Первые воспоминания - как картины, без действия. Чувства при этом нейтральные. Картины дома, в транспорте, на природе. Вкусы некоторых продуктов и некоторые запахи. Однажды - чувство обиды, в другом месте - радости. В Германии - по случаю нападения на нас по дороге - чувство страха и там же - чувство полной безопасности, обеспеченной жизни в окружении красивых вещей, домов и комнат.
Много впечатлений получил из рассказов товарищей отца о войне - к нам собиралось много гостей, довольно часто. Это были рассказы, безусловно, с мощным чувством, оставшимся в этих людях на всю их жизнь. Днем играл с немецкими детьми, и как вспоминает мать, мой немецкий был неотличим от немецкого языка этих детей. Эти 3 года в Германии были компенсацией за 3 года войны, голодных и горьких.
Дальше Ленинград - полгода. Третий класс школы. Здесь школа была пожестче. Конечно же, впитал запах и стиль известных ленинградских коммуналок. Съездили на родину отца - 100 километров от города. Там была деревня, пьющая самогон и умевшая выращивать продукты. Со своим горем, со своими праздниками. Здесь резали животных и наслаждались их мясом. Здесь были на ты с природой. Здесь были вместе жизнь и смерть.
Переезд в Казань. Она встретила меня зимой. Уже другой склад жизни. Дворовые игры. Довольно трудная учеба - с поездками из поселка в город, в музыкальную школу. Лыжи, коньки, несмотря на слабое здоровье. Дома было принято играть в шахматы. Покупка по подписным изданиям Большой Советской Энциклопедии. Появление сексуальной силы. Увы, она никуда не направлялась. Это в южных странах давали молодую жену. У нас народ остался без религии, значит, без головы.
Из деревни мама выудила племянницу на 6 лет старше меня для учебы. В это время проявился мой, как сейчас понимаю, кармический эгоизм. Почвы ему нет, он изнутри. В чувстве значимости, даже не в чувстве превосходства. Но этого было достаточно для его медленного роста. Проявлялся он в том, что я не был растворен в коллективе класса, коллективе уличных групп. Я оставался сам по себе, растворяясь только в узком кругу друзей. И это не изжито до сих пор. Правда, на работе я, действительно, стал винтиком механизма. А в духовной жизни еще не стал.
Два лета были на море. Точнее, я был там в пионерском лагере - и опять коллектив. Слава богу, компенсирующий мое проживание как единственного сына.
Казань кончилась 8-м классом. Впервые с девушками в одном классе. Первая любовь - на взглядах. И расставание с Казанью и, как оказалось, - с любовью.
В Питере игра на фортепьяно (коротко - фоно) кончилась. Гора с плеч. Но и, безусловно, знакомство с пластом культуры, знакомство и пропитывание. Интересы переключились на физическое развитие - бег, зарядки. Как-то естественно въехал в почитание избранной, лучшей - для меня, конечно,- девушки. С ней мы благополучно догуляли до бракосочетания за 5 лет. Эти два чувства к двум девушкам - в Казани (Вале) и к моей первой жене (Наташе), конечно, занимают существенное место в воспоминаниях того времени. Если отношения с родителями были плотными - они мне давали заботу и любовь, я им ответное: свой рост и любовь, то с девушками это был нематериальный обмен, обмен чувствами. чувство взаимного доверия, поддержки, прощения.
Переключаюсь на историю. В Ленинграде стал контактировать с отцом в плане столкновений взглядов. Он, отец, в войну отсутствовал, в Германии был часто занят. В Казани жил с нами, но скоро уехал в Питер, учиться и осваивать новое место. А теперь получилось, что плотно стали с ним вместе соприкасаться. И тут весь его заряд руководителя от природы с могучей энергетикой, характером, ярким темпераментом - весь обрушился на меня. И потребовал от меня защиты от этого заряда. что я и сделал. Противопоставил отрицание всего, что сложилось вокруг. Не им, конечно, все было сложено, но он как бы отвечал за эту несправедливость вокруг. Он в ней жил и принимал ее. Я не собирался принимать, - как и многие в моем возрасте. Доходило до криков, взаимно разрушающих здоровье.
В этот период с нами жил племянник отца, тоже выписанный из деревни для учебы. Уже на 4-ом курсе я сбежал к жене. Мы жили с ней зиму на даче в Белоострове, потом в их квартире - коммунальной, но без ее родителей. В 1962 году родили Диму. Мой казанский друг женился на подруге моей жены и увез ее в Казань. Отношения с женой были хорошие. И не понимаю, что дернуло меня пожить на даче зиму опять одному? Из ничего была сделана проблема. Жена закусила удила, сказала, что я ей не нужен. Может с сексом было не все в порядке? Разок мы помирились, но опять разбежались, не помню почему. Тут у нее ухажер нашелся из ее институтской группы. А я в больницу с язвой попал, потом в дом отдыха. В общем, ухажер проявил инициативу, а я, наоборот, пассивность. Тут еще диплом надо было писать мне. Кончилось тем, что она стала жить в квартире с ..., а я жил у родителей. Правда, недолго, - нашел себе комнату, снял ее. Так и стал жить, то в одном месте, то в другом, находил сдаваемые комнаты, пока не осел в деревянном доме у доброй хозяйки. В то время я уже работал в ОКБ. Во время распада семьи было и еще одно событие - хотел покончить с собой. Так прошло 8 лет.
После работы увлекался чтением книг по разным областям, бегом занимался. что-то вроде "Онегин жил анахоретом". С родителями уже не ругался. Бывал у них, иногда жил. К концу этого интеллектуального периода сходил в пару походов - летом и зимой. Тем самым въехал в группу туристов, а через них и вообще, в туризм. Купил кооператив, как раз наш деревянный дом сгорел, когда меня не было. Площади получить не удалось, хотя я в этом доме был прописан постоянно. Так началась новая полоса.
Своя квартира, новая работа - в Радиевом институте. Постоянные походы зимой и летом. Почувствовал матушку-природу всем нутром. Это - виды гигантских размахов гор, бесконечных хребтов, фиолетовое небо, совершенно другой воздух - абсолютной чистоты. Горные луга - сплошь в цветах. Свирепость рек - это на плотах. Сонность снегов, уют костров, запахи снега, хвои. И там же - работа до пота. Много вложено в это здоровья, но много и получено.
Теперь подробнее о времени между двумя женитьбами. Не помню как, но познакомился с однокурсницей первой жены, Тамарой. Изредка встречался с ней. Летом вдвоем поехали на море. Она жила отдельно от меня. Правда, мы пообнимались пару раз, где, не помню, может быть, уже в Питере. Во мне, выходит, много монашеского. И как только девушки могут выдерживать встречи без обниманий, поцелуев? Ведь 20 дней мы гуляли по Крымскому Рогу - район вулкана, почти горы. Заезжали по дороге в Ленинград к ее подруге в N. На другой год она поехала на то же море с другим своим другом. Потом за него же и замуж вышла. Активная девушка и со скромностью.
На работе в ОКБ тоже обращал внимание на девушек, но без действий и без продолжений. Лет 8 там отработал. Только к одной как-то приинтересовался. Ездил к ней в Пушкин. И опять - без поцелуев и без продолжений. Еще одно было небольшое переживание с девушкой из ОКБ, но, видно, она чувствовала, что мы - не пара, и все быстро закончилось. А вот роман со студенткой Санитарного института затянулся. Не помню, где я с ней познакомился, на танцы я не ходил. Она ко мне благосклонна была, но я вскоре втюрился в ее подругу, гораздо более волевую девушку и получил явный отпор. Потом они уехали по распределениям, и я ездил к своей недотроге куда-то за Котлас, пожил пару дней в гостинице. Но она и двери не открыла, так я ее и не увидел. А с ее подругой переписывались. В Саратов как-то заехал ее повидать, жил пару дней у моего дяди по материной линии.
Вроде еще был короткий роман с бывшей моей однокурсницей, тоже абсолютно невинный. Вот я их всех вспоминаю сейчас, и сердце щемит: такие чудные люди! чего-то хотели от меня. А я что им дал? Я у них в долгу.
С одной москвичкой потеснее вышло. Это уже, когда я кооператив приобрел. Познакомился по туризму, в Забайкалье, где были ребята из Москвы. Мы писали друг другу, а она возьми да и приедь. Ну а вечером какие дела - известно, тисканья. Очень хорошая девушка, простая, услужливая. Потом мы с ней в поход ходили в группе. Я руководил. А мне рано было руководить - гордыни много. Потом еще были события. Приехала она рожать ко мне, но ребенок не мой, от другого. Думали сживемся, но я не готов был к семейной жизни. Родила она и сразу уехала со своей мамой. Наверное, горько ей от меня пришлось. Квартира, конечно, создавала много соблазнов. Была с ней потом еще встреча, я и сейчас знаю, где она живет.
Закончился этот период женитьбой на туристке Тане Безносенко. Девушка грузинского типа, очень буйная. Независимая, гордая. Зарабатывает шитьем кукол. С ней были на Памире. Но только она меня в грош не ставила. Думала оставить ребенка или нет. Но доброта пересилила. И чего меня на таких буйных тянуло? Летом я уехал в поход, а она сидела на сносях. Вот какой я эгоист. Она тоже рвалась в поход, хотела со мной вдвоем и еще байдарку нести. Это очень тяжело, а она на 4-ом месяце. Я отказался. Она все равно уехала. На байдарках с другой группой. Будущий сын Даниил ездил в утробе матери по полярному Уралу и слушал голоса грубоватых мужиков. Спали на "примусах" - без дров. Меня там не было, ходил в поход попроще. А зимой, родив сына (1976г), не стала его кормить. Брали молоко у другой мамы. В это время мы и расстались – вроде бы она меня выгнала из их дома. Но ребенка велела взять себе. Мои и ее родители вмешались. Таня не хотела сыном заниматься, пока мал. А мне его не отдали. Сам я не смог настоять, чтоб отдали. А надо было бы. Все закончилось разводом со второй женой.
Период между двумя женитьбами я называю монашеским. Вечером каждый день бегал, иногда и босиком по снегу. Меня можно было увидеть зимой залезающим довольно высоко на деревья. Жил в комнате без печки зимой, потом сам сложил печку или не сам? Не помню. чокнутым в этот период меня точно можно было назвать. Изучал всякие умные предметы и физкультуры. А что, хорошее было время! Но девушки смутили. Но они же и дали впоследствии - уже по прохождении их всех - большую мудрость. что бы я без них? Кем бы остался? Щенком.
Далее следует отступление от всяких наук и даже от туризма и служение семье. Нашлась такая Ира, заарканила меня, хотя ну совсем нам это было ни к чему. Но у нее возраст был - 35, пора приклеиваться. Жили мы и на даче летом. Родился ребенок (Лена,1979г), но я жениться отказался. Она, конечно, не ожидала такого от меня. В то время Сева у меня поселился со своей второй женой. Это было вовремя, иначе Ира бы в ту квартиру въехала. Начались мои постоянные поездки к дочке Лене. Садик, школа и т.д. Алименты платил и на Диму, и на Данилку. А на Лену только неофициально приносил.
В 1978 году начался перелом в сторону духовности явной, так как в это год было знакомство с Севой чернецким и прыжок в эзотеризм, как в главное в жизни. В 38 лет свершилось мое второе рождение. Скольким людям я обязан на долгом пути к этому второму рождению! В первую половину жизни получаешь от судьбы за прошлое, за вторую половину наказание будет много позже. Тем не менее, усилия следует предпринимать постоянно.
С Севой вошел в круг людей, знакомых или знакомящихся со всякой философией, психологией и также йогой. Информация шла через необычные книги, но их держатели были по ту сторону мира или по ту сторону границы. Даже следование Порфирию Иванову мне обошлось задержанием на Литейном проспекте за то, что был обут зимой в сандалии на босу ноги. Эти "наши" люди были немножко вялы в обычной жизни, и это бросалось в глаза. Но с ними было хорошо. Интересно. Они не унывали, даже когда не имели денег на хлеб. К Севе приходила масса людей. Тут же были его дети. Каждый уходящий после бесед за общим столом уходил заряженный духовным миром. У Севы своя философия, которую я в книгах не встречал. Просто не довелось - Сева не раскрывает источник. Кроме философии каждый получал какую-нибудь материальную поддержку от Севы – деревянные вещи, материю. Сева - абсолютно добр. Если ты пожаловалась на ботинки - он починит, если на социальные проблемы - как-то поможет их устроить. Все уходили от него с разрешением своих проблем. Однажды сюда нагрянули два негра и рассказали о Белом Братстве Айванхова. Один из них, без сомнения, донес до нас ауру Учителя.
Каждый рассказ о себе получается разной степени искренности. И трудно на одном направлении держаться. Итак, еще один вариант моего осмысливания себя.
Первая часть жизни - осмысливание себя, как чужого человека,до духовного рождения. В войну прятал под подушку картофельную котлету - "на потом". Очень запомнились красивые вещи – сине-голубая обложка блокнота подарочного, новый костюмчик детский, розовый резиновый мяч с цветами. Запах снега, ветра. Запах кукурузы вареной. Вкус причастия в 4 года, вкус немецкого трофейного шоколада, присланного с фронта. Вид зеленого, сочной зелени поля. Поле темно-красной садовой земляники. Полный сад роз. Набор кремниевых пистолетов в частном доме. Поражает изобилие, хорошо сделанные вещи или яркие.
Дальше школа. Постоянный страх задач, экзаменов - их было в каждом классе много. Парта большая и деревянная на двоих, целый дом, убежище. Ответы у доски, состояние раздетости, уменьшенного до нуля своего размера. Странно видеть класс от доски. Также мистически на меня действуют групповые фото детей - завораживаюсь.
Страх смерти был дважды. Бандиты в Германии и бандит на вокзале в Казани. Нет было и еще.. Это особое состояние. Сродни - внутреннему, состояние полуобморока и еще - когда просыпаешься. И еще - когда какая-нибудь гора с плеч. Или когда гора вдруг на тебя. Видимо, это нужно конкретнее. Дело было в Казани, мне – 11 лет. Подходит некто. Говорит:"Пацан, пойдем со мной!" Я от него, он - за мной. Где-то в магазине он отстал - вышел. Я как-то улизнул и уехал в поселок. Или звонок по телефону с угрозой смерти.
Ох, не люблю я всех убийц. Это все кровь. Как у мамы из головы текла, она одеялом закрывала, ночь, шофер едет потихоньку, а отец вне машины отбивается - это без подробностей.
До самых 38-и лет все как-то в крови: гланды резали – кровь струей, зубы рвали, корчился как на сковородке, травмы, переломы, вывихи и т.д., и т.д. Нырял прилично - на метров восемь в море. Бегал практически каждый день, что позволило из мальчика со слабым здоровьем стать на среднем уровне. Обильная пища в детстве, мясо... С института сам стал уменьшать. Второй этап - это физическое и умственное становление.
"Для чего живем?" - вопрос витал в воздухе. Ира – одноклассница, считала, что "чтоб познать мир". Я пребывал в мысли, что все - естественно. Этот этап был долго - до 35 лет. Тогда и девушки мало интересовали, другая задача шла - самореализация. И у меня были экономические возможности для этого. Родители - крепкий тыл. Работа - дружный коллектив, сотни две молодых специалистов. Все травмы - от борьбы или лыж. Здесь же туризм, первый - неграмотный: объедание, перегрузки, на жаре в горах, - это горе-руководители. А горе-медики, - когда рентген желудка с фантастической дозой! А горе-родители, - когда выясняли отношения за столом, пытались управлять уже неуправляемым балбесом. А горе-желания были свои собственные, когда ради покупки квартиры заставлял родителей продавать ценнейшие вещи. Реализация физических желаний и самостоятельности - "так хочу", "сам знаю". Действительно, энергия нужна и она дается, пробиваются любые стены, и цель достигается. Кстати, одна из целей было понять, а что там в корне дифференциального исчисления? или химия - на чем она стоит? и прочее, - желательно поглубже, ближе к корням!
Жалко, что тот период кончился, так как то, что начиналось, во что вылилась эта колоссальная подготовка - не радует пока. Должен сказать, что все вылилось в постепенный отказ от всего того, что приобрел. И взамен появляется понятие духовности, уже не интуитивное, не самородное, а конкретное, социальное и сложное.
Все события - это конкретные люди и их отношения. И все же - это поверхностность. Людьми-то управляют могучие силы - что-то вроде планетарных, а так же их собственные программы, записанные при решении прошлых проблем. Каждый из нас - архив условий и реакций на них. В юности сущность наша меньше всего хочет шаблонов, но более всего действует по ним. И все же, какой праздник видеть целеустремленные души, это даже интереснее, чем видеть людей, убедившихся в бессмысленности этой жизни. А глупее всего те, кто удовлетворен своими же иллюзиями, попавшие в сети своих желаний. Так и я бросился в духовность, как к очередной цели, и она протекла между пальцев - такая тонкая вещь! Собирается по крошкам. Ну, хватит отступлений от событий.
Было чтение книг - уже не по наукам и популярным областям, а по философии, но остался и туризм. Снежные горы летом, снежные леса зимой, постоянные поездки по воскресеньям по лесам. Раньше один любил гулять, теперь - компаниями. Набил и первые шишки: например, зубы пострадали от зимних походов. Не хватало крепости, здравого смысла, так как все устремлялось в небеса. А кто-то в это время сидел и медитировал. Собирал компании на своей квартире, редко, но было душевно. Это уже когда Сева как-то нас отстранил, точнее, его новая жена. И я пришел к Маланичеву. И сразу попал к Пирожкову. Здесь моя самобытная философия столкнулась с очень древней традиционной школой. По сравнению с ней, я был - ноль. И все же я был живой, а традиционная школа - лишь мертвой книгой, набором идей. Я был как бы язычник.
Слава Пирожков - опытный маг. Он до сих пор для меня - загадка, хотя считается образцовым человеком. Такому железному человеку нужны железные ученики, где уж тут мне! У меня другая скорость.
Тогда же был Памир с Аллой Коряковой, Сибирским, Натальей Крюковой, опыт необычных состояний психики. Увы, до полетов не дошло. Пока крепко держусь земли, земные заботы перевешивают. Жизненная сила искала предмета любви, и вот - очередная встреча с Ларисой. Позже это кончилось созданием ребенка (Маша, 1989 г). Познакомились мы в группе христиан при Шуваловской церкви. Весь порыв ушел в ребенка. Но семейные отношения не остались, это ведь сложнее. Теперь вот отрабатываю эту задачу - заботу о жене, как матери дочки. Коряво, конечно, она считает, что это - чистый ноль. Но для меня это трата большой части времени, предназначенного для дочки, на выполнение поручений Ларисы.
