12. Князь Довмонт. Довмонтов город

ГОРОД  БАРСА. Сборник очерков, посвященных истории Пскова.

                «В славном и Богом хранимом граде Пскове…»
                Псковская летопись.
**********
Иллюстрация: - верхний ряд – Псков, Перши (южная стена Крома – кремля) – реконструкция XIX века, современный вид.
     Над Першами возвышаются - Троицкий собор (1699 год) и колокольня, построенная на основе Радчинской башни восточной стены Крома (над Псковой).
     Слева – западная Довмонтова башня Першей (в прошлом здесь была Смердья башня),
     справа – восточная Великая башня Першей и рядом с нею в стене Великие ворота с иконой Троицы над ними, от которых внутрь Крома ведет захаб.
     На Першах прикреплен металлический щит (прапор) с гербом Пскова – Барсом, и над ним меч, символизирующий меч князя Довмонта. 

- нижний ряд: сохранившийся до наших дней захаб Великих ворот (узкий коридор при въезде в крепость, служивший целям обороны):
          слева – вид от входа на собор,
          справа – вид от собора, по направлению к Великой башне и выходу из Крома в Довмонтов город.    
**********
                12. КНЯЗЬ  ДОВМОНТ. ДОВМОНТОВ  ГОРОД.

     В этой главе говорится о крепостных укреплениях Пскова вообще и о второй крепостной каменной стене в частности, - той, которая, вероятно, была построена при князе Довмонте и носит название Довмонтов город.

                Над обрывом, как утес,
                Исполинский кремль поднялся.
                Можно ль взять его – вопрос.
                Кто уж только ни пытался
                «Да» свое сказать в ответ, -
                Получалось только «нет».

                ПСКОВСКАЯ  КРЕПОСТЬ.

«За годы своего княжения Довмонт превратил Псков в неприступную крепость. Рядом с Кремлем была возведена каменная оборонительная стена, получившая название Довмонтовой, а место, окруженное стеной, стало называться Довмонтовым городом».
         Путеводитель по Пскову.
 

                Первая крепость Пскова - Псковский Кром (детинец, кремль).

    В Псковских летописях за разные годы попадаются сообщения о строительстве в городе крепостных сооружений, которые часто дополняются комментарием вроде «а чаяли Литве подо Псков». Псков был городом на военном рубеже, так что горожанам по логике вещей нужно было думать об усилении своей обороны практически постоянно. Крепость в Пскове в разные века его существования была разная, но во все века (по крайней мере до XVI точно) наблюдалось одно и то же, - горожане вынуждены были снова и снова бросать свои насущные дела и начинали суетиться с постройкой необходимых в случае обороны от врага укреплений, поскольку враг то и дело возникал где-то поблизости. В результате этой деятельности (а подобное строительство дело весьма дорогое и трудоемкое), Псков обрастал еще одним венцом неприступной стены (берясь за дело, псковичи работали на совесть – для себя ведь), и очередной непрошенный гость, в самом деле согласно тревожным ожиданиям пожаловав к псковичам с недружественным визитом, озадаченно озирал возвышающийся перед ним город и размышлял нечто вроде – а стоит ли штурмовать его в такую плохую погоду… 

    Говорят, в первые времена существования Пскова (но это такая древность) у него толковых стен вообще не было, - с соседями в случае ссор псковичи справлялись и так, давая им бой на подступах к городу, но таких случаев тогда было немного, а каменный высокий обрывистый мыс в месте слияния Псковы и Великой природа создала мало доступным, так что дополнительное заграждение требовалось разве что с южной стороны, между руслами рек. Первое внятное упоминание о псковской крепости относится к временам княгини Ольги, когда она (если верить летописи – в 965 году) повелела построить город Псков – то есть возвести крепость, то есть  давно обжитый мыс в устье Псковы обнесли крепостной стеной. Говорят, холм при этом искусственно досыпали, чтобы его не слишком сильно подтапливали весенние воды… в общем, пришлось поработать. Вероятнее всего, первый кремль Пскова был деревянным, - тогда и собор в крепости был деревянным, и вообще все постройки возводили из дерева. Нападение в 977 году Полоцкого князя Рогволда на Псков показало, насколько права была великая княгиня, подвигнув псковичей заняться фортификационными сооружениями.
    Кремль Пскова в целом имел треугольную форму, согласно природным очертаниям мыса. Посад разрастался на юг между руслами рек, где местность когда-то была болотистой и холмистой, а также перешел за обе реки, образовав районы Запсковье и Завеличье.

    Свою первую, самую главную и важную крепость, построенную на мысу, которая позднее обросла кольцами новых внешних стен и стала внутренней крепостью, сердцем Пскова, сами псковичи называли городом (огороженное пространство, причем неоднократно огороженное), а также детинцем или кремлем. Поехать в город – это значило поехать в кремль. Название детинец восходит к язычеству. Кремль – общерусское название, в главном своем предназначении – обороне - эквивалентное замку (хотя планировка несколько отличалась). В западных и южных русских землях бытовало название кременец, нередко становившееся именем собственным. Но в Пскове был именно кремль.
    Упоминание о внутренней крепости Пскова встречается в псковских летописях и как о детинце, и как о кремле, например: «посадник с псковичи учиниша перси у детинца», «от кремлевского углового костра до Домантове стене». Костер – башня. На башнях ведь зажигали огни, которые могли служить для освещения крепости, а могли быть сигнальными. Однако у Псковского кремля имелось еще одно название, прилипшее к нему намертво, с которым мы имеем дело и сегодня – Кром. По одной из версий, название «Кром» происходит от слова «кромка», «край», поскольку крепость Пскова была построена по самой кромке скалистого мыса. По другой версии, название Кром появилось позднее основания города, где-то века с XV-того. В этом случае Кром – закрома, хранилища хлебных запасов. Кремль оказался превращен в такое хранилище,  говорят, из-за того, что посад слишком часто горел, а кремль, окруженный реками и рвом со всех сторон и поэтому стоящий на  острове, был менее подвержен губительному действию пожаров. Исследователи установили любопытную подробность насчет того, что в Псковском кремле в это время уже никто не жил, кроме наместника новгородского архиепископа,  чей двор располагался в юго-западном углу кремля, рядом с церковкой Благовещения. Кремль превратился в военный, административный, хозяйственный, религиозный центр.
    
