Сказка об Ольгире. Введение

- Произнесёшь ли ты слова клятвы?  - старец в красной мантии с чёрными полосами скрипучим голосом спросил маленького мальчика, стоявшего перед ним и с любопытством рассматривавшего кинжал тончайшей работы. Голос старца был тихий и скрипучий, как старый рассохшийся стул. Ребёнок поднял на наставника глаза, и в очередной раз в них сверкнула решительность, несвойственная такому возрасту.
 - Да, я произнесу слова клятвы.  – нет, это говорил не мальчик – это говорил настоящий мужчина, пусть ещё и слишком юный, но уже принявший для себя решение.
 - Ты понимаешь последствия этой клятвы? Ты понимаешь, что с того момента, как ты пройдёшь черту невозврата, ты изменишь себя до последней капли? Ты понимаешь, что будешь иметь дело со смертью и злом каждый день и час? Ты понимаешь, что с момента произнесения клятвы единственное, что будет двигать тобой – это жажда мести, смерти и познания. Готов ли ты принять это? Готов ли  ты потерять почти всё?
Часы пробили четверть восьмого. Луч солнца проскользнул в узенькое окошко в крыше и осветил мрачное помещение. С огромного каменного стола, заваленного древними фолиантами, поднималась пыль, и кружилась в неведомом танце в потоке света. Отзвучал последний удар, и вновь воцарилась практически полная тишина, нарушаемая только тихим «тик-так» огромных настенных часов в форме феникса, держащего в одной когтистой лапе книгу, а в другой – земной шар.
 - Говори. - Старец отвернулся и направился в сторону стола.
 - Я, Ольгир, сын Геронта и Орлирии, приношу клятву ордену Чёрного Феникса и Летящей Мысли. Я клянусь хранить верность Ордену и никогда не предавать его заветов. Я клянусь разить врага без пощады и не задумываясь ни на секунду. Я клянусь идти по своему пути и не отступать ни на шаг. Я клянусь, что отрину все свои страхи и сомнения. Отныне и впредь я уже мёртв, и лишь только мой ум будет жить вечно, и вечно страдать от жажды познания. Я уже мёртв, и жив я буду лишь только тогда, когда я окончу путь свой, лишь только тогда я оживу –  что бы снова умереть.
Каждое слово гулким эхом отражалось от каменных стен и возносилось к каменному потолку, с которого свисала тысячелетняя паутина, сияющая в лучах солнца.
Старик в мантии повернулся к мальчику. Скрытое под капюшоном лицо слепо уставилось на него. Видел ли он что-нибудь сквозь плотную ткань?
 - Я принимаю тебя в Орден, сын мой. Отныне и впредь…
Еле уловимое движение, и тончайший кинжал ручной работы с резной ручкой в виде феникса, легко лёг в руку брата Ордена и через миг вонзился в сердце ребёнка.
 - … ты будешь следовать нашему пути и нашим заветам, не отступая ни на шаг, вечно сжигаемый своими эмоциями и амбициями.
Тёплая кровь струилась по пальцам старика, лилась на пол, окрашивая его в багряный цвет. Запах отчаяния жертвы напитал уже в который раз каменные своды старого святилища тёмных магов. Хоть мальчишка и не произнёс ни звука, лишь широко распахнул свои глаза, похожие на изумруды, крик души его, не понимающей за что его тело безжалостно пронзили ритуальными кинжалом, был слышен далеко за пределами стен Ордена. Обессилевшее тело медленно осело на пол.
 - С сегодняшнего дня и до конца первого цикла обучения ты будешь носить серые одежды. Ты будешь изучать основы, которые тебе в будущем помогут освоить магию высшего уровня.
Тик-так. Тик-так. Мерный стук часов прервался. Время остановилось. Стрелка дрогнула и замерла, так и не добравшись до шести. Вокруг мага и новопосвящённого начала сгущаться тьма, она окутывала их непроницаемой пеленой и скрывала от скудного света, пытавшегося пробиться через узкие окошки, но так и застывавшему, лишь проникнув в святилище.
Тонкие паучьи пальцы человека в мантии ухватились за рукоять кинжала и извлекли его из холодеющей плоти юного послушника.. Ещё несколько алых капель, сверкая, упали с лезвия на каменный пол. И святилище не выдержало.
Внутри непроницаемого кокона вспыхнуло дикое и безудержное чёрно-серебряное пламя, похожее чем-то на жидкую ртуть, и объяло своими языками тело лежащего ребёнка.
 - Пей до дна, Тьма. Забери его душу до капли и напитай его собой. Дай ему новую жизнь, как ты дала мне и моим братьям.
И Тьма ожила и устремилась в рану, и исчезла она в ней, полностью оказавшись в мальчике.
Ритуал был окончен. Старец выпрямился и посмотрел в глаза бронзовому фениксу.
 - Вот и ещё один брат у нас появился, Чёрный Феникс. Прими его, как принял меня, и направляй его, как направлял меня.
Часы в виде феникса, держащего в одной лапе книгу, а в другой – шар земной, кивнули головой и снова замерли в уже ставшей привычной за тысячи лет позе.
Тик-так. Тик-так. Время снова вернулось к своему нескончаемому бегу. Маг небрежно вытер кинжал о валяющуюся сумку послушника и твёрдым шагом вышел прочь – под встающее солнце и ледяной ветер; а женщина, которая сидела  в Башне Историков и писала очередную книгу,  усмехнулась и начала новый лист истории, безумной легенды, повествующей о силе знаний, о жизни и смерти, о победах и поражениях, о памяти и забвении, об истории, произошедшей в стенах Ордена Чёрного Феникса и Летящей Мысли.