Еще был один порог, когда решил как-то помочь Ире-художнице: она серьезно болела. Я несколько боялся ее "рака", но преодолел себя.
Постепенно вставала проблема постоянного думания о высшей силе, мистической. Сильно помогла Алла книгой Кеннета Уокера из гурджиевской школы. Потом опять Сева появился. С ним эта идея стала поддаваться. Сейчас она пошла по линии буддизма. Сюда надо вложить много усилий.
Так много событий произошло. Ощущение себя менялось. Это странное ощущение. Вроде был "Я", а стал другой "Я". Как произошло? Последовательность событий - и та перепуталась.
1939 год. Отец на финском фронте, в частях обслуживания бомбометания. Лично летал мало. Мама - медработник в военной части отца. Имела уже опыт самостоятельной работы. И летчики, и техники, и их жены - довольно дружный коллектив. Их профессии связаны с войнами - Халхин-Гол, Испания, Фины, Бессарабия, Западная Украина, Польша, наконец, Россия.
1940 год. 12 марта я родился. Везли меня домой в сильнейший мороз. Это было на Украине, в военном городке Белая Церковь. День рождения совпал с заключением мира с Финляндией. Осознание отрывочных картин. Их много, всех не перечислишь. От курицы, бегущей без головы до человека, лежащего на тротуаре в Ленинграде, из головы кровь, но все его обходят. От одеяла, всего в крови, которым мама закрывает голову, а отец отбивается от двоих вне машины... до слов бандита на вокзале в Казани "мальчик, пойдем со мной", а я один без родителей и мне - 11 лет. От Варшавы, полностью, до горизонта, состоящей из разрушенных домов, до бесконечных покосившихся столбов для освещения, тянущихся по полям, видимо, Белорусии, по пустым полям - это когда мы приехали в Россию, как будто заново. От желтых немецких "тигров" (танков), стоящих без движения в кукурузных полях Украины, до разбитых касок и пулеметов с характерной зеленой тиной в речке в Германии по дороге в школу. От вкуса картофельных лепешек, прилепленных к буржуйке, от первого яблока, съеденного в 4 года до первого мандарина в 7 лет. От промывания марганцовкой интимного органа в 9 лет в Москве,в гостинице "Метрополь" до выделения из первого смешанного класса лучшей девушки и флюидической связи с ней в 14 лет. От образа русского человека, еле одетого, еле покормленного, в коллективном тяжелом труде до того же, его же, но в западном мире, и обратно в Россию - в нищету.
Заканчивается детство переездом в Ленинград, девятый класс. Примерно то же продолжается в институте. Но много и нового. Была компания десятиклассников, иногда встречались по вечерам, человек 10-15. Здесь были деревянные домишки, зелень, мы просто гуляли. Многие уже были на 1-ом курсе институтов. Все незлобивые ребята, без узконаправленных интересов. Наслаждались своим здоровьем, общением. Ездили в Крым - более узким кругом: три девочки из моего класса, один парень, мой друг из Казани и я.
Первая любовь заменилась на вторую. Адреса казанской Вали не было. Разговоров с ней не было ни разу. Но я ей и не изменял ей как бы. Просто ее образ постепенно вытеснился другой - реальной, избранной из своего класса. Только другой, Наташе, я не признался, что в моем сердце есть другая девушка. Потом наша с ней свадьба. Вскоре - поездка в Казань на неделю к другу. Зачем меня туда понесло? Там нашел Валю, зашел к ней. Поговорили с ней минут пять. Она как-то нейтрально себя вела. И чего я к ней приперся? Женатый! Она была абсолютно пассивна. Не стала (как бы сейчас сказали) бороться за меня. Хотя шансы были. Ребенка мы еще с Наташей не родили. Шалый какой-то я что ли был? А ведь четвертый курс института! Эта поездка меня не тронула, но все же, по большому счету - это измена. Прерванная песня. Сломанная ветка. Я это сделал или судьба меня подвела, переселив в Ленинград? Надо было писать ей, встретиться, понять, фантазии это или реальное. Это по логике. Но "не логика" тоже есть в жизни.
Интересно, что ее звали Валентиной Леонтьевной, как и жену Порфирия Корнеевича Иванова. Ее образ на мне как печать. На всю жизнь, как символ чистоты детства. Потом был Дима, уходы мои на дачу, ради того, чтоб побыть одному с полным отсутствием понимания, а каково ей с Димочкой? Абсурд. Разве можно понять такой характер? Забыл написать, что Наташу я любил, а уж как она была совершенна - слов нет! Душа, постоянно жертвующая собой и прочая и прочая... Себя я эгоистом не называл, так как не имел угрызений совести. Позже, когда уходил от нее в 3-ий раз, что-то во мне шевельнулось.
Уход от родителей также был довольно грубо обставленным. Складываю чемодан, отец как-то расстроился (а всегда был такой властитель), мама в панике - куда ты? Она не знала, куда я. А я уже снял комнату. Представляю (сейчас, не тогда), как досталось отцу от матери! Полностью не пропал, потом объявился, но с того времени уже дома не жил. Вскоре осел окончательно в частном доме у добрейшей хозяйки, немки по происхождению - Екатерины Адамовны, которую считаю своей второй матерью - так она была добра ко мне. И не только ко мне, конечно. К тому времени Наталия со своим одногруппником уехали в Тюменскую область, там еще двоих народили, кроме нашего Димы.
Меня хорошо воспитала музыкальная школа - не зря матушка старалась, возила меня в нее за 12 километров в Казань. Это свой мир. Учительница была у меня очень интеллигентная, ученица Глазунова, первого директора царской Консерватории. У меня были способности к музыке. Дело не только в 5-и классах музыкальной школы. Учительница была поражена моим быстрым освоением сложных технических приемов: левая рука играет 5 нот, а правая в это же время 7 нот, и между ними еще и интервалы соответствующие! Без сомнения, сверхспособностей не было, так как все ноты она исчеркивала карандашом, пока я играл - подмечала мои ошибки.
Были в Казани и театры. "Пиковая дама", например, в исполнении опального Пичковского (он пел немцам), но он имел и драматический талант. Поражала меня скорее атмосфера театра, приготовление и общее ожидание. Конечно, и сама музыка ведет за собой. К чему эти описания? В благодарность всем мамам, дающим детям образование в области искусства, они знают, что делают!
Художественная литература. Я двигался от школьной программы к своей и быстро дошел до Достоевского. Перед ним был Гаршин, еще кто-то - описывающие переживания. После них пошла уже философская литература, тоже быстро перешедшая в откровенно наставническую – от Учителя. Хорошо, что хоть цитатник Мао не читал!
Дальше линия идет так. Йога (хатха) - личные занятия. Встреча с неким Шипулиным, просто культурным человеком, объяснившим, что мясо есть нехорошо. Сева чернецкий, пришедший через Павлицкую Лену, увлеченную просто жизнью, поездки в горы, в пригороды. С Севой она ходила на всякие семитысячники дикарями, на одном из них и погибла - упала. Здесь как-то и мои горы стоят, хотя это вроде мирское. А в то же время - не мирское. После 4,5 тысяч метров над уровнем моря мирская философия, мораль не удерживаются в голове. Можно сказать, ноги приводят в космос. На высоте у нас другое сознание. Ослепляющий снег, чистый воздух, фиолетовое небо. Горы, как живые, и с ними идет диалог. Это был еще не горний, а горный эзотеризм.
Немного об этом горном эзотеризме и просто о земных событиях. В горах - это очень острые впечатления, как в детстве. Первые походы по Карельскому перешейку - школьником 9-го класса. В памяти - индюк в каком-то проходном дворе и вода Вуоксы - много воды. Следующий поход - 1-ый или 2-ой курс института - на Кольский полуостров. Одеяла вместо спальных мешков. Дэта от комаров, прилипшая к лицу. Все пропитавший запах болота. Долго шли вдоль реки. Она - в дымке, с поворотами, с лесистыми берегами, потом пароход по Белому морю. Снова картины бесконечных гор - предгорья возле озера Сарычерек. Помню Новый год в лесу. Я где-то подцепил двух медичек - мы в палатке разжигаем примус, греемся. Нашел же я где-то таких любителей гулять! Ходили по воскресеньям по каким-то неизвестным местам, уже поздней осенью. Потом зимний поход, настоящий, по Кольскому. Палатки-шатер, печка. В темноте лапник ломаем, сушину пилим. Мороз около 30-и. Ночью дежурства по 2 часа у печки. Спать жутко хочется - усталые ведь все! А не уследить за печкой совестно. Так и меряешь матушку-землю своим аршином, сгибаешься под грузом сырых вещей, всяких топоров, пил. И гитару брали - для гитариста, а они, гитаристы, обычно "сорви-головы", бесшабашные! Все события, впечатления, юмор и сарказм пишем в обязательный походный дневник.
Была серия таких зимних походов. Наиболее сложный - Приполярный Урал. Сложность уже в умении стоять, не падая, на лыжах, иметь выносливость. Ну и народ туда ходит соответствующий, имеющий излишки здоровья.
А горы? Помню, всегда считал, что горы еще тяжелее, чем лыжи. Был Алтай со случаем смертельного риска. Меня спустили на половину склона ледяного на тоненькой веревочке, и она запуталась у спускавших. Уже ночь, мне кричат "зарубись" (то есть, задержись на ледорубе), а я без кошек. Это как в карты: новичку везет, - и меня пронесло мимо!
Потом опять Алтай. Помню нас в паре с руководителем, а он - килограммов 80, на крутейшем снежном склоне. Сорвись он - я бы его не удержал, даже если бы знал, как это делать. Тоже пронесло. Хорошо, что девушка ногу натерла, так на сложные перевалы мы больше не ходили. Да, там были заросли золотого корня. Потом 3-ий Алтай, более техничный, без таких случаев риска. А потом и 4-ый Алтай, уже я вел знакомых, в основном,"чайников". Мы не стали рисковать, скомкали поход: опять же девушка подвернула ногу. Был еще какой-то совсем технически несложный Кавказ - со знакомыми, но все же достаточно высоко поднялись.
За Алтаем последовали два Тянь-Шаня. Первый несложный, второй (сам вел) более техничный, полноценный. Немного сам рисковал я в этих обоих Тянь-Шаньских походах, полагался на свою силу излишне. Перед походом долго готовились, даже зимой ездили на натечный лед, крючья сверлили ледовые, много работали с веревками. Все это было после моего участия в сложном Памирском походе, был уже опыт. А Памиров было два. Памир, конечно, впечатляет грандиозностью. Первый обошелся без риска, но места были крутые. Второй оказался без снисхождения. Сложный: веревки, крючья, но мне не приходилось отвечать за технику, так было много более опытных. Здесь были проблемы залезть на перевал по рваному леднику и слезть - по много веревок вешали. Попали под камнепад, то есть, Володя попал, после чего нужно было вызывать вертолет – снимать нас. Если бы чуть повыше - вертолет уже не смог бы подлететь - мало воздуха. Это происшествие несколько упростило поход, хотя насколько - трудно судить. Наелись под завязку.
Можно еще вспомнить три триады - массовые восхождения на Эльбрус. Взошли только на третий раз - мешала погода и неверная техника. На такой высоте сознание совсем иное, скорее, как у пьяного. Становишься добрым и медлительным. Так же, как на Эльбрус, в майские праздники съездили на Казбек. До самой вершины не удалось дойти из-за погоды, но двое остались и взошли. Потом с ними была целая история - три дня они спускались с Казбека. Уже и не надеялись добраться до твердой земли.
Вспоминается поход под Петрозаводском в межсезонье, брали с собой лыжи и лодку одновременно. Масса всяких поездок практически каждое воскресенье во все пригороды, ближние и дальние. Много раз на скалы - Приозерские и Выборгские. Были ночевки в лесу просто в мешке, зимой - с полиэтиленом от снега. Это уже почерк Павлицкой и Севы. Вообще, туристы очень изобретательны.
В моей жизни часто имели место повторы. Вернее, по прошествии времени собирался круг новых людей уже знакомого мне типа. Мало того, они начинали играть в моей судьбе примерно те же роли.
Раннее детство до десяти лет. Школьные друзья - 1)Сидоров - несколько туповатый, но крепко сложенный мальчик. Я помогал ему как отличник неуспевающему. 2) Володя - друг: нормальная фигура, быстрое мышление 3) Кто-то южного типа - худой с замедленными реакциями (бывший армянский или грузинский князь), немногословный, лицо вытянуто. 4)Девочка, которая, как оказалось, меня любит 5)Мамины знакомые - женщина, принимавшая участие во мне. 6) Отцовский друг - пожилой человек, давший мне пару взрослых советов типа "за любовь надо бороться".
Казанская школа. 1) "Сидоровых" уже несколько. 2) ближайший друг - Владик Тарасов. 3) Феликс Галеев. Маленького роста, более социально опытный, "старенький", с не русским лицом. 5) Моя учительница музыки Лидия Яковлевна. 6) Один из начальников отца - заказал и подарил мне гантели. 7)Новый персонаж - живущая у нас моя старшая двоюродная сестра. 8) Девушка, которая мне нравится - Валя. Она этого не знает.
Ленинградская школа. 1)"Сидоровы" в тени. Раздражался на болото нашего класса. 2) ближайший друг - Эдик Богданов. Очень социально знающий, любящий компанию, выпивку, женщин. К нему благоволила, как оказалось, моя Наталья. 3) Тоже друг, тихий, живущий внутри Саша Перунов, спортивный, простоватый. Пошел в военные. По школьному коридору мы с ним ходили гимнастическим колесом - пугали девочек. Эдик в это время изучал танцы. Подключается 3б)- Сергей. Умный, с достоинством и юмором. С ним мы всегда первые решали задачи. Явно не общались, но контакт был. 4)Тетя Поля и тетя Лена - тетки по отцу. Душевные люди, проявляли ко мне любовь и заботу. 6) Дядя по отцу - Василий. 7)Гена, который жил с нами, пока учился, меня пестовал. Был он с одной ногой - на охоте ему повредили, а волевой парень, сильный. 8)Девушкой становится Наташа. Но теперь у нас взаимная симпатия.
Институт. Хотя здесь остается и школьная компания, даже Владик из Казани участвует. Но есть и свое окружение. 1) и 3) - Тупиков Коля. Из Абхазии, но выглядит русским. Мы чем-то похожи (потом будет Рашид). Вроде бы никаких общих дел, но в общагу я к нему ходил. 2)Андрей Титов - умный друг, из моего же класса. Эмоциональная дружба за счет девушек. Мы около них - наших школьных подруг. 5)Роль заботливой женщины взяла супруга Наталья. 6)Роль заботливого мужчины - основные преподаватели, были там светлые головы! Только я был поставлен на гуманитарные рельсы своей музыкальной школой, лыжами, коньками, шахматами, изучением языков какое-то время. Видел я потом сухарей от науки, и девушек тоже - они слегка тронутые! 7)Роль старшего, с кем вместе живу, берет руководитель похода Коля Федоров. 8)Подруги, постоянно присутствующие при мне. Наталия - супруга, Ирина - философ, Лера – более социальная, с постоянными проблемами. В институтской группе единственной девушкой была Люба - ко мне хорошо относилась, простая украинка без комплексов. Ира - философ - училась на физмехе, очень сложном факультете, тоже небось, единственная в группе. Несколько саркастична. Уж не на Аллу ли она похожа своей ролью? У нас с ней могло что-то получиться.
Работа в ОКБ. 1) Роль серой массы - наши техники. Ребята попроще, погрубее и пошустрее - один мне чуть шею не сломал (воздаяние за то, что мой отец своему другу когда-то в спортивной борьбе сломал шею). С другим (Юра Павлов) мы ездили вдвоем на Кавказ и потом присоединились к группе. Юра был большим скептиком, сейчас такой скептик - Ира Гончарова. 2)Друзей не было. Я растворился в массе. Были товарищи по футболу, по поездкам за город, в отпуск (рыбалка на Ахтубе - рукав Волги и на озеро Селигер). Был бассейн. Южный спортивный лагерь. Профилакторий, как язвеннику. Туристские слеты, много бега, походы, тренировки на скалах. Женщины. Были, которые не прочь познакомиться со мной поближе, но, балбес, не понимал, что им надо. Поэтому даже до поцелуев дело не доходило. Сначала по инерции после супруги я еще пару девушек потискал буквально, без многоточия, а потом надолго завязал. Может быть, из-за Наташи. Потом, много позже, в Радиевом институте, не найдя отклика у тех, в ком хотел бы видеть, упростил свои мечты. Появляются новые роли: а) я ее люблю, б) она меня, в) компания симпатичных мне девушек. В ОКБ а) было, б) не знал, может и было, в) да, были компании, например, медики из Санитарного, там я в обеих влюбился по очереди, как это было в школе и в институте. Так же на работе - переключился с Лиды на Галю. Первая скорее меня понимала, вторая была недотрога. У медиков были Оля и Валя. В школе и в институте эти а) и б) были немного другие. Одна девушка - то, что мне надо по судьбе, а я ее отрицаю и получаю вторую, которая мной частично недовольна: упруга Наташа была недовольна моим сексом, моей невзрослостью. Еще вариант: я получаю женщину, которая меня любит (Таня Крылова, с которой ездил в Крым), а мне до лампочки! Есть еще вариант, имею то, что надо (Лариса Саак), но я, как с Валей, не проявляю упорства, настойчивости - и все теряю.
Итак, женщины на работе. а) - Лида Филатова. Покладистая, достойная. Меня убивает ее высокомерие. Исчезает все. Появляется Оля. Она меня любит, а мне - до фени. Так же с Лилей. Потом Татьяна, вторая супруга. Я ее полюбил и обманулся - не увидел ее всю. Или не сумел простить ей кое-чего, просто не понял. Разошлись. Появилась Ирина, мать Леночки, - чистая глупость с моей стороны. Женщина умная, независимая, родила Лену. Если бы не Ира, пожалуй, мы бы помирились с Таней. Появляется новая роль той, кто направленно мешает. Именно такой стала Лариса Румянцева во время моего чувства к Ларисе Рябенко. Так же было с линией Наташа Перегожина - Ира Гончарова.
Есть такая книга - "Зерно на мельницу" Рам Дасса. Основная идея - духовный человек из всего извлекает пользу и не унывает. Так вот, и я тоже носа не повесил и принял все, как уроки. Я все это теперь трансформирую и из жуткой, как минимум, жуткой жизни с Ларисой извлекаю для себя положительные уроки. Из очень непростого характера Гончаровой тоже приходится извлекать уроки изворотливости. В результате все больше и больше понимаю их, а значит, люблю. Но острота пропадает. Иллюзия исчезла - осталась пустота.