    О том, какой у Пскова был кремль в последующие времена после княгини Ольги, то есть во временном промежутке с X по XIII век, никаких сведений не имеется. Помимо того, что летописи об этом молчат (да и как им не молчать – Мирожский монастырь, в котором писалась псковская летопись, подвергался нападениям и как раз в самом конце XIII века был сожжен немцами… тогда и записи могли погибнуть), - помимо отсутствия летописных данных нет и данных археологических, что также нисколько не удивительно, – с одной стороны Псков был городом большим и богатым, развиваясь и разрастаясь, он то и дело раскошеливался на новые строительства, и новые здания порой занимали место старых, а с другой стороны он достаточно часто становился ареной военных действий, причем войны с течением временем были все продолжительнее и ожесточеннее… Огонь войны сметал все следы, выжигал самую землю, а потом на пепелищах возводили новые строения, не слишком заботясь о том, что  тут стояло ранее… все правильно – всегда надо смотреть в будущее.

Правда, тут есть одно «но» - псковский посад уничтожался во время войн неоднократно, но кремль никогда. Враги не могли его взять, как позднее не могли взять и прилежащие к нему части города, тоже обзаведшиеся неприступными стенами. Посад же на то и был посад, чтобы страдать от военных невзгод… До того времени, когда Псков окончательно превратился в военный передовой форпост на немецком рубеже, посад в Пскове, как и во многих древне-русских городах, мирно назывался Охабень. Позднее же он получил военизированное, довольно зловещее название - Полонище.

Посадская территория неизбежно оккупировалась подступившим под южную стену крепости врагом, они ее вот именно что заполоняли… они же захватывали не успевших (или не имевших возможности) укрыться в детинце посажан - брали в полон… Кстати сказать, на Полонище жили в основном только те люди, которые не считались гражданами Пскова и не имели вечевых прав, - то есть люди пришлые. В отличие от бесправных посажан, собственно горожане, мужи-псковичи, селились под защитой крепостных стен. Поскольку же наблюдался неуклонный рост городского населения, переходившего в коренное, правомочное, рядом с кремлем, площадь которого тоже со временем оказалась расширена, появилась еще одна оборонная стена, а затем еще и еще одна.

Впоследствии, постепенно, все поперечные стены достраивались стенами, идущими по берегу рек, а деревянные были перестроены в камне. Стефан Баторий в XVI веке осаждал «четвероградный Псков», имевший 37 огромных каменных башен, 48 ворот и 4 мощные каменные стены высотой от 6 до 8 метров и толщиной от 3 до 6 метров, причем общая протяженность стен составляла больше 9 километров, - осаждал безуспешно. Не была взята даже первая внешняя стена.

    Еще до начала военной колонизации Латвии и Эстонии немцами Псков, похоже, уже обладал кремлем, вполне пригодным для обороны. В 1065 году  под стены Пскова пожаловал князь Полоцка Всеслав Чародей, но города не взял, не сумев разбить его стену пороками (хотя во второй его приход псковичи не стали испытывать судьбу и разгромили полоцкую рать еще на подступах к городу, на впадающей в реку Великую речке Черехе). В связи с этим предполагается, что стены, по которым Всеслав колотил своими пороками, были из камня. Вроде бы это подтверждают и данные археологов, нашедших доказательства того, что уже в незапамятные времена Псковский кремль имел по крайней мере на западе, вдоль Великой, каменную стену. Тогда, по логике вещей, на юге, с приступной стороны, каменная стена должна была стоять обязательно.

Затем, с появлением немецких рыцарей в Прибалтике ситуация в регионе переменилась, Полоцк в ходе неудачного соперничества с немецкими завоевателями потерял свои владения по нижнему течению Западной Двины, и к Пскову вплотную приблизились уже немецкие границы. Кроме того, большую опасность стала представлять входившая в силу Литва, которая как раз, как пишут летописи, «сильно умножилась».

В 1213 году псковичи отправились в поход на Лифляндию, а в отсутствие ратных людей на Псковщину совершили нападение литовцы, подошедшие к самому Пскову и выжегшие окрестности. Тогда же активизировались соседние прибалтийские племена (саккалане и уганнийцы). Деревни и села подверглись разорению, но Псковский кремль устоял. Кто укрылся в неприступном убежище, тот уцелел. Во время войны 1221-1222 годов с немцами, когда те вторглись на Псковщину и прорвались мимо Пскова на Новгородчину, Псковский кремль оставался для своих защитников и жителей надежным оплотом. В 1240 году немцы заняли Псков вместе с кремлем, но ведь жители впустили их сами, а затем в 1242 году сами же открыли ворота для князя Александра Невского. Заключенный в 1243 году мир с немцами соблюдался последними 10 лет. В 1253 году немцы опять напали на русские земли, прошлись по Псковщине и попытались овладеть Псковом, однако и на этот раз успеха они не добились.
   
   В общем, можно заключить, что Псков по крайней мере в XI - XII веках, а также в  первой половине и в середине XIII века имел достаточно сильную крепость, способную противостоять захватчикам.

   В XII-XIII века русские крепости возводили в основном в дереве, однако встречались и каменные – например, в Старой Ладоге, чья древняя крепость даже дожила до наших времен. Однако историки считают, что кремль Пскова в середине XIII века все еще  оставался либо деревянно-каменным, либо полностью деревянным, - как и в Новгороде (в камне Новгородский детинец был отстроен только в 1330-х годах, в основном на средства архиепископа, сберегавшиеся в Софийской казне), - как и в пригороде Пскова, Изборске. И, как и в Изборске, внутри Псковской крепости рядом с приступной стеной стоял крепостной собор, представляя собой дополнительный оплот обороны. Собор Святой Троицы в Пскове уже был каменным, крепкое каменное здание имело, конечно, важное оборонное значение, - а кроме того, защитой считалась и соборная святость.

    Позднее, в начале XIV века, когда кремль сделался слишком тесным для собраний веча, его  расширили за счет прирезанной к его территории полосы земли с юга и снабдили новой приступной стеной, а также прорыли у подножия стены глубокий ров. В летописи эта стена названа Перши (или Перси, то есть грудь – ведь это и вправду была грудь Пскова), а ров назывался Гребля - вероятно, он был достаточно широкий, чтобы по нему могли проплыть (прогрести) лодки. Так вот, стена и ров могли быть новыми, а вот названия остаться старыми… скорее всего, эти названия были даны псковичами своей крепости еще в незапамятные времена.
    Говорят, Гребля помимо своего оборонного значения выполняла также функцию водоотвода, - в период весеннего половодья обе реки так разливались, что подступали под самые стены крепости… эта картина наблюдается в Пскове и сегодня, когда речная вода омывает самые подошвы и даже нижние ярусы седых древних башен… но как работала эта водоотводная система, не очень понятно, – разве что уровень воды в Великой и Пскове бывал разным, тогда ров мог, наверное, отчасти урегулировать приливную волну и помочь избежать затопления крепостного подножия.

