Зов крови

Пролог

—Женя, давай уйдем. Я устала. — Алина подошла к мужу и положила ладонь ему на рукав.
— Этот шестой показывает поразительные результаты. — Сергей Валентинович вел неспешную беседу с коллегой и другом.
— Да. Это поразительно. — кивнул Евгений. — Показатели просто замечательные. — он отвел глаза. — Сережа, а ты не думаешь, что мы породили чудовищ?
— Женя! — жена сжала его руку. — Мне… мне нужно…
— Конечно дорогая. — Евгений Николаевич торопливо кивнул сотрудникам, и собрался вести  беременную жену к выходу. Их провожали понимающими взглядами: Алине рожать не сегодня так завтра.
А корпоративная вечеринка продолжалась. Здесь так мало развлечений. Они заперты здесь, в этом пустом городе – призраке. И нет ничего кроме работы.
—Я провожу. Мало ли что. — Сергей Валентинович, удержал его, положив руку на плечо. — Я вижу Алине нехорошо. — окинул молодую женщину пристальным взглядом серых глаз.
 Он все уже решил. И шаги кое-какие предпринял. К примеру, добавил кое-что Алине в бокал.
—Конечно, мне нехорошо!— почти истерично отозвалась Алина, придерживая рукой огромный живот. — Что-то поясницу тянет. — Добавила она. — Ой! Кажется, началось. Мы же в Киеве  договорились обо всем. Нас там завтра ждут!
—Тише, дорогая. — Сергей Вениаминович подхватил ее под локоть и торопливо вывел из зала, где веселились коллеги. — Сейчас пройдем в медицинский бокс, и я тебя осмотрю. — Он вел побледневшую от боли и страха женщину коридорами родного НИИ. У бокса  оглянулся на растерянного друга. — А ты подождешь за дверью.
— Как скажешь. — пожал плечами Евгений.
 Он женился на Алине почти два года назад. Из Киева привез молодую жену. Девушка быстро поняла, что просчиталась, выходя замуж за книжного червя и повелителя пробирок. На ее красоту внимания — ноль. Развлечений — ноль. Какие могут быть развлечения в пустом городе – призраке. Где и их официально нет? Но и выбраться из этой западни ей едва ли удастся: она, как и все здесь подписала бумагу о неразглашении информации и  прочем в этом же роде. До беременности она мыла пробирки в лаборатории мужа. Называлась эта должность — младший лаборант.
  Ей приписывали множество любовников и амурных похождений. Можно книгу написать о всех тех любовных приключениях,  которые ей приписывали сотрудники мужа. Да и не грех бы это был. Женя совершенно закопался в своих исследованиях, забыв о молодой жене. Тем более, что опыты начали приносить первые результаты.

Сергея Евгений знает с институтской скамьи. Вместе пришли в науку, вместе прозябали в нищете, полностью отдавая себя работе «за идею» и мечтая об открытиях, которые поразят мир. О Нобелевской премии и признании.
Но как-то не сложилось. Их проект, которому они посвятили столько лет, связан с биохимией мозга и его скрытыми возможностями. Сначала, они грезили раскрыть все его тайны.  Потом раскрыть хоть что нибудь. А потом их пригласили сюда, в чернобыльскую зону отчуждения, где двадцать шесть лет назад рванул реактор на ЧАЭС. Он, Евгений, еще сомневался, опасаясь последствий взрыва, но Сергею удалось его убедить.
Вот уже пять лет они работают в военной лаборатории ЧНИИИП. Чернобыльский Научный Исследовательский Институт Изучения Парапсихологии. Вот такое заковыристое название. Изучают и вроде как развивают паранормальные  способности мозга. Развивают. Как же. Больше года исследования буксовали, и проект едва не свернули как нецелесообразный. Евгений едва не ушел в другое, более перспективное направление. В Лиманск хотел перебраться. Там тоже военный научный комплекс расположен: НИИ «Радиоволна». Изучают там информационное поле земли – ноосферу. Женя там себе и местечко пробил. Да уговорил его друг старый на месте остаться. Остался. И как оказалось, Сергей был прав. Будто в воду глядел.
Виктор, заключенный номер шесть, пришел с партией таких же как он сам, обреченных на «Большой земле» на смерть и подписавших согласие на участие в опытах за якобы досрочное освобождение. 
За полгода, проведенные в СИЗО, Виктор понял – в тюрьме ему не выжить. Вот и подписал бумаги, почти не глядя. Хрен редьки не слаще. Все равно погибать. Уже после первого цикла инъекций из его партии подопытных в живых не осталось никого. Как он об этом узнал? Их перестали собирать в одном, довольно странном зале, замыкая проводами в круг у  какой-то установки совершенно непонятного назначения. Сначала их было четверо, потом двое, а больше его и не выводили. Но циклы уколов продолжались. Пять дней подряд – один цикл, потом недельный перерыв и когда кажется, что все уже позади, все начиналось сначала. И после каждого цикла его скручивало и выжимало как половую тряпку. Особенно тяжело было после третьего. В какой-то момент он попрощался с жизнью, но выбрался. 
А позже  стал он замечать за собою странные вещи: лежит на койке, курить охота, мочи нет. Представил сигарету. Вообразил, какая она на вид да на ощупь. Увидел, как кончик зажженный алеет, как дым горький рот да легкие наполняет. Не успел слюну сглотнуть, как пискнул кодовый замок на железной броне двери и в камеру вошел охранник. Не положено ему, охраннику,  не то, что в камеру заходить, к двери лишний раз подходить запрещено. А тут вошел и пачку сигарет с зажигалкой протягивает. Молчит. Глаза стеклянные. Виктор пачку из его рук вынул, кивнул, иди, мол. Охранник вышел и снова щелкнул замок. Вот так и пошло: то сигарет, то пивка принести. А то и… увидел он ее случайно. Она отчего-то в их тюремный бокс забрела. Хватило мгновения, чтобы окинуть ладную фигурку да пухлые губы взглядом и поймать ответный растерянный несмелый взгляд. Правда, он в тот день снова едва с жизнью не расстался. Как подключили их всех к контуру, так и навалилась на него вся эта каша из мыслей – образов его собратьев по несчастью. Не выдержал: заорал, забился пойманной птицей, пытаясь сорвать с головы провода. Потом ничего. Со второго раза, с третьего, начал пытаться блокировать поступающие мысли – картинки.
 И начал «звать» ее: проецируя в мыслях, как ласкает тонкий стан, как запускает пальцы в волосы на ее затылке, впивается в податливые губы, и  срывался на мужские игры с самим собой, чувствуя ее томление и упиваясь им как вином. Она сумела добраться до него только через две недели. Вошла, как и тот охранник, с пустым стеклянным взглядом и отработала всю программу, что он себе представлял. Так же тихо удалилась. А Виктор, выкурив сигарету, удовлетворенно вздохнул.
 Сергей  — единственный кто заметил, как жена друга проскальзывала в тюремный блок. И не с пустыми руками: то вкусности, какие несла, то еще что. Стал приглядываться к ней внимательнее, но шума не поднимал. Тем более не стал шуметь, когда стало очевидно, что Алина беременна. Поздравил друга одним из первых и вызвался вести ее беременность. Он, конечно, не гинеколог, у него другая специализация, но кое - что он помнит. Алина не стала спорить. Тем более ездить в такую даль до районного центра, объяснять, кто она и чего это вздумала тут на учет становиться, а не в Киеве по прописке, не хотелось. На предложение друга мужа согласилась.
О том, что его нежданная любовница беременна, Виктор узнал сам. Просто услышал биение маленького сердечка. И ни секунды не сомневался, что ребенок этот его. И в том, что это девочка, тоже ни секунды не сомневался. Его малышка. Его плоть и кровь. Слишком поздно он почувствовал, что в чреве Алины есть еще один ребенок и он подавляет, убивает и мать и сестру. Если свою малышку он ощущал как золотистое теплое сияние, то того, другого, он чувствовал сгустком черноты. Плотным и непроницаемым. Долгие месяцы он мысленно общался со своей еще не рожденной девочкой, раскрывая полученные в ходе опытов возможности. Долгие месяцы он провел в безысходном отчаянии, понимая, что никогда не возьмет малышку на руки и не услышит ее голоса. Он никогда не вырвется из этого ада.
 

 
 Алина со стоном устроилась на смотровом кресле.
—Ну, скоро уже? Больно, сил нет терпеть!
—Скоро, — кивнул Сергей Вениаминович. — Скоро. — он давно все просчитал и продумал до мелочей. Это его шанс. — Сейчас моя дорогая, ты уснешь,— ободряя, он взял Алину за руку и улыбнулся, — А когда проснешься, все уже будет позади. 
Виктор, загнанным зверем метался по тесной камере. Чувствовал, что что-то идет не так. Его малышка испугана и испытывает боль. Он чувствует это так же остро как и она. Тот, другой, не позволяет ей развернуться и девочка задыхается, обвитая пуповиной.  Заставил себя дышать ровно и спокойно, опустился на койку и закрыл глаза. Он должен суметь помочь девочке родиться. Это то немногое, что он может сделать. Должен сделать. Или нет. Он может и больше. Гораздо больше. Он вырвется из этого ада. И обнимет свою дочь.

—Крепись, Женя. — Сергей вышел из медицинского блока и растерянным взглядом окинул друга. 
 — Алина и одна из твоих девочек умерли. Вторую пытаемся спасти. Маленький вес. Она сейчас в кювете.
— Могу… я хочу видеть их… моих девочек. — Он оттолкнул друга, желая пробиться в медицинский бокс.
— Нет. Не надо, Женя. Идем. Я тебя отведу. — Сергей обнял друга за плечи, развернул и повел прочь.
  Женя остался один с новорожденной дочерью на руках. Несмотря на прогнозы Сергея, девочка быстро набирала вес, хорошо ела и много спала, как и положено всем младенцам.
—Что ты с нею делать собираешься? — Сергей подошел к скорбящему другу. Малышка спала у него на руках.
—Я не знаю. — растерянно ответил, покачивая девочку.
— Как назовешь? — Сергей заглянул под треугольник теплого конверта.
— Я не знаю! Не знаю! Не знаю! — сорвался в истерику Женя.  Малышка захныкала. Сначала тихо, потом все громче. — Я пойду. Мне ее кормить нужно. По часам. — он резко развернулся и ушел.
— Ну-ну. — кивнул Сергей ему вслед.
Следующим утром Евгений Николаевич, едва ли не тайком, с ребенком на руках и небольшой спортивной сумкой, покинул Чернобыль.

А на следующий день, двенадцатого апреля,  на территории Чернобыльской АЭС был зафиксирован второй взрыв, вследствие которого, образовалась так называемая Зона.


