Легенда о Финисте. Глава 30

Глава 30. Спасение Царевича Леля

После демобилизации бывший водяной – отшельник Раслав так и не смог расстаться с Быстронесущим, без которого не представлял уже жизни, с которым дружил, которому служил всю свою жизнь, охраняя Реку и береговые рубежи от незваных гостей. Отставной пограничник уговорил военный Совет пожизненно оставить за ним его подводную базу, так называемую «Бобровую хатку», где он будет доживать свой век, медитируя на Реку и пожизненно бессменно исполнять инспекторские обязанности, пока будет на это способен, а дальше – время покажет…
Сегодня утром он, как и все аратские водяные пограничники и подводные боевые пловцы-таймени, заступил на боевое дежурство по охране водных и подводных границ Реки вместе с Владиславом – штатным пограничником их участка – ему на подмогу. Помолившись Светобогу и Духу Великой Реки Раслав облачился в свой облегающий подводный боевой костюм из специальным образом выделанной шкуры морского котика, надел тяжёлый пояс со свинцовыми грузилами для создания нулевой плавучести, натянул облегающие сапожки с ластами из китового уса и из шкуры морского зверя – нерпы и чёрный шлем-воротник из котика. Затем ветеран пристегнул фляжку со сверхэнергетическим спиртовым мёдом с добавками тонизирующих и других, ведомых только просвещённым кудесникам, секретных компонентов, позволяющих пловцу сохранять боеспособность в ледяной воде во время восьмичасовой дневной вахты. Последними привязал два коротких ножных меча на левую – подлиннее – и на правую голени и универсальный водолазный короткий нож на левое предплечье. И, главная ценность подводных пловцов – маска из небьющегося стекла: продукт лукоморских кудесников, которая позволяла хорошо видеть под водой, и дыхательная трубка, чтобы вдыхать воздух не всплывая, когда нужно сохранить скрытность.
Раслав хорошо знал о разразившейся Большой войне с обезьянами, т.к. больше недели в его заградительные сети попадало огромное количество обгоревших неандертальцев, трупы которых Раслав выпутывал и отправлял дальше вниз по течению Реки, в сторону Ледовитой Арктиды, на корм северным хищникам. Тела погибших в битве на Реке аратских воинов тоже попадали в заградительные сети Раслава. Их останки бережно, с воинскими почестями, поднимали на специально  выделенную для этого большую ритуальную вёсельную лодку. Тела ратников доставляли в крепость для торжественного ритуального сакрального сожжения, которое уже семь дней проводилось регулярно. В полдень каждого дня отплывал скорбный погребальный корабль  – лодия-крода, уносящий в Ирий Небесный к сияющему Ра их храбрые и достойные души. Обычно обряд сопровождался скорбными стонами-плачами родных, мирян и сослуживцев, но в связи с условиями военного времени  поминальную тризну по их душам не проводили, а откладывали до окончания войны. Изредка удавалось поймать раненных и тяжело раненных матросов ил пловцов – их отправляли в подземный госпиталь Яр-града, где их пытались спасти и лечить.
Вестовой, который перед рассветом разносил депеши всем караульным пограничникам, после раздачи приказов действующим водяным, заглянул и к отшельнику Раславу. Ему, как отставному водяному-инспектору, не предназначалось приказа в глиняном цилиндре с восковой печатью, но на словах поручено было проинформировать о тяжёлой боевой обстановке.
Индивидуальная хатка-келья Раслава со входом из-под воды не имела на поверхность другого выхода, кроме подводного, который нельзя было обнаружить снаружи, если чужак не обладал специальными знаниями, т.к. сверху хатка Раслава была замаскирована установленной многотонной крышкой – вершиной скалы, срезанной с утёса по сложной кривой шнуровым плазменным лукоморским резаком. Вентиляционные продухи были также тщательно спрятаны от посторонних глаз. После постройки колодезного типа прямоугольного двухэтажного сруба хатки из дерева лиственницы на кромке крутого скалистого берега-утёса примерно на глубине семи метров опускали в воду вертикальные закрываемые нижние внешние врата гидрошлюза с почти вертикальной лестницей, системой принудительной вентиляции и герметичным внутренним входом. Все конструкционные элементы были тщательно изготовлены плотниками и столярами в мастерских Яр-города, а на месте только собирались и герметично просмаливались, как корпуса лодий. Затем готовый корпус помещали, бережно опуская сверху, в специально вырезанную по плазменно-шнуровой лукоморской технологии внутри монолита скалы нишу, предварительно удалив вырезанный сердечник скалы, а сверху при помощи левитационного генератора устанавливали срезанную «крышку» утёса, навсегда под ней скрыв тайну подводной заставы. В десятикилометровых окрестностях города по правому берегу Легкокрылого такие или подобные пограничные заставы – «бобровые хатки» с гостевой спальней на пять-шесть боевых пловцов диверсантов на первом этаже – располагались примерно через каждые пятьсот метров и обеспечивали охрану береговой границы от непрошенных гостей из-под воды. Энергетическим сердцем сооружения был водородный генератор-электролизёр, разделяющий воду на кислород и водород. Электролизатор работал в режиме самоподдерживающегося торсионного плазменного разряда, т.н. холодной плазмы, и имел пожизненную гарантию. Количество вырабатываемых топливных элементов зависело от уровня потребления. Проектная мощность расщепляющего электролизера позволяла при необходимости увеличить выходную мощность агрегата в несколько сотен раз. Отопление поддерживалось двумя отопителями с тлеющим элементом на первом и втором этаже. Вентиляция осуществлялась за счёт конвекции и настраивалась вручную при помощи системы поворотных заслонок. Освещение выполняли холодные плазменные вечно горящие фонари, которые свободно плавали под потолком на каждом этаже. «Выключить» свет можно было, только завесив фонарь светонепроницаемой занавеской.