    Кроме южной стороны, укрепленной Першами и Греблей, некоторой опасностью грозила северная оконечность кремля, где на узком мысу между руслами двух рек сходились две боковые стены, восточная и западная, шедшие вдоль речных берегов по краю обрывов (ведь кремль, представлявший собой в плане треугольник, имел всего три стены). У подножия природного каменного постамента кремля на мысу оставался небольшой незащищенный стенами участок суши, на который враги могли высадить с лодок десант. Впоследствии, чтобы избежать этой опасности, от кремля через мыс была выстроена отводная стена, укрепленная мощной Плоской башей, уже прямо стоящей у самой кромки воды. Однако в XIII веке такого укрепления еще не было. Впрочем, островок на мысу был мал и не пригоден для скопления большого отряда штурмующих.

    Какова была высота и ширина стен Псковского кремля в XIII веке, сколько у него имелось башен (костров) – никто не знает и не скажет. Если говорить о строительных приемах возведения тогдашних крепостных сооружений (по аналогии с ними должен был сооружаться и Псковский детинец), то следует иметь в виду, что обычно по периметру крепости возводились  валы (представлявшие собой прочную и долговечную деревянно-земляную конструкцию, состоявшую из деревянных основ, засыпанных землей, на которые укладывали пластины дерна), а также, конечно, городились деревянные стены, причем стены могли быть наподобие частокола, а могли представлять собою деревянные срубы, заполненные землей и диким камнем. Может быть, в Пскове в отношении стен наблюдалось и то, и другое – Перши выстроили из срубов, чтобы получилось понадежнее, а две другие, не столь важные стены, укрепленные природными обрывами мыса, сделали тоньше. После Першей наиболее уязвимой была восточная стена, так как Пскова не то что Великая – она не так широка и глубока, хотя восточный склон кремлевского холма более обрывист, чем западный.   

    В самом начале XV века кремль Пскова был перестроен заново и полностью в камне, и именно остатки этих укреплений дожили до наших дней, а поскольку план кремля в целом изменился не намного (кремль был только увеличен, расширен в южную сторону), то по  новым кремлевским укреплениям  можно, пожалуй, судить о том, каким примерно был деревянный предшественник каменного города. Новый каменный кремль XV века имел мощную приступную стену, которая слегка выгибалась вперед в виде дуги (обычный прием строительства подобных стен, стоявших на особо ответственных участках обороны), две боковые стены (западную – по реке Великой и восточную – по Пскове) и пять башен. Поскольку подножием стен и башен являлся природный каменный обрыв мыса, он обносился стенами по самому краю (из-за чего восточная стена даже однажды рухнула) и местами облицовывался с ним вместе, так что с внешней стороны стены получались гораздо выше, чем с внутренней. Две угловые башни стояли по краям Першей и обе являлись проездными (возле Псковы восточная Великая – Великие ворота, и со стороны реки Великой западная Смердья башня – теперь на ее месте стоит граненая Довмонтова башня XIX века… кстати, нынешние Перши с контрфорсами тоже построены в XIX веке). Третья важная башня стояла на северном углу кремля, охраняя мыс, и позднее получила название Кутекрома (от словосочетания «кут крома», то есть угол кремля, то есть угловая). Эту угловую башню, мощную и высокую, можно видеть и сегодня. Кроме того, имелись две дополнительные башни по восточной боковой стене над Псковой, - ближе к Першам Радчинская или Снетов костер, и немного севернее – небольшая Средняя башня (на фундаменте Радчинской башни в следующие века возвели колокольню, а Средняя башня в наше время восстановлена). К передним проездным башням по углам Першей были с внутренней стороны кремля пристроены «захабы» - узкие коридоры-ловушки, идущие вдоль стен и служившие для обороны въездов.

    Захаб - специальное оборонное укрепление. По существу это короткий коридор, перед воротным проемом в стене, причем этот коридор мог иметь сверху перекрытие, - нечто вроде вытянутого каменного мешка между двух параллельных стен (одна крепостная, другая построенная вдоль нее, причем бывало, что не с внутренней, а с наружной стороны – в Порхове, например, захаб внешний, но в Пскове захабы располагаются внутри крепости). Противник, каким-нибудь образом прорвавшийся через ворота внутрь (иногда ему даже нарочно позволяли это сделать),  неизбежно попадал в «захаб» и обстреливался в условиях тесноты со всех сторон и сверху, подлежа тотальному уничтожению. В общем, «захаб» представлял собою замечательное изобретение фортификационного искусства, делавшего штурм ворот, наиболее, кажется, уязвимого места крепости, практически бессмысленным занятием… Поэтому штурмующие, осведомленные о подобных каверзах, не тратили время на ворота и предпочитали долбить стену, стараясь устроить пролом, одновременно делая под нее подкоп, – но если стена сложена из камня и имеет в высоту 8 метров, а в ширину 6 метров, то… вот это и называется – неприступная крепость. 

    Летопись за 1337 год говорит, что после строительства новых Першей был сделан «путь пространен к святой Троице на город», то есть, получается, что через предместье к кремлю пролегала удобная дорога, которую должен был продолжать мост через Греблю, но какой он был, подъемный или нет, неизвестно. Впрочем, ворот-то у кремля было двое,  и мостов поэтому тоже имелось два, у Великой башни и у Смердьей.

    Исходя из всего этого, то есть с учетом имеющейся информации, можно допустить, что у Псковского деревянного (или деревянно-каменного) кремля XIII века, предшественника каменного XV века, была мощная приступная стена – Перши, дугообразно выгнутая наружу, по крайней мере три большие башни по крепостным углам, причем две из них, юго-восточная и юго-западная, стоявшие с двух сторон Першей, имели ворота, оборудованные (защищенные) захабами, к которым вели мосты через ров, выкопанный между Великой и Псковой - Греблю. Юго-восточные главные ворота уже в XII веке носили название Великих, каковое название перешло затем к каменным воротам XV века. Стены имели наверху боевые ходы, снабженные бойницами и покрытые двускатной узкой кровлей, их верхняя часть называлась заборолами… Одним словом, вот что примерно мог представлять из себя Псковский кремль, когда его увидели 300 семейств литовских переселенцев в один прекрасный день 1265 года… когда его увидел князь Довмонт, которому с тех пор предстояло оборонять его ото всех, кто пришел бы к подножию гордой груди Пскова, за которой билось его сердце, высился Троицкий собор, с недобрыми намерениями.       

                В преддверии нападения немцев. Вторая половина XIII века.

