Жили же деды

1.
Жили же деды

В этот год у Петра было особенно трепетное отношение к природе. То ли это было связано с переездом в другой город и отсутствием времени и возможности часто бывать в лесу, то ли еще с чем-то. Одно было для него очевидным – в любую свободную минуту он рвался из каменных джунглей поближе к зелени, к каким-то простым, но вечным ценностям, к просторам, где можно гулять наедине с ветром, к залитым солнцем полям.
Деревня начинала видеться идеальным местом для жизни. Все чаще и чаще приходили мысли о том, чтобы все бросить и просто сбежать в лес. Но до сих пор что-то сдерживало его от опрометчивого шага. Иногда он думал, что просто не готов к жизни рядом с природой, в другие моменты находил ответ в том, что нет рядом человека, с которым он хотел бы разделить идилличный мир вдали от цивилизации.

В выходной день удалось снова вырваться покататься на велосипеде. Железный конь всегда вызывал у юноши душевный трепет. Один лишь взгляд на него поднимал настроение. Двухколесный друг был с Петром несколько лет и прошел не одну тысячу километров. Летний выходной день, проведенный с велосипедом на природе – по умолчанию счастливый день. В этот раз предстояло еще и увидеться со своей подругой художницей. Они познакомились еще лет десять назад, но почему-то мало общались. Хотя даже тогда их пути и интересы почему-то пересеклись несколько раз. По какому-то странному стечению обстоятельств огненно-рыжая красавица Марта недавно снова появилась в его жизни, внеся струю свежего пьянящего воздуха творчества и совсем иного подхода к жизни.
Крутя педали по лесным дорожкам под стрекот кузнечиков и пение птиц легко и приятно думается. Марта отличалась от сложившегося за годы круга общения юноши и сейчас занимала значительную часть его мыслей. Будучи человеком творческим, с тонким восприятием мира, она разительно выделялась из всех знакомых Петра. Даже, несмотря на ее торопливую походку, в каждом движении, жесте, слове от нее веяло спокойствием. Сам Петр крайне редко был спокойным. Может его лицо редко выдавало эмоции, но внутри всегда бушевали страсти, мечты, желания. Несколько дней общения с девушкой позволили ему отдохнуть мыслями и душой как за месяц. Бывают такие люди или моменты с людьми, когда не важно, что делать, где быть, что творится вокруг. Важным остается лишь одно – человек рядом. Может ты и прикоснуться к нему боишься и чувств своих понять не можешь, но тянет тебя, а от мысли лишь одной о человеке становится теплее и радостнее. К тому же молодая художница каким-то неведомым образом, совсем не прилагая усилий, успокаивала неуемный дух Петра.