Как это тебе нравится, Алла? То ли наказание, то ли обучение. Друзья трансформировались в учителей. Конечно, Сибирский был другом, Кирилков частично, Зуев отчасти. Алла и Лена Терехова стали в то время "заботящимися" женщинами. Галя Поснова была как друг. Владик Мухамбетов - тоже, хотя несколько отрешенным, тем более - Вася Федотов, невыносимо зовущий куда-то. Они оба - официально признаны психами - имеют невыносимые черты. Моя совесть их не выносит. Они слишком чистые. Такие же, как Ира Романова сейчас, иногда, - Лариса моя.
Удивительные люди есть в этом мире. И их много!
Итак, об Учителях, а значит, об эзотеризме, ведь любое обучение - тайна. Личные занятия хатха-йогой, по где-то взятым листочкам. Книги (или лекции?) Кришнамурти. Я их на пленку записывал магнитофона. Потом пример жизни Севы чернецкого. Он был живым носителем главенства духовного над прочим. читали и как-то печатали Кастанеду, Гурджиева, точнее, его учеников. Книга Рам Дасса "Зерно на мельницу". Приехали негры, привезли аромат Айванхова, дух его общины. Появились книги Петра Донова - очень мало их и сейчас, но наиболее загадочны именно они. Пели песни Айванховского Белого Братства. Сева с Леной (женой) снаряжали меня в мои зимние походы, давали пояс с православной молитвой. Тогда же голодать начал, сам. У Севы жила Тамара Небытова с детьми – тремя девочками. Каждый день у него были люди, остававшиеся на целый день. Кроме Лениной дочки, у них с Севой стало еще двое, родившихся при мне. Квартира была маленькая, мебели не было, спали на полу. Сева полностью прошел школу лидера в общине. Нам такой опыт и не снился еще. Разговоры велись за чаем, едой, но совсем не теоретические. Сева разбирал текущие события. Сам говорил мало, тихо, но его слушали. Удивила его философия, точнее понимание жизни, которые были настолько неожиданны, что люди немели, не могли двинуться, прилипали к месту и слушали, спрашивали и слушали. Особенно он умел осадить и затем разъяснить все женщинам, никаким боком не причастным к эзотеризму. Любой человек, попавший в их дом, уходил измененным. Так же делал и Маланичев, правда?
В окружении Севы бывали и конфликты, неизвестного мне происхождения. Люди, побыв около него, исчезали. Я спрашивал: Куда делись?" Отвечал: "У каждого своя скорость. чтоб собрать группу, должна быть отдача группе. Ничего личного". чистое монашество, получается! О взглядах Севы надо специально писать. В книгах таких не встречал. Кончилось тем, что и меня они с Леной не захотели видеть, мягко намекнули. Они жили уже в Ушково, сторожили лагерь. Народу к ним стало ездить гораздо меньше, чем в городе. Параллельно шли Маланичев и Пирожков. Когда Сева исчез, Тамара Небытова и Вася Федотов в 1983 году свели меня с Маланичевым. Со сдвигом в неделю сразу познакомился с Пирожковым. К Пирожкову ходил регулярно, к Маланичеву иногда. Слава работал интенсивно, Сева выдавал знания от случаю к случаю. Потом Слава убедился, что я не развиваю экстраспособностей и прекратил со мной занятия. Он входил в образы разные мгновенно и мог этому научить. С нами ему, видно, было скучно. Он так управлял телом, что мог бы светиться, как Будда, и преображаться также. Плохо ему было здесь, на земле. Наш примитивизм он, видимо, еле терпел.
Еще был Саша Зелененко, Алла меня, больного, к нему затащила,- я и остался. Два Памирских похода за Гошей - тоже яркие впечатления, давшие реальный мистический опыт и реальных настоящих друзей. С месяц побыл у Антонова, от него - к Михайлову и к моржам Кирилковским. Далее Порфирий Иванов через Лужбина. Серьезной ступенью стали книги Валеры Ломовцева. Все встало на свои места. Морис Николл - чудо, конечно, но работать надо самому. В это время объявился Сева и определил меня неназойливо в школу "Вознесенных Мастеров". С посещением Севы опять началась Работа. А теперь занесло меня в какую-то разогнанную ветвь Секи Асахары. Ради Работы пошел. А она здесь есть. Теперь я сразу на трех Работах – в группе мастеров, у буддистов и через письма с Аллой.
Можно вспомнить более мелкие эпизоды. Поездки к батюшке по совету Сибирского в Каменный Конек, православие. Еще один батюшка под Будгошью. Хождение к Левушке в группу Отца Василия Шуваловского. Некоторое время общие молитвы дома у Нади и Жени – наших католиков. Поездка на хутор к Валентине Леонтьевне. А как бегал в трусах по местному "Невскому проспекту" в Железноводске! Язвенник, босиком! Все сказанное похоже на Аллино объяснение моего гороскопа - если в керосин добавить бензина и поджечь! Каков результат? Эффект от Работы есть, только пока она идет. Так что, это только начало пути.
Еще подробности. Мясникова Катерина Федоровна - художница. Умница. Она организовала движение "Русские женщины". Некоторое время ходил к ней на что-то, вроде занятий. человек 5-6 нас было. Вскрывали собственные персоны по очень разработанной схеме. Летом мне не удалось съездить к ним в деревню, где они долго жили. Дочки заняли время, дача, и после этого они меня не позвали. Ходил на вводный курс Сантош, индианки, известный, как Духовный институт Брахма Кумарис. Там много дам, все в белом. Занятия регулярные и есть Работа. Были и бесплатные занятия Гурджиевского общества - всего три штуки. Потом надо было 75 тысяч в месяц платить - отсылать в США, Учителю. Дорого.
Был и Виссарион. Живой Учитель, это серьезно, и "наш". Там не заметил постоянной Работы, она там - личная. Люди собираются очень душевные.
Итак, можно было найти очень серьезную и полезную группу, но надо сначала отдать кармические долги тем людям, с которыми связан. Можно и деньгами отдать - наверное, не откажутся. И вообще, хороший Учитель плохого ученика не возьмет.
А теперь немного о моей "буддистской группе". У меня снимали квартиру две девушки. Когда я ездил за оплатой к ним, увидел, что они занимаются какой-то йогой. Они не скрывали, наоборот, стали мне объяснять кое-что. Было смешно - я сам мог бы их кое в чем просветить. Но я всегда готов поучиться. Рита что-то говорила мне, неважно что, от нее шла чистая энергия. Она смотрит в глаза и она добрая. Разговор недолгий - минут десять. Потом кино смотрел - тоже много упрощений. После Гурджиева, Йогонанды, Кришнамурти, Порфирия, Айванхова, Донова - смотреть японские плакатные мультики! Но это - живые люди, несущие учение, и они - красивы, радостны. Потом Татьяна показала несколько упражнений, и она сумела на меня решительно повлиять. Как выяснилось потом, ее все любят, она - действительно добрая. Для своего возраста ведет себя идеально. Нет, не святая, скорее, скрытная.
На Новый год меня позвали за город. Там почти сутки с перерывом на часа четыре занимались необычными упражнениями человек С непривычки очень трудно, колени дрожат от напряжения. Спать пришлось около динамика, из него шло ОМММ - непрерывно. Свет горел, но уснул сразу, и теперь это ОММ засело в печенках. Дальше потратил (много!) денег на кассеты, часть - видео. Там считается, что пожертвования учителю - важная часть Работы. Освобождаешься от жадности, соединяешься плотнее со школой - кстати, это одна из 3-х или 4-х буддийских школ. В первоисточниках нам очень трудно разобраться (первоисточник на языке Пали). Асахара упрощает эту задачу. Непривычная практика - многократное повторение одной мантры, требуется знание основ учения - что-то вроде экзамена.
Умение долго сидеть в лотосе - очень желательно. Главное, теоретически непривычное - наша сущность достигает радости только в бесформенном мире, мире причин, и даже за ним - в нирване. Это не звук и не свет даже. Все это воспитывает самодисциплину, чего собственно я от этого и хотел - привычки к большому количеству практики. Так как организация распущена, то свободу никто не отнимает. Но если не будешь успевать, будешь безнадежно отставать.
Трудно приспособить все эти новые идеи к привычным. Уж очень форма другая. Но тут нет сомнений. Обработка внутри меня должна произойти.
Эти монахи - молодые люди, едят раз в день, спят на твердом, непрерывно слушают мантры, но остаются нормальными в социальном мире. Они работают, каждый кто где. Все внутренне радостны - светятся. Они отказались от личной собственности. Деньги как-то делят между собой. Но одеты современно, не ходят рваные. Телевизор, конечно, стараются не смотреть, книги не читать. Они все-таки, монахи. Большинство с женщинами не живут, строго. Но есть семейные монахи, это разрешается, если вторая половина не против занятий. Посмотрел лекции Учителя – Секи Асахара. Все ребята имеют от него личную инициацию - наложение рук. Я - нет, так как они были в Москве два года назад, когда он приезжал. Инициацию можно и за деньги купить, но это - миллионы, так что я не собираюсь. Тем более, что организация распущена. Вот так. Не только Сибирский втайне от нас учил санскрит или тибетский язык. И мы темним, ты - в астрологии, я - в чем-то непонятном: собираем багаж. Куда едем?
Воскресенье, 2 октября 1997 года. Утро. 15 минут зарядки на гибкость. С вечера прочел "молитву мастеров", около 4-х страниц. Нет, это не ввело в состояние контакта, нужна регулярность, хотя сегодня на службе ощущал внутреннюю уверенность при чтении общих молитв. Все были хорошие люди, но все - мало знакомы, оттого и скованы. Пирожков бы не был скован, смешно даже ставить так вопрос. Он бы видел всех насквозь. Севу чернецкого сюда не допускают - все равно что монаха не пускают в церковь! У него своя теория, как жить, очень разработанная и в теории, и в практике малых групп и семьи.
Что это за Церковь Мастеров? Полтора часа чтения текстов молитв, призывов живших когда-то мастеров с зажиганием свечей, пением песен. Источник всего - человек - Контакт, получающий послания от Мастеров и передающий их нам. Он в Штатах живет. Есть музыка под некоторых Мастеров - подобрана из классической. Мастера - Иисус Христос, Мария, Мельхидзадек, Сен-Жермен, Эл-Мория, Кутуми, Санта-Кумара, некоторые архангелы, руководители семи Лучей божественных, руководители земли, огня, воздуха, природы, рыб, птиц, элементов. Темы писем - высшие вибрации, которые мы должны почувствовать и сами передать. Хорошие письма, бодрящие, но сильно запутанные по части имен, истории их и малопонятного американского юмора. Из 30-и четверо удостоились приглашения на ежегодную конференцию в Торонто - и я попал. Более того, недавно часть нас - 5 человек - признали негодными. Велено было проводить службы в составе 4-5 человек, и я там остался.
Пока нас разгоняли - приезжала священница - мне в это безвременье было без дела скучно, и я попал в буддизм японского толка от учителя Асахары. Асахара при приезде в Россию организовал многочисленные группы - порядка 10 тысяч человек. Власти сперва помогали ему, он встречался со всеми, кроме разве что Президента. Потом были малоизвестные события в Токийском метро, погибло много людей, оказалась замешена их организация. Далее суд. Учитель сидит в тюрьме, организация резко предела, в Москве ее стали закрывать. Я попал на спад малой питерской ветви - около 50-и человек. Говорят о себе "буддисты", ходят в наш буддийский храм, брали посвящение у их священников. Я хожу на занятия на квартирах - асаны, пранаямы, статические упражнения- что-то из дзен, медитация и простейшие мантры. Все это - часа два. Ребята, похоже, знакомы не только по занятиям, Я ограничиваюсь лишь ими. Купил несколько книг, короче, въехал в это. Те, кто ведут занятия, - мне нравятся: это живые учителя. Им не больше 30-и, они не настоящие учителя, но лучше, чем ничего.
Сколько себя помню в детстве - все было интересно, сказочно, красиво. В 7 лет, увидев ярко-зеленое поле и себя на нем, вдруг осознал, что я живу. Моменты осознания проходят по всему детству, и отрицательные эмоции, страх, например, покрываются общим радостным фоном. Так - до 14 лет. Дальше стали созревать гормоны и выходить наружу. Началась борьба с гормонами на многие годы, и чем лучше было физическое самочувствие, тем больше их становилось. Я до сих пор не знаю, как их правильно использовать - то ли монашествовать, то ли отдавать женщинам, то ли средний путь – и что он такое? Остается фантазировать о необходимости жены в раннем возрасте, с другой стороны, какие же дети у таких молодых родятся? При нынешнем информационном изобилии может быть у ребят и не возникает таких проблем? Я был ими, и, вообще, женским телом, озабочен с 13 до 28 лет. Не то, чтобы я постоянно об этом думал, скорее лишь наедине с собой, но от таких дум оставались чувства и мысли, противоречащие обычной жизни. И сейчас вижу противоречие в поведении нас всех, одетых, и в то же время прячущих нечто под одеждой. Как-то не по себе за лживость людей - уж лучше бы голыми ходили!
Школа, институт. Учителя, их жизнь - отдельно, ученики - отдельно, не пересекаясь. Передается лишь поверхностное знание, не связанное с жизнью. Институт - храм науки, но дома по радио надрывающиеся на итальянском русские теноры и еще более истеричные сопрано, музыка ни к месту, а тексты - не о том. Остается книга - "лучший друг". Там тоже ни фига! Редкая книга написана от души и для души. Такие зачитывают до дыр (я имею ввиду техническую книгу). Может быть, это мои проблемы?
Дальше отношения с людьми. Оказалось, что я совершенно не представлял, или полностью ошибочно представлял результат моих поступков, их действие на партнеров. Только ужасающее количество ошибок, равное всей жизни, наконец, кое-чему научило. Где же я жил в прошлой жизни или жизнях, если у меня совсем не оказалось опыта общения с людьми? Общениями могу назвать только отношения с женщинами, так как школа, институт, работа - не требовали эмоциональных отношений: давалось персональное задание, и я его выполнял. С друзьями тоже были просто совместные увлечения. Вот с женщинами - нечто другое. Здесь каждое расставание и встреча - потрясающее событие. Мы вступаем в зависимость, а хотим оставаться независимыми и постоянно ошибаемся. Еще бы: сам объект общения - переменчивый и зависит от партнера. С мужчинами тоже не просто - если хочешь близких отношений - весь набор психологических трудностей появляется.
А уж когда дети общие - тут уж все на пределе, у каждого свой план воспитания, который в голове не виден, но проявляется только в острые моменты, когда для выяснения позиций уже нет времени. Мои женщины изолировали от меня детей, переживали трудности воспитания, я - переживал невозможность воспитания. Каждый страдал из-за своего эгоизма, дети - от недостатков любви, от зависти к другим семьям. Прежде, чем создавать семью, надо много жизненного опыта иметь, а иначе - не зная броду, не суйся в воду!
Уместно вспомнить завет Порфирия Корнеевича о необходимости колоссального терпения и колоссального уважения. А пока в памяти возникают картины Босха, картины человеческих злодеяний, иконы с изображением ада, "Иван Грозный убивает своего сына"! Начал с женщин, а кончил адом.
Вспоминаю моих жен и просто девушек, с которыми был некоторое время - что, кроме отрицательных эмоций, у них осталось?
Валя, школьница, осталась слишком далеко. Наталия была так близко и так великолепна, но сочетать жизнь с ней со стремлением к монашеству не удалось. Этого она не поняла, хотя все остальное понимала. Кстати, сейчас она поняла и это, прожив без развода с другим и нажив с ним еще двоих детей. "Надо было позволять тебе твои выкрутасы," - так она выразилась много лет спустя.
Тамара Крылова из Наташиной институтской группы, с которой мы вместе ездили в Крым. Я был пассивен с ней, так как переживал разрыв с Натальей. Кстати, Натальин новый ухажер был из той же институтской группы, что и Тамара. Вот как все у молодых просто!
Лариса Саак. Мы бы с ней хорошо подошли друг к другу, но ее распределили в другой город. Видимо, у нее были еще какие-то душевные дела, а мне - до лампочки, сильного напора не проявил. Позже она написала письмо, видимо, до нее дошло, что что-то могло быть, но для меня письма мало. Если бы она приехала - совсем другое дело. Другие дамы тоже не привлекали, или я им "не привлекался".
Редкие встречи без большого содержания, с перескоком на других. Тех, кто действительно мне бы подошел, - не ценил, а те, кто нравились, оказывались иллюзией. Галя, жившая в доме родителей молодая девушка, Нина - ездили с ней за город, но я не имел ней абсолютно никаких мужских движений. Галя Соколовская. Умненькая, познакомились в походе, но я не имел программы жениться. Летом появились Оля и Валя из ЛГСМИ. Какие-то невинные дружбы с ними.
Позднее с Олей было продолжение, а Валя оставила меня с носом. С носом остался и после знакомства с Галей Лазаревой, девушкой с работы, - и слава Богу! А вот ее подруга Лида была душевной, даже вспомнить ее приятно. Но эти душевные не борются за свое счастье.
Еще в нашей громадной комнате - лаборатории- приметил Таню Орнатскую, много раз ездил к ней в Пушкин. Достойная девица. Сейчас у нее двое детей, а тогда мне не хватило программы найти себе девушку. Какие люди мимо прошли! Не люди - богини! Имеющие до десятка абсолютно божественных, совершенных качеств! Я готов плакать, вспоминая, как мне повезло познакомиться с ними хоть краешком. Жертвовали всем, не имея на меня зла, разве что - досаду.
Лида Филатова, москвичка, рожала здесь "свою" (именно свою) дочку. Я готовил ей мазь от мастита, используя знания трав, передавал ее в больницу, где ею лечились все ее соседки. Пожила она у меня на проспекте Науки со своей мамой неделю, но я там не жил. Почему - не помню. Программа женитьбы у меня уже появилась, но не было программы жертвования себя. Программа терпения появляется только сейчас, в 57 лет.
