Страна странных. Про любовь. ч. 6

        Соседки по палате, видя страдания ещё не так давно самой счастливой женщины на свете, посоветовали:
- "Нюрк, да ты попроси начальство, может, и на следующие каникулы тебе разрешат девочку взять?"
- "А и то правда: попытка - не пытка. Попрошу!"
        И ей разрешили, учтя хорошее поведение, стойкую ремиссию и прекрасное отношение к дочери.
        Нюрка не за страх, а за совесть полола, поливала, копала грядки на огороде директора, красила забор, ухаживала за скотиной, мыла полы у зама, отзывалась на любые поручения, и дважды в год на зимние и летние каникулы, как награду, имела возможность жить рядом с доченькой. Всем, знакомым с этой душещипательной историей, было по - человечески жаль Нюрку и её Надечку, и  кто чем могли, помогали им и поддерживали.
       Сердобольные медсестрички, временно проживающие с Надей в уютно обустроенной чистенькой комнатке общежития, от всей души заботились о девочке и развлекали её. Вечерами читали детские книги, взятые в деревенской библиотеке, шили наряды для подаренной кем-то из сельчан куклы, иногда брали с собой за компанию на вечерний сеанс в клуб.
       Надюше было очень интересно наблюдать, как девушки, начёсывая по тогдашней моде волосы, сооружали на голове причёски, как подкрашивали глазки и губки, как наряжались. Она часами подслушивала болтовню соседок о своих кавалерах, о мечтах и планах на жизнь.
       Постоялицы в общежитии менялись почти каждый год. Одни, отработав положенные по распределению три года, возвращались к себе домой, другие, выйдя замуж за местных парней, уходили в их семьи. Надя передавалась, как эстафетная палочка. С каждым годом разница в возрасте между ней и медсёстрами становилась всё меньше. Надя взрослела и девушки с удовольствием посвящали её в тайны взрослой жизни, делились своими секретами, принимая за подругу, давали поносить, а то и дарили свою одежду. В результате такого общения Надюша приобретала ценный житейский опыт, что помогало ей лучше развиваться и адаптироваться к жизни вне казённого дома.
       Медсёстры и надоумили Надю: "А ты поступай после школы в медучилище. Отучишься, приедешь в дурдом работать. Здесь тебе и жильё дадут. Сначала - общежитие, а затем и комнату в бараке. Всегда  рядом с мамой будешь".
- "Мама, мамочка! - радостно поделилась при встрече с Нюркой дочка. - "Я медсестрой стану и приеду жить сюда. И мы будем вместе!"
Как ни приятно это было слышать больной женщине, как бы ни хотелось ей такого развития событий, но здравого смысла хватило, чтобы возразить дочери:
- "Не надо, Наденька, не возвращайся. Здесь не сахар ни больным, ни здоровым."
- "Не отговаривай меня, мамочка! Я хочу быть с тобой" - упрямилась девочка, просто не представляющая, как и где ещё она могла бы в этом мире в этом мире после окончания школы.
       Временные соседки по общежитию затевали всё новые и новые развлечения: то радиолу из дома привезут, танцы устроят, гостей пригласят - местных парней. Весело, шумно! (Правда, за порядком в конторе следили, вахтёр после 11 всех посетителей выпроваживал.) То надумают тарелочки крутить, духов вызывать - страшно, аж дух захватывает! То в сельский клуб на танцы намарафетятся, Надю принарядят - и вперёд. Вольготно, хорошо Надюше на каникулах, жаль, что быстро они кончаются, зато впечатлений на полгода вперёд хватало.
       Так незаметно пролетели семнадцать лет. Надя превратилась в хорошенькую, если не сказать, красивую девушку с копной густых каштановых волос, со стройной, гибкой, изящной фигуркой. В её движениях, мимике и даже голосе чувствовалась "порода", очевидно унаследованная с генами от неведомых предков. Эту "породу" невозможно было убить ни в детдоме, ни в дурдоме, она открыто заявляла о себе. Однако, даже дочери Нюрка не рассказывала о своём происхождении и прошлом, вероятно, в нём было много интересного. От своего отца Надя унаследовала жизнелюбие, трудолюбие и стойкость духа. Всё это в совокупности выгодно отличало девочку от одноклассников, её школьные знания и поведение были на высоте.
