Я приеду к тебе этой осенью... Глава 4

Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2014/11/26/1888


                Пасмурное утро. – «Скорая» для почтальона. – Поручение


Утро выдалось пасмурным. Тучи сгустились и пророчили дождь.
Дима встретил Вику у метро и предложил далеко не уходить. Если вдруг зарядит дождь, а он зарядит обязательно, то можно будет укрыться у него дома. Да и бабушка снова приглашала в гости. Уж больно ей девочка эта понравилась – так внимательно её слушала. А Нина Прокофьевна, а именно так звали Димину бабушку, любила, когда к её речам проявляют должный интерес. Всё-таки прежний опыт работы сказывался – приходилось частенько выступать перед аудиторией.

Но всё-таки, увлечённые разговором, они дошли аж до Миусского сквера, где присели на одну из скамеек. И если бы бабушка была рядом, она обязательно рассказала бы что-нибудь и об этом тихом уголке их района. А именно, что сквер составляет одно целое с Миусской площадью, на котором расположены Дворец пионеров и многофигурный скульптурный ансамбль, посвящённый писателю Александру Фадееву и героям его произведений. Недалёко от этого места расположена и улица Фадеева, примечательная тем, что на ней находится Союз композиторов.
Ранее же, на месте дворца стоял собор Александра Невского. Здание так и не было окончательно достроено и простояло почти половину века в незавершенном виде. В 30-е годы, а по другой версии в начале 50-х, собор снесли, и в 1960-х годах на его фундаменте был выстроен Дворец пионеров и школьников.
Тем не менее, память о князе осталась – прилегающая к площади улица названа его именем.
 
Несмотря на свои малые размеры, сквер представляет собой тихий зелёный островок в застроенном и загазованном центре Москвы. В принципе, весь этот сквер можно было бы обойти минут за пять-десять вдоль и поперёк – настолько он маленький. Но жители близлежащих домов его просто обожали. Тем более, что вблизи нет другого клочка зелени, где можно было бы погулять с коляской или малышом, да и просто отдохнуть в уютном уголке живой природы, где летом можно полежать на траве, а зимой в сугробе.
Но так как было уже не лето, но ещё и не зима, ребятам пришлось довольствоваться одной из лавочек этого укромного уголка, окружённого с трёх сторон зданиями, составляющими исторический архитектурный комплекс. Сюда, прежде всего, входили институты: прикладной математики, историко-архивный и химико-технологический, а также бывшее здание училища имени Николая II, два жилых дома – уже частичка советской инфраструктуры, два корпуса вечно полупустого ведомства, табличка на котором гласится что-то о финансах, также какое-то сильно архитектурно-ценное, хоть и некрасивое здание бывшей биржи.
Но поскольку бабушка рядом не присутствовала, то и поведать об этом культурном наследии было некому.

Однако именно на этом месте началось то, что затянуло ребят, если не в новое приключение, то, по крайней мере, в новое событие в их до этого спокойной и размеренной жизни на осенних каникулах.


                * * *

Иван Сергеевич Перехлёстов на почте работал уже лет пять. Как раз с того момента, как ушёл на пенсию. Пенсии вполне ему хватало, но хотелось ещё и детям помочь. Хотя не он, а они уже должны были бы ему помогать. Но порыв старика трудно осудить – так ему подсказывало сердце. И именно это самое сердце сыграло с ним в это утро злую шутку. Уже разнеся все газеты  и письма, он вернулся в отдел доставки, а тут ему говорят, что заказное письмо пришло только что и надо бы срочно доставить. Здесь, в принципе, было недалеко идти – от 3-го Белорусского проезда до улицы Готвальда, через сквер.

«А там сразу и домой, через дорогу», – подумал про себя Иван Сергеевич и поспешил по требуемому адресу.

И вот, уже проходя через сквер, ему стало плохо с сердцем. То ли погода так повлияла, то ли вчерашние неприятные разговоры в семье. Он замедлил шаг, распахнул ворот куртки и присел на ближайшую скамейку – отдышаться, одной рукой держась за её спинку, другой доставая из внутреннего кармана валидол.