В это время со стороны шлюза послышалось пофыркивание и шлёпание ласт – это приплыл с боевого дежурства помощник Раслава  –  ручная выдра Атас, у которой сбоку дверного шлюза был свой собственный маленький лаз со шторкой поплавкового типа. Атас начал торопить Раслава, выражая обеспокоенность обстановкой на Реке.
Выдра, а если быть точным – выдр, жил с отшельником уже девять лет, был его другом, помощником и охранителем. Давно маленького выдрёнка он выкормил из своих рук, и Атас ему платил чистым золотом преданности, любви и благодарности и предпочитал спать рядом с хозяином в его тёплой келье на втором этаже хатки. Боевые помощники – ручные выдры были у всех водяных. Сейчас Атас был перевозбуждён и звал Раслава за собой в Реку. Перед тем как отправиться на дежурство, зная, что товарищ четыре ночных часа был на боевом посту, отшельник покормил его любимым лакомством, которое всегда держал для него в садке – живыми гольянами, рыбкой, которую ловил корчагами-ловушками для своего боевого друга-товарища, да и сам любил жарить себе на обед. Атас быстро проглотил две горстки трепещущих гольянов, и оба товарища после короткой гипервентиляции синхронно нырнули в студёную воду. Раслав сразу отключил лёгкие и перевёл организм на кожное дыхание растворённым в воде кислородом. Через две минуты альтернативный источник вывел его на устойчивое снабжение головного мозга кислородом, и мысли пришли в порядок – мозг снова контролировал обстановку, главное под водой было не паниковать.
Через три часа интенсивной боевой работы Раславу потребовалась десятиминутная физиологическая передышка. За это время его короткий боевой меч успел отправить на тот свет, точнее Тьму, сотни три барахтающихся в воде неандертальцев. Отшельнику пришлось всплыть на поверхность. Именно в этот момент каравелла Леля налетела на большой валун, возле которого переводил дыхание Раслав. Трагедия гибели  каравеллы разыгралась прямо на его глазах.
Раслав – старый отставной пограничник, отшельник-водяной поймал обгоревшее и безжизненное тело Царевича под водой, сразу после взрыва каравеллы, за огромным валуном, на который корабль налетел со всего хода и развалился на части. Это и спасло Царевичу жизнь, т.к. его тело от удара было выброшено из эпицентра огненной стихии в воды Быстронесущего.
Водяной не знал имени спасённого им воина, но по богатым и лёгким доспехам увидел в нём знатного чужестранного ратника. Первым делом, подняв на трап хатки, он восстановил Царевичу дыхание, сделав интенсивное оживление утонувшего. Атас, как мог, помогал хозяину. Раслав убедился, что сердце и лёгкие заработали, и осмотрел раны. Ожоги несчастного были ужасны. Раслав по экстренной системе связи срочно заказал противоожоговый лечебный бальзам, порцию которого готовили себе до начала работы ежедневно волхвы-кузнецы и литейщики-металлурги. В гостевой спальне на шкуре огромного бурого медведя спасённый Лель лежал в беспамятстве обгоревший и почти бездыханный. В это самое время Князь Асмодей проводил обольщение царевны Забавы, а его самый презентабельный и обольстительный «физический» костюм лежал в коме в «бобровой хатке» водяного пограничника. После доставки вестовым противоожогового набора снадобий Раслав тщательно намазал раны Царевича бальзамом и зафиксировал ранозаживляющими повязками, сплетёнными сёстрами милосердия в госпитале крепости из свежих сухожильных пучков сибирского марала, которые хранились в герметичных глиняных капсулах в специальном физиологическом растворе. Такая повязка помогала быстрому заживанию ожогов, органично врастая во вновь образовавшуюся вокруг раны ткань. Сильнее всего обгорели лицо Царевича и его глаза, которые больше, увы, никогда не увидят белого света. Лицо было чудовищно обезображено ожогами, и от былого красавца ничего не осталось – жалкий увечный калека-герой, достойный только сострадания.
Раслав доложил по секретной связи о своей находке старшему вестовому. Консилиум целителей в госпитале решил, что транспортировать Царевича в госпиталь два-три дня – до первичного заживления ожогов –  будет нельзя. А потом нужно будет доставить его в подземный госпиталь для прохождения дальнейшего лечения.