Была еще девушка - Лиля Никкарева, видимо, уже имевшая опыт с мужчинами. Она меня удивила, заявив, что спать вместе и сдерживаться - не хорошо, она не согласна так. Я к ней как-то несерьезно относился. А вот в Таню, вторую жену, влюбился. Таня была она, и есть, наверное, поэтическая, но бесноватая: захочет, обязательно своего добьется. Меня не уважала. Хорошо хоть Данилку оставила жить. Теперь он под два метра, красавец, с неиспорченным характером. Я был у Тани не первый, это – между прочим. Но дело не в этом, она - как вулкан, все время ей надо было куда-то ехать, тянуло на тяжелое физически, но ей все – хоть ы что! С Данилкой в животе обгоняла меня на лыжах, а я в них не слаб - через день по 15 километров бегал. Причину формального разрыва не помню. Была отремонтирована квартира на проспекте Науки перед рождением Дани - ее отцом и ею. Что же нам помешало?
Помню только, что с неделю ездил к ним на улицу Некрасова, возил сына в коляске. Дальше - встреча, общая для всех родителей, но без Татьяны, нам вроде велели брать сына, но моя мама отказалась. Таня хотела Даниила в Дом малютки сдать, у нее были закидоны, о которых ее родители и раньше знали. Кончилось тем, что ее мама взяла Данилку на себя и ее мужа - Григория Елизаровича, да еще свою маму. С тех пор меня полностью изолировали. Позже иногда находил Татьяну - она шила куклы в Доме Культуры, красивые. Отношения были теми же - ее неуважение, хотя еще в два похода вместе сходили: лыжный - она руководила школьниками - и байдарочный, неспортивный. Данилку мне так и не показывали.
Тут меня Ира Иванова схапала. Лена Павлицкая привлекла в свою лесную группу и мою Таню, и Иру, но Таня постепенно отошла от нее, а Ира оказалась настойчивой и, как теперь ясно, хорошо стоящей на ногах. Ей было 35. Для меня это были лишь глупые шутки - дошутились до рождения Лены. Тогда Татьяна перестала со мной видеться. В жизни пошла совсем новая полоса - стал постоянно заниматься Леной на Ириной квартире. С Ирой, в отличие от Тани, не расписался, чем, конечно, ее обидел. Моему отцу Ира нравилась - после Татьяны, которая на всех и все "плевать хотела". С Ириной мы загуляли на нашей даче, даже зимой там спали без печки.
Тогда я организовывал поездки на дачу молодежи, ездили в будни, после работы. Бегали по лесу, в том числе, и на лыжах. Я никому не отказывал в поездке на свою дачу. Это был период постоянных лесов: даже зимой мы спали на снегу, без палатки и без печки. Жил без напряга, шел, куда вела судьба. В период нянчания с Леной был еще роман с Ларисой Нагорной. Увидел ее у Феликса - мужа Павлицкой, она пела и играла на гитаре туристские песни. Голос ее проникал мне внутрь. Как учил позднее Слава Пирожков, "голос - высшее проявление человека".
Был поход на Алтай. Как спортивный, он сорвался, там были все "свои", некоторые совсем без опыта. В одну из ночей, оказавшись рядом с Ларисой, пообнимал ее, не более, но в городе еще была такая же ночь. У нее остался мой велосипед. Что-то останавливало нас обоих от продолжения отношений. Думаю, ей нужна была более солидная основа для семьи. Сейчас у нее дети. На кассете есть ее песни - мой первый опыт записи.
Где-то в то же время стал увлекаться Галей Никитиной. Она единственная, кому за все время я предложил руку и сердце, но получил по носу. Получил, но продолжал волочиться в известной манере - "все вокруг да около". Смешно, но мы ни разу не целовались, хотя я много раз провожал ее в Пушкин. Познакомил ее со своим эзотеризмом, она даже несколько страниц Раджниша мне напечатала. Мне с ней не хватало решимости и она это поняла. Сейчас она замужем за Валерой, у нее - дочка.
Следующее похождение Кота в сапогах - Ира Гончарова . (между ними был микророман с Таней Буц, представительницей эзотеризма). С Ирой познакомились около проруби. Я там агитировал Иру Морозову и Мишу Квитко за Порфирия. Мы все благополучно погрузились. Вскоре выяснилось, что у Иры - рак. Ездил к ней в больницу на Чайковского, потом от слепого Эдика передал адрес деда в Алма-Ате, лечившего женьшенем. Она съездила, потом дней двадцать голодала, дошла до обмороков, и все это вместе вытянуло ее из лап смерти, а очень многие ее соседи по палате остались "за". Потом начался наш платонический роман. Она была весьма неосторожна и дело дошло до аборта, так как рожать ей было нельзя по мед, показаниям. Тем не менее, у меня повис на шее камень, как у соучастника. Тогда она была довольно эгоистичной, часто устраивала сцены. Сейчас она круто проработала свой эгоизм и стала совершенной личностью, но тогда мы надолго расстались.
Должен признаться в романе с Наташей Перегожиной из команды Юры Михайлова. Заехал к ней как-то домой, да не захотел уходить, хотя мне предлагали. Она была довольно меркантильна, но колоссально добра, в смысле сострадания. Ей как-то не верилось, что я серьезно верю в "духовность", у нее с этим было проще. Потом она вскоре вышла замуж и уехала к мужу в Болгарию.
Последняя моя "партия" - Лариса Румянцева. Познакомились у Левы, где собирались христиане группы Отца Василия Шуваловского. Уклон был на запад, кумиром их был Александр Мень. У Ларисы мы смотрели видик про Иисуса, потом повторили у Сибирского на работе - в другом составе. Когда Лара хотела нравиться, она была очень эффектна, я честно влюбился в нее. В то время мы сексуально удовлетворяли друг друга. С ней не заскучаешь: постоянно поручает дела. Неунывающая, если у нее все хорошо, а это совсем не очевидная добродетель. Большинство грустят без видимых причин. Вскоре мы расписались, но перед тем у нее была передряга - на нее сексуально напали, затащили в дом двое южан, били. А еще до того она загуляла с моим Димой - кто из них более распущен, даже трудно ответить. Я тогда ревновал - впервые понял это чувство, хотя старался не заходить далеко. Все-таки она перекинулась на меня. Описывать ее характер невозможно. Нет обычной логики, обычной морали. Не с кем сравнить, все не так, все - наоборот. И все же она живет и преуспевает, у нее красный диплом Университета. Я у нее постоянно виноват, в то же время, может меня частично ментально оправдать, скорее риторически. Она хотела бы мной и гордиться, и презирать одновременно. Любая моя инициатива пресекается. Ради дочки я ее терплю. Нет не только ради дочки, но и ради общих принципов. Если смотреть с ее стороны, я - не подарок. Она – Тигр и напоминает реального тигра: он может быть ласков по-тигриному, остальное время - абсолютно опасен, еще любит, чтобы ему не мешали отдыхать. В их квартире я, как робот, исполняю приказы. Но на робота не ругаются, а меня ... Причем, приказы не выполнимы, противоречивы. Вот так я тренируюсь в самых для меня тяжелых условиях.
Было бы несправедливо не вспомнить о зарождавшейся любви к Ларисе Рябенко. Когда она была девушкой Сибирского, я на нее так и смотрел. Потом Володя уехал в Китай. Оказалось, что она и я - свободны. Все началось естественно развиваться, я был в нее влюблен очень долго и даже болезненно. Только, когда Маше стало уже 6 лет, а Лариса крепко сжилась со своим Сергеем, что-то прошло, но было все такое нежное и болезненное. В наши отношения влетела Лариса, я предложил ей расстаться, но она зачем-то вцепилась в меня. Перед этим мы с ней еще раз надолго расставались, и если бы не Аллин совет подарить ей разбившиеся очки - и Маши бы не было!
Алла для меня - фея, волшебница, помогающая и поддерживающая, направляющая. Это я не в связи с очками, конечно.
В одно из расставаний с Ларисой я внимательно заботился в больнице о Лиде Горбачевой, кажется, она имела на меня виды, но каждый раз Лара брала меня руки - добрела, отходила, и я опять был готов с ней играть - ради мира, конечно.
Забыл о Люсе - одной из Сестер и Братьев: Володи, Коли, Сашеньки и, вроде бы, Лены Долгинской. Невинные наши поездки в Ломоносов.
Еще меня сильно поразила некоторыми своими совершенствами Ира Романова из духовной организации Мастеров, наши буддистские монашки, Татьяна, особенно. Была очень религиозная девушка из общины Отца Василия. Была Марина из Фрунзе - знакомая Сергея Зуева, связанная с Ломовцевым. Были девушки в транспорте, которые действовали на меня почти физически, чем-то нравились.
Сказанное заканчиваю словами из песни: "он женщин любил и они его, а где ты святого найдешь?" Начинается она так: "парашюты рванули и приняли вес, земля покачнулась слегка, а внизу - дивизии Эдельвейс и Мертвая Голова.."
Так называемый период детства, то есть, время к окончанию института, привело к краху. Язва луковицы, неудовольствие жены сексом со мной, препирания с отцом, этот его стиль - подначивать, он иначе не может, моя неспособность не слушать его, стать чужим этому тону. Хотелось жить, узнавать все, но кругом натыкался на стены. Попытка самоубийства была протестом против устройства общества, не политической системы, а против правил и устоев.
Это был очень эгоистический поступок, именно мой эгоизм был всем недоволен. И откуда я набрал таких программ, что жить надо не так, а вот так? Было в тот момент еще и ощущение ненужности никому.
Крылова Тома облегчила мое состояние своим дружеским отношением. Увлеченная, неунывающая. Тогда я не мыслил такими фразами, просто изредка с ней встречался. Потом был Крым. Там она, видимо, удивилась, когда я не продолжил обнимания дальше границы. У меня была программа сохранять верность Наташе. Промелькнули отношения с Ларисой Саак. Она как-то осталась ночевать в моей комнате, что я снимал, - маленькая комната без печки. Но она не допустила спать рядом. То ли у нее ребенок где-то был, то ли муж. Она советовала мне в прорубь нырнуть, катались вместе на коньках. Она училась на моем факультете, улыбалась много, простая, без комплексов. Почему-то мы не дружили, 3-4 встречи, не более. По выходным ездил с лыжами в Кавгалово, старался повыше на гору залезть, бывало и падал крепко, лыжи ломал, раз даже в местную больницу попал, ашивали рану на правой ноге.
Часто один так катался. Постепенно появлялось умение. В театры тоже ходил, не помню, один или с кем. В филармонию одно время часто ходили со студентами. По лесам на каком-то этапе стал не просто ходить, а искал травы, смотря по книгам. Много разных мест объездил. Тоже, в основном, один. Вечером после работы каждый день бегал по парку возле Пискаревского кладбища. И зимой там бегал.
На новую работу определил меня двоюродный брат по отцу, наш самый грамотный брат Толик Иванов. Надоело в этом ОКБ: как в тюрьме, не выйти хоть на полчаса, надо кучу подписей собрать для выхода, да еще начальник режима будет пытать, куда идешь. Для души читал всякую научно-популярную литературу. В Радиевом институте постепенно стал туристом. Были моменты, когда хотел просто сесть на природе и пожить без забот, впитать окружающее. Даже кому-то предлагал такой вариант, но мои товарищи не поняли, о чем я, и не приняли всерьез.
На первой работе разрабатывал электронные схемы. По три месяца на схему с макетированием и документацией. В лаборатории блоков питания работал. Довольно интересно. Как-то я умел не торопиться и соблюдал свой интерес, именно внутренний интерес. На второй работе попал в зависимость от более маститого человека, работал уже по его указке - по постановке всяких физических экспериментов. Он все изобретение проталкивал и меня писал в соавторы. Сейчас выполняю очень простую работу да и числюсь лаборантом, хоть и большого разряда. На новой работе отошел от электронных схем, и вернуться к разработке их практически сложно.
Походы по природе познакомили с ней. Были плоты и байдарки, лыжи и ледники, болота. Плоты по Забайкалью с 3-х метровыми волнами, и тут наш плот стал спускать воздух, скорость реки большая, а идут порог за порогом. Как-то повезло, причалили к узкому песчаному берегу. Серия лыжных походов. Специфические ощущения, запах снега, лапника, усталость тела, ветер. Горные походы. Солнце печет и снизу, и сверху, ледники вокруг. Крыша мира - Памир. Все в масштабе великанов. В горах играет роль коллектив. Первый лезет налегке, укрепляет веревку, крючья бьет или заворачивает в лед. Постоянный запах риска. Спать иногда приходилось или на узенькой площадке или на постоянно громко трещащем леднике, опасаешься лавин и камнепадов. Спуск: веревка, площадка, веревка, площадка, - бывает, за день не спустишься с перевала. А во сне продолжаешь идти вперед, или не заснуть - головокружительно от высоты и беззащитности, или ревет горный ручей.
Потом пошли походы на спад, только с друзьями, с формальным оформлением. Однажды, когда руководил, девушка при подготовке все время мне возражала, - не взял ее в поход. Сильно обиделась. Но я боялся за психологическую атмосферу в походе. Еще делал самодельные штучки для работы с веревками, после похода забрал их, они тоже были недовольны - жадина или формалист. Руководителем можно быть только, если ты абсолютно добр или еще что-нибудь абсолютное.
Природа лечит. А среди людей - мир страстей. Мир душевных мук разных. Некоторые даже книги так называют - "Хождение по мукам". Духовные учителя и те мучают, хотя скорее ученики виноваты: или слишком много хотят, или ленивы. Так что будешь близко к Учителю - будет тебе ломка, далеко - что толку. А есть и такие, что ни в какие ворота: Слава предложил перейти мне Невский проспект не на перекрестке и, не глядя на машины. Или выпить кислоты крепкой, он, возможно, ее даст. Это проверка веры в Учителя. Наропа и Тилопа так делали. Порфирий, Виссарион, Ломовцев - такого не требовали. Кто прав?
Вообще не видеть Учителей или не искать их - тоже не жизнь, а существование. Сколько пишут о святых, о целых школах духовного обучения. Это ведь не сказки. И по воде ходят, и мысли считывают, и помогают в критический момент. А сами они постоянно живут в духовном поле. Им хоть и трудно, но они счастливы. Из живых Учителей видел Виссариона, Валентину Леонтьевну. Есть замечательные православные священники, но они говорят словами из книг. Учителей мало, но есть их школы. Они тоже могут поднять человека, меня, значит, если активно в них работать. Регулярные занятия будят нас. Если мирские заботы шепчут в одно ухо, они начинают шептать в другое. И в какой-то момент они пересиливают. Мы начинаем смотреть на все с точки зрения Работы. Постоянное присутствие, канал связи - все это, видимо, одно и то же.
Можно и без Учителей, без школ, и все же продвигаться духовно. Незримая духовная ткань - она везде. Так что нечего нам гордиться, что мы "ивановцы" или "сидоровцы". Более того, каждое существо - часть Бога, пусть самое невежественное или злое, или маленькое, или непривычной формы. От оксолотля до варана, от жука-плавунца до рыбы-пилы, от вируса "А" до вируса "Я".
Прерываю рассказ о себе, чтоб ответить читателю на его комментарии. Якобы я "подсознательно не уважаю тех, кем на словах восхищаюсь: "не прерываю их речь, а слушаю и посмеиваюсь, использую...", постоянно ищу себе новых учителей. Философия Севы утверждает: собрался послушать - забудь на время все, что знаешь. Будешь останавливать - не скажут того, что хотят. Йогонанда - искал учителей. Наропа - искал учителей. В институтах – несколько учителей. Вот нескольких жен иметь не советуют. А ты почему ходишь в разные театры, разных режиссеров смотришь, что - над остальными посмеиваешься, используешь? Видимо, вопрос Ваш не так поставлен. Давайте разбираться.
"Ты любишь играть в ученика, ... лучше бы деньги потратил не на жертву учителю - покупку кассет, а на подарок матери". А как иначе ты почувствуешь дух учения, если не войдешь в него? Есть разница между промокшими ногами и плаванием в открытом море. Чтобы учить - ученики должны бегать за тобой. Пока что никто из мира меня не замечает. "Свои", конечно, чувствуют уровень.
"Пристрастие играть в ученика в тебе довлеет над необходимостью быть учителем, в смысле "брать ответственность за свой выбор и за других". Очень хотел бы понять конкретно, о чем речь, так как часто слышу такое замечание. Иногда устаю быть учителем, берущим ответственность - за что? Не поверишь, за многое. За обстановку в доме, на работе, за развитие этой обстановки. Но доказать это или даже показать не знаю, как. Первое, что скажут - "Да у тебя не все дома!" Таких вот и берут "Мастера". Самое сильное средство здесь - жертва. Долго объяснять, о чем речь. И еще: туда, где я не нужен, меня не "пошлют".
"Посмеиваешься, используешь, играешь в ученика, не берешь ответственности". Пожалуй, использую, остальное - не свойственно. Речь только о детях, брошенных. Но это и боль. Первая рана болела с 63-его по 75 год. Наташа с мужем в это время жила в Сибири, где они родили двоих. А мне все это время было неинтересно ходить с девушками. Потом время вылечило. А Вы все со своим - "бросил".
Нет уж, у меня совесть чиста. Злитесь на своих мужей. А Татьяна, отказывающаяся от ребенка? Это не фигурально, а по-настоящему? В походе я был летом, а он родился зимой. Связь между этими событиями небольшая. Это я сам раздуваю свою совесть, на самом деле тут все просто. Сама и на развод подала (как и Наталья). Если я для нее на уровне ее собаки - о чем речь? По вашему я должен слушаться всех ее прихотей? Все они - с риском для жизни. Никто и не сомневается, что она - с приветом. Вам, видимо, плохо понятно, что значит поехать на Кольский вдвоем в байдарочный поход на 4-ом месяце беременности. Или съездить на Кильполу (остров на Ладоге) на байдарке с 5-летним сыном и мужем (Ладога по опасности приравнивается к морю). А она это сделала. Нет уж, извините, жена должна слушаться или хоть слушать мужа. Иначе не жизнь - просто монолог.
Дальше Ира. Прошло 3 года после Тани. Семейной жизни не захотел, но Лену уже пестовал, или, как это, чтоб ухо чье-нибудь не резало - исполнял все отцовские обязанности. Ездил каждый день до садика, гулял вечером, играл, иногда спать укладывал. Из садика постоянно забирал, вез домой. Ира отвозила в садик. В школе тоже - постоянные поездки. Потом стал реже - иногда через день. Считаю этого достаточно. Прошло еще 12 лет. Желание найти женщину по любви осталось. И Лариса оказалась именно такой. Я и сейчас ее люблю. Просто это разные вещи - любить и жить семьей. А вместе, боюсь, она меня просто убьет, это буквально, без аллегорий. И за все я в ответе. Легко сказать бросил всех. Но за эти слова тоже придется отвечать.