Предполагалось, что сегодня они не встретятся с Мартой. Как не странно, она захотела отдохнуть от старого-нового товарища. Видимо много места в эфире занял он сразу всего лишь за несколько дней. Действительно они исходили весь город, катались на велосипедах, ходили в кино. Но он то не хотел от нее отдыхать. Звонить девушке Петр не стал, а положился на … чудо, случайность, желание. Накануне Марта сообщила, что собирается на дачу. Он не знал точного расположения ее дома, а лишь название поселка. Вот именно туда и направил он своего железного двухколесного друга. В голове было твердое намерение не беспокоить девушку, а лишь просто покататься где-то рядом, подышать свежим воздухом, насладиться сельскими пейзажами. Это странное желание просто быть где-то рядом.
Хотя это был самообман. В душе была вера в то, что именно когда он приедет, то обязательно встретит ее. При этом он не знал ни времени, когда она приехала на дачу, или может уже уехала, не знал и точного места. Просто как в детстве, где-то само внутри загадалось, что-то из разряда «если вдруг выйдет, значит это судьба». Правда в детстве и юности сколько раз не загадывал, никто не выходил случайно без договоренности, так чтобы просто на внутренний зов. Все же душа верила и в этот раз, а ноги крутили педали куда-то вдоль реки, через поля, вдоль кустов и зарослей вербы. После съезда с дороги на полевую тропку уже прошло километра полтора, как Петр уперся в лужу – неглубокую, но на все дорогу. Это маленькое препятствие почему-то заставило его развернуться с мыслью «не хочу колеса вымазывать». На смену этой мыслеформе почти сразу пришла другая «ведь там красиво, неужели я не доеду туда, куда нацелился». В итоге сделав круг в попытке уехать, велосипед, разрезая гладь лужи, промчался вперед, куда и планировалось. Еще несколько минут езды, и тропинка уперлась в реку. Обратный путь как обычно оказался быстрее. Вернувшись к развилке, на которой съезжал с дороги в поле, Петр проехал вперед, в поселок, где с большой вероятностью была Марта. По-прежнему хотелось придерживаться плана, быстро проскочить деревню и поехать дальше, но внутри что-то говорило «она выйдет». Заглушив внутренний диалог, Петр остановился возле старой деревенской церкви, достал бутылку с водой и отхлебнул. Рука потянулась к телефону, а несмолкающий внутренний диалог рекомендовал написать что-нибудь, чтобы дать понять девушке, что он тут рядом. Быстро набранное сообщение было удалено также быстро с мыслью, «ну, а что я ей напишу, зачем». Боковым зрением в этот же миг было обнаружено движение, заставившее сердце биться сильнее. Легкая паника от незнания, что делать заставила Петра сесть на велосипед и медленно уезжать, делая вид, что никого не заметил. А ведь в нескольких десятках метров из-за угла вышла Марта. Мысль «она выйдет» все-таки воплотилась в жизнь на 30-м году. От неудобства перед самим собой – договаривались вроде же отдохнуть друг от друга – хотелось бежать.
- Петя, - от этого окрика уже никуда не убежишь. А улыбка сама сменила серьезную гримасу. «Она вышла, именно в эту минуту». Уже потом он вспоминал, про ту маленькую лужу, сыгравшую большую роль. Если бы он развернулся, то уехал бы до того, как Марта вышла ему навстречу. Все должно было произойти именно так и с точностью до минуты.
- Привет.
Вот теперь, когда она была рядом, все сложилось словно конструктор, спокойствие снова вернулось, сердце застучало в привычном ритме, а мир стал ярче прежнего. Они долго гуляли по деревне, вдоль реки, по полю – так и должно было произойти, хотя в мозгу до сих пор не укладывалась такая точность судьбы минута в минуту.
Как истинная художница, Марта имела с собой орудия труда художника – блокнот и целый набор карандашей – предметы, наводящие благоговейный трепет на человека непосвященного. Дело все же дошло до применения данных орудий. Дискуссия о ракурсах и об упрощении форм в живописи – занимательнейшая вещь, особенно когда один об это знает много, а второй ничего.
Пассажирам и водителям проезжающих мимо автомобилей наверняка было странно видеть парочку, сидящую на мосту, где девушка что-то зарисовывала в блокнот. Сидящих же мало беспокоил окружающий мир – она рисовала, он смотрел, не понимал, задавал вопросы и восхищался, как за пару минут можно передать картину мира на бумагу, действуя всего лишь простым карандашом.
Начавшийся дождь не смог прогнать Марту и Петра. Сначала они ждали, что дождь перестанет  и можно будет продолжить рисовать, потом совсем промокли, и уже стало поздно отступать. Вода капала с ресниц, Марта спрятала очки под одежду, продолжая хлюпать босыми ногами по образовавшейся под ними луже. Мир внешний с каждой новой каплей дождя на одежду все больше проникал во внутренний мир каждого человека, вода лила сверху, была под ногами, на телах, и в реке под мостом, на котором сидела пара. Мир есть вода.
Рисовать мокрыми продрогшими руками Марта не отважилась, что было встречено ее спутником с пониманием. В приятные моменты время летит совсем незаметно. Вот и этот день прошел, оставалось проводить девушку до дома, обнять чуть дольше, чем просто друга и, махнув на прощанье рукой, отправиться в обратный путь. Для Петра всегда была важна такая мелочь, обернулась ли девушка, чтобы взмахнуть рукой, или проводить еще раз взглядом – Марта обернулась. Она очень быстро и очень четко научилась его чувствовать, что вызывало даже некоторый страх. Подобное может быть лишь в двух случаях – если человек очень хорошо играет, или действительно судьба, и он на твоей волне.
Поездки после дождя редко оставляют приятные эмоции – брызги грязных капель из-под собственных колес и от проезжающих машин, сырость, прохлада и ветер притупляют романтичность. В этот раз последождевой мир обрел действительно волшебные очертания. Даже езда в промокших майке и шортах не доставляла дискомфорта. А может мир всегда такой волшебный, просто относимся мы к нему по-разному в разных ситуациях? То на сельской грунтовой дороге возникнет вдруг заяц, никак не реагирующий на едущего велосипедиста, то из тумана по-хозяйски пешком выйдет из оврага аист. Кажется, что звери сейчас человеческим языком заговорят с тобой. Но до этого, к счастью, не дошло.
На пути домой предстояло проехать через несколько деревень, наполненных запахами. С одной стороны благоухает скошенная трава, с другой совсем рядом пахнут ягоды, чуть дальше из-за забора пахнет домашним скотом. Так много разных, естественных, проникающих прямо в подсознание.
А на улице ни одного человека. Как-то ведь они живут тут в простоте и радости. Хотя работать им, конечно, приходится не меньше чем горожанам, но радости неспешной жизни в гармонии с окружающим миром стоят этого.
В какой-то миг пришла мысль о чрезмерной простоте – жители деревни менее образованы и знают меньше о мире, чем горожане. Этот образ в голове Петра быстро сменился другим – «ведь наши родители и деды были гораздо мудрее нас». Добрая половина знаний, которыми обладает «офисный планктон» никак не применима при выживании в естественной природной среде обитания. Поэтому еще большой вопрос, кто образованнее и более приспособлен. Вспомнились слова Маршака «ты мог бы жить без королей? Солдат сказал «Изволь». А ты без армии своей? Ну, нет, сказал король».
Вот и думай, кто важнее и кто без кого может.
В прозревших глазах Петра деревенский мир стал  просто идеалом для жизни. Здесь все чище, древнее и по-настоящему. Может этого ему и не хватает в городе. «Жили же деды здесь», - подумал он, почти забыв за всей этой простой красотой, что он едет и надо крутить педали.
Парадокс, но процент сельского населения раньше был гораздо больше, и уровень культуры страны был выше. Мы почему-то часто считаем деревню «темной и необразованной», в то время как она была хранителем культуры, традиций и морали. В местах, где все друг друга знают сложно поступать не по чести, лишь в городах можно затеряться в толпе, не знать соседа по этажу и делать дела, за которые самому перед собой порой бывает стыдно.
«Пора переезжать в лес», - в очередной раз сама собой возникла мысль. В городе постоянно приходится гнаться за какой-то призрачной мечтой, выдумывать себе ценности. Ступая же босыми ногами по мягкой земле, а не раскаленному асфальту, жизнь и свое место в ней воспринимаешь совсем иначе.
Жили же деды, тяжело, но честно и правильно.

