Легенда о заброшенной богадельне

Ксюша никогда не признавала этот сомнительный праздник. Что за чушь, думала она, отмечать его, еще, куда ни шло, – масленица, но тут! Бред! Ряженые все, вымазанные, как черти! Ползают по заброшенным местам ночами или сидят по завешенным паутиной барам. Мода, мать ее! Ксюша сидела в машине со своими ребятами и ругалась про себя. Ксюша жуткая трусиха, даже фильмы ужасов если и смотрит, поддавшись на уговоры, то с закрытыми глазами. Не понятно зачем, преодолевая страх, согласилась сползать в заброшенный дом с колоннами на берегу реки Вологды. Она никак не могла успокоиться – «что за ерунда! Нужно было сидеть дома и вырезать тыкву! Придумали, тоже мне, герои, блин!». Впрочем, приехали. Ребята вылезли из машины, зажгли фонарики, глубоко вдохнули и залезли внутрь через окно. Ксюша сжимала в руке палку. Ребята ржали, что в случае чего палка призракам не помеха. Ксюша тряслась и пыталась бодро отшучиваться. Прошли первую комнату. Кругом разрушенные стены, кажется, тронь что-нибудь и оно точно обвалится. Ленка зовет всех подняться на второй этаж. Лестницы две, но обе разрушены, подниматься приходится по сползшим от времени стенам. Странно, никаких следов бомжей, никаких надписей, никаких бутылок… Очень непохоже на заброшенное здание, как будто кто-то продолжает за ним следить. Кирилл непрестанно щелкает фотоаппаратом, приговаривая разные байки и подвывая. «Ну что за дурак!» - думает Ксюша, трясясь уже не на шутку. Остается осмотреть только одну комнату. Парни пребывают в легком огорчении – призраков не обнаружено. Вдруг Лена с Ксюшей слышат крик и вбегают, ошеломленные в соседнюю комнату.
-Кирилл!?
-Смотрите! Призрак!
-Хватит прикалываться, нет тут никого!
-Да клянусь, он только что тут был! Вот, посмотрите фотки!
Кирилл протягивает девочкам фотоаппарат, они недоверчиво и с легкой улыбкой берут его. Мол, тоже мне, смельчаки, сами и напугались. Смотрят, а на последних двух фотографиях на самом деле какие-то пятна, как будто пар. И форма у них странная… Девочки, не сговариваясь, бросают фотоаппарат и с воплями бегут в машину. Там, еле отдышавшись, решают выяснить все-таки, куда же они залезли…

Шел восьмидесятый год конца восемнадцатого столетия. На берегу реки Вологды купец строил дом. Дом получился на славу. Арка в толще выступа стены, коллонада, глубокие ниши окон, карнизы и наличники с вставками лепной работы – прелестное сочетание ампира и барокко. Во всей этой красоте довелось случиться весьма заурядному событию – на свет появился мальчик, мальчика назвали Николай. Получив хорошее домашнее образование, Николай быстро схватывал все и в жизни. Когда пристало ему жениться – невесту ему выбрали под стать, громкого имени.
Тем же годом в соседском дворе женщина кричала во время родов и разродилась седьмым по счету младенцем. Младенец оказался женского пола и, родители, вздохнув, дали ей имя Елизавета. Хотя, до ее замужества, иначе как Лизкой никто ее не звал.
Шло время, и, вскоре стал Николай Иванович купцом первой гильдии, выше звания не существовало. К глубокому горю искренне верующих Николая Ивановича и супруги его – Александры, бог отнял у них всех наследников, коих было трое. И все силы свои Николай, будучи главой вологодского сословного самоуправления и просто хорошим человеком, тратил на благотворительность, благоустройство и процветание славной Вологды. Из дома они съехали, жизнь там казалась гнетущей, все напоминало о невосполнимой родительской утрате.
Лиза росла красивой девушкой, на нее заглядывались все приезжие. А Лиза заглядывалась на огромный дом, который стоял не жилым уже много лет. Нередко у Лизы сжималось от несправедливости сердце, ведь их семья ютилась на маленьком клочке земли, а тут…Домище! По отъезду Николай Иванович по-отечески вдруг потрепал Лизи (так он звал про себя  миниатюрную соседку) по щеке, и подарил ей щенка от своей охотничьей суки. Впрочем, вскоре Елизавету Сергеевну взяли замуж. Она, толи влюбленная в мужа и новое большое жилище, толи замученная тяжелой беременностью, скоро забыла о детстве и большом соседском доме.
Очередной дар всевышнему и людям от Николая Ивановича предстал в удивительном масштабе – в виде Дома призрения бедных граждан Вологды купеческого, мещанского и ремесленного сословий. По весне в Георгиевском храме города прошла праздничная служба, ознаменовавшая открытие богоугодного заведения, директором которого выступил сам учредитель. Дом с капиталом в 22 тысячи рублей серебром и девятью работниками в штате, продолжил свое существование в новом образе. Николай Иванович, поруководив Домом пару лет, почил. Его проводили с почестями, немного поплакали, но жизнь не стояла на месте. Богадельня была рассчитана на сорок относительно здоровых человек, пятерых «лежачих больных» и энное количество усопших, что могло поместиться в кладовке в тяжелое время. Ежегодное содержание каждого пансионера обходилось в 25 рублей серебром. Обитатели богадельни, кто мог, работали и имели право тратить заработанное на себя.
Работала и Лиза – своими когда-то белоснежными руками убирала рыночные площади. Лиза поступила в богадельню в непривычном для постоянных обитателей возрасте – ей было 30 лет от роду. Люди шептались, что Лизи (почему-то это прозвище так и прилипло к ней в богадельне) тронулась умом и с тех пор мало что соображает, потому ей и разрешили придти с собакой. Они были не далеки от правды. И собаку приютили вместе с Лизой, потому, что выла она без нее, чем мешала тихому течению жизни «богадельцев». Еще пару лет назад молодая Елизавета Сергеевна занималась домом, ждала мужа, растила пузо, а в нем –чадо, пса чесала по голове. . Потом  война, повестка, письма, что сил нет, что ногу потерял, похоронка, смерть ребенка. И Лизонька сошла с ума. Через знакомые руки и связи вернули ее к дому, почти в детство, пристроили на набережную. Высадили у входа, бросили сумку. Лиза подняла отсутствующий взгляд и по-звериному оскалилась- перед ее взором предстал тот самый дом с колоннами, где прожила она еще сорок лет, каждый день из которых звала своих мальчиков, все поверить не могла, что их нет. В возрасте 70ти лет, наконец, успокоилась, отошла к Богу.
Тот период в Доме призрения был не простой, с больными не успевали, что уж тут говорить, прости Господи, про умерших. В тот день привезли драного старика на костыле и еще пятерых. Не справлялись, пристроили Лизи в коридоре, рядом с комнаткой-упокойной, а занести времени не нашли, оставили до вечера. На утро спохватились Лизи убирать, машина пришла – а смотрят, их двое – Лизи, старик…и костыль.
Закрылся дом призрения по той причине, что все средства после революции 1917 года были национализированы. После там была коммуналка, потом и еще проще – разруха. Но до сих пор даже бывшие жильцы побаиваются этого здания и избегают о нем упоминать. Поговаривают, что в нем можно увидеть трех призраков – женщину, мужчину без левой ноги и вечно воющего пса.

-Видишь, Лен. Нельзя без приглашения заходить в чужие дома, - Ксюша в очередной раз передернула плечики, - я неделю теперь спать не смогу!