...Ну вот, изобразил недовольство своими женами, скорее - мамами детей, жен-то не было. Что за жены, с которыми году не прожито! (Что за мужья?- сразу скажешь). Что я от них удирал ради чего-то, то за то тогда и отвечал и сразу бывал наказан. Сейчас стал другой и за старое в ответе лишь косвенно. Неудовольствие ими проявилось, оно хранится в форме памяти фактов. Например, такой факт: "Она меня мало любила, мало выразила признательности и даже непризнательность выразила и не раз". То есть – чистый эгоизм мой вопит. Другие факты: "Так отнеслась к ребенку" Это уменьшает ее уважение к ней или поднимает....
"Нирвана - хорошо, но бытовые подвиги труднее". Не пройдя бытовых подвигов, в нирвану не попадешь - такова теория. Сначала убеждаются в ненужности бытового - либо просто убегают, что в наше время невозможно, либо "идут командой", или наедаются бытом до тошноты. После, попав в самадхи, получают опыт других миров, что позволяет правильно оценить этот мир. Но отсюда до нирваны еще далеко.
Опять "монахи, свободные от ответственности за других". Монастыри, как известно, массу деятельности проводят по влиянию на народ. Также и всякие группы стараются вести пропаганду. По-моему, они как раз берут слишком много ответственности, оставляя толпе роль баранов. На самом деле, быт - та же церковь, и толпа - такой же духовный организм, как монастырь.
Самодисциплину имею, ладно, а чего нет? Все известные мне религии требуют, чтобы не было сомнений, а ты - "жаль, что нет сомнений." Я надеюсь и верю, сомнения есть, они - стимул изучения, но не ставлю их на первое место. На первом месте - вера в то, что "это" нам полезно, даже крайне необходимо.
О телевизоре. Есть три пути - не смотреть, смотреть до тошноты и - как все. В последнем есть опасность перейти к автоматизму, но и в первом и втором случае, видимо, тоже. Так что, не спорю.
"Инициация за деньги - нет слов!" Гурджиев за деньги советует. И Тибет, там это обычно. Православие - постоянные платы, а в монастырь поступить - особенно. И Сантоши платят. И не надо на это напирать, есть исключения для малоимущих. Речь просто о поддержании общины. И на духовные цели - в духовные организации - вкладывать деньги весьма благоразумно. Есть понятие работы безвозмездной на общину - тогда денег не надо платить.
"...Не используешь слова - "любить, влюблялся". Чаще - "так случилось, что мы сошлись близко". Тебе не нравится оттенок фатализма, бездействия? Описывать чувства, вообще, неблагодарный труд, всегда будут несогласные. А без них - скучно читать. Так что придумывай к фактам любые чувства - я не буду в обиде. Будет что-то вроде: "Она ударила его по лицу, обозвала плохими словами, а через 3 дня они пошли в ЗАГС", или "он треснул тещу по..., после чего она месяц не появлялась." Да, женским телом "был озабочен". Ты предлагаешь писать об этом - "влюбился". Разве женщины не ценят свое тело, и разве мужчины закрывают глаза и оставляют только уши?
"У тебя - комплекс: не разрешаешь себе чувствовать, считая желания греховными." А что, все нынче дозволено? и греха нет? Тогда читай - "Преступление и наказание". Думаю, что позволяю себе многое чувствовать, но греховного стараюсь не делать. Скажешь - тогда нечего и к девушкам подходить"? Думаю, у нас в разных местах границы возможного поведения. Кстати, твои, на мой взгляд, жестче.
"Причина боязни чувств - боязнь потери независимости". Может быть. Не берусь судить. Ты упрекаешь в лицемерии, что пишу о женщинах, как о богинях. Раз так пишешь, возможно, тебе это трудно понять. Как-то даже неудобно за эту твою позицию здесь. Это на самом деле трудно сделать - полюбить многих. И понять, не полюбив, просто невозможно, а не то, что трудно. Кстати, вспомни, разве ты не любишь всех своих близких, прошедших в твоей Книге?
"Если ты любишь человека, тогда все, что ты делаешь - не жертва, а твое удовольствие, а если не любишь, но заставляешь себя давать, от такой жертвы никому нет радости." Да, кое-что ты уловила. Только это - не пассивность, тем более, не роль обиженного, а сознательное выполнение чего-то, вроде задания. Какая же пассивность, если страсти на пределе! У меня и в гороскопе – не идиллия Тельца, а "бензин с керосином". Вы в восторге, когда Григорьев ломает Ваши стереотипы, а когда Олег делает то же, то удивляетесь, как посмел? Как посмел не отсидеть, как отсидел свое Саша? Я не без ошибок, но стараюсь их здесь отработать, на земле.
"Не люблю, но заставляю себя делать добро", - пишешь ты обо мне. Какой-то жуткий монстр, без души делающий добро, от которого тебе "погано"! А не поискать ли тебе в себе, кумушка? Так все перевернула, что без пол-литра не разобраться! По-твоему, от меня добрых дел, вообще, не может быть? Может быть, ты и права, но, помню, ты мечтаешь о хорошем человеке, пусть пьянице, пусть без эзотеризма, ну так где же он? Ведь таких вокруг - десятки тысяч, что ж он не отыскивается? Если с позиции эзотеризма, то почему твою машину по имени Алла другая машина должна всячески превозносить! Машина, вообще, не имеет понятия, она делает, как привыкла! Если с позиции толпы, то беги от человека, который кажется тебе лицемером, с которым иногда погано. А если уж живешь - не обижай и не обижайся.
Есть много разных способов выражения чувств. Любящие взаимно должны корректировать свои желания и привычки. Сразу скажу - я не против любых форм, любых начал и любых окончаний, если это взаимно и приемлемо для обоих. Как ни странно, но ты, дорогуша-помпуша, мало позволяешь другим людям самовыражаться, сразу уточняю - практически позволяешь, а потом дуешься,- лучше б дала знать. Но не позволяешь теоретически: представь себе, двое забавляются и они рады, он ее лупит или она его, и оба довольны. А может и еще жутче. Если ты позволяешь это в уме, то почему твой любимый не может так же выражаться? К тому же, в одну ночь они такие, в другую их, или одного из них, не узнать, совсем другие формы выражения...
О подарке велосипеда Ларисе из Алтайского похода, - ты бы предпочла чувство.. Во-первых, подарка не было: она попросила покататься, я его переправил в Пушкин. Потом через год сказала, что его украли. Не было страстных расставаний. Все отношения с ней - как бы в другой плоскости, - не в нашей обычной, которой, кстати, и нет (обычной). Она совсем не конфликтная. Да и о чем писать - мы с ней и наедине не были, не гуляли ни разу. Опять будет критика?
Мои "вокруг да около". Не со всеми так. Нет застывшего. Ты пишешь, что не поддерживала меня. А я писал о своем восприятии тебя. Тогда открывается вопрос, что же было?
А теперь, как обещал, об учении Ломовцева: попытка передать непередаваемое, да еще и кратко, - что получится, не обессудь! На первой странице - Ищущим. И сразу ответ, - тем, кто не надеется на мирское, на рубли, зашитые в подкладку, тем не откроется. Здесь надо оставить все. Ни тело, ни привычки, ни любимые – все не наше, все не то. А далее вся книга о том, как это сделать.
Есть миры и есть тени. Миры - это миры людей разного уровня, но людей ищущих. А тени - это системы, созданные дьяволом по подобию миров, но лишенные души, зато форма превосходит миры божественные. Если вы в страхе, в постоянном грехе, в безнадежности, на вас нисходит жуть, или тоска, или сожаление иссушающее, то вы в тенях живете. Если не видите просвета, и вокруг мрак, вы там. Если вы поднимаетесь, то двигаетесь от понятий "внимательности" к кому-то к понятиям сострадания, понимания, доверия, симпатии. И когда требуется что-то отдать - вещи, еду, время, усилия, чтобы сделать помогающий толчок. Если вы можете это сделать, то вы двигаетесь в правильном направлении. А стоять на месте невозможно.
Судя по магнитофонным записям, он всех мирил. Что-то вроде того, как Махариши помирил два стада враждующих обезьян. У них изменилось сознание. Как он это делал?
Возвращаюсь к дням после нашего переезда в Питер - первый взлет сознания. Правила игры усложняются. Дальше идут необъяснимые страницы - по крайней мере для меня. Споры с двоюродным братом и отцом - чисто философские, но заводные. Споры с отцом и, частично, с мамой. Отец дает мне определения: "Запечный таракан" (животное, которое все разыщет), "Чингисхан" (видимо, за высокомерие), "Паразитик" (может быть, за эгоизм?). Это все уже с подколом идет. В каждом подколе была доля правды, но я вставал на дыбы.
Что же конкретно высмеивалось отцом? В том-то и непонятность, что не помню. Столько страстей, нервов, криков - и ничего не помню - о чем. Все это в период 9-10 класса, 1-4 курсов института. Все крики шли за едой, когда все в сборе. Я читал Достоевского, слушал Рахманинова. Помню, отец порвал книгу Достоевского. И еще: поздно, они спать легли, а я включил Рахманинова. Он пришел выключать, рассерженный. А меня их слушание телевизора раздражало, сама информация - нечестная. Они смотрели телевизор в комнате, а я занимался по вечерам на кухне. В институте регулярно оставался до 10-и, 11-и вечера в читальном зале, не обедал. Вечером в буфете ел сосиску с макаронами, стипендию получал. И на даче помогал.
Итак, память не хочет показать, в чем же был конфликт с отцом. Он пил крепко, но, может быть, не в это время? - все путается в памяти. Он хотел, чтобы я достиг положения, это точно. Чтоб защитил диссертацию, имел крепкую семью. Вместо этого я постепенно подходил к религии, а с 37 лет повернул явно. Но в школьные годы, что там? Видимо шли мои обвинения, как у всех молодых, что вся окружающая жизнь - ложна, непригодна, и родители за это в ответе. Они, видимо, возражали. Отец привык к этой нашей системе жизни. Как он мог предполагать, что у него в доме растет монах? Вина не пьет, может обходиться без девушек (точнее, пытается), спит на полу или на снегу, ест "мало, как кот", мясо перестал есть, начал в церковь ходить, водой обливается... А кишки уже больные - отец переживает. Читает - "такое!" и еще это переписывает.
Вторая моя половина жизни при отце уже не монашеская - образование, три женитьбы, туризм. Здесь другой вопрос - из-за чего развод с Наташей? Думаю, что причина та же самая - мои программы жить так-то и невозможность их выполнения в браке. Это был мой первый жизненный крах. Привел он к попытке прекратить игру – свою жизнь. После осознания неудачности этой попытки я проснулся другим. Может быть, и вправду "то" было другим миром?? Не есть ли любая потеря непрерывности сознания - уход из прежнего мира?
Начинается второй подъем сознания - с 23-х до 32 лет. Живу в деревянном доме, сначала - без печки. С девушками не сплю. Работаю с интересом. Занимаюсь телом - гири, борьба, плаванье, бег, лыжи. Права на машину, мотоцикл, катер, акваланг - все опробовано: машина отцовская, мотоцикл свой, катер - по Волге в отпуске, акваланг - в отпуске на Черном море в спортивном лагере. Чтение книг по медицине (были мысли поступить в медицинский), физика с уклоном в химию, общая геология, астрономия, повторение математики, лекарственные растения - сбор и лечение, позже - фотография.
Под конец - подход к туризму. Друзей явных нет, но много знакомых. Девушки - влюбленные, но все уезжают из города, или я не подхожу им, или наоборот. Потом сгорел дом и поспел кооператив в 1970 году. Мне 30 лет. Начинаются две новых линии жизни – туризм и женщины.
Переход на новую работу - в Радиевый институт. Это - организация с культурной традицией от Вернадского, куча профессоров в области химии, физики, регулярные научные семинары. Сдаю кандидатский минимум по философии и языку. Мое чтение книг по специальности ничем не заканчивается - удовлетворено только любопытство. Здесь требуется собственная инициатива, пробивная сила в среде людей, но этого нет и не хочу учиться - иду по легкому пути. Но имеется осознание, что добру надо учиться, и это нужно не только мне. В это время идет вхождение в настоящий спортивный туризм. Период заканчивается в 1976 году - моим 36-и летием, когда я знакомлюсь с Севой и проводниками учения Ом Рама. Снова явных друзей нет. Друзья только ситуационные - по отпускам и походам.
О женщинах этого периода написано достаточно. Вплоть до 1983 года жизнь состоит из линий "туризм", "женщины", "дети", "религия". Происходит пассивный поиск духовности, наибольшее влияние на который оказывает Сева.
С 1983 по 1990 год - новый период: период активного поиска учителей. Расширение знакомств в кругу духовной интеллигенции и начало духовной практики. К концу периода линия "дети" вытесняет линию "туризм". С появлением в жизни Ларисы и с неудачной семейной жизнью с ней начинается 2-ой жизненный крах (1992 год), после которого линия "женщины" явно слабеет и уходит. Думаю, что сейчас идет 2-ой подъем сознания, выражающийся в активном участии в организациях высшего духовного обучения - в Вознесенных Мастерах и школе Катью буддистского направления.
...Вся знакомая мне интеллигенция подвешена к так называемым духовным занятиям. Достигнет ли кто-нибудь из них (нас) Неба? Нет, так как нет такой цели. Услаждаемся самими занятиями, но точную цель - "Небо" - редко кто ставит. Разве что некоторые монахи или отшельники, Все в поисках, каждый свое ищет и гордится своими "успехами".
...Все, и я тоже, конечно, делают сразу две ошибки. Первая - не видят программы человека, не выслушивают его. Вторая – вешают на него свою программу, грубо говоря, давят, а иногда используют или дают оценку - судят. Я хотел бы не судить. И сознательно стремлюсь к этому.
1. Задача жизни, что хотела от тебя судьба?
Получить опыт. Кроме себя, узнать других.
2. Мой типичный способ реагирования.
Зимой одеваюсь, если холодно, летом раздеваюсь, если жарко. Если все что-то делают, то и я хочу. Базарный разговор не люблю, особенно с едой, то есть, не нахожу для себя смысла в этом - переключаюсь на другую деятельность. Хотя ходить на природе могу, а вроде бы тоже - бесцельное занятие. Или могу просто сидеть или перебирать вещи, или делать физические зарядки. Люблю общаться с интересными людьми, но слишком особых людей не выдерживаю. Могу быть агрессивным, болтливым, надоедливым, занудным даже. Но также могу быть пассивным, молчаливым или твердым, непробиваемым, злым, возбужденным. Могу быть добрым, растаявшим. Могу пить и петь и могу не пить, могу объедаться и голодать, сильно болеть и слабо, быть внимательным или впадать в пустоту.
3. Самые болезненные ситуации моей жизни, почему.
Когда иголкой в зуб тыкают, а у тебя 38 градусов температуры. Когда сидишь в длинном фартуке, а у тебя изо рта рвут твои гланды. Когда палец попадает в щель двери троллейбуса и раздается хруст. Когда отбирают детей. Когда я кого-то унизил или обидел, или обманул или сам себя показал свиньей. Когда учитель тобой недоволен. Когда кого-то предал. Почему все это - долго отвечать.
4. Самые значимые в жизни события и ситуации.
Сон - значимое? А ведь без него никак. Когда отпадают ненужные привычки. Они отпадают после страданий - своих или видения чужих. Или после других "после". Когда обнаруживается доверие людей, возникает контакт. Когда обнаруживается какая-то собственная ущербность. При принятии решения жить честно. Красота женских чувств, мудрость Севы, Славы, Сибирского и т.д. по убывающей. Ситуации с угрозой жизни тоже значимы.
5. Недостатки моей "Машины".
Плохо печатает деньги.
6. На что похожа моя Машина, в чем ее особенности и отличия от других?
Раньше была похожа на телегу - я много таскал грузов. Сейчас - на мастерскую по починке старых вещей.
7. В чем заключается мой комплекс?
В том, что живу, как живется.
8. Какие выборы перед тобой вставали, как поступал и почему?
На леднике горы лежит камень. Ледник движется. Солнце греет. Когда-то он упадет. Выбора нет. Кто-то мог идти мимо и взять в тот момент камень в руки. Тогда бы он не упал. По закону он должен упасть, но можно избежать ситуации. Понимаю, чего ты хочешь.
Первый выбор (14 лет) - идти или нет после 7-и лет учебы в музыкальной школе в музыкальное училище. Хотел идти, но родители не поддержали, я же своей воли не имел. Был домашний ребенок, не уличный, не имел братьев и сестер, не жил в большой общей квартире.
Второй выбор (17 лет) - в какой институт пойти. Плохо помню, как хотел пойти в военное училище, как пошел в Политех - помню.
Третий выбор (21 год) - жил в семье по внешним правилам или как несло по жизни, но в то же время и по внутренним правилам. Выбрал что-то среднее.
С Четвертый выбор (22 года, 36 лет, 39 лет, 51 год) - всего 4 раза - выбор не бояться иметь детей. Это скорее в форме "да, я ее люблю".
Пятый выбор (23 года) - уйти из жизни, так как все - не то, что я хочу. Судьба не дала уйти.
Шестой выбор (.. лет, 41 год) - иметь, кроме первой жены, еще близость с кем-то - с Олей или Лидой. От Лиды могли быть и дети.
Седьмой выбор (36 лет) - терпеть ли вторую жену - Таню? Не стал, я был не готов к таким подвигам.
Восьмой (37 лет) - отсылать ли свое фото Ом Раму? В те времена это был серьезный выбор. Это, безусловно, развернуло всю мою жизнь в другое направление
Девятый выбор (39 лет) - терпеть ли в качестве жены Ирину? Я не мог терпеть ее систему. Терпеть ли позицию Иры ради контактов с дочкой? Решаюсь терпеть. Это первая победа над эгоизмом. Все походы туристские тоже были медленной борьбой с эгоизмом. Взамен его рождалась мудрость. Последний поход - в 45 лет.
Десятый выбор (53 года) - идти ли за Севой до конца, то есть, если идти, потерять работу и, может быть, квартиру, стать монахом. Жить, как все увлеченные - без денег. Жить ли с мамой? Везде выбрал средний путь.
Одиннадцатый выбор (56 лет) - Религия или женщины. Всегда выбирал женщин. Но когда был поставлен между Ирой и Ларисой, что-то изменилось в этом вопросе. Как быть, когда с Ларисой стало невмоготу? Решение уже знакомое - порвал с ней. Как быть с Машей? Тоже знакомый выбор. Здесь же встал выбор не быть жадным в случае с Ирой Романовой.
Двенадцатый выбор (56 лет) - Как быть со вступлением в запрещенную организацию С.А.? - решил вступить, тоже решено было, как уже решалось когда-то. Здоровье или духовная работа в С.А.? Опять выбрал средний путь. Подчиняюсь судьбе, когда она давит. Здесь же, выбор между поездками на природу и групповой работой. Избрал группу.