Дима с Викой сидели чуть в стороне через две лавочки и заметили, как человеку стало плохо, и он присел, повернувшись к ним спиной. Они тут же сорвались с места и подбежали к нему:
– Вам нехорошо? Что? Сердце?

– Да отпустит сейчас, ребятки, – тяжело дыша, проговорил старик. – Спасибо… Не беспокойтесь… Вот, неладный-то… Как не вовремя…

– Так, – Дима выпрямился и стал оглядываться по сторонам. – Я сейчас найду таксофон, вызову «Скорую», а ты, Вик, посиди с человеком…

Благо, телефонная будка оказалась поблизости, на углу. Диспетчер, ответившая на том конце линии и услышавшая мальчишеский голос, вначале недоверчиво отнеслась к сообщению.
И было из-за чего.
Частенько телефонные шутники баловались и вызывали то пожарных, то милицию, то скорую помощь, то службу газа без особых на то причин. И из-за дурацких розыгрышей где-то в это время могла случиться трагедия, пока вызванные машины теряли время на ложные сигналы.
Дима разволновался и не знал, как ему доказать, что он говорит правду. Наконец, он просто выругался на диспетчера:
– Ну, если он умрёт, смерть его будет на вашей совести!

– Ладно, – примирительно донеслось из трубки. – Повторите адрес…

«Скорая», как и подобает ей исходя из названия, примчалась быстро, за каких-то несколько минут. Подошли два врача, прощупали пульс:
– Всё ясно. Инфаркт. Срочная госпитализация!

И один из них махнул водителю, чтобы тот подъехал поближе.

– Ребятки, вот что, – забеспокоился старик, пока машина подавала задним ходом. – У меня тут письмо… Заказное… Не успел я… Донесите, сделайте доброе дело…

И сунул мальчику в руки конверт, а также и квитанцию, в которой адресату нужно было расписаться.

– Отнесите потом квитанцию на почту… Тут недалеко, на 3-м Белорусском…

– Хорошо-хорошо, – стал успокаивать Дима. – Не волнуйтесь, сделаем.

И уже когда его уложили на носилки и укладывали вовнутрь «Рафика», он слабым голосом напомнил:
– Только не забудьте… Пусть распишется…

– Мы запомнили, – ответила Вика.

Один из врачей, проходя мимо них, спросил:
– Так, а вы кто ему будете?

– Никто, – ответила девочка.

– Просто увидели, – добавил мальчик.

– Понятно, – улыбнулся врач. – Значит, сознательные, так сказать. сов-граждане.

«Советские граждане» – расшифровал про себя Дима и вспомнил, что слышал уже это сокращение от персонажа по отчеству Адамыч в картине «Старый Новый год»

А врач, садясь в машину, добавил:
– Если что, в 59-ю обращайтесь. Мы туда его отвезём…

Включив сирену и проблесковый маячок, «Скорая» резко рванула с места, растревожив рядом прогуливающихся мамаш с колясками, пенсионеров и случайных прохожих.

 
                * * *

– Раевскому Павлу Валентиновичу, – прочитал вслух Дима.

– А от кого и откуда? – поинтересовалась Вика.

–  От Либенбаума Генриха Карловича. Ого, имечко… О, смотри-ка, Ленинград.

– Да? А улица?

– Некрасова…

– О, это недалеко от меня. Через Фонтанку, по Невскому, а далее на Литейный…

Дима покрутил в руках конверт. Он был слегка увесистым и по размеру больше стандартного. Также на нём было наклеено несколько красивых марок, а посередине в верхней части большими буквами отпечатано: «ЗАКАЗНОЕ».

– А какая разница – простое или заказное? Не всё ли равно, каким отправлять? – пожала плечами Вика.

– Значит, не всё равно, – ответил Дима. – Значит, имеется какая-то особая ценность.

– Верно, мальчик, – раздался за спиной тихий голос. Они разговорились и даже не заметили, как какой-то старичок, проходя мимо, остановился возле них – то ли перевести дыхание, то ли заинтересовавшись беседой.