Глава №1

— Занятие окончено. — Янка подошла к стереосистеме и выключила музыку. — Всем спасибо, все молодцы. — Провела взглядом яркую стайку девушек, что толпились у двери, и устало поправила выбившуюся из собранного на затылке хвоста, прядь. Смахнула со лба капли пота.
Эта неделя у нее явно не задалась: в институте идут зачеты, и сегодня ей пришлось пропустить зачет по праву: не удалось поменяться группами по фитнесу с подругой. Работа ей тоже необходима. Мама с отцом, конечно, не против помогать ей. Тем более теперь, когда Яна осталась в их двухкомнатной квартире в одиночестве, а они перебрались в новую жилплощадь. И обижаются даже, что она отказывается от их помощи, но Янка привыкла как-то сама обходиться, рассчитывая на свои силы. Независимость — наше все.
Она всегда была трудным ребенком,  слава Богу, маме доставало понимания и терпения на все ее выходки. К тому же отец  поддерживал, хоть и без особого энтузиазма, ее  не девичьи увлечения. 
  Ей бы сейчас домой, поесть и засесть за конспекты, чтобы завтра успеть пересдать тему до первой тренировки с группой. Но нет. Если она и сегодня не появится у Головина, он ее просто убьет. Через месяц ей на чемпионате выступать, а Янка злостно пропускает тренировки. Айкидо ее давняя страсть, на которую убито множество сил и пролито море пота. Теперь сойти с дистанции как минимум глупо. И Головина подводить… он замечательный тренер. И отличный наставник. Вместе они разработали серию приемов, адаптированных именно для нее, Янки. На нее он делал ставку в надежде получить золото на кубке Европы.
Через пол - часа она должна быть в зале, и работать в полную силу, наверстывая пропущенные две тренировки. 
Янка неторопясь спустилась в просторный холл спортивного клуба. Едва завидев ее, с небольшого диванчика вскочил  шестнадцатилетний парень.
— Янетта… Евгеньевна, ты… Вы домой? —  выпалил он краснея. — Я могу тебя… Вас проводить?
— Спасибо, Дима. — Янка улыбнулась парню. — Я еще не скоро домой. — Она уже взялась за ручку двери.
—Тренировка? — не отставал Дима. — У Головина? Можно мне посмотреть? Пожалуйста.
— Дима. — мягко начала Яна. — Если ты тренироваться у него хочешь, иди, он в кабинете наверху. Если просто меня ждать собираешься… иди домой. Не обижайся, ладно? — Она скрылась за дверью тренерской раздевалки, а Дима снова опустился на диванчик, дожидаясь старшую сестру.
Марина почти год у Янетты тренируется. Из рыхлого слонопотама, как он ее дразнил, сестра превратилась в стройную, подтянутую нимфу. А взглянув на ее тренершу, и потеряв голову, Дима и сам начал посещать качалку. И тоже преуспел. В отличие от сестры — толстухи, он был худосочным ботаником в очках и постоянно всклокоченными вихрами русых волос. Теперь он постоянно ловил на себе заинтересованные взгляды девушек. Еще бы: высоким он всегда был, теперь приобрел такую желанную мужскую стать, сменил очки на линзы, а вихры на стильную короткую стрижку. Красавец. Но не для Янки. Она старше него всего на четыре года, но не воспринимает парня всерьез. Вот и Марина.
— Привет, — она кивнула на ходу брату, — Идем? Или будешь Янку ждать? Она у Головина сегодня.
— Идем, — парень со вздохом поднялся. К Головину, как же. Видел он, как тот над своими учениками измывается.  Обойдется.
Янка вышла из душа, на ходу вытирая длинные волосы, подошла к шкафчику и принялась одеваться. Усталость отступила, но никуда не делась. Тонко пискнул телефон, давая хозяйке знать о новом сообщении. Просмотрела, попутно удивившись нескольким вызовам  из чужого номера. Перезванивать не стала. Прочла сообщение и вздохнула: теперь на нее в обиде еще и Алена. Сегодня Янка должна была появиться в тире и подтянуть подругу,  младшего лейтенанта милиции, в стрельбе.
С Аленой они познакомились и подружились на одной из тренировок у Головина. К нему частенько заглядывали доблестные органы правопорядка в частном порядке подтянуть навыки и просто не терять формы. Янка сразу выделила рослую красавицу с шикарным бюстом, цепким взглядом карих, но светлых, почти медовых глаз, среди мужчин. Несколько раундов с Аленой сделали их подругами, не смотря на разницу в возрасте: Алена старше нее на целых шесть лет. Подруга относилась к горячей Янке с терпением и где-то покровительством, сдерживая и остужая юношеский максимализм, заставляя реально взглянуть на вещи и сдерживая порывы не в меру ретивой девушки. Но вот поход в тир совершенно вылетел из головы. Придется завтра перезвонить  извиниться, и найти время выполнить обещание. Сегодня Алену лучше не трогать: вспыльчивая она.
Стрелять Янка училась в спортивном городском тире, всерьез  увлекшись оружием.
— Не иначе в снайпера готовишься? — в шутку спрашивал ее тренер, — Или на войну?
— Просто так, — пожимала плечами девушка.
— Ну, давай взглянем, на что ты способна. — Он протянул девушке старенький, наверное много повидавший пистолет Стечкина. Присвистнул через несколько минут, разглядывая мишень. — Ну, ты стрелок. Сорок три из пятидесяти. Две десятки. Молодец, — окинул ее взглядом.— Заниматься профессионально не хочешь?
— На киллера экзамен сдать? — улыбнулась Янка. — Папа не одобрит. Да и времени нет.
Его, к слову, правда, нет. Вынырнула из воспоминаний, поспешно оделась и вышла, направляясь в кафетерий.
— Привет, — кивнул ей бармен Леша, когда она устроилась на высоком стуле. — Тебе как всегда? Ледяной сок и кофе без сахара?
— Да, — кивнула Янка, взмахом руки отвечая на приветствия тренеров и знакомых.
— Явилась? — к ней, неодобрительно качая головой, подошел друг по команде.— Сегодня решила почтить нас своим присутствием? Рад, — он насмешливо склонился в шутовском поклоне, — Головин рвет и мечет.
— Отработаю, — спокойно ответила Янка, —  Прекрати паясничать, Костя. — девушка отпила глоток сока.
— Вот сегодня, сейчас и отработаешь, — кивнул он, — Тебе сегодня со мною в паре биться. Отработаешь по полной. — он отошел к столику, за которым его ждала девушка.
— Не повезло? — с сочувствием поднял на нее глаза Леша. — Он сильный боец.
— Посмотрим, — неопределенно кивнула головой Янка.— Кому из нас не повезло. Костя ее раздражал. Возомнил себя  Стивеном Сигаллом, а у самого слева защита пробивается легче легкого. Вот сегодня она этим и воспользуется.
Выволочки от тренера она не избежала. Костя измотал ее в конец, но она против него устояла, пользуясь больше кошачьей изворотливостью и женской хитростью, нежели навыками.
— Все, брейк. Разошлись. — Головин развел их в стороны. — Ты понял, чем она тебя взяла? — обратился он к Косте.
— Да. — парень окинул Янку взглядом.— Понял.
— Что ты понял, Костя? — повысил голос тренер. — Что ты понял? Ты злишься, бесишься и не контролируешь ситуацию! Ошибки допускаешь! За что и получил. И защита слева, Костя, защита! Сколько я одно и то же  наблюдать буду!
— Я понял.
— А ты? — обернулся к ней Головин. — С дыханием что? Сбивается? А не надо удары в корпус пропускать! Янка, это бардак! Что ты Любомиру покажешь? Вот это? Врачаревич и его ребята  тебя по стене размажут! Это реальное айкидо! — повернулся он ко всей группе. — Реальное! А не те танцы, что только что Янка с Костей танцевали! Красиво, но без перспективы на жизнь в реальном бою. — и снова к Янке — Он тебя три раза убил. Три! В реальной жизни ты три раза мертва. Чего ты танцуешь? Я тебя не узнаю. А тебя, Костя, четыре раза! — добавил он, повернувшись к злорадно хмыкнувшему парню. — Нет повода для веселья. Нет. Разойтись. Янка подойди ко мне после того, как переоденешься. Все свободны!
Едва Янка показалась на ступенях спортивного клуба, как ее окликнул тренер.
— Садись, подвезу. — Головин распахнул перед Янкой дверь. — Разговор есть.
Янка села в машину и закрыла дверь.
— Что с тобою? — тренер не сводил с нее тревожного взгляда. — Ты не в форме. Откуда это … эти танцы? Яна, у нас соревнования на носу и если ты будешь вот так миндальничать с сербами… в общем, вот взгляни. — он передал ей диск. — Послезавтра тренировка, отдашь. Только молчок. Это нарушение, ты же знаешь. Там записаны бои твоего соперника.
—  Мирослав Петрович. — девушка подняла на него глаза. — Это же больше чем просто соревнования, да? Я правильно понимаю? Тотализатор?
— Нет. Совсем не то. — улыбнулся он. — Это, девочка моя, билет. Большие люди буду отбирать из вас ребят во всякие там  спецназы… только круче. Ты уже большая и наверное понимаешь, что, то, чему я вас учу …— он немного помолчал, барабаня пальцами по рулю. — В общем и целом это система. И мы все в ней… Янка! Чего я тебе объясняю! Ты же большая умная девочка и все сама понимаешь.
— Вы уверены, что мне это нужно? — Янка не скрыла сарказма.
— Я — нет. И даже был против.  — он замолчал, глядя на дорогу. Но все же продолжил. — Янка, а кем ты хочешь быть? С твоим уровнем подготовки? На заводе работать?  Ты и стреляешь и ножами работаешь. Зачем тебе все это тогда?
—Не знаю. — пожала она плечами. — Никогда об этом не думала. Айкидо для самообороны. Стрельба — просто оружие люблю. Ножи — тоже, просто так. Девчонкой в цирке видела, как девушка метала ножи в мишень, понравилось. Вот и научилась.— она пожала плечами.
— Вот и задумайся для чего тебе это и что делать дальше. — он повернул ключ зажигания и машина тихо урча, двинулась с места.
Наконец этот день для нее окончился.


Диск она просмотрела. Выключила компьютер с тихим вздохом. Головин хороший тренер, но учителя своего не превзошел. Любомир Врачаревич основоположник реального айкидо и его школа это реальная жесть. Хорошо, если она просто сумеет продержаться положенное время. О победе, наверное, лучше вообще забыть. Забыть… она больше десяти лет в этом спорте. У нее кубков полный сервант. Третий дан. Она с полным правом может вести свою группу, она отлично владеет техникой.  Но то, что на диске записано… в общем, на следующую тренировку она пришла на хорошем взводе и доказала себе, что не просто так время здесь убивала.
— Янка, стоп! Легче! — Головин не скрывал удовлетворения. Есть в этой девчонке огонь. И амбиции тоже есть.

