прямо в душу.
 - Почему? Ты ведь имел в виду – убить?
 - Нет. Спасти.
Русалка явно изумилась. 
 - Почему?
 - Сам не знаю.
Я пришвартовался к скале и начал выгружать все инструменты и материалы. Ниобия смотрела на это огромными глазами.
Наконец всё было приготовлено, инструменты упакованы в нечто наподобие капсулы, а головной фонарь – одет и включен. Пора.
Сейчас – или никогда.
 - Глотай.
Русалка однозначно опешила от моей стремительности. Потом кое-как справилась с собой и потянулась ко мне, но я её остановил.
 - Погоди. Сперва проглоти вот это. – Я кивнул на инструменты. – Не хочу, чтобы они грохнулись мне на голову…
Русалка нервно кивнула и подняла над собою капсулу из ткани. Я опасался, что она может не выдержать мощную перистильку  хищницы.
Гумпк.
Ниобия сглотнула, причмокнув своими сиреневыми губами. Дёрнулся кадык, указывая, что все материалы попали по назначению.
Я судорожно вздохнул. Чёрт…
Русалка положила передо мною ладонь, и я встал на неё. Ниобия нехотя поднесла меня к лицу. Сердце снова билось как бешеное, но уже не от страха. Скорее… От предвкушения… Я чувствовал, что русалка робеет. Интересно, почему?
 - Ниобия?
 - Да?
 - Почему ты не глотаешь? Чего ты ждёшь?
 - Не знаю. Просто… я не хочу… есть тебя…
 - Ты меня и не будешь есть. Ты же всё равно меня выплюнешь, когда я закончу.
- А как я узнаю, что ты закончил? – Жалобно так.
 - Я крикну.
Ниобия начала открывать рот… но тут же его закрыла.
 - Не могу.
Я сделал шаг вперёд и успокаивающе положил ей руку на нос.
 - Ты должна это сделать. Без меня заплатки не будет, и ты погибнешь. К тому же ты уже меня глотала!
Русалка опустила глаза… и подняла меня над собой. Сиреневые губы дрогнули – и разошлись, продемонстрировав мне белоснежные зубки и алый, нервно дрожащий язык.
… Это было… необычно. Если в предыдущий раз меня глотали бесцеремонно, как обычный кусок мяса, то теперь Ниобия очень старалась мне не повредить. Она глотала…  ээээ… нежно, если это слово вообще применимо к такому процессу. Сперва аккуратно положила меня в рот, давая возможность принять позу поудобнее, а потом – Гумпк!
Скольжение вниз было стремительным, но мне всё равно хватило времени на то, чтобы прочувствовать горячую плоть, обхватывающую меня со всех сторон, и слюнки, которые помогали мне скользить вниз. И можете считать меня извращенцем или вообще не верить, но мне понравилось. Честно.
Хлюп!
Я шлёпнулся на дно желудка, и мне в нос тут же ударил премерзкий запах содержимого желудка русалки. Ну вот, заново стараться привыкнуть к этой вони… Хорошо, что я ничего не ел! Я включил фонарь.
М-даа… При свете ЭТО выглядело ещё хуже, чем в темноте. Складчатые стенки цвета зубного налёта, зеленовато-желтая блевотина (вернее, сок) с разводами белесой слизи, ниточки слюны сверху… Мдя. Уютненько.
К счастью, я тут задерживаться не собираюсь. Найдя кокон, я развернул его и принялся за работу. Работать было чертовски сложно – не хватало воздуха, поэтому я старался дышать через несколько раз, а постоянные колыхания желудка, который пытался поступить со мною «по стандартной схеме», удобства не добавляли. Ладно…
Ткань.
Лак.
Клей.
Работать становилось невыносимо – заканчивался воздух, а слизь ещё и заляпывала фонарь и глаза. Наконец, кожу предательски защипало. И всё-таки я справился!
 - Ниобия! Давай!
Дальнейшее вспоминать я не хочу. Просто потому, что рвота – это чертовски мерзкая вещь, и неважно – тебя рвёт или тобою – итог один: долгое отплёвывание и тошнота. Не говоря уже о запахе и испоганенном настроении… Я всплыл весь перемазанный, когда Ниобия подхватила меня на руки и обняла.
