Ingert fun - 127

Ингерт "бяка". острый психологический роман

...Эмоции и инстинкты – они не сознательны и не могут таковыми быть. Вот с того девчонок глупыми и считают, и готовы скорее признать за самок, чем за человека. Самка человека – если вернее выразиться. Но если логика не работает в попытке поставить себя перед мальчишкой, то верх берут инстинкты и эмоции, ведь на шее девчонки и висит фактор популяции человека вообще. Потому и сильнее развита фантазия. То есть власть над девчонкой берёт не мальчишка, а природа женского пола. Её будущее – безусловно ребёнок. Это её дань богу в силу признания её «я» за человека. Мальчишки настырны по природе и девчонка это просто признает и уступит, но в селекции самца, надо его дёргать, чтоб узнать его качества как будущего отца. Потому все грехи и шишки; на девчонок. Да и не нужен шестнадцатилетней девчонке ребёнок, она просто нарабатывает опыт вида и устойчивость. Мы делали шоу не для себя – а для парней. Пусть сами смотрят, если отказываются в силу амбиций понимать девчонок. Парней надо толкать, на то они и парни. А кому не нравится такое, он сам впадёт в психоз власти вида – вот где кроется зверь. И Ингерт открыто это показал. Ему словно не нужны девчонки, но ему нужен мальчишка и он признаёт в этом неоспоримую роль девчонки. Он постоянно воевал за мальчишку в себе. А я, да господи – уступлю ради полноценности самого вида человека. Или мы люди или – животные. И пусть притом девчонкам более приходится быть подобными животным, но толкать этим парней к человеку. Ради Ингерта, я уступлю всё»;
Это было не мнение – это был удар и ниже пояса. Любовь или популяция вида или кролика? Вот где главный прецедент и парадокс. Зверь или Бог? Первый эффект от казалось пространного безалаберного интервью у Нелли – бои в среде крейгов, но не за самку, а за самца. Лидирующего самца. Потом лидирующие крейги набрасывались на стоящих самок и показывали власть вида. Но не насиловали и не сношали и если те признавали его превосходство, то бои прекращались, если нет – бои продолжались – разрушая всю конструкцию поколения санси. Похоже за самку крейги были готовы идти на смерть. Не желаете ли сударь скрестить шпаги ради дамы? Желаю, но ты мне импонируешь как соперник на шпаге. Короче юмор в сторону и правителям стало не до шуток. Эволюция нового поколения словно летела в трам-тара-ры, а пресловутая Нелли раскачивалась на качелях – порой следя за полётом бабочек. Она была девчонка цивилизации. В итоге же – парадокс!? Силу набирали лидирующие самки!? И теперь такая будущая самка-королева муравейника щеголяла впереди целого отряда мальчишек, готовых за её каприз – оторвать любому голову. Это были не шутки – это был удар по соотношению равновесия между самкой и самцом популяции человека и главное его оригинала. Баунти пошли в рост рейтинга и пошли нарасхват, грозя как раз разрушить равновесие в силу самого вида. Это уже была не политика – это была политика самого Господа. Да здравствует инстинкт! Пока не вылезла в эфир Нэсси. По-моему ей стало просто скучно от этой мышиной возни вокруг человека. И она завалила при всех Ингерта и тот уступил, но не из симпатии к Нэсси.
– «Что такое ящеры? Это до безумия глупые самки. А вдруг правы арабы со своим исламом, что девиц надо держать в абсолютной темноте и глупости? Самка – это иллюзия самца. И правильно, что Адам поймав Еву в саду Эдема, поимел её! А что ещё с неё проку? Только мозоль на ушах – какая она от бога особенная. Не разевайте варежек самцы, ибо самки вам такой лапши на уши понавешают... . Вот она правда равновесия, которой никогда и не было. Тут только перетягивание каната. Было бы равновесие – никогда бы не зародилась эволюция. С того у нас воин в такой моде. Если дева начинает говорить умные слова – парни, бегите от неё подальше. Баланс всегда устанавливается только на текущий момент, если даже в том есть комплексы прошлого. Будущее – какое получится никто не знает. Остаётся только придать сознание инстинктам, но не эмоциям. Если дева в эмоциях – берите в руку палку – вы лидирующий вид. Инстинкты надо побеждать и устанавливать. Я вот пристану к Ингерту, а он смотрит на меня, типа, и как такие глупы помыслы могли прийти в голову только самке? А может я рдюсь, что я сама божественная глупость! Нелли в прострации – ей надо просто найти достойного жениха, и я зарекаюсь, что отловлю за хвост для неё какого-либо ящера. Веста умнее. Забудьте о ящерах вообще – это порода пресмыкающихся, вы – молодые и подминайте эволюцию под себя.  Ваша эра», -  эта речь Нэсси фурора не произвела, но смягчила страсти и теперь девицы набрасывались на крейгов, чтоб те их поколотили и показали свою власть самца. Эволюция всё равно перерождалась с ящеров. Но к человеку. Последнее что видели – это Нэсси, но в прозрачном облачного тона халате, тайно кажущим ню. Девчонки валялись на пляжах в чём мать родила. Мальчишки не ломали голову что такое самки и так рождался обряд становления самки – группа из разных типов санси в укромном уголке, сгоняла стадо самок и обнажала их телеса. И потом экспериментировали, что самцы могут в плане власти вида. И девчонки исполняли любые прихоти мальчишек, но как! Это была природа эволюции самок. И как они грациозно и изящно исполняли роль рабынь будущего мужа. В этом шоу презентации самки перед парнем чувствовалась и как их сила представления на непобедимость любви. Но и парни не давали им фору завладеть собою. Но решающим становился фактор крейга и более решительные девчонки нарывались на грубость и давая тем показать сполна крейгам власть. А в укромных местах, крейг мог подмять под себя девчонку и она возбуждала его подыгрывая грубой силе парня и тогда крейги порой не сдержавшись овладевали ими грубо, срывая с девиц трусики, и беря во власть и их психику и физиологию самок – вонзённым во влагалицу стволом. Это была война полов, а не союз. Ох уж эти девы!? В финале всё вернулось на стезю Нелли. И девы стали сами решать свои проблемы при помощи друга в юбке, чтоб потом казать себя без комплексов при парнях. Всё равно инстинкты и психология самки возьмёт своё. И разум тут не властен. Девчонки сами охотно шли на суд парней и раздевались перед ними. Пусть сами парни щупают и смотрят что это такое, но в душу девицы им не забраться. Главное, что есть свои парни и это самое святое. Своим можно всё. Ева жаждала чтоб Адам её поймал и поимел. Есть хищник и есть добыча и обе стороны довольны друг другом. И родители тут были бессильны изменить что-то в становлении естественной среды отношений полов в среде молодёжи, как ровесников и популяции единого, нового вида человека. А уж потом шло деление на разные типы и сорта эволюции. Вскоре открылось то свойство, что конзи или альконы наиболее рациональные в формах представления власти, и что куда превосходнее правителей из олдри. Но в официальную власть они не шли, а действовали только внутри круга санси. И это была власть не от логики и опыта, а от какой-то духовной константы психологии. Что доказывало, что власть изобрёл в эволюции не сам человек, а она была уже вложена в эволюцию от бога. И если власть не могла заманить их или хотя бы активно с ними сотрудничать, то процветающие новые предприятия и небольшие концерны, старались таковых заманить в штат, как администрации, так и на советников начальников рабочих бригад и цехов. Самые универсальные и доброкачественные работники оказывались – респи, стоило им поручить работу по любой специальности и они быстро осваивали дело и активно прогрессировали в нём, но никогда не рвались к славе или превосходству, хотя во многом превосходили работников из олдри. Баунти же активно приспосабливались в любой среде, как дела, так и общего досуга. В конце концов учёные утверждали, что санси – страшно ценное и уникальное поколение, которого может в последующей истории не будет. Даже марчи или марсиане – оказывались уникальными элементами в открытии и реализации самых новых и смелых идей, хоть сами были притом пассивны. И потому более всего суетились не власти, а деловые предприниматели, вникнув в прогноз скорого исчезновения поколения санси. Словно сам бог давал шанс через санси реализовать новую эру власти и делового мира. И если этот шанс сейчас упустить, то...