– Заказное письмо, молодые люди, отличается от простого тем, что ему присваивается идентификационный номер, по которому можно отследить его передвижение до адресата, – продолжил не спеша он. – Этот номер фиксируется в каждом почтовом пункте, куда приходит конверт. В случае утери письма всегда можно выяснить, на каком этапе произошла пропажа.

– Значит, здесь действительно что-то важное, раз такой серьёзный процесс затеян, – и Вика поблагодарила дедушку за подсказку.

– Нередко возникает необходимость отправить по почте какие-то важные документы или сведения, знайте это, – проходя дальше, сказал тот.

– Наверное, тоже почтальон, – Дима проводил его взглядом. – А может, даже и профи…

Итак, в их руках был конверт с заказным письмом, который надо было доставить по ближайшему адресу. Казалось бы, что может быть проще…
Ребята быстро дошли до дома № 22 на улице Готвальда – именно он был указан в адресной строке. Это был самый конец улицы, граничащей с Лесным проездом. А по нему – и до Диминого дома было рукой подать.
Быстро поднявшись на второй этаж, нашли нужную квартиру – 46. Дима нажал кнопку звонка. За дверью кто-то зашебуршал, как будто что-то собирали, и затрещала застёгиваемая молния то ли сумки, то ли чемодана.
Дверь открыла одетая уже на выход высокая средних лет женщина с длинными прямыми волосами, в больших круглых очках и удивлённо поглядела на ребят. Похожей она была – ну, точь-в-точь – на маму девочки Наташи из мультфильма про домовёнка Кузю.
И ещё чем-то на Александра Градского.

– Здравствуйте, – поспешила сказать Вика. – Мы к Вам по поручению.

– Тимуровцы, что ли? – низким прокуренным голосом спросила она и несколько высокомерно ухмыльнулась.

– Нет. Письмо вам, – продолжил уже Дима.

– Письмо? Странно. Я вроде ни с кем не переписываюсь…

– Не Вам лично, – поправился мальчик, – а на ваш адрес.

И, глянув на конверт, прочитал:
– Раевский Павел Валентинович. Есть здесь такой?

– Ах, это папе, – улыбнулась женщина. – Но его сейчас нет.

– Отлично. Можно Вам оставить? Вы передадите?

– Ну… оставить, конечно, можно, – замялась она. – Но я не знаю, когда я смогу передать ему. Видите ли, он сейчас живёт на другой квартире, а я сегодня… уже сейчас должна улетать.

– И надолго? – нахмурился Дима.

– На две недели. Отпуск у меня. Так что, оставляйте. А я уже потом…

– А вдруг ему срочно надо? – воскликнула Вика. – Письмо же не обычное, а заказное.

Женщина только сейчас рассмотрела конверт в руках у Димы и немного растерялась:
– Ну… я не знаю… Хотите, сами ему занесите.

– А он далеко сейчас?

– Да нет же, в том-то и дело. В этом районе. И даже номер дома совпадает – 22-й. Но по Большому Тишинскому переулку.

И глянула на часы. Потом снова на ребят:
– Ну что, решились? А то мне уже пора бежать. Ещё бы минут пять и точно бы меня не застали.

– Ладно, – сказал Дима. – Сами передадим.

– Вот и славненько, – согласилась женщина. – А то, может быть, действительно ждёт. Это видимо от его ленинградского друга, коллекционера… Фамилию забыла. Что-то такое мудрёное. Типа Розенбаума.

– Либенбаума, – поправила Вика.

– Вот-вот.  Я же говорю – что-то мудрёное.


Из подъезда они вышли почти что-то одновременно. Только женщина немного замешкалась с вещами. Как только она появилась на улице, кто-то из стоящей иномарки ей посигналил. Она взмахнула рукой, разулыбалась и поспешила к машине.

– Нехилая тачка, – заметил Дима. – «Вольво».

Из салона вылез крутой «мэн» в пятнистой «варёнке» и помог уложить в багажник дорожную сумку на колёсиках. Они сели в машину, и напарник тут же врубил на всю катушку что-то забойное из «Европы», но не «The Final Countdown».


Продолжение: http://www.proza.ru/2014/11/28/1513