    Пока Псков при некотором участии Новгорода вел войну с про-литовским Полоцком и его литовским князем Герденем, пока с немецкими соседями соблюдался заключенный в 1253 году мир, а соседская чудь, старательно задавленная и немцами, и русскими, не смела и головы поднять, можно было особенно не беспокоиться о надежности Псковского кремля. Однако военный конфликт с датчанами вызвал новое обострение отношений с немцами. И в Новгороде, и в Пскове понимали, что тяжелая кровопролитная битва у Раковора, даже выигранная, даже закончившаяся бегством вражеского войска с поля боя под защиту крепостных стен, не могла поставить точку в этой войне. Нужно было готовиться к новым боевым действиям, которые, вполне возможно, должны были развернуться уже не в чужих, а в своих собственных владениях.

В общем, мужам-псковичам, пришедшим однажды на вече к стенам Троицкого собора, предположительно в начале 1268 года, вскоре после возращения рати «из вируян», - как раз самое время пришло обсудить, не пора ли собраться с силами и средствами, отложить все прочие дела и снова заняться укреплением своего родного города, чтобы быть готовым противостоять врагу в том печальном случае, если падут все стоящие на подступах к Пскову форпосты и враги пожалуют прямо к нему… как оно и случилось на самом деле в самом ближайшем будущем. Война, и наступательная, и оборонительная, являлась прерогативой князя Довмонта, который уже доказал, как хорошо он умеет это дело делать. Псковичи должны были пригласить его на вече и выслушать его мнение по столь важному поводу.            

    И какое же решение в результате было принято? Подправить уже имеющиеся стены детинца, немножко почистить ров и спокойно ждать немцев, - или собравшиеся надумали что-то еще?

    Как уже вскользь упоминалось выше, в старинной псковской летописной Повести о Довмонте, написанной где-то на рубеже XIII – XIV веков, вообще не содержится сведений  о его храмо- и градостроительной деятельности. Позднее Житие, составленное на основе Повести и других летописных сообщений, рассказывает об основании Довмонтом в Пскове церквей, но ничего не говорит о том, что он также построил в Пскове новые крепостные укрепления. Может быть, потому, что церкви князь строил на свои средства, а новую крепостную стену псковичи возводили вскладчину, то есть это было не княжеское, а городское строительство, потому оно и не упомянуто в отношении князя? Псковские летописи фиксируют строительство Довмонтом церквей, однако о строительстве крепости (ни им, ни кем-то другим) за период времени, равный его княжению, ничего не сообщают. Однако тут не все до конца ясно и есть в чем  разобраться, - то есть попытаться это сделать.

                Вторая крепость Пскова – Домантова стена.

    В Псковской летописи только под 1309 годом появляется запись о крепостном строительстве в Пскове, - о том, что по решению веча горожане начали сооружение дорогостоящей поперечной каменной стены для защиты посада, – так называемая «стена посадника Бориса», при котором было осуществлено это строительство. Стена имела в ширину около сажени (а сажень – это 216 см), по ее кромке шли широкие боевые зубцы с бойницами, с внутренней стороны к ней были пристроены деревянные боевые ходы, и в целом она, несмотря на не слишком впечатляющие размеры (бывали стены и толще, и выше), представляла собой надежное укрепление, которое враги не взяли ни разу, однако она не защищала Завеличье и Запсковье, а также самую южную, отдаленную часть посада - Полонище.

Следующее крепостное строительство было затеяно в 1337 году, при посаднике Шелоге, когда кремль  немного расширили в южную сторону (после чего Троицкий собор оказался в центре крепости) и соответственно снабдили его новой «грудью» - «Першами», а немного позднее была выстроена еще одна новая деревянная стена для защиты посада, высотой «в рост человека стоящ», прошедшая на расстоянии от Борисовской (после чего Борисовская стена превратилась во внутреннюю и стала называться Старым Застеньем).

В 1380 году самая южная деревянная стена, Новое Застенье, была перестроена в камне и усилена 10-тью башнями, а позднее перестроена снова – снабжена «прикладками», в результате чего стала толще и еще надежнее в смысле обороны.

В более поздние времена Борисовскую стену разобрали за ненадобностью (1433 год), и оба Застенья, Старое и Новое, слились в одно, а Полонище было обнесено еще одной мощной и очень протяженной стеной, сначала деревянной (1465 год), потом каменной (начало XVI века), которая охватила также Запсковье и получила название Окольного (или Большого) города, - после чего прежняя наружная стена 1380-ого года, достроенная и укрепленная наилучшим образом, в свою очередь стала внутренней, и за ней (а также за территорией, которую она окружала) закрепилось название Среднего города. Однако это уже XVI век, когда под стенами Пскова полгода стоял польский король Стефан Баторий. Отматываем время назад…

    Итак, в XIV веке Псков обладал уже несколькими стенами. Считаем: детинец (кремль или кром) – стена посадника Бориса или Старое Застенье – крайняя стена посада или Новое Застенье (будущий Средний город). Три стены. Позднее Борисовскую стену снесли, но зато вокруг посада и Запсковья выстроили еще одну стену – Окольный город. Опять три стены. Нет, стен было четыре. Об этом говорят источники. Значит, была еще одна внутренняя стена? Да, была, со своим именем  – Домантова (то есть Довмонтова), и, конечно, со своей историей… которая, увы, весьма туманна. Ни в одном месте летописей нет сообщений о строительстве этой стены, ограждавшей ближнее южное предместье кремля. Говорится о возведении в ее пределах церкви (1383 год), о возведении западной береговой части каменной оборонной стены «от кремлевского углового костра (башни) до Домантове стене» (1462 год), но о самой Домантовой стене нет ни слова. На знаменитой псковской иконе конца XVI века на тему «Сказания о явлении Божией матери кузнецу Дорофею» (Псково-Покровская икона Богородицы, «Видение старца Дорофея») очень подробно изображен Псков времен польско-литовской осады короля Стефана Батория, изображен в виде проиллюстрированной карты – здесь и детинец с Троицким собором, и Средний, и Окольный город. Отлично видна  и узкая  полоса кремлевского предместья, также защищенного своей стеной – «город Домантова стена», как сказано в описи за 1701 год. Еще позднее люди стали называть вторую после кремля крепость Пскова Довмонтовым городом, и при этом привыкли считать, что эту внутреннюю крепость построил когда-то в своем XIII веке князь Довмонт, готовя город к немецким штурмам. Поэтому она и носит его имя. По крайней мере, в XVIII - XIX веках в этом вроде бы никто не усомнился.

     «Доманту Россия обязана целостью своих исконных западных границ и сохранением всей северо-западной ее части. Славные его победы и постройка каменной крепости по западным образцам поддерживали внешнюю неприкосновенность Псковского княжества».
    Василев И.И. «Святой благоверный князь Домант-Тимофей Псковский». Псков, 1899.

