6

VI.
Первого Вождя звали Карл, совсем как древнего короля франков. Это ли не намёк? Илис было четырнадцать, когда из всех девушек, отличавшихся большей красотой и здоровьем, он неожиданно выбрал её в качестве невесты. Она восхищалась красивым воином, даже благоговела, и с годами это чувство развилось в сознательную, сильную, тёплую любовь. С приходом Аскольда многое изменилось, взять хотя бы систему управления, но всё было, она верила, к лучшему, потому что в это верил Карл. Она, девочка, отвечала теперь за женщин, учила их тому, что рассказывали книги. Дети вертелись вокруг, и приходилось их отгонять.
Это было давно.
Никто не забыл кроткую и в то же время мужественную Илис. Никто не забыл, что она в одиночку сражалась с волком, защищая маленьких сыновей. Матери ставили Первую Жену в пример дочерям, рассказывали и ней сказки на ночь и со слезами на глазах говорили о том, как Первый Вождь, овдовев, ни разу не женился и провёл остаток жизни в одиночестве. Много было сложено песен, и самая любимая, конечно, эта:
«Самая тёмная в мире ночь.
Кто мне может помочь?

Свет мой померк в одночасье,
Свет мой, случилось несчастье
С тобой.
Свет мой, ты слышишь мой зов?
Видишь ли плач облаков?

Самая тёмная в мире ночь.
Кто мне может помочь?»

Так пел он и вспоминал
Ясные дни без тревоги.
Вместе с ней он встречал
Солнечный диск на востоке.
Песню было разрешено исполнять только женщинам. Странно, думала она, и без запрета мужчины вряд ли бы захотели петь её, слишком сентиментален здесь Карл, не по-мужски; да, неправдоподобно, но она всё равно любила её, эту песню, медлительность, тяжеловатую поступь, размеренные волны повторений.
Она сидела на волчьей шкуре и перебирала пальцами густой мех. Этот волк был убит храбрыми охотниками; а смогла бы она так же броситься вперёд, превозмогая колючий страх, чтобы доказать право на жизнь своих детей? И ей было горько признать, что она бы струсила, скорее всего, струсила, она совсем не Илис. Голос прислужницы усыплял.
«Как же ты, Солнце, посмело
Не защитить жену мою?
Молча висело, смотрело,
Не отогнало беду.

Самая тёмная в мире ночь.
Кто мне может помочь?

В царстве холодном Илис одна,
Верная мне дорогая жена.
Скоро совсем я приду, я приду».
«Милый мой, я тебя всем сердцем жду».