       Надя закончила школу с высокими результатами. Руководство интерната, заинтересованое в " показателях" своей работы и руководствуясь этими соображениями, именно Наде дало рекомендацию и путёвку в Пединститут областного центра. Надя было вспомнила про медучилище, но туда разнарядки на выпуск не поступило. Надя удачно сдала экзамены в пединститут, набрала необходимый льготный балл и была зачислена в ряды студентов. Как льготнице, ей предоставили место в общежитии, повышенную стипендию и талоны на питание в столовке.
       Нюрка была счастлива и горда за свою доченьку: её кровиночка - студентка института! Но обратная сторона медали предполагала длительные разлуки - до областного центра - более сотни километров, никто Нюрку не отпустит так далеко, а Надюша ни лишнего времени не имела, ни лишнего рублика, чтобы заплатить за дорогу к маме. После учёбы ей приходилось подрабатывать санитаркой в больнице, а летом в составе стройотряда - проводницей на поездах дальнего следования - жизнь открывалась перед девушкой всё новыми и новыми гранями. Нюрка иногда высылала заработанные  на поле и в коровнике деньги, но это были крохи - для жизни в городе требовались другие суммы.
       Встреча же матери и дочери всё откладывалась и откладывалась, им оставалась только переписка. Нюрка с огромным нетерпением ждала письмо, а получив, целовала конверт, затем судорожно разрывала его и доставала самое сокровенное - листочек, исписанный рукой любимой дочери. Она читала и перечитывала письмо по нескольку раз, почти до дыр истирая бумагу руками, носила в кармане халата до следующей весточки, и тогда ритуал повторялся снова в такой же последовательности.  Сначала Надя очень подробно описывала свою новую жизнь, письма приходили часто. Со временем они стали терять объёмы, между письмами увеличивались интервалы. Можно было понять, ведь Надюше надо было  много учиться и работать, ей просто некогда.
       Нюрка в своих письмах не упрекала дочь, не сетовала; новостей у неё почти никаких не было, да и какие могут быть новости в дурдоме? Кто-то из соседок умер, начальство сменилось, в клубе концерт ставили, на который Нюрка и не ходила то. Стоит ли о том писать? Поэтому она больше расспрашивала, как у Наденьки дела, как здоровье? Сыта ли, одета-обута? Молила  беречь себя и желала счастья.
       А у Надюши всё складывалось замечательным образом: она училась на повышенную стипендию, педагоги всем ставили студентку в пример. Доброжелательная, покладистая, исполнительная, но вместе с тем обладающая внутренним стержнем, пользуясь уважением и любовью однокурсников, она была избрана секретарём комсомольской организации группы, что предполагало активное участие в общественной жизни как учебного заведения, так и города. На одном из сборов Надю и заприметил курсант лётного училища - высокий темноволосый и темноглазый парень.
      Жизнь закрутила-завертела молодую девушку, да она была и рада сложившимся обстоятельствам, годы вынужденной изоляции в стенах казённых домов, пробудили в ней желание жить и наслаждаться жизнью.
       Шёл третий год учёбы Нади и вынужденной разлуки с матерью. Сначала Надя очень скучала по маме, обещала ей и самой себе, что наконец-то приедет, затем острое ощущение разлуки стало притупляться. Маму по-прежднему хотелось повидать, но уже не затем, чтобы мама поддержала, приголубила Надю, а чтобы поддержать и утешить маму. У Надюши уже имелся всецело любящий и в большой степени заменяющий родителей, человек.
       Однажды, когда Нюрка особо и не ждала, и не надеялась, к ней безо всякого предупреждения приехала дочь.
- "Нюрка, беги скорее на проходную, тебя вызывают!" - прокричала из коридора санитарка.
- "Зачем это?" - подумала женщина.
       Накинув на голову и плечи клетчатую, грубого сукна шаль, Нюрка выбежала из корпуса. На улице было зябко, стояла поздняя осень. Нюрка бежала, надеясь и не надеясь...Рванула на себя ручку двери проходной.
-"Иди в гостевую, - сказал контролёр - там тебя дочь ждёт".
       В небольшой комнатёнке у окна стояла  стройная незнакомая молодая девушка в узких брючках и спортивной голубенькой курточке. Волосы коротко подстрижены, глазки аккуратно подведены.
- "Надя!?" - Нюрка чуть не лишилась чувств.- "Надя..." - едва слышно прошептали губы.
- "Мамочка, мама, родная!" - воскликнула Надя и бросилась в объятия Нюрки.