    У Николая Карамзина, историка первой половины 19-того века, тоже с полной определенностью сказано, что Довмонт «укрепил Псков каменною стеною, которая до самого XVI века называлась Довмонтовою и которую после (в 1309 году) посадник Борис довел от церкви Петра и Павла до реки Великой».
    Церковь Петра и Павла с Буя стояла на левом берегу Псковы с 14-того века. По Карамзину траектории обеих стен, Довмонтовой и стены Бориса, не слишком ясны, видимо, из-за того, что центр Пскова в 18-том веке подвергся разрушениям и переделкам, а это мешало понять, каким он был прежде. Однако утверждение насчет непосредственного участия Довмонта в строительстве стены его имени не подразумевает двусмыслицы.
      
    Афанасий Щекатов, совместно с Л. М. Максимовичем, «Словарь географический Российского государства», в 7-ми частях, Москва, 1807-1809 годы: «Hынешний город Псков стоит на восточном или на правом берегу реки Великой, и разделяется на три главный части: на Кремль, Средний город и Большой город. Кремль стоит при самом устье р. Псковы, на левом ее берегу, весь каменный с толстыми стенами. Укрепление cие называется Довмонтовою стеною, без сомнения, по имени его построителя, мужественнейшего из всех Князей Псковских, Довмонта, во Св. Крещении Тимофея, княжившего в Пскове от 1266 по 1299 год, который и похоронен в Соборной церкви. Средний город заключается в каменной стене, идущей от Кремля вверх по левому берегу р. Псковы и обращающейся, наподобие полумесяца, внутри города так, что задний ее конец примыкает опять повыше Кремля к стене Большого города. Последний окружен стеною, идущею кругом всего Пскова».

    Затем наступил XX век, со своими новыми порядками – и новыми войнами. С 1960-х годов в разрушенном во время Великой Отечественной войны Пскове начались археологические и реставрационные работы, в ходе которых в частности в юго-западном углу Довмонтова города, у самой его стены, выходящей на Великую (то есть между построенной в XIX веке Довмонтовой башней Крома, на месте бывшей Смердьей, и Власьевской башней), ученые открыли остатки старинного каменного здания, в подвале под которым обнаружили подземный ход к реке Великой, выходивший за пределы крепости.
    Вообще в Псковском кремле издавна существовали тайники, как называли подземные ходы, и их было много, они буквально пронизывали земляную толщу под городом. Да и встречалась ли где такая крепость, в которой нельзя было отыскать нечто подобное. По легенде, посадник Твердила Иванкович, изменник, открывший ворота Пскова немцам в 1240 году, был посвящен в тайну подземной и подводной галереи (о которой кроме посадников могли знать только псковские князья), идущей от кремля под реку Великую с выходом «за скудельнями на Завеличье». Эта тайна якобы помогла осуществлению его предательства. Заметим, что Великая перед Псковским кремлем  глубока, так что и подземный ход должен был пройти очень глубоко и представлять собою очень впечатляющее сооружение… Некоторые провалы видны в Псковском Кроме и по сей день. Вероятно, они могут быть остатками древних подземных галерей и тайников. Кроме того, в основаниях вросших в землю стен и башен кое-где видны над поверхностью земли сводчатые входы в подземелья, которые для безопасности горожан и приезжих заколочены, чтобы в них невозможно было спуститься… ведь планов подземелий не существует, и большинство из них обрушено или вот-вот готово обрушиться, так зачем же рисковать понапрасну…

                Доспех с крестом.

    Возвращаемся к руинам здания, обнаруженного в Довмонтовом городе. Судя по сделанным здесь находкам, в ХIV-XV веках в здании располагался владычный архив, - в каменном помещении, пол которого был устлан толстыми деревянными плахами, удалось собрать более пятисот старинных свинцовых печатей, когда-то привешенных к хранившимся в архиве грамотам, истлевшим с течением времени. Официальные документы в Древней Руси скреплялись свинцовыми печатями.

Но печати – это что! Здесь же сберегался старинный военный пластинчатый доспех, какие изготавливались на Руси в давние времена (чешуйчатая броня, «дощатая бронь»). Железные пластины уцелели полностью: 120 нагрудных и 120 наспинных - всего 240. В набор входили девять разных типов пластин и выпуклая бляха (для защиты солнечного сплетения), диаметром 11 см, высотой 3,5 см. Сверху на бляхе был наклепан бронзовый крест. Такой доспех одевался поверх кольчужной рубахи, доходя до пояса; экипировка воина дополнялась раменами (наплечниками), набедренниками, наручами и поножами, а также, конечно, шлемом с личиной (маска с защитой носа) и бармицей – кольчужной сеткой, закрывавшей лицо и шею. Однако шлемы и всю прочую амуницию находили в более-менее целом виде, а вот пластинки доспехов если и попадались, то всегда врассыпную, изъеденными ржавчиной. Псковская находка являлась небывалой редкостью, единственной в своем роде. Что же касается того, кому мог принадлежать   доспех и кто когда-то жил в здании, снабженном подземным ходом, ведущим за пределы крепости, - то обо всем этом было высказано предположение, что доспех принадлежал князю Довмонту, а на месте владычного архива некогда располагались его палаты - Княжий двор. Все логично – он возвел новую крепость и устроил в ней свою резиденцию. А тут еще и находка доспеха – лишнее тому подтверждение.               

    На доспехе с крестом, найденном в Пскове, хочется остановиться отдельно. Жаль, что мы не можем увидеть его сейчас целиком. Со старинной реликвией поступили, как со святыми мощами, когда их разделяют и развозят по городам и весям, распространяя их святость на как можно более обширную территорию, - только в данном случае процедура прошла без должного благоговейного отношения. 
    Нагрудная часть доспеха хранится в Петербурге, наспинная часть была снова перевезена в Псков и, увы, погибла, - музейные работники не сумели ее уберечь. Говорят, на пластинки уронили тяжелый ящик (!). А ведь доспех тщательно сберегался псковичами на протяжении многих веков… «Дичайшая история», как сказано в одной посвященной псковскому артефакту статье. Но ценности находки ее печальная судьба не умаляет. И как завлекательно думать, что доспех в самом деле принадлежал князю Довмонту…

                Домантова стена (продолжение).