Оказался прав. Пусть они не привезли золото. Серебро взяли. Но и это результат. Янку отметили за особый, по – кошачьи, мягкий и в то же время, молниеносный стиль. Он и сам любовался ею.
— Ваша девочка, это нечто, — подошел к нему один из судей, — Она великолепна. Этот огонь в глазах, воля к победе, холодный рассудок,  — он замолчал, но добавил, снова окидывая сидящую на скамье девушку взглядом. — Эта ее улыбка, с которой она вела поединок...  не боитесь, что породили чудовище?
— Она из породы бойцов.— пожал плечами Головин. 
— Именно. Но бойцов совершенных. Она ни разу не потеряла головы. Довела парня Любомира до истерики. Что само по себе — нонсенс. Вы ж его парней знаете. А тут такое. Да что там, она им играла. И эта игра ей нравилась. По сути, она выиграла, но ей не достало мастерства. Совсем немного.
— Неужели? — не скрывая сарказма, уточнил Головин. — А на мой взгляд…
— Уверен, ею заинтересуются.  — поспешно перебил его собеседник. —  Она идеальная кандидатура.
— Я не стал бы привлекать ее сейчас. — сдержанно ответил Головин. — Она не готова принять решение. Ей нужно время.
— Возможно. — кивнул собеседник и отошел в сторону.

Глава № 2


Между тем начался и почти закончился май. Скоро экзамены и  снова ненавистные зачеты. В один из по – летнему душный вечер, когда Янка стоически  билась с вопросами к зачету по праву, прозвучал звонок в дверь. Отложив конспекты и тяжело вздохнув, девушка пошла  открывать.
— Здравствуйте. — она с удивлением рассматривала стоящего на пороге квартиры пожилого мужчину. — Вы к отцу?
— Да.  Меня зовут Сергей Вениаминович.— мужчина не сводил с нее напряженного взгляда. — Я коллега Евгения Николаевича по одному из проектов. А вы его дочь?
— Да.  — с улыбкой кивнула девушка. — Но папа здесь уже не живет. Они переехали. Вам написать адрес?
— Да пожалуй. — кивнул гость. Янка отступила, приглашая гостя войти.
—  Сейчас я напишу адрес. — она склонилась над небольшой тумбой с листком.
— Отец не рассказывал вам о своей работе? — гость присел на небольшой пуфик, не спуская с девушки лихорадочного взгляда.
— Нет. Он никогда не говорит о работе.
— Я его понимаю. Но вы должны знать, что ваш отец настоящий гений и сделал множество открытий. Он работал в зоне отчуждения. Мы работали. — добавил он после небольшой паузы.
— Это где атомная станция взорвалась? — равнодушно, вскользь уточнила девушка, протягивая гостю лист с адресом.
— Да. — дрожащей рукой он взял лист из ее рук, стараясь не коснуться тонких девичьих пальцев. — Спасибо. — резко повернувшись, вышел из квартиры. На дрожащих ногах спустился по ступеням и присел на лавочку у подъезда. Перед глазами проносились картины прошлого. Но были они так ярки и явственны, что казалось он выбрался из этого кошмара лишь вчера. Воспоминания не стирались и не тускнели день ото дня.
Если его друг и соратник Женя просто уехал из  зоны, пусть и с ребенком на руках, почти без проблем, то Сергею достался ад взбесившейся новорожденной Зоны и страшные в своей необъяснимости и мощи катаклизмы.
Он выбрался да и вообще выжил  тогда лишь благодаря младенцу. Второй новорожденной девочке, на которую возлагал столько надежд но чему не суждено было сбыться. В одночасье, едва подопытных соединили в контур, и подключили, взвыли сирены и загорелось оборудование. Пятеро подопытных рвались  в своих оковах, из носа, глаз и ушей сочилась кровь. Их крики все еще слышатся ему по ночам. Но шестой… шестой сидел на своем месте неподвижно. А на губах его играла улыбка, от которой Евгения пробрал озноб. Так или иначе, шестеро подопытных выбрались из заточения, попутно то ли призвав, то ли образовав Зону. Женя уверен, что  так оно и было. И виноват во всем Шестой. Он, или правильнее будет то, кем он стал,  рванулся за пределы кордона зоны отчуждения. В этот отрезок времени Женя беспрепятственно выбрался из комплекса института, пробираясь через толпу растерянных сотрудников. Они сгрудились во дворе лабораторного комплекса с опаской наблюдая за алым вихрем, возникшем над четвертым энергоблоком и тихо, испуганно переговариваясь. Когда Шестой убедился в тщетности попыток выбраться за пределы зоны, он со всей яростью обрушился на территорию зоны отчуждения и начался ад. Ад, в котором никто кроме него и младенца  не выжил. Ад, который положил конец его карьере, сломал и искорежил его судьбу. Ад, в котором виноват, он точно это знал, тот самый шестой подопытный. Виновата эта глупая дура Алина. Она так визжала и вырывалась, когда уносили младенцев. Его мысли невольно вернулись к девушке: вырастил Евгеша кукушонка. Не бросил. А вот он бросил. Как выбрался в безопасное место, так сразу от младенца избавился. Подбросил к сеням первой попавшейся избы в безымянном селе, где свет мелькал  и пошел дальше. Ему еще долго скитаться пришлось. Да он и сейчас скитается: старый, нищий, никому не нужный старик. А вот Женя на волне. Не вспомнил бы он о друге, если бы еще по старой привычке не почитывал научных журналов. Из него, из статьи, и узнал, что Евгеша теперь большая шишка в своей области исследований и уезжает он за океан. Там и грант ему под исследования и кафедра и все блага жизни. А он, Сергей Вениаминович, на обочине жизни. Ну, да ничего. Он, кажется, знает как изменить ситуацию. С тихим вздохом Сергей Вениаминович поднялся с лавочки и пошел к остановке автобуса.

Янка читала конспект, но мысли то и дело возвращались к нежданному гостю. Что – то в нем было такое.. такое напряженное что – ли. И отец никогда не упоминал, что работал в зоне отчуждения. Если уж совсем объективно, то он вообще никогда не говорил о своей работе. Дома бывал редко, а когда и бывал… то для Янки и ее мамы ничего не менялось. Она грустно улыбнулась: образцовой семьей их назвать можно только с натяжкой. Да, никаких ссор и споров по поводу помойного ведра и текущего крана. Но лишь потому, что и мусор и кран они с мамой могли и сами как вынести так и починить. Но и теплых, семейных отношений тоже не наблюдалось.
А о так называемой Зоне отчуждения ходило множество слухов и домыслов. Еще бы: аномальная, тщательно охраняемая территория. Интернет пестрел заметками и фотографиями о мутантах и каких – то артефактах. Еще были какие – то совершенно дикие сообщения то ли о людоедах то ли об одичавших людях, о заградительных кордонах и зачистках. Янку такие вещи не особо интересовали, но тетрадь она отложила и потянулась за ноутбуком. Вот она  — зона отчуждения. Девушка без особого интереса разглядывала фото брошенных, разрушенных деревень и городов. Особенно поразила мертвая Припять. Ее невольно передернуло: пустые заброшенные дома, выбитые окна, заросшие парки и наверное, мертвенная тишина. Сухие строки о катастрофе на АЭС в 1986 году. Вскользь упоминалось о взрыве неизвестного происхождения в 2012 году. Те же, не особо изменившиеся на ее взгляд, снимки и  панорамы брошенных селений. И никаких монстров. Более того, станция работает, в Чернобыле живут люди, проводят какие – то исследования. Возможно, ее отец действительно работал там какое – то время. Ничего особенного. Закрыла ноутбук и со вздохом принялась за конспект. Завтра ей зачет сдавать.

— Яна, детка. — она так и полагала, что после потока советов и наставлений что ей делать и чего категорически не делать живя самостоятельно, мама придумает для нее занятие на выходные. А так хотелось просто валяться на диване и под звуки любимой «Арии» просто почитать. — Не могла бы ты…
— Да, мама. — обреченно ответила девушка. — Что?
— Разобрать коробки на антресоли и найти несколько старых папок с материалами отца. Это голубые офисные папки датированные с 2005 по 2010 год и ты с легкостью найдешь их. Только пожалуйста,  будь осторожна,  ты же знаешь как папа относится к этим документам. Это же его научные изыскания. Представь только. — восхищенно продолжала мама. — Ему предложили написать книгу! Что – то вроде мемуаров.
— Да, мама. — уныло ответила Янка. — Это замечательно.
— Привези их пожалуйста на дачу завтра к обеду.
— Да, мама. Хорошо.  — она положила трубку и уныло поплелась к антресолям в спальне. Раскрыла двери и снова уныла вздохнула: небольшое пространство под потолком доверху набито коробками, папками и стопами толстых журналов, исписанных отцовской рукой. Нужные папки нашлись быстро и вздохнув с облегчением она потянула толстые тома, стараясь как можно быстрее покончить с поручением и завалиться на диван с книгой. От слишком поспешного рывка одна из папок зацепила ворох старых журналов в картонных коричневых обложках и они с насмешливым шелестом обрушились на пол.
— Замечательно. — Выдохнула девушка, спускаясь с подставленного табурета и присаживаясь рядом с неряшливой кипой. Один из журналов раскрылся и Янка невольно зацепилась взглядом за ровные, заполненные почерком отца строки. Бегло просмотрела выхваченный взглядом абзац: ничего интересного. Текст пестрел специфическими терминами и совершенно ее не заинтересовал. Собрала журналы в аккуратную стопку и снова забралась на стул, пристроив их на место и доставая помеченные нужными годами папки. Спустилась с чувством выполненного долга, отнесла папки на тумбу в прихожей и вернувшись в комнату заметила на полу маленький прямоугольник, выпавший из одного  из журналов. Подняла и перевернула разглядывая. Это старое фото датированное  2011 годом. На нем ее отец нежно обнимал за талию молодую беременную женщину. Позади них ступени и вход в какое – то административное здание. На табличке едва видны буквы. Видимо, название учреждения. Легко читается,  и то на половину, слово « Чернобыль». Янка лишь пожала плечами и убрала фото в ящик стола.
На следующий день она отвезла документы на дачу и о найденном снимке совершенно забыла.


Они сидели на летней площадке любимого кафе и Янка не торопясь пила любимый коктейль, наблюдая за игрой малышей в парке и слушая рассказ подруги. Алена увлеченно рассказывала о своем новом романе.
— У меня  тоже новость есть. —  голос  Янки немного дрогнул. — Мама с папой за границу отчаливают. Послезавтра. Вроде как навсегда. Через два года заберут и меня. Как только диплом получу. А пока ежемесячное содержание в тысячу зеленых американских рублей.
— И куда? — уточнила Алена. — Ты, правда, уедешь?
— В Америку. Калифорния. — улыбнулась Янка. — Я не знаю. — ответила она на второй вопрос. — Еще целых два года времени впереди.
— А у бати твоего там что? Работа? Бизнес?
— И работа и бизнес. — Янка сделала глоток из своей чашки. — Он же ученый. Ему предложили проект.
— Поедешь? — Алена отставила пустую чашку.
— В Америку – то? Не знаю. Почему бы и нет? — пожала плечами Янка.