2.
Новая встреча

- Я на фестиваль еду.
Их все еще продолжало ничего не связывать, но идея поехать вместе или вслед за ней, родилась мгновенно и была озвучена в качестве размышления.
- Хм. А, может, и я к тебе на денек приеду.

Спонтанная поездка в другой город за несколько сот километров ради встречи с человеком, с которым тебя и не понятно, что связывает, наводила на разные мысли. Серое настроение дополнялось такой же погодой за окном поезда. Несмотря на середину лета, Петр едва не замерз в вагоне. Хотя и холод этот был какой-то не телесный, а из глубин души, холод какого-то вселенского одиночества.
Ехать надо было всего несколько часов, но за это время настроение переменилось несколько раз.
Юноша особое значение всегда придавал снам. На его памяти было несколько вещих снов. Один из них вообще сбылся через 5 минут после пробуждения. Так когда-то давным-давно он видел во сне, что проезжает на поезде возле какой-то железнодорожной станции, на которой раньше не бывал. В последний год ему часто приходилось ездить на поезде. Это воспринималось как норма, а смотреть в окно на пейзажи и станции он давно перестал. Но именно в этот раз и именно в этом месте он выглянул в окно, где ждал тот давний сон. Это была именно та станция, которую он видел во сне. Теперь вопрос «зачем я еду туда» снялся сам собой. Что-то или кто-то посылал знаки, которые он мог прочитать и трактовать по своему с уверенностью, что идет по верному пути.
Сообщество творцов-интеллигентов приняло Петра не то, чтобы радушно, а как-то просто… приняло, как данность. Они плели, рисовали, резали по дереву и делали другие свои дела, ради которых приехали в фестивальный город N.
Петр был менее стеснен в движениях и второй день просто ходил по пятам за Мартой, гулял, дышал, пробовал себя в рисовании карандашом, под ее чутким руководством. Во время одной из прогулок, они подошли к церкви. Вероятно, как раз шла утренняя служба.