Он совсем не Первый Вождь. Ах, что же будет дальше?
Скоро должна прийти Берта. Присутствие будущей Хранительницы всегда успокаивало её, и ей даже хотелось быть на неё похожей. Она всегда выделялась – чем? Любознательностью? Не только. Она точно знала, что хочет делать и что правильно, хотя, может, и не принято, и эти две вещи для неё всегда переплетались. Ничто не могло сбить её с толку, никакие предрассудки или мнения, или даже возможность осуждения с чьей бы то ни было стороны. Берта брала ситуацию под контроль, умело действовала, сочетая мягкость и твёрдость, а ещё давала умные и необычные советы. Она поистине потомок Великого Аскольда. Мужу явно не хватает такого же страстного отношения к делу, как у неё.
Она соблюдала все приличия и всё же относилась к ней, старшей по возрасту, как к ребёнку, как к одному из своих учеников, и почему ей, Жене Вождя, это нравится? Как будто не подобает, но…
Берта умеет согревать. Берта – ходячий огонь, не тот, что приносит пожары и разрушения, не тот, что рождён молнией в страшную грозу. Она созидающий огонь, вернее, лампа. Она рассказывала, что в старину, задолго до события, нежный свет керосиновой лампы считался символом уюта, домашнего очага, и это сочеталось с настроением, которое приносила девушка. Она была не только мастерица рассказывать дивные истории, но также отгонять самые лютые страхи и утешать в печали, а ей сейчас так страшно было, словно на краю пропасти, хотя бытует поверье, что будущим матерям иногда случается впадать в подобное состояние. Это всё иллюзия, я же не была никогда суеверной.
Ей хотелось, чтобы Хранительница пришла скорее. Она могла бы приходить чаще. Это нормально. С давних времён Хранители поддерживают тесную связь с Вождём и его семьёй.
Берта помнит так, как будто это было вчера, болезнь Вождя, ей почти пять лет, дед дрожащими руками запирает дверь и не разрешает ей заходить в комнату без окон. Она видела мельком белое лицо Вождя, когда его приближённые вносили почти безжизненное тело в комнату, стараясь причинять меньше боли, тут же в состоянии шока мешался всем врач, совсем молодой, безусый парнишка, чей наставник погиб при внезапном нападении; говорят, он защитил Вождя от вражеской стрелы. Гибель его была не напрасна.
 Дед выхаживал Вождя всё лето. Вечная усталость и перенапряжение добавили ему морщин и превратили немолодого мужчину в настоящего старика. Он стал молчаливее, реже улыбался. И как ей только удалось вернуть его к жизни; она действовала интуитивно, совсем маленькая, ничего толком не понимающая.
Тогда она и обратила внимание на книги. Дед ревел на парнишку:
- Немедленно принеси мне все книги, которые есть в доме врача! Свои тоже принеси. Шевелись, или я не знаю, что сделаю с тобой!
Ему приходилось кричать, но даже так смысл слов едва доходил до несчастного.
Раньше дед читал, конечно, книги по анатомии, гигиене, уходу за больными, но ему казалось, что его знаний недостаточно, что он забыл или упустил самое главное. Он перелистывал страницу за страницей, тёр усталые глаза и продолжал работу.
Ему удалось. Берта видела, что Вождь мог сначала сидеть самостоятельно, а потом вставать и немного ходить. Теперь он ел вместе с ними; дед ворчал, что в его доме есть только простая пища, для вождей не слишком пригодная, но Вождь улыбался и говорил, что всё было очень вкусно.
В непогоду Вождь читал Берте вслух, пока дед выполнял свою тысячу страниц, сказки.
- Ты будешь следующей Хранительницей? – спросил он.
- Не знаю, - честно ответила Берта.
- Больше некому. Думаю, скоро ты начнёшь учиться. Вот я окончательно поправлюсь, перестану докучать твоему деду, и у него появится наконец свободное время.
- Что правда, то правда, - немедленно отреагировал дед. – Засиделся ты в больных, надоел мне до смерти. У тебя своя работа, у меня своя. Я тебе не врач.
- Зато ты хороший Хранитель. Книги бы не подсказали никому другому, как лечить раненых.
Она видела, что дед обладал настолько мощным оружием, что смог вырвать жизнь из лап смерти. Что же такого в книгах?..
Она стала мечтать о том, что научится читать и обязательно во всём разберётся. Можно было попросить Вождя, но он уже покинул их жилище (стало пусто) или его жену, ведь Хранитель обучал грамоте всех участников совета. Да, это отличная идея. Ей четырнадцать, может быть, она не будет такой уж грозной и согласится…
Её, конечно, не пустили. Впоследствии они всегда смеялись, вспоминая этот случай.
- Мне сказали, какая-то девочка хотела со мной увидеться. Влетело же мне! Бабки так кудахтали, что пора бы бросить свои ребяческие забавы, что я не теперь уличная девка (кстати, что за выражение такое? Раньше так говорили?). Теперь я жена Вождя, вести себя надо как следует. А я недоумевала, у меня и подруг-то не было, а сёстры знали, что нельзя теперь так, по-старому, да и не скучали они по мне, если честно.
- А я и не думала, что вы такая важная персона. К нам в любое время можно зайти.
- Берта, ну сколько раз просить обращаться ко мне на «ты»?
- Не могу, я же младше. Пока я не Хранительница, нельзя.
- Что за ерунда. Ты же не такая, это всё просто старые условности, причём глупые. Я понимаю, простой народ, но ты ведь образованная.
Поскорей бы она пришла и развеяла страхи.