Пути-дороги. Музей

Вот уже год и пять месяцев, как я не работаю на заводе. Были моменты, когда я должна была больше внимания уделять семье.

На завод вернулась. Тянуло. Тянули люди, свои, которые почти каждый, встречая, с уважением здоровался, расспрашивал, как жизнь. И комплементы о моей неиссякаемой энергии. Одобряли, что возвращаюсь на завод. Я знала, что меня ценили за мою обязательность и энергию, качества, с которыми я прошла всю свою трудовую жизнь. За 35 лет моего рабочего стажа я не так много поменяла работ, и эти годы моей жизни сложились так.

Галина Сергеевна Назарова, начальник БНТИ завода, подала Корякину идею о создании заводского музея и предложила ему мою кандидатуру. Корякин вызвал и поставил задачу: «Дома не сиди, начинай собирать материал для заводского музея. Историю надо оставить другим. Завтра жду. Сразу зайдешь в отдел кадров».

И я пришла. Правда, не знала, с чего начинать. Но мне не впервой создавать из ничего. Связалась с работниками краевого музея им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве. Откликнулись и помогали. Побывала во многих других музеях, на недельных курсах, начала собирать интересный материал о лучших людях, ветеранах завода. Написала план и отдала Корякину. Продер;жал неделю, одобрил и подписал.

Я начала работу по созданию музея. С немалым трудом выискивала в цехах и отделах материал. Специалист краевого музея Людмила Алексеевна Феоктистова помогала в оформлении. Меня консультировали и учили.

В День музеев была организована поездка в Горькую Балку – на открытие колхозного музея. Там намечено торжественное краевое собрание, посвященное этому дню. Была приглашена и я, как молодой, еще не совсем опытный «музейщик».

Уезжали рано. Села у окна и принялась рассматривать все, что мелькало за окном «пазика». Вот она дорога. Та самая, что «серою лентою вьется». Где-то там далеко всходило солнце, его первые лучи уже ласкали деревенские домики на пригорке. В чаще леса серебрились листочки деревьев, опутанные паутиной, на черной пахоте рябила оставшаяся стерня. О стекло кабины автобуса начал пошлепывать мелкий дождик. В низинах клубился туман.

Автобус бежал и бежал, оставляя позади полоски спустившегося мелкого дождя, черную гладь улегшейся пахоты, кусочки лесополосы, прилегающей к дороге. Мне тоскливо. Чтобы отвлечься, я внимательно всматривалась в то, что пробегало мимо: зеленое поле с озимыми, в пойме реки на полянах копны свежего сухого сена, желтые заплатки ярко цветущей сурепы.

Снова попали в полоску дождя. Асфальтовая дорога потемнела от сырости. Дождь усилился. Все вокруг затмила серая пе;лена тумана. Пахло свежестью. Почти ничего не видно, кроме стоявших в раскоряку опор высоковольтной линии.

Так и жизнь, состоит из мгновений и лет, словно все то, что мелькало за окном автобуса. Она безвозвратно бежит от тебя в обратную сторону…

Музей музеем. Его надо делать, но еще и в придачу дали за;водской архив. Два дела, два места работы. По музею подчиняюсь секретарю парткома, архив – в ведении главного бухгалтера. Секретарь парткома постоянно настаивал не появляться в архиве, а заниматься музеем.

Месяцев шесть терпела. Все-таки меня привязали к парткому, а значит, выполнять и парткомовскую работу. Зарплата постоянная – 85 рублей. Все работы по ремонту помещения за;кончились, началось творчество. От парткома не могу никак отделаться.

Создавая заводской музей, я была связана со всеми цехами и отделами. Работа кропотливая. Правда, за это меня поощрили дорогой мне почетной грамотой: «За огромный вклад в работу по созданию музея трудовой славы завода».

В 1981 году хожу с делами по заводским цехам, изо всех репродукторов заводского радиоузла слышу: «Поздравляем Клару Кирилловну Журавлеву с рождением двойни!». Это был фур. Оказывается, Валерий известил телеграммой, что у них родилась двойня. Поздравлял бабушку, то есть, меня, и прабабушку – Ольгу Семеновну. Та, не долго думая, позвонила в приемную директора завода и попросила секретаршу передать эту новость мне. А она постаралась на славу!