Через два дня Янка попрощалась с родителями и сдерживая слезы, наблюдала, как уносится вдаль огромный аэробус. Немного растерянная, она вышла из здания аэропорта. Конечно, уже два года она живет одна и привыкла, но… одно дело, когда ты в любой момент можешь прийти  в  родительский дом, и все беды и горести отступят в теплых объятиях матери, и совсем другое, когда с родными разделяет океан. Конечно же, есть телефон и скайп, но это другое.
— Девушка, вас подвести? — вырвал ее из задумчивости таксист.
— Что? А, нет, не нужно. — отрицательно качнула головой и собралась пройти мимо.
— Ну, давайте, за полцены подвезу! Куда вам нужно? — Он приобнял ее за плечи, направляя к огромному джипу.
— Спасибо. — она высвободилась, все еще вежливо улыбаясь. Позади нее открылась дверь, девушку грубо схватили поперек талии и втянули в машину. Игла вонзилась в предплечье и перед глазами все поплыло.
— Док говорил товар не портить. — Таксист сел за руль и обернулся к огромному мужчине на заднем сидении. Он устроил бесчувственную девушку удобнее, положив ее голову себе на колени. Взял в руки длинную красную прядь, поднес к лицу, вдыхая аромат.
— Я и не порчу. Но хотел бы. — провел пальцем по ее лицу, линии шеи, опустился к груди.
— Перестань, Шкаф. Док узнает, порвет как тузик грелку. — Таксист завел машину и осторожно тронулся, маневрируя среди огромного количества машин и выбираясь на магистраль. 
 — Толик, ты уверен, это вообще та девка? Вот,  прикол будет, если мы вообще не ту девчонку взяли.  — Шкаф еще раз окинул девушку взглядом.

— Та, та, не боись. — Таксист бросил быстрый взгляд за спину. — Сарафанчик ей одерни. Не фиг на ляжки голые пялиться. Не то, точно Док ампутирует кое-что. Тебе. И мне за кампанию. Он разбираться не будет.
— Не дрожи. Не трону я ее. — он все же поправил подол короткого сарафана. — Хороша, блин.
— Обыкновенная. — пожал плечами Таксист и нажал на педаль газа. — Красивей видали. —  все это ему не нравилось. Совершенно. Взять и вот так среди белого дня, у здания аэропорта, на глазах у толпы народа, выкрасть девчонку. Машину засветили.
За что? Зачем ее в Зону тащить? Есть же хорошо налаженный, хоть и рискованный  канал переброса товара. Зачем все эти сложности? Скорее уж приехать и сдать товар на руки Пахому. Он пусть сам разбирается. — Часа через полтора будем на месте. Она не очнется?
—Нет. Зелье качественное. Кайфа часа на четыре.
— Зашибись, Шкаф! Ты ее что, на наркоту присадил? Нам каюк! Мы трупы!
— Не кипешуй. Все под контролем. С одного укола ничего не будет.  — Шкаф отвернулся, глядя в окно.
Толик волновался не зря: машина сломалась в самый неподходящий момент. Аккурат посередине между пунктом отправления и пунктом доставки.
— Толян, скорее давай. — Шкаф с подозрением смотрел на открывшую глаза девушку. — От графика мы безнадежно отстали.
— Я стараюсь! Стараюсь! Нам Пахом головы открутит! Борт без товара ушел. Черт! — пнул машину по колесу. — Бензонасос полетел! — его тираду прервал вопль Шкафа.
— Сука! Она мне нос разбила! — раздался короткий девичий крик и Толик бросился к двери.
— Шкаф! Твою мать! Лицо ей попортил, сарафан изорвал! Ну, все! Можем себе здесь могилы рыть. Ты ее вырубил, что ли?
— Еще один укол вкатил. — Шкаф зажимал нос, размазывая кровь по лицу. — Да она бешеная! — Гнусаво ответил он на вопросительный взгляд товарища. — Глазищами — хлоп, в нос кулаком — на! И все.
— Это нам с тобой «все»! И «хлоп» в придачу. — Толик присел на подножку джипа и обхватил голову руками. — Что делать?
—Тачку другую искать. — Шкаф выбрался из машины и принялся голосовать. — Приготовься! — бросил он товарищу.
— Как? Монтировку доставать? Я из-за этой суки на мокруху не подписывался!
— Ну, давай подождем. Давай! — Шкаф не опустил руки, голосуя. — Подождем, пока Док на нас своих псов не спустит. Пока нас на лоскуты не порвут.
— И на хрена ему эта девка сдалась? Что из-за нее проблем столько? — Толик обошел джип и достал из багажника монтировку.
На призывный жест Шкафа  остановился черный в сумерках автомобиль, и дверь открылась:
— Проблемы, ребята? — спросил парень, выходя из машины.
— Да. Подруга у нас сознание потеряла. В больницу бы ее. — Шкаф сделал несколько шагов к парню и ударил его под дых. — Толян, волоки девку сюда. Живо!
— Сам, блин, волоки! — Толя сбил с ног парня, который немного придя в себя, пытался добраться до своего авто.— Отдохни! — монтировка опустилась на его голову.— Толик склонился над телом и приложил пальцы к шее. — Жив.
— Поехали, давай! — поторопил его Шкаф, укладывая Янку на заднее сиденье и устраиваясь на переднем. — Гони!  — Набрал номер и дождавшись ответа начал. – Это мы, Пахом. Да, задержались в пути. Будем через сорок минут. Тут у нас проблема небольшая, в общем, товар под наркотой. В отрубе. — отвел трубку от уха, пережидая поток громкой брани. — Ладно, Пахом. Меньше заплатишь. Согласны. — он отключился. — Денег будет на четверть меньше.
— Твою мать. — Выдохнул Толик почти с облегчением.— Пусть. Лишь бы избавиться от этого… тела.
Они и избавились. Через сорок минут. Под несмолкаемый мат Пахома, девушку внесли в темный сарай и уложили  на груду тряпья и соломы.
— Смотри за нею. — кому-то невидимому в темени наступившей ночи бросил Пахом.— Пить ей дашь, когда очнется. Темная тень лишь бормотала в ответ что-то неопределенное. Делать ей ничего не пришлось: девушка не подавала признаков жизни. В таком же состоянии ее и нашел утром Пахом.
— Твою налево мать. — почесал он бритый затылок, разглядывая девушку: на скуле ссадина, сарафан изодран почти в лохмотья и она все так же без сознания. —  Вот козлы ж, а! И как я ее в таком виде? Хоть жива? — перевел он взгляд на хрупкую фигурку в дальнем, самом темном углу сарая. —  Живая она, я спрашиваю? —  повысил он голос. Фигурка сжалась в испуге, стала еще меньше и закивала головой. — Эй! —  Панкрат склонился над Янкой и легонько ударил ее по щеке. — Эй, просыпайся! — безрезультатно. — Да и хрен с ним. Мое дело доставить. А там пусть Капа разбирается. — он подхватил  девушку на руки и вынес из сарая. Маленькая фигурка, спрятав лицо в ладонях, плакала, тихо подвывая. На одном из хрупких запястий в неверном свете рассвета металлическим отсветом блеснул наручник и тонкая цепь.