Тринадцатый выбор (57 лет) - Или я с Севой в качестве бунтовщика или я законопослушен. Очень странный тип выбора. Но он не фоне социума, а на фоне активности. Опять выбираю середину. В этом же году - отпуск или в духовной поездке или с дочкой? Выбрал дочку.
Едучи с похода, летом познакомился в поезде с продавцом мумиё. Дядька слащавый. Он всем делал массаж позвонков - в виде нажима в одном месте. Мне тоже сделал - прямо в поезде. И маме моей - уже дома. Чем-то он не понравился мне. И когда он захотел заночевать у меня - пришел он в 12 часов ночи, то я ему не открыл. Он долго под окнами орал. Интересен факт, что потом, после этого случая, Лариса Румянцева выставила меня в 12-30 ночи на улицу по причине моего опоздания к Новому году: я заходил к своей Леночке, благо они живут рядом - хотел успеть и там, и там.
Возвращаюсь к временам моей женитьбы с Наташей перед вторым рождением. Тогда я брал на работу термос с кашей - живот побаливал, вот его едой и заглушал. Занимался подготовкой к диплому у родителей за большим столом - уже не на кухне, как в школе. В это время как-то выскочила из головы и Наташа, и ребенок! Защита.
После нее пошел мириться с Наталией. Соединились. И опять - что-то "не то". Абсолютно не конкретно. Носил тогда дрова из сарая - мы топили дровами. Тогда был один случай. Утащил я с работы бухту провода. А тут как раз начали проверять. Я его даже и не прятал. В сумке он был и случайно прикрыт халатом. Но какой-то служака устроил из этого кражу. Составили протокол. Потом был товарищеский суд. Наталии рассказал о случившемся только после суда, когда все обошлось ничем. Она была вроде как обижена этим. Те, кто затеяли суд, удивлялись, что все опрошенные обо мне хорошо отзывались. А еще до диплома стащил я у дипломанта из стола кольцо железа для намотки трансформатора. Возможно, он его искал - это был дефицит. Для меня это был редкий случай воровства. Хотя все же было подобное и потом - раз в год я что-то стаскиваю по мелочи - ручку или карандаш или пару листков бумаги. Конечно, если "плохо лежит", в стол не лазаю. И вот, что интересно: как-то я свинтил на работе с фотоувеличителя объектив, чтобы его кто-то не стащил и куда-то положил понадежнее. Но он оттуда исчез, и обвинили меня! Это ведь я говорил, что перекладывал его. Все возвращается. Может, и сейчас я принимаю от женщин много безосновательных обид (от Ларисы) потому, что много переживаний нанес Наталии, Татьяне и Ирине.
Когда-то я дерзил отцу, теперь такое слышу от Лены и Маши. Как я кричал на него, считая несколько отстающим от жизни, так и дочки сейчас со мной обходятся. А Дима (Данилка тем более, в горш меня не ставят. Изредка я отца слушал. Что ж, изредка и они, очень изредка, что-то слушают.
Если просят что-то по-хорошему, лучше отдать сразу, чем ждать, когда отберут силой. Так я велик Лене не давал - лишь изредка только: взрослый велик! И вот на даче его и украли. В какой-то степени это - компенсация моих уходов от некоторых девушек. Для них я тоже был - и исчез. И велик тоже был и исчез.
А вот слом ребра - это, я считаю, плата за вход в туризм. На тренировках на скалах в Выборге руководитель велел спускаться дольфером десятки раз, и мягкие нижние ребра в какой-то момент не выдержали. Трещина не заросла, поскольку другой руководитель – на работе - заставил носить тяжести, несмотря на мои жалобы. А врачи справки не дали - рентген мягкие ребра "не кажет". Итак, как я ни упирался, но судьба сломала мне ребро, и сейчас оно болит, когда долго в голоде. Кого-то я повредил в прошлой жизни сильно - и вот должок требуют. В этой жизни такого случая не помню, значит в прошлой наломал дров.
А когда вдруг ни с того и не с сего незнакомые благоволят - это что - из этой жизни? Ни фига. Именно так ко мне проявлял исключительное уважение фотограф из второй экспедиции на Памир за "Гошей", москвич, молодой парень. И Сибирский это все время отмечал. Так же странно с неимоверным уважением отнесся ко мне парень с Украины, ученик Порфирия, когда мы сидели в ущелье под Пицундой после похода. Он сказал: "как я рад, что ты есть такой". А ведь я для него палец о палец не ударил. Только ходил к ним переписывать тетради Порфирия. Тому парню Порфирий запретил к нему ездить, так как его мать была против этого явно, и выполнял волю Учителя. Обычный парень, крепкий, крупный.
Что можно считать поступками в моей жизни? В семь лет бросил в отца яблоко - он досаждал съесть его. В результате, попал в угол: наказали. Поехал на вокзал в Казани - маму встречать, жили мы за 12 километров от Казани. Последствия тебе известны – случай с приставанием ко мне темной фигуры. Борьба с гормонами - антипоступок. Постоянные зарядки, бег, продолженные до борьбы, походы, наконец, хатха-йога - это поступки и обычный путь молодых. Отказ от карьеризма. Вроде бы поступок, но лучше, когда сочетается социальное положение с духовным. Изучение разных наук - поступок. Недостаток терпения в оценке своих чувств к женскому полу - антипоступок. Отправка фото к Ом Раму - поступок. Доверие к Севе - поступок. Завязки с Ирой Ивановой - просто падение. Теперь с Леной, естественно, проблемы. Я как бы уступил Ире, а надо было жестче.
Большой отрезок жизни - знакомства с женщинами и расставания. Надеюсь, что начал что-то понимать в этих взаимных играх. Несомненно, это - одна из задач жизни. Так и с духовными течениями - стал кое в чем разбираться. Работа над собой - вот единственный результат всей этой длинной вереницы дней и страстей. Меньше хочешь - больше понимаешь. Достойное знакомство, достойное расставание с людьми, делами, увлечениями, - это что: поступки?
Вопрос: "Обоснуй примерами, что не был винтиком механизма в духовной жизни "
Ответ: Где это я писал? Сегодня думаю, что я ни в какой организации не состою настолько, чтобы быть ее винтиком. В общем же смысле я - винтик, без сомнения. Либо надо встать на обычное понимание духовной жизни, либо - на более мистическое. В обычном смысле еще тоже не ясно, что это за механизм такой, в котором я был или не был винтиком... Видимо, этот механизм ближе к понятию "культура", в других странах - к понятию "традиции", а в некоторых к - "стилю жизни". Грубо говоря, это то, куда тебя тянет, когда на проживание уже заработал. Куда, к кому или к чему. Само дело может быть чисто материальное, но понятие "тяга" - духовное. А уж разнообразие желаний - дай им только волю, будет неисчислимо. Итак, нужна свобода, свобода самовыражения. И тогда я смогу стать винтиком. А иначе я - раб и винтик уже другого механизма. Если же под духовным понимать мистику, то следование своей тайной мистической программе есть становление винтиком неизвестного мистического организма. И тут становится не важным, живешь ли ты в принуждении или в свободе. Для реализации мистической программы достаточно контакта с ней.
По мере их выражения, мысли превращаются в ничто. Синица может быть в руке, но журавль всегда в небе. Обосновывать примерами нет сил, тема исчерпалась.
Вопрос: Ты действительно считаешь благом восточный обычай давать молодую жену с юности? А как насчет такого предназначения для твоей дочери?
Ответ: Дают жену или мужа с малых лет. Да, нравится обычай. Лучше об этом спросить тех, кто на востоке, они расскажут плюсы и минусы этого.
Не компетентен судить обычай. Что до себя, до дочери - это область фантазий, предмета разговора, не более того. Кстати, во многих странах секс помолодел. Поставленный вопрос близок к вопросу: "А можно ли вообще жить с женой?" Мой стаж (0.5+0.2+0.5+0.5)=1.0 год совместной жизни ставит такую возможность под сомнение. Может быть должно быть что-то общее - ребенок, увлечение, что дает смысл совместной жизни. Оба вопроса слишком обширны.
Вопрос: Что заставляло тебя видеть в Наташе лучшую для тебя девушку? Что именно привлекло тебя в ней?
Ответ: Конкретно: ее волновали мои проблемы (пока не было Димы). Она имела достаточно гордости и смирения. Активна социально. Именами это не называется. Видишь человека, слышишь и сразу предпочитаешь быть с ним. Видимо, обычные критерии: здоровья, морального поведения, внутренней силы, в дальнейшем может быть сострадание. Тоже деление человека на качества очень примерно. Да еще - указать то из них, что подействовало на меня сильнее всего. Точность ответа стремится к нулю.
Вопрос: Права ли была Наташа, когда сказала, что она тебе не нужна? Если не права, то в чем была нужда в ней для тебя?
Ответ: 1. Не помню, чтобы Наташа сказала, что она мне не нужна. Если нужна - в чем? В правильной поддержке или в правильном противодействии. Что сказала Наташа - не помню. Говорить о ненужности любимого человека абсурдно. Чем была нужна? Не было особых причин - мазохизм, связь одной греховностью, когда других просто нет и т.д. Нет, были обычные человеческие качества, которые я в ней ценил и в которых нуждался.
Вопрос: Если к самой Лиде у тебя не было претензий, если уже созрела программа жениться, то причиной разрыва с ней стал не твой .ребенок. Напрашивается мысль, что твое чувство долга (любви) распространяется только на самого себя - свою кровь в детях либо матерей своих детей. Так ли это?
Ответ: Да, я тогда любил только свою кровь, хотел иметь своих детей. Но это не то, что я бы не любил ее ребенка. В том и дело, что программа жениться не созрела, хотя случай был идеальный, так как Лида - подходящая жена. Может быть, у меня вообще такой программы нет - жить всю жизнь с одним человеком, женой. Да, тогда мне хотелось своего ребенка. Потом видел эту девочку - хороший характер, не сравнить с Леной, Машей. Причина разрыва - мало любви. С моей стороны - отсутствие страсти. Мы ведь как познакомились: ехали в поход на плотах. Часть людей - с Москвы. Там ее увидел. Дальше кто-то из нас письмо написал. Другой ответил. Обычные письма, не как эти. А она возьми и приедь, я, наверное, звал ее. Ну, зацепились. Только все было в недолгих встречах. Первый раз мы, конечно, хорошо поспали. Но она ожидала, что я сразу ее в жены возьму или еще чего, не знаю, только она плакала. А что плакать, какая есть любовь, такая и есть, больше ее не сделаешь и меньше тоже. Чтоб ее изменить, надо самому измениться. Ездил к ней в Москву. Гуляли по ВДНХ, в каком-то музее. Все хорошо. Но когда мне попадались на глаза другие девушки, я на них смотрел с интересом. Вот такой я. Увлекаюсь красотой, достоинствами, хоть они (увлечения) и мимолетны.
Вопрос: Таня тебя .в грош не ставила. Не хотела твоего ребенка. Не в этом ли главная причина разрыва с ней? А была ли любовь к ней изначально?
Ответ: Разрыв не потому, что не ставила меня в грош, а потому, что жить с вулканом невозможно, особо Рыбам. Чисто физически трудно. Грош может всплыть потом? Не знаю. Любовь была. Эгоистичная любовь, в большей части ее, не способная "служить". Опять любовь. Что ценил в ней, то и ценю. Сильно, на уровне любви чувствую, что сам этого не имею. У нее - воля. Хоть и не туда направленная, но совершенная. Есть и другие достоинства. В туристских дневниках очень поэтично описывала события, больше природу. Талант. В ее глазах, на фоне ее воли я выглядел тряпкой. Потому и не ценила. Ее линия была - линия воли, а моя другая, - поиска пути.
Вопрос: Действительно ли ты считаешь, что отношения с девушками дали тебе большую мудрость? Это утверждение не согласуется с твоим изначальным отношением к женщинам и их, по твоим представлениям. жизненным предназначением.
Ответ: Не помню, чтобы я говорил о предназначении женщин. Если это - сохранение, питание, воспитание ребенка, то перенимая это, будешь мудр. Все прочие качества подчиняются одной цели. У мужчин это не так наглядно. Мужчины как-то значительно абстрактнее. У меня не было способности любить. Каждая встреча усиливала эту способность. Точнее, способность служить, жертвовать. Все обнаруживалось в столкновениях, в страстях. Ты сама это увидела в моем гороскопе - в форме учебы через разрывы отношений с ними. Разрывов было больше всего с женским полом. Неразрешимое заставляет все тело думать и много раз. Валя, Наташа, Лида, Лиля, Татьяна.. Эти события, имевшие начало, развитие, конец, на внешней жизни конец, а на внутренней в силу неразрешимости вопроса вошли в глубину меня, живут там, а не просто лежат. Почему-то подумал, что из этих людей только Татьяна не завела другого ребенка. Дальше - Иры: Гончарова и Иванова, пока и Лариса. Все это иллюзии, что кто-то меня поддерживает, даже понимание нахожу очень редко. Ты понимаешь кое-что. Вот, жалость, поддержка - возможны. Какая же мудрость? Вижу, как живут эти люди, эти женщины. Мои действия, их реакция, - это реально. Кроме своих решений, знаю, как поступают другие люди. Тем самым их опыт подключается к моему. Вот и вся мудрость. Мудрость - это опыт. Что за изначальное отношение? Какое может быть отношение к красоте? О предназначении. Женщины занимаются и прочим, кроме своего предназначения. Вот и опыт будет с прочим.
Вопрос: В чем суть философии Севы?
Ответ: Суть философии Севы - он не имеет иллюзий на наш счет (людей): лени, и других недостатков, знает массу гибких способов, как все устроить. Живет ради духовной работы. Его практика слишком сурова, она отпугивает всех. И все же он - не один. Когда ты не знакома с его философией, то зачем суть? Что говорить о предмете, тебе не знакомом? Тогда надо уж рассказать вкратце. Люди должны жить общинами. Тогда их опыт объединяется, жизнь течет быстрее. Но это и труднее - ломка, ты весь на виду. Учителя нужно содержать. Учителя могут жить отдельно. Бери ответственность за кусок работы. Держи удар, когда бьют. Крайний аскетизм: дела могут быть только для духовного, какие при этом бедствия тела - не важно. Но практически он любит кормить гостей. Вещи может делать только хорошие. Случайного нет. На все отпущено время. Страдающие сами виноваты, они не делают духовной работы, не помогайте им в материальном плане! Для реализации в материальном мире приходится отдавать себя на все 100 процентов.
Начало ощущений - детский мир, ограниченный комнатой, например, лампой с зеленым абажуром, блокнотом в красивой обложке. Или во дворе из досок, сена и железных листов что-то, где можно спрятаться. Не ленитесь, читайте - из таких вещей составляется личность. И вы, потомки, сможете сравнить ваши памятные события с моими. Итак, далее детский сад и кроватки, дети спят или шушукаются. Далее кукурузное поле спелое. Танки - это во время войны, подбитые. Церковь - служба. Поезд вечером, вид из поезда. Магазин детских игрушек. Футболисты. Вечер, по деревне едет лошадь с телегой с сеном. Зеленое дикое поле. Плантация клубники. Дом со старинной мебелью, двухэтажный, частный. Чердак и вещи на нем, запыленные. Нападение бандитов на родителей - вечер переходит в ночь, дорога. Застолье, откровенные, страстные рассказы, песни.
Школа. Туристский поход. Море. Самолет. Спуск со скалы. Плавание. Велосипед. Отношения с толпой, с группой - неудачи в этом плане. С 14 лет тяга не к толпе, а к одиночеству. Конфликты с родителями, видимо, типичные для многих. В зрелые годы увлечение горами, плаванием, книгами, иногда - девушками. С 38 лет выбор пути непротивления, что требовало жертвы своими увлечениями. Мир и любовь. Вот так из многого начинается выбор немногого.
Несколько штрихов к образам моих друзей.
Казань - с 3-его по 8-ой класс. Владик Тарасов. Польское лицо. Правильный череп. Лоб полукруглый, большой нос. Скулы меньше лба. Крупные глаза. Несколько худощав. С иронией. Основное впечатление о его теле - верхняя часть головы. Говорил чуть в нос - видимо, болел. Он несколько бесстрастен - за счет ума и иронии. Более молчалив, чем я, более устремлен вовнутрь, задумчив. Как-то сказал мне, что смотреть в небо лежа легче в голубое, чем в серое - оно не так слепит глаза. Еще говорил, что если кого любишь, но не пришлось сойтись, оставь так, не приближайся к тому человеку, иначе разочаруешься, а так красивая иллюзия останется. Он редко сердился или никогда. Но на социальную несправедливость реагировал. Я обжег ему ладонь спичкой, он не надолго, но обиделся, но и то виду не подавал. Несколько грустный, постоянно грустный. Скромный. Что-то изобрел уже потом, во взрослости, но его не оценили, а позже стали делать именно то, что он придумал. Кстати, это стандартное поведение умных и скромных. (Еще умнее было бы не переживать это). Владик много времени проводил в нашей квартире. Одно время по утрам гуляли с нашей собакой, катались на лыжах в оврагах в лесу. Я был скорее Санчо-Панса, он - Дон Кихотом. Много играли в шахматы. Летом ходили на речку. Там однажды отец мой спас Владика, когда он начал тонуть. Кстати, отец потом спас пораженного током и еще отнял топор у грозившего всех убить перепившего браги. Впрочем, он в то же время разрешенным приемом борьбы сломал позвоночник другу. По моим наблюдениям, направление жизни отца и его предков - это линия, в которой и я состою. Все важнейшие его поступки - линия, в которой и я работаю. Конечно, с учетом маминой линии интеллигентности. В восьмом классе Владик, как и я, влюбился в глазастую девушку с длинными черными косами. Думаю, что он никогда не признался ей в этом. Еще штрих. Мы с Владиком над некоторыми подшучивали - подкинули кому-то из ребят письмо как бы от девочки, к которой он лип. Еще Владик с другом следили в лесу за парочкой, сфотографировали их и им же прислали фото. Переписывались мы с Владиком изобретенной нами азбукой. Он не очень любил сантименты, в мой единственный приезд в Казань он не одобрял моих чувств восторга, когда я нашел "свою" музыкальную школу - маленькое деревянное здание в ряду похожих в Казани. Позже Владик приехал поступать в Политехнический институт, куда поступал и я. У него тоже была золотая медаль, но его почему-то не взяли - он хотел на ядерную физику. Меня тогда тоже срезали на собеседовании и взяли на другую специальность. Конечно, мы могли бы идти на общих основаниях, но не стали рисковать. Он поступил в Казанский Университет. Далее - общая с Владиком поездка в Крым, на море с моими друзьями по школе. Потом Владик женился на Ирине Филимоновой, с которой там и познакомился.
