отдел представительства КГБ

Отдел, который я возглавлял, представлял собой устойчивую структуру. Эта структура на протяжении более 30 лет последовательно адаптировалась  к выполнению набора стандартных требований. В профессиональном отношении постоянно обеспечивалось оптимальное сочетание квалифицированных и начинающих кадров. При этом начинающим обеспечивалась достаточная мотивация.

Следует отметить хороший уровень материального обеспечения отдела. Здесь выписывались все основные периодические издания ГДР, ФРГ и Западного Берлина, имелась хорошая справочная база, Отдел располагал техникой звукозаписи, телевизорами и видеомагнитофонами, хорошими радиоприемниками.

В последний период существования отдела его структура выглядела следующим образом:

Возглавляли отдел я как начальник  и мой заместитель, А.А.Белин. При нас состояли секретарь отдела и машинистка. Отдел подразделялся на три направления: первое - по ГДР, начальник полковник Е.Ф.Назимов,  второе - по ФРГ и основным странам Запада – начальник полковник Ю.Н.Морозов, третье - по    странам третьего мира,  социалистическим странам, а также по военным и экономическим вопросам – начальник полковник Г.В.Еремин.

Первое и второе направление имели по восемь сотрудников, а третье было более многочисленным, поскольку в его состав входила группа из трех человек,  конкретно занимавшаяся вопросами ВРЯН.

Объем работы, которую выполнял информационный отдел, был весьма внушительным. В течение года к нам поступало в среднем более 7000 информационных материалов из отделов главного управления “А”, около 1000 сообщений - из  3-го главного отдела МГБ (радиоэектроника) и 700-800 лично от министра Э.Мильке.

По моим приблизительным оценкам, около двадцати процентов исходящей информации советской внешней разведки имели своим основанием материалы немецких друзей.   
Подразделения представительства передавали нам в год более 5000 сообщений, преимущественно по ГДР, При этом основу нашей разведывательной информации по ГДР составляли материалы нескольких доверительных связей  из высших партийно-государственных кругов страны.  Немецким друзьям передавалось ежегодно более 1000 информационных справок, в основном обобщенного характера.
В течение года мы направляли в центр более  3000 информационных материалов, в том числе более 1000 – телеграфом. Среди этой информации довольно значительная доля принадлежала обобщенным и аналитическим запискам.
 
Уместно специально отметить, что существовал строго раздельный учет информации, полностью исключавший возможность выдать материалы немецких друзей за наши собственные. Информация МГБ ГДР в момент поступления регистрировалась в отдельных  журналах, в которых фиксировались псевдоним источника и рабочий номер, присвоенный в МГБ. Каждому такому материалу присваивался свой номер с литерой “Д“ (то есть материал друзей). Этот номер сохранялся и на исходящих материалах.

Заслуживает отдельного упоминания, что безусловным позитивным фактором в работе было мое детальное представление о структуре МГБ ГДР, которое я приобрел в качестве офицера связи при главном управлении  “А”. К этому следует добавить мое личное знакомство с рядом руководящих работников министерства, которое позволяло мне в случае необходимости обратиться напрямую, скажем, к первому заместителю министра Бруно Беатеру или к шефу разведки Маркусу Вольфу и его заместителям. Разностороннюю помощь оказывал мне помощник министра генерал-лейтенант Карлзон, которого я знал со времен, когда он был еще капитаном.

Приведу в этой связи один эпизод из жизни моей семьи. В начале марта 1986 года моей жене вместе с дочерью срочно потребовалось вылететь в Москву. Благодаря помощи Карлзона им было разрешено воспользоваться правительственным самолетом, который обслуживал делегацию СЕПГ на XXVII съезде КПСС и ежедневно совершал рейс из Берлина в Москву. 2 марта мои дамы вылетели с правительственной площадки в аэропорту Шёнефельд. Сразу же после посадки самолета в Шереметьеве к его трапу были поданы несколько автомашин. В одну из них усадили мою жену и дочь вместе с их багажом и прямо от самолета доставили их домой, минуя пограничный и таможенный контроль. Когда через пару недель жена вылетала из Москвы в Берлин, советские пограничники обнаружили в ее паспорте отсутствие штампа о въезде в СССР. Это вызвало переполох и повлекло за собой длительное выяснение.