Глава № 3


Машину Панкрата здесь знали и потому пропустили через КПП без проверки документов и прочих мероприятий. Он подогнал автомобиль и  припарковался у здания администрации военной части. Достал мобильный телефон.
— Товар привез. — он отключился и откинулся на спинку, мельком бросив взгляд на девушку, лежащую на заднем сидении. Пригляделся, уловив едва заметное дыхание, облегченно выдохнул — жива.
— Пахом! Ты совсем дурак, да? — начал капитан Свиридов, едва присел на сидение рядом. — Весь бизнес попалим!
— Капа. — тихо ответил Пахом. — Мне ее куда деть прикажешь? Вот совсем не хочется, чтобы она на моих руках окочурилась.
—Пусть на моих, да? На моих? — он обернулся и взглянул на девушку. —  Ой, ё! И что это? Док нас на ремни порежет!
— Тихо, Капа, не шуми. Закинь ее в Зону, да и дело с концом. Там пусть люди Дока ее ищут.
— Пахом, ты бредишь, да? Скажи, что ты сейчас несерьезно!  Что они найдут?
— Вот именно, что ничего. — пожал плечами Пахом.
— Так потом и нас не найдут. — почти ласково ответил Капа. — он еще раз окинул девушку взглядом. — Нет, ну уроды, а! Суки! Товар испортили.
— Короче, Капа, бери и грузи, что есть. — ответил Панкрат уже жестче. — Мне разборки ни к чему. Это вообще не мой товар!
— Конечно! Конечно, не твой! Твой, блин, своими ножками в Зону топает! С моими, между прочим, людьми в конвое! И как я ее, в кармане, что ли на борт пронесу? В таком виде? И куда ее? На Янтарь?
— Нет, Капа, на Недострой.
— Куда? Ты дурак, да? Ты точно тронулся! Это центр почти! Туда вертушка не пробьется.
— Так тебе же лучше, Капа! Какой с нас спрос? Навернулась вертушка вместе с товаром и все дела. —  равнодушно ответил Панкрат. — И уже не важно, в каком там она виде. И живая или мертвая, тоже не важно.
— Конечно! Мне потом по шапке дадут за потерянную боевую единицу. — произнес Капа, уже спокойнее. — Ладно. Тут будь. Пойду форму военную принесу.
— Зачем?
— Переоденем ее. В сарафане, под любопытствующими взглядами я ее к борту не попру! Да она голая почти! — он обернулся и протянул руку за ее босоножкой.
— А это тебе зачем? Бутсы хочешь подобрать? Чтобы не давили?
— Мне полный комплект списывать нужно.
— И у тебя такая маленькая форма найдется?
— Найдется! Водой на нее плесни, блин! Чтоб она хоть ноги передвигала! — он выбрался из машины. — Знал, что не нужно с вами связываться! Вот пятой точкой чуял! — Капа захлопнул дверь. Пахом потянулся за бутылкой воды, открыл и сделал глоток. Обернулся и выплеснул остаток на голову девушки. Янка хрипло закашлялась и попыталась перевернуться на бок. Открыла мутные глаза: перед нею все плыло и качалось.
— Эй, эй, только не в машине! — Пахом поспешно выскочил и едва успел распахнуть заднюю дверь и выволочь девушку за плечи, как Янку вывернуло. —  Капа будет рад. — добавил он, придерживая ее за плечи. — Ну, ну, все. Вот, попей. — он вложил ей в дрожащие руки бутылку с водой и Янка жадно припала к горлышку.
— Где я? — Хрипло спросила она, сфокусировав взгляд на мужчине.
— Не важно. — он осторожно взял ее за плечи и помог вернуться в салон автомобиля. — Отдохни. Силы тебе пригодятся.
— Ну, блин, нагадили тут. — подошел Капа с пакетом в руках. — Очнулась, что ли? — он обошел машину с другой стороны и открыв дверь устроился рядом с нею. —  Ну, привет. — грубо схватил ее за подбородок и заглянул в глаза. — Она не соображает ничего. Глаза стеклянные, зрачки расширены.
— Тем для нее  лучше. — пожал плечами Панкрат. — И для нас, тоже. Одевай ее, и давай закончим с этим. И, кстати, я бы на твоем месте воспользовался ситуацией. Посадил на этот борт всех неугодных, да и покончил со всеми разом. Борт все равно не вернется.
— Я так и сделал. — Капа потянул бретель сарафана с ее плеча. — Давай переоденемся, детка. — тут же отпрянул, зажимая нос. Сквозь сомкнутые пальцы сочилась кровь. – Сука!
Панкрат перехватил девушку, у двери.
— Теперь я понимаю Шкафа. Тише, тварь! — он нанес  удар в висок, и Янка обмякла в его руках.  — Держи ее.
Кое-как Капа надел на нее военную форму и застегнул ремень.
— Чем не солдат? — Насмешливо спросил он, принимая все еще бесчувственную девушку.
— Эй, просыпайся! — Капа наотмашь ударил ее по лицу. — Нет, ну сука же! — Он оглядел вымаранную в крови форму и согнулся от удара в живот: Янка достала его ногой. — Мля! — выдохнул, но не сумел разогнуться. — Я ж ее порву щас!
— Тихо. Тихо! — Панкрат удерживал вяло сопротивляющуюся девушку. — Капа, борт готов? Пусть ребята ее примут там и прижмут немного.
— Готов. — ему удалось восстановить дыхание. — Давай я ее приму. — он нанес резкий удар по корпусу… попал в Панкрата. Девушка, резко рванувшись в сторону вместе с державшим ее мужчиной, подставила его бок под удар. Панкрат задохнулся от неожиданности и боли, но девушку не выпустил.
— Зови парней, Капа. — хрипло выдохнул он. — Или отключи ее!  Но лучше парней! — поспешно добавил он, глядя, что друг собирается ударить девушку в висок.
— Ладно. — Капа оглядел плац. — Сейчас. — полез в карман за мобильным телефоном. — Агапенко, хватай Самагу и ко мне, живо!  — спрятал телефон, не сводя с девушки жесткого взгляда. —  И откуда ты такая, а? — она не произнесла ни слова. — Молчишь? Да и неважно.
— Товарищ капитан, Агапенко и Самага по вашему приказанию прибыли. — они не сводили глаз с девушки.
— Отлично. Берите эту и к борту 137. Живо! И без лишних глаз. Борт готов к вылету.  — Он наблюдал, как рослые парни подхватили девушку и поволокли к вертолету, винты которого уже набирали обороты. Несколько раз девушка пыталась вырваться из рук военных, но она слишком слаба.
— Принимайте пассажира! — ее подняли и втолкнули в нутро вертолета. Кто-то помог ей подняться и усадил на скамью. Дверь со скрежетом закрылась, и борт поднялся в воздух. Янке снова стало плохо.
 Она боялась и не переносила высоты. Уши заложило, к горлу подкатила горечь. Лица вокруг нее — белые маски, она не различает черт, не слышит, что ей говорят. Паника затопила душу. Девушка закрыла глаза и сжалась испуганным зверьком. Кто-то обнимал ее за плечи, говорил что-то. Кто-то сунул ей в руки флягу. Она благодарно прильнула к горлышку,  и горло обожгло огнем. В предложенной фляге не вода — водка. Девушка закашлялась, кто-то ударил ее по спине, из глаз лились слезы. Но страх и паника постепенно отпускали.
— Легче? — Парень отобрал у нее флягу. — Ты кто?
— Эй, а мы вроде на плановый облет вышли? Разве нет? И девчонку к ученым на Янтарь закинуть? — сказал кто-то настороженно. — Борт правее забирает.
— Точно. Как на центр, вроде. — согласился еще один парень и перевел взгляд на девушку. — Так  это тебе в центр нужно, что ли?
— Мне? — озадаченно повторила Янка. — В центр чего? Я вообще ничего не понимаю. — она замолчала,  тихо добавила. — И не помню.
— Это конец, ребята! — истерично воскликнул кто-то. — Мы на Чернобыль идем! Свиридов обещал нам устроить хорошую службу, вот и устроил!  — он поднялся с места, и шатаясь, бросился к пилоту. — Возвращайся!  Иди на Янтарь! — Пилот не обратил на него внимания. А под винтами пустые дома Чернобыля.
 Первый выстрел из РПГ задел вертолет, бросив людей друг на друга. Следом ударил второй, и борт закрутило в воздухе. Машина стремительно теряла высоту.
Один из парней, открыл дверь и обернулся к испуганной Янке
— Жить хочешь? Прыгай!
— Нет. — она отрицательно взмахнула головой. — Ни за что!
— Жить хочешь, дура? — он схватил ее за руку и притянул к себе. — Давай! — Янка взвизгнула, вцепившись в парня мертвой хваткой и закрыв глаза.
После короткого падения, когда она уже простилась с жизнью, почувствовала вдруг  встречный воздушный поток, будто свалилась на невидимый надувной батут. От неожиданности она разжала руки  и уже через секунду, ее с не меньшей скоростью отбросило в сторону. По длинной траектории пронесло несколько метров, здорово приложило о кучу мусора. Янка снова потеряла сознание.


Очнулась в полной темноте и дернулась от мысли, что ослепла. В панике поднесла руку к лицу: вроде все нормально. Одним глазом она точно видит. Просто темень вокруг. Второй, как ни старается, открыть не может. Эту сторону лица залила кровь, да и засохла плотной коркой. А вот откуда столько крови…
С тихим стоном попыталась приподняться и в голове тут же разорвалась огненная шутиха боли. Переждала немного и поднесла ладонь к затылку. Так и есть: там волосы слиплись от запекшейся крови в плотный корж. Но кровь, вроде, больше не течет и это радует. Руки – ноги вроде целы. Или нет, руку сломала или вывихнула не понятно, но боль вспыхнула языками пламени. Все же села, опираясь на кирпичную кладку и придерживая раненную руку. Нужно бы отыскать людей, но вокруг такая темень. Совершенно непонятно где она оказалась. Скорее всего, попала в автокатастрофу.
— Очнулась? — тихий шепот показался ей громом небесным: она вздрогнула и дернулась в сторону.
— Кто здесь?
— Не бойся. — говорил незнакомец тяжело, вдыхая на каждом предложении. — Мы вместе упали. Ты цела? Я ногу сломал. Еле до тебя добрался. Там, в рюкзаке вода… попей.
—Упали? Откуда? — Янка осторожно, ползком, пробиралась на голос. Здоровой рукой ощупывая все, к чему может дотянуться. Вот кирпичная кладка, дом, наверное. Вот земля под рукою, ветки кустарника вокруг, довольно густые. Вот и говоривший. Она ткнулась куда-то ладонью, на что тут же последовал сдавленный стон.
— Легче. Я еще детей иметь планирую.
— Прости. — она устроилась рядом, опираясь на стену, как и ее собеседник.
— Вот. — парень подсунул ей под руку рюкзак. — Там вода. Немного осталось.
— Спасибо. – одной рукой ей не совладать с клапанами и застежками. — Черт.
— Руку сломала? Давай я.— он развязал рюкзак и подал ей бутылку.— Пей. Я открыл.
— Спасибо. — сделала пару глотков. — Мне бы умыться. Кровь запеклась, глаз открыть не могу.
— Это последняя вода. Постарайся экономно. — он замолчал, слушая как девушка, намочив рукав, старается отереть кровь. — Больно, черт. — выдохнул, неловко пошевелившись.
— Дай посмотрю, что там. — Янка вернула бутылку и крышку,  сунув ее в руки парню.
— Темно как у негра в заднице. Чего там смотреть? Сломал. Перелом вроде закрытый. — он невольно вскрикнул, когда Янкины руки добрались до сломанной голени.
— Точно. Сломана. Нам в больницу нужно. — она рылась в карманах. — Мобильник пропал. А, ну, да… — перед глазами пронеслось смутное воспоминание, где чужие руки надевают на нее эту форму. — Бред какой-то. Реалити – шоу. Розыгрыш.
— Розыгрыш, говоришь… в общем верно. Тут наши жизни разыгрывают. — Со смешком кивнул  парень. — Меня Славой зовут. А тебя?
— Янка. — девушка замолчала, напряженно вглядываясь в темень. — Мы вообще, где?
— В Чернобыле.
— Зашибись. — тихо протянула она. — Тут вроде люди должны быть? — добавила уже громче. —  Ученые, военные, в конце концов. Кто нибудь нам поможет. Только, отчего темень такая?
— Помогут? Пустят пулю в лоб, вот и вся помощь. Тс-сс. — он зажал ей ладонью рот, указав на всполохи фонарей. Мимо них  шли люди. До Янки и Славы донеслись обрывки разговоров и смех.  Слава отпустил девушку, только когда огни удалились.
— Они нам помочь могли! — обиженно произнесла девушка.
— Это «Монолит». — ответил Слава. — Фанатики.
— Я ничего не понимаю. — пожаловалась в темноту девушка.  — Почему нельзя пойти и попросить помощи? Я быстро их догоню!
— Сядь! — Слава дернул поднявшуюся было на ноги, Янку, на место. — Ты действительно не понимаешь? Мы в Зоне! Причем в глубокой! Здесь и сталкеры редко бывают.
— Ясно. — кивнула девушка. — Ты в детстве Стругатских обчитался. Зона, сталкеры, аномалии и артефакты. Я тоже фантастику люблю. Но не заигрываться же!
— Ты думаешь, почему мы не разбились?
— Повезло. — пожала плечами Янка.
— И это тоже. — кивнул парень, будто она могла его видеть. — Мы на «Трамплин» свалились. А могли и в «Карусель» попасть. Тогда бы от нас ошметки остались.
— Что еще за «Трамплин» и «Карусель»?
— «Трамплин» — терпеливо шепотом начал объяснять Слава. — Аномалия такая гравитационной природы. Ее действие описано еще в 2008 году, когда впервые обнаружили.
— Когда – когда? И где это оно было описано?
— Где надо, там и описано. В секретных донесениях Мин Обороны. Сначала аномалия закачивает в себя воздух и разные объекты, потом относительная стадия покоя, в которую мы и попали, к счастью. Потом все это выбрасывается, захватывая и все, что неосторожно оказалось рядом. Вот он нас и отправил в полет, погасив падение.
— И часто они тут встречаются? «Трамплины» эти?
— После каждого выброса. — пожал он плечами. — Живет на одном месте около недели. Говорят, есть огромные, старые аномалии. Я не встречал.
— А «Карусель» — то же самое? — Янке не особо интересно, но разговор хоть немного отвлекает от боли и холода, что пронизывает тело.
— Нет. Не совсем. Это тоже гравитационная аномалия, несколько другого плана действия. Она разрывает свою жертву в воздухе. Начинает плавно засасывать её, чем ближе к центру, тем сильнее засасывает, отрывая жертву от земли и втягивая её в центр аномалии. Затем, через некоторое время после смертельного «аттракциона», Карусель разрывает жертву гравитационным полем, разбрасывая останки тел в радиусе  до десяти метров.
— Круто. Ты нарисовал впечатляющую картинку.  — Янка прижалась к парню в надежде хоть немного согреться.
— Тебе понравится. — он обнял ее за плечи, прижимая к себе дрожащую девушку. — Здесь много интересного.
— О, да. Где-то я это уже слышала. Скучно не будет. — тихо произнесла Янка. Они замолчали, пропуская очередные фонари «Монолита». — Патрулируют они что ли?
— Именно. Где-то недалеко блок пост.  — он будто случайно зарылся лицом в ее волосы, вдыхая необычный, будоражащий аромат. – Едва нас обнаружат — расстреляют. Они реальные психи. Камню какому-то молятся. В общем, попали мы конкретно.
— Ну, все. — Янка осторожно высвободилась из рук Славы. — Ты вывихи вправлять умеешь? — она ощупью нашла его руку и положила на свое предплечье. — Я плечо, кажется, просто выбила, а не сломала. Сумеешь помочь?
— Давай попробую. — он осторожно подбирался к выбитому плечу, ощупывая руку. — Готова?
— Да. — Янка зажмурилась и отвернулась. Но все равно вскрикнула от вспышки боли.
— Все? — шепнул парень. — Сустав на место встал?
— Да. – она осторожно пошевелила плечом. Больно, конечно, но далеко не так сильно, как раньше. — Спасибо. — они замолчали, думая каждый о своем. Янка отчаянно трусила. И пыталась вспомнить хоть что-то. Зачем она здесь? Смутные разрозненные отрывки, будто обрывки далеких забытых снов. — Слава, а борт куда направлялся?
— К центру. — равнодушно ответил парень.
— И часто вы туда, к центру этому летаете?
— Никогда до этого не выходили. Это, тебя, что ли в центре высадить надо было?
— Наверное. — пожала она плечами.
— Зачем? Что там, в центре?
— Понятия не имею. — они переждали очередной патруль. —  Не могу я больше так сидеть. 
— Жить надоело? — спросил Слава. Боль не отпускала его ни на минуту. И скорее всего им не выбраться. Уж лучше бы сразу убились. Теперь так больно прощаться с надеждой, пожить еще немного. Рано или поздно их обнаружат.
— Бояться надоело. — Девушка осторожно приподнялась. —  Я тихо. След в след за ними пойду.
— Дура полная. Еще и снайпера на крышах есть. Кроме аномалий.
— Снайпера это серьезно. — кивнула Янка. — Дрыхнут твои снайпера. Судя по тишине, эта территория «Монолитом» завоевана давно и прочно. Значит, бдительность немного потеряли. Расслабились. И снайперов лишний раз на крышах, на огневых точках,  держать, смысла нет. Что брать в первую очередь? Оружие?
— Аптечки. ПНВ. И хоть один КПК. Вижу, спросить хочешь, что это за зверь такой? Обыкновенный коммуникатор, наделенный некоторыми специфическими функциями. В общем, машинка такая на ремешке на запястье. Не перепутай с часами. – невесело улыбнулся он. — Будь очень осторожна. Аномалии «трамплинами» и «каруселями» здесь не ограничиваются. И вообще, сядь на место. Не вернешься же.
— Ага. — шепотом ответила Янка.— Панику отставить. А аптечки, это такие коробочки с крестиком. Да? — знает она отлично, что такое КПК. И что такое АИ (аптечка индивидуальная) она тоже знает.
— Типа того. — Кивнул он. 

