7

VII.
Играла музыка, и гости пошли танцевать.
- Спасибо за приглашение, - улыбнулась Софья.
- Это мы должны вас благодарить! Если бы не ваша школа, мы вряд ли бы познакомились, - горячо говорила Маша. – Мы так рады, что вы нашли время прийти. Это большая честь!
Другие преподаватели школы и одногруппники также находились среди приглашённых.
Глеб сделал предложение Маше прямо во время репетиции. Вместо привычного вальса по договорённости Софья включила торжественную и вместе с тем невесомую музыку, а остальные ученики мгновенно вытащили откуда-то связки шаров и зажгли бенгальские огни. Девушка буквально потеряла дар речи, засмеялась, а потом вдруг расплакалась, не переставая улыбаться, и обнимала любимого, и говорила что-то шёпотом, и глаза её сияли.
Герман смотрел на действие снисходительно, если не сказать высокомерно, как смотрят взрослые на глупые шалости детей. Так и сейчас он находился словно выше всего, что имело место, и все эти неуклюжие конкурсы, и избыток еды и алкоголя, за которые пришлось заплатить баснословные деньги, значили ровно столько же, сколько мятая мишура под ногами.
Словно вспомнив что-то, он подошёл к Софье.
- Не хотите показать этим дилетантам, что значит танцевать по-настоящему?
- Так жестоко нарушать веселье, - отреагировала она.
- Тогда я просто приглашаю вас на танец.
- С удовольствием.
Он подошёл к музыкантам и попросил сыграть танго. Гости поспешили сесть, зная, что предвидится что-то интересное, это ведь та самая учительница, у которой Маша брала уроки, да и сейчас она продолжает три раза в неделю отдавать вечер необычному хобби, кто бы мог подумать, что она так загорится идеей научиться танцевать. Она прямо-таки расцвела за последнее время; ну что делает с людьми любовь! Глеб, кажется, хороший человек, они прекрасно смотрятся вместе…
Тишина сковала рты болтающих, словно кто-то воткнул в язык куклы вуду иглу; армия кукол, беззвучно заскуливших от боли.
Две фигуры застыли на единственное мгновение, превращаясь в голые, стихийные архетипы. Тени падали на лицо, удачно скрывая всё то, чего нельзя было видеть непосвящённым. Раскатом грома прозвучала первая нота, вторая ознаменовала выстрел пушки, третья стала сигналом к началу боя.
Она видела его перед собой без маски. Медленный, холодный огонь охватил помещение, подтвердил барьер между миром слепых и миром мудрых, и она одна среди этого прозрачного, зелёного, желеобразного воздуха была тёплым кованым фонарём.
Он надвигался на неё.
Она теперь верила ему так, как не верила никому и никогда в жизни. Он разбил чёртово фарфоровое личико куклы, которое так долго носил, и искренне, позабыв обо всём на свете, отказавшись от страховки, от самых каменных, самых злых сомнений, замораживал её. Она праздновала первую его настоящую эмоцию.
Он приближался и удалялся, безукоризненно выполняя каждое движение, ускоряясь, задавая одну непосильную задачу за другой и тут же предлагая разумный и гармоничный ответ, прежде чем она успевала осмыслить эффект рисунка для наблюдателя, то, ради чего обычно и делается номер. Но сейчас это был не спектакль. Сейчас нельзя было проигрывать в скорости, что означало необходимость пожертвовать общепринятым: забудь обо всём! Двигайся дико, позволь безумию овладеть тобой!
Это ведь то, что содержится во мне как основной химический элемент. Это моя истинная личность.
И она позабыла обо всём.
Прозвучал последний выстрел.
Дальше было неинтересно: восторги, аплодисменты. Поддержав разговор ровно столько, сколько требовали приличия, Софья незаметно вышла на улицу, не накинув пальто. Всё равно слишком тёплый вечер. Всё равно он скоро придёт.
- Вы были великолепны, Софья Андреевна.
- Вы можете, когда захотите..
- Это всё благодаря вам.
-Танцуйте на конкурсе так же, никого не стесняйтесь, освободите себя. Вы сейчас жили по-настоящему. Об этом я говорила.
- Если вы будете танцевать со мной.
Глупец.
- Кажется, я не первый раз говорю вам, что это невозможно. Вы умеете слушать?
- В таком случае…
Она развернулась и вошла в здание.
В таком случае…
И что он только о себе возомнил.
Это было великолепно.
Всё верно, на месте Софьи она бы поступила точно так же, но так жаль, что Егор не может танцевать так же хорошо, как Герман. Она побаивалась этого неуравновешенного человека, с которым придётся выступать. Это даже не двуликий Янус, а кто-то ещё более запутанный, в один день может быть ребячески весёлым, а назавтра нагрубить на пустом месте. Она чувствовала себя зайцем, за которым гонится волк, и пока она опережает его на несколько метров, пока не, пока не…
Слишком много темноты в одном человеке.
И всё же Алиса верила в лучшее, когда Софья включала музыку и заряжала группу настроением, и им было очень просто и уютно, когда всё давалось, когда хотелось действовать и дотрагиваться до людей волшебной палочкой, чтобы им тоже передалась хотя бы капелька волшебства, и от переизбытка чувств обнять их, знакомых и незнакомых, утверждая чуть ли не общечеловеческое братство. И смешно становилось от таких мыслей, но также очень светло, и ребята радовались, такие милые, что хочется взять их под крылышко.
Егор вечно всего боится, его нужно вести за руку и напоминать, что нет ничего страшного, что во мраке не прячется чудище, и отбрось только робость, веселись, я же рядом!
Я рядом. Я. Рядом. Я.
Ты. А кто ты?
Кто ты, что тебе нужно от меня?
Ты препятствие.
Почему я?
Темнеет в глазах. И вдруг по голове удар топором, не просто тревога, не просто ужас, а что-то сверхъестественное, иррациональное. Из рук вырывают жизнь, она вытекает, даже высыпается, как будто она песочные часы, и она видит, что теряет даже не целый огромный мир, а больше, чем мир, это двукратная потеря, и если можно смириться с одной, то вторая потеря немыслима, это ложь, подмена, звёзды голосят и сопротивляются, и где-то вне поля её зрения, где-то вокруг неё, может быть, внутри, да, пока она рассыпается на запчасти. НЕТ!
Тянуться. Рука помощи, где ты? Я хочу, чтобы просто играла музыка. Я хочу, чтобы мир остался.
Гости паникуют, разбилась тарелка, шампанское, пролитое на платье, не беспокоит женщину. Она кричит: прямо перед ней девушка падает.
- Скорую!
Играй, музыка.
Только с вами.
Остановись, дьяволово отродье!
Это неправильно.
- Алло?!
Прекрати паниковать.
Софья звонит узнать, что с Алисой.
Теперь её жизни ничего не угрожает. С малышом тоже всё будет в порядке. Это чудо.
Егор сидит и смотрит прямо перед собой.
Софья чувствует, что жизнь постепенно возвращается к ней и начинает кусаться подобно самой ядовитой змее.
Нужно отменить выступление.