- "Надечка, радость моя! Как же я счастлива, что ты приехала! Я и не ждала тебя сегодня. Что же ты не предупредила, я бы подготовилась, денюжек с книжки сняла. Дай посмотрю на тебя, полюбуюсь. Какая же ты красавица стала, солнышко моё!"
- "Мамочка, так получилось. Вот выкроила немного времени, чтобы проведать тебя. Как ты здесь? Держи пакет, здесь конфеты, апельсины".
- "Да зачем же ты тратилась? Мне ничего не надо, нам всё дают. Себе бы лучше купила что-нибудь. Доченька, милая, как же я рада, как счастлива! "
       Мать и дочь сели за стол, на вытертой клеёнке которого стояла стопка общепитовских тарелок и несколько бокалов - специально для гостей, приезжающих проведать постояльцев психинтерната. Кроме стола в комнате находились две кровати со скрипучими панцирными сетками, застеленными чистой постелью и заправленными коньёвыми покрывалами. Помещение, казвшееся  Наде в детстве вполне уютным, производило на неё теперь грустное впечатление. "Как же здесь всё убого" - подумала она.
- "Надюша, чаю с дороги выпьешь? Я обед для тебя закажу. Ты же останешься ночевать?" - спросила с надеждой в голосе Нюрка, держа дочь за руки.
- "С радостью бы, мамочка, да не могу, мне сегодня же надо уехать, в ночь дежурю".
- "Ну, расскажи, как ты, какие новости, здорова ли?" - расспрашивала Нюрка дочь, не сводя с неё глаз и откровенно любуясь своим творением.
- "Как же мама изменилась за это время, как постарела" - с горечью подумала Надя, глядя на сидящую напротив женщину, кое как причёсаную, окончательно поседевшую. Сухая, землистого цвета, кожа лица, отсутствие передних зубов, глубокие морщины на лбу, вокруг глаз и рта производили удручающее, не сказать - отталкивающее впечатление. Слёзы  то и дело пытались сорваться из глаз девушки, но она всеми силами сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Надя припоминала, как в детстве для неё не было большей радости и счастья, чем приехать на каникулы к мамочке. Как она ждала дней её приезда в детдом. Ведь жизнь в нём не была сладкой, а мамочка приезжала, обнимая крепко, сажала на колени и всё в мире становилось на свои места. Мамины руки, мамины губы были самыми желанными, самыми необходимыми, её любовь - самой востребованной. Большего Нюрка дать своему ребёнку ничего не могла, но и эти встречи, контакты с матерью для Нади были самым большим счастьем, они вселяли в девочку надежду, давали силы  выживать в непростых условиях казённого детства, они поддерживали в девочке мечту и стремление найти своё место в жизни. Но как же это было давно, как будто в другой жизни! Да и с Надей ли всё это было, не приснилось ли? Нет, не приснилось.
       Надя была умной и доброй девушкой, она отчётливо понимала, что её появление на свет - это подвиг матери, что мать, будучи ограничена возможностями, сполна отдала ей самое лучшее - искреннюю, самоотверженную любовь, тепло души и сердца.
       Новая, настоящая, свободная жизнь водоворотом подхватила  девушку,  увлекая её всё дальше и дальше от прошлой убогой жизни, полной лишений, оскорблений и обид. И в этой новой жизни не было и не могло быть места для матери. Нюрка понимала это, да и на что она могла расчитывать в подобной ситуации?
- "Мамочка, мне пора. Я ещё приеду к тебе. Вот буду посвободнее и приеду. Ты за меня не волнуйся, не переживай, у меня всё хорошо."
- "Доченька моя, будь счастлива! Помни всегда: я очень тебя люблю! Береги себя!" Ещё она хотела сказать: "Кроме тебя у меня никого на целом свете нет!" - но промолчала.
- "Мамочка, я тоже тебя очень люблю! Не скучай!"
На прощанье они прильнули друг к другу и несколько секунд стояли крепко обнявшись: мама и дочка - два самых родных человека на свете.

       


Рецензии
Читаю с удовольствием, Ната. Помню, что обеспечиваемые,
кто физически покрепче, много работали на подсобных участках,
ухаживали за скотиной... Трудотерапия порой до эксплуатации.
2 года назад сгорел последний "интернат", с жертвами.
Несколько дней по ТВ передавали в "Новостях".
(Новгородская обл.) Это как раз на моей родине.
И школа моя любимая сгорела (на стыке веков)...

Елена Микитенко   03.01.2015 21:41     Заявить о нарушении