Глава № 4

Ей крупно повезло не только не попасть по незнанию в какую из аномалий, но и увидеть, как один фонарь отделился от группы и исчез в подворотне. Стараясь не шуметь, осторожно подобралась максимально близко к занятому сливом лишней жидкости парню. Одним быстрым ударом ампутировала ему сознание  и опустила тело на асфальт. Забыв о брезгливости, быстро обыскала. Все, что нашла, рассовала по карманам  и так же тихо ушла, прихватив неплохой автомат АК – 102, вроде, в темноте не разобрать, и два рожка патронов.
  Улов оказался так себе: аптечка всего одна, ОНВ тоже, ясное дело, один. КПК сняла и выключила. На всякий случай. Еще был нож. Тоже не самый лучший, но пригодиться мог вполне. Возвращаться к Славе не торопилась, выжидая, что будет дальше. Оставшиеся два фонаря уходили все дальше и Янка, немного поколебавшись, проверила отобранный автомат, дослала патрон, и отправилась следом. Оставшихся двоих совершенно не беспокоила судьба потерянного товарища.
Она растерянно стояла, скрываясь  в темени трехэтажного старого дома. Лишь сейчас в душу змеей заползло осознание того, что город вокруг нее мертв. Мертв, но живет какой-то другой жизнью, подпитываемый странной энергией, от которой у девушки невольно бегут мурашки по коже и руки непроизвольно сильнее сжимают оружие. Ветер, будто чужое дыхание, чужой поцелуй,  оставил на ее губах кислый привкус меди. Напряженная, будто тетива, Янка вслушивалась в темень и тишину, вглядывалась е нее, пытаясь увидеть  и осознать нечто невидимое. То, что еще  скрывалось, но уже опалило ее своим дыханием, заставляя сердце леденеть от ужаса и прерываться дыхание. Усилием заставила себя двинуться с места и идти следом за двумя оставшимися фонарями. Наткнулась на несколько трупов и едва сдержала вопль, забыв о том, где находится и о том, что и в ее руках оружие. Рванулась в сторону, прочь от страшной находки, едва не попала в странное образование, тихо шипящее и светящееся в темноте призрачным зеленым цветом. Прижалась к стене дома пытаясь сдержать лихорадочно бьющееся сердце.
  А за разбитым окном, в одном из помещений шел странный молебен: люди монотонно повторяли одни и те же фразы. Янка стояла как раз под ним, скрывшись в кустах сирени.
— Благодарим Тебя за то, что раскрыл слугам  Твоим козни врагов наших. Озари Сиянием Своим души тех, кто отдал жизнь за исполнение Воли  Твоей. В бой, защитники Монолита! В бой! Отомстим за павших братьев наших. Да будет благословенно их Вечное Единение с Монолитом! Смерть… Лютая смерть тем, кто отвергает Его Священную Силу! — несся нестройный хор голосов из окна.
Это и есть блокпост? И что теперь? Осторожно прошла немного вперед, заглянула в соседнее окно: там, на полу лежал человек. Надела ОНВ, но и очки не помогли понять, жив пленник или нет. Змейкой скользнула внутрь. Благо стекла в старой раме давно не было. Замерла под окном, прислушиваясь: хор не прекратил молебна в честь какого-то Монолита. Не сами же себе они молятся? Осторожно подобралась к телу на полу и тронула за плечо. Не будь ее чувства обострены до предела, уклониться от удара, ей  удалось бы едва  ли.
—Ты кто? — одними губами спросил пленник. — Развяжи меня! Живо!
—А ты? — она не спешила с его освобождением. — Сам кто?
— Развязывай! — он перекатился, подставив ей руки. Янка подчинилась: присела на корточки, быстро перерезала веревку и испуганно отпрянула от него, опустившись на пятую точку опоры, уже жалея, о сделанном.  Бывший пленник стремительно поднялся на ноги,  отобрал у нее автомат и шагнул за порог. Монотонность молебна прервал грохот автоматных очередей. Она лишь вздрагивала, оставаясь на месте.
— Испугался? — мужчина призраком появился рядом и присев, положил руку ей на плечо. — Спасибо. Выживешь — сочтемся. Там оружие есть. — он кивнул на помещение из которого тянуло пороховой гарью. — Твои патроны я расстрелял. — бесшумно поднялся, прихватив автомат одного из убитых  и растворился в темноте ночи за окном. Янке он показался великаном.
— Выживешь — сочтемся. — тихо повторила она  дрожащими губами. — Придурок. Нет, чтобы помочь… выжить.  Выживу. А тебя, гада найду, и тоже… поблагодарю. —  Она поднялась на ноги и вошла в соседнее помещение, стараясь не думать о том, что перед нею трупы, осторожно огляделась: несколько рюкзаков и оружие брошены у стены. Шесть рюкзаков, пять автоматов. Четыре АКМ, шестой «Вихрь». Странно, что тот огромный мужик не взял это оружие, отдав предпочтение чему-то другому. А Янка именно его подхватила в первую очередь. Для Славы взяла АКС – 74у. Просматривать рюкзаки на месте опасно и нет времени. Звуки выстрелов небольшого сражения, что устроил тут пленник, наверняка услышали. Янка подхватила все рюкзаки — тяжело, но ничего не поделаешь. Вышла из помещения и метнулась вверх по лестнице — внизу, у выхода,  уже раздавались крики и мат. Скорее всего, они начнут прочесывать территорию и наткнутся на Славу. Упрямо сжав челюсти, проверила Вихрь, осторожно уложила у стены добытые рюкзаки и тихо спустилась по ступеням вниз. Ее все равно едва ли услышали бы: шаги девушки заглушала ругань прибывших «монолитовцев».
 Конструкция пули 9-мм патрона СП-6 при стрельбе на дистанции до 200 м обеспечивает 100% пробитие бронежилетов. Надежное оружие, этот Вихрь СР – 3. Янке достало одной очереди, чтобы положить очередных шестерых слуг «Монолита», вернуться за рюкзаками и едва ли не бегом вернуться к Славе. Даже веса ноши не чувствовала, так бушевал адреналин в крови.
— Что ты устроила? — шепотом спросил Слава, но облегчения в голосе скрыть ему не удалось: живая.
— Это не я. — тихо оправдывалась Янка. — Нам бы укрытие надежней найти. — высыпала на землю содержимое первого рюкзака. — Держи. — протянула ему аптечку.  — Вроде как белый колпачок, нет?
— Точно. — он вскрыл аптечку и достал шприц-тюбик. Ввел иглу под кожу голени. — И откуда ты все знаешь?
— Книжки умные читала… да и вообще… — Мимоходом ответила Янка, сортируя вещи из рюкзаков и складывая все нужное в один.  — Ты КПК просил принести. — протянула ему коммуникатор. — Чем он нам поможет?
— На северной окраине города, у пристани, есть укрепленный военный блокпост.  Остатки заграждения десятикилометровой зоны. За нею ЧАЭС. Сердце нынешней Зоны. У них есть катер.
— И они, конечно же с радостью одолжат его нам. — кивнула Янка. — Ну-ну. Почему нельзя просто добраться до блокпоста и попросить помощи? Это же военные.
— Добавь еще свои, родные. — хмыкнул Слава. —  Убьют они нас, да и дело с концом. Ты думаешь, мой бравый командир не знал, что ли, что к центру так просто не пробиться? Убрали нас. Как мусор ненужный убрали. И тебя тоже. — неловко шевельнулся и замолчал пережидая вспышку боли. — У меня там друг служит. Может быть поможет. — надел очки ночного видения. — Если жив, конечно. Палку бы, какую найти, типа костыль. — он осторожно поднялся, опираясь на стену. — Готова?
— Да. — Янка неуверенно держала в руках небольшой контейнер. У ее колен лежало еще несколько таких же. — Что это?
— Контейнеры для артефактов. Их еще капсулами называют. Не открывай! — шепотом одернул девушку. — Почти все арты радиоактивны. Возьми с собою. Выберемся — продашь. Денег на обратный билет заработаешь. —  замолчал, настороженно прислушиваясь к приближающимся шагам и разговору.
— Нужно было сразу его кончать! Это ж наемник! Теперь смысла нет его искать. Ушел, гнида. Двенадцать человек положил, падла! — шаги и пятна света удалялись.
— Я думал, это ты там войну устроила. — Слава оперся на плечо девушки и они медленно двинулись вдоль стены, то и дело запинаясь через корни и жухлую траву.
— Частично. — выдохнула девушка. Они прошли совсем немного, а дыхание ее уже прерывалось. Слава, вроде не намного выше ее ростом, и скорее худощав, чем упитан, но далеко им не уйти.  — Тут ничего с колесами нет?
— Тебе персональный БТР подогнать? Нет, конечно.
— Да хоть тачку, какую. Лишь бы четыре колеса наблюдалось. Или два. — она вглядывалась в ободранную вывеску на здании через перекресток от них. — Это магазин?
— Хочешь за хлебушком зайти?
— За тележкой. Такая, знаешь, для  транспортировки продуктов и раненых солдат. — спокойно ответила она.
— Издеваешься? А впрочем, идем. Только быстро. — он оглядывал крыши  выискивая огневые точки снайперов, сильнее сжав плечо Янки. Они торопливо семеня, направились к зданию с  разгромленным магазином на первом этаже.
— Там три шикарные снайперские точки. — Янка отбросила с лица длинную прядь и перевела дыхание, едва они ступили в сумрак торгового зала.
— И откуда ты все знаешь? — подозрительно спросил Слава. — Ты вообще кто такая? И зачем тебя транспортировали в центр Зоны?
— Я ж уже отвечала. — тихо ответила. — Книжки читать надо. А кому пришла в голову светлая мысль закинуть меня в зону, понятия не имею. — пожала плечами девушка и едва сдержала вскрик, когда серая небольшая тень из центра зала бросилась в дальний угол и скрылась под грудой кирпича и мусора.
— Это крыса. — скрывая усмешку успокоил ее Слава. — В принципе девчонки обычно любовные романы читают. — продолжил развивать тему.
— Мутант?
— Обыкновенная крыса. — пожал он плечами.
— Ясно. — ответила. —  Я не люблю розовых соплей и хеппи-энды. Здесь вот присядь. Я пойду, огляжусь.
—  Ну – ну. — кивнул он и спохватившись добавил. — Чтобы я тебя видел. — тяжело оседая на пыльную часть от какого-то торгового оборудования. — И не надейся увильнуть от ответов.
Янка огляделась: разруха и запустение. Плитка со стен осыпалась, бетонный пол разбит и покрыт трещинами, оборудование и торговые стенды искорежены и свалены небрежными кучами. Шорохи и будто бы тихий невнятный шепот. Но это ей скорее кажется от страха, чем слышится в действительности. Под ногами скрипит стеклянное крошево и от этого звука ее невольно бросает в дрожь. Они здесь незваные гости. Ощущение будто она ночью забрела на кладбище, и каждый ее шаг сопровождают злобные взгляды и шепот мертвых. В принципе, так оно и есть: весь этот город — кладбище не упокоенных призраков. Здесь похоронены несбывшиеся мечты и порушенные катастрофой планы. Здесь похоронены тысячи жизней, сломленные так или иначе взрывом ЧАЭС. Вся эта проклятая земля — кладбище. В дальней куче мусора ей показалось, она заметила металлический блеск так необходимой им тележки. Сделала шаг и провалилась, успев  коротко испуганно вскрикнуть.

