Байки из НИИ. Кот Виктор Степанович

Шла вторая половина 90-х. Наш сектор, ушедший из НИИ в свободное плаванье, размещался теперь в старой конюшне Конно-егерского полка. Были такие, чудом сохранившиеся, в самом конце улицы Марата, за ТЮЗом, который и поставлен-то на бывшем плацу Семеновского и Конно-егерского полков. Сегодня там Океанариум, а тогда - тишь и запустение развальной стадии перестройки. Старое здание представляло пародию на бизнес-центр. На втором, этаже, где раньше был сеновал (а вы как думали? сено лошадям просто сбрасывали вниз, к стойлам), уже размещались какие-то конторы и конторки, на первом этаже еще лежали подковы, седло - то ли от конно-спортивной секции, то ли и вовсе от конных егерей.

В качестве наследства от прежней жизни достались сидельцам этой "вороньей слободки" две добродушные дворняги на вахте перед воротами и старый и наглый кот. Гладкошерстный, матёрый, черно-белого цвета.
Как его кликали раньше - никто не знал, но новые обитатели тут же стали его звать Виктором Степановичем за неуёмность желаний и нахальную черную мырду.

Виктор Степанович всегда был голоден, потому промышлял, где только мог: ловил в соседнем сквере пичужек, разыскивал по конюшне чудом оставшихся мышей, караулил бабусю, приносившую дворнягам миску с манной кашей. И если пёсики где-то задерживались, наступал звездный час Степаныча. Видимо, он рос сиротой, поскольку хорошим манерам в детстве обучен не был. Он не лизал манную кашу, как все благородные представители кошачьего сообщества, он ее грыз с утробным рыканьем. Натурально так: засовывал в кашу морду и откусывал, что получилось... После насыщения он выходил во двор, на солнышко, и начинал обеими лапами отдраивать от морды прилипшую засыхающую кашу.

Конечно, перепадало зверю кое-что и от сочувствующих сотрудников. А когда жизнь перед кризисом 1998 начала было налаживаться, и появилась даже развозка обедов по заказам, у Степаныча наступила в жизни масленичная полоса: как правило, второе состояло из немудреной куролапы с гарниром. Типовая "ножка Буша" и пюре, например. Так вот, за куриной арматурой Степаныч и начал охотиться: переворачивал урны, залезал по самые уши в мусорный бак во дворе...
Заметив эту его страстишку, сотрудники стали откладывать ему кости, уговаривая не есть хотя бы трубчатую часть. Но зверь не желал никого слушать и норовил сожрать не только мягкие суставы, но и "трубу". Грыз он ее с таким скрежетом, что излишне нервные барышни спешили уйти, передергивая плечиками от непереносимости увиденного.

До поры - до времени Степанычу всё сходило с лап - кости каким-то чудом переваривались, он наливался на глазах, напоминая размерами котяру - приятеля попугая Кеши из советского мультика. Шкура лоснилась, появилась вальяжность и желание спать на мягких врашающихся креслах руководителей контор и лавочек - жестким стульям кот не доверял.

Но как-то, прорываясь из коридора на лестницу следом за выходящим сотрудником, растолстевший кот зазевался и попал под удар подружиненной двери. Поначалу вроде бы очухался, но стал с каждым днем слабеть - видимо, свежеслопанные кости под ударом двери что-то повредили внутри. Отмаявшись неделю, кот отошел от мирских дел прямо в кресле главного из тамошних начальников.

А ведь учили мы Виктора Степановича - не хватай всё подряд, хватит на тебя еды! Но советы впрок не пошли.
Всё-таки жадность - страшный порок.
Жаль кота. И всё же он нам запомнился в первую очередь своим неубиваемым оптимизмом и жаждой жизни.