Гл. 11 В Германии ч. 2 Окончание войны

      Тут у Ивана мелькнула мысль просто купить немца, как ему не раз удавалось проделывать ранее. Немцы были падки на деньги, а у Сохрутина было около двухсот марок, которые он накопил за гадания. Он начал обдумывать этот вариант. Основное было то, как начать подход к немцу. Сохрутин решил действовать смело и невозмутимо.
      Сохрутин зашёл в свинарник в тот момент, когда охранник стоял у свиноматки, разглядывая поросят, которые лежали рядком около матери и сосали молоко. Немец взглянул на Ивана, думая, что это работник с хозяйства, потом отвернулся.
      - Хороши поросята! – сказал немцу Сохрутин, подойдя к загородке с свиноматкой.
      - Да! Да! – ответил немец.
      В этот момент в свинарник зашла полька работница. Она увидела Сохрутина рядом с немцем и всё поняла.
      - Разве можно так? Сами лезете в пасть! Вы слишком отчаянный. Вам грозит попасть вместе в клетку.
      Разговор вёлся на польском языке. Немец наблюдал за полькой и Иваном. Из-за стенки загородки вышли несколько человек из группы беженцев, там была и Женя. Сохрутин быстро приложил палец к губам, чтобы Женя не выдавала себя и его.
      - На работу направляетесь? – спросил Иван у немца.
      - Нет. Собираем беглецов отовсюду. Потом поведём в лагерь. Заводы и фабрики разрушены американцами, а рабочие разбегаются. Они же воруют свиней, овец, бидоны молока. Бардак творится. Мне вот дали винтовку и караулю пока.
      - Дак, ты их выгони взашей. Они уйдут к американцам, а там хлеба хватит им.
      - А потом у меня спросят. Куда я их дел?
      - Разбежались! Ты же один. Тяжело сторожить и вести. Или ещё кто есть? – расспрашивал Сохрутин у немца.
      - Есть! Тот пошёл в соседнее селение. Должен привести ещё пять человек, а завтра всех поведём, - немец выругался по-немецки и продолжал – Проклятая война! Пропала Германия! Ты сам Русский?
      - Нет – поляк! В первом хозяйстве работаю, - ответил Сохрутин.
      - Понятно! А это, наверное, твоя девушка? – спросил немец, показывая на польку.
      - Да! Сегодня выходной, так я и отпросился к своей девушке. Работники наши посмотрят за моими лошадьми.
      - Шейне мэдшэн! (Красивая девушка) Война вот-вот кончится, поедете вместе домой. Всем хочется домой. Война плохое дело.
      - А зачем вы войну начали? Разве вы не знали, что война плохое дело?
      Немец сделал паузу.
      - Я такой маленький, - показал рукой немец сверху вниз – Там наверху войну делают, а простым немцам она не нужна. Я рабочий. Мне что скажут, то и делаю. Нас никто не спрашивает. Вот и сейчас, завод уничтожен, а мне дали винтовку. Лови и карауль! А мне уже шестьдесят лет.
      - А ты отпусти их, пусть идут на все четыре стороны. Вчера через нашу деревню шли русские с Рюттена. Они были с Дортмунда. Их задержали в Рюттене, а потом полицай вывел за город, дал по шее, и прогнал. Сказали идти хоть к американцам. Так и ты сделай.
      - Нельзя!
      - Тогда оставь мужчин, а девушку отдай нам в хозяйство. Нам нужна ещё работница. Старой хозяйке некому помогать. Она тебе спасибо скажет. С тебя никто не спросит, а я тебе ещё дам сто марок. Мне и жалко её. Она такая худая и маленькая. Я-то уйду, а тебе сто марок не достанется. Такие деньги на улице не лежат.
      Сохрутин вспомнил первую мировую войну, когда по узловой станции Лунинец проезжали эшелоны с немцами. Составы стояли в ожидании паровозов, которых не хватало. Вагоны были набиты разным добром и скарбом, который награбили немцы в России. Охранники составов часто распродавали всё за марки. Покупателями были местные купцы и торговцы. Отец Сохрутина привёз один воз кожи, три воза льна и пеньки. После всего этого ещё на станции осталось около двух составов награбленного. Немцы разбежались. В тот момент в Германии случилась революция, и Кайзера сбросили, а армия Пилсудского разоружила немцев. Хозяина у составов с добром не было около недели. Местное население и из ближних сёл возами увозили разное добро. В вагонах осталось только оружие, патроны, снаряды. Даже немецкую военную форму, одежду. Папахи растащили мешками по дворам. Мальчишки таскали по-тихому винтовки и патроны. Долго после этого в лесной глуши и по болотам слышалась стрельба. Сотни винтовок и обрезов было спрятано в хозяйствах крестьян и по дуплам в лесах. Когда пришла Красная Армия, то был отдан приказ сдать оружие назад. Население с неохотой расставалось с оружием…
      Сохрутин достал марки и стал отсчитывать.
      - Вот бери! – сказал Иван – Я могу и раздумать. Пойду к хозяйке, она сама заберёт работницу себе. Ты марок не получишь, а хозяйка позвонит на биржу и возьмёт девушку задаром.
      - Хорошо! – сказал немец – Давай марки!
      - Нет! Сначала пусть девушка идёт к хозяйке. Выпусти её, тогда я отдам тебе это.
      Немец согласился. Попутно Иван сказал Жене, чтобы она шла туда, где её схватили по дороге, ожидая его рядом с дорогой в лесу.
      Немец ничего не понял, что говорил Сохрутин Жене.
      Когда Женя вышла, Сохрутин достал все марки, что у него были.
      - Отпусти всех! Пусть идут на все стороны. Я тебе отдам все свои марки.
