Завод. Полвека позади

В апреле 1974 года мне исполнилось пятьдесят. Круглая дата. Полностью отдаюсь работе на заводе, а дома понемногу строюсь.

В каждом письме Валера обязательно описывал природу тех мест, где бывал. «Усть-Омчуг находится почти у самого Охот;ского моря, только надо перевалить через сопку. Зимой - минус 40, а летом – плюс 25. Природа красивая. Главное для меня – ис;кать золото.

Работа не тяжелая, но, естественно, не спокойная. Вполне меня удовлетворяет. После праздников поеду в отряд. Идет зо;лото, так что надо посмотреть. У нас сейчас новый отряд ор;ганизуется на побережье Охотского моря. Далеко, правда, но ни;чего. Место новое, интересное. Может, туда попаду».

Письма читаю моего уже ученого сына и думаю: «Вот он уже «маленький руководитель», как он себя назвал. Руководит тех;никами-геологами и отвечает за геологию перед своим началь;ством. Что ты за человек, сын мой? Я так понимаю, идешь туда, где труднее. Но в фамилии деда Кирюши все такие.

8 июня 1974 года. Просидела у главного в кабинете в ожи;дании, когда дойдет очередь и до меня. Пока Геннадий Михайлович говорил с другими, потянула с его стола книжицу, лежавшую на самом краю. Открыла в середине: «Качества ру;ководителя: здоровье и физическая сила, интеллигентность, ум, нравственные качества, рассудительная воля, твердая и настойчивая энергия и, если необходимо, смелость, чувство ответственности, чувство долга, забота об общем интересе». Пытаюсь мысленно представить хоть одного нашего руководи;теля. Ни один не показался. Что-то есть, чего-то нет.

Зевакин, Демин, Медведев, Синицын, Кузнецов… Кузнецов бесконечно хватается за желудок, куда-то вечно бежит. Да они почти все бегут. Кроме Корякина и Жихарева. Остальные — по всей территории галопом, а ты, если что надо разрешить, бе;жишь за ним от центральных ворот до транспортного. На ходу, запыхавшись, говоришь, а в ответ где-то впереди себя услы;шишь такое, из-за чего и не стоило бежать.

В сентябре 1974 года, мне дали путевку в Болгарию. Не знаю, за что наградили. Уезжали из Пятигорска «поездом друж;бы» — более двухсот человек. Передовики края: рабочие и кол;хозники.

Границу с Румынией пересекали в Унгенах. Стояла загадоч;ная тишина. Честно сказать, немного страшновато впервые покидать свою родину. Сдали лишние деньги. Ночь. Колесные пары переставили на узкоколейку и поехали. В вагонах ослепи;тельный свет: румынские пограничники проверяют докумен;ты. Прошла ночь. По Румынии ехали и днем.

И вот Болгария. София. Въехали тихо, без проверок, как до;мой.

Двадцать дней в Болгарии. Интересные встречи, приемы, угощения, подарки, цветы. Фотографии на память.

Болгары привыкли к туристам. Как-то наши автобусы оста;новились на перекрестке. Прохожие, казалось, безучастно смо;трели на эту вереницу. На запотевшем стекле изнутри я напи;сала в зеркальном отражении слово «СССР». Тут же болгары, стоявшие на тротуаре, заулыбались, начали приветствовать.

Об этой поездке в ставропольском сборнике «Дорогами дружбы» писали.

Когда проезжали Киев, в комиссионном в складчину купили гармошку. Нашелся хороший гармонист. Все 20 дней - гармош;ка, болгары и мы.

Я подружилась с болгаркой Дорой. Она потом приезжала в Ставрополь. Мы долго переписывались. Ставропольский Дом Дружбы наградил меня грамотой за участие в интернациональ;ных связях.

В те годы я жила общественной работой и отдавала ей не;мало сил и времени. И это была моя личная жизнь. У каждого она своя.

Не буду скрывать, мной увлекались мужчины. Многие были намного моложе, кто-то метил себя в мужья, но я осторожни;чала. Как складывались мои отношения с поклонниками, объ;яснений никому не давала, хотя за моей спиной кое-кто из род;ственников иногда пускался в пересуды. Осуждали. Мужчины заглядывались, а мои годы все катились дальше. Вот мне 45, за;тем 50, потом 55, 60.

Сыновья, конечно, не дочери. Им я стала и матерью и отцом, старалась вырастить настоящими мужчинами и порядочными людьми.