    Удивительная находка, казалось бы, косвенно свидетельствовала в пользу  причастности князя Довмонта к строительству второй крепости Пскова, поскольку и таинственное здание с подземным ходом в этой крепости логичнее всего представлялось связать именно с ним. Однако наиболее авторитетные на тот момент ученые мужи в результате вынесли иной, казалось бы, парадоксальный вердикт – нет, князь Довмонт не строил Довмонтов город (Домантову стену) и нет, он там никогда не жил. В кремлях имели право жить церковные иерархи (архиепископ в Новгороде, наместник архиепископа в Пскове), что же  касается князя, то княжьи дворы в древне-русских городах того времени находились либо вообще за пределами городских укреплений (Городище под Новгородом, Пятницкий острог под Смоленском), либо уж где-нибудь на отшибе от кремля, на городском Торгу, как Ярославово Дворище в Новгороде…

Торг в Пскове первоначально находился перед Першами кремля, а затем располагался перед южной стеной Довмонтова города. Хотя в 1453 году церковь Дмитрия Солунского именовалась стоящей «на Торгу, в Довмонтове стене». Так что местоположения рынка (или рынков) можно указать и там, и здесь. Но это не главное, в Пскове где только и чем только не торговали… например, был Рыбный рынок на берегу Псковы под кремлем. Главное, что саму эту Домантову стену вокруг ближнего кремлевского предместья псковичи возвели гораздо позднее тех своих войн с немцами, в которых участвовал Довмонт, еще через сто лет, в 1370-х годах. Указанный временной промежуток был установлен путем логических умозаключений, на основании сообщений Псковской летописи о строительстве церкви Кирилла над Греблей в 1373-74 годах (историк отмечает, что летописец не упоминает при этом о Домантовой стене, - хотя почему он непременно должен был упомянуть о стене, рассказывая о строительстве церкви надо рвом?) - и еще одного сообщения, помещенного под 1383 годом, о строительстве еще одной церкви конкретно в «Домантовой стене» (то есть на защищаемой ею территории). Запись 1383 года – первое упоминание Домантовой стены в летописи. И вот он, вердикт: «То, что князь Довмонт не имел никакого отношения к строительству этой стены, совершенно очевидно». А название? Откуда возникло оно? Ведь в летописях сказано «Домантова стена». А название возникло тогда же, в конце XIV века, в связи с перестройкой церкви Тимофея Газского, некогда построенной Довмонтом и ставшей его первой усыпальницей, и в связи с тем, что почитание самого Довмонта в Пскове  как раз достигло апогея и вот-вот должно было увенчаться его канонизацией. 
   
    Однако данное мнение оказалось слишком пресным, а кроме того, отдавало предвзятостью, и позднее снова переменилось. Стена и ее название в самом деле казались наследием очень давних времен… Не от всех легенд (даже если это всего лишь легенда) так легко избавиться. К тому же ученые-историки наконец заметили, что накопленные археологами сведения о наличии каменных крепостей в пригородах Пскова и Новгорода нередко расходятся с данными летописей – строительство крепостей в них упоминалось не всегда (например, не упомянуто крепостное строительство в Орлеце, Тиверском городке, Острове и Велье – между тем крепости из камня там были, и это факт).   
   
    Отрывки из современной публикации:
   «Во второй половине XIII века посад древнего Пскова был укреплен каменной крепостной стеной, остатки которой были выявлены археологами около поздних Приказных палат».
    «За время своего правления Довмонт отдал много времени и сил строительству городских укреплений, используя перерывы между походами и сражениями. Каменная крепостная стена, построенная рядом с городским кремлем, была названа Довмонтовой, а территория за ней до сих пор имеет название Довмонтов город. Впоследствии укрепления эти не раз помогали как современным ему псковичам, так и их потомкам».      
    «Святой Довмонт сделал псковскую крепость неприступной. В память о славном защитнике города каменная оборонительная стена, возведенная святым князем рядом с Кромом в конце XIII века, была названа Довмонтовой, а территория, огражденная стеной, до сих пор называется Довмонтовым городом».

    Вот так. А нам теперь что с этим со всем делать? А нам, чтобы докопаться до истины, придется копаться в подробностях этого дела дальше.    

    Древнерусские города насчитывали пять-десять-двадцать тысяч жителей. В страшный 1215 год в Новгороде умерло голодной смертью больше десяти тысяч человек, но в следующем году 1216 году мстить погубителю своих родных – князю Ярославу Всеволодовичу – вышли на Липицкое поле 2 тысячи новгородцев. Значит, население города до 1215 года приближалось по крайней мере к 20 тысячам. Псковичи тогда выставили конный отряд из 500 воинов. В 1240 году псковичи, отбивая Изборск у немцев, потеряли 800 человек. Значит, воевать в тот раз отправилось около полутора тысяч, значит, все население города должно было составлять около десяти тысяч человек.

Когда князь Довмонт начал княжить в Пскове, жители уже десять лет не видали немцев возле своего города. Число горожан в условиях мирного времени могло и умножиться, им где-то надо было жить, и они селились возле стен кремля, на посаде, - на Полонище, а также в Завеличье и в Запсковье. Исследователи утверждают, что в то время псковский посад застраивался уже очень плотно, не отдельными усадьбами на сухих возвышенных местах, а улицами, что же касается рельефов местности, разных там горок и болот, то от них остались только напоминания в названиях церквей - Образская с Жабьей лавицы (лавица – мост через болото, в данном случае Жабье… там водились Василисы Прекрасные в лягушачьем обличье), Николы со Усохи (усоха – высохшее болотце), Василия на Горке. В случае военной угрозы все жители и самого Пскова, и предместья, и горожане, и посажане ринулись бы искать защиты в кремле, но древний кремль был невелик по размерам (его расширили только в следующем веке, хотя он все равно остался маленьким – мыс между реками ведь не резиновый), - и всех вместить он уже вряд ли мог…

Довмонт привел в город триста литовских семейств, весь свой род, как сказано в летописи. Где поселились приехавшие с Довмонтом литовцы, да и он сам? Почему бы не под самой южной кремлевской стеной, рядом с рынком (Торгом), образовав жилой район, который  уже тогда стали называть по имени князя - Довмонтовым.

    Никто не отрицает строительства Довмонтом перед кремлем каменных церквей. Если верить летописям, две первые церкви, Тимофеевскую и Георгиевскую, он поставил в один и тот же 1268 год, причем Тимофеевская практически примыкала к «Домантовой стене», - совсем как Троицкий собор к кремлевской, образуя внутреннее дополнительное укрепление на крайний случай обороны. Может быть, обе новые церкви возводились одновременно с новой крепостной стеной, которая должна была стать защитой посада - Полонища. Если Довмонт после Раковорской битвы убедил мужей-псковичей (да они и сами должны были понимать актуальность проекта), - если они решили не только подновить уже имеющийся кремль, но и начать строительство дополнительной крепости, то заодно можно было возвести в ней и церкви, - под защитой новой стены, а не на открытом месте, обреченными на разгром и уничтожение в случае войны, то есть все логично.