      - Боже мой! – сказал немец – Что будет со мной, когда об этом узнают?
      - Ничего не случится. Американцы уже за горой. День другой и они будут здесь. Что ты потеряешь?
      Немец покачал головой в задумчивости.
      - Ап! Идите к дьяволу! – сказал немец.
      Сохрутин успел сказать освобождённым, чтобы шли за Женей и ожидали в безопасном месте.
      - Вот тебе прибыль, - сказал Иван, передавая марки – Кому горе, а тебе выгода.
      Попрощавшись с немцем, Сохрутин поговорил во дворе с полькой, которая была свидетелем всему случившемуся. Потом Иван поспешил догонять группу.
      Компания беглецов видно двигалась быстро. Сохрутин сам шёл быстро, но нагнал всю компанию за горой у первого хозяйства в лесной чащобе.
      Иван расценил свою ситуацию поговоркой, да наоборот: «Был алтын, а нет и гроша». Он зашёл в хозяйство, чтобы забрать свой мешок. Надо было спешить. В горах было ночевать холодно, поэтому надо было устраиваться на ночлег. Иван с Женей знали куда идти, а именно в туже деревню, где взяли Женю под стражу. Там можно было договориться в других хозяйствах на ночлег. Сейчас Ивана беспокоили другие члены группы, которых надо было устроить, или растолковать, как действовать.
      Сохрутин зашёл за поворот и свернул в буковый лес, к нему вышли навстречу все беглецы. Не спрашивая ничего, Иван сразу приступил к делу. Он отдал мешок Жене, чтобы она переоделась в коричневый костюм, который был перешит немецкой портнихой из костюма. Получилась юбка и жакет. Никто бы не подумал, что костюм перешит.
     - Ребята! У вас одна беда. Вы одеты не правильно. Я с Женей, будем походить на немцев. У меня шляпа и приличный коричневый костюм. Женя вон будет отлично одета. Одежда помялась немного, но не беда, - сказал Сохрутин мужчинам.
      Иван ещё рассказал беглецам про поведение на территории Германии, чтобы не попасться и как то устроиться. Женя переоделась, и тогда Сохрутин достал и распределил продукты. Хлеб, колбаса, мёд и сало было поделено поровну. На двух человек могло хватить и на два дня, а на пять человек один раз поесть.
      - Запьёте водичкой, - сказал Сохрутин.
      Один из мужчин был смертником, которого везли казнить. По его рассказу, сначала его привезли в район неизвестного города и поместили в одинокий особняк. Там было несколько человек. Все молчали и сидели в комнате с решётками.
      - Что немые все? – спросил Гриша у новых знакомых.
      - Мы не немые сегодня, а завтра посмотрим, кем мы будем, - отвечали ему.
      - А в чём дело, что тут творится? Я не пойму ничего.
      - Когда нам в камеру заводят четвёртого, то один из нас троих должен скоро погибнуть. Так что друг, твой приход равен смерти.
      Гриша рассказал, что при нём привезли ещё одного человека, и погибло двое.
      - Считайте меня мертвецом, - рассказывал Григорий дальше – Мы знакомились с новичками и просили передать на родину, что где-то погибли при таких обстоятельствах. Мы спрашивали у новеньких про войну. Нам было жалко погибнуть под конец войны. Кроватей было всего три. Лежали на кроватях по двое, пока четверо были. Заснуть было трудно с такими мыслями. Оказывается все постояльцы этой комнаты занимались в особняке важным делом. В этом имении было секретное судилище без суда. Убивали тут в упор немецких офицеров разного ранга. Работа узников была отмыть труп и уложить в ящик, а потом погрузить в машину. Убивали неугодных немцев выстрелом в затылок, ведя по длинному коридору. Там был и ресторан. Сначала гуляли, а потом уничтожали. Гитлеровская шайка освобождалась от своих противников или агитаторов против фашизма. Гражданских смертников там не уничтожали. Днями мы ходили во дворе, но за нами был всегда конвой. Убежать оттуда было невозможно. Забор был в три этажа, а ворота двойные. В один день забрали товарища, с кем я делил кровать. Потом мы его погрузили в ящик и на машину. Питание было у нас хорошее. Все остатки с ресторана доставались нам, но кусок в горло не шёл. Вот где я был.
      - Да! – сказал Иван – Считай, что ты выходец с того света. Надо нам теперь подумать, куда двигаться дальше. Всем вместе идти опасно, поэтому будем соблюдать дистанцию.
      Сохрутин подробно проинструктировал всех, как себя вести в разных случаях.
      - Мы с Женей пойдём впереди, а остальные на расстоянии. Смотрите за местностью. Я сам буду распределять вам квартиры или места ночлега. Эту ночь проведём в том хозяйстве, где мы с Женей уже были. Там с ребятами я договорюсь, - продолжал Иван -  А дальше запомните, что во время полевых работ работники берут с собой второй завтрак. Немцев в поле нет. Это большая редкость. Вы можете смело подходить и узнавать, что надо, а главное перекусить можете. Часто есть бутерброды у них и кофе. Другого выхода пока нет. Сейчас хаос творится, поэтому мало будут обращать внимание, но ведь и облава идёт. Придётся идти навстречу американцам, но осторожно, боковыми дорогами. Надо подумать о том, что бы добыть садовый и полевой инвентарь. Если идти с лопатой или вилами на плече, то меньше вопросов будет. Будто работники идут на работу или с работы. В хозяйствах нам с этим ребята помогут.
      В том же знакомом хозяйстве Сохрутин договорился на ночлег всей компании. Надо было только подождать конца работы в лесу.

Продолжение следует...