Тошнота

   Тяжёлый гул клубной музыки застилал мои уши, насилуя барабанные перепонки. Зал сотрясался от жестоких музыкальных ритмов, перед глазами плыло, и всё превращалось в одно размытое плавающее пятно. Ноги едва удерживали моё тело в устойчивом положении, а руки болтались так, словно и вовсе мне не принадлежали. Совсем скоро музыка перестала бить по ушам, и её сексуальный ритм полноправно завладел моим телом. Не сказать, чтобы я хотя бы немного сопротивлялась.
   Я закрыла глаза и задрала руки вверх над головой, короткое платье буквально взмыло ввысь, волосы спутались, бельё врезалось в тело под слоем ткани. Было безумно жарко, тонкая ткань скользила по потному телу, капельки скатывались по лбу, под глазами наверняка залегли небольшие тени едва размазанной туши. Я еле стояла на ногах в туфлях на очень высоких шпильках, но всё ещё была в состоянии танцевать, не обращая внимание на безумное головокружение. Выпитый алкоголь давал о себе знать, я почти потеряла контроль над своим телом. Помещение кружилось, перед глазами плыло, мелькало, мне казалось, я вот-вот упаду, когда я спиной почувствовала опору.
   Огромная горячая рука скользнула по моему животу, спускаясь ниже, обжигающее дыхание, смесь алкоголя и сигарет, припало к моей шее, волна жара обдала мои плечи и спустилась вниз к груди и животу. Его рука поползла вверх и легла чуть ниже груди, слегка задевая её. Незнакомец протянул мне свою бутылку водки, я обернулась к нему лицом, собрала всю оставшуюся силу и отпихнула его, немного шатаясь, но, молча кивнув ему, приняла протянутую бутылку. Запрокинув голову, я сделала несколько быстрых глотков, жидкость обожгла мне горло, скользнув вниз горячей волной. Вены обдало от адреналина и возбуждения. Я покачнулась на ногах, обхватила его за шею, чтобы не упасть и выдала нервный истерический смех, умолкла и снова рассмеялась. В то время, как его рука блуждала по спине, то и дело, спускаясь всё ниже и ниже. Захлёбываясь своим нервным смехом, я зарылась носом на его широкой груди. Он нагло обхватил меня за талию, прижимая к себе как можно ближе, второй рукой грубо взяв меня за задницу, я даже не видела его лица. Я не могла ни о чём думать, мысли ускользали из моего мозга, сохраняя дымчатую пустоту. Зажатая его стальным раскалённым объятием, я была лишена возможности двигаться. Но я и не нуждалась в этом, обмякнув в его руках, я сделала глоток из бутылки, потом ещё один и ещё…
   Я подняла голову от пустой бутылки, пытаясь рассмотреть его лицо. Перед глазами предательски плыло, но мне начинало это нравиться, не смотря на головокружение. Огромный, широкая челюсть, большие руки, тёмные глаза, широкие брови. Губы, изогнутые в наглой полуулыбке полуухмылке. Его руки шарили где-то по моему телу, а губы по лицу, нашёптывая какие-то пошлости, в то время, как я боролась над собой, чтобы не вывернуть ноги, в этих ужасных туфлях. Его горячий язык прошёлся по моей шее, накрывая губы. Я задыхалась. Его язык совсем скоро оказался в моей глотке, он двигался грубо и резко. Я не могла дышать, его едкое жаркое дыхание застряло в моём горле. Он снова припал к моей шее, его губы обжигались, словно расплавленный метал, он припал к ключице, плечу. Пустая бутылка выпала из моих рук и с треском разлетелась на части…
   Меня трясло, всё тело дрожало в ужасном истерическом припадке. Тошнота подступала к горлу. Я взглянула в зеркало, я почти могла разглядеть размазанную помаду и, главное, зеленоватый оттенок моего лица. С губ сорвался смешок, после чего мой желудок пустил вибрирующую волну жестокой боли по моему животу. Тошнота подступила к горлу, я едва успела упасть рядом с унитазом и подставить голову, когда моё тело начало стремительно извергать содержимое моего желудка. Я обхватила живот руками, прикладывая горячий лоб к холодному ободку унитаза, когда новая волна сотрясла моё слабое тело. Платье было испорчено, мои руки были в блевотине, в уголках губ засели остатки этой мерзости. Меня шатало в разные стороны, когда я попыталась встать и чуть не поскользнулась на собственной рвоте. Сумасшедший смех сорвался с моих губ, провоцируя моё тело на новые потоки рвоты. Не надо было столько пить.
   Я подошла к зеркалу рассматривая своё отражение, волосы были испачканы всё тем же, тушь размазалась по всему лицу, впрочем как и помада, платье задралось до самого пупка. Я опустила взгляд вниз, пустила воду и протянула руки под струю, набирая немного в свои ладони, и плеснула на лицо. Взгляд в зеркало. Глаза защипало от слёз, и я разревелась. Упала около раковины, прижавшись к стене и обхватив колени, и просто разрыдалась, позволяя слезам загубить остатки макияжа. Губы дрожали то ли от слёз, то ли от очередной волны подступающей рвоты. В голове проносились мучительные картинки: чёрные глаза, наглая ухмылка, огромные горячие губы, большая ладонь. Никогда не чувствовала себя более отвратительно, грязно. На теле, словно отпечатки, остались следы огромных лап мерзкого ублюдка. Слёзы лились градом по моему грязному лицу, тело сотрясало от сумасшедшей мелкой дрожи. Дыхание вырывалось комками, застревая в горле. Ощущение его языка в моей глотке до сих пор не оставило меня. Новый поток рвоты пронзил мой желудок…
   Не помню, как я оказалась дома. Как помыла остатки грязной посуды, убрала и перегладила постиранные вещи. Может быть, это душ подействовал на меня исцеляюще, а может совесть. Отец вернулся с работы позже, чем я ушла. Добавил до кучи счетов несколько новых квитанций и совсем ничего, чтобы наполнить холодильник. Его спящее лицо было пронизано тревогой и переживаниями, густая борода и волосы были всклочены, поза казалось напряжённой несмотря на сон. Уснул, перебирая квитанции. Я подошла и накинула на его плечи тёплый плед, стараясь не разбудить. Шатаясь я добралась до своей комнаты, закрыла за собой дверь, упала на кровать и снова разревелась, слёзы подступили к горлу, наполняя глаза. Тошнота снова наполнила грудь…
   Мне было жаль себя. Мне было до глубины души жаль себя, отца, младшего брата. Мне хотелось рыдать до того момента, когда вся грязь и мерзость выйдет из моего организма. Чего я ожидала? Что это поможет мне всё забыть? Эта мерзкая ночь… Она лишь оставила очередной отпечаток в моей памяти, наполняя мою жизнь новым дерьмом.