Андрей Титов. Медалист, как и я, не имел такого успеха у Леры, хотя являлся очень перспективным во всех отношениях. Потом он занялся наукой. С ним тоже дружили, пока я, а потом и он не женились. Из нашего общего с Андреем помню только поездку за город на лыжах, где я упал животом на палку. Остальные встречи - около девочек. Андрей несколько похож на Сибирского - тоже высокий, крупный, замедленный, много знал, читал, но молчит об этом. Никогда сам лишнего не расскажет, пока не спросишь, так же вежлив, так же склонен к техническим новшествам. Но более грустный, чем Володя. Жену Андрея я совсем не знал, так как после своего первого развода отделился от нашей школьной компании. Но она, со слов моей мамы (откуда она это знала??) очень меня не любила. Это до сих пор загадка для меня. Видимо, тогда все осуждали мой развод. Почему тогда не осуждали выход замуж моей Наташки в то же самое время?
Сын Дима хорошо знал Иру, жену Владика, так как она приезжала сюда к своей маме. Наталья (мама Димы и моя жена) с ней часто встречалась - это ведь все школьная ленинградская компания, которой мы ездили в Крым. Может быть, в тесном кругу они промыли мои косточки и это дошло до жены Андрея.
Сразу после Казани я в школе сошелся с двумя ребятами - Сашей Перуновым и Эдиком Богдановым. Вместе бегали в парке, тогда еще очень глухом. Саша был спортивным. Вместе ходили колесом по школьному коридору. Потом Саша пошел в военные. Саша служил на Украине. Там и оженился. Кажется, поступил в военную академию и кончил ее. Долго, хотя и редко писал нам, слал приветы отцу как соратнику по службе.
Эдик был красавчик, имел успех у девочек и моя Наталья с ним гуляла. Эдик был внутренне развит, не в смысле науки или духовности, а скорее общения. Хорошо танцевал, не лез за словом в карман. Тоже пошел по армейской линии, но, говорят, много пил и плохо кончил в смысле карьеры.
Как теперь понимаю, все наши наклонности были сильно определены обстановкой в семьях, традициями, мы были продолжением своих семей. У Андрея мама была библиотекарь, у Эдика отец был пьющим, у Натальи была очень моральная мама - я и сейчас к ней захожу запросто. Но у них всегда как-то не хватало денег, а ее отец много критиковал всех, хотя и сам был хват до чужого (украинец). Работал он на серьезной инженерной работе. Все это и Наташе досталось - мораль мамы, мало денег, хотя и наличие машины, серьезная работа - она руководитель лаборатории микробиологии - и критика всего с безнадежностью, как умеют "скорпионы".
С Ирой Филимоновой (позже женой Владика Тарасова) мы много спорили на философские темы. Есть даже фото ее, как она мне что-то доказывает - это Андрей снял в Крыму. Мы с ней часто встречались и в институте, в читальном зале, где она сидела допоздна, но не рядом со мной. Я был к ней также открыт, как к Наташе. Иногда мы говорили об учебе, и Наташа очень завидовала нашему слипанию в разговоре, но без злобы. Она открыто это говорила. Но Наталия мне говорила, что она чувствует себя неизмеримо взрослее меня, на что я просил ее обождать пару лет, пока я повзрослею. Ира училась на физмехе и была одна в группе ребят, как это и водилось на том сложном факультете. Она - ниже среднего роста. Независимая, с большим юмором. Последняя в семье. "Бедность не порок, но большое свинство". "Цель жизни - познать мир" - это ее изречения. Я в то время изрекал "Главное - естественность!" Рисовала она женские головы, иногда мужские. Где-то остался рисунок Владика и меня. Еще ноги рисовала, как у балерин. Чем-то многим схожа с тобой - это я уже отмечал.
В институте Ире нравился Коля Федоров, так мне казалось. Это парень с нашего ФРЭ. Уже после 2-го курса он водил нас, шесть человек ребят, на Кольский летом, на плотах. Высокий, крупный. Уже тогда он велел мне что-то чинить на швейной машине для похода, мне пришлось преодолевать свою "рыбность" и шить. Там в походе был и упомянутый Андрей Титов. Когда убедились, что плоты не идут - сухо, Федоров сумел договориться с геологами, чтоб подбросили наши "рюки" на вертолете. А мы шли напрямик, через болота, высасывая на ходу воду из мха. Укрывались одеялами - какие там спальники! Федоров завидовал другому руководителю группы, оказавшимся любимцем нашей туриады. Он все водой занимался, байдарочными походами, все более фантастической сложности. Впрочем, там гибли не больше, чем в горах. А я горами. И при случайных встречах он с завистью узнавал о моих горах. Зависть - за неимением другого слова, скорее проявлял свои мечты о горах. Он завяз в воде - судил соревнования на порогах, ставил трассу, участвовал сам. А это надо хотя бы видеть, чтобы понять, о чем идет речь. Рисковых ситуаций у него было в избытке. Так я о нем и думаю: его поберегли на порогах, но оплатили катастрофой в самолете. Остались у него жена и ребенок. И, скорее всего, неоконченная диссертация. Искать у таких, как он наши мерки - раздражительность, нечестность, себялюбие - совершенно пустое занятие. Федоров не товарищ, и его качества нафантазированы, но какая-то связь есть с ним. Пару лет назад я старался его ощутить. Тогда у меня была собственная практика - ощущать всех знакомых. Умершие как-то особо сильно вспоминаются.
Ира Филимонова после окончания ЛПИ поработала в двух конторах, мы встречались с ней изредка. Потом Владик догадался предложить ей приехать к нему в Казань. Посылал ей туда пластинки Баха, - ей поначалу было тоскливо. Вот и вся история школы и института.
Надо Наталию обрисовать. Училась хорошо. На серебряную медаль кончила школу. Уже на выпускном вечере мы с ней танцевали. Каким-то образом я отбил ее у Эдика. Она по литературе хорошо шла, писала умные сочинения. Хотела в 1-ый медицинский, но не добрала баллов, работала на кафедре Военно-медицинской академии и готовилась опять. Но и во второй раз не удалось. На третий пошла в Санитарный институт, хотя ее обещали взять в 1-ый, если опять будет туда поступать. Она сильно вошла в мое конфликтное отношение с отцом и спасала меня от продолжения оного. Мы сочетались и въехали в Белоостров, прожив там зиму. Она покупала продукты, я, может быть, тоже. Жарила мясо, кабачки, прочее. До этого было еще одно лето на море, без Владика, остальные - те же. Ее родители и младший брат с машиной стояли на берегу. Мы ничем не занимались - загорали: есть фото уставших от отдыха. В один из дней мне надоело однообразие и я ушел к горам. Встал рано и целый день шел до гор и обратно. Оказалось, что и Ира пошла за мной, но позже и ее где-то не пропустили через какой-то виноградник. Наташа тогда была более замкнута на их семейную кухню и покупки.
Снова перескакиваю на нашу общую жизнь. Ходили часто в филармонию. Большой группой. Hа стоячие места брали. Жили после Белоострова недалеко от нынешней квартиры в деревянном доме - бывшей комнате ее родителей. Я обеспечивал дрова и печку. У нас собиралась вся компания школьная. Но как студенты, уже стали пить вино и курить. Наталия любила театр, но я не поддерживал ее и однажды она даже билеты порвала, так как я был равнодушен и не хотел идти. Она хорошо бегала на лыжах. Много занималась - готовилась к сдаче всяких медицинских зачетов со своей подругой. Меня же тянуло в лес. Как-то я проверил, поедет ли она со мной в лес, но она отказалась, как я от театра. Дальше у нее была мед. практика в поселке - 200 км отсюда. Ей пришлось с Димой ехать, а я не придумал ничего, чтобы освободить ее от практики - куда-то пойти, что-то доказывать, я еще был совсем не взрослый. Тут она серьезно обиделась, тем более, что Дима там серьезно болел. Они, студенты, его вместе выхаживали. Где-то в том отрезке времени появился у нее сокурсник, Куликов Борис, тоже украинец. Он был у нас дома на каком-то празднике, танцевал новые танцы, а я не умел. Ну, вот они и сошлись с ним. Он подрабатывал на прожитье в котельных, мало спал. Она его жалела, как меня до того. В социальном плане он был взрослым. У нас с Натальей шла своя линия, а он влез.
Как-то в жизни мне тоже нравилась чужая жена. У них была хорошая девочка Ксюша. Сам Саша был филолог - они из знакомых Севы. Но у меня в мыслях не было ее отбивать. Рядом крутился, ходил к ним иногда, пока они не уехали в Лебяжье, что по Балтийской дороге.
Когда расстались с Натальей, посылал ей деньги по почте. Вскоре она отказалась от них. Диму не давала. Потом и родителям не давала моим. Позже встречались в суде - комнату ту по суду отнимали. Кто? ЖЭК, так как ее отцу надо было ее сдать при получении квартиры. Этот факт тоже Наташу расстроил и она считала виноватым меня. Хотя там они жили с тем самым Борисом Куликовым. Он умер недавно, в 1998 году. В конце жизни он был грузный. Был шишкой в СЭС. Наташа и Борис тогда уехали вместе по распределению и там родили еще двоих. Этого Ваню и его сестру я видел у мамы Наташи. Целый вечер там просидели. А сестру Димы мельком видел на нашей даче. Наташа о Диме заботилась, особо, когда его хотели в армию брать. Как-то скрывала и прятала его: он ведь со своего распределения удрал раньше времени и жил в Питере. Потом она его устраивала в больницы для очистки от запоев, искала по ларькам.
Мы с ней иногда перезванивались в острые моменты. Иногда и деньги приходилось давать, но позже при Лене и Маше однажды пришлось отказать, да и повод был сомнительный, не то, что раньше. Когда Дима с женой и дочкой жили у нас на даче, как-то приехала Наталья - в то время Дима начал запивать крепко. Так получилось, что и Ира - мама Лены - там была, но Наташа об этом не знала, а Ира видимо догадалась. Так что Ире Ивановой приходится от меня терпеть - рождение Маши, та встреча, не выход за нее силком замуж. Правда, она не роптала ни разу - настоящая гордость, не показная!
Продолжаю описание образов товарищей и подруг.
Иногда заходил в студенческое общежитие. Там жили Коля Тупиков - абхазец, среднего роста, был близок мне внутренне. Женя Бабкин - что-то между Пьером Безуховым-Бондарчуком и Николаем Бабенко. Гена Онегин. Деревенский какой-то, но пролез в начальники, бесконфликтный. В тот период у меня не было взаимодействий в виде поступков, даже встречи - и те "толпой". Исключение - Тамара Крылова: совместная поездка в Крым, на Каратаг, он же - Коктебель. Она - из группы Наташи Иваненко. Заезжали с ней к ее подруге в Иваново, в поселок. Грибы, речка. Томка решительно влезала во все новое: скалолазание, греблю на лодке, ночное ориентирование. Уехала в свой Мурманск. Долго писала оттуда и фото слала, кстати, и фотодело освоила. От нее не исходило отрицательных чувств. Солнечная.
Далее ОКБ. Соколова при ЛПИ. Отдельно - Лариса Саак, это, скорее всего, ее вторая фамилия. Событий, поступков мало. Каток. Луна. Проводы. Запах снега. Ночь в моей комнате в деревянном доме на Гражданке. Удивила твердостью и мягкостью одновременно. Добрая очень. Внутренне добрая, точнее даже, любящая. Редкое свойство, очень редкое, русское. Она - маленького роста, много улыбается. Через несколько лет написала мне хорошее письмо. Когда-то предлагала мне в прорубь окунаться.
Почти весь наш факультет РТО взяли в "новое" ОКБ. Друзья - те же, добавились туристы низкого пошиба. Опять толпа. Выделялся Юра Павлов. Техник. С ним съездили на Кавказ, там пристали к туристской группе. Он материалист, но не вредный. Мелкие вредности имел: неинтеллигентность, жажду к достатку при его отсутствии. В очках. С помощью дамы знакомлюсь с настоящими туристами. Дама – как Фея в Золушке - Людмила Андреевна Шафранская. Она-то откуда свалилась? Был поход с институтом Гидромет, там Люда была. Руководил Гасалов С.М., прозвище Сэр. Сэр еще до группы ЛПИ вел занятия физкультуры для подготовки походов. Прилепился к нему и двинулись в Тянь-Шань. Ох, эти не очень грамотные руководители! Страдает здоровье простых участников от них. Поход-то, оказывается, дело тонкое. Сэр он сэр и есть. Корректный, но с юмором. Сэр подрабатывал этим туризмом. Сам - заводской мастер, тянет лямку. Суховатый, хороший организатор, около него - масса людей, без особых комплексов. Умел создавать атмосферу новизны по части посещения разных мест, и по ночам ходили - этим он похож на Маланичева. Но какой-то интеллигентный - сэр ведь! Он не отдавал мне справку о походе и этим мешал пойти в другую группу. Кончил он глупо. Защищаясь от собак в горах ледорубом поранил ногу, потом на этом месте начался рак. Был довольно замкнутый, с сексуальным юмором. Имел дома семейные сложности, но и там исправно тянул лямку. Ну да Бог ему судья. Походы резко расширили круг известных людей.
Тянь-шань с Гасаловым и много лыжных, байдарки и плоты с Мышкиным Н., Геной, Ваней Лютомским, Лилей. Фея - пожилая дама. Но одновременно каким-то образом познакомился со студентами Санитарного института - Олей Керчевой, Валей Бызовой. Ольга - крупная, пребывает в постоянной радости, исключительно выполняет все ритуалы культурности, но не формально, а согласившись с ними. Речь плавная. Она умела рисовать, обратила мое внимание на цвета березовой коры. Когда я влюбился в ее подругу Валю, Ольга поставляла о ней в течение нескольких лет информацию. Сама как-то расстроилась этим фактом, но сам я не видел ее расстройства. А позже мы с ней встречались друзьями. Тогда я уже перегорел Валей Бызовой. Две поездки к ней в Коми отрезвили меня. Валя была очень жесткого характера в смысле морали. Хотя совсем ее не знаю, но казалось, что она лезет в суть вещей, это меня влекло к ней.
Москвичка Лида Филатова, знакомая по походу. Вспоминается приезд к ней в Москву, письма, тесный контакт с ней во время ее приезда, поход осенью с лыжами в район Кеми со школьниками, ее пребывание в родильном доме. С неделю она жила на Науке со своей мамой и ее отъезд в Москву. Когда учился в Москве, я заходил к ней. Какая? Небольшого роста, простая, без амбиций. Ладит с пожилыми людьми, улыбается. Голос тихий и сиплый, но отчетливый и говорит как бы с силой, физически крепкая. Немного мечтатель. Умеет ездить на слаломных лыжах. Из большой семьи, из близнецов, рабочей, бедной семьи. При последних встречах говорила о недостатках моего характера, без злобы, но что именно - не помню. Маме она понравилась. Лида писала маме письма некоторое время. Работящая, работала с чертежами - конструктором.
Группа туристов ЛПИ. Преподаватели в основном молодые. Николай Мышкин с Урала. Семейный, жил недалеко от меня. Зычный голос и манеры с юмором. Я часто бывал у них. Гена Поршнев водил нас на лыжах зимой. Более сухой, строгий, но тоже с юмором. Еще один - чуть не доктор. Еще Володя с юмором о собственной тяге к комфорту. Замечательные, настоящие ребята. Знали свое дело и хорошо проводили отдых. Коля меня на Цыпу (плоты) пригласил. Он был любитель этих плотов необычайный, объездил все реки и на разных типах плотов. Обычно подшучивал над девушками, но они его любили. Он что-то вроде героев папанинцев или Валерия Чкалова. Занимался он котлами. И все они диссертацию пописывали. Они еще долго ходили на плотах и лыжах, а я уже горами увлекся. Была у нас общая палатка. Но они все прожигали ее искрами, уже не одну сожгли. В конце концов я зажилил последнюю, не стал им давать. "Жила" значит. Они как-то нарушали правила безопасности. Но им все сходило с рук. Вот тебе доказательство, что умные люди и добрые люди так просто не гибнут. Это был коллектив весьма обширный, со своими традициями умения работать, не унывать, с человечностью и массой юмора. Но ваш покорный слуга, как колобок. Не сиделось ему на теплом месте, покатился дальше.
На Алтай я первый раз ходил с Тишаниновым Сашей. Крупный мужчина. Подрабатывал в туризме, был большой шишкой в тех кругах в то время. Его ближайшие друзья как-то сдерживали его - солидные дяди и тети. Они были неприхотливы, как все из того поколения, но создавали нервозную обстановку в группе. В общем, поход частично не удался. Саша - человек справедливый и надежный. Второй Алтай - водил Дима Островский, тоже со своей привычной, домашней группой. Напористый еврей, не злобный, знающий дело. А самый- самый первый Алтай - с Марком Котельниковым, - это уж мы шли, как чайники, с дурацким риском, но полностью защищенные своей детскостью и душевной спаенностью группы. Наконец, по-настоящему спортивный поход с Ларисой Петровой. Клуб "Гвандра" - горный. Там домашность кончилась. Все умели делать массу вещей и нате - этот профессионализм не спас - стукнуло камнем Володю, - писал где-то об этом случае. Потом он зажил, мелочами отделался. Лариса была хорошо теоретически и практически подготовлена, взяла знающих ребят. Мне она казалась чуть чокнутой. Сейчас понимаю, что это зацикливание на горах только и всего. Вообще начинаю видеть почти всех в чем-то чокнутых. Не увлеченных, а ненормальных!
Сибирский тоже к этому пришел, только он нас, увлекающихся религией считал чокнутыми. Потом Лариса мне отплатила - плохую справку написала, что я теоретически не соответствовал или, что мне не рекомендуется "водить", а физически я крепкий. Может ей пожаловалась девушка, которую я не взял в "свой" поход?
