Чрезвычайное происшествие в роте учебного отряда

Всё это произошло в середине пятидесятых годов последнего столетия, второго тысячелетия. Тогда у власти был уже Хрущев. И началось брожение, как в народе - так и армии. Хотя в то время ещё мало значимое. Но со временем - «…толи ещё будет ой ё ёй…» - из песни Аллы Пугачёвой. А вот фрагмент из народного стихотворения, На то она история…, касающийся непосредственно Хрущёва:

И мы всю правду узнали про него.
Что он хозяйство развалил.
Что он Насера наградил.
И что вообще нам лучше без него.

Но это мы узнаем со временем, а пока вернёмся в пятидесятые годы.
На южной границе нашего необъятного Советского Союза, где-то в районе города Мары (но это так сказано, чтобы хоть как-то определить район, где всё произошло) была расположена учебка - учебная армейская часть. В ней готовили будущих советских воинов.
В то время в сухопутной армии служили три года, а во флоте пять лет.
Там где была размещена учебка, климат был суровый - вокруг пески, а дальше вообще барханы. Температура летом + 50 градусов по Цельсию и никаких дождей.
Из живности - было полно ядовитых змей. Видели, гюрзу и даже кобру. Бывали и несчастные случаи, но обходилось без смертельного исхода - кусали змеи в основном в конечности, а медицина была рядом и начеку.
Из прочей крупной живности, фаланги - вообще-то, по своей форме и виду они вроде бы пауки. К тому же размером, вместе с ногами, почти с ладонь. И вараны - размером до полуметра, что-то типа ящерицы, но с более уродливой головой, как у дракона - правда кажется - не ядовитые. Кстати, фаланги тоже не ядовитые, но жвало (то чем они жуют) у них мощное, если кусают, то прокусывают кожу. Так как фаланги питаются падалью и в жвалах у них, скапливается трупный яд, то в результате укусов, начинаются заражения. Фаланг очень любят овцы, они едят их с большим удовольствием - и жиреют от них.
Говорят, если кому-либо проходилось заночевать в пустыне, то вокруг ночлега раскладывали кольцом верёвку из овечьей шерсти и фаланги якобы перелезть через неё не могли.
Из живности меньшего размера - скорпионы - достаточно ядовитые. Иногда там встречаются и каракурты - как правило, это чёрные пауки, но бывают и белые. Размер каракуртов (их брюшка с головой) порядка десяти миллиметров. Если на них плеснуть водой, то они переворачиваются кверху ногами, ложась на спину - это их отличительный признак. Укус каракурта смертелен, если сразу же не выжечь место укуса раскалённым металлическим прутом или несколькими спичками. Можно, вернее нужно, сразу обратится к медикам - и это необходимо делать срочно!
Встречается и прочая мелкая живность. Например, тарантулы, малярийные каморы и подобные им паразиты.
Вообще прекрасное соседство. Как говорят - радости полные штаны. Тираноутопического социализма и товарища Сталина вроде бы уже не было, а до развитого социализма товарища Брежнева было ещё далеко. Вот в таких условиях и овладевали военными специальностями будущие советские войны. Им то что, они отучились и разъехались. А вот офицеры и младший комсостав жили в таких условиях постоянно. И для них эти условия были почти каторгой. Да и посылали в эту учебку офицеров, которые где-то, в чём-то проштрафились.
А тут, некоторое послабление дисциплины и на фоне этого уменьшение страха, за содеянное - которое, конечно же, бывает по пьянке, а иногда и чаще - оттого что перегрелись на Солнце.
И вот, возможно оттого, что офицеры перегрелись на Солнце, а может быть и потому ещё, что дополнительно, подогрелись тёплой водкой - в одной из учебных рот приняли (по-другому не скажешь) идиотское решение, расшевелить будущих советских воинов. Эти несчастные воины от жары и духоты - еле-еле волочили ноги.
И тут, в казарму, где отдыхали после изнурительных занятий, будущие бесстрашные воины, вбегает один из офицеров и орёт:
- Подъём! К оружию! Враг перешёл границу!
Все вскакивают, хватают свои винтовки без штыков и выбегают из казармы. Один из воинов останавливается и обалдело спрашивает у офицера:
- У нас ведь в ружьях дыры просверлены в патронниках, да, к тому же, патронов и штыков нет, что же делать-то?
Офицер замирает, как будто ударяется лбом о стенку, и, темнея лицом, обалдело смотрит на слишком дотошного воина. И тут, вдруг светлея лицом, кричит:
- Прикладами! Прикладами врага встретим!
И вот бредёт понуро рота с винтовками наперевес без штыков, тревожно высматривая противника за неширокой, спокойной речкой. А в это время, из окопчика, отрытого в песке, на противоположном берегу речки, сержант-сверхсрочник начинает бросать взрывпакеты, петарды, которые громко рвутся в тревожной тишине. Это действует на бедных воинов, как удар грома с ясного неба. Раздаются отдельные вопли, а потом общий надрывный вой. И рота в спешном порядке покидает поле боя.
Эти воины, сломя голову громко вопя, бежали неизвестно куда, лишь бы только поскорее и подальше, от речки и от грома петард. Но бежали все в одну сторону - всё-таки, по-видимому, сработало общее стадное чувство.
Лишь только один совсем ошалевший от страха воин, побежал в заросли саксаула и там спотыкнувшись - упал. К нему подбежали офицеры. Он смотрел на них безумными глазами, крепко прижимая к себе винтовку. У него её хотели забрать. Но он взвыл дурным голосом, и так вцепился в винтовку, что офицеры отнять её у него не решились - боясь поломать ему руки. Тут подоспел врач и сделал ему успокоительный укол. После укола он мгновенно уснул. Его никак не могли разбудить. Но всё-таки когда его будили, он открывал глаза и вроде бы начинал смотреть на стоящих возле него офицеров и врача, но каким-то диким, безумным, невидящим их всех, взглядом. Потом его глаза постепенно тускнели, и он снова засыпал. Но винтовку держал крепко, намертво, вцепившись в неё двумя руками. В конце концов, он проснулся сам. Но был вялым, безразличным ко всему тому, что его окружало. Винтовку он уронил на пол. И он этого даже не заметил.
Но его всё-таки вылечили и комиссовали. Вот там образом и закончилась его служба в армии.
Остальных тоже выловили, нашли по потерянным ими винтовкам. Винтовки они бросали по мере усталости, когда нести их было уже невозможно - ну, просто, невмоготу.
Двое же этих войнов-бедолаг, уже без винтовок, вскочили в поезд, который остановился на разъезде. И, оттолкнув проводника, вбежали в вагон, где начали истошно кричать, о том, что началась война. В вагоне тоже возникла паника, ведь люди-то разные по своему темпераменту и уровню развития.
На станции в вагон вошла милиция и забрала, то ли непонятно откуда взявшихся паникёров, то ли буйно помешанных, сбежавших из психиатрической больницы - но почему-то в солдатской форме.
Так что происшествие в учебной армейской части стало известно общественности и военному руководству.
Офицеров учебки разжаловали, а сверхсрочников уволили из армии.
При тираноутопическом социализме, при товарище Сталине, офицеров за такую провинность отправили бы на Колыму добывать золото для государства. Да офицеры в то время так бы и не поступили. В то время на такое (поднять по тревоге безоружных не обученных и потому не полноценных ещё бойцов, а тем более повести их в атаку на несуществующего противника) они просто бы не решились - была совсем другая дисциплина и ответственность.

7 февраля 2014 года.