    Причем и  сама стена, и небольшие церкви, безусловно, могли быть построены за ограниченный промежуток времени, - такие примеры имеются. Небольшая крепость Опочка (юго-запад Псковщины) в начале XV века была возведена из дерева всего за две недели («начаша делати за неделю до Покрова, а зделаша 2 недели весь»). Еще один псковский городок Себеж в 1535 году («город на Себежи озери») был выстроен из дерева поверху земляного вала за один месяц и 11 дней. Каменная крепость умеренных размеров могла быть поднята за пару-тройку месяцев, за полгода…

Вот пример, рассказ Псковской летописи: «В лето 6838 (1330) Селога посадник с псковичи и с изборяны поставиша город Избореск на горе на Жеравии; того же лета и стену камену с плитою учиниша и ровы изрыша под городом». Еще пример, речь идет о строительстве крепости в Гдове (северо-запад Псковщины): мастера в одно лето «камену стену… доспеша с приступа, а по иным сторонам… деревянную стену».  Шведы построили замок Выборг из камня, причем этим камнем был гранит (четырехугольная большая башня-донжон и вокруг башни оборонная стена) за один 1293 год, и так прочно, что в следующем году русские не смогли его взять.

    Даже если стройка новой крепости в Пскове в зимнее время замерла, то у горожан были все теплые месяцы 1268 года и еще весна и начало лета 1269 года (если только они не озаботились сооружением укреплений еще раньше – иногда начало возведения новой крепости гипотетически относят к 1266 году, когда Довмонт начал свое легендарное княжение в Пскове). К тому же не надо забывать, что каменную плиту (известняк) для строительства псковичам ниоткуда доставлять было не нужно, ведь они по ней ходили… кроме того, новая крепость могла быть построена из дерева, либо же приступная южная стена из камня, а боковые стены – деревянными, и в камне их возвели уже позднее. Хотя в середине XIII века деревянные стены уже не представляли надежной обороны, поскольку осадные машины (камнеметы – пороки) разбивали их в щепки. Надежен был лишь камень…

    Описания последующих за строительством Домантовой стены веков говорят о том, что она имела ворота, в которые вливалась главная улица Пскова - Великая (продолжение Великолуцко-Смоленской дороги). Далее дорога устремлялась по территории Довмонтова города к Великим воротам кремля. Вторые ворота Домантовой стены находились вблизи Рыбницких ворот Среднего города - у моста через Пскову. В них вливалась старая Новгородская дорога, которая тоже шла к Великим воротам, с ответвлением на мост. В документе 1699 года сказано: «В среднем городе ото Власьевских ворот к Рыбницким воротам - Домонтова городовая стена каменная, а в ней двои проезжие ворота». И те, и другие ворота Довмонтова города показаны на плане 1740 года.

Домантова стена с угловыми башнями изображена на иконе с планом псковских укреплений (рубеж XVI-XVII веков), причем западная башня (Власьевская), по берегу Великой, нарисована проездной. Можно предположить, что и первоначально Домантова стена имела угловые башни, причем обе были проездными. Старую Власьевскую башню историки описывают как деревянную четырехгранную, с деревянным же захабом. В 1699 году ее выстроили в камне на месте сгнившей. Проезд восстановленной археологами Власьевской башни имеет коленчатую форму – вход с южной стороны (то есть с фасада), а выход на востоке (то есть сбоку) – еще один оборонный прием.
    Считается, что в следующем XIV веке, а тем более в XV веке, в кремле (Кроме) жилых усадеб уже не было. В нем собиралось вече, в нем хранились пищевые и военные запасы. Возможно, тенденция к переезду из кремля для жительства в следующее по порядку Застенье наметилась уже в конце XIII века. 

    И, конечно, никто не помешал бы князю Довмонту построить для себя усадьбу в стенах новой крепости, - это ведь не кремль, где хозяевами были горожане, так что городские порядки соблюдались. Кстати, Тимофеевская церковь стояла именно в западной, левой части Довмонтова города, то есть поблизости от предполагаемого Княжьего двора в районе Власьевской башни. Главный фасад церкви, западный, находился со стороны реки Великой (так как алтарь по обычаю смотрел на восток, то есть в сторону Псковы), то есть вход в церковь мог быть устроен прямо с Княжьего двора – или непосредственно из него, или сразу напротив.

    Князь Довмонт, как и все князья того времени, осуществлял не только функции воеводы, но и судьи. На его дворе располагался административный центр управления Псковом. Существует грамота, которая в каталоге Русско-Ливонских актов  К.Е. Напьерского за 1898 год  называется «Рядная Тешаты и Якима» и датируется 1268-1269 годом, содержание которой имеет сугубо часто-хозяйственное значение, но останавливает внимание подпись: «писал Довмонтов писец». Найденное в доме с подземным ходом на территории Довмонтова города хранилище грамот с печатями вызывает предположение, что в этом доме всегда хранились грамоты и печати, еще с тех пор, когда дом, возможно, был не каменным, а деревянным (хотя кто это теперь точно знает), но стоял на этом именно месте, в углу второй крепости Пскова возле ее наружной стены, над тайным подземным ходом, соединяющим его с пространством за стеной, - то есть что здесь жил князь Довмонт, имевший канцелярию, в которой оформлялись деловые грамоты.      

    Вот полный текст упомянутой рядной (договорной) грамоты, это может быть интересно: «Се порядися Тешата с Якымом про складьство, про первое и про задьнее, и на девце. Якым серебро взял, а мониста Тешатина у Якымовы жены свободна Тешати взяти и рощет учинила промежи собе. А боле не надоби Якыму Тешята, ни Тешате Якым. А на том послуси: Давид поп, Дорожка, Домослав Векошкын, Боян, Кузма Лоикович, Жидило Жихнович, Иван Смолнянин. А кто сии ряд переступить, Якым ли, Тешята ли, тот дасть Р гривен серебра. А псал Довмонтов писец».
    Кириллическая цифра «Р» в тексте - буква «рцы», переводится как 100 (сто гривен серебра). Сделка была дорогая. Поэтому и оформлена княжеским писцом? 