 - Кххх… Отпусти, задушишь…
Русалка ослабила хватку, но не отпустила. Я даже не знал, сердиться или получать удовольствие. Вроде бы и тесно, и спиной чувствуешь каждую мягкую чешуйку на коже русалки, и в то же время осознание того, что ты ей неравнодушен (при том что сперва был в её глазах не более чем завтраком)… в общем, я даже не знаю, что и сказать.
Ниобия донесла меня до берега, аккуратно спустив на прохладный ночной песок. Я сделал пару неуверенных шагов, когда вспомнил кое-что.
 - Ниобия?
 - М?
- Слушай… Я забыл… больше людей не ешь. Никогда. Хорошо?
Русалка лукаво подмигнула. Я нахмурился.
 - Пойми, это очень важно не только для меня. Заплатка останется навсегда, и если ты съешь человека, он сможет воспользоваться подсказкой, которую я оставил, и довершить начатое мною. Понимаешь?
Ниобия понурилась и вздохнула.
 - Ради тебя – всё что угодно. А… а лизать? Можно?
Последний вопрос был задан с нескрываемой надеждой.
 - Ага, а потом ты не удержишься и проглотишь. Нет. Даже нюхать запрещено.
Ниобия тяжело вздохнула. Как я её понимаю – навсегда лишиться чего-то, что ты всегда так любил – непросто. Неожиданно ей явно пришла в голову какая-то идея.
 - А ТЕБЯ лизать можно?
Я запнулся. Приехали. И запретить неудобно, и «да» сказать – тоже как-то… Словно признаешь свою ненормальность. А, пропади оно всё пропадом!
 - Можно.
Похоже, русалка ожидала другого. Она немного посмотрела на меня широко открытыми глазами, приоткрыв рот, после чего неожиданно резко схватила и приложилась ко мне губами.
- Спасибо…Чшмммсссч…Чшшмммсссч…
 - Ладно-ладно! Опусти меня, пожалуйста, назад.
После шутливого протеста я снова ощутил под ногами твёрдую землю. Правда, теперь я был весь в слюнях.  Идти в таком виде назад не было смысла, поэтому я наспех вскупнулся, смывая с себя всю гнусь, и расположился на пляже обсыхать. Русалка тоже пристроилась неподалёку и теперь смотрела на меня влюблёнными глазами.
Романтика…
- Ниобия! Ты мне на пару вопросов не ответишь?
 - Отвечу. Конечно же! Что ты хочешь знать?
Я запнулся. Не потому, что было неловко, а просто вопросов на языке вертелось куча.
 - Ну… почему ты так на меня смотришь влюблено? Это первое…
Ниобия только рассмеялась.
 - Знаешь… я многих ела. Но ещё ни один так долго не сопротивлялся, как ты. И ни один не доставлял мне столько удовольствия, щекоча желудок. А теперь ты ещё и избавил меня от этой страшной боли…
Я обалденно кивнул. Вот оно что… Воистину женская логика непостижима. Даже если это русалка.
 - Тогда другой вопрос.  Когда ты начала есть людей?
 - Неделю назад. – Ниобия перекатилась на спину и раскинула руки, подставив пузо ветерку.  – Я сперва просто охотилась на дельфинов, когда сверху проплыло что-то очень большое, я такого никогда не видела... Мне стало интересно, и я всплыла.
- Это была лодка? – догадался я.
Русалка кивнула.
 - Я никогда ещё не видела людей. К тому же они когда меня увидели, то вели себя странно. Не кричали. Не убегали. Просто смотрели, мне даже не по себе стало… - Ниобия тонко улыбнулась. – Я испугалась, сама не знаю чего, и спряталась. Но стала за ними смотреть… С лодки иногда падала рыба, поэтому я плыла за ними. И кушала рыбку… наконец, я приплыла сюда. Тут было много рыбы, которую я уже умела ловить сама. Поэтому я и думать забыла про людей. А потом… я никогда не встречалась с сушей. И поэтому я однажды выбралась, когда было темно.
 - А потом?
Ниобия вздохнула.