Теперь Памир с руководителем Леней. Там - моя Татьяна Безносенко - вторая жена. Татьяна на тренировках на скалах выглядела весьма технично. Для настоящего альпинизма была тяжеловата по весу. Все-таки - Телец. Трудности ее только возбуждали. Соответственно, презирала тех, кто не участвовал в авантюрах. Вместе с тем она любила поэтические описания, красоту во всем, сама писала в нашем дневнике очень даже поэтично, складно, логично, с чувством. Направление приложения ее способностей и энергии можно обсуждать, но ее целеустремленность вызывает и в тебе, Алла, уважение, и у окружающих ее тоже. Конечно, эгоистична во многом – но ради своих целей, а не ради утробы или прихоти. Плавали на байдарках в районе "Золотого кольца". Кончилась еда, так она выкопала с чьего-то огорода картошки. А я привязал деньги на палочке там же, конечно, не по ее просьбе! Я - авантюрист во многом, ее, видимо, это и привлекло. Но лишь до той поры, пока не я не стал проявлять другие качества. Давал ей напечатанное на фотобумаге Кастанеду, особого влияния это на нее не произвело. У нее был пудель белый, довольно большой. Илон звали. Ел он в основном кашу. Таня не пошла сдавать последний экзамен в педиституте, чтобы не брать диплом и таким образом иметь возможность работать по рабочей сетке, когда понадобится. Она подрабатывала - гладила белье на вокзале. Деньги - ради походов. Постепенно научилась куклы делать, сама пробивала путь в этом направлении. И не напрасно, талант у нее на это, несомненно имеется. Конечно, ее можно было полюбить, но жить с вулканом! В каком-то походе она бросила группу и осталась у геологов. Ей понравилась их жизнь. Ходила охотилась, ей доверили. В спортивном походе это - нонсенс, то есть, из ряда вон! Когда-то, до меня еще она повредила позвоночник, прыгая с вышки в воду. Пришлось ей постоянно поддерживать мышечную массу в том месте для компенсации напряжений. На ночь не ела, но утром - да. У нее сестра Люда, несколько флегматичная, но тоже с характером. Кровь у них частично еврейская, частично грузинская, украинская есть, еще какая-то. Дома была некоторая патриархальность, точнее, матриархальность. Большие комнаты в районе Некрасовского рынка, рыбки. Ее отец под пятой мамы. Мама - крупная, властная, но в душе честная, очень заботливая. У нее потом рак был, так она специально устроила нам встречу с Данилкой - была моя мама, ее сестра и я с Ларисой. Мой отец тоже ведь властный, но Татьяна не считалась с его мнениями. Ее, конечно, любили те, кого она водила в поход. Но в походах случались и трагедии - при таком-то заряде авантюризма! Дело даже не в ней, а в том, что шли с ней люди не очень подготовленные психологически, физически, теоретически. Конечно, без таких авантюристов и дела не делаются. Бог ее все же бережет.
Лиля Никкерева стоит рядом с Таней по тому периоду. С ней я познакомился до Татьяны через Гидромет, Гассилова. Она пошла в "мой" поход лыжный на Кольский. Жизнерадостная, без особых претензий, у нее много здоровья - жизненности. Самостоятельна, но не так, как Таня и не такая тихая, как Филатова Лида. Ей нравится явное проявление разных чувств признак жизненности. Она из финнов, родители живут в Тайцах, у них крепкое хозяйство, как и у всех финнов. Присылала мне письма со своей практики где-то в тайге, пух привезла, перья, точнее. Называла меня чем-то вроде бабника, но и сама хороша была по мужикам. Несколько удивилась моему выбору Тани, а потом сама с ней сходила в походы - лыжный и горный под Таниным руководством.
Рад, что тебе понравилась идея засыпания души при встрече с несправедливостями. Это - моя идея. Ты четко сечешь именно мои, личные идеи. Вторая моя - мгновенное понимание общей ситуации и постоянное пребывание в этом состоянии. Недавно у меня и карма иначе зазвучала. В нас есть набор программ, Если программа долго не пробивается на выход, то происходит ломка внутри. И тогда она может проявиться неожиданно. Известно, что полезно разряжаться на чем-нибудь, чтобы не на ком-нибудь. Известно, но это - не верно! Это - подмена, обман. Разряжаться нужно там, где зарядился. Это и есть карма. Убил комара, не покаялся, растение вырвал, о нем не подумав. Где-то блеснул эгоизмом. А все это копится в памяти компьютера в одной ячейке и когда-то превышает предел ее терпения. Идет приказ: исправить все ошибки разом. И вот ты летишь с табуретки и потом, ощущая свое ребро, наконец-то вспоминаешь о некоторых своих ошибках. Шибко бьют за ошибку. Впрочем, может быть, это примитивно, все много сложнее.
Чувствую неотвратимость своих поступков. Особенно реакций на поведение людей. То есть, имею в себе стандарты. Например, реакции злобы, недовольства кем-то или собой, впадение в безнадежность или агрессию к кому-то или к себе, чувство приятности от похвалы и недовольство замечаниями, критикой. Точнее говоря, чувствую, что мне запрограммировано совершить в жизни "к" актов ярости, недовольства, тоски, лжи, предательства и убийства низших существ, элементов садизма, злорадства, ощущения превосходства. Все эти вещи должны произойти, даже если для них не будет подходящей ситуации. Преувеличивая ситуацию можно думать, что даже в пещере, где мне ничего не грозит, все эти чувства и реакции проявятся. Итог: "Это все должно произойти со мной". Не очень-то утешает, что в эту сумму входят и положительные переживания и реакции. Как будто все "эти" растут в нас со временем, все эти положительные и отрицательные ветви и листья, колючки и цветы, - приходит время, и они приносят плоды, а они выходят из нас, как выходит легион из бесноватого, как выходит любовь из любящего...
Осень. Как растения спешат дать плод, так и я (а ты, Айкопа?) спешу выразить свое понимание. С утра зарядка ума - вспоминаю. Детство до 7 лет, Германия, Ленинград, Казань, опять Ленинград. Школа, институт. Женитьба и развод. Конец первого этапа. 2-ой этап - работа, науки, ОКБ, Радиевый институт. Туризм. Разные люди при этом. Кульминация - женитьбы - сразу одна за другой. Появилась "постоянная" дочка. 3-й этап духовный. Опять люди. Ориентирование, моржи, тайчи, христианство. Кульминация - опять женитьба и вторая дочка. Странная кульминация - как бы провал в духовности. 4-ый этап - духовность в сочетании с тяжестями "мирского". Учителя и друзья подвергаются перепроверке. Мастера, АУМ, Айкопа.
Теперь - повторение эзотеризма. Образы Учителей, друзей. Гурджиев, Донов, Айванхов, Кришнамурти, Йогонанда, Порфирий, С.А., Ломовцев, Виссарион. Только представление их в памяти дает ни с чем не сравнимые силы. Далее выдающиеся люди - Маланичев, Пирожков, Сева, преподаватели школы и института, туристы ЛПИ, спортивные туристы, друзья по йоге, моржам, ориентированию, христианству, буддизму, просто близкие по стилю и духу, попадающиеся по жизни там и сям. Родственники, если они не воюют. Далее учителя-тираны, мелочные, как и я сам - это родственники, сослуживцы, иногда и близкие друзья в этой роли. И крупные тираны - в виде государственных законов, грубых, как кирпич, их обратная сторона - лжи, обмана, уничтожения. Весь этот спектр лиц - это котел, в котором мы варимся и который так ценим, за который так держимся из страха неизвестности.
Немного о перевороте 91-го года. Сначала мнения не свои. Порфирий не советовал рожать детей в том году, так как все будет "ущербно". Порфирий, лаконичен и точен. Ломовцев лет 15 назад писал "Ищущим": "Внутренняя способность честно трудиться на государство, как на свой дом, все более исчезает из жителей СССР, что трансформирует наше государство в другое по смыслу." Там же у него о трех ногах, необходимых государству. У него всегда подробно, системно, т.е. научно. Теперь от себя. Чтобы заставить наш народ мыслить и действовать иначе, чем мы привыкли, высшим силам приходится делать такие шаги, как 91-ый год. Государство было богатое, но люди не имели ничего из всего арсенала умопомрачительных технических достижений. Имеем ли сейчас? Нет, но теперь это не составляет такой тайны, как раньше. Грубо говоря, "не отдашь свои достижения людям - погибнешь!" Само собой, о нормальной жизни еще говорить не приходится - пока мы еще не братья и сестры. Пока мы выносим достижения на рынок, используя деньги, полученные за счет голода в Африке, пота шахтеров, уничтожения природы, садизма над подопытными живыми существами и выбрасывания из своего личного мира всех неугодных людей.
Наша основа - эгоистическое желание всего себе, близким, чтобы опять было удобно себе. Неадекватность восприятия всего, как самого себя, окружающих людей и животного мира, также - неживотного мира, непонимание истории эволюции, нашего места в ней и, наконец, та громаднейшая область, если не сказать - весь мир, за вычетом нашей капсулы, которой мы просто не воспринимаем, ввиду отсутствия информации о ней.
Ночь. Что мыслить сейчас - мозг отключен, вспоминает дневные обиды, сражения, просто работу, и как мало заботы о ближних, еще меньше - концентрации на учителях, а больше на учителях-тиранах. В один день встреча сразу с тремя детьми - Димой, Леной и Машей. Ошибка- реагирую на зло: от Ларисы, ее мамы, своей мамы. Надо, как известно, наблюдать за собой и за ними, как за механизмами. Можно и иначе: "На кого работаешь, чучело?"
Ира Иванова. К ней был перенос внимания сразу от Тани Безносенко. Она, как и Таня, была в группе Лены Павлицкой. Незаметная на вид, она проявляла мне некоторое послушание. Павлицкая ходила в лес со своей толпой, в основном, женской. Спали не в палатках, а под полиэтиленовыми пологами. Конечно, поздней осенью от холода просыпались, крутились, иногда для тепла прижимались друг к другу. Павлицкая ходила с Севой на Памирские пики дикарями – без оформления. Сева в галошах - так легче в высоких горах, хотя, конечно, это не стандартно. Павлицкая была медиком. Она – как мышь-мамаша, все делала и при этом причитала, со всеми шутила и, главное, как все отмеченные судьбой, была улыбчива и неунывающа, веселая, авантюрная, песни пела. Она похожа на Лену Морозову. Дома у нее были толпы туристов по всяким случаям. Там я записывал на магнитофон песни Ларисы Нагорной, Гали, что из Пушкина (Никитиной), ее сестры Наталии, Иры из Новгорода. Песни прямо из сердца, и брали они за сердце. Меня брали, может быть, и других. Расходились поздно, как только возможно поздно. С друзьями Павлицкой я ходил на Казбек в майские праздники. Павлицкая, как обычно по доброте по дороге туда кого-то спасла - делала уколы, а это надо делать срочно - на высоте болезни развиваются за одну ночь. Кстати, было несколько случаев, когда она не успевала помочь. Да, есть такая мало известная сторона туризма, впрочем, как и каждого людского занятия. Лена очень переживала эти случаи. Видимо, это была ее черта - сострадать. На том она и погибла (на склонах пика Коммунизма): расстроилась из-за смерти участника и в этом расстройстве поскользнулась на склоне и полетела...
Лена не очень переносила мою Татьяну, так она позже говорила мне. А Ирина Иванова ходила с ней часто, и Лена ее больше любила. Ира суховата на характер. Близнецы по знаку. Ира стала похаживать на мою квартиру на Науке. Но все началось в дачных поездках в Белоостров. Тогда я созывал ребят бегать и ночевать в лесу. И бегали после работы и успевали домой. Осенью темень. Потом и снежок. Вот такие энтузиасты. Ира до сих пор лес любит. Ходит за грибами, ягодами. Там мы с ней иногда ночевали, даже в большие холода не топя печки. Но любви с моей стороны не было. Что же было? Игра какая-то. Все-таки она мне не перечила - в то время! – и была и есть серьезная, хозяйственная, одевалась аккуратно. Говорила четко, правда, мало. Скорее, меня вынуждала на шаги к ней, чем сама шла. Но составляла компанию, что привело нас к более близким отношениям. Летом она уже не таясь приезжала на дачу. На сложности со здоровьем не жаловалась, хотя и не спортивная. Любит лежать, любит неконфликтное состояние. Но отвечает в ссорах быстро, крепко, нелогично - но с направленной обидой. Не очень-то приятно попасть под такой выстрел. Но ведь и мои колючки тоже направлены на собеседника - сколько их маме достается!
Дома у Иры порядок, все вымыто, лишних вещей нет, зашито, пошито, покроено, отремонтирована квартира, много цветов на всех подоконниках. Сейчас она терпит двух кошек. У них всегда включено радио - чего я не переношу, и завешаны занавесками окна – тоже предмет конфликта со мной, так как я их открываю. Бабушка Лены нашей жила с Ириной, и когда бабушку парализовало, Ира лет пять за ней ухаживала. Бабушка еле-еле ходила, и рука не работала. Умерла недавно, в 1998. О ней особый разговор. Была она набожна и твердо делала замечания Ире и Лене, все ее замечания я воспринимал, как очень справедливые, говорила она их с выдержкой, хотя и с большим чувством. Настоящий она человек. Иру уважал мой папа - еще бы, после Татьяны-то! Он советовал мне не оставлять ее.( Про Наталию отец сказал: "Где ты это такую - то есть, ценную - отхватил!) У Иры отец крепко пил. Ее маленькую оставляли одну в доме. Еще у нее была старшая сестра, она, работая, кончала вечерний институт. Работала технологом на заводе. Упрямая, но почему-то мне многое прощает.
С возрастом, от узнавания друг друга острые углы потерлись, или точнее, мы их обходим. Ира с ее мамой уважали моего отца, он им многое дома помог сделать. Теперь я кое-что делаю - ручку на дверь, полки на стену Ира обычно долго готовит что-то гостям – по нескольку часов. Гости рады хоть хлеба съесть с водой. Или вообще им еды не предложит. Меня это раздражало, сейчас стал более неприхотлив, а она, наоборот, стала предлагать кое-что съесть. Как она все переносит, не подавая вида! Вот пришлось о рождении Маши говорить. А сейчас уже пару раз мы с Машей заходили к ним – кошек повидать, а у меня была причина где-то посидеть до отхода электрички, так как Лариса выпирает из дому иногда в неподходящий момент. Вообще, с Ларисой одни только проблемы (зато закаляюсь – эх ма, закалка-перепалка!) Ира корректна, как был корректен Рашид.
Не базарная баба, это точно. Бить не станет, скорее в сторону отойдет - тебе бы, Айкопуша, не мешало бы перенять кое-что такого. Ты как паровой котел. Открыл краник, а оттуда целый Джин вылез. Тебя Айкопа- Перекопа, надо или умасливать или отвлекать, как ребенка или как тигра в цирке!
О Гале Никитиной что говорить - она тебе знакома. Разве что ради сравнения с твоим пониманием. Прежде всего - отзывчивая. В разговоре умеет слушать. В то же время, имеет свое мнение, близкое к реальности. Активно веселая - редкое качество. Иногда любит пожаловаться на всякие заботы, заботы ее одолевают. Привлекательная - безусловно, конечно, тем, что радостна. За наше долгое знакомство она успела измениться: перестала активно заниматься ориентированием, достигнув в нем значительных, недоступных мне успехов - какого-то разряда, но по-прежнему любит бессмысленные застолья. Как всем артистам, ей трудно разделить эту двойственность - веселость для всех и бессмысленность благословления этой веселостью бессмысленных застолий. Также, как и мне с моим излишним скепсисом трудно совмещать его с приверженностью одной линии. Ее личный концерт в консерватории я прослушал в состоянии отключения памяти от всего постороннего, это был рассказ о душе. Как известно, она играла на виолончели. К тому же, она сочинила песню, с музыкой, конечно, вполне на уровне бардовских песен того времени, Там были философские переживания и весьма неординарная мелодия. Не знаю, уместно ли открывать события, связанные с нашими с ней отношениями. Не подумайте чего-то, но все же это личное. Все ходил по городу Пушкину и искал обмены квартиры. Ира Иванова отговорила меня, что знаменательно. А потом были многолетние хождения по вариантам. Лена росла и порвать общение с Ирой было невозможно. Как-то встретил Галю, прогуливающуюся в одиночестве в Токсово, на лыжах, мы тогда там снимали дачу. А обычно она была при людях. Она и с Севой знакома, что-то вроде посещения его дома было вместе со мной. Она очень стабильна в своих проявлениях. Она не имеет такого трагизма, как Наташа Иваненко, которая - Скорпион, Галя более облегченная - и слава Богу! Ей приятно принимать знаки восторга от Кирилкова. Галя перешла вместе со мной от эзотеризма в лице Севы до моржей и обратно к йоге в лице своего мужа - твоего ученика по занятиям йогой. С мужем они любят слушать музыку, при этом она перестает есть, пить и говорить, чему мы, как правило, не обучены.
Лариса Нагорная необычная. Крупная голова, мечтательные глаза, замедленные движения, как будто вся в ожидании неги. Наслаждалась всеми удовольствиями, идущими к ней. Излучала любовь, наслаждение, но не монашеское и не интеллектуальное, а земное. Только она была как бы не данном времени, а сдвинута в свой мир наслаждений. Пела и играла на гитаре. Когда ходили на Алтай с друзьями, она присоединилась. Там с ней была маленькая подруга, она все время с ней рядом старалась быть. Но обстоятельства привели к нашей с ней поездке по степи на подкинувшей нас машине. Что-то нас объединяло. Потом, позже, это подтвердилось. Когда эона думала обо мне, я это чувствовал - можно было позже проверить. Но она ила внутренним миром, не открывая секретов своих. Очень странный с точки зрения обыденности был случай, когда мы ехали с ней с Украины - с ее родных мест. Намаявшись в дороге, наконец-то попали в поезд до Питера. Тут я как-то "расслабился интимно" во сне. Она была в другом конце вагона, но придя, сказала, что что-то произошло с ней, что-то вроде наслаждения. Она была удивлена – откуда это. Я промолчал о возможной причине. А ведь это доказывает нашу нестандартную природу, мало известную нам. Мы с ней своеобразную карму имели - тискаться без более близких дел, восхищаясь взаимно своими телами. Но судьба решила на том остановиться. Тот туристский поход с ее участием повторился только еще раз - на Кавказе.
И по непонятным причинам общение заглохло. У меня зубы болели, так что не мог идти никуда, да и Сева мог позвать жить в деревне, но чего-то не позвал. Года три она еще пробегала в девках, а потом вышла замуж, видимо, удачно, чего она и хотела. Обеспеченный муж, двое детей. только раз видел ее из окна электрички, судьба явно нас не допускала до встреч. Вообще, все Ларисы напоминают мне Раков по гороскопу: замкнутость в себе, магия, ощущение превосходства над другими.
Олег. Свой Путь. 1996-1998 гг
© Copyright: Маша Стрекоза, 2014
Свидетельство о публикации №214112701535
Свидетельство о публикации №214112701535
Рецензии