    Кстати, если взять за истину, что Довмонт жил внутри второй псковской крепости, то это вовсе не исключает того, что позднее Княжий двор оказался вынесен за Домантову стену на Торг, который тогда находился перед нею. Княжий двор мог быть вынесен из Довмонтова города в 14-том веке на Торг в связи с перестройкой кремля, включившей в себя расширение его площади за счет территории второй по счету городской крепости (тогда же зодчий Кирилл воздвиг новый, третий по счету Троицкий собор). В западной боковой стене возле Власьевской башни (снаружи по отношению к Довмонтовой стене) впоследствии располагались ворота, называвшиеся Княжьими – это свидетельствует о том, что они были непосредственно связаны с Княжьим двором. К тому же если кремль к XV-тому веку перестал быть жилым районом Пскова, то ведь и с Довмонтовым  городом произошло то же самое – территориально он в связи с расширением площади Крома стал меньше, в нем одна к другой лепились церкви, рядом с ними (вплотную) располагались административные здания, но жилые усадьбы втиснуть  уже было просто некуда. Так что все логично, все выстраивается. В каждом веке у Пскова было свое лицо… а кроме того, в Пскове и до Довмонта, и после него княжило много князей… вот только Довмонт был такой один.   
   
    Возвращаемся к загадке Домантовой стены. Кончено, о таком важном предприятии, как строительство новой крепости (все-таки такая грандиозная стройка происходила не каждый день), летописи должны были хотя бы упомянуть. Однако в течение XIII века немцы неоднократно нападали на Псков, - так было в 1269 году и в 1299 году, когда они, не взяв город, сильно разорили окрестности, в частности Мирожский монастырь (о гибели Мирожского игумена в 1299 году сообщает Повесть о Довмонте), а ведь как раз в Мироже писалась и хранилась Псковская летопись. Рукописные книги могли погибнуть во время разграбления монастыря или в огне военного пожара. Исследователи отмечают, что до начала XIV века записи Псковских летописей отрывочны, недостоверны, невразумительны и часто вообще носят характер заимствований. То есть, возможно, утраченные записи потом восстанавливали, но в этом деле книжникам не всегда удавалось преуспеть, что-то оказалось упущенным.   

    По словам немецкого хрониста XIII-того века, пытавшегося описать Псков, «Этот город так обширен, что его окружность обнимает пространство многих городов, и в Германии нет города, равного Пскову». Но что именно имел ввиду немец, говоря об обширности города, - то ли его крепость, то ли посад, - непонятно. Скорее второе.
    Еще один немецкий хронист, описавший поход магистра Ливонского ордена под Псков летом 1269 года (Ливонская рифмованная хроника), упомянув в общем, как выглядел в то время город, не говорит о том, сколько он имел защитных стен. Он только пишет, что город был «крепко построенный» и что по независящим (якобы) от нападавших причинам они не стали его штурмовать. Новгородская летопись тоже ничего не сообщает по поводу того, насколько хорошо был защищен Псков, когда он 10 дней просидел в глухой осаде, ожидая подкрепления от новгородцев, которое наконец и подоспело. Но это не доказательство того, что второй стены у Пскова тогда не было, - зато это доказывает, что Псков имел отличную крепость, выдержавшую тяжелое военное испытание. 

    И наконец, последний аргумент, возможно, самый важный, - если Домантова стена была в самом деле построена впервые в конце XIV века (о чем летописи, кстати, тоже прямо не пишут), то зачем псковичи вообще вдруг озаботились ее строить – не в XIII веке, когда она была действительно необходима, а именно в конце XIV века, когда у них и без нее уже было достаточно оборонных стен, то есть после того, как уже были построены две другие стены, шедшие южнее кремля, причем не какие-нибудь, а каменные, – стена посадника Бориса 1309 года и стена 1380 года (позднее ставшая границей Среднего города)? Какой смысл городить огород внутри уже имеющихся укреплений, уничтожая ради этого сложившуюся плотную жилую и хозяйственную застройку и в то же время не занимаясь более насущным вопросом обороны снова выросшего в размерах Полонища? Стройка ведь дело хлопотное, трудоемкое, дорогое… И это если учесть, что, после возведения еще одного, последнего Окольного города, горожане посчитали свои внутренние стены и решили, что столько этих сооружений, сколько у них в результате получилось, им и не нужно вовсе, и тогда стена посадника Бориса была определена на слом – ради увеличения драгоценного пространства Застенья.

    Вывод – вполне вероятно, что Домантова (Довмонтова) стена была построена по инициативе князя Довмонта во время его княжения. Есть версия, что ее возвели в конце XIII-того века, где-то в 1280-е годы, когда псковичи не воевали, а занимались мирными делами – торговлей и строительством, - но также существует предположение (с которого и начата эта глава), что Довмонтова стена поднялась рядом с Першами именно в то время, когда в ней особенно нуждались, - то есть в конце 1260-х годов, до нападения на Псков ливонских рыцарей в 1269 году. Вполне вероятно, что строительство велось летом 1268 года, что свои церкви князь Довмонт возвел уже в черте новой стены и что его дом (Княжий двор) находился внутри новой крепости, в ее юго-западном углу, о чем свидетельствуют и сохранившийся в этом месте под фундаментом здания подземный ход.         

    У Довмонта была такая судьба. Ему пришлось покинуть свое отечество и переселиться на прежде чужую для него землю, на Русь. В последующие века российским властям могли не нравиться его литовское происхождение, его литовское имя и тот факт, что его потомки служили Литве, а не России (так уж получилось).  И вообще, русского героя могли звать Александром, но Довмонтом… это как-то не патриотично… И то, что он честно служил своей второй родине, проливал за нее свою кровь, стоял на страже ее безопасности всю свою жизнь, практически до последнего вздоха, мало что меняло. И это не говоря уже о том, что в современной Литве он вообще стал цареубийцей и предателем, переметнувшимся к русским (такова его характеристика там сегодня - не взирая на обстоятельства его ссоры с обожаемым современными литовцами королем Миндовгом, королем же и спровоцированной). Несправедливость. А много ли в мире справедливости? И есть ли она вообще?

    Справедливость есть. Псковичи, русские люди, которых он защищал, рядом с которыми жил и с которыми воевал плечом к плечу долгие годы, деля и мир, и бой, приняли его в свое сердце, в свою душу, - и остались признательны ему, и не забыли его не смотря ни на что. Шли века, многое менялось вокруг, переставали существовать прежние великие государства, возникали новые, и длинная вереница властьимущих лиц оставляла свой след, тот или иной, в истории своей страны… а благодарная память не тускнела с годами, с веками, и имя князя Довмонта не стиралось из памяти псковичей и даже назло всему сохранилось в названии оборонного сооружения и городского района, и сохраняется до сих пор… уже нет Довмонтова города, нет Довмонтовых церквей, а имя героя – имя осталось с нами.               
(Декабрь 2012г.)
**********
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/11/27/1880

Содержание сборника «Город Барса»: http://www.proza.ru/2014/11/27/844