Альтернатива

 На заре перестройки, в одном небольшом  городке в подъезде многоэтажного дома, дверь которого смотрела прямо на асфальт оживленной улицы, Абрам Рабинович, прогорев на фруктовом бизнесе, развернул мелочную лавочку с незатейливым названием «Для тех, кто шьёт».
Там продавали портновскую фурнитуру и прочие швейные причиндалы и даже можно было за разумную цену заказать скорый пошив брюк.

Не прошло и двух недель как в доме прямо напротив, в точно таком же подъезде, арендованном Семёном Пейсаховичем, также прогоревшем на бизнесе с фруктами, был сооружен практически такой же магазинчик, но с названием: «Для тех, кто порет». Кроме того, у Сени всегда можно было укоротить джинсы, или перелицевать пиджак.
Вскоре это место в городке стало довольно известным и служило не только поводом для разного рода шуток, но и даже местом свиданий для влюбленных, поскольку возле каждого из этих бутиков стояло по удобной скамеечке.

Однако, если эта ситуация была романтична для других, Абраму Рабиновичу она хорошего настроения не добавила.
Как-то в летний день, когда Абрам в жилетке поверх белой рубахи и портновской лентой на шее,  решив передохнуть, закончил шить очередные «бруки», и вышел на крылечко, то увидел сидящего на скамеечке, прямо напротив, через улицу, щурящегося на солнце Пейсаховича.
-Ну, что за напасть. День сегодня  не задался,- вслух произнёс Абрам,- подумай о нечистом и он тебе привидится.
- Киш мер он тохес, Абрам,(поцелуй меня в зад (идиш)),  если ты встал сегодня с больной ноги,- немедленно отозвался Семён,-не надо думать, что все рядом больны на голову.   
- Нет, вы посмотрите,- вскричал задетый за живое Рабинович. – Надо же удумать такую названию для свой магазинчик. Тебя в детстве пороли мало?
- Я вижу ты сам скроен, как будто не руками, шли мазл (недоумок -идиш) -в запальчивости ответил ему Пейсахович.
- Тут, хоть мне и обидно за шли мазл, я согласна, с тобой Семён, -вставила свое веское слово мадам Рабинович, высунувшаяся наполовину из открытого окна, чтобы прислушаться к происходящему на улице.
– отец Абраши, покойный Моисей, и пальцем для этого не пошевельнул.