 - Мне было очень интересно, а тут ещё и тот… мальчик… Я его поймала и стала изучать. Смотрела, нюхала, пыталась говорить. А потом поняла, что хочу есть, и попробовала… А потом проглотила. Он ещё так долго пытался выбраться… А потом я уже не могла смотреть на рыб.
Я кивнул. Вот оно что. Отведала новое лакомство… Бррр…
Хорошо, что теперь она не опасна!
 - А… откуда ты?
Щупальца на голове Ниобии нервно дёрнулись.
 - Не знаю. Помню, что вода была тесной, а ещё я ничего не видела – так было темно. Только иногда были какие-то страшные рыбы, у которых были светящиеся вещи на животе или хвосте. Они пытались меня съесть, но я быстро научилась их бояться и искала тех, кто был маленький…
Этот эпизод своей жизни Ниобия плохо помнила, и стоило большого труда понять, что она имеет в виду. Впрочем, скоро мы смогли разобраться благодаря моим познаниям в биологии.
Судя по всему, Ниобия появилась в глубине океана. Причиной её появления оказались отходы, которые скидывали в океан. Случайно это или нет, но кроме органики и радиации в вечный мрак океана попали и ретровирусы, которые оказались причиной попадания в икринку ДНК человека.
Тут я должен отвлечься. Дело в том, что как бы удивительно это всё не звучало, фантастики тут нету никакой. Ретровирусы – это разновидность вирусов, довольно неплохо изученные и активно применяемые генетиками в их работе. Вообще, вирусы – это ДНК в белке, ничего более. Находят клетку, вселяются, заменяют её код своим – и вуаля! А ретровирусы интересны тем, что всегда захватывают с собой немного ДНК клетки-хозяина. И заносят его в свою следующую жертву, чем и пользуются бессовестные ученые.
Что касается плохой памяти Ниобии о том моменте – тоже ничего удивительного. Кислороду-то в такой глубине маловато… А дышала она жабрами! Вот только их роль выполняли… щупальца. Да-да! Тентакли на голове русалки, оказывается, не для красоты, а для дыхания под водой.
В общем, не вдаваясь в подробности, можно сказать одно: её повезло. По счастливой случайности ей встретился батискаф, который она приняла за невиданного хищника и в страхе бежала на поверхность. Вернее, сперва она хотела уплыть, оставаясь в своём привычном уровне, но батискаф её так долго преследовал, разрушая её укрытия, что ей пришлось всплыть.
Кстати, после этого момента русалка  всё отлично помнит – как испугалась яркого света, поразилась огромным стаям рыб, какой свежей и головокружительно полной кислородом была вода… даже мозг, получив огромное количество кислорода за раз, начал работать просто в бешеном по сравнению с ранним темпе. Ниобия догадалась спрятаться от батискафа в косяке рыбы и уплыла, оставив учёных с носом. Вскоре она научилась бить током, отличать одних рыб от других и подслушивать разговоры людей. Вернее,  тех небольших экипажей, что иногда на небольших таких траулерах ловят рыбу. Людей она боялась, и поэтому скрывалась как только умела. Так она узнала, что у всех должно быть имя, и потом долго думала, как её зовут. От Олега, который был её первой жертвой, она узнала, что она русалка. Вообще, тот до последнего не догадывался, что его сожрут, и с удовольствием рассказывал русалке всё, что только знал. Особенно ей понравилось, когда Олег рассказывал про интересный металл ниобий, про который даже был написан фантастический рассказ.  Именно поэтому она и взяла себе такое имя.
               
                **********************************
… Восходящее солнце окрасило небо в багровый свет, который переходил в золотой, а потом и в сапфирно-голубой. Мы сами не заметили, как протрепались всю ночь. Впрочем, теперь мы знали друг о друге столько, сколько не знают и близкие друзья. С другой стороны, мы и вправду были больше чем друзья…
Так, стоп!
Заря?!
Меня же искать будут!
Я вскочил и направился прочь. Хотя… Я обернулся и посмотрел в глаза Ниобии.
Сколько же я хотел сказать!
Сегодня – день отъезда. А значит, мы можем больше никогда не увидеться… Эта мысль сжимала мне сердце как тисками. Глаза подозрительно защипало.
-Лёша. ты… плачешь? Почему?