Глава № 5

— Янка!  Ты цела? — Слава добрался до дыры, в которую она ухнула. Это оказался деревянный, полностью прогнивший люк. Уж для чего он там, в магазине предназначался, Славе не важно.
— Да нормально все. — Она уже поднялась на ноги и осматривалась. — Здесь какие-то подсобные помещения. Склады, что ли. — Она удобнее перехватила свой «Вихрь». — Не вздумай свалиться. — обвела взглядом ящики у стен. — Сама выберусь. Огляжусь только.
— Осмелела, да?
— Типа того. — Она уже шла по узкому коридору, заглядывая в помещения по  обе стороны. Страх уступил место некому болезненному азарту, ощущению, когда до одури страшно, но уже с изрядной примесью злости.
В одном из помещений ее внимание привлекла странная конструкция, очень напоминающая подъемник: небольшая клеть с площадкой, лебедкой и небольшим пультом управления. У самого подъемника что-то лежало и это что-то очень похоже на человека, подтянувшего колени к груди от боли.
— Эй! — тихо позвала Янка, не решаясь подойти. Урок с тем огромным мужиком пошел ей на пользу. Ненадолго. Услышав вздох и поскуливание, она подошла ближе. Едва присела на корточки и протянула руку к надетому на голову человека  старому противогазу, как с криком отпрянула: ее едва не опрокинул размашистый удар этого существа. Руки отреагировали быстрее головы: автоматная очередь отбросила монстра на подъемник и он затих.
— Янка! — Слава с грохотом обвалился в люк. — Чтоб тебя! Ты цела? — не обращая внимания на вспыхнувшую с новой силой боль, он ковылял по коридору. — Что с тобой? — проследил за застывшим взглядом. — Это снорк.  — перевел взгляд на девушку. — А это, Янка, Зона.
— Кто такой снорк? — запинаясь, спросила она. — Это же человек! Разве нет?
— И да, и нет. — Слава привалился к стене. — Я не знаю, как и откуда они появляются. Да и никто, наверное, доподлинно не знает. Есть множество версий на этот счет. Но ты права. На девяносто процентов это человек. Но человек, абсолютно поддавшийся животным инстинктам. Они передвигаются на четырёх конечностях, постоянно обнюхивая землю в поисках жертвы. Перед нападением подходят к цели боком, как кошки, стараются обойти со спины. Издают звуки, напоминающие звериный рык.  У всех особей на теле остатки армейской экипировки. Мы думаем, это пропавшие без вести сталкеры или наш брат, военный. Живут стаями, размеры стаи не ограничены. Могут, впрочем, охотится и в одиночку. Имеют логова — как правило, под землёй. Иногда там же и охотятся. Прыгают они просто нереально. А убивают мгновенно. Ударами рук. У него вон когтищи какие. Могут подсечь и свалить. Это у них тоже мастерски получается. В общем у одиночки, даже с хорошим оружием и навыками Рембо, устоять против тройки таких  монстров шансов нет. — он замолчал, но кивнув на тело мутанта, добавил. —  Этого вот, кто-то ранил смертельно. Иначе он просто порвал бы тебя в клочья.
— За эту ночь. — она подняла на него измученный взгляд. — Я стала убийцей. Причем серийным. Семь человек. Я убила семь человек. — повторила она тихо.
— Шесть с половиной. — поправил ее Слава. — Не бери в голову. Мы в Зоне. И если не убьешь ты — убьют тебя. И можешь мне поверить: никого не посетят угрызения совести. Что это? — опираясь на  подобранную доску, он подошел к подъемнику. — Там что-то есть. Спустимся?
— Зачем? — на Янку накатила усталость и какое-то оцепенение. — Думаешь, там найдутся гипсовые повязки?
—Ну, мало ли, что там может найтись. — Слава неопределенно пожал плечами. — Давай. Мы ж не торопимся. — он шагнул к клети и ступил на площадку. — Я слышал, на территории Зоны были лаборатории НИИ минобороны. Жутко секретные.
— Хочешь разжиться документами и денег срубить? — равнодушно спросила Янка. — Хорошее у вас в аптечках обезболивающее, однако. — задумчиво добавила она последовала за напарником.

Рослый молодой мужчина в костюме войск НАТО, нашивкой в виде оскаленной головы пумы и легкой броней из кевлара, осторожно выбрался из подвала и огляделся в предрассветных сумерках. Рюкзака с хабаром и своего оружия он лишился, когда так неосмотрительно попался в руки к «Монолиту». Шакалы.  Ну, да ладно. Все равно в долгу не остался благодаря тому доходяге и его автомату. И откуда он только такой взялся? Не иначе с той вертушки, что вчера утром сбили. Выжил, доходяга. Жаль, что продлится это, скорее всего, не долго. Что-то в нем было такое… трогательное, что ли.
Так или иначе, задание он выполнил: лабораторию проверил, документы и прочее прихватил. Клиент будет доволен.
Наемник тенью скользил вдоль домов, намереваясь выбраться к бывшей деревне Залесье, что в паре километров от Чернобыля, а там уже на Армейские склады и к выходу. Оружие и прочие необходимые вещи  в Зоне найти не проблема.  Тем более для него — одного из лучших наемников, лидера небольшого, но уверенно заявившего о себе клана.  Он уже обзавелся неплохой винтовкой LR-300. У «Монолита» действительно сильная база и отличная поддержка с большой земли, если у них можно разжиться таким оружием. На образце, который ему так удачно достался, уже установлен подствольник. Правда, для красоты и устрашения. Для него нет ни одного снаряда.
Остановили его у самых крайних домов города. Просто из одной тени отделилась другая и оформилась перед мужчиной в низкого крепыша с бычьей шеей, широко поставленными карими глазами и большим ртом.
— Ну привет, Роланд. — протянул он руку. — Чего так далеко от дома забрел? Заказ?
— Типа того, Танк. — Он пожал протянутую руку, уже ощущая позади себя еще как минимум  одного человека.
— Ты, Роланд, случаем ничего про вертушку, сбитую, не слыхал? — раздался позади него голос и Роланд обернулся.
— Нет. — он не отвел глаз от тяжелого, пристального взгляда Кощея. Не зря его так прозвали. Из чего только его убить не пытались… разве что в аномалию не бросали, а ему все нипочем. Но и враги его потом долго не жили.
— И никого… подозрительного не встречал? — продолжил почти допрос Кощей.
— Нет. — Роланд отрицательно махнул головой.
— Уверен? — вступил в диалог Танк.
— Уверен. А кого потеряли, что так дружно ищете? Может, помощь нужна?
— Обойдемся. — Кощей махнул головой и оба они снова растворились в наступающем рассвете.  Постояв еще немного, наемник пошел по своему маршруту. Видимо, доходяга тот очень кому-то нужен. Или наоборот, поперек горла костью стал. В катастрофе выжил, так его теперь Кощей со своим дружком по всей Зоне гонять будут. А могут и за пределами достать. Хотя, это уже не профессионально. Да и не его это дело. А должок свой доходяге, он, считай, отдал. Ну, с натяжкой.  Не выдал же. Наемник бесшумно скрылся на заросшей грунтовой дороге.