...Зуля – такое имя ей не нравилось, но она признавала, что тут должен решать парень. Распространённое как банальность для Азии имя – Зульфия. Дщерь почти пропавшей культуры, где дев с пелёнок приучали к покорности и лишали света образованности.
– «Молчи женщин», - говорил Сёма (Семён), подражая азиатскому акценту, и она смеялась, потому как Сёма был здоровяк и спортсмен, весьма мягкой души. Который казалось муху не обидит, и сам не способен обижаться, разве что «обидеть» соперника на борцовском корте, положив на лопатки. Впрочем такая пара для Калхоира не редкость, как и к примеру; азиатский парень приударивший за русской девицей. Сёма и Зуля росли в одном сравнительно большом селении и знали друг дружку почти что с пелёнок. Но никто им судьбу не предрекал быть вместе. У азиатов могли девчонку, уже лет с пяти от роду, предречь в невесты какому женишку и она уже росла как наречённая и суженная, Сёма считал это диким, как и многое другое в обычаях азиатов, что открыто и давал понять. Но никогда никого за то не судил и не делал из этого крайностей и поз. Он был мягкий по натуре. И даже отчасти пассивный. И когда ему было за тринадцать лет, его ровесницы из местных дщерей Азии пищали где за углом на разборках меж собой, за право, висеть на шее у этого мальчишки.