 - Ниобия… - Я сглотнул набежавший комок. – Мы… больше не увидимся. Мне пора домой.
 - Что?! Ты… - Голос русалки предательски задрожал. – Ты… не можешь!
 - Я должен.  – Я опустил глаза.
Чёрт!
Чёрт!
Чёрт!
Столько времени я хотел домой… скучал по родным… а теперь желал, чтобы их у меня не было.  Я бы отдал всё на свете, чтобы остаться с Ниобией.
 - Почему?
 - Это … - Я шмыгнул носом. – Так надо. Я должен уйти. Меня ждёт семья, родные, близкие… Я бы хотел остаться. Но долг зовёт.
 - Тогда… я сделаю так. чтобы ты не ушёл. – Ниобия сошла на страстный шёпот. – Я задержу тебя… Проглочу, пока ОНИ не уедут…
Она сделала движение в мою сторону, но я жестом остановил её.
 - Ты не понимаешь. Если я не вернусь, я причиню им такую боль, которую ты никогда не испытывала. Я тоже буду испытывать боль, если они пострадают. Ты уже причинила мне столько страданий, Ниобия. Не причиняй ещё одно.
Я развернулся и пошёл прочь. Меня душили слёзы, а сзади раздалось печальное:
 - Я буду ждать тебя, Лёша…
«Я вернусь, Ниобия. Обязательно вернусь к тебе»
Обещаю.
                **********************
Прежде чем направится на вокзал, мы навестили кладбище. Холодный и совсем не летний ветер пронизывал до костей, колыхая цветы на могиле, которая, как знали только я, Настя и Надежда, была пуста. Просто потому, что хоронить было нечего.  И только по красивому и  новому мраморному  надгробью с вытравленным на нём лицом радостной девушки можно было бы понять, кому она принадлежала.
Катя…
Я стоял, низко опустив голову. Грудь сжимало как стальным обручем, а по щеке текло что-то прохладное.
Прости меня, Катя. Я не смог уберечь тебя. Не смог ни спасти, ни отомстить. Почему смерть забрала тебя в таком юном возрасте?! Не знаю… Надеюсь, теперь ты в более лучшем  месте… Должна быть… Может, теперь ты счастлива с Олегом…
Слёзы тихо текли. Я не мог знать, о чём думали мои попутчицы. Мог только плакать.
Наконец, Настя взяла меня за руку своей сухой горячей ладошкой.
 - Идём. Нам пора.
Уже выходя с кладбища, я бросил прощальный взгляд на могилу. И не знаю, померещилось мне или нет, но сквозь шелест ветра я услышал Катин голос:
«не вини себя, Лёша»…


                ПОСЛЕСЛОВИЕ.
 
Вот так оно всё и закончилось. Я вернулся в Самару, к родителям, бабушке и брату,  который уже по мне стосковался. Никто из них, конечно, никогда не узнал, что со мною происходило на море. Настю через месяц увезли в диспансер – у неё резко сдала печень.     Её родители были повергнуты в шок, узнав, что она больна гепатитом.
Да, многое произошло за этот год. Всего и не перечислить: мне подключили интернет, Настьке прописали какие-то препараты, родителей перевели на другие работы, мама переселилась в Москву… Боль, терзавшая мне душу, стала проходить, и  я стал убеждать, что всё это происшествие с русалкой – не более чем мой сон. Наверное, так бы всё и осталось…
Но случилось невероятное: однажды, лазая в интернете, я наткнулся на виртуальные дневники одного человека. Он утверждал, что видел живую русалку и даже общался с нею. Он писал, что русалка была удивительная: огромная, с синей кожей, с жёлтыми глазами и щупальцами на голове. Она спасла его, когда он отплыл  на своей лодке далеко от берега и упал в воду. Больше всего его поразило то, что она его лизала, как конфетку. Он ещё писал в своём дневнике,  с каким ужасом ожидал, что она его проглотит, но, к счастью, обошлось.
После прочтения я понял: мне нельзя больше скрывать истину. И я начал писать этот рассказ. Который вы все сейчас дочитываете. И знайте, сидя перед своими компьютерами и потягивая кофе – всё это правда.
Абсолютная.
                Конец.