— Здесь совсем недавно кто-то побывал. — разочарованно протянул Слава, переступая через уже пятый по счету труп снорка. — И скорее всего, все интересное уже унес.
— Кто бы сомневался. — хмыкнула Янка.
Слава, подсвечивая фонарем,  копался в шкафчике, по-видимому,  бывшего медицинского бокса. — Ничего интересного. А впрочем, вот это можно использовать как лубок. — Он показал девушке подобранные куски плотной резины подходящей формы. — Проволокой туго затянуть и порядок.
— А другие  есть? Лаборатории, подобные этой? — равнодушно поинтересовалась девушка.
— Ну, если есть эта, почему не быть и другим? — Слава прилаживал лубок на ногу и делал очередную инъекцию обезболивающего. 
— Интересно, чем здесь занимались? — Янка осматривала ряды пыльных пробирок на столе. В свете фонаря среди осколков на полу что-то блеснуло  алой искрой. Девушка присела, осторожно раздвигая осколки, взяла в руки маленький, не больше трех сантиметров, кристалл, темного алого цвета, очень похожий на рубин.
— Что-то нашла? — обернулся он к притихшей девушке. — Осторожно. Мало ли что это.
— Просто кристалл какой-то. — Янка зачаровано любовалась игрой света на гранях и рубиновыми искрами. Камень ей нравился, и ей на миг показалось, что и он ответил ей ровным успокаивающим теплом. Спрятала его в нагрудный карман, застегнув молнию и клапан.
Три часа они потратили на изучение лаборатории, медленно продвигаясь по следам предшественника и не находя больше ничего интересного. Кроме, пожалуй, факта, что одно, скорее всего, основное крыло лаборатории, полностью разрушено. Предположительно взрывом. И произошел он, тоже предположительно, в самой лаборатории.  Даже их прыткому незнакомцу не удалось туда проникнуть. Хоть и было видно, что он старался. Осторожно подошли к выходу, каким тот выбрался наружу.
— Девять утра почти. — Может быть, останемся здесь до сумерек? Сейчас нам высовываться наружу опасно. — Предложил Слава. — Еда есть, вода тоже. Можно даже немного поспать.
— Согласна. — кивнула Янка. Она с ног валилась от усталости. — Остаемся. —  кое -  как  заперли дверь и расположились неподалеку от входа.
До наступления сумерек они хорошо отдохнули. Единственное, чем им удалось разжиться в этой лаборатории, это несколькими специфическими аптечками и небольшим набором медицинских инструментов, которые они прихватили просто так. Стоя у самой двери, Слава активировал КПК, рассматривая карту и настраивая навигатор.
— Вот, смотри, нам нужно сюда, к пристани. Это не так и далеко.
— Выходим? — Янку била нервная дрожь. Она еще раз проверила готовность своего «Вихря» к стрельбе.
— Выходим. — он распахнул дверь и шагнул в сторону, внимательно глядя по сторонам и прислушиваясь. — Чисто. Идем. — Слава оперся на плечо девушки и найденную в лаборатории палку. Осторожно поднялись по подвальным ступеням, и вышли во двор  двухэтажного дома. Пересекли его, скрываясь в неверных тенях наступающей ночи.
В Чернобыле на их счастье аномалий немного и почти нет мутантов. Слава и Янка почти без приключений добрались до окраины города у пристани. Лишь у последних домов им пришлось пережить несколько неприятных часов, пережидая очередную стычку между военными и бойцами «Монолита» в неприятной близости от кислотной аномалии, вольготно расположившейся в подвале подъезда, где они прятались. Слава объяснил ей, что это постоянно кипящее желеобразное вещество называется «Холодец». И наглядно показал, бросив в него кусок штукатурки,  что попадать в него любыми частями тела  крайне не желательно и чревато последствиями. Аномалия хорошо определяется визуально, да и на слух тоже. Поэтому попасть в нее можно только по неосторожности. Именно в такую «лужу» она едва не попала прошлой ночью.
Выстрелы затихли, когда город плотным одеялом накрыла тьма. Прожектора военного блокпоста делали ее еще плотнее, взрезая лучами, будто подтаявшее масло.
— Как ты своего друга искать собираешься? — тихо уточнила девушка, стоя у угла последнего дома. Дальше небольшая аллея заросшая деревьями и кустарником, упиралась в пристань, у которой расположились несколько остовов ржавых барж. А поодаль, на свободной воде, покачивался на тихих волнах, освещенный катер.
— Пойду к ним. — пожал плечами Слава. — Я считай, единственный выживший с борта номер сто тридцать семь. Дальше — по обстоятельствам. А ты проберись как можно ближе к катеру, хорошо?
— Как скажешь. – кивнула она соглашаясь и исчезла в аллее.
Слава едва преодолел половину пути до заграждения из мешков с песком, как дорогу ему преградил невысокий, но широкий мужик. Он появился так внезапно, что Слава не успел и ствол поднять.
— Привет, служивый. — он осветил его тусклым светом фонаря. — Ты с того борта, что вчера сбили? — раздался голос позади Славы.
— Да. — парень слегка сдвинулся с места, чтобы видеть второго говорившего.
— Не пыли. — предупредил его первый.
— Еще кто выжил? — Слава не сводил глаз с неестественно бледного лица. Казалось, белый пергамент обтягивает череп, таким худым и неестественно мертвым казалось это лицо. На нем жили только глаза: глубоко посаженные, пристально  внимательные, будто горящие темными огнями.
— Не знаю. — пожал плечами Слава. — Я искал, но не нашел.
— Девка на борту была? — допрос продолжался.
— Была. — не стал скрывать парень. — Красивая. Жаль ее.
— Умерла?
— Как все. — пожал плечами парень.
— Уверен? Сам видел?
— Мельком. Меня самого хорошо приложило.
— И что с нею стало?
— Так в «Карусель» попала. Меня «Трамплином» приложило, а она…
— Ладно, служивый, иди. — Танк, подчиняясь знаку лидера, отошел в сторону. — Но если узнаю, что соврал или еще чего… найду, на ремни порежу. Живьем. — Кощей и его напарник растворились в темноте.

— И чего это мы его отпустили? — Танк с недоумением смотрел на Кощея.
— Так врет он. — спокойно ответил наемник. — В районе падения борта нет ни одной «карусели». А катер этот, — он кивнул на реку, —  Наиболее комфортный и безопасный способ выбраться из глубокой задницы, в которой они оказались. Тем более солдатик одноногий, считай. Стойкий, но не оловянный. Он девку не бросит.
— И где она? — Танку порядком надоела эта беготня по городу и игры в жмурки.
— Здесь где-то.— Кощей напряженно прислушивался. — Я, на ее месте, к пристани бы пробирался. Пока служивый будет мозг парить парням на блокпосте. — Кощей осторожно двинулся в сторону пристани.
— Я на ее месте уже умер бы от страха. — ответил Танк. — Это ж, вроде, простая девка, не из местных, так чего мы за нею носимся без толку уже сутки? — он шел след в след за Кощеем.
— Так со служивым она. — пожал плечами Кощей. — Все, замолкни.
Янка, как и предположил Кощей, стояла у кромки воды и разглядывала ржавые остовы барж. Уже несколько раз прошлась вдоль реки выискивая более подходящее место для того чтобы попасть на одну из них. Катер, который им так нужен, стоит неподалеку от одного из этих ржавых корыт, но варианта добраться до него, она пока не видит. Снова вернулась к исходной точке, в который раз оценивая хлипкие мостки. Даже если они каким-то чудом выдержат ее вес, на баржу придется прыгать. Хоть и метра полтора всего, но свалиться в воду совершенно нет никакого желания. Счетчик радиации тихонько потрескивает и не понятно пока на что именно: вода немного фонит или сама баржа.  Но, похоже, вариантов нет. Осторожно ступила на первые доски настила, и от их натужного скрипа сердце ухнуло куда-то вниз. Отступила назад, поправила ремни рюкзака и ремень автомата, запрещая себе думать о том, что собралась сделать, рывком бросилась вперед, преодолела мостки и прыгнула. Врезалась в борт так, что из глаз посыпались искры, а звук разнесся по окрестностям. Под намертво вцепившимися в ржавый борт ладонями скользят хлопья ржавчины. Упираясь ботинками и коленями,  с усилием перекинула свое тело на палубу баржи. Встать не торопилась, пережидая головокружение и вытирая кровь из разбитого носа.

— А вот и наша девочка. — хищно улыбнулся Кощей, услышав звук удара. — Идем. — не дожидаясь напарника он едва ли не бегом бросился  к пристани. Как и Янка, остановился у мостков. — Рисковая девочка. Уважаю.
— И как она туда… перелетела?
— Перешла и перепрыгнула. — Кощей первым ступил на хлипкие доски мостка. Янка осторожно выглянула из-за борта, с удивлением наблюдая за мужчинами. Огляделась, выбирая место, где спрятаться и предпочла …не прятаться. Лишь отступила в темень рубки и затаилась. Если они пришли за нею, им придется облазить все это ржавое корыто и лучше, если она будет держать их в поле зрения .
Прыжок Кощею дался лучше, чем Янке. Он поднялся на ноги  и настороженно огляделся в ее поисках. За бортом раздался треск досок,  всплеск и тихий мат, быстро переросший в болезненный крик: Танка кто-то в воде поедал  заживо.  Пока Кощей отвлекся на приятеля, которому уже ничем не мог помочь, Янка, не особо скрываясь, перебралась на соседнюю баржу, а потом и на крайнюю, ближайшую к катеру. Это было легко, ржавые суда стояли, почти нависая друг над другом, соприкасаясь бортами. Даже мостки кое-где имелись.
Наблюдая за перемещением фонаря мужчины по барже, который, то скрывался где-то внутри, то снова появлялся, Янка пропустила перемены на катере: с тихим всплеском ушли в воду два трупа охраны а из катера ударил столб света: прожектор мгновенно высветил и девушку, замершую от неожиданности и наемника. Катер взревел двигателем и подошел ближе к барже.
— Янка! Прыгай! — крикнул Слава. Со стороны блокпоста раздались выстрелы, и темные тени метнулись к берегу. — Быстрее! — Катер развернулся к ней бортом и девушка, оттолкнувшись, что есть сил, прыгнула. Над ее головой пронеслась очередь и силуэт мужчины, что стоял рядом со Славой, с громким плеском рухнул в воду. — Влад! — Слава почти в слепую выпустил очередь поверх головы девушки. Янка присела в испуге, прикрывая голову руками.  — Держись! — Он рванул рукоять скорости и крутанул штурвал. Катер вырвался на водный простор и понесся.
— Куда мы? — Янка пыталась перекричать рев мотора.
— Сейчас нырнем в устье реки Уж, и пройдем сколько сумеем. Держись! — Он заложил вираж, и катер вошел в гораздо более узкое русло. Слава сбросил скорость.