- Как громко поют, колонки, наверное, - предположила Марта.
- Да ну, хор обычно без микрофонов поет.
Марта все же сомневалась, и не была согласна с мнением друга.
- Давай зайдем, посмотрим, - парировал он, а про себя подумал
«Давно я не был на службах».
По происходящему он предположил, что служба только началась, хотя не был знатоком в данном вопросе. В центре зала на небольшом пьедестале на стуле сидел священник, «наверное, главный», вокруг которого ходили еще несколько помощников в рясах, с разными атрибутами веры в руках – свечи, библия и еще что-то.
Главный священник поднялся с табурета и, развернувшись в сторону выхода, пошел вслед за помощниками. Петру бросилось в глаза его лицо, какое-то длинное и крупное, веющее если не верой, то силой.
За день до этого они с Мартой были в другой церкви города N, где обсуждали необычный вопрос энергий. Девушка утверждала, что знает самое энергетически сильное место в церкви – по центру под куполом. Служба еще не шла и была возможность стать как раз под куполом. Даже сейчас Марта утверждала, что испытывает необычные ощущения, находясь на этом месте. Петр ничего необычного не почувствовал, то ли настолько закрыт он был, то ли просто подруга его была слишком мнительна. Высоко поднимая голову и вглядываясь в своды купола, он лишь задумывался о его бесконечности и похожести на глубину, как если смотреть в воду в море.
Если вчера юноша был закрыт для энергий, то сегодня этот священник с большим лицом обошел все замки и печати на сердце Петра, вторгшись куда-то внутрь, притом так, что сам юноша даже этого не успел понять. Один лишь оборот и подъем со стула, а за ними последовавшее проникновение внутрь. Словно этим движением священник раскружил вихрь энергии, снявший все замки с души Петра.
Понимание логической цепочки и произошедшего пришло чуть позже. А сейчас из ниоткуда, но через миг показалось, что слева, где-то из-за алтаря прямо в голову ударил какой-то незримый энергетический импульс и последовавшие за ним слова: «Ты прощен».
Волосы на всем теле зашевелились, а внутри где-то под сердцем появилось странное ощущение. Уже потом Петр смог описать это «как будто пришили орган, которого не было». Вереница непонятных мыслей, головокружение и легкая слабость сопровождали его к выходу из церкви. Марта, к счастью, ничего не заметила, так как шла впереди. Хотя скоро ей все равно все было рассказано. Ощущение нового пришитого внутри органа еще некоторое время оставалось реальным. Когда-то Петр неоднократно говорил в шутку о том, что у него нет души, о том, что в ходе различных жизненных перипетий от него осталось мало живого. Иногда он сам абсолютно верил в то, что не шутит. Так вот сейчас он чувствовал каждой порой, что ему словно вернули кусок души. Его стало намного больше.

Соседом по ночлегу в общежитии, предоставленном для участников фестиваля, был мужчина из поселка L– Владимир Александрович. Бодрый ремесленник за 60 лет, занимающийся соломоплетением с детства, способный проговорить полночи напролет.
Как-то сама собой в первый же вечер организовалась беседа. Причиной тому могло стать то, что Петр просто внимательно слушал, а, может, то, что иногда поддакивал и, в конце концов, задавал вопросы своему новому старшему товарищу.
Так незаметно беседа во мраке перетекла к теме любви.
Владимир Александрович рассказывал о юности, о своих любовных историях, перейдя к вопросу о том, как необходимо выбирать себе спутницу жизни.
Логика зрелого мужчины была достаточно простой и сводилась к нескольким фразам – «если баба неряха или сварливая, гони ее на х…». Также он поведал истории из своей супружеской жизни, в частности о начале каждого утра, когда его ждут всегда свежие трусы и носки, что объясняется супругой «мы уже немолодые, надо больше следить за гигиеной». В таком простом жесте Владимир Александрович видит глубокое уважение и заботу друг о друге.
В дальнейших размышлениях он приходит к выводу о том, что красота не главное в женщине. Важно, чтобы  она понимала и принимала мужа, была мягкой и покладистой. Тут в пример приводится история с одного застолья, где он познакомился с супругой своего знакомого, первоначально не понравившейся ему внешне. Но первое впечатление оказалось здесь ошибочным. В каждом ее жесте, действии, слове таилась забота о супруге, понимание, тактичность. Она никогда бы не сказала ему при людях за столом, по словам Владимира Александровича, «не пей, хватит». Подобная фраза могла быть заменена чем-то из разряда, «может тебе еще картошечки положить». И так в разных ситуациях такая внешне не примечательная женщина была для мужчины настоящей поддержкой в тылу.

На отдыхе время всегда течет иначе. Вероятно, это связано именно с тем, что вырываешься из привычного уклада жизни с каждодневными повторами, работой и другими бытовыми делами. Пока ты вне системы время над тобой не властно, и ползет где-то рядом со скоростью черепахи.
Так было и сейчас они просто лежали на холме, почти в центре города, а где-то внизу, зажатая в каменные стены едва шевелилась река D. Марту клонило в сон, что не могло не радовать ее спутника, который немного устал от шумной фестивальной толпы. Здесь же совсем неподалеку от праздника был иной мир. Может она и на самом деле засыпала, а может просто делала вид, но Петр не спал, а пользуясь тем, что глаза девушки закрыты, мог беспрепятственно смотреть на нее и любоваться. Раньше он думал, что девушка красит глаза, но теперь, присматриваясь, видел, что ее веки просто по природе своей слегка розоваты и, будто стесняясь этого мира, прячутся под пышными ресницами.
Кажется, она иногда чувствовала его взгляд, приоткрывала глаза и смотрела в его сторону. Но уже через миг снова началась легкая, медленная как кисель беседа.

Отдых прошел незаметно и вот уже пора расставаться.
Посиделки на привокзальной площади подходили к концу, уже через пару минут Петр уедет. Снова дружеские, или уже почти не дружеские объятия, снова они длятся чуть дольше, чем должны. Теперь уже, кажется, Марта не хочет отпускать друга, который произносит ей на ухо слова благодарности за то, что она вытянула его из привычного мира. Вот только этот полушепот больше похож на неумелое признание в любви.
Давно Петр не тосковал ни по кому, а как только сел в поезд, серая тоска по той, кто был недавно рядом, навалилась мешком на голову. Еще и уехать-то не успел, а уже плохо без человека.

3.
Мама

Не то, чтобы он был плохим сыном, хотя может родители так и считали, но в суете всяких якобы нужных дел часто забывал позвонить им, напомнить о себе, узнать о их здравии. Так вышло и в этот раз. За все фестивальные дни Петр не сделал ни одного звонка домой.

- Ой, совсем ты меня забыл сынок, - начала привычное приветствие по телефону мать.
- Не начинай мам, работал, как-то все некогда.
Пару фраз переброшенных в обе стороны продолжились более примечательным эпизодом.
- Мне сон снился про собак.
- Тебе все время что-то странное снится, - перебил Петр.
- Спускаюсь я в ванную, а там сучка. Я ее прогонять, а она не уходит. Смотрю, а там щенки.
Хоть предпосылок для подобных размышлений не было совсем, но почему-то сразу в голове всплыл образ Марты с ее огненными рыжими пружинками волос.
- А какого цвета собака была, - спросил он у матери.
- Вроде бы рыжая.
Петр почувствовал, как по его лицу бесконтрольно расплывается улыбка. Необычный сон привиделся его матери, но как тонко она прочувствовала настрой сына. Но Марту в образе рыжей собаки он еще не представлял.

4.
Конец

История Петра и Марты закончилась так же стремительно, как и началась. Вернее даже закончилась, еще не успев толком начаться.
Отношения вообще странная вещь. Порой бывает нужно уйти на пике, пока все еще безумно любят друг друга, верят и чего-то ждут, чем ждать пока начнет тошнить друг от друга, спорить, как ставить обувь в прихожей и с какой стороны тюбика давать зубную пасту.

Петр стал с некоторых пор нечувствительным к людям и к своим чувствам. Не только потому, что было много боли в его жизни, но и потому, что если занимать позицию чувствительного человека, то тебя легче ранить, в тебя легче проникают энергии и воздействия. Нечувствительный же равен неуязвимому. Открывшись на миг предположительно хорошему человеку, он быстро закрыл свою душу на все замки. Так безопаснее и привычнее, твердил себе он, удаляя все контакты Марты и стараясь забыть навсегда.

Минск
27.11.2014
19:26