Уволилась заменившая меня на моем участке Тамара Васильевна Стеблянко. На ее место пришел молодой парень, и вскоре тоже собрался уходить.

Горбачевская перестройка все больше и больше давала о себе знать, но мы до конца пока всего не понимали. Начались трудности, что-то не так, а почему? А.М.Корякин приложил все силы, и благодаря его умелому руководству были созданы определенные предпосылки выполнения годового плана, поставлены перед коллективом новые задачи, которые надо решать немедленно.

Шла очередная планерка. Я присутствовала на них всегда. Корякин задал тон. Он высказался о том, что могли бы работать и лучше, но подвела ритмичность, большое количество сверхурочных часов, прямые потери, пени, штрафы, неустойки. Из-за прогулов потеряно 300 рабочих дней.

– Кто ответит на мои вопросы? Что будете делать с этой са;мой ритмичностью, но скорее всего «неретмичностью»? Как думаете улучшать снабжение и бороться с бесхозяйственностью? Что будете предпринимать по укреплению трудовой дисциплины?

Как всегда, первым отозвался Лазебный. От него досталось всем.

«Папа», «Дядя Саша», «Батюшка» – все это Корякин, дирек;тор завода. Корякин – делегат 24-го съезда партии. Он – член горкома, член крайкома, депутат. Ордена. В руководстве города и края у Александра Михайловича много друзей, общее хобби. Он любил охотиться.

Хозяйством Корякина и его любовью была оранжерея, в которой всю зиму цвели цветы, выращивалась зелень и на лимон;ном дереве красовались ярко-желтые спелые лимоны. Оттуда поздравляли букетами цветов сотрудников с днем рождения. Финская баня при заводе обслуживала спортсменов, футболистов. Купались некоторые начальники цехов и сам Александр Михайлович. Была и заводская база отдыха. Сейчас, по истечении времени, нынешнее руководство завода повернуло историю вспять и все заслуги А.М. Корякина не по справедливости присвоены другим.

Александр Михайлович должен быть уже на пенсии, но в свое время не ушел. На два года в Москву на учебу уехал Е.С. Кузнецов. Забрали в Главк Г.М. Синицына. Многие специалисты гадали, кто будет главным, не уйдет ли Корякин на работу по;легче. Однако он серьезно заболел. Спустя некоторое время после операции его не стало…

Директором завода Главком был назначен Е.С. Кузнецов, и теперь все свои музейные дела решала с ним. Однажды обратилась к нему с предложением назначить меня в мою типографию старшим мастером, а музей я была согласна делать на общественных началах. Отказал.

Еще в 1984 году партком завода направил меня в газету «Ставропольская правда» на общественную работу. Более десяти лет я была сотрудником ее общественной приемной. С просьбами и жалобами в краевую газету шли горожане, прихо;дилось выслушивать и помогать. «Ставрополка» за активную работу и сотрудничество тоже неоднократно награждала меня благодарственными грамотами.

Одновременно от завода утвердили и народным заседателем краевого суда. Более 15 лет участвовала в процессах по уголовным делам.

Е.С. Кузнецова вскоре отозвали на работу в правительство края. Директором был назначен А.А. Коваль, работавший много лет на заводе конструктором.

Гостям, посещавшим наш край, в том числе и иностранным, завод представляли как один из лучших и успешных предприятий не только края, но и страны. Как правило, экскурсия по за;воду заканчивалась посещением музея, где были собраны экспонаты продукции, поставляемой в 47 стран мира, показаны лучшие бригады, цеха и, самое главное, люди, чьим трудом все это было достигнуто.

На заводе было две библиотеки: в кабинете политпросвещения и художественная.

С июля 1989 года завод начал работать в условиях экономического эксперимента по совершенствованию хозяйственного расчета с применением отчислений от дохода и регулирования роста средств на оплату труда на принципах налогообложения в соответствие с решением комиссии по совершенствованию хозяйственного механизма при Совете Министров СССР.

В связи с этим, показатели работы завода значительно улучшились. Вся работа теперь уже строилась по принципу хоз;расчета. На заводе в это время было 6 цехов основного производства, 2 цеха и 4 участка вспомогательного. В бригадах вся работа также строилась на принципах хозрасчета